Текст книги "Первая экспедиция"

Автор книги: Антон Первушин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

– Кстати, да. – Плюмбум кивнул, одобрив предложение друга. – Если ты, сотник, подберешь нам хорошего проводника и назначишь встречу с ним за околицей, мы с тобой будем в расчете.

Ханкилдеев совсем приуныл.

– Есть еще одна проблема, – сказал он. – Фримены не только заблокировали прямой проход к Свалке, они начали вытеснение наших отрядов в сторону Кордона. На «Агропроме» уже идет бой. Генерал собирается подключать миротворцев. Похоже, война началась. В ближайшие дни в районе Свалки легко попасть под пули или осколок – народ предпочитает дождаться окончания военных действий. И вам тоже советую подождать.

– Мы не можем ждать. У нас каждая минута на счету.

– Тогда я не могу вам помочь. Проводника, который добровольно рискнет нарушить запрет генерала, а потом подставит свою голову под пули, здесь просто нет.

– А сам? Ты ведь опытный сталкер и по направлению к Свалке наверняка ходил не один раз.

Ханкилдеев опустил глаза и весь как-то скособочился на правый бок.

– Роте – мой командир. У меня присяга. Я не могу ее нарушить.

– Похвально, – сказал Плюмбум. – Тогда что ты здесь делаешь? Вали к своему командиру. У вас же там войнушка намечается. Тактика, стратегия, маневры с фланга, окопная романтика.

– Зря вы так, – сказал Ханкилдеев, вставая. – Я же из лучших побуждений…

Плюмбум сделал вид, что проигнорировал его замечание. Душевные терзания сотника его совсем не интересовали.

Информация, сообщенная Ханкилдеевым, не могла остановить спасательную экспедицию, но сильно затрудняла ее дальнейшее продвижение в Зону. Решение Роте можно было бы назвать предательством и подлостью, если бы Плюмбум не видел, что у того имеются свои серьезные мотивы поступать именно так и никак иначе. По крайней мере генерал впрямую не мешает ему продолжать осуществлять свой план. Черт побери! Как же все неудачно складывается! Впрочем, еще не вечер…

Плюмбум поднялся и вразвалку подошел к стойке.

– Собираешься сегодня на Арену? – сразу спросил Бармен.

– Пока думаю.

– Не думай, а иди и ставь на псевдогиганта. Проверенный вариант.

– Знаю-знаю, Фриске уже не та.

– Точно! – Бармен заговорщически улыбнулся. – Новый заказ сделаешь?

– Будет заказ. Слушай, старина, я тут узнал, что Роте озлобился и всем проводникам запретил со мной контачить. Что можешь сказать по этому поводу?

Бармен с небрежным видом пожал плечами:

– Вольным и фрименам он не указ. К ним и обращайся.

– Странный совет. Так нету здесь фрименов – война же. А вольные боятся доступ в твой бар потерять.

– Других советов у меня для тебя нет. – Бармен принял обиженный вид. – Заказ будешь делать?

Постороннему могло бы показаться, что разговор на этом окончен, но Плюмбум прекрасно помнил, что Бармен обожает потрепаться – поэтому, наверное, и пошел за стойку, а не в классические барыги типа Сидоровича: когда сталкер под хмельком да со свежими впечатлениями после «ходки» или «зарницы», у него многое выведать можно. Сразу потерять такого редкого собеседника, как Плюмбум, который ко всему прочему еще и хорошо заплатит за выпивку, противоречило бы натуре Бармена.

– Еще давай водки! – Плюмбум сменил тон на развязный. – И закуски побольше, а то кладешь, как в Москве, по пять грамм… Водку, кстати, разрешаю не доливать. Мой спутник явно настроен нажраться, а мне это невыгодно.

Бармен оживился:

– Это Лёлек, что ли? Яйцеголовый?

– Всех-то ты знаешь, все-то ты помнишь. Да, это он.

– Изменился, смотрю. Постарел. Чего ты его в Зону потащил, Плюмбум? Сляжет ведь – по глазам вижу, что сляжет.

– Есть причины. Я-то думал, что в Зоне все уже про наш визит знают. А ты, значит, не знаешь?

– Ходят слухи по углам. Но это ж слухи – им разве верить можно?

– Не перескажешь? А я тебе отвечу, что правда, что нет.

– Легко. Одни говорят, будто ты Громил нанял, чтобы какой-то особый артефакт у Роте спереть. Другие, наоборот, считают, что ты какой-то артефакт с собой привез, чтобы яйцеголовых из дыры вытащить. Ну и кто прав?

Честно говоря, Плюмбум не ожидал, что версий будет две и обе вызовут вопросов больше, чем ответов. Это меняло дело. Но тут нужно аккуратнее, чтобы случайно не оборвать тонкие ниточки, ведущие к истине. Как все-таки тяжело, когда все вокруг врут и перевирают.

– Кто такие Громилы?

Тут настал момент удивиться Бармену:

– Значит, врут про Громил?

– Кто такие, мне скажи.

– Да эти пацанчики пришлые. Алекс Гроза и Боря Молния. Гроза, молния, гром. Ну и стрелки они отменные, подраться без вопросов. Вот и прозвали их Громилами. Не слышал, что ли, о них совсем?

– Слышал. Даже виделся утром.

– О как! Генерал на них охоту объявил. Значит, не врут? Тогда непонятно, чего тебя Роте не повязал.

– Врут. Не нанимал я ребят – они сами меня нашли. И из задницы вытащили – банду Клеста завалили.

– Во, правду говоришь – бандитов они ненавидят, войну уж полтора года ведут.

– Вторая версия ближе к истине. Мы действительно научную экспедицию пришли спасать. Доктор Серебряков – фамилия ничего не говорит? А сталкер Держава?

– Да, видел их, – важно кивнул Бармен. – Держава заходил пива выпить, со старыми друзьями потереть. Ну и был с ним космонавт какой-то. Сидели вон там…

– О чем терли? – Плюмбум превратился в слух.

– Со мной не поделились.

– Понятно. А вообще Держава как? Он вроде сейчас в госпиталь «Долга» попал? Можно к нему просочиться?

– Даже не думай, Плюмбум. Роте его под особым присмотром держит – всем нашим вход перекрыт.

– А зачем такие строгости?

– Кто его знает. Нам не говорят.

– Ну а слухи?

На этот раз Бармен сразу не ответил. Прищурился, надул губы, словно капризный ребенок, потом сделал характерный жест, подманивая Плюмбума к себе. Бывший сталкер жест понял правильно и наклонился над стойкой.

– Эта информация стоит денег, – сообщил Бармен едва слышно. – Две тонны.

Плюмбум не удержался от стандартной реплики торговца:

– А стоит ли она того? Сам ведь говоришь, слухи…

Бармен чуть отодвинулся.

– Как знаешь.

– Плачу, – тут же сказал Плюмбум и выложил на стойку свой электронный паспорт.

Бармен извлек откуда-то снизу, чуть ли не из собственной задницы, допотопный агрегат системы «Унивебкард», сунул карточку паспорта в щель, глазами показал, что нужно приложить еще руку и набрать пин-код. Когда весь необходимый ритуал был завершен, снова поманил Плюмбума.

– Слушай сюда, брат сталкер, расскажу все как на духу. Держава с яйцеголовыми на Свалку шел – это-то все знают. Чего они там хотели нарыть, никому не говорили – только генералу. Все было чин-чинарем, но потом они там в дыру провалились. Говорят, вот прямо у Ковша аномалия новая открылась и их вместе с вездеходом засосала. А потом Державу в Лиманске нашли… Но такое бывает – слышал небось об аномалии «портал»? Но откуда на Свалке «порталу»-то взяться? Мужики посовещались и решили, что яйцеголовые где-то выкопали «дырокол» – уникальный артефакт, между прочим. Я-то думал, выдумки этот ваш «дырокол», а он вот есть, оказывается. Еще говорят, только у Хозяев Зоны он есть и просто так его в руки не взять – помрешь или с ума сойдешь. А яйцеголовые как-то обойти защиту сумели…

В баре появилась новая компания в защитных костюмах, от которых за версту несло Зоной – землей, ржавым железом, кровью, – заняла свободный столик и требовательно загомонила, но Бармен шикнул на них, велел ждать и скороговоркой продолжил:

– Ну вот, Державу в госпиталь притащили, и сразу охрану к нему усиленную, чтоб мышь не проскользнула. Ясное дело, если у него «дырокол» был, то генерал за такую вещь удавится. Любой знающий сталкер удавится, согласись. Но «дырокол» у Державы эти двое юнцов сперли – Громилы. Они ж его до Базы и доставили, а значит, обчистили по дороге. Но мужики тоже интерес проявили: всем хочется по Зоне ходить королем, без геморроев. Ну и подпустили к Державе своего медбрата, чтобы вызнал, что да как. И тот ему такого наплел, мама не горюй!

– Что именно говорил Держава? – требовательно спросил Плюмбум.

– Говорил, что в Ковше открывается вход в другую Зону, а там не как у нас – там все по-другому и химер до черта. Может, там их гнездо и даже самцы есть! Всех яйцеголовых порвали химеры, а он только чудом уцелел.

У Плюмбума оборвалось сердце, и только с большим трудом он сумел взять себя в руки.

– Вранье! – громко заявил бывший сталкер, обращаясь прежде всего к самому себе. – Химеры не охотятся стаями. Они друг дружку порвали бы в первую очередь.

– Может, и так, – не стал спорить Бармен, он резко охладел к беседе. – Говорю, это ж слухи.

– Еще подробности есть?

– Не, это все, что знаю. Но это, учти, никто тебе не расскажет. – Бармен отвернулся от собеседника и посмотрел на новоприбывших. – Чего расселись? Не дома! Заказ делать будем? Если нет, так идите гуляйте!

Плюмбум понял, что допустил ошибку. Спорить с Барменом, когда тот сливает информацию, нельзя ни в коем случае. Возможно, он мог бы сообщить еще какие-то полезные детали, но бывший сталкер не верил – не хотел верить! – что химеры «порвали» Алину, его кровиночку.

Плюмбум вернулся за столик к Лёлеку и, проигнорировав вопрошающий взгляд старого друга, несколько минут напряженно размышлял.

Да, без сомнений, все это вранье, мифы и легенды народов мира. Зря только две тысячи отдал. Придумали какой-то «дырокол». Давид Роте ведь говорил совсем иное – про пресловутый архив О-Сознания. А охраняет он Державу, поскольку думает, что тот знает об архиве, искал его в Лиманске вместе с Алексом Грозой и Борей Молнией… Надо же какое прозвище парням придумали… Громилы…

Алекс Гроза и Боря Молния. Опять все сходится на этой «сладкой парочке». В каждой бочке они затычками, надо же. Но если бы Плюмбуму представилась удобная возможность, он пожертвовал бы обоими – Алина была ему в любом случае дороже двух посторонних стрелков.

Возникла подлая мыслишка выманить юных сталкеров к Базе и натравить на них бойцов «Долга» – тогда Давид Роте получил бы свой клятый архив и помог бы спасательной экспедиции добраться до Ковша, невзирая на войну, – но Плюмбум быстро отогнал ее – сознательно предавать людей, которые спасли ему жизнь, он не был способен в принципе. Потом придется стреляться, а зачем нам такие ужасы?

Алина, Алина, что ж ты наделала, дурочка?…

Мысли упорно возвращались к химерам Державы, и, чтобы отвлечься, Плюмбум начал присматриваться к компании новоприбывших сталкеров. Одно из лиц показалось ему смутно знакомым. Он вгляделся и почувствовал легкий холодок азарта – фортуна вновь одарила его своей благосклонностью, подсунув нужного человечка в нужное время. За столиком сидел не кто иной, как Бегемот-Падла.

Плюмбум сразу вспомнил, как Алекс Гроза упомянул двойное прозвище в разговоре о таинственном «заказчике», который снабжает «садкую парочку» квестами и всегда дает верные наводки. Одним из квестов как раз и был специальный тур по Лиманску для Бегемота.

Сталкер, носивший это прозвище, тоже был довольно экзотической фигурой – он уже десять лет ошивался в Зоне, накопил много разнообразных сведений о ней, побывал в малодоступных местах и заслуженно считался крупнейшим теоретиком по аномальным территориям. Однако теория – это не практика, и Бегемот никогда не взялся бы выступить проводником, поскольку плохо чувствовал угрозы, допускал из-за этого смешные ошибки и мог вляпаться на ровном месте. Главное же, что он это хорошо понимал, на рожон не лез, не выпендривался, как некоторые, а потому считался вполне адекватным крадущимся, с которым можно иметь дело.

Зарабатывал Бегемот тоже весьма экзотическим способом – он был талантливым фотохудожником, участвовал в многочисленных выставках, посвященных Зоне и окрестностям, получал престижные награды, а потому пользовался популярностью у издателей глянцевых журналов типа «Вокруг света» или «З.О.Н.А.», которые заказывали ему фотосессии. Не брезговал и мелочевкой – многие сталкеры хотели иметь в своих «семейных» альбомах снимки, сделанные на высочайшем профессиональном уровне. Поэтому к Бегемоту относились с почтением, хотя периодически и грозились побить «эту падлу» за съемки скрытой камерой пьянок и прочих непотребностей.

Если совместить все, что Плюмбум знал о Падле, с тем, что он услышал о нем же от Алекса Грозы, то следовал вполне логичный вывод: Падла тоже выполнял квест таинственного «заказчика» и скорее всего как человек опытный знает о доброжелателе куда больше юных сталкеров – уж договор-то он с ним должен был точно подписать: авторские права на фотоматериалы в большом мире соблюдаются свято. Было бы просто идеально установить прямой контакт с колонной номер пять – это сняло бы почти все проблемы.

– Готовься, – сказал Плюмбум Лёлеку вполголоса. – Сейчас будем охмурять крадущегося.

Бывший сталкер встал, изобразил приветливую улыбку, подошел к соседнему столику и воскликнул:

– Серега! Бегемот! Сколько лет! Сколько зим!

Падла оторвался от стакана с «сидоровкой» и подозрительно посмотрел на Плюмбума.

– Кто такой?

– Я? Ну ты даешь! Виктор Свинцов!… Плюмбум.

– А! – Падла кивнул. – Узнаю тебя, Плюмбум. Сколько лет… эх… сколько зим.

– Давай выпьем за встречу! Что ты там пьешь? «Сидоровку»? У нас кое-что получше есть!

– Давай… – Падла одним махом опустошил свой стакан и протянул его Плюмбуму, чтобы тот наполнил.

– Пойдем к нам? На минутку буквально. Вон Лёлек сидит – помнишь его? Тоже хочет с тобой поздороваться.

– Давай… – вяло отозвался Падла. – На минутку.

Они перебрались за столик Плюмбума. Бывший

сталкер щедро наплескал из графинчика, но, даже не дав Бегемоту выпить, быстро спросил:

– Над чем сейчас трудишься?

– Я? – Падла посмотрел на дно стакана. – Фотографирую.

– Понятно, что фотографируешь. А что конкретно?

– Да вот большой заказ поступил. – Он кивком указал на свою компанию. – Решили наши боссы Зону в очередной раз попиарить. Наняли писателей, чтоб те писали. О нас, сталкерах. О том, как тут все устроено.

– Хм, по-моему, о Зоне уже написано предостаточно. Целые библиотеки.

– Ну это типа другое, типа новое, типа для молодежи. Чтоб брутальненько было, чтоб мужики крутые и бабы такие же.

– Ну дык, это правда жизни. Мы тут все крутые. Реализм, что ли?

– Да не, какой там реализм. Я пока одного прочитал. Так у него, прикинь, голые девицы по Зоне бегают. По Зо-не! Совсем сдурели. Эти писатели здесь сроду не бывали – навертят фантазий всяких. Один вот только решился. Постумом себя называет – уж не знаю, имя это или фамилия. Вон сидит. Умный чертяка, но тоже Зону не понимает.

– Ясно. Ну а тебя каким боком к этому проекту пристегнули?

– Обложки хотят делать. Типа на основе полевых фотоснимков. Я им говорю: нарисуйте на компьютере – чего дурака валять? А они мне: надо, Серега, надо, достоверность превыше всего. Хотя какая тут достоверность?…

– В смысле?

– Да тот же Постум… Мы ж куда его водили? В Музей. А что в Музее увидеть можно, кроме экспонатов?

– Что за Музей? – озадачился Плюмбум. – Первый раз слышу.

– Давид Роте год назад велел организовать типа площадки для вип-туристов – чтоб не гробились напрасно. В километре от Базы выбрали место поспокойнее, без аномалий. Набросали там всякого хлама старого, понавесили знаков радиационной опасности, сделали загоны, чтобы мутантов до приезда гостей держать. Вот теперь водят. Фигня это, имитация галимая. Но туристам нравится. Особенно когда кабана на него выпустят – полные штаны удовольствия.

– Как-то рискованно выглядит – кабан ведь исполосовать может в тряпки.

– Да чего там рискованно? Кабан – обычно подранок, да еще и накачан наркотиками по самые зенки. Если спецзаказ, то могут и снорка, конечно, выставить, но тогда – десяток опытных стрелков на позицию и пластид на спину.

– Туристу на спину?

Падла даже изумился такой бестолковости собеседника.

– Снорку!

– Сурово.

В другой ситуации история Музея, рассказанная Бегемотом, изрядно позабавила бы Плюмбума: «орднунг» Роте все больше превращается в маразм. Это ж додуматься надо – сделать муляж Зоны внутри Зоны! С другой стороны, почему нет? Вполне в духе общей политики.

А если посмотреть на дело всерьез, то выглядело оно не слишком красиво. У сталкеров есть поверье, будто бы снорки – это мутировавшие крадущиеся первого поколения, то есть учителя и друзья тех, кому повезло прожить подольше. К ним относились с уважительной опаской, хотя и убивали, конечно, без колебаний – когда на тебя прыгает это кошмарное существо, не до сантиментов. Ученые заверяли, что снорки – вовсе не сталкеры, ничего человеческого в них никогда не было и нет; что на самом деле эти животные только пытаются изображать из себя людей, мимикрируют под них, но и то неудачно. Но кто знает, кто знает… Не стоило Давиду Роте будоражить людей и злить Зону – плохо кончится.

Впрочем, разговор отклонился далеко от главной темы, и Плюмбум поспешил вернуть его в нужное русло:

– А кто писательскую работу оплачивает? Рассказывает твой Постум об этом?

– Ясно кто – транснационалы. «GSM World» и «АСТ-М» объединились. Им молодежь нужна – чтоб верили и в Зону стремились. Свежая кровь, свежее мясо – все как обычно, Плюмбум. Они ведь хитрые – с малолетства начинают обработку. Сначала игрушки, комиксы, потом – ролевые игры, потом – страйкбол, пейнтбол. Ну и фильмы, книги, конечно, чтоб со всех сторон: «Зона – это круто. Сталкер – это круто».

– Странно, что Совет безопасности ООН не пресек…

– Ага, сейчас же! Свобода слова! Кто ж ее пресечет? Отдача замучает. Да и дополнительная прибыль от продаж о-го-го какая! Знаешь, сколько Постум за книжку свою получит? Он тут хвастался. Рядовому сталкеру надо год корячиться, чтоб столько заработать. Еще и премию какую-нибудь литературную отхватит, вот увидишь.

– Ну книги тоже не за один день пишутся. Хорошему прозаику и года бывает маловато.

В этой части диалога Плюмбум выделил важную вещь: в игре участвуют две корпорации – «GSM World» и «АСТ-М». Кто же из них «заказчик» Алекса Грозы и Бори Молнии? На Падлу следовало надавить, но пока бывший сталкер не хотел произносить ключевые имена. И тут вмешался Лёлек, который с осоловевшим видом слушал весь разговор:

– А о чем пишет-то Постум?

– Он еше не пишет, – охотно ответил Бегемот. – Собирается только. Зовет в консультанты, чтоб типа никто не придрался. Хочет исторический труд написать. О том, как О-Сознание появилось.

– О-Сознание? – Плюмбум встрепенулся. – И ты туда же? Веришь в сказки для малолетних «долговцев»? Не ожидал от тебя, Сергей.

– А чего не верить-то? А сам видел.

– Что? О-Сознание?

– Страницы архива видел.

– Где?!

– Да здесь, в баре, и видел. Вот за этим самым столом. Тут этот… как его… Алекс Гроза… показывал. Я его знаю – он меня в Лиманск водил. Вызнавал на днях у яманалов, насколько ценная вещь. Целую папку копий притаранил…

– Может, подделка?

– Не, мужики говорят, реально все. Вот и считай, Плюмбум, есть теперь доказательство. Было оно, О-Сознание это чертово. Оно и Зону создало. Я раньше сомневался, чтоб дураком не выглядеть, а теперь твердо знаю. Против папки не попрешь.

Новость слегка оглушила Плюмбума. Даже находясь во взведенном состоянии, он понимал, что самое простое документальное доказательство существования мифической научной группы, которая когда-то создала Зону аномальных явлений, в корне меняет все представления об истории этого места и дает ключ к поиску рычагов воздействия на него. Старая легенда вдруг обрела реальность. Тяжело признавать, но получается, не зря Давид Роте потратил полжизни на охоту за призраками. И значит, не зря гоняется сегодня за юными сталкерами. Вот ведь – выкопали Трою! А мы в результате страдаем…

– Так, – сказал Плюмбум. – А увидеться с Алексом можно? Ты ведь с ним работал? Тоже хочу на папку глянуть. Это ж открытие года!

– Не, не знаю, где он. Но если хочешь, Плюмбум, одну страничку покажу – из уважения к твоим сединам.

Бывший сталкер с трудом сдержал волнение:

– Дали на экспертизу?

– Сам украдкой снял. Интересно все же. Мало ли, пригодится. Чтоб таких неверующих, как ты, срезать.

– Полезная привычка, – признал Плюмбум. – Я готов быть срезанным.

Бегемот снял с плеча футляр, вытащил из него цифровой фотоаппарат, подвигал пальцем по сенсорную видеоэкранчику:

– Вот смотри.

Плюмбум наклонился к экранчику. На фотоснимке действительно была запечатлена страничка из школьной тетради в клеточку, которые массово выпускали еще в советские времена. Страничка была исписана женским округлым почерком – каждая буква легко читалась:

«не знаем, что получим в итоге. Возможно, мы выпустим на волю силы, которые не сумеем взять под контроль. Мы так мало знаем о Ноосфере, но уже понятно, что негатива в ней накоплено куда больше, чем позитива. Человек слишком зависим от животных инстинктов, слишком легко нарушает моральные законы во имя сиюминутных потребностей. Сможем ли мы удержать негативные энергии? Я не могу сказать наверняка. Никто не может сказать…

Но мы попытаемся. Потенциальные выгоды ясны. Во-первых, любая и всесторонняя информация о том,

7 Первая экспедиция

что было, что есть и что будет. Во-вторых, проникновение в сокровенные тайны Вселенной. В-третьих, преобразование материи. Все это будет доступно нам, а через нас – Человечеству.

Сначала мы изменим Чернобыльскую зону отчуждения – сделаем ее чистой, красивой, обитаемой. Сделаем ее Райским садом, в котором любой человек сможет обрести абсолютное счастье, добиться исполнения сокровенных желаний.

Потом мы превратим в Райский сад весь мир, и Человечество наконец обретет искомую гармонию, наступит Золотой век.

Потом мы вылечим душевные язвы и телесные болезни. Мы сделаем всех людей бессмертными и наделим их силами, позволяющими преобразовывать Пространство и Время.

Потом мы оживим наших мертвецов. Они – наши предки, они заслужили право на то, чтобы обрести новую жизнь в Райском саду. Не будет ни эллина, ни иудея – все будут равны и все будут счастливы.

Это будет величайший Дар в истории Человечества, и мы преподнесем его с чистой душой.

Я предвижу, что далеко не все люди готовы принять этот Дар. Но мы будем терпеливы, мы проявим нежность и заботу к заблудшим – как и подобает истинным богам.

Все это будет, но меня очень сильно беспокоит постороннее незримое присутствие. Я уже много дней испытываю чувство, что за нами кто-то пристально наблюдает. Разумеется, речь идет не о системах видеоконтроля, которые установлены в лабораториях и в Саркофаге. Мне кажется, не только люди наблюдают за нашей работой, а нечто, имеющее иную природу и находящееся на более высокой ступени развития, чем Человечество.

Я не могу определить, кто это или что это. Бог? Диавол? Высшие астральные сущности?

Я не верю в Бога, потому что не сталкивалась с ним даже в самых глубоких проникновениях. Диавол наверняка присутствует – темная бесовская составляющая мира проявлена во многих предметах и событиях. Иногда даже кажется, что он очень близок, что он стоит за спинами коллег, посмеивается и подмигивает мне… Изыди, жестокое своенравное чудовище!

Но тот, кто сегодня наблюдает за нами, не имеет с чудовищем ничего общего – я узнала бы «князя» сразу. А он – другой. Я описала бы его эмоциональную окраску как «веселое любопытство». Он не мешает, но проявляет особый интерес.

Может быть, это сама Ноосфера заглядывает к нам в ожидании, когда мы наконец приступим к первому большому эксперименту?

Вопрос: у Ноосферы имеются разум и душа? Почему бы и нет? Надеюсь, мы подружимся. И это поможет нам преодолеть негатив, накопившийся за тысячелетия.

Я верю, что все будет хорошо.

Все будет хорошо!»

– Ну и что это такое? – спросил Плюмбум разочарованно. – Письмо какой-то сбрендившей дамочки. Таких в Сети можно миллион с тележкой отыскать.

– Это не письмо сбрендившей дамочки, – обиделся Бегемот. – Это дневник ясновидящей из О-Сознания. Я, между прочим, другие страницы полистал, когда дали. Там много подробностей – и про лаборатории, и про Радар, и про всякое. Сбрендившая дамочка не могла знать таких подробностей за год до Первого Выброса. Вот ты, например, знал? То-то!

– Мне это ничего не дает! – вырвалось у Плюмбума.

– А ты хотел взять? – Фотограф еще больше обиделся. – Тогда плати!

Бывший сталкер не мог больше сдерживаться:

– Заплачу, если скажешь, кто заказал тебе снимки Лиманска.

Бегемот взъярился:

– Пошел ты, Плюмбум! Это коммерческая тайна. Я своих заказчиков не сдаю, понял?

Фотограф встал, резко отодвинув табурет.

– И водка у тебя поганая, – добавил он на прощание. – «Сидоровка» лучше!

Бывший сталкер проводил Бегемота сердитым взглядом, потом порывисто достал ПДА, вошел в местную сеть, отыскал адрес Грозы и набрал сообщение: «Алекс! Нам нужны проводники до Свалки. Выходим в 6:00. Заплачу сто. Возьметесь?»

Ответа Плюмбум так и не дождался.

В гостиницу они с Лёлеком вернулись, когда уже начало темнеть и стало окончательно ясно, что никто так и не рискнет подсесть за их столик. На выходе из бара к ним подошел сумрачный субъект в длиннополом плаще с надвинутым на глаза капюшоном:

– Пойдете на Арену сегодня – делайте ставку на псевдогиганта. Проверенная информация. Фриске уже не та, что прежде…

От него насилу отвязались.

– Знаешь, Денис, – сказал Плюмбум по дороге, – мне уже хочется пойти на Арену и поставить на химеру.

– Почему это? – удивился пьяненький Лёлек. – Все советуют ставить на псевдогиганта. Проверенная информация, а Фриске уже того…

– Вот поэтому.

Вся группа собралась в номере у Шурика-С-Цита-той. Плюмбум для начала осмотрел покупки, сделанные друзьями у торговцев, и остался доволен увиденным. Каждый полевой комплект теперь включал автомат «АС-96/2» с оптическим прицелом, боевую разгрузку «Жук», детектор аномалий «Сварог», НМУ-аптечку, набор сильнодействующих противорадиационных препаратов, контейнеры с провиантом на трое суток и пояс стандартизованных артефактов, работающих не только на защиту от воздействий аномалий гравитационной или биологической природы, но и стимулирующих организм носителя.

Затем бывший сталкер пересказал друзьям разговоры с генералом Давидом Роте, сотником Ханкилдеевым, Барменом и Бегемотом-Падлой (нет, все-таки он Падла, а на Бегемота совсем не похож!). Умолчал Плюмбум только о химерах Державы – закрепил для себя на сознательном уровне, что вся эта история – сталкерские байки, а Держава придумал себе оправдание на случай, если спросят, почему он бросил экспедицию Серебрякова на произвол судьбы. Алина жива – и это не обсуждается! Больше того, все ученые из Физического института живы и ждут помощи!

– Как видите, ситуация осложнилась, – подытожил Плюмбум. – По прямому пути нам до Свалки не добраться – там сейчас линия фронта. Придется идти через Темную Долину.

– В настоящий момент это территория «Свободы», – доложил Привалов, сидевший с унибуком на коленях. – Однако, по сводке «Длани», фримены передислоцируются на юго-запад. Следовательно, у нас есть шанс проскочить к Ковшу незамеченными. Если мы выходим в шесть, то к полудню при нормальном для Зоны темпе будем там. Маршрут с учетом прогноза по аномалиям я залью всем на ПДА. Желательно от него не отклоняться.

– О'кей, – сказал Плюмбум. – Но напоминаю присутствующим, что прогнозы зачастую не сбываются, поэтому я беру функции проводника на себя. Моих приказов следует слушаться беспрекословно. За непослушание буду бить больно, невзирая на возраст и пол. Помните, что от точного соблюдения моих инструкций зависит ваша жизнь. Надеюсь, мы не разделимся, но если вдруг по каким-то причинам это произойдет и будет утрачена связь, то возвращайтесь на Базу наиболее удобным маршрутом, пользуйтесь при этом картой и детектором аномалий. Когда доберемся до Ковша, в дело вступает Артур. Ты готов?

– Да, – ответил молодой физик, он уже вполне освоился в новой обстановке и говорил уверенно. – Мы все обсудили с Александром и выработали совместный план действий.

– Учти, работать придется быстро, права на ошибку у вас с Сашей не будет. Кстати, ты способен его в случае чего его заменить?

Артур не понял вопрос.

– Я спрашиваю, – Плюмбум повысил голос, – если Саша ногу в бане подвернет, ты способен заметить его у Ковша?

– Э-э-э… – Физик зарделся, глянул на Привалова, который при этом изобразил хищную улыбку. – Нет, совсем нет.

– А ты, математик, способен заменить Артура?

– Вполне, – ответил Привалов уверенно.

– А я почему-то сомневаюсь в вашей искренности, – заявил Плюмбум; он не собирался цацкаться с комплексами интеллигенции. – Тогда вам обоим придется еще посидеть – пока не станете взаимозаменяемыми. Вопросы? Предложения?…

Члены экспедиции молчали. Все они выглядели предельно утомленными. Бывший сталкер и сам чувствовал, что валится с ног от усталости.

– Вопросов и предложений нет. Тогда тем, кто готов к выходу, спать. Советую хорошенько выспаться. Завтра, возможно, не придется.

Выходя, Плюмбум пропустил Лару вперед. Потом предупредительно открыл перед ней дверь их общего «номера».

Проблемы минувшего дня не отпускали. Бывший сталкер сразу сел на заправленную койку и несколько минут тупо глядел перед собой. Алекс Гроза, Боря Молния, банда Клеста, неопознанный «долговец» с перстнем-печаткой, Давид Роте, Бармен со своими версиями, химеры Державы, архив О-Сознания, транснациональные корпорации, псевдогигант Михайло, химера Фриске – все это перемешалось в голове. А успокоиться и забыть Плюмбуму не давало крепнущее интуитивное убеждение, что он упускает нечто важное, имеющее принципиальное значение.

Пока он сидел статуей, Лара умылась у раковины и разделась до белья.

– Ложишься? – спросила она.

– Да, конечно, – отозвался Плюмбум машинально.

Потом поднял на нее взгляд. Лара стояла перед ним, ничуть не смущаясь, в черных трусиках и белой обтягивающей майке, которая хорошо подчеркивала форму ее маленькой и поныне изящной груди. Свет лампочки под потолком подсвечивал растрепанные золотистые волосы, и казалось, что лицо Лары окружено сияющим нимбом. За беготней и нервотрепкой Плюмбум как-то и забыл, что рядом находится женщина, которую он когда-то любил, которую в глубине души продолжал любить до сих пор, но которую, к сожалению, видит один раз в году. И вот теперь они снова вместе и наедине, о чем он мечтал когда-то, но Плюмбум ясно понимал, что лучше не было бы повода для этой встречи, лучше все оставалось бы как есть… Он хотел сказать ей об этом, однако вовремя остановился, сообразив, сколь неуместно прозвучат его слова.

– Тогда свет выключи, – сказала Jlapa.

И ловко, в два движения, забралась на верхнюю сетку. Кровать протестующе заскрипела.

Плюмбум сполоснул лицо холодной водой, медленно снял одежду, выключил освещение, шагнул к кровати. Постоял в темноте, прислушиваясь к мерному дыханию Лары. Она была здесь – на расстоянии протянутой руки, но столь же далека и неприступна, как если бы находилась на другой планете. Зона соединила их, но она же, дрянь поганая, разъединяла. Подобно джинну из арабской сказки, Зона не только исполняла желания людей, но и заставляла пожалеть о том, что мечта сбылась. Наверное, поэтому Плюмбум зарекся возвращаться сюда. Стал старше, мудрее и понял наконец, что нельзя обманываться бесконечно.