Текст книги "Оккультные войны НКВД и СС (дополненный вариант)"

Автор книги: Антон Первушин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 43 страниц)

Каждому стихийному духу соответствующий элемент является прозрачным, невидимым и пригодным для дыхания, как и наша атмосфера".

Из вышеописанной космогонии вытекает и медицинская методика, применяемая алхимиками, которая также весьма напоминает шаманский опыт.

Убеждение в том, что все причины болезней происходят от невидимой природы человека, есть фундаментальный принцип герметической медицины, которую пытался внедрять в широкий обиход Парацельс.

Согласно его выкладкам эфирная теневая оболочка человека не распадается после смерти, но остается до тех пор, пока не распадется полностью физическая форма. Эти "эфирные двойники" видны часто на могилах и являются основанием веры в духов. Будучи гораздо тоньше в своей субстанции, нежели земные тела, эфирный двойник гораздо более подвержен импульсам. Беспорядок в этом астральном теле является причиной многих болезней. Парацельс учил, что человек с болезненным умом может отравить свою собственную эфирную природу, и эта инфекция, нарушая естественный ток жизненной силы, позднее проявится как физическая болезнь. Парацельс, считая расстройства эфирного двойника наиболее важной причиной болезни, "искал способы гармонизации его субстанции, приводя в контакт с другими телами, чья жизненная энергия могла бы снабдить необходимыми элементами и была достаточно сильной для преодоления болезни, существующей в ауре страдающего. Как только устранена невидимая причина, беспокойство быстро проходит" (Мэнли П. Холл. Энциклопедическое изложение масонской, герметической, каббалистической и розенкрейцеровской символической философии. – Новосибирск: ВО "Наука", Сибирская издательская фирма, 1993).

Согласно Парацельсу растения очищают атмосферу, принимая в себя окись углерода, выдыхаемую животными и людьми, но таким же образом растения могут перенимать от людей и животных болезни. Те низшие формы жизни, организмы и нужды которых отличны от людских, способны ассимилировать эти субстанции без вреда. Иногда же растения или животные умирают, жертвуя собой ради более разумных и, следовательно, более полезных созданий, которые при этом выживают. Парацельс утверждал, что в любом из этих случаев пациент постепенно выздоравливает.

Философский камень в действии

Со времени бессмертного Гермеса алхимики утверждали, что могут получить золото из олова, серебра, свинца и ртути. Императоры, знать, священники и простолюдины становились свидетелями «чуда» превращения металлов. Поскольку алхимики действительно работали с химическими соединениями, не удивительно, что наиболее талантливые из них сумели уже в средние века реализовать и описать химические процессы, переоткрытые много позже, – в эпоху Просвещения и НТР. Многие алхимики и герметические философы занимают почетное место в Зале славы истории науки, и мы не можем отрицать их достижений. Однако сама алхимия была навсегда опорочена огромным количеством фокусников и шарлатанов, возомнивших себя носителями тайного знания, доставшегося в наследство от предыдущих поколений.

На первый взгляд история алхимии прямо-таки пестрит необъяснимыми (или труднообъяснимыми) чудесами. В свое время доктор Франц Хартман собрал "убедительные доказательства" того, что как минимум четверо из известных ныне алхимиков действительно "превращали металлы в золото" и проделывали это не единожды.

Рассмотрим эти примеры по очереди и попробуем выяснить, что в действительности стояло за опытами по превращению элементов.

***

В честь победы на море над французами в 1340 году английский король Эдуард III (царствовал с 1327-го по 1377 год) повелел чеканить специальные золотые монеты, которые назывались нобли. До 1360 года нобли сохраняли провокационную надпись: «Король Англии и Франции». Монеты эти, согласно утверждению ряда авторов, были изготовлены из золота, произведенного Раймундусом Луллусом.

Алхимик Раймондус Луллус (Раймонд Луллий) из Испании родился в 1235 году в городке Пальма на острове Мальорка, умер же в 1315-м, по другим источникам – не позднее 1333-го. Прожил необычайную жизнь. Еще мальчиком был приближен к арагонскому двору, а позже стал королевским сановником и воспитателем будущего правителя Мальорки Иакова II. До тридцати двух лет Луллус вел жизнь повесы и дуэлянта. Но затем жизнь его внезапно переменилась. Он удалился от мира, поселившись на вершине горы. В это время он пишет богословско-математический трактат "Книга созерцания". Луллус поставил себе целью дать логическое доказательство истинности христианства, превратив тем самым веру в аксиоматизированную "науку".

Король Эдуард смог привлечь странствующего алхимика к сотрудничеству обещанием организовать и возглавить крестовый поход против неверных – турок; за это Луллус обязался изготовить 60.000 фунтов (27 тонн) золота из ртути, олова и свинца, которое будет "лучшего качества, чем золото из рудников".

Раймондусу были предоставлены помещения в Тауэре, и, как гласит легенда, он выполнил свое обещание, создав необходимое количество золота, которое затем было превращено в шесть миллионов ноблей.

Однако король Эдуард и не думал идти крестовым походом на неверных. Роскошные помещения Раймондуса в Тауэре оказались почетной тюрьмой. Алхимик вскоре почувствовал, как обстоят дела на самом деле. Он провозгласил, что Эдуарда ждут несчастья и неудачи из-за его слабой веры. И ускользнул из Англии.

Было бы весьма просто отнести это деяние алхимика Луллуса к области басен, чего поистине заслуживает большинство алхимических историй. Однако те самые нобли можно и сейчас увидеть в музеях. Они изготовлены из золота высокой пробы и были выпущены, вероятно, в большом количестве, ибо многие расчеты в те времена проводились этой монетой. Это тем более поразительно, свидетельствуют историки, что Англия в те времена практически не вела морской торговли и не обладала ни колониями, ни золотыми рудниками, а всякий импорт обычно оплачивала оловом. Из каких же источников король Эдуард черпал золото, с помощью которого он, очевидно, смог покрыть издержки тридцатилетней войны с Францией?..

В истории средних веков имеются и другие загадки такого рода.

Например, не меньшую сенсацию произвели сокровища, которые оставил император Рудольф II после своей смерти в 1612 году. В его наследстве совершенно неожиданно обнаружились 84 центнера золота в виде слитков и 60 центнеров серебра. Таинственную жидкость, находившуюся там же, сочли изготовленной из философского камня. Рудольф II, который с 1576 года в качестве германского императора имел резиденцию в Праге, славился как большой приверженец тайных наук. В те времена при его дворе пестрой чередой толпились астрологи, ясновидцы и алхимики. Поэтому для многих казалось несомненным, что оставшееся золото и серебро имеет алхимическое происхождение.

Рудольф II нашел многочисленных последователей при немецких княжеских дворах. Одним из них был саксонский курфюрст Август, который собственной персоной проводил в лаборатории опыты с философским камнем – и, как говорили, успешно. Его лабораторию народ называл не иначе, как "золотым домом". Она была оборудована им самим в резидентском городе Дрездене, где на него работал также профессиональный алхимик Шверцер. Курфюрст Август писал в 1577 году итальянскому алхимику:

"Я уже настолько вошел в курс дела, что могу из восьми унций серебра сделать три унции полновесного золота".

Уходя из жизни, Август оставил золотой запас в 17 миллионов талеров – сумму по тем временам значительную. Весь мир считал, что курфюрст нашел рецепт превращения металлов. Узнать эту тайну весьма стремились его преемники, в том числе Август II, названный Сильным. В качестве курфюрста Саксонии и короля Польши в 1701 году в государственном споре с прусским королем Фридрихом I Август II отнял у него алхимика Иоганна Бетгера. Последнего держали пленником в Дрездене, а позже в крепости Кенигштейн, пока он не получил нечто, что немецкие князья в то время ценили на вес золота. Это был фарфор. Будучи назначенным директором фарфоровой мануфактуры в Мейсене, основанной в 1710 году, Бетгер остался, видимо, верен своим склонностям к алхимии. В дрезденской государственной коллекции фарфора и поныне хранится королек чистого золота весом около 170 граммов, который Бетгер получил в 1713 году якобы путем алхимических манипуляций.

***

Каково же истинное происхождение всего этого золота?

Как-то раз Иоганн Христиан Виглеб, историк с образованием аптекаря, задал себе такой вопрос. Точный ответ мы находим в его "Историко-критическом исследовании алхимии или воображаемого искусства изготовления золота", появившемся еще в 1777 году. Для опровержения легенды о золоте алхимиков Виглеб перерыл исторические источники и обнаружил, что золотому сокровищу саксонского курфюрста есть весьма рационалистическое объяснение.

В XV и XVI веках разработка серебряных руд в саксонских рудоносных горах достигла неожиданного расцвета. Из плодоносных рудников в Шнееберге, Фрайберге и Аннаберге добывали большое количество серебра. Десятая часть (так называемая десятина) должна была принадлежать властителю. Такое же количество курфюрст получал с монетного двора за предоставленную привилегию чеканки монет. Исторически доказано, что в период с 1471 по 1550 годы саксонские курфюрсты присвоили только из шнеебергских серебряных рудников более 4 миллиардов (!) талеров.

В период правления курфюрста Августа серебряное изобилие рудоносных гор не уменьшилось. Поэтому, по мнению Виглеба, "уже не является загадкой, как Август после 33-летнего правления и столь же длительной эксплуатации рудников… смог оставить 17 миллионов талеров… Можно удивляться, что он не оставил больше".

Кстати, шнеебергский пираргит содержал немалые количества золота, которое также извлекалось. Шверцер, назначенный придворным алхимиком, имел особое пристрастие к этой серебряной руде и "трансмутировал" ее до тех пор, пока в плавильном тигле не начинало сверкать золото.

Что касается золота короля Эдуарда III, то исторически достоверно, что он собирал военные контрибуции путем повышения налогов и наложения долговых обязательств. Не стесняясь, он конфисковал золотые предметы из церквей и монастырей, налагая арест даже на символы коронации…

***

В своем фундаментальном труде «В пронаусах Храма Мудрости», воспевающем фантастические достижения алхимиков, Франц Хартман пишет:

"Наиболее неоспоримое свидетельство превращения основных металлов, могущее убедить всякого, лежит в Вене. Это медаль из императорских сокровищ, и, говорят, часть ее, состоящая из золота, была сделана таковой алхимическими средствами тем самым Венцелем Зайлером. который впоследствии был посвящен в рыцари императором Леопольдом I и которому был дарован титул Венцеслауса Риттера фон Райнбурга".

Поговорим об этом "наиболее неоспоримом свидетельстве". Пересказываю по книге Клауса Гофмана "Можно ли сделать золото?".

Император Леопольд I, правивший с 1658-го по 1705 год, считался большим покровителем всех алхимиков. При его дворе алхимики проделывали сенсационные опыты по превращению элементов. Еще недавно ученые ломали над ними головы. Самое волнующее алхимическое приключение связано с именем монаха Венцеля Зайлера. Вот его история.

В 1675 году молва о веселой жизни алхимиков при венском дворе привлекла этого монаха в резиденцию императора. Жизнь в монастыре, в Праге, наскучила ему. Зайлер сам собирался служить алхимии. У одного собрата он похитил красный порошок, полагая, что это и есть таинственный философский камень.

Император Леопольд I благожелательно выслушал все, что ему смог поведать монах. Будучи покровителем всех странствующих умельцев, он приютил также и Зайлера. Монах должен был показать свое искусство в секретной лаборатории императора. Это был мрачный подвал с узкими окнами, которые лишь скудно пропускали дневной свет. Зайлер должен был призвать все свое самообладание, чтобы казаться внешне хладнокровным. Ведь от предстоявшего эксперимента зависела не только его карьера при дворе, но и сама жизнь. Суд над обманщиками был обычно краток. Немало из них заканчивали свою жизнь на виселице, окрашенной сусальным золотом.

Зайлер сообщил императору, что он частично "окрасит", то есть превратит, медный сосуд в золото.

"Ну, что же, начинайте!" – приказал правитель вполне милостиво.

Монах начал церемонию, сопровождая ее театральными жестами и таинственными словами. Слуга держал наготове медную чашу, чтобы по знаку Зайлера поместить ее на огонь. Когда она раскалилась докрасна, мастер высыпал на нее щепотку чудодейственного красного порошка. Бормоча какие-то заклинания, Зайлер повертел медный сосуд несколько раз в воздухе и наконец погрузил его в приготовленный чан с холодной водой. Чудо свершилось! Повсюду, где философский камень соприкасался с медью чаши, виднелся блеск золота.

Монах повернулся к стоявшему поодаль тиглю с клокотавшей ртутью. Зайлер приказал подручному усилить огонь, ибо, как он с воодушевлением объявил, теперь он хотел "окрасить меркурий до золота". Для этой цели он часть красного порошка облепил воском и бросил в кипящую жидкость. Повалил густой, едкий дым. Почти мгновенно сильное бурление в тигле прекратилось. Расплав затвердел.

Однако монах заявил, что огонь еще недостаточно силен. Уверенным движением он бросил несколько углей в расплав. Они сгорели сверкающим пламенем. Когда Зайлер приказал слуге перелить жидкий расплав в плоскую чашу, стало видно, что содержимое значительно уменьшилось. Вновь произошло нечто чудесное. Застывающий металл сверкал светлым блеском золота, ярко отражая свет факелов. Кивком император распорядился, чтобы пробу золота отнесли к золотых дел мастеру, который ожидал в соседнем помещении.

Леопольд I и придворные с нетерпением ожидали, каков будет приговор золотых дел мастера. Наконец был оглашен результат: ювелир заявил, что это самое чистое золото, с каким он когда-либо имел дело!

Император не скупился на похвалы:

"Представляйте нам, не колеблясь, дальнейшие доказательства вашего высокого искусства. Добывайте золото, а мы осыплем вас милостями!"

Из "искусственного" золота император Леопольд I повелел чеканить дукаты. С одной стороны на них – его изображение, с другой – надпись, помещенная вокруг даты 1675: "Я превращен из олова в золото могуществом порошка Венцеля Зайлера". Проба на этих монетах показывала чистоту большую, чем золото в 23 карата. Правда, критически настроенным современникам дукаты казались несколько легковесными.

С большой пышностью Зайлеру присвоили звание "королевского придворного химикуса", а в сентябре 1676 года произвели в рыцари. Кроме того, Леопольд I не без дальнего прицела назначил его обермейстером монетного двора Богемии. Вероятно, император рассчитывал, что благодаря ловкости Зайлера богемские оловянные копи вскоре будут приносить больше доходов, чем венгерские золотые рудники.

***

Рецептура изготовления философского камня была неоднократно описана в многочисленных алхимических трактатах, но в такой форме, что никто, а часто и сам алхимик не мог ничего понять. Некоторые из этих «рецептов» составлены относительно ясно, как, например, пропись для изготовления философского камня в «Химическом своде» Базилиуса Валентиниуса. Если некоторые важнейшие данные в ней и зашифрованы алхимическими символами, то их разгадка все же довольно проста. Там описывалось изготовление химическим путем кроваво-красной жидкости из ртутной руды путем растворения последней в царской водке; смесь в конце концов нагревали в течение нескольких месяцев в закрытом сосуде – и волшебный эликсир был готов.

Тут следует заметить, что в некоторых деталях все алхимические рецепты совпадают. Часто указывается, что философский камень представляет собой ярко-красное негигроскопичное вещество. При получении его из ртути и других составных частей вещество несколько раз изменяет свою окраску – от черной к белой, затем к желтой и наконец к красной. Профессор ван Ниевенбург в 1963 году взял на себя труд повторить многочисленные операции алхимиков. В одном из опытов он действительно наблюдал описанные изменения окраски. После удаления всей ртути, введенной по прописям алхимиков, а также ее солей путем разложения при высоких температурах или возгонкой он получил очень красивое красное негигроскопичное вещество. Сверкающие призматические кристаллы были химически чистым хлорауратом серебра. Возможно, что это соединение и было тем самым философским камнем, который в силу высокого содержания в нем золота (44%) мог вызвать желаемое превращение – скажем, поверхностное золочение либо сплавление с неблагородными металлами. Понятно, что с помощью этого соединения нельзя было наколдовать больше золота, чем оно само содержало.

Сегодня уже нельзя установить, брал ли Венцель Зайлер вещество типа хлораурата или же он воспользовался каким-то изощренным фокусом, чтобы под критическим взором императора Леопольда I довести до желанной цели свои опыты по превращению металлов. Однако Зайлер проделал еще один фокус, которому можно поражаться и сегодня. В собрании медалей и монет Музея истории искусств в Вене хранится медальон весом более 7 килограммов. Его диаметр около 40 сантиметров, а по содержанию золота он соответствует 2055 старым австрийским дукатам. На художественном рельефе лицевой стороны видны портреты многочисленных предков императорского дома. На оборотной стороне надпись по-латыни сообщает, что в год 1677, в праздник святого Леопольда, Венцелем Зайлером был проведен "этот истинный опыт действительного и полного превращения металлов".

На глазах у императора, перед собравшимися придворными, представителями духовенства и знати Зайлер превратил описанный серебряный медальон в золотой. Он опускал медальон примерно на три четверти в различные жидкости, которые, как многословно утверждал, приготовил из великого эликсира. После этого он досуха вытер медальон шерстяным платком. Когда эффектным жестом Зайлер убрал платок, все присутствующие были буквально ослеплены золотым блеском медальона.

Еще сегодня можно отчетливо увидеть ту границу, до которой алхимик опускал медальон в колдовскую жидкость: верхний, меньший, участок медали остался серебристым; нижняя часть имеет окраску золота и действительно является золотом, как это доказали опытные ювелиры.

Несмотря на такую удачную демонстрацию, карьера Зайлера как придворного алхимика пришла к концу. Он должен был сознаться, что больше не может делать золото. Быть может, он истратил весь свой чудодейственный порошок.

Историки считают, что алхимик обошелся императору Леопольду в 20 тысяч гульденов, Зайлер оставил кучу долгов различным придворным и государственным служащим, слишком легко поверившим в его искусство.

В конце концов Леопольд I лишил незадачливого умельца всех его званий и отослал назад в монастырь. Однако Леопольд не возбудил против Зайлера судебного процесса, который, несомненно, закончился бы смертью на виселице – напротив, император молча оплатил все долги алхимика.

Решающей причиной такого необычного поведения обманутого владыки был, возможно, тот самый золотой медальон, который уже в течение нескольких столетий поражает нас как доказательство истинного алхимического искусства. Ученые и специалисты делали все возможное, чтобы проникнуть в тайны явной трансмутации, – в нескольких местах на медальоне видны срезы проб. Анализы неуклонно подтверждали, что нижняя часть медальона состоит из золота.

Прошло 250 лет, прежде чем ученые сумели раскрыть тайну алхимического медальона. Это произошло в 1931 году, когда два химика из Института микроанализа Венского университета, Штребингер и Райф, сумели нарушить запрет музея на взятие новых проб, заверив руководство, что используют для каждого анализа не более 10 миллиграммов.

Чувствительные методы микроанализа дали поразительный результат: медальон имеет совершенно однородный состав, а именно: 43% серебра, 48% золота, 1% меди и небольшие количества олова, цинка и железа.

Как же удалось Зайлеру придать серебряному сплаву такой оттенок, что все приняли его за чистое золото?

По просьбе ученых венский монетный двор изготовил сплав такого же состава. Штребингер и Райф погружали его образцы в самые различные кислоты и растворы солей, пока не открыли вновь рецепт Венцеля Зайлера. Холодная, наполовину разбавленная азотная кислота, которую хорошо умели готовить средневековые алхимики и использовали для разделения золота и серебра, сообщает погруженным в нее серебряным сплавам желаемый золотой блеск! В настоящее время такое травление, или "желтое кипячение", относится к самым употребительным рабочим приемам ювелиров. Обработкой различными минеральными кислотами достигается желаемая окраска чистого золота в 24 карата.