Текст книги "Тайны затерянных звезд. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Антон Кун

Соавторы: Антон Кун
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

— Так вот, капитан, — продолжил я. — Нам бы не помешала эвакуация! Мы болтаемся в космосе на другой стороне станции! Найдёте нас по аварийным маячкам!

Секунда замешательства и немного растерянный голос капитана. Впрочем, он быстро взял себя в руки.

— Но другая сторона станции — это же где администраты! Они же моментально начнут стрелять!

— Не начнут. Мы с Кайто включили на станции режим карантина, пока они его не отключат, не смогут даже отстыковаться, не то, что открыть огонь! Но всё равно вам бы лучше поторопиться! Кайто совсем плох!..

— Он… Жив? — упавшим голосом спросил капитан.

— Пока да, — ответил я, пытаясь через тонированный светофильтр разглядеть глаза азиата. — Но это ненадолго, если не поторопитесь!

— Мы в пути! — бросил капитан, и отключился.

Вот и отлично. Теперь дело за малым — дожить до подмоги.

Я снова притянул Кайто к себе, так, что наши шлемы стукнулись друг о друга.

— Эй! — я поднял руку и костяшками слегка постучал по визору. — «Затерянные звёзды» вызывают Кайто! Держись, дружище, помощь уже близко!

— И-и-и… — тихо пропищал Кайто в ответ на это. — И-и-и…

— Кайто, дружище, смотри на меня! — велел я ему. — По сторонам не смотри! Смотри только на меня! Тут больше никого и ничего нет, только ты и я! Нет даже пола и потолка, нет никаких стен, гравитации тоже нет, поэтому ты чувствуешь, что паришь! А главное, нет космоса! Слышишь меня⁈ Это всё только в твоей голове!

Я нёс какой-то бессмысленный бред, пытаясь загрузить Кайто этой волной информации, чтобы его мозг был вынужден её осмыслять и хотя бы чуть-чуть отвлечься от задачи «бояться».

Но ничего не выходило.

Это срабатывало с ранеными бойцами — бредящими, или наоборот чересчур ушедшими в себя, — но не сработало с Кайто. Его страх явно был чем-то другим, и методы, работавшие тогда, не работали сейчас.

Но других методов я не знал.

— Ну же, дружище! Давай, просто представь, что ты находишься в своей голове! Ты в своей голове! Я в твоей голове! Мы оба в твоей голове, балда! Ты же не боишься того, что в твоей собственной голове, верно? Я явно сказал что-то не то…

Или наоборот — то, что нужно.

Даже за тёмным светофильтром было заметно, как веки Кайто дрогнули, и он моргнул. Потом медленно закрыл рот и сфокусировал взгляд на мне.

— Очень боюсь, — тихо, чуть ли не шёпотом, будто доверяя самый важный свой секрет, ответил Кайто. — Я… жутко боюсь того, что у меня в голове… Даже больше, чем космоса…

Это откровение было настолько неожиданным, что я даже не нашёлся, что на это ответить.

А времени на раздумья мне никто и не дал. Внезапно по глазам резанул яркий свет, а когда я, рефлекторно захлопнув свой светофильтр, повернулся в сторону его источника, то оказалось, что это наш корабль!

«Затерянные звезды» на всех парах вылетел из-за станции, и по крутой траектории, конец которой явно просматривался в полусотне метров от нас, устремился вперёд.

— Смотри! — я снова треснул Кайто по шлему. — Наши!

Кайто ничего не ответил. С момента его последнего слова его глаза так и остались смотреть туда, где только что было моё лицо, хотя меня в той точке уже не было. Кайто снова ушёл в себя, но теперь это больше не было похоже на приступ иррациональной паники, когда человек сам не знает, почему он боится.

Сейчас он отлично знал, почему он боится.

Корабль подлетел вплотную, снижая скорость маневровыми двигателями, и от него отделилась тонкая фигурка, за которой тянулся страховочный фал. Жи (ну а кто ещё?) подплыл к нам вплотную, и протянул руку:

— Рад вас видеть. Так же говорят люди в подобных ситуациях?

— Прогрессируешь, железяка! — ухмыльнулся я, хватаясь за его руку и подтягивая нас к роботу. — Давай обратно, надо отсюда сваливать как можно быстрее!

Капитан не сбрасывал скорость до нуля, поэтому, как только Жи, накручивая фал на руку, затащил нас в шлюз, тут же дал тяги на полную — нас даже качнуло, на мгновение вжимая в стенку шлюза. Кроме Жи, конечно, у этого стабилизация такая, что хоть на бешеного быка ставь — устоит. На одной ноге.

— Пиявка, подкрепление прибыло! — объявил я, стаскивая шлемы с себя и с Кайто и бросая их прямо на пол. — Сейчас будем!

Я подхватил азиата на плечо, благо весил он как болонка, и поспешил в лазарет.

Глава 22

Ворвавшись в лазарет, я сразу же протянул Пиявке пузырёк с «иммунозой», который ещё на ходу достал из нагрудного подсумка:

— Держи!

Пиявка подскочила ко мне, выхватила из рук пузырёк и тут же переместилась обратно к Кори, хватая по пути со стола явно приготовленный заранее одноразовый шприц в упаковке.

— Тут Кайто тоже надо помочь… — я сгрузил азиата на кресло. — Наверное…

— Потом! — не глядя бросила Пиявка. — Не умрёт!

Я помог Кайто снять скафандр, оглядел азиата с ног до головы и мысленно согласился — действительно, на умирающего он не походил. Да и помощь ему, вероятно, нужна была сугубо психологическая, с минимальным вмешательством препаратов…

В любом случае, это уже не мои проблемы. Я человек простой, моя задача была вытащить Кайто из глубокой космической задницы, и я её выполнил.

— Пиявка тебе поможет, — я хлопнул Кайто по плечу. — Договорились? Продержишься ещё немного?

Кайто отстранённо кивнул, снова глядя куда-то внутрь себя.

Что ж, реакция есть, связь с миром не потеряна. С остальным справимся. И я со спокойной совестью вышел из лазарета. Зашёл скинуть скафандр, потом в каюту, чтобы избавиться от врекерского снаряжения, и наконец отправился туда, куда и собирался изначально. На мостик.

На мостике был только капитан. Он сидел в пилотском кресле, полубоком, так, чтобы видеть вход — явно ждал меня. Возможно, именно поэтому никого больше и не было — попросил выйти, чтобы мы поговорили наедине.

Что ж, пусть так. Меня свидетели не смутили бы, всё равно все на одном корабле находимся, но пусть.

Я прошёл вперёд и сел в кресло радарного поста — оттуда удобнее всего было бы разговаривать с капитаном.

Он молча проводил меня взглядом до тех пор, пока я не уселся в кресло, но даже и после этого не сказал ни слова. Только сидел и смотрел на меня с лёгкой улыбкой, будто знал что-то, чего не знаю я.

Да, в общем-то, так оно и было…

— Как я понимаю, никто кроме меня никакой проблемы в этом не видит? — наконец начал я разговор вопросом, который беспокоил меня больше всего.

— Было бы неплохо, если бы ты уточнил, о чём именно говоришь. Потому что проблем у нас сейчас действительно немало.

— Кайто. Или, вернее, то, что Кайто прокси. Или даже хрен с ним, с прокси, в этом ничего такого. Но он — прокси, который периодически впускает в себя… Я не знаю кого. Кого? Вы ведь тоже не знаете?

— А почему ты считаешь это проблемой? — капитан чуть улыбнулся. — Мы не сможем с тобой найти общий язык, если будем называть одни и те же вещи разными словами.

— То есть, я прав и никто, кроме меня не видит в этом никакой проблемы, — с некоторым облегчением, потому что хотя бы этот момент официально прояснился, произнёс я. — Ладно. То есть не ладно, конечно, но хотя бы что-то начинает проясняться. Теперь у меня следующий вопрос — а почему никто, кроме меня, не видит в этом проблемы?

— А давай попробуем наоборот — почему проблему в этом видишь ты?

Я даже растерялся слегка от этого вопроса. Он был настолько же неожиданным, насколько и… глупым? Что значит «почему»? Потому что это проблема априори!

— Потому что рядом со мной находится человек, о котором я не могу сказать, что знаю его, поскольку в любой момент вместо этого человека может появиться какой-то другой, совершенно мне незнакомый!

— Допустим, — капитан кивнул. — Но это не отвечает на вопрос «почему это проблема».

— Потому что… — я развёл руками. — Ну серьёзно? То есть, в этом нет никакой проблемы? А если хаб Кайто это какой-нибудь администрат, который отслеживает наши перемещения?

— Зачем? — улыбнулся капитан. — Чтобы что?

— Да я же для примера! — я закатил глаза. — Так сказать, утрировал для более драматического эффекта.

— А не надо утрировать, — капитан покачал головой. — Давай поговорим предметно, тем более что и предмет обсуждения у нас есть… Ну, если Кайто вообще можно назвать предметом. Прокси — это конечно не штучный товар, но достаточно дорогой. Не думаешь же ты, что Администрация будет городить такую сложную и дорогую схему для того, чтобы подсунуть агента в команду какого-то вшивого крошечного корабля? А ведь мы для Администрации именно такими и являемся — вшивым маленьким корабликом. Официально, конечно, мы считаемся пиратами, как и все остальные, кто предпочёл администратскому режиму жизнь в серой зоне, но я не Джонни Нейтроник, а этот корабль — не «Небула», чтобы за нами действительно кто-то охотился. Чтобы вообще был смысл за нами охотиться. Таких как мы — десятки кораблей, сотни, а то и тысячи! И что, на каждом, по-твоему, сидит свой прокси? Зачем? У нас же ничего нет, и мы ничего не делаем, по крайней мере, ничего такого, что было бы интересно Администрации.

— Так было раньше, — возразил я. — Но стоит только Администрации узнать, что мы в прямом смысле перешли им дорогу, что мы занялись поисками хардспейса, и главное — что мы в этом преуспели, как они с радостью намалюют на каждом нашем борту по мишени!

— И ты считаешь, что они на машине времени слетали в будущее, узнали, что так будет и превентивно подсадили в команду Кайто? — по-доброму улыбнулся капитан.

Он, конечно, прав. По-своему прав. Он смотрит на ситуацию со своей точки зрения, точки зрения капитана крошечного по галактическим меркам кораблика, который, объявлен в розыск, как и сотни других корабликов, но на уровне всё той же сотни других корабликов. Залетят в ловушку сами — хорошо, а нет так и нет. Гоняться специально и преследовать никто не будет, есть и куча других занятий.

Но я тоже прав. И тоже — по-своему. Моя точка зрения кардинально отличается от его, потому что кардинально различаются наши ситуации. В отличие от него, я всегда носил мишень не только на спине, но и на груди, на лбу, и даже на конечностях, наверное, тоже. Всю мою жизнь меня постоянно, без перерывов пытались уничтожить — сначала враги Администрации, потом и сама Администрация. Для такой жизни параноидальное недоверие ко всему непонятному — это нормально, это правильно, я бы даже сказал единственно-правильно. Жизненно необходимо!

Но ведь сейчас у меня уже не такая жизнь. Нет «Спектра», нет «Мёртвого эха», нет даже врекерского буя. Теперь я для Администрации не то что не цель номер один, я даже не врекер с личным номером 1256-е-47. Он был выкуплен у корпорации и, скорее всего, уже присвоен какому-то другому счастливчику, решившему, что долговая кабала длиной в половину жизни — лучший выбор в его жизни.

Новая жизнь, новая «семья», если её можно так назвать, а я все пытаюсь цепляться за старые привычки. А ведь это тупиковый путь, если вдуматься. Потому что, когда мы цеплялись за старые привычки — пытались противодействовать Администрации так, как умеем это лучше всего, пулями и броней, — мы проигрывали. Против нас настраивали людей, нас загоняли, как диких животных, выжимая во всё менее и менее заселённые сектора…

Мы проигрывали эту войну и единственный момент, который можно было бы назвать переломом в ней — это момент, когда мы решили перестать воевать и рассеяться по космосу. Если бы ребята были поосторожнее, многие из них до сих пор были бы живы, и, возможно, стояли бы сейчас рядом со мной…

Но в любом случае, глупо спорить с фактом — перелом наступил тогда, когда мы решили перестать жить по-старому. Или наоборот — мы решили перестать жить по-старому и этим спровоцировали перелом?

Проверить это можно только одним способом — попробовать повторить эксперимент. Перестать жить по-старому и играть новую роль. Тем более, что это именно та самая роль, которую я так упорно пытался для себя выбить, работая врекером. Есть немаленький шанс, что именно через это я смогу всё же добиться своей цели.

Сначала в войне Администрации против «Мёртвого эха» вела Администрация. Потом, после перелома, наступила ничья, ведь отряд в моём лице ещё существует.

Продолжая тенденцию, логично предположить, что после второго перелома ситуация сложится в мою пользу.

Хотя, навыки, полученные в прошлом, не раз выручали меня и мою новую «семью». Так что, совсем отказываться от них, я думаю, не стоит. Но попробовать дать слабину можно. Жить всё время с закрученными гайками сложно. Пора дать себе немного выдохнуть. Хотя бы в этот раз.

— Ладно, — я пожал плечами. — Раз никто не видит в этом проблемы, то и я, пожалуй, попробую её не видеть.

— Кайто не прокси, — снова улыбнулся капитан, по-доброму, по-отечески. — За это можешь не переживать.

— Но я же видел!

— Я знаю. Мы тоже видели это пару раз. Но он не прокси, мы проверяли. Ещё когда у нас все антенны были на месте, во время одного из таких… «приступов», назовём их так, мы проверили все возможные диапазоны — никаких каналов связи зафиксировано не было. Никто не подключался к Кайто, если говорить просто. А для того, чтобы хаб связался с прокси, сам понимаешь, должен существовать хоть какой-то канал связи.

— И как тогда это объяснить? Кайто проявляет все признаки прокси, но не является прокси? Так вообще бывает?

— А хардспейс бывает? — капитан развёл руками. — Ещё неделю назад мы были уверены, что нет. Массовый психоз с кровавыми убийствами на космической станции бывает? Ещё вчера мы об этом даже не задумывались, потому что само собой подразумевалось, что нет. Космические киты бывают? После всего, что мы уже видели, я не удивлюсь, если окажется, что да.

— Тоже мне сравнение, — я усмехнулся. — О космических китах и хардспейсе хотя бы легенды ходят, это, конечно, мизер, но хоть какая-то информация.

— Так и про таких как Кайто ходят, — капитан приподнял брови. — Прокси-хаб — неужели не слышал?

— Не доводилось, — признался я. — Я вообще в этой теме не очень разбираюсь.

— Ну, всё скрыто в названии, — капитан пожал плечами. — Якобы есть такие прокси, которые сами для себя одновременно являются и хабами. Они впадают в состояние прокси и становятся совершенно другими людьми, но при этом за ними не замечено никаких сторонних подключений и чужого влияния. А в некоторых случаях, говорят, что и прокси-импланта у таких уникумов нет. Учёные считают, что мифы о прокси-хабах основаны всего-то-навсего на психическом нарушении, расщеплении личности, уж про него-то ты слышал?

Я кивнул.

— Ну вот, они считают, что те, кто становится прокси, со временем вполне могут обзавестись второй или даже третьей личностью, это вроде профессиональных рисков. Ну и как итог — разум человека может быть захвачен другой личностью, которая живёт в этой же самой голове, без сторонних подключений. Сам себе прокси и хаб в одном лице.

Отлично, как раз недавно раздумывал о том, о каких ещё болячках экипажа мне предстоит узнать, и вот на тебе — у техника психоз. Отлично, просто прекрасно, прямо сказать нечего.

Зато теперь по крайней мере стало понятно, что имел в виду Кайто, когда на полном серьёзе заявлял, что боится того, что у него в голове. Если он знает о своём недуге, то в этом нет ничего удивительного.

— То есть, Кайто у нас не притворяется, что у него не всё в порядке с головой? Это на самом деле так?

— Это мои предположения, — капитан вздохнул. — Я тебе вот что скажу — однажды на моих глазах с Кайто произошло такое «переключение». Мы после выполнения одного задания сидели в баре, а он направился в магазинчик, закупиться какими-то там своими деталями. Мы, конечно же, держали связь по комлинку, и никто даже не предполагал, что что-то может пойти не так, но… По ходу дела, кто-то прознал, что мы при деньгах, и что немалая часть этих денег — в карманах Кайто. Его явно пасли, и, когда он отошёл от бара подальше, на него напали. Мы услышали только его вопль о помощи, а дальше — тишина.

— Интригует, — признался я. — И что же было дальше?

— А дальше мы, конечно же, поспешили за ним. Он сказал, куда пойдёт, поэтому мы устремились по его следам, и быстро нашли место… потасовки, назовём это так.

— И что там было?

— Там? О, там было интересно! Представь себе пятерых молодых крепких парней, примерно как ты, двое из которых вооружены ножами, ещё двое — шокерами, и один — пистолетом, огнестрельным. Представил? А теперь представь, что все они скручены в узлы, вместе со своим оружием, а перед всем этим делом стоит забрызганный с ног до головы кровью Кайто. Стоит и ждёт нас, потому что, как только он нас увидел, его словно отключили — глаза закатились и он рухнул как подкошенный.

— С трудом представляется, — признался я. — И что было дальше?

— А дальше мы притащили его на корабль, и выяснили, что кровь — не Кайто, ну или вернее, его крови почти нет. Это всё была кровь тех ублюдков. Но при этом у Кайто нашлась целая куча внутренних повреждений — сломаны обе руки, порвана связка в левой ноге, вывих правой ноги, и даже перелом черепа над бровью. Пиявка его потом две недели выхаживала, чуть ли не с ложечки поила, а он метался в бреду и повторял, что это не он их убил.

— Звучит как сказка, — я улыбнулся. — Ну серьёзно. Чтобы после такого и не возникли вопросы?

— Кар, я тебе уже говорил, что этот корабль в какой-то степени — тихая спокойная гавань для всех, кто не смог найти себя нигде больше, кроме как здесь. Тут не принято задавать вопросы и лезть в душу. И знаешь, чем это хорошо?

— Полагаю, что знаю, — я усмехнулся. — Потому что если бы тут было принято наоборот, то первым на очереди отвечать на вопросы должен был бы я, не так ли?

— Я даже не сомневался, что ты догадаешься, — капитан кивнул. — И это, пожалуй, ещё одна причина задать тебе целую сотню вопросов, один другого неудобнее.

— Что ж, тогда мне крайне повезло, что их здесь не задают.

— Дело не только и не столько в везении, Кар. Ты в экипаже всего ничего, но уже успел несколько раз вытащить нас всех из глубокой задницы. И Кайто тоже вытаскивал. И Магнус. И Пиявка, и Жи, и Кори. И даже я. Все это делали по-разному, в силу своих возможностей, в силу специфики своих навыков, но они это делали. И я с уверенностью могу сказать, что любой из них из кожи вон вылезет, но приложит все усилия к тому, чтобы мы, весь остальной экипаж, были живы, здоровы и счастливы. И до тех пор, пока это остаётся так, меня не интересует, что творится в душе у этих людей. Вернее, меня интересует, чтобы в них творился покой и порядок, чтобы их не мучили тяжёлые мысли, чтобы им не приходилось искать где-то утешение или поддержку, чтобы…

— Чтобы вы были семьёй? — закончил за него я.

— В какой-то степени, — капитан кивнул. — Я, конечно, тот ещё папаша, но, к счастью, и мой экипаж — не дети малые, которых нужно учить и наставлять. Люди все взрослые, все всё понимают. Поэтому и не задают вопросов. Даже вопросов про вопросы. Ты первый, с кем вообще пришлось говорить на эту тему.

— Извините-извините, — съехидничал я. — Ладно, я понял — Кайто, возможно, шизофреник, но он наш шизофреник, он хороший. Пусть будет так. Мне главное, чтобы его шиза не стала причиной того же, что было на станции. Это будет совсем не круто.

— Кстати, о станции, — капитан щёлкнул пальцами. — Ты же забрал с собой терминал того офицера, надеюсь?

— Разумеется, — я кивнул.

— Отлично! Доставай! Это наша единственная зацепка, если мы хотим узнать, что произошло.

— Кстати, нет, не единственная.

И я коротко рассказал о «призмах», которые увидел в космосе.

— Забавно, что мы их не увидели, — нахмурился капитан.

— Они маленькие, — я показал рукой себе по грудь. — Радар их мог просто не заметить, или Магнус счёл за мусор.

— Ладно, и всё равно запускай, — капитан махнул рукой.

Мы ещё раз прослушали все записи, но это ничего не изменило. Тайна так и оставалась тайной.

Тогда мы позвали всех… Кроме Кори, конечно же.

Пиявка на немой вопрос капитана ответила, что угроза миновала и состояние стабильно, но должно ещё пройти время, чтобы она очнулась. Ей и так досталось, лучше не усугублять положение пробуждением при помощи медицины.

Собрав всех, кого можно было, мы прогнали записи ещё раз.

И внезапно это дало результат.

Правда от того, от кого лично я ожидал его меньше всего.