Текст книги "Битва за луну: правда и ложь о лунной гонке"

Автор книги: Антон Первушин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Перелет к Луне прошел чисто. На подлете отстрелили крышку отсека с аппаратурой, вышли на начальный эллипс, вовремя провели коррекцию. Команднослужебный модуль (CSM-112, "Endeavour") свою работу сделал, теперь наступил час лунного модуля (LM-10, "Falcon").

Еще когда LM снижался, в окнах появились пики Апеннин. Но сердца пилотов на секунду замерли после программного поворота (5,1 км до цели) – они увидели скалы, находившиеся выше траектории их снижения (2,4 км). Ирвину это напомнило влет реактивного истребителя в горное ущелье. В какой-то момент ему даже показалось, что они врежутся в Луну и разобьются. Когда оставалось 50 м до поверхности, от работы двигателя началась настоящая пылевая буря, полностью закрывшая окна, последние секунды они просто падали в бушующие черные струи.

LM прилунился неожиданно, с жестким ударом, который громыхнул каждой деталью в кабине. У Ирвина вырвалось удивленное "Бам!" – и вслед за этим модуль начал зловеще заваливаться…

Остается только догадываться, что испытали и о чем передумали астронавты за те несколько секунд, пока модуль кренился на бок, но как только стало ясно, что наклон LM не критический (12°), Скотт вызвал Хьюстон: "О’кей, "Фэлкон" на равнине Хэдли". Было 30 июля 1971 года, 22 часа 16 минут 29 секунд по времени Гринвича. Лунный модуль "Apollo 15" совершил посадку в точке с координатами 26°06′04″ с. ш. 3°39′10″ в. д.

План первого дня на Луне был составлен командиром. Желая лучше подготовиться к геологическому поиску, он уговорил руководство разрешить ему стоячий выход – обзор окрестности из верхнего люка LM. Он сделал это через три часа после посадки. Ирвин подавал ему фотокамеры, Дейв снял панорамы и описал ЦУПу свои наблюдения.

Пока на Земле уточняли план первого лунного ралли, а астронавты начали готовиться к полноценному отдыху. В большой 70-часовой миссии сон становится серьезной частью плана. Скотт еще с осени заставлял себя и Ирвина, во-первых, неукоснительно соблюдать биологические часы, во-вторых, перед полетом он и Джим ложились спать в тренажерах и дома под запись звуков насосов хладагента LM. И третье, самое главное, – астронавтам (наконец-то!) разрешили снять скафандры и положить на просушку надеваемое под них белье.

31 июля, как и полагается, первым спустился на поверхность Дейв Скотт. Включил камеру, занял красивую позу и произнес заранее придуманную фразу: "В натуре человека исследовать неизведанное, а это – самое великое исследование!" Выговорился, пошел вокруг модуля, и тут же сменил тон: "Так, я вижу, отчего у нас крен". Оказалось, что, спускаясь практически вслепую, Скотт умудрился посадить "Falcon" прямо на вал маленького кратера. Левая задняя нога оказалась на внутреннем склоне, на 60 см ниже правой, а передняя – та, что с лестницей, – просто висела, не касаясь поверхности. Сопло двигателя вошло в грунт, а сам он значительно наклонился. Хорошо, что Скотт выключил двигатель заранее: если бы он все еще работал, вероятность взрыва была высока…

К Скотту присоединился Ирвин. Вместе они распаковали ровер "LRV-1".

Хотя рычаг управления находился между сиденьями пилотов и держать его мог любой из них, право управления принадлежало командиру. Через 40 минут после выхода на поверхность Скотт взобрался на ровер и привел его в движение. Проверив первый лунный автомобиль, астронавт обнаружил отсутствие управления передней парой колес, но это не помешало использовать "LRV-1", увеличив радиус разворота.

На 122-м часу миссии они тронулись в путь – на юго-запад, к смотровой площадке на берегу невидимой пока борозды Хэдли. Камней было мало. Мелкие, до 30 см, можно было вообще не принимать во внимание – ровер свободно проходил над ними. Скотт выжал полную скорость. Впереди лежала пустыня с холмами, пологими оврагами и кратерами. Оттенок ее менялся с высотой Солнца – от серо-голубого до бело-золотистого.

После 13 минут умопомрачительной езды по лунному бездорожью астронавты неожиданно выскочили на просторный высокий берег борозды Хэдли, и она развернулась во всей своей величественной перспективе. Край борозды поразил своим тревожным пейзажем – словно чудовищный ураган сдул в пропасть наслоения пыли вперемешку с большими щербатыми камнями.

Еще 12 минут астронавты мчались вдоль борозды, в 75 м от ее края. Неглубокий кратер Локоть диаметром около 350 м напротив крутого изгиба борозды стал местом их первой остановки. Выше на северном склоне горы огромной раной зиял кратер Святого Георгия, видимый из любого уголка долины. (Кстати, названия сравнительно небольшим лунным объектам в зонах посадок "Apollo" обычно давались в произвольном порядке, без системы, а потому не признаны Международным астрономическим союзом.) Астронавты встали на восточном гребне кратера Локоть. Сойдя с ровера, Скотт и Ирвин отметили главное его достоинство: они не чувствовали усталости! Ровер был не только транспортом, экономящим силы, обеспечивающим охлаждение скафандров и дополнительный кислород, но и научной платформой: отныне астронавтам не нужно было ничего долго носить в руках, расходуя силы. Настроив телекамеру и антенну, Скотт и Ирвин начали передачу снимков ландшафта в ЦУП, где собралась целая команда ведущих геологов.

Кратер обследовали за 10 минут, взяли грунт, отсняли панорамы и отправились дальше. Склон стал набирать крутизну, и, когда он достиг 8°, движение прекратили. Счетчик ровера показывал, что они проехали уже

5,5 км и были в 3,9 км от "Falcon" по прямой. Здесь, в конечном пункте первого траверза, Скотт и Ирвин должны были подняться по склону выше подошвы горы (с более молодым "морским" материалом) и найти камень, скатившийся с недоступной для астронавтов высоты. Вокруг был однообразный склон – надежды обнаружить каменные россыпи не оправдались. Но на высоте 50 м над подошвой и в 0,5 км от Локтя они заметили подходящий валун, с которого и взяли вожделенные сколы. Затем они перевернули валун и взяли образцы грунта из-под него. Закончив с геологией, занялись фотосъемкой. Возвращались астронавты по прямой, насколько это позволяли препятствия. Расстояние в 4,8 км прошли за 33 минуты с короткой остановкой – Скотту захотелось подобрать образец "пузырчатого" базальта.

Навигационная система ровера при всей ее примитивности (перед каждым участком пути в нее нужно было вводить начальное направление, определенное… по солнечным часам!) тем не менее вывела астронавтов почти точно к LM.

Первый заезд на ровере сделали коротким, чтобы за два оставшихся часа выгрузить и установить приборы комплекса ALSEP № 4, включавшего в себя пассивный сейсмометр, магнитометр, ионизационный манометр, детектор заряженных частиц, датчик лунной пыли и аппаратуру для измерения теплового потока из недр Луны. Переброска ALSEP на место установки с использованием ровера перестала быть проблемой дли астронавтов, которые больше не затруднили себя перетаскиванием тяжестей. Большую часть приборов расставлял Ирвин, а на долю Скотта досталось бурение двух трехметровых скважин в грунте для датчиков теплового потока. Скотт собрал бур, включил питание привода и принялся бурить – неожиданно для него это оказалось очень трудно! На глубине 1,7 м бур достиг твердой породы, и большего Скотт добиться не мог.

На то, чтобы закончить вторую скважину, времени уже не оставалось – астронавты забрались в модуль.

Разбудили отдыхающих астронавтов неприятной новостью: Земля выяснила, что вечером протек антибактериальный фильтр и вылилось 11 литров воды. И правда – Скотт нашел лужу воды за кожухом двигателя.

Так начался второй рабочий день на Луне. Геологи из ЦУПа настаивали на завершении этапа с бурением, хотя Скотт чувствовал, что будут проблемы. Этот эксперимент явно не задался, превысил лимит отведенного на него времени.

Облачившись в скафандры, астронавты вышли к роверу. Земля попросила еще раз проверить управление переднего моста. Скотт фыркнул: "Могу поспорить, я знаю, чем вы занимались вечером! Вы послали сюда парней из Маршалла, чтобы они починили его, да?!" И все же попробовал. Удивительно, но все заработало!

Укомплектовали ровер, тронулись. Скотт направил "LRV-1" на Южную группу кратеров. С орбиты они смотрелись весьма рельефными, а вблизи оказались "невыразительной кашей" из оврагов и холмов.

Аккуратно преодолев по внутренней восточной стене неглубокий кратер диаметром в 250 м, Скотт выехал на ровное поле и понесся со скоростью 9 км/ч. Огибая Южную группу кратеров, Скотту пришлось замедлить ход, маневрируя среди камней. На 27-й минуте остановились на маленький привал, перекусили съедобными палочками, закрепленными в шлемах, сняли панораму.

Гора Хэдли-Дельта надвигалась всей своей массой, и вид ее становился все внушительней и эффектней. Заметив в ее основании небольшую пологую расселину вроде пандуса, направили к ней ровер. Поднялись на фланг горы: вокруг простирался однообразный склон. На 42-й минуте траверза Скотг выбрал подходящее место между кратерами Окно и Шпора, находящееся в 5 км от LM, на высоте примерно 100 м над уровнем долины Хэдли.

Здесь астронавты собирались найти молодой ударный кратер – прорубленную метеоритом скважину, на валу которой могли лежать обломки материкового ложа. Однако ничего похожего не наблюдалось. Склон оказался неудобным для исследования из-за крутизны и толстого мягкого слоя грунта – ноги в нем скользили. Астронавты перебирались с холма на холм, от одного кратера к другому, увязая в пыли и тяжело дыша. Скотт слегка нервничал – время выхода потихоньку таяло. Геологический портрет участка был собран, и астронавты отправились к следующему участку, находящемуся в 400 м западнее. До него добрались всего за три минуты, но это было довольно нервное занятие: ровер сильно кренился на правый бок, Скотт нависал над Ирвином, колеса скользили… Они встали выше крупного камня, и Скотт уже было двинулся к нему по 15-градусному склону, но заметил неладное: "Колеса ровера съезжают…" И Ирвин откликнулся словами, которые переполошили Хьюстон: "Задние колеса оторвались от земли…" – "Знаешь что, Джим, – произнес Скотт, – мы лучше к нему не пойдем…" Это было правильное решение – иначе астронавты могли потерять ровер и сорвать программу миссии. Похоже было, что они покинут склоны горы Хэдли-Дельта почти с пустыми руками…

Скотт и Ирвин стали спускаться к Шпоре – аккуратной чаше диаметром 100 м и глубиной до 20 м. Широкий вал, удобный для парковки и работы, выглядел многообещающе: россыпи мелких фрагментов. И буквально через 15 минут они нашли то, что искали на склонах Хэдли-Дельта, – кристаллическую породу.

Первый анортозит (образец № 15415) не заметить было невозможно – светло-серый, почти белый камень лежал в центре чистого от других камней участка внутреннего склона кратера. Еще три маленьких зачерпнули по соседству граблями из грунта. Эфир тут же наполнился ахами и восхищенными "Нет, ты только посмотри!". "Камень Бытия" – такое имя получил этот самый древний из найденных на Луне образцов – ждал землян 4,1 миллиарда лет.

По возвращении Скотт намеревался добурить вторую скважину, установить датчик и на этом закончить, но ЦУП вдруг проговорился, что потребуются контейнеры для того, чтобы взять грунт из глубокой колонки. Дейв был в шоке: "Это первый раз, когда кто-то об этом сказал!" Для того чтобы взять трехметровую колонку, нужно было пробурить третью скважину – а Скотт считал, что это будет только завтра! Он не стал спорить, надеясь, что повезет. Не повезло… Бур завяз в материале, пришлось дергать перфоратор вверх-вниз. Но одно дело на Земле (с хорошей опорой, в удобной позе и спецодежде), а на Луне? Разбив пальцы в кровь, Скотт смог полностью загнать в грунт трехметровую трубу-колонку, но вынуть ее сил уже не было. Ирвин видел, как мучается Дейв, как трясет руками от боли, но его так загрузили параллельными заданиями по исследованию механики грунтов, что он не мог помочь командиру.

ЦУП смилостивился и распорядился отложить извлечение колонки на третий выход. Астронавты были раздосадованы: неужели из-за непослушного бура придется сократить и третью поездку?

Наскоро установили флаг, сфотографировались у него и забрались в LM. Скотт снял перчатки, и Ирвин увидел пальцы его рук – сплошь синие, с кровоподтеками под ногтями…

После отдыха Земля "обрадовала" астронавтов: все научные задачи полета уже выполнены, осталось вытащить трехметровую колонку. Третий выход будет всего на 4–5 часов, а заезд к Северному комплексу, скорее всего, не состоится. Скотт начал возражать, ЦУП отступил: "Ну, посмотрим, как получится по времени…"

Солнце поднялось до 45°, и его жар чувствовался сквозь оболочку скафандров. На то, чтобы выдернуть застрявший бур, у астронавтов, работавших вдвоем, ушло 10 минут! Ирвин предложил упираться в ручки плечами (снабдить их домкратом Земля не подумала), и это помогло.

Выдернутую трубу с колонкой грунта внутри требовалось еще разобрать, чтобы всунуть в LM, но тиски для ее разборки оказались собраны наоборот – вместо того, чтобы зажимать деталь, они расходились. На помощь пришла инженерная смекалка: на ровере были тиски для разборки ручных трубок-кернов – слабенькие, но справились! За 11 минут сумели разобрать две секции трубы из шести. Итог – вывихнутая рука Ирвина и поврежденное плечо Скотта.

Скотт был уже на грани бунта, а в главном зале ЦУПа назревал конфликт: группа научной поддержки и Отдел астронавтов были возмущены нерациональным использованием лунного времени. После 45 минут "пытки трубой" Джеймс Мак-Дивитт, бывший командир Скотта, а ныне руководитель отдела проекта "Apollo", сломал руководителя, заставив отложить разборку трубы: "Кладите ее на землю. Продолжим на обратном пути".

А вот киносъемку процесса движения ровера для его разработчиков – заезд под названием "Гран-при" – отменить не удалось. Потеряв еще четверть часа (съемка не получилась – кинокамера не сработала), астронавты наконец-то дождались команды двигаться к борозде Хэдли.

Сюрпризы продолжались – на западном направлении астронавтов ждал неожиданно сложный рельеф. Долго и жестко они тряслись по гребням и впадинам, трижды перед ними раскрывались огромные низины, которые приходилось объезжать. Ненадолго остановились у молодого (не больше миллиона лет) кратера, схватили два образца, сфотографировали засыпанное камнями дно и снова сломя голову понеслись к борозде. Через полчаса после отъезда от LM наконец прибыли на "берег".

"Вот это терраса!" – восхитился Скотт. Если позавчера астронавтам был виден только освещенный низким солнцем противоположный "берег", то здесь при высоком солнце они увидели уже обе стены каньона. Как на ладони смотрелись Хэдли-Дельта, Святой Георгий и Локоть.

Весь склон был усеян небольшими, 5-10 м в диаметре, кратерами с хаотично разбросанными между ними обломками крупнопористых базальтовых плит цвета бронзы, величиной от ботинка до платяного шкафа. На противоположном берегу из-под камней и пыли проступали горизонтальные слои – много раз лава выливалась на равнину Хэдли…

Дальний склон сняли телеобъективом, собрали документированные образцы, спустились к камням на более крутом участке склона. Здесь вновь попались кристаллические породы, и ЦУП продлил время работы, отменив "морские" пробы на полпути к Северному комплексу.

Получив сколы, грабельные образцы и двойной керн, астронавты проехали еще 400 м вдоль борозды на север, чтобы сделать стереоснимки противоположного берега. На новом месте работали еще 14 минут, после чего отправились назад, поскольку Земля сообщила, что изучение Северного комплекса отменяется.

К LM вернулись вовремя, по дороге захватив полуразобранную трубку-колонку. Упаковали вещи. Шли последние минуты миссии, место посадки "Apollo 15" и площадка с приборами ALSEP напоминали настоящий пикник на обочине. Кругом была разбросана упаковка, грунт исполосован ровером и истоптан астронавтами. Ирвин на прощание обходил "Falcon", запоминая Луну.

Скотт в это время навел на себя телекамеру ровера, чтобы продемонстрировать заранее спланированный им эффектный сюжет. В одной руке у него был молоток, в другой – белое соколиное перо. Он медленно поднял руки на уровень плеч и разжал пальцы. Молоток и перо одновременно упали у него в ногах, подтвердив известный физический закон, гласящий, что ускорение свободного падения одинаково для всех тел. "Мистер Галилей был прав", – громко резюмировал Скотт, а Земля ответила аплодисментами.

Отогнав ровер на 100 м от LM, Скотт уточнил у Земли, попал ли LM в кадр. Потом отошел от "LRV-1" на несколько метров, молча воткнул в лунный грунт мемориальную пластинку с именами погибших астронавтов и космонавтов и положил рядом фигурку игрушечного человечка. Ирвин дождался командира, бросил на грунт маленькую монетку с отпечатками пальцев своих детей и полез по лестнице в "Falcon".

2 августа 1971 года взлетная ступень "Apollo" стартовала с поверхности Луны. Длительность пребывания на Луне составила 66 часов 54 минуты 54 секунды, при этом астронавты совершили три выхода продолжительностью 6 часов 33 минуты, 7 часов 12 минут и 4 часа 50 минут.

Пока LM оставался на поверхности Луны, Альфред Уорден, находившийся в "Endeavour", производил съемку и зондирование Луны с селеноцентрической орбиты. Первые же результаты, полученные с помощью рентгеновского спектрометра, показали, что на обратной стороне Луны процентное содержание алюминия выше, чем на видимой стороне.

Уорден часто проводил физические упражнения с помощью пружинного механизма, так как ему предстояло пробыть в невесомости 12 суток. При полете "Apollo 14" состояние невесомости особенно сильно отразилось на астронавте Руса, который не выходил на Луну и пробыл в невесомости 9 суток – при этом он потерял в весе около 4 кг, в то время как вес астронавтов Шепарда и Митчелла, выходивших на Луну, практически не изменился.

Уорден с орбиты обнаружил на поверхности Луны конусообразные холмы пепла в юго-восточной части Моря Ясности и в районе кратера Литтров. Их наличие свидетельствует о сравнительно недавней в геологическом отношении вулканической активности, поскольку холмы еще не успели разрушиться под влиянием метеоритной эрозии.

На 174-м часу миссии взлетная ступень пристыковалась к командно-служебному модулю, после перехода астронавтов она была отделена и заторможена, в результате чего упала на Луну. Сейсмические колебания, вызванные падением, были зарегистрированы тремя сейсмометрами, установленными в Океане Бурь, в районе кратера Фра-Мауро и в районе Апеннин.

Еще двое суток "Apollo 15" летал вокруг Луны и снимал ее поверхность на фотопленку. 4 августа от него отделили спутник весом 35 кг – выброшенный с корабля пружинным толкателем, который сообщил ему приращение скорости 1,2 м/с, он вышел на орбиту с периселением 100 км и апоселением 141 км. Через час после этого CSM стартовал к Земле. Назад летели еще трое суток.

5 августа Уорден дважды вышел в открытый космос и перенес отснятые пленки из служебного модуля в кабину. Доставленные им кассеты содержали более 5000 кадров, охватывавших более 20 % поверхности Луны.

При посадке один из трех вытяжных парашютов вдруг опал. Он мог запутаться в стропах остальных двух парашютов и привести к катастрофе. К счастью, этого не произошло.

7 августа 1971 года командный модуль корабля "Apollo 15" совершил посадку в Тихом океане, примерно в 530 км к северу от острова Оаху (Гавайские острова). Длительность полета составила 12 суток 7 часов И минут и 53 секунды.

Экспедиция "Apollo 15" – это уже опыт работы лунной научной базы; не хватало только нормального жилого модуля.

Трехметровая колонка-керн, из-за которой астронавты едва не поссорились с ЦУПом, достойно себя реабилитировала, предоставив ученым срез почти 50 геологических слоев. Скотт и Ирвин привезли на Землю более ста образцов лунных минералов (77 кг) возрастом от 1,3 до 4,2 миллиарда лет и проложили дорогу новой научной области – лунной полевой геологии…

ЛУННЫЕ КАМНИ

К моменту полета «Apollo 16» ученые имели серьезные пробелы в понимании истории Луны. Образцы из Моря Спокойствия и Океана Бурь позволили определить даты двух эпизодов «морского» вулканизма. Камни из Фра-Мауро дали возможность заглянуть в бурную эпоху бомбардировки Луны астероидами, предшествовавшую образованию лунных морей. Образцы «Apollo 15» подтвердили датировку эпохи бомбардировки: от 4,1 до 3,85 миллиарда лет до нашей эры. Более подробно уточнить хронологию формирования Луны могли лишь минералы горных районов, образовавшихся раньше «морей». Идеальным местом для геологов на этом направлении поиска был бы кратер Тихо, но, изучив подходы к нему и оценив ресурсы «Apollo» при посадке на 41° широты, Мак-Дивитт вынес отрицательное решение. В итоге для «Apollo 16» выбрали холмистый участок недалеко от 50-километрового кратера Декарт, где могли быть вулканические образцы.

Ракета "Saturn V" (SA-511) с "Apollo 16" стартовала по графику – 16 апреля 1972 года. На борту космического корабля находились астронавты: Джон Уоттс Янг (р. 1930), Томас Кеннет Маттингли (р. 1936) и Чарльз Мосс Дьюк-младший (р. 1935).

Через трое суток, на 75-м часу миссии, "Apollo 16" вышел на окололунную орбиту. 20 апреля, после отдыха, Янг и Дьюк должны были садиться на Луну. И тут начались проблемы. Сначала остронаправленная антенна лунного модуля (LM-11, "Orion") отказалась наводиться по оси рысканья – это означало, что Земля не сможет закладывать данные в навигационный компьютер LM напрямую, и астронавтам придется их записывать на бумажку и вводить вручную. При наддуве гелием баков системы ориентации и стабилизации LM был обнаружен дефект регулятора давления блока двигателей А. Давление превысило расчетное, и Янгу пришлось несколько раз перекачивать часть топлива в основные баки взлетной ступени.

С опозданием лунный модуль "Orion" отделился от командно-служебного модуля (CSM-113, "Casper"). До схода с орбиты оставалось 2 часа 21 минута, как вдруг выяснилось, что CSM не может выйти на круговую орбиту встречи из-за сбоя в дублирующей системе управления вектором тяги маршевого двигателя. Три часа двести лучших специалистов Центра имени Маршалла, приборной лаборатории Массачусетского технологического института (головная организация по системе навигации) и завода "North American Rockwell" разбирались в ситуации, а на макете корабля и двигателя пытались воспроизвести неисправность. В конце концов они подытожили: можно производить посадку LM, двигатель будет работать и без участия дублирующей системы.

Согласуя свои действия с Землей, Кен Мэттингли включил маршевый двигатель и вывел "Casper" на круговую орбиту встречи. Янг и Дьюк начали спуск на Луну с опозданием почти на шесть часов.

После восьми минут активного спуска Янг объявил, глядя в треугольное окно: "Вижу участок посадки". Ориентирами для него служили два кратера – Флаг и Привидение.

21 апреля 1972 года, в 2 часа 23 минуты 35 секунд по времени Гринвича, лунный модуль "Apollo 16" совершил мягкую посадку в районе Декарт, на плато Кейли, в точке с координатами 8°59′29″ ю. ш. 15°30′52″ в. д.

Дьюк не сдержал чувств: "Старый "Орион" наконец здесь, Хьюстон! Фантастика!" А Янг уже осматривал в окно окрестности и, растягивая слова, говорил: "Нет, это не плоская равнина, Хьюстон… Хорошо. Не надо далеко идти за камнями. Мы – среди них".

Для "Apollo 16" первый выход запланировали сразу после посадки. Но шесть часов были потеряны, и идти по плану означало работать 29 часов подряд. Уставшие астронавты могли сделать серьезную ошибку, и тогда ЦУП распорядился: сначала – спать.

Янг ступил на поверхность на 20-м часу миссии, Дьюк – через пару минут. Уже стоя на Луне, Янг поднял оба кулака в триумфальном жесте: "Это ты. таинственный и неизвестный Декарт, высокая равнина. "Аполлон-16" изменит твой облик". А следующие его слова были: "Я рад, что они отправили Братца Кролика в его терновый куст". И через годы Джон отказывался объяснять эти слова, но, по всей видимости, Братец Кролик (из "Сказок дядюшки Римуса" Джоэля Харриса) – это был он сам, а терновый куст символизировал смысл всей его жизни – межпланетный полет.

"Orion" прилунился на равнине, горизонт которой ограничивали вытянутые холмы – Каменная гора на юге и Дымная гора на севере. Слой пыли выглядел неглубоким, в 2–3 см, вокруг было разбросано множество камней.

Астронавты обошли модуль, проверяя его состояние. "Orion" сел почти ровно, но чуть не попал левой ногой на полуметровый камень.

Вскрыли ящик MESA, извлекли инструменты. Дьюк снял панораму и внешний вид LM на цветную пленку.

Ровер извлекли за восемь минут и настроили за двадцать. При проверке вольтметр и счетчик ампер-часов батареи № 2 показали нули, но батарея работала. Когда Янг в первый раз тронулся с места, отсутствовало управление задней парой колес, но уже во второй раз – заработало.

Дальше трудились каждый на своем фронте работ. Янг установил на треногу в тени модуля камеру-спектрограф. а на самом LM раскрыл ловушку детектора космических лучей. Пока Дьюк извлекал из LM комплект ALSEP № 5, Янг водрузил американский флаг, и Дьюк отвлекся, чтобы составить композицию: "Эй, Джон, это прекрасно: модуль, ровер, ты, Каменная гора и старый флаг. Давай сюда и отдай мне честь по-морско-му". Янг с удовольствием вскинул руку к шлему и дважды высоко подпрыгнул – телекамера засняла этот странный ритуал…

Янг вернулся настроить и направить ультрафиолетовый прибор, а Дьюк потащил ALSEP один и на штанге, как делали до него Бин и Митчелл. Он не успел отойти и на 30 шагов к юго-западу, как уронил в пыль радиоизотопный генератор. Хорошо, что корпус генератора оказался крепким. С трудом Дьюк нашел ровное место в 90 м от LM, а Янг подъехал туда на ровере с инструментами.

Дьюк принялся бурить скважины. В две из них, глубиной 2,5 м, нужно было заложить зонды для измерения внутреннего теплового потока Луны, а третья, глубиной 2,7 м, – для получения колонки грунта. Бурение шло быстро, разработчики учли проблемы Скотта и усовершенствовали инструмент. Первая скважина была готова, и Чарли опустил в нее тепловой зонд. Янг в это время расставлял остальные приборы ALSEP (пассивный и активный сейсмометры, стационарный магнитометр) и неловким движением оборвал кабель, соединяющий станцию с зондом.

"Вот гадство! – проворчал Дьюк. – Пойду делать глубинный образец".

Делая колонку длиной 2,6 м, Дьюк умудрился упасть. Извлечь же ее оказалось нелегко даже после того, как в ход пустили педальный домкрат.

Собрав образцы, астронавты отправились на ровере в западном направлении.

С первых минут плато Кейли показало свой характер. Низкое Солнце висело позади, а Янг не мог видеть впереди никаких теней – они были закрыты объектами, их же и отбрасывающими. Казалось, астронавты направлялись в местность, не имеющую рельефа.

Почти невозможно было определять размеры и расстояния; нельзя было распознать откосы и обрывы высотой даже в 3–5 м. Янг вел ровер медленно, не более 6 км/ч, чтобы не въехать ненароком в какой-нибудь кратер. Ровер трясло на мелких камнях и неровностях, прикрытых тонким слоем пыли.

Дьюк описывал камни, мимо которых они проезжали. Похоже, они были брекчиями. Брекчия – это смесь фрагментов камня и частиц грунта, спаянных вместе ударной энергией метеорита. Некоторые брекчии содержат куски матричной породы ("хозяина"), отдельных камней, иногда даже фрагменты существовавшей ранее брекчии. Информацию, заключенную в одном таком образце, геохимик с электронным микроскопом может изучать десятки лет. Геологи в ЦУПе недоумевали: где же вулканические породы?

2 км со всеми изгибами пути ровер прошел за 26 минут. Остановились у большого (300 м) кратера Флаг и сидящего у него на южном валу кратера Слива 30 м в диаметре – в 1400 м от LM. На валу малого кратера ожидалось много интересного.

Джон и Чарли сняли панораму и начали документированный сбор образцов. Поднимали один камень за другим – все они оказывались брекчиями! Команда геологов была обескуражена…

Янг приблизился к валуну с молотком и отбил кусок. Камень был рыхлый – каждый селенолог знал, что такая структура типична для камней, образованных при ударах крупных метеоритов. Крупный камень на валу Сливы заинтересовал руководителя геологической группы Билла Мюлбергера. Ему показалось, что он видит кристаллический блеск сквозь пыль.

"Он размером с футбольный мяч. Вы уверены, что вам нужен настолько крупный камень, Хьюстон?" – уточнил Янг. "Ну да, вперед и возьмите его". – "Если я упаду в кратер, подбирая этот булыжник, – заметил Дьюк, – так Мюлбергеру и надо". Чарли почти опустился на колено, вкатил образец на ногу, прижал к скафандру и еле встал, чуть не потеряв равновесие. Этот булыжник оказался самым большим камнем, доставленным с Луны. Его окрестили "Большой Мюли" в честь Мюлбергера.

Пробыв на валу Сливы 41 минуту, Янг и Дьюк двинулись в обратный путь. На восток ехать было легче: хоть Солнце и слепило, но двигаться можно было небольшим зигзагом, ориентируясь по своей колее.

Под конец первого выезда провели киносъемку ровера в движении, или гонки "Гран-при", – то, что не удалось заснять Скотту и Ирвину. 14 минут Янг гонял ровер со скоростью 12 км/ч по замкнутому треугольному маршруту, на поворотах его заносило, временами два колеса отрывались от Луны. Дьюк снимал и комментировал. Земля охала…

Около LM взяли еще несколько образцов. Дьюк вынес ловушку солнечного ветра, Янг переставил в тень перегревшийся детектор космических лучей. Затем оба забрались в тесную кабину "Orion".

Пока астронавты отдыхали, на Земле придумали, как восстановить кабель. Была даже отработана процедура ремонта с использованием подручных средств – однако от нее в конце концов отказались, поскольку астронавты и так выбивались из графика.

План второго выхода включал исследование склона Каменной горы высотой 530 м. Туда астронавты и направились. Двигаться было тяжелее, чем к Флагу, – здесь камни были еще крупнее. Астронавты въехали в луч выбросов кратера Южный Луч. Дьюк прокомментировал: "Не выберемся мы из этого месива". Они шли через плотное ядро луча, состоявшее из метровых каменных глыб. Янг злился: "Надо вырваться отсюда…" Только после 10 минут отчаянного маневрирования они нашли спуск.

Кен Матгингли с окололунной орбиты заметил в бинокль солнечный зайчик, отражающийся от чего-то на северо-западном фланге Каменной горы, и передал наблюдение через Хьюстон. Дьюк засмеялся: "Да это же от нас солнце отражается!"

Дальнейший путь роверу преградило плотное каменное поле, ехать через которое было просто невозможно. Фланг горы был завален выбросами Южного Луча, смешанными с грунтом. Янг рыл траншею, выкапывая камни, похожие на образцы первого дня: "Мне жаль, Хьюстон, но они такие же".