Текст книги "Бой бес правил"
Автор книги: Антон Мякшин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
ГЛАВА 2
Конечно, я ничуть не испугался, когда на плечо мне опустилась холодная как лед, призрачная рука и раздалось позади замогильное, хриплое рычание.
– Давайте сразу договоримся, – не оборачиваясь, сказал я. – Цепями бряцать, костями греметь и испускать леденящие душу стоны не будем. И вообще – не теряйте драгоценного времени. Отвалите! Я тороплюсь! Мне нужно к моей дивизии скорее попасть. И кстати, когда мы с ребятами будем брать город приступом, вам лучше убраться подобру-поздорову. Затопчем!
Рычание стало громче. Я остановился. Не потому, что все-таки струхнул, а потому, что рука на плече, оказавшаяся вовсе не призрачной, а самой что ни на есть реальной, удерживала меня на месте.
– Ну это уже беспредел, – фыркнул я] разворачиваясь. – Кому было сказано…
Договорить я попросту не смог. На расстоянии шага от меня стоял, довольно ухмыляясь с высоты своего пятиметрового роста, демон Барлог. Я его сразу узнал. Портретное фото этого адского создания с незапамятных времен и до сих пор в преисподней на Доске почета сияет. Не мне чета – Барлог! Рост! Телосложение, по сравнению с которым бицепсы нынешнего губернатора Калифорнии – совершеннейший урюк! Копыта – железобетонные сваи, хвостище – таким только каменные мосты перешибать. Про клыки и рога я уже не говорю…
– Здравствуйте… – выдавил я, – ваше дьявольское сиятельство… А ночной патруль где?
– Я за него, – ухмыльнулся снова Барлог. – А ты, шмакодявка, видать, из наших?
– Из ваших, – подтвердил я, и не подумав обидеться на «шмакодявку». Так это и есть пресловутый патруль? Псы чистилища! Да если б я знал, я бы не то что на улицу хвост не высунул, не только под стол спрятался, я бы в собственную шляпу залез, лишь бы только…
– Давно из конторы?
– Недельку… чуть побольше…
– Ого! – загрохотал Барлог. – Как там кореш Люцифер поживает?! Не спекся еще на сидячей работе, канцелярская крыса?
– Хорошо поживает, – осторожно ответил я. – Чего и вам, конечно, желает. Ну я пойду?..
– Куда?
– Люциферу передам горячий привет… Пока он не простыл… В смысле – привет, а не сам Лю…
– Куда это ты пойдешь? – нахмурился демон. – Объявление о комендантском часе читал? Строжайше запрещается в сумерках шляться! Теперь пеняй на себя. Мало ли что мы с тобой одной крови… Дружба дружбой, а табачок врозь. Я ведь на службе, а не просто так тут прохлаждаюсь. Ну готовься. Сейчас я тебя жрать буду.
– Погоди! – взвыл я. – Нельзя меня жрать!
– Это почему? – удивился Барлог.
Я забормотал что-то о своем важном задании, о VIP-клиенте Черном Бароне…
– Это уж, извини, мне до лампочки Ильича, как принято выражаться, – прервал меня демон. – До фени, проще говоря. У тебя своя работа, у меня своя. Не нервируй меня! – Он пристукнул хвостом по стене ближайшего дома – взметнулся сноп искр. – Не хочешь, чтобы я тебя жрал? Тогда победи меня в честном бою, как тот же Черный Барон. И тогда я буду тебе служить, а не ему. Только на этот раз использование всяких прибамбасов вроде Пламенного Жезла строго воспрещается… Умники! – мрачнея, прогудел Барлог и погладил рыжее пятно застарелого ожога на мохнатой, мускулистой груди. – Один на один! Кулак в кулак! Рог в рог! – Он расправил плечищи, своротив ненароком случившийся рядом фонарный столб. – Ну?
– А… по-другому как-нибудь решить вопрос нельзя? – проблеял я.
– Можно, – кивнул демон. – Загадай мне три желания. Не смогу исполнить хотя бы одно – признаю себя побежденным.
– Противотанковое зенитное орудие! – выпалил я. – С ядерной боеголовкой, – добавил еще, окинув чудовищную фигуру демона от рогов до копыт.
Барлог утомленно вздохнул, пустив две нехилых струи пламени из обеих ноздрей.
– Ну до каких пор вы меня за идиота считать будете? – осведомился он. – Что я, сумасшедший, что ли, выполнять желания, с помощью которых ты либо попытаешься меня истребить, либо удрать. Поумнел я за многие века! Выполняю только безобидные желания, которые ничем мне не грозят – ни прямо, ни косвенно. Да и вообще… – Он совсем по-дружески подмигнул мне. – Чего возиться с этими желаниями? Правило это… так, для проформы. Ни ядерной боеголовки, ни сверхзвукового катера на воздушной подушке – чтобы смотаться отсюда – ты не получишь. Хренушки. Давай уж сразу, без всяких там… Ам – и все. А?
– Нет, – сглотнув, сказал я. – Не ам. Уж лучше потянуть немного…
– Ну пеняй на себя, – прорычал Барлог, – хотел я тебя быстренько проглотить, но думаю – придется тщательно разжевывать… Если не хочешь по-хорошему. Давай первое желание! – рявкнул он.
Что бы такое… Что бы такое пожелать?! Оружие отпадает. Транспорт для бегства тоже. Может, попросить демона расправиться с боевым серафимом-мечником Витольдом? Силы у них, наверное, примерно равные… Да как же! Станет Барлог наживать себе неприятности. Отговорится тем, что это желание, дескать, направлено во вред ему самому, и откажется. На всякий случай я попытался завести разговор об истреблении серафима, но Барлог только махнул лапой.
– Нет, – сказал он. – Знаю я этих серафимов. Их тронь, а они своему начальству пожалуются. А ихнее начальство нашей конторе ноту протеста пошлет. Разборки начнутся на высшем уровне, а виноватым я окажусь. Не буду я с твоим Витольдом связываться, понял? Говори нормальное желание быстрее!
– Хочу…
Что бы такое несусветное пожелать?
– Хочу тонну бананов! – крикнул я. – Нет, две тонны! Нет, двадцать!
– Да хоть сто, – хмыкнул Барлог и звонко щелкнул хвостом, словно кнутом.
Сверкнула огненная пентаграмма на деревянной мостовой – между мною и демоном. Сверкнула и через мгновение погасла. В туче быстро рассеивающегося серного выхлопа появился низкорослый человечек в банном халате с плюшевыми кистями, чернявый и босоногий.
– Как зовут? – гаркнул на него Барлог.
– Тофик… – пискнул человечек, кашляя и дико озираясь.
– Двадцать тонн бананов можешь устроить?
– Могу, дорогой… – трясясь всем телом, пообещал Тофик. – Могу бананы, могу апельсины, могу яблоки или гвоздики… только отпустите меня обратно…
Снова хлыстовой щелчок хвоста – и несчастный Тофик исчез.
– Убедился? – спросил Барлог.
– А где бананы?
– Да зачем тебе эти бананы?! Аппетит перед смертью прорезался? Я спрашиваю: убедился, что первое твое желание вполне выполнимо?
– Д-да… Убедился.
– Давай быстрее второе!
Так… Значит, желания не должны быть направлены на причинение демону вреда или на то, чтобы помочь мне сбежать… Логично. Что же мне еще?..
– Быстрее, быстрее! – торопил меня Барлог. – Чую, еще один нарушитель комендантского часа приближается. Быстрее! И так на одного тебя столько времени угробил.
И внезапно я успокоился. А что? Думаете, бес оперативный сотрудник не может обмануть демона? Ну право на попытку у меня все-таки есть.
– Второе желание! – объявил я. – Хочу австрийские резиновые подтяжки высшего качества с медными бляхами!
– Лучше бы ты себе гроб заказал, – проворчал демон. – Хотя и гроб тебе не понадобится. От тебя ведь ничего не останется, потому что у меня пищеварительная система отсутствует. Ну делать нечего – получай!
Щелчок, сноп искр – и на мне появились подтяжки. Я ощупал ремешки, бляхи… Действительно – отменный товар. Ох, не подведи меня хваленое австрийское качество!
– Третье желание! – взревел демон. – Последнее! Давай! Чего тебе еще? Трусики из итальянского бутика или сумочку крокодиловой кожи? Давай!
– Пинок, – попросил я.
– Что?!
– Пинок. Врежь мне как следует. Копытом под I зад. Изо всех сил.
– Странное желание, – пожал плечами Барлог. – А-а, наверное, у тебя от страха ум за разум зашел? Ну ничего, бывает. Повернуться! Упор сидя принять!
Барлог даже разбежался, словно футболист, бьющий пенальти. А потом как выдал мне железобетонным своим копытищем! Невероятной силы удар швырнул меня вперед, словно ядро из пушечного жерла. Кувыркаясь, я пролетел метров десять, набирая высоту, а потом… на сотую долю секунды замер в воздухе.
Подтяжки действительно оказались что надо. Хорошо, что я успел, принимая «упор сидя», зацепить медную бляху за основание поломанного Барлогом столба. Растянувшись до упора, подтяжки самортизировали. Как камень из пращи, я вылетел из подтяжек и из штанов, пронесся над рогатой башкой изумлен-.ного до крайности Барлога.
У меня дух захватило!
Полет над ночным городом удался на славу. Домишки, заборы, мостовые, палисадники и огороды мелькали внизу, словно картинки в калейдоскопе. Ветер свистел в ушах. Жаль только, не оказалось ни одного зрителя, чтобы по достоинству оценить авиаторские мои способности. И жаль еще, что полет продлился недолго.
Через пару секунд я уже пошел на снижение, а через секунду врезался головой в перину, закрывающую окно на втором этаже ресторана. Вынес перину вместе с оконной рамой и покатился по полу.
Ну все… Некоторое время я сидел на полу, бессмысленно улыбаясь, тяжело дыша и представляя себе, как, наверное, сейчас бесится Барлог. Ночной патруль – он на то и ночной патруль. Улицы патрулирует, а в жилые помещения заходить не смеет.
Наконец я поднялся. В открытое окно освежающе веяло ночным ветерком. Где-то далеко стучал копытами, щелкал хвостом и разочарованно и гневно ревел облапошенный впервые за много тысячелетий демон Барлог. Красота! Теперь хрен кто меня выманит на улицу до наступления рассвета…
Я выглянул в коридор. Пусто. Внизу, на первом этаже, монотонно гудели офицеры, заливая вином страх и тоску по прошлой жизни. Стараясь не слишком стучать ботфортами, я прошел по коридору и неожиданно остановился перед одной из дверей. Дверь была полуоткрыта, в коридор долетали хриплые, отрывистые фразы. Интересно… Я осторожно заглянул в щель – давешний полковник с растрепанными бакенбардами, стоя посреди комнаты по стойке «смирно», рявкал:
– Так точно! Слушаюсь! Никак нет!
Чуть пошире открыв дверь, я оглядел комнату. Никого… Ну кроме собственно полковника, конечно. Деревянная кровать, столик с ночником, стул, какая-то картина на стене, окно, заложенное подушками, половичок – и больше ничего. А где собеседник бравого полковника? Кому он отвечает «так точно», «слушаюсь» и «никак нет»? Сам с собой он, что ли, разговаривает?
Судя по всему, так оно и есть. Белая горячка в чистом виде! Допился, защитник отечества. Бывает… Но это еще ничего. Вот был у меня знакомый писатель Антон Красноглазов, так тот, допиваясь до кондиции, выходил на балкон репетировать речь, которую собирался произнести, став нобелевским лауреатом; при этом озвучивал в лицах выступления почетных членов Нобелевского комитета, жал себе руки и бурно аплодировал.
– Так точно! – рявкнул в очередной раз полковник.
Теперь я заметил: он обращался к картине на стене. Вернее, к портрету, как я только что разглядел. Из золоченой рамы на полковника сурово смотрел изображенный потемневшей от времени масляной краской совершенно лысый мужик, длиннолицый, с мосластыми скулами и .испанскими тонкими усиками.
С портретом, значит, общается. И это бывает. Тот же писатель Антон Красноглазов, находясь в состоянии творческого кризиса (другими словами – в запое), вел долгие задушевные беседы с электрическими лампочками и диванными подушками. Последним он явно отдавал предпочтение, потому что, укладываясь спать, клал их с собой в постель, обещая наутро непременно жениться.
– А еще позвольте доложить, – вытягиваясь в струнку, продолжал вещать портрету полковник, – вашего инспектора мы приняли с распростертыми объятиями, накормили, напоили и создали отличные условия для проведения инспекции…
– Что? – шевельнув бровями, переспросил портрет.
Тут я открыл рот. Я ведь сам видел, как портрет проговорил это «что». Выходит, я сам пьян не хуже полковника? У меня у самого белая горячка? Как это может быть, если я вообще ни глотка не выпил? Разве можно быть пьяным без спиртного? Невозможно! Я знаю только один случай, опровергающий ато утверждение: писатель Антон Красноглазое, все с себя пропив, опохмелялся методом самовнушения: «Вот я выпиваю стакан светлого холодного пива… Мне хорошо… Мне очень хорошо…» – и надирался в стельку.
Но ведь я, хвала Владыке, не Красноглазов! И ничего я себе не внушал. Почему же тогда я могу видеть белогорячечные галлюцинации полковника?
– Никакого инспектора я вам не посылал, – говорил между тем портрет. – Очевидно, тот, кто выдавал себя за инспектора, был шпионом. Кстати, где он теперь находится?
– Вышел прогуляться, – ответил полковник.
– Ночью? – Бледный рот под тонкими усиками сжался в усмешке. – Тогда можете забыть про вашего шпиона. О нем позаботится ночной патруль.
Черный Барон! Так вот как он, оказывается, выглядит! У меня отлегло от сердца. Значит, с ума я не сошел. Уже радует. А остроумную систему связи Барон придумал. Никакого телефона не надо, не говоря уж о телеграфе.
А чего я, спрашивается, стою здесь? Вот он – мой долгожданный VIP-клиент! Только подать голос – и можно будет связаться с ним, объявить о том, что прибыл я наконец-то по его душу…
– Итак, жду от вас гонца с секретным пакетом, – проговорил портрет. – Отправляйте гонца с первыми лучами солнца. И помните, для меня чрезвычайно важно содержимое пакета! Этот артефакт… Впрочем, вы все равно не поймете… Все, конец связи…
– Позвольте попрощаться, ваше высокопревосходительство! – гаркнул полковник и отдал честь.
Огненные вихри! Я едва успел шмыгнуть в соседнюю комнату, чтобы полковник, выходя в коридор, не заметил меня. Только он, поглаживая бакенбарды, скрылся из вида, я рванул к портрету.
– Товарищ Черный Барон! – закричал я. – Ваше превосходительство! Эй, алло, алло! Прием! Откликнись же!
Но сколько я ни приплясывал перед портретом, ни стучал кулаками по золоченой раме, все было тщетно. Портрет оставался портретом. Масляные краски не оживали, Черный Барон холодно смотрел с полотна сквозь меня.
Ощутив вдруг, насколько глупо выгляжу, я остановился. Да и расшумелся я… Тьфу ты, что за невезение! Опять теперь продолжать поиски на ощупь? Эх, какую возможность упустил…
– Р-руки вверх! – грянуло позади.
Задрав руки, я медленно обернулся. Так и есть. Надо было мне взывать к портрету Черного Барона потише. Растревожил осиное гнездо… И почему в этом ресторане между этажами не предусмотрено звукоизоляционное перекрытие?
На пороге комнаты стоял денщик Ванька, держа меня на прицеле допотопной кремневки. За его спиной грозно топорщил бакенбарды полковник с револьверами в обеих руках. За полковником топтался вооруженный саблей толстый майор. На его мундире на манер аксельбантов повисла длинная макаронина. А по коридору, стуча сапогами, бежали сюда из ресторанного зала один за другим переполошившиеся офицеры.
– Это я его пымал! – орал радостно денщик Ванька. – Во второй раз! Ваше благородие, могу я надеяться на чин штабс-капитана? Ну хотя бы прапорщика?..
– Молчать! – кричал полковник, вздыбливая бакенбарды, как рассерженный кот – усы. – Обнаружен важный шпион-самозванец! Отвечай, мерзкий гад, откуда у тебя визитная карточка Барона?
– Можно мне руки опустить? – жалобно вопросил я. – И прикрыться? Я все-таки без штанов…
– А у н-него хвост! – углядел толстый майор. – Н-нет, это не хвост, это кое-что другое… Н-нет, все-таки хвост… Потому что он сзади. А кое-что другое – спереди… Или н-наоборот?
Денщик Ванька ахнул. Кремневка задрожала в его руках.
– Действительно, хвост, – озадаченно проговорил полковник. – Странный какой-то шпион…
– А в-вот я сейчас поотрубаю ему и спереди и сзади! – завопил майор, потрясая шашкой и макарониной. – Чтобы не вводил в з-заблуждение!..
– Бей его! – кричали из коридора. – Стреляй! Руби! Истребляй красную сволочь! На этот раз не уйдет!
Майор, стремясь привести свои угрозы в исполнение, взмахнул шашкой. Лезвие, сверкнув, взлетело вверх и намертво завязло в притолоке. Майор, выругавшись, споткнулся и повис на шашке, толкнув коленями полковника в монументальный зад. Тот, вздрогнув от неожиданного нападения с тыла, нажал на курки. Оба револьвера одновременно выстрелили, продырявив стену над моей головой. Денщик Ванька с испуганным писком шарахнулся в сторону, не удержав кремневку. Ружье упало на пол, от сотрясения сработал боевой механизм. Кремневка шарахнула, будто зенитное орудие. Портрет Черного Барона рухнул со стены, комнату мгновенно заволокло клубами порохового дыма.
Офицеры, толпившиеся в коридоре, решили, что в комнате идет ожесточенная перестрелка, и со своей стороны приняли в ней самое деятельное участие. Что тогда началось! «Ресторанъ» сотрясался от неистовой пальбы. Толстый майор, болтаясь на шашке, как перекормленный школьник на турнике, грязно ругался. Едва видимый в клубах порохового дыма денщик Ванька ползал на четвереньках по полу, искал свою кремневку. Полковник, правая бакенбарда которого была пробита шальной пулей, с криком:
– За царя и отечество! – раз за разом нажимал на курки револьверов, пока денщик, проползая мимо, не сшиб его ненароком с ног.
Представляете ситуацию: вы без штанов, а вокруг толпа народа! Прямо кошмарный сон какой-то! Да тут еще эта стрельба, дикие вопли…
В общем, ничего удивительного не было в том, что, выбив затыкающую окно подушку, я сиганул на матовую со второго этажа.
Бесы ведь как кошки – в том смысле, что падение с большой высоты не причиняет нам никакого вреда. Посмотрел бы я на человека, который выжил бы после того, как ему демон Барлог засандалил копытом под поясницу!
Едва поднявшись на ноги, я побежал во весь дух. Мне бы сейчас найти укрытие, где можно отсидеться до утра, а утром быстренько смотаться. И не напороться бы опять на Барлога. Он ведь со мной разговоры разговаривать не будет, а без лишних вопросов просто сожрет, и все. Пожалуй, еще, издеваясь, предложит мне победить его в честном бою…
Где укрыться? Двери заперты, окна закрыты ставнями. Да и кто меня пустит в гости глухой ночью, голозадого и хвостатого?
На Барлога бы не напороться…
Задницу мою холодили ночной морозец и предчувствие, что вот-вот из темноты нарисуется ужасный монстр, схватит меня за шиворот, раскроет пасть и… Я то и дело оглядывался, проверяя, не подкрадывается ли демон. Оглядывался, оглядывался, да и врезался головой в здоровенную мохнатую ножищу.
Неожиданный удар опрокинул меня на спину. А Барлог, потирая ушибленную конечность, развернулся и присел на корточки.
– О-о! – обрадовался он. – Какая встр-реча! Очень р-рад!
Все. Это конец. Теперь не улизнешь. Хрустнут жалобно мои косточки на зубах страшилища… Был бес оперативный сотрудник Адольф – и нет беса оперативного сотрудника… Однако что-то Барлог странно себя ведет. Не бросается на меня с кровожадными воплями и не жрет с пылу-жару…
– Здравствуйте еще раз… – промямлил я, кое-как поднимаясь. – Сказать, что сам рад встрече, извини, не могу…
Демон икнул (меня обдало чудовищным сивушным перегаром) и шлепнулся на пятую точку.
– Даты обиделся, что ли? – изумленно проговорил он. – Ну сожрать я тебя хотел, и что? Работа такая,
сам понимаешь… Эх… тяжело нам, демонам, живется. Мотаемся по мирам как перекати-поле… Нир-родного угла, понимаешь, ни уютного очага… сплошные дороги.
– Что? – изумленно переспросил я.
– Дор-роги…
Пока я соображал, как, когда и чем чуждый человеческим слабостям Барлог умудрился так назюзюкаться, демон, всхлипнув, загорланил на весь ночной город:
– На Му-уромской доро-ожке стоя-али три сосны-ы…
– Проща-ался со мной ми-ила-ай до будущей вес-ны-ы! – поддержал дьявольский рык очень знакомый голос.
Я обернулся и увидел Петра Карася, выходящего из-за угла ближайшего дома. Бывалого матроса тоже сильно штормило – он двигался вперед причудливым зигзагом; пытаясь на ходу застегнуть штаны, Карась два раза чуть не упал, а в третий раз все-таки опрокинулся и дальше передвигался на четвереньках.
– Братуха! – прервав песню, гаркнул Барлог. – Иди сюда, друг, обними меня!
– Иду… – ответствовал Карась. Он подполз к развалившемуся поперек мостовой демону и послушно обнял того за левое копыто.
– Огненные вихри! – вырвалось у меня. – Вот уж не думал, что собственный ординарец окажется дезертиром-перебежчиком!
– Адольф! – заметил меня Карась. – Какой я пере…бежчик… Ты чего, попутал? Да я за тобой шел взад… чтобы это… защитить от возможных опасностей.
– Этот монстр меня чуть не слопал! – наябедничал я. – А ты с ним обнимаешься!
Демон, переводя взгляд с меня на матроса и обратно, хрюкнул и глупо расхохотался.
– Случайно получилось… – смущенно объяснил матрос – Не было сил мне на одном месте сидеть… вот я и д-двинул в город. А тут вдруг откуда ни возьмись дружище Барлог… То есть тогда он мне еще не был дружищем… И говорит: я, мол, тебя съем! Если не смогу… это самое… выполнить три желания… Ну я загадал же… желание, ну а он говорит: дай и мне попробовать…
Барлог прекратил свой дурацкий хохот, вытер слезы и три раза подряд оглушительно икнул.
– Кончай базар, братишка, – прикрикнул он на матроса. – Давай свое тр-ретье желание!
– Мы еще второе не допили, – развел руками Карась. – Куда нам третье-то? Погоди, дай отдышаться. Мы и первое желание с трудом прикончили… Эвона и пустая тара валяется… – Он пнул ногой громадную пятилитровую бутыль.
– Закончилось? – заволновался Барлог.
– Первое – да, а второе – у тебя под боком, в бочонке. Забыл?
– Не забыл… – поднимая бочонок, проговорил демон. – У меня это… мысли сбиваются от икоты… – Он снова икнул, да так сильно, что едва не выронил бочонок. – Вот ведь… пристала, проклятая… О чем я сейчас говорил?..
– Икота – это потому что пьем без закуски, – авторитетно объявил Петре – Закусывать надо!
– Закусывать?.. – задумчиво переспросил Барлог и как-то нехорошо посмотрел на меня.
– Но-но! – воскликнул я. – Полегче! Зачем обязательно закусывать? Закусывать – пошло! Цивилизованные европейцы, например, никогда не закусывают. А от икоты можно избавиться, задержав дыхание или… выпив один за другим девять глотков воды.
Барлог со свистом втянул в себя воздух и замолчал, вытаращив глазищи.
– Тикаем, пока не поздно, – шепнул я Карасю. – Ты бежать сможешь?
– Бежать? Не знаю… – задумался Петре – Я и хожу-то, признаться, с трудом… Вот на четвереньках – это да. Это я смогу. Никогда не думал, что перемещаться на четырех конечностях удобнее, чем… Слушай, а зачем нам тикать? Мы еще третье желание не выпили…
– Вот о чем ты беспокоишься! – возмутился я. – Я, значит, боевой комдив, рискую жизнью, выведываю военные тайны, а у тебя одна пьянка на уме!
– Но ведь первое желание было пятилитровым, – покачиваясь и загибая непослушные пальцы, перечислял Петро, – второе – двадцати литровым. А третье – тут уж я не прогадаю – сто литров закажу! Не могу я, Адольф, бежать, никак не могу. Раз в жизни такая халява выпадает, а ты – тикать!
– А что будет, когда вы третье желание допьете, ты об этом подумал? – зашипел я. – Он же сожрет тебя за милую душу! И меня заодно…
Барлог шумно выдохнул, подпалив случившееся рядом хилое деревце. Выхлюпал в два глотка содержимое бочонка. И опять икнул.
– Не помогает, – пожаловался он. – Видно, придется все-таки закусывать.
– Обойдемся без закуски! – махнул рукой Карась. – Дружище, зачем нам закуска?! Лично я и без закуски прекрасно себя чувствую.
– Что же я, алкаш? – обиделся демон. – За кого ты меня принимаешь? Из горла да без закуси?
– Цивилизованные европейцы… – встрял было я.
– А ты замолчи, шмакодявка! – рявкнул на меня демон. – Не прерывай диалога! А еще бес! То ему, понимаешь, бананы тоннами, то ему подтяжки… Низко летаешь! Мелко плаваешь! Вот человек!..-Дотянувшись, он похлопал Карася по плечу, отчего тот, пробив доски мостовой, увяз по пояс – Какие у него прекрасные желания! Какие стремления и порывы! Пять литров! Двадцать! И это не предел! Говори, братуха, третье желание!..
– Попроси подтяжки! – захрипел я на ухо матросу, помогая ему выбраться из-под обломков.
– Зачем мне подтяжки? – громко удивился Карась. – У меня ремень хороший, флотский… Эх, раз пошла такая пьянка, режь последний огурец! Барлог! Дружище! Валяй сразу цистерну!
– Ага-а! – загрохотал демон. – Так я и знал! Не ошибся я в тебе! Получай!
Он щелкнул хвостом – и прямо перед нами из ниоткуда возникла громадная цистерна литров на… даже боюсь предположить, сколько литров туда вмещалось.
– Оно! – возликовал Петро.
– Оно! – крикнул и демон. И, отпихнув матроса, ринулся к цистерне. Поднял ее обеими лапами, как какой-нибудь кувшин, и сделал несколько исполинских глотков. – Кончилось… – утирая губы, печально констатировал он.
– И мне! И мне! – прыгал вокруг демона матрос – Так нечестно! Я ведь заказал! А ты все вылакал, дубина! Так не по правилам.
– Ка… какие проблемы! – подмигнул замаслившимися глазищами Барлог. – Щас сделаем. Я просто продегустировать хотел – и увлекся… Давай, так уж и быть, четвертое желание!
– А не хватит? – робко предложил я, представив, каких дел может наворотить пьяный вдрызг пятиметровый демон.
– Молчать! Мало ли что только три желания полагается… Сделаю ради дружбы исключение! А знаешь что, братуха Петро? Давай сразу пятое желание и шестое. И седьмое. И восьмое вдобавок! Чего мелочиться?
Не дожидаясь, пока матрос ответит, вовсю раздухарившийся демон защелкал хвостом. Словно новогодний фейерверк, полетели в небо миллионы искр. Серным желтым дымом затянуло округу, а на мостовую с грохотом валились тяжеленные металлические цистерны. Одна, вторая, третья… восьмая, девятая…
Темная магическая энергия заклокотала вокруг в морозном ночном воздухе. Невероятной концентрации энергетический выброс потряс ночь.
А потом с неба – вслед за цистернами – на нас свалился еще кое-кто…
– Вот ты где! – гневно возопил, спланировав вниз на белоснежных крыльях, боевой мечник-серафим Витольд Благородный. – Бесовская твоя морда! Обманщик! Сам себя обнаружил проклятой темной магией! Теперь готовься к смерти, бес Адольф!
Пунцовый от праведного гнева, Витольд даже не потрудился выхватить меч. Бесцеремонно он схватил меня за грудки и потряс так, что у меня чуть хвост не отвалился… Не говоря уж кое о чем другом.
Оправдываться было бесполезно. Я и не оправдывался. Я лягался, кусался и сучил кулаками, пытаясь напоследок хотя бы расквасить лютому врагу нос. Но все тщетно. Витольд Благородный крепко перехватил меня левой рукой, а правой вытащил меч…
– Получай, сардина безмозглая! – Это Петро Карась храбро шмякнул серафима в спину между кры-лами пустой бутылкой. Бутылка разбилась о металлический панцирь, не причинив Витольду никакого вреда.
Серафим на минутку отвлекся от процесса истребления меня и выдал закованным в стальную перчатку кулаком Петро такого тумака, что тот взлетел в воздух и приземлился точно в открытый люк одной из цистерн.
– Тиха-а! – рявкнуло вдруг над нами. – Что за бардак?! А? Почему шля… шляются тут всякие во время ком-мендантского часа? Который тут нарушитель? Немедленно сожру!
Витольд разжал руки. Я – уже полузадушенным – шмякнулся ему под ноги. А серафим вскинул двуручный меч и описал над своей головой сияющий круг.
– Не подходи, демон! – решительно предупредил он. – Я на задании! У меня аккредитация в этом временно-пространственном отрезке! Не лезь не в свое дело! Ноту протеста захотел? Нагоняя от своего начальства?
– Ты с кем так разговариваешь, крылатый недомерок?! – прищурился Барлог. – Ты со мной так разговариваешь? Да плевать мне на твое задание! И на тебя плевать!
– Последний раз предупреждаю, – проговорил Витольд, делая мечом пробные выпады. – Уйди в сторонку, демон. Рассуждай логически – зачем тебе лишние неприятности? Тебе твоя шкура недорога?
Вполне возможно, что, будучи трезвым, Барлог действительно не стал бы лезть не свое дело, дорожа собственной шкурой. Но поскольку в бездонном его чреве булькал чистый спирт в количестве просто невероятном, рассуждать логически он не никак мог.
– Н-ну… – разминая руки, пророкотал демон. – Дежурство явно удалось. Бухла навалом, закуска… – он подмигнул мне, – имеется. Да еще и подраться повезло! Держись, обормот, сейчас я твою зубочистку-то пообломаю…
– Бей его, Барложик! – пискнул всплывший из цистерны Петре – Цеди кровь поганую, дружище!
И началось… Демон, взревев, обрушил на серафима копыта, но тот, ловко ускользнув, взмахнул крылами и поднялся в воздух. И атаковал Барлога сверху! Первый удар меча демон удачно отбил рогом, от второго увернулся и тут же сам перешел в наступление: дыхнул на Витольда огненным своим дыханием. Боевого мечника отнесло метров на двадцать в сторону. Но боевого задора он не потерял.
– В бой! – воинственно крикнул рыцарь, трепыхая опаленными крылами. – Иду на таран!
– Иди-иди, – пригласил Барлог, выворачивая с корнем фонарный столб и размахивая им как дубиной.
Как там у них сложилось дальше, я не досматривал. Самое время было, чтобы удрать, и я этой возможностью не мог не воспользоваться.
