Текст книги "Первая экспедиция"

Автор книги: Антон Первушин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

Глава 5. Обыкновенная Зона

Все-таки стрелок из Артура был никудышный. С Клестом ему, наверное, просто повезло. А теперь он не учел скорость реакции Плюмбума, который после воздушного цирка был накачан адреналином по самые гланды. Поэтому бывший сталкер сделал стажера на раз-два-три.

Раз – припав на правую ногу и чуть развернувшись корпусом, ушел из сектора обстрела.

Два – с силой ударил сжатым кулаком снизу вверх по ложу карабина, уводя ствол вверх.

Три – элементарной подсечкой повалил Артура на асфальт, одновременно выхватив оружие.

Стажер пискнуть не успел, а уже лежал на боку – упасть на спину ему помешал баллон со сжатым воздухом – в нелепой позе и под прицелом трофейного карабина.

– Млять! – с чувством выругался Плюмбум. – С какого перепугу ты меня убить хотел?

Подошла Лара и решительно отобрала карабин.

– Мне тоже интересно, – сообщила она. – Но он и так скажет. Ведь скажешь, Артур?

– Свинцов – предатель, – заявил физик свистящим шепотом, глядя только на Лару.

– Кого он предал?

– Всех нас. Я слышал, он бандиту главному говорил, что идет в Зону за артефактами. А мы ему нужны для прикрытия. И Алину он спасать не собирается!

Плюмбум и Лара переглянулись.

– Кретин молодой, – сказал бывший сталкер. – Рыцарь долбаный. Мушкетер.

Он сплюнул презрительно и отошел в сторону.

– Артур, – сказала Лара с интонацией школьной «училки», – запомни раз и навсегда одну вещь. Виктор легко может солгать, может выглядеть подозрительно, но он никогда не причинит вреда Алине.

– Почему?

– Потому что он ее отец.

Новость, похоже, ошеломила физика. Несколько секунд он таращился на Лару, беззвучно разевая рот, словно рыба, вытащенная из воды.

– Вставай, – сказала Лара. – Держи свое оружие. И не смей больше ни в кого из нас стрелять. Мы все старые друзья, а ты пока чужой среди нас, пришлый. Поэтому второго шанса не дадим. Повторишься – замочу сама, Виктора звать не стану.

– Но как же?… – Артур осекся и задумался.

– Одно радует, – сказал Плюмбум в пространство. – Что у нашей девочки решительный и благородный бойфренд. Не побоялся ведь, поставил жизнь на карту. В случае чего я готов дать свое благословение.

– Так, – к месту стычки подошел Привалов, – а я как бы совсем ни при чем? Мое как бы благословение не требуется?

– Заткнись, математик, – сердито отмахнулась Лара. – Не до твоих шуточек сейчас.

– Пока вы там шутки шутите, – сказал Лёлек, вытаскивая револьвер, – нас окружают.

И действительно, на холмах, подступающих к старой дороге с севера, появилась группа стрелков в типовых костюмах «Долга». Они шли уверенно, в полный рост, осознавая, видимо, свое численное и огневое превосходство.

– Господа сталкеры! – еще с холма командир отряда обратился к команде Плюмбума. – Призываю сложить оружие. Иначе будем стрелять на поражение.

Бывший сталкер понял, что самое время назваться.

– Здесь Плюмбум! – крикнул он. – Со мной ученые… «Долг», мы готовы сотрудничать!

– Оружие на землю! – командир был неумолим.

– Так, – сказал Плюмбум. – Всем, надеюсь, понятно? Стволы на землю. Я разберусь.

Пришлось разоружиться. «Долговцы» без спешки спустились с холма, охватывая место высадки спасательной экспедиции в полукольцо.

Командир – рослый парень с монголоидным типом лица – подошел к Плюмбуму, в знак миролюбивых намерений держа автомат «ВЛА» на ремне стволом вниз. Догорающий на дороге бегалёт, похоже, не произвел на него какого-либо впечатления.

– Виктор Свинцов? – спросил командир.

– Он самый.

– Алмас Ханкилдеев, сотник. Помните меня?

Плюмбум присмотрелся к «долговцу». Обычная

физиономия, карие глаза, подстрижен наголо, сталкерский загар, мелкий шрам на щеке.

– Не, не помню. А должен?

Ханкилдеев разочарованно покачал головой:

– Да в общем-то не должны. Я тогда совсем мальчишкой был. «Отмычкой» у фрименов.

– Ну что ж, – сказал Плюмбум, – рад, что вы выжили и сделали карьеру.

Ханкилдеев испытующе глянул на бывшего сталкера.

– Что здесь делает ваша группа?

– Плывет на спине, – не удержался от старой остроты Плюмбум. – Послушайте, сотник, такие вопросы не принято задавать в Зоне – даже человеку, которого вы держите на мушке.

– Вас хочет видеть генерал Роте.

Сказать, что Плюмбум удивился, значит ничего не сказать. Когда он готовился к экспедиции, то подумывал о том, чтобы установить контакты с нынешним главой «Долга», но потом отказался от этой затеи. Во-первых, было неизвестно, захочет ли Давид Роте увидеться после скандального и отягощенного стрельбой разрыва отношений в двадцатом году. Во-вторых, слухи здесь распространяются быстро, и новость о том, что в Зоне снова появился Плюмбум, которого по какой-то причине активно поддерживает командование самой могущественной группировки, вызвала бы особое внимание у всякой шушеры. Тут и третьей причины не требуется, но она тоже имелась в наличии: Плюмбум не был уверен, что его интересы совпадают с интересами «Долга». Что бы ни говорил о «долговцах» умненький мальчик Алекс Гроза, но идеология этого сталкерского клана была заточена под концепцию радикальной изоляции Зоны и сдерживания ее «жестоких чудес», а следовательно, попытка ученых проникнуть на какой-то другой уровень Зоны и принести оттуда новые чудеса должна вызвать сильное противление. Допустим, командование еще можно убедить, навешав лапшу о необходимости углубленного изучения с целью дальнейшего предотвращения и выкорчевывания, то на рядовых «долговцев», которые пришли в клан по зову сердца, подобные заклинания не действуют, что вполне логично: если ежедневно и еженощно рискуешь жизнью ради идеи, она становится тебе дорога – а в «Долге» при всей жесткости дисциплины командиры не рискнут пойти против воли рядовых, ведь дуэльный кодекс никто не отменял, могут и на Арену пригласить… В общем, прикинув шансы, Плюмбум отказался от варианта привлечения Давида Роте на свою сторону. И вот надо же – генерал сам проявил желание встретиться. И подкрепил его засылкой целой команды вооруженных оболтусов. Что ж, удача плывет в руки – грех отказываться.

– Интересно, откуда Давид узнал о моем прибытии, – задумчиво сказал Плюмбум; он специально назвал Роте по имени, чтобы подчеркнуть старое знакомство с ним. – Смотрю, нас тут чуть ли не ковровой дорожкой встречают. Жаль, нет цветов и оркестра.

– Я не уполномочен отвечать на ваши вопросы, – отрезал Ханкилдеев.

– Что ж, спрошу у самого Давида.

– Значит, проблем не будет?

– Никаких проблем. Нам проблемы не нужны.

– Хорошо. Пистолеты и ножи можете оставить при себе. Автоматическое оружие мы пока реквизируем до распоряжения Роте.

– Надеюсь, вы достаточно опытны, чтобы защитить нас от стаи кровососов или псевдогиганта? – подколол Плюмбум.

Сотник подколки то ли не понял, то не заметил.

– Мы достаточно опытны, – сказал он твердо, завершая на этом разговор.

Путь до Базы проделали в молчании – Плюмбум не хотел случайной оговоркой выдать посторонним свои намерения. «Долговцы» повели членов спасательной экспедиции прямо по старой дороге, которая вскоре уперлась в импровизированный блокпост. На обочине стоял «Икарус» без колес, окна которого были мертво заделаны металлическими листами с прорезанными в них бойницами. Саму трассу перегораживали наваленные друг на друга мешки с песком, за которыми была организована пулеметная точка. Караулившие на посту «долговцы» взмахами рук приветствовали возвращающихся из рейда сослуживцев, но на подконвойных посмотрели без особого любопытства – вольных много по Зоне шарится, вот и еще шестеро попались, болезные. Какое-то оживление вызвала только Jlapa – женщины в Зоне и по сей день оставались в диковинку, одна приходилась на десятерых. Впрочем, увидеть и обсудить ее прелести у «долговцев» не получилось – под костюмом высшей защиты много не разглядишь.

Пройдя через блокпост, сталкеры и ученые оказались на территории Базы – так уже долгое время назывался постоянный лагерь «Долга», расширившийся за счет завода «Росток» и Янтаря. Плюмбум и сам когда-то принимал участие в зачистке, лихие были времена. Теперь он шел и поражался тому, как изменилась База. Руины разобрали, по углам почистили, битую технику куда-то увезли, в окна зданий вставили рамы с жалюзи, появились щитовые ангары и нормальная вертолетная площадка. Понятно, что аномалии правил не придерживаются и границ не ведают, но бывший сталкер сразу отметил, что нигде не видно ни жгучего пуха, ни кисельных луж. Неужели убирают? А еще Плюмбум увидел нечто такое, что привело его в замешательство и заставило всерьез задуматься. Рядом с одним из ангаров расположилась явная «воронка» – там чуть дрожал воздух, как над расплавленным асфальтом в летнюю жару, – и при этом граница аномалии была четко определена аккуратно расставленными оранжевыми конусами вроде тех, которыми пользуются дорожные рабочие. Похоже, у старого приятеля Давида Роте на почве «орднунга» окончательно съехала крыша – это ж додуматься надо: очерчивать аномалии! Интересно, он за «кометами» и «теслами» тоже будет с конусами бегать?

Членов спасательной экспедиции провели к зданию склада напротив железнодорожной платформы. У Плюмбума с этим зданием были связаны не самые лучшие воспоминания: однажды его здесь серьезно ранил матерый кровосос, и если бы не Лёлек с Ларой, то гнить бы Виктору Свинцову в могиле уже лет десять как. Похоже, у его спутников тоже возникли не самые лучшие ассоциации – вся команда ученых имела кислый вид. Лишь Артур осматривался вокруг с восторженным любопытством. А как же иначе? Легендарная База, о которой столько написано, снято, спето и сплясано, что жизни не хватит со всем этим великим культурным наследием ознакомиться.

Хотя причин для уныния не было пока никаких. Наведение «орднунга» коснулось и этого мрачного здания. Над складскими воротами висел огромный рыцарский щит – символ «Долга». Рядом организовали две цветущие клумбы, работающий фонтанчик и даже соорудили памятник – странную сварную конструкцию, должную, очевидно, изображать пробирающегося по Зоне сталкера, но больше смахивающую на изготовившегося к прыжку снорка.

Отсалютовав часовым, замершим у ворот, сотник Ханкилдеев провел членов спасательной экспедиции внутрь здания. Разумеется, внутри бывший склад выглядел еще более обустроенным, чем снаружи. Мусор был убран, пол отскоблен, стены и решетчатые лестницы покрашены.

– Здесь вам придется разделиться, – сообщил Ханкилдеев. – Господин Роте хочет поговорить с господином Свинцовым тет-а-тет. Остальных попрошу в нашу столовую. Могу поручиться, что вы голодны. Защитные костюмы и амуницию можно сдать нашему оружейнику.

На этот раз ученые подчинились произволу не без удовольствия. Потрясения, которые они пережили утром и в первой половине дня, требовали паузы – хотя бы нескольких часов отдыха в безопасности, с обедом и послеобеденным сном. Предложение сотника пришлось по душе, ученые повеселели, а Лёлек сразу поинтересовался: «Чем у вас тут кормят? Диетическое питание есть?»

Плюмбум себе отдыха позволить не мог. Ханкилдеев сопроводил бывшего сталкера на второй этаж, там они остановились у массивной стальной двери с электронным глазком, на которой черной краской был изображен все тот же «долговский» щит. Сотник кашлянул, сделал подобострастное лицо и доложил, глядя прямо в глазок:

– Господин генерал, Виктор Свинцов доставлен по вашему приказанию.

– Благодарю за службу, – отозвался голос в скрытом динамике. – Присмотри пока за остальными.

– Слушаюсь!

Ханкилдеев по-дружески кивнул Плюмбуму и удалился.

Громко щелкнул замок, дверь приоткрылась. За ней обнаружился просторный кабинет, выглядевший по меркам Зоны роскошно. Мебель – только новая и не ширпотреб: современный письменный стол, кресла, шкафы, огромный сейф. На стене – уродливые рога псевдолося. Большая редкость, между прочим, поскольку этих массивных неповоротливых зверюг выбили из фауны Зоны чуть ли не в самом начале ее освоения. Распластавшись вдоль стены, застыл оскалившийся крокодил. Рудиментарные отростки, заменившие лапы, выдавали в нем мутанта – припять-крокодила, которого чаще называли просто и ласково Геной.

Давид Роте, одетый в легкий хлопчатобумажный комбинезон, сидел за столом, но при появлении Плюмбума встал и, улыбаясь, пошел навстречу. Плюмбум отметил, что с момента последней встречи главнокомандующий «Долга» окончательно и бесповоротно поседел. Впрочем, это не удивляло – у него и шесть лет назад пробивались седые волосы, а с такой жизнью…

– Здравствуй, брат сталкер! – поприветствовал Роте.

– Гутен таг, херр Роте, – сказал Плюмбум.

Улыбка генерала несколько увяла. Хотя он сам

периодически вворачивал в речь словечки из родного языка, но не любил, когда это делали другие. Наверное, думал, что его хотят таким образом поддеть. Ну а за кличку Фашист, которую ему дали «свободовцы», мог и прибить, не разбираясь, кто к какой группировке принадлежит.

Впрочем, на приветственной фразе познания Плюмбума в немецком языке заканчивались, и он перешел на русский:

– Говорят, ты хотел меня видеть, Давид?

– Да, – подтвердил Роте. – Есть серьезный разговор. Я тебе звонил и писал сегодня с утра, но ты, видимо, был занят – не отвечал на вызовы.

– Возникли проблемы. Пришлось решать.

– Понимаю.

Плюмбум положил на свободное кресло шлем, снял ремень с кобурой, расстегнул застежки на груди, затем – пуговицы и центральную молнию. С огромным облегчением выбрался из костюма, сложил его аккуратно, придавив баллоном.

– Где тут можно руки помыть? – спросил бывший сталкер у генерала.

После того как Плюмбум оправился, Роте полез в сейф и вытащил оттуда бумажный сверток, а за ним – пузатую литровую бутыль, наполненную прозрачной жидкостью. С победным видом водрузил бутыль в центр стола, сверток пристроил с краю.

– Хм, – сказал Плюмбум, усаживаясь.

– А то! – отозвался Роте. – У нас только самое лучшее. Эксклюзив. Ты на этикетку посмотри! Это тебе не какое-нибудь шайзе. Это – «Сидоровка»! Сам Сидорович делает! Точнее, его фирма. Но он держит руку на пульсе. Дегустирует продукт, так сказать. Посмотри, посмотри на этикетку, не морщись.

Плюмбум посмотрел. На этикетке действительно был изображен Сидорович во всей красе, сверху шла надпись «Сидоровка». Снизу другая – шрифтом поменьше: «Интерпресс».

– В смысле? – спросил Плюмбум.

– Энтшульдигунг?

– В смысле, что такое «Интерпресс»?

– Фирма Сидоровича.

– А почему так называется? Это немецкий?

Роте смешно наморщил лоб. Похоже, он никогда не задавался этим вопросом.

– Может быть, латынь?

– «Inter» означает «между», – задумчиво сказал Плюмбум. – «Press» он и в Африке пресс. Между прессом?

– Я этого не понимаю, – признал Роте. – Почему между прессом? Правильнее ведь сказать: внутри пресса?

– «Внутри» всегда было «Intro»…

Роте выглядел озадаченным.

– А что в кульке? – поинтересовался Плюмбум.

– О! Это еще одно достижение Сидоровича! Вяленая щука, выловленная в Волге.

– Надо же. У старика хватает сил на рыбалку? Или это Сидорович-младший постарался?

– Что ты? Сам, собственноручно!

– Сколько ж ему лет? Под семьдесят уже? Какой бодрый старик. Щук ловит, водку дегустирует. Всем бы нам так в его возрасте.

– Возраст Сидоровича не имеет значения, – назидательно сказал Роте. – Сидорович бессмертен.

Он откупорил бутыль и разлил водку по двум массивным стопкам, выточенным токарным способом из нержавейки.

– Предлагаю отметить нашу встречу, – сказал он, поднимая свою стопку на уровень глаз. – Все же давно мы с тобой не виделись. Редко ты заходишь. Совсем нас забыл. А зря! Чаще надо встречаться!

Плюмбум не стал возражать.

Они выпили. Закусили щукой, которая действительно оказалась очень хороша. В голове у бывшего сталкера почти сразу зашумело, но он знал, что не опьянеет – не та обстановка, чтобы расслабляться.

– Кстати, – сказал он, проглотив жесткий кусок. – Ты намекал, что есть серьезный разговор. Я слушаю.

– Ты куда-то торопишься?

– Есть такое дело.

– Расскажешь, в чем причина спешки?

– Думаю, ты уже в курсе. Но если тебе хочется послушать мою версию, то пожалуйста. На Свалке пропала научная экспедиция. В ее составе моя дочь Алина. Я собираюсь выяснить обстоятельства исчезновения экспедиции и в случае необходимости вытащить ученых из передряги.

Роте выслушал, кивнул:

– Что ж, достойная цель.

– Если можешь, помоги.

– Чем же я могу тебе помочь?

– Опытными людьми. Свалка – это ведь ваша вотчина? Кроме того, у вас в госпитале прописался сталкер Держава. Он сопровождал экспедицию. Хотелось бы с ним поговорить – выяснить все обстоятельства.

Генерал «Долга» снова наполнил стопки. Но на этот раз обошелся без тоста.

– Прозит, – сказал он, опрокидывая в себя «сидоровку».

Выпил и Плюмбум.

– Ну? Что скажешь? – спросил он.

– Скажу, что неудачное время выбрали твои яйцеголовые для экспедиции. И место неудачное. Мы на грани войны со «Свободой». Представь, они нагло перекрыли проход от Базы к Свалке. Были уже стычки. Пока ведем переговоры, но выглядит так, что этот надутый индюк Ёж хочет войны.

– Ёж? «Монолитовец»? Твой бывший компаньон?

– Он. Тот еще подонок. Всегда всех предавал. Теперь вот стал Координатором у «Свободы» – самое место для такой мрази.

– Чего он добивается?

– Того же, чего всегда добивается «Свобода», – контроля над богатыми территориями и надежными

проходами. Но ты же знаешь: им только волю дай, распотрошат Зону в момент. Ни стыда, ни совести у людей. Хуже бандитов. Ситуация осложняется тем, что в Зоне что-то происходит. Что-то серьезное. Появились новые аномалии. Вылезли новые мутанты. Мы таких и не видели раньше. Слышал о ракопауке?… По всем направлениям идет нездоровая активность. А тут еще ты со своими проблемами.

– Мне нужно на Свалку. И я туда пойду. Понадобится – заключу временный союз со «Свободой». Если, конечно, мне откажется помочь «Долг».

Давид Роте некоторое время молча разглядывал Плюмбума, потом вздохнул и сказал так:

– Вижу, ты ничего не знаешь. Ладно, придется тебе объяснить. Раньше или позже все равно кто-нибудь расскажет. Что ты знаешь об объекте Икс-четыре?

– Икс-четыре? Оперативный архив О-Сознания? Это миф!

– Не миф! Архив существует! И находился он у нас под носом – на севере Лиманска. Есть там одно приметное здание – старая школа. К ней многие пройти пытались, но безрезультатно. Дикое сочетание аномалий вокруг, но главное – мощнейший уникальный «рубец». Работает лучше всякого «выжигателя мозгов». Никакая пси-защита не спасает. Архив О-Сознания был в этой школе. Похоже, в подвале…

Пришла пора задуматься Плюмбуму. Байки о существовании людей, объединенных в «коллективный разум» О-Сознания и управляющих всеми процессами в Зоне, ходили в среде сталкеров очень давно. Дескать, именно они создали и саму аномальную Зону, и мутантов, ее населяющих. С какой целью? Ну а как же – чтобы перейти на следующую ступеньку человеческой эволюции, стать всемогущими и покорить мир. В продолжении легенды утверждалось, что знаменитый Стрелок сумел раскусить замысел О-Сознания и уничтожил его, после чего контроль над Зоной перешел к Хозяевам – существам, которые и сами были порождениями Зоны, но как-то вписались в «систему управления».

Существовали и версии классической легенды. Кое-кто, например, утверждал, что члены О-Сознания были подневольными – смертниками, над которыми проводились эксперименты и которые при первой возможности вышли из-под контроля, устроив локальный Армагеддон. Другие, наоборот, говорили, что это ученые, по собственной инициативе открывшие канал связи с другим измерением, но мутировавшие в результате этого до полной потери человеческого облика.

Плюмбум не верил этим байкам. Он считал мифом не только историю лаборатории Икс-четыре, но и само О-Сознание. Прежде всего потому, что прожил поблизости от Саркофага целый месяц как раз перед Первым Выбросом, превратившим Чернобыльскую зону отчуждения в Зону аномальных явлений. И он отчетливо помнил, как российские и украинские военные в трогательном единении пытались установить здесь свои порядки, завозили технику и солдат, разбивали территорию на сектора с разными режимами допуска, копошились в выселенных поселках. Ну да – что-то такое вояки сделали с пространством-временем. Вполне возможно, что и пробили канал в другое измерение, физики этого не исключают. Но где наша армия, там известный бардак. И все в первый день вышло из-под контроля, понеслось по кочкам. Не было никогда здесь никаких «систем управления». Зона – это крайнее воплощение хаоса, и только так ее следует воспринимать. А мифология О-Сознания возникла, потому что человек психологически не приемлет хаоса, пытается упорядочить его, сочиняя, в частности, конспирологические легенды.

Однако Давид Роте думал иначе. У него был опыт, противоположный опыту Плюмбума. Он считал, что его родители были в числе группы немецких туристов, осматривавших Саркофаг в день Первого Выброса. Эти туристы то ли погибли, то ли провалились в иной мир, то ли стали заложниками Хозяев Зоны. Так или иначе, но узнать об их судьбе можно было, только установив контакт с О-Сознанием, в реальность которого Роте истово верил – как религиозный фанатик верит в существование своего Бога.

Давид искал следы О-Сознания с того момента, как пришел в Зону, и, разумеется, находил их – Зона способна создать любую требуемую иллюзию. Хочешь найти подтверждение тому, что где-то есть контролирующий орган? Найдешь и «систему управления», и странных людей, которые повелевают мутантами. Это вопрос интерпретации, чистая психология. Но разубеждать Роте не имело смысла – лучше использовать для получения новой информации. Архив О-Сознания, говоришь? Занятно.

– Значит, школа на севере Лиманска, – с глубокомысленным видом изрек Плюмбум. – Архив точно находится в подвале? Что он собой представляет?

– Теперь уже не установишь, – мрачно сообщил Роте. – Архив изъят, здание взорвано.

– Откуда тебе известны все эти увлекательные подробности?

– В том-то и дело, брат сталкер, что они тебе тоже должны быть известны.

Плюмбум насторожился. Это было еще не обвинение, но близко к нему.

– Не понимаю тебя, брат сталкер, – медленно сказал он.

– Не понимаешь? Что ж, тогда я задам несколько наводящих вопросов. Как давно ты знаком с вольными сталкерами Алексом Грозой и Борей Молнией?

Плюмбум ожидал вопроса в этом духе – к главе «Долга» поступает информация о нелегальных пересечениях Периметра: от агентов или прямиком от миротворцев, – но не ожидал, что это будет настолько точный вопрос. Бывший сталкер даже растерялся. Но хитрить-вертеть смысла не было, поэтому он ответил:

– До сегодняшнего утра не имел чести. Забавные ребята. Они меня смогли удивить. Ты можешь о них рассказать?

– Так…

Давид встал из-за стола, прошелся по кабинету, остановился у окна, глядя во двор сквозь мелкоячеистую металлическую сетку.

– Ты только что мне солгал, Виктор, – сказал он. – Я знаю, что ты на это способен. Любой сталкер соврет – глазом не моргнет. Но здесь и сейчас это не самая лучшая политика.

– Я тебя снова не понимаю, Давид. Мне нужна помощь «Долга» – зачем врать? Ребят я впервые увидел сегодня утром, когда они прилетели на этих своих машинках и помогли нам отбиться от банды Клеста. Там был еще какой-то мужик в вашем костюме, распоряжался. Если он «долговец», то прими мои соболезнования. В оправдание могу сказать, что этот «долговец» собирался нас убить.

Роте резко повернулся на каблуках, глянул на Плюмбума со смесью ненависти и отвращения на лице:

– Какой Клёст? Какой «долговец»? Что ты мне мозги пудришь? Забыл, кто я? Забыл, что я могу с тобой сделать? С тобой ведь Лариса? Понравится ей на Арене?

Как сказали бы классики, вечер переставал быть томным. Плюмбум тоже поднялся из кресла.

– Грубо, Давид, грубо. Я не могу тебе сказать того, чего сам не знаю. Даже если ты отправишь нас с Ларой на Арену. Но у меня есть конструктивное предложение. Готов его выслушать без предубеждения?

Роте с полминуты боролся с собой, но не дал ненависти выплеснуться в ярость.

– Гут. Говори.

– Я не могу взглянуть на ситуацию со стороны. Опиши мне ее, и я попробую ответить на вопросы так, чтобы ты мог мне поверить. Обещаю, положа руку на сердце, быть предельно откровенным. Это в моих интересах, помнишь?

Главнокомандующий «Долга» еще побуравил Плюмбума подозрительным взглядом, потом вернулся за стол, отрезал от щуки большой ломоть, с ожесточением начал рвать его зубами. Видимо, успел собраться за это короткое время с мыслями, прикинув все «за» и «против», и решил, что в предложении бывшего соратника есть резон.

– Буду краток, – пообещал Роте. – Я пришел в Зону четырнадцать лет назад. И с тех пор пытаюсь добраться до О-Сознания. Я дошел до Монолита, Виктор. И видел его падение. О-Сознание сокрушено, в этом нет никаких сомнений. Однако нашлись те, кто сумел сохранить рычаги управления. Я консультировался с учеными. Такое вполне возможно. О-Сознание генерировало пси-поле при помощи механизмов. Одно из самых мощных устройств находилось на Радаре, ты помнишь. С появлением в Зоне мутантов-телепатов возникла и возможность перевести систему управления на чисто биологическую основу. Но коды доступа остались прежними. Поэтому так важен оперативный архив О-Сознания. Там есть всё: технические описания, исходники программ, результаты многолетних экспериментов, описание эволюции Зоны с первых дней ее появления. Понимаешь, Виктор? Если я обрету архив, то получу доступ к рычагам управления. Я стану истинным Хозяином Зоны. Я перестрою здесь все!

Плюмбум отметил про себя, что Роте не сказал: «Мы получим доступ» или «"Долг" получит доступ» – он сказал прямо: «Я получу доступ».

Все когда-нибудь проговариваются, с грустью подумал Плюмбум. И Давид – не исключение. Зачем ему становиться Хозяином Зоны? Не для того, наверное, чтобы открыть тайну исчезновения родителей. С учетом того, что делает с людьми Зона, пусть уж лучше остается тайной. Ответ напрашивается – для того ему это нужно, чтобы установить в Зоне свой немецкий «орднунг»: чтобы, значит, всякая «воронка» была учтена и огорожена; чтобы, значит, везде цвели клумбы, били фонтанчики и стояли памятники невинно убиенным сноркам. И как ему объяснить, что это запрещено, что это табу? Нельзя стремиться стать главным за вратами ада. Даже из самых лучших побуждений – нельзя! Потому что ад останется адом, а вот ты превратишься в демона…

– …Поэтому я охочусь за архивом с тех пор, как узнал о его существовании, – продолжал свой рассказ генерал «Долга». – Но найти его оказалось непросто. Никаких следов, никаких указателей. Объект Икс-четыре, где-то в Зоне. Вот все, что удалось узнать за пять лет! И вот вчера ближе к ночи я получаю информацию от одного из своих агентов: в Баре пытались навести справки о семействе Райка. Я сразу учуял запах серы! И встрепенулся. Первая ниточка к О-Сознанию за много лет! Разумеется, я запросил подробности. Мне доложили, что интерес к Райка проявлял Алекс Гроза. Причем опрашивал он самых старых сталкеров и торговцев – тех, кто Зону топчет больше десяти лет. Стало ясно, что малек в теме. Конечно, все это могло быть и простым совпадением. Поэтому я навел дополнительные справки. И знаешь, что я выяснил? Двое суток назад Алекс Гроза и Боря Молния притащили на Базу полумертвого сталкера, известного как Эдик Держава, – члена научной экспедиции, которая с неведомой целью отправилась на Свалку. Пришли они из Лиманска. Из Лиманска! Что делал в Лиманске сталкер Держава, который ушел на Свалку? И что там делали Алекс Гроза и Боря Молния? Пришлось запросить данные «Длани» по Лиманску. И что я вижу? Активность вокруг территории, которая раньше считалась недоступной. Взрыв и пожар, разрушение здания школы. Потихоньку начало складываться. Но и это еще не все, Виктор. Я потребовал доставить юнцов для разговора. И опоздал – они свалили не только с Базы, но и из Зоны. Пока я занимался организацией розыска и вел переговоры с военными, выяснилось кое-что новое. Сталкеры сорвались не просто так – они побежали встречать тебя. На полусогнутых! И вот теперь, Виктор, ты легко можешь представить себе, как это выглядит со стороны. Я ищу архив О-Сознания много лет и вдруг нащупываю надежную нить. Каким-то образом два вольных сталкера узнают местоположение архива, школа в Лиманске, и добираются до него. Но они слишком молоды и глупы, чтобы провернуть подобное по собственной инициативе. Более того, они не понимают ценности архива. Иначе не трепались бы в Баре! А значит, есть человек, который прекрасно все понимает. И знает, как распорядиться архивом. И кто же этот человек? Кто бросил свои московские дела ради того, что впервые за три года показаться в Предзоннике? Кто не пожалел целого состояния, чтобы как можно быстрее оказаться здесь? Кто встречался с наглыми вольными? Кто проявляет повышенный интерес к Эдику Державе и к научной экспедиции, которая якобы направлялась на Свалку, а на самом деле служила прикрытием для ходки совсем в другую сторону? Кто тот уникальный человек?… Ты, Виктор! Вот как это выглядит со стороны!

Когда Роте закончил, Плюмбум испытал столь сильное облегчение, что чуть не расхохотался в голос. Оказывается, генерал «Долга» – большой фантазер. Сочинитель. Ему бы романы писать. Даже немного жаль, что придется разбить эту изящную конструкцию.

– Ты все сказал, Давид? – уточнил бывший сталкер. – Теперь дай мне сказать. Выпей вон «сидоровки», успокойся и послушай. В твоей логике есть очевидный изъян. Допустим, я знаю об архиве О-Сознания. Допустим, я организовал экспедицию для того, чтобы архив этот добыть. Допустим, Гроза и Молния добыли его для меня. Но тогда что я делаю в Зоне? Какой смысл мне переться сюда, рискуя своей жизнью и жизнями своих друзей? Какой смысл мне идти к тебе на прием и просить о помощи?

– Ты ко мне на прием не пришел, – заметил Роте ворчливо. – Тебя ко мне привели.

– Тем не менее. Я же знаю, что ты ищешь следы О-Сознания по всей Зоне. И архив для тебя представляет огромную ценность. Неужто я не придумал бы способ не попасться тебе на глаза? В прошлый раз ведь придумал…

– Ты спешил… Не ожидал, что у мальков все получится… Решил рискнуть…

– Извини, Давид, но такая логика приведет тебя в тупик. Ты уже начал придумывать дополнительные обоснования к своему обвинению. Таким способом можно доказать что угодно. Например, что я убил Кеннеди или взорвал Чернобыльскую АЭС.

– Ты не мог убить Кеннеди.

– Почему же?

– Ты тогда еще не родился. Надежное алиби.

– Ну да, ну да, а ЧАЭС взорвать мог, потому что мне тогда уже было три года. Вполне осознанный возраст, чтобы взрывать атомные электростанции! В общем, Давид, я советую тебе пересмотреть свой взгляд на происходящее. Пока ты не наделал серьезных ошибок. А наделаешь – не исправишь.