Текст книги "Оккультные войны НКВД и СС (дополненный вариант)"

Автор книги: Антон Первушин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 43 страниц)

Германский Орден и общество «Туле»

Однако своеобразным «центром кристаллизации», где сумасбродные идеи современных эзотериков стали воплощаться в реальность политических структур, стал немецкий город Мюнхен. А движущей силой этого превращения стал так называемый Германский орден (Germanen-Orden), одним из основателей которого считается бароном Рудольф фон Зеботтендорф.

Обложка Устава Германского ордена

Человек, называвший себя барон Рудольф фон Зеботтендорф (нем. Rudolf von Zebottendorf), был, как это часто случается с ариософами, которыми он восхищался, не более чем самозваным аристократом.

Он родился 9 ноября 1875 года в Хойерсверде, торговом городе Саксонии, расположенном к северо-востоку от Дрездена. Его отец, Эрнст Рудольф Глауэр, был железнодорожником, мать звали Кристиан Генриетта, урожденная Мюллер. При крещении ребенок получил имя Адам Альфред Рудольф Глауэр.

Отец Рудольфа умер в июне 1893 года, оставив осиротевшему сыну средства, достаточные для того, чтобы завершить среднее образование и начать учиться на инженера.

Молодой Глауэр поступил в техническую школу Ильменау, как автобиография утверждает, но учебу не завершил. А вместо этого, подписав контракт на шесть месяцев, нанимается кочегаром на судно. Благодаря этой работе он путешествует по миру.

Летом 1900 года Глауэр прибывает в Константинополь, где на некоторое время останавливается. Он изучает турецкий язык у имама в мечети

Бейкоца и знакомится с местными обычаями. Именно здесь Глауэр серьезно увлекся оккультными науками. Гуссейн Паша, его богатый и образованный хозяин, исповедовал суфизм и обсуждал вопросы веры с Глауэром.

В Бурсе Глауэр познакомился с семьей Термуди, греческими евреями из Салоников. Старый Термуди ушел от дел и целиком посвятил себя изучению Каббалы и коллекционированию алхимических и розенкрейцеровских текстов. Термуди были франкмасонами и принадлежали к ложе "Французский Ритуал Мемфиса", проникшей в Левант и на Средний Восток. Глауэр был посвящен в ложу старым Термуди и впоследствии унаследовал всю его оккультную библиотеку.

В 1902 году Рудольф вернулся в Германию и поселился в Мюнхене. Несколько лет спустя газеты сообщили о том, что Глауэр предстал перед судом по обвинению в подделывании денег и прочих жульничествах. Он косвенно упоминает об этом инциденте, когда описывает размышления над своим жизненным выбором в кафедральном соборе Фрайбурга в 1908 году, – возможно, эти столкновения с властями и послужили причиной его решения во второй раз оставить Германию и вернуться в Константинополь.

Известно, что Глауэр читал лекции на эзотерические темы в своем доме, в одном из районов Константинополя, а затем в декабре 1910 года основал мистическую ложу.

Религиозная ориентация первоначально определяла собой и политические взгляды Глауэра: антиматериализм, алхимия, розенкрейцеры в сочетании с послевоенной ненавистью к большевикам, воплощающим в себе апофеоз материализма, – все это привело его к исключительно антидемократическим идеям. Его политическое мировоззрение нашло историческую параллель в фигуре короля Фридриха-Вильгельма II, поддерживавшего Орден золотых розенкрейцеров. Это сплетение политико-религиозных мотивов может объяснить и фантазии Глауэра о его аристократическом происхождении.

Второй период Глауэра в Турции длился четыре года. После участия во Второй Балканской войне (октябрь-декабрь 1912 года) на турецкой стороне и будучи ранен, он вернулся в Германию и обосновался в Берлине. Вскоре он выгодно женился и стал богачом.

Однажды Глауэру – нет, теперь уже Зеботтендорфу – попалась на глаза газетная реклама Германского ордена, приглашавшая светловолосых и голубоглазых немецких мужчин и женщин к вступлению в Орден. Под объявлением располагались три руны. Зеботтендорф был заинтригован и решил добиться членства. В сентябре 1916 года он нанес визит главе Ордена в Берлине. Этого человека звали Герман Поль. Зеботтендорф и Поль говорили о рунах, эзотерический смысл которых интересовал последнего, и об Ордене. Поль объяснил, что он пришел к изучению рун через Гвидо фон Листа и что он убежден – утрата арийцами знаний об их магической власти связана с нарушением расовой чистоты, в особенности скрещиванием с евреями. Он полагал, что это знание может быть восстановлено только путем очищения расы от иностранных влияний.

В истории Европы уже был один Германский орден. Это Германский орден Святой Марии, отечественному читателю известный более под названием Тевтонский орден. Он был основан в Иерусалиме немецкими рыцарями, совершавшими паломничество по Святым местам, и утвержден в 1198 году папой Иннокентием III. Со временем этот монашеский и военный орден был вынужден отступить на христианскую землю. Сначала он базировался в Венеции, а затем переместился на восточную границу Священной Германской империи, в Мариенбург, где и достиг своего расцвета. Именно тевтонцам, а также Ордену меченосцев, примкнувшему к ним в 1237 году, Померания, Пруссия и Прибалтика обязаны своей германизацией.

Эти страны были объединены в суверенное государство под управлением Великого магистра, резиденция которого находилась в Мариенбурге и который, как это было и у тамплиеров, имел абсолютную власть над всеми членами Ордена.

В Германский орден набирались только немецкие дворяне, они давали четыре обета: три монашеских (бедности, безбрачия и послушания) и один заключал в себе клятву бороться не на жизнь, а на смерть с "врагами Святой Девы Марии и ее божественного Сына". Военная униформа тевтонцев напоминала униформу тамплиеров с той лишь разницей, что крест у них был не красного, а черного цвета.

Завоевав Восточную Европу, тевтонские рыцари в 1410 году потерпели поражение в Грюнвальдской битве, а после подписания в 1466 году Торнского договора стали практически вассалами Польши.

Зеботтендорф стал расспрашивать о планах Ордена на будущее, и ему объяснили, что оно определится на предстоящем плановом собрании. На этом собрании Зеботтендорф принял на свои плечи руководство баварским отделением Германского ордена, действуя с этого момента от имени Поля. Его переписка с людьми, чьи адреса он получил от руководства, измеряется томами. Он начал посещать своих корреспондентов, и эти визиты превратились в регулярные групповые встречи и лекции. Предложение Зеботтендорфа выпускать специальное периодическое издание было тепло встречено братьями по Ордену, и первый номер журнала "Руны" появился в январе 1918 года.

В это время помощники Зеботтендорфа активно вербовали новых членов. Весной 1918 года вверенное ему отделение Ордена насчитывало уже 200 человек; следующей осенью – 1500.

Поскольку, помимо ритуальных собраний, Германский орден постоянно устраивал политические митинги крайне правого толка, баварское отделение приняло особое название – Общество "Туле", чтобы избавить себя от нежелательного любопытства со стороны социалистов и прореспубликанских элементов. Комнаты Общества "Туле", которые они арендовали у гостиницы "Четыре времени года", были украшены эмблемой Туле, изображающей длинный кинжал и свастику.

Герб общества «Туле»

Общество «Туле» (нем. Thule Gesellschaft) изначально создавалось как оккультное, и его доктрины представляют собой прямое развитие идей Елены Блаватской и Гвидо фон Листа. В самом названии общества мы видим указание на мифологию современных эзотериков.

Предание об острове Туле восходит к путешествию знаменитого Пифея из Массилии (нынешний Марсель), которого в античные времена считали отъявленным лгуном и который был полностью (или почти полностью) реабилитирован в эпоху Великих географических открытий. Во время своих странствий Пифей посетил остров Ультима Туле – "самую далекую из всех известных земель". Плавание от Оркад (то есть Оркнейских островов) до Туле продолжалось пятеро суток. Сама эта страна отличалась плодородием, здесь произрастали "поздно созревающие плоды" и обитало культурное население. Соотнести землю Туле с реальным географическим объектом не удалось до сих пор. Наряду с другими выдвигалась гипотеза о том, что таинственный остров исчез, став одной из банок Фарерской возвышенности.

В интерпретации идеологов Германского ордена остров Туле был частью великого арктического континента, отличавшегося умеренным климатом и неистощимыми ресурсами – северный вариант легендарной Атлантиды. Этот континент населяли высокие светловолосые брахицефалы (короткоголовые), создавшие высокую цивилизацию, основанную главным образом на понятии чести. Другие же люди, рассеянные по всей земле, еще не успели выйти из животного состояния.

Избранная раса, проживающая на северном континенте, называлась арийской. Их плодородная полярная земля была отделена морем от остального мира, благодаря чему полностью сохранялись традиции и чистота арийской крови.

Однако в результате внезапного катаклизма направление земного вращения изменилось, что привело к изменению климата. В Туле исчезли плодородные земли и дичь, которой в основном питались арийцы. Жизнь там стала невозможной.

Пятнадцать тысяч лет назад арийцы были вынуждены покинуть свою этническую колыбель и отправиться на поиски новых плодородных земель. Это расселение проходило в несколько волн. Вначале арийцы появились в европейской зоне Скандинавии и Балтикума, то есть преимущественно в Эстонии, Латвии, Литве и Финляндии. Позднее они предпочитали селиться в той части Центральной Европы, которая в дальнейшем стала территорией Священной Германской империи.

Даже в изгнании арийцы хранили память о Туле. Чтобы не забыть традиции предков, они везде ставили полярный символ – свастику. Таким образом этот знак получил распространение повсюду в Европе.

***

Зеботтендорф и его общество показали себя 9 ноября 1918 года во время социалистической революции в Баварии. Едва узнав о перевороте, Зеботтендорф собрал своих «братьев» и произнес страстную речь. Сохранившийся текст демонстрирует поразительную смесь монархических, антисемитских и ариософских чувств:

"Вчера мы пережили гибель всего, что было нам дорого, близко и свято. Вместо наших принцев германской крови у власти – смертельные враги: евреи. Чем грозит нам этот хаос, мы еще не знаем. Но мы догадываемся. Время, которое придет, будет временем борьбы, горьких утрат, временем опасности… И пока я держу свой железный молот (речь идет о молоте Мастера. – А.П.), я клянусь все силы отдать этой борьбе. Наш Орден – германский Орден, и преданность наша – германская. Наш бог – Вальватер, его руна – Ар. И триединство: Вотан, Вили, Ви – едины в тройственности. Ар-руна означает Ариан, первоначальное пламя, солнце и орел. Чтобы показать волю орла к самопожертвованию, он окрашен в красный цвет. С сегодняшнего дня наш символ – красный орел, пусть он предупреждает нас, что мы должны умереть, чтобы выжить".

Ссылки Зеботтендорфа на руну Ар и на мистическую фигуру воскресающего орла, ставшую воинствующим символом арийцев, свидетельствуют о несомненном влиянии Листа. Еще в 1908 году Лист писал о том, что Ар-руна означает солнце, первоначальный огонь, арийцев и орла, при этом он также имел в виду смерть и воскресение орла как специфически немецкий символ возрождения. Триединство Вотана, Вили и Ви он описывал в своей германско-теософской космогонии 1910 года.

Обратившись к членам "Туле" с требованием бороться, "пока свастика не воссияет над холодом темноты", Зеботтендорф завершил свою речь декламацией расистско-теософских стихов.

Члены Общества "Туле" принимали деятельное участие в сопротивлении коммунистическому правительству Республики Баварии: просачивались в армейские подразделения, проводили в них агитационную работу и запасались оружием. Некоторые из них даже были арестованы за это.

Так, 26 апреля 1919 года красногвардейцы Баварии произвели обыск в штаб-квартире "Туле". Они арестовали князя фон Турн унд Таксиса, графиню фон Вестарп и барона фон Зейдлица. Через четыре дня все трое были расстреляны по приказу моряка Эрлгхофера, командира Красной гвардии Баварии. Общество "Туле" обзавелось своими мучениками!

Адольф Шикльгрубер (Гитлер). Портрет, выполненный его школьным товарищем в 1905 г.

После свержения коммунистов Общество «Туле» стало одной из наиболее влиятельных групп в Мюнхене. Именно к членам этого Общества обратился за поддержкой молодой и пока еще никому не известный человек с большим политическим будущим. Позже этого человека назовут фюрером. Еще позже – мессией Темных сил. А пока он – просто Адольф Шикльгрубер, Гитлер.

***

Дальнейшая карьера Зеботтендорфа не заладилась. Он подвергся обструкции со стороны членов Общества «Туле» за утрату списков людей, участвовавших в расстреле заложников, его перестали приглашать на собрания. Пришлось барону искать себе новую карьеру. Поскольку с 1913 года он прилежно изучал астрологию, это стало его основной деятельностью. В октябре 1920 года он сменил Эрнста Тьеде на посту издателя журнала «Астрологише Рундшау» («Astrologische Rundschau»). Между 1921-м и 1923 годами он написал не менее семи астрологических прогнозов, которые получили высокую оценку среди немецких астрологов за их ясность и высокую эмпирическую точность.

Весной 1923 года Зеботтендорф уехал в Швейцарию. В Лугано он написал оккультный трактат о дервишах и их взаимосвязях с алхимиками и розенкрейцерами. Пробыв в Швейцарии весь 1924 год, он переехал в Турцию. С 1926-го по 1928 год он был почетным мексиканским консулом в Стамбуле, между 1929-м и 1931 годами путешествовал по Соединенным Штатам и Центральной Америке.

В это время барон Зеботтендорф написал книгу "Прежде чем пришел Гитлер", в которой рассказал о становлении Общества "Туле". Ее издали в 1933 году. Но тут же по рейху был разослан приказ – все экземпляры книга собрать и уничтожить. В нацистских архивах сохранилось лишь несколько штук.

Возможно, одна из причин, по которой книга была запрещена в Третьем рейхе, состоит в том, что Зеботтендорф впервые раскрыл связь между НСДАП и Обществом "Туле", сообщая о том, что среди его "братьев" были и сам Адольф Гитлер, и его сподвижник Рудольф Гесс. Более того, в 1932 году фюрер принял предложение стать Великим магистром Германского ордена!

Таким образом, Зеботтендорф сделал публичным достоянием одну из важнейших тайн Общества. Ведь даже во внутренней переписке этого общества – и такие документы дошли до нас – многие имена зашифровывались цифрами.

Однако можно ли верить книге Зеботтендорфа? Одним из косвенных подтверждений являются кадры кинохроники. На некоторых особенно ответственных выступлениях Гитлер делает характерный жест – руки под прямым углом скрещены на груди. Именно так в документах Германского ордена описывается ритуальный жест его Великого магистра. Он соответствует руническому знаку "дак", что означает "двойной топор" – символ высшей власти.

Интересно, как толкуется этот жест в черномагических инкунабулах:

"Жест Магистра – скрещенные руки на груди, конечно же, не что иное, как символ смерти и возрождения, используемый в ритуале вызывания мертвых. Он означает многое. Во-первых, это символ Озириса, который является синонимом Рогатого Бога, или Бога Смерти…"

Как бы там ни было, в 1935 году членам СС запретили состоять в Германском ордене. А потом он и вовсе прекратил свое существование. Среди иерархов Тысячелетнего рейха возобладало мнение, что деятельность подобных структур инспирируется подрывным еврейским движением.

А Зеботтендорф вернулся в Турцию. 9 мая 1945 года он бросился в Босфор. Старый и одинокий барон находился в конце своего пути; у него не было больше денег и никаких надежд даже на самые скудные источники. В день, когда был подписан мир, мысль о полном поражении должна была совсем уничтожить его. Так закончилась жизнь искателя эзотерических тайн, соединившего ариософию Гвидо фон Листа с нацистской партией.

Воспитание Адольфа Гитлера

Адольф Шикльгрубер (Гитлер, нем. Hitler) родился 20 апреля 1889 года в австрийском городке Браунау на реке Инн, неподалеку от границы с Германией.

Отцу его, Алоису Шикльгруберу, скромному чиновнику таможенной службы, перевалило за пятьдесят, когда родился его сын. Алоис – обрюзгший, с вечно насупленным лицом и совершенно лысый – являл собой тип домашнего тирана. 28-летняя мать Адольфа, Клара Пельцль, ничем не походила на него. Она была мягкой, интеллигентной женщиной с большими одухотворенными глазами. Трудно сейчас сказать, что именно привлекло Клару в человеке, который был значительно старше ее и совершенно не подходил по характеру. Впрочем, они были знакомы давно (Алоис знал Клару еще ребенком и в те времена, когда она работала служанкой в доме его богатой первой жены), и, видимо, именно в этом старом знакомстве кроются причины их женитьбы.

Адольф очень любил свою мать, несмотря даже на то, что она считала его "помешанным", отмечая, что ее ребенок не похож на других детей.

В 1895 году Алоис Шикльгрубер приобрел ферму неподалеку от Ламбаха, а через два года, напутствуемый чрезвычайно религиозной матерью, Адольф начал посещать школу при местном бенедиктинском монастыре. Там у него появилась мечта стать католическим священником. Увлечение католицизмом оказалось недолгим, хотя определенная тяга к различного рода религиозным ритуалам сохранилась у Адольфа на всю жизнь.

Вскоре семейство Шикльгруберов перебралось в Леондинг, близ Линца. Возраст Адольфа уже позволял его родителям задуматься о будущем своего сына. Алоис, как и всякий уважающий себя отец, хотел, чтобы Адольф пошел по его стопам, то есть стал государственным служащим. Однако младшего Шикльгрубера влекло искусство. Однажды он признался в этом отцу и получил хорошую взбучку, что, заметим, никоим образом не повлияло на сделанный им выбор.

В первые школьные годы Адольф учился достаточно прилежно. Но, по его собственным словам, постоянные ссоры с отцом, упорно желавшим видеть в нем будущего чиновника, привели к тому, что Адольф утратил всяческий интерес к получению высоких оценок. С шестого класса он учился все хуже и хуже. В шестнадцать лет, так и не закончив полный курс средней школы, Адольф покинул учебное заведение. Впоследствии он объяснял свой неуспех тем, что его "не понимали" учителя.

"Большинство из них, – писал Гитлер, – были чем-то вроде психических больных, и довольно многие из них закончили жизнь как абсолютные сумасшедшие".

Единственным учителем, для которого Адольф сделал исключение в этой оценке и которым откровенно восхищался, был Леопольд Петч – ярый пангерманист, апологет прусского короля Фридриха II и канцлера Бисмарка, научивший юношу презирать Габсбургов и ценить идеи германского национализма.

Титул первоначальной редакции книги Гитлера «Моя борьба»

В «Моей борьбе» фюрер вспоминал:

"Мы слушали его, затаив дыхание. Он использовал наш развивающийся националистический фанатизм как средство для обучения, часто взывая к чувству нашего национального достоинства… Этот учитель сделал историю моим любимым предметом. И действительно, хотя у него не было подобного намерения, благодаря ему я стал маленьким революционером".

В январе 1903 года после обильного возлияния в местной таверне престарелый Алоис Шикльгрубер умер от апоплексического удара. Похоронив мужа, Клара продала дом и перебралась в Линц. Ее пенсии вполне хватало, чтобы прокормить детей – сына Адольфа и младшую дочь Паулу. Бросивший школу Адольф отказался искать себе постоянную работу или же обучаться какому-либо ремеслу. Даже сама мысль об этом вызывала у него отвращение. Вместо того чтобы попытаться чем-то помочь своей матери, он предпочитал слоняться по улицам Линца, время от времени посещая оперу, где его особенно привлекала музыка Рихарда Вагнера.

Карманные деньги, которые Адольф получал от матери, он тратил на книги. Лучший (и фактически – единственный) друг юности будущего фюрера, Август Кубичек, вспоминает:

"Уже в Линце Адольф начал читать классиков. О "Фаусте" Гете он заметил, что эта книга содержит больше, чем может вместить человеческий ум… Из работ Шиллера его захватил главным образом "Вильгельм Телль". Глубокое впечатление произвела на него и "Божественная комедия" Данте".

В октябре 1907 года 18-летний Адольф отправился в Вену, чтобы попытать счастья в Академии искусств. Однако там он потерпел полное фиаско. Его аккуратные, но совершенно безжизненные рисунки произвели на экзаменаторов настолько дурное впечатление, что они посоветовали Адольфу вообще отказаться от мысли стать художником. Это был страшный удар по самолюбию Гитлера, от которого он так никогда и не оправился, считая виновными в происшедшем (по уже укоренившейся привычке) этих "тупых" профессоров.

А в декабре 1908 года у Адольфа от рака умерла мать. Казалось, сам мир ополчился на молодого человека. "Это был жуткий удар. Я уважал моего отца, но мать любил. Ее смерть положила неожиданный конец всем моим планам. Бедность и тяжелейшая действительность требовали принятия быстрого решения. Передо мной стояла проблема каким-то образом заработать себе на жизнь".

Начинается "грустнейший" период в биографии молодого Гитлера. С 1909-го по 1913 год Адольф жил в Вене. Отсутствие каких-либо значительных средств вынудило его оставить меблированную комнату и порвать отношения с Августом Кубинском: тот блистал в консерватории, а гордый Адольф не хотел испытывать "унижение" при общении с ним. Гитлер стал самым настоящим бродягой, живя в ночлежках и довольствуясь благотворительной похлебкой. Иногда ему удавалось продать свои акварели, но по очень низкой цене. "Голод был тогда моим верным телохранителем; он никогда не оставлял меня ни на секунду и принимал участие во всем, что бы я ни делал. Моя жизнь была постоянной борьбой с этим безжалостным другом".

Однако в отличие от других бродяг Адольф никогда не искал забвения в дешевых наркотиках: он не пил и не курил. Большую часть своего времени он проводил в публичных библиотеках. Именно в "грустнейший" период были заложены основы позднего мировоззрения вождя Третьего рейха:

"Я читал тогда бесконечно много, и читал основательно. Все свободное время, которое оставалось у меня от работы, целиком уходило на эти занятия. В течение нескольких лет я создал себе известный запас знаний, которыми я питаюсь и поныне.

Более того. В это время я составил себе известное представление о мире и выработал себе миросозерцание,– которое образовало гранитный фундамент для моей теперешней борьбы. К тем взглядам, которые я выработал себе тогда, мне пришлось впоследствии прибавить только немногое, изменять же ничего не пришлось".

Читал Гитлер без какой-либо системы, поглощая все подряд: историю Древнего Рима, доктрины восточных религий, теории оккультизма, гипноза, астрологии. При этом существенным и верным он считал только то, что соответствовало его собственным глубинным представлениям об устройстве мира. От Шопенгауэра Гитлер позаимствовал фатализм и волюнтаризм, отбросив все буддистские элементы. От Ницше – концепцию эволюции и "сверхчеловека", позабыв, что философ настаивал на тезисе, согласно которому сверхчеловек на пути самосовершенствования должен бороться с самим собой, а не с окружающими. Гитлер принимает от Вагнера расизм и язычество, но отклоняет его чисто христианские идеи. Точно так же он поступал с теориями Блаватской и фон Листа.

Тогда же в вычурном узоре эзотерических конструкций обнаруживается грубый монолит ярого антисемитизма. Этот элемент мировоззрения будущего фюрера, обернувшийся бедой и смертью для миллионов европейских евреев, также получил развитие в венский период его жизни. Посмотрим, что сам Гитлер говорит по поводу своего отношения к евреям:

"Проходя однажды по оживленным улицам центральной части города, я внезапно наткнулся на фигуру в длиннополом кафтане с черными локонами.

Первой моей мыслью было: и это тоже еврей? В Линце у евреев был другой вид. Украдкой, осторожно разглядывал я эту фигуру. И чем больше я вглядывался во все его черты, тем больше прежний вопрос принимал в моем мозгу другую формулировку. И это тоже немец?..

Но окончательно оттолкнуло меня от евреев, когда я познакомился не только с физической неопрятностью, но и с моральной грязью этого избранного народа.

Ничто не заставило меня в скором времени так резко изменить мнение о них, как мое знакомство с родом деятельности евреев в известных областях.

Разве есть на свете хоть одно нечистое дело, хоть одно бесстыдство какого бы то ни было сорта, и прежде всего в области культурной жизни народов, в которой не был бы замешан по крайней мере один еврей? Как в любом гнойнике найдешь червя или личинку его, так в любой грязной истории непременно натолкнешься на еврейчика.

Когда я познакомился с деятельностью еврейства в прессе, в искусстве, в литературе, в театре, это неизбежно должно было усилить мое отрицательное отношение к евреям. Никакие добродетельные заверения тут не могли помочь. Достаточно было подойти к любому киоску, познакомиться с именами духовных отцов всех этих отвратительных пьес для кино и театра, чтобы ожесточиться против этих господ.

Это чума, чума, настоящая духовная чума, хуже той черной смерти, которой когда-то пугали народ. А в каких несметных количествах производился и распространялся этот яд! Конечно, чем ниже умственный и моральный уровень такого фабриканта низостей, тем безграничнее его плодовитость. Этакий субъект плодит такие гадости без конца и забрасывает ими весь город.

Подумайте при этом еще о том, как велико количество таких субъектов. Не забудьте, что на одного Гете природа всегда дарит нам 10 тысяч таких пачкунов, а каждый из этих пачкунов разносит худшего вида бациллы на весь мир".

Комментарии к этому образчику гитлеровской логики, полагаю, излишни.

В конце концов Адольф уезжает из Вены в Мюнхен. Произошло это весной 1913 года. В своих мемуарах он называет несколько причин переезда. В частности, заявляет, что его просто бесило присутствие евреев в австрийской столице, и с определенного момента он уже не мог их выносить.

***

Начало Первой мировой войны коренным образом переменило жизнь Адольфа. Он и сам понимал, что теперь его жалкому существованию на самом дне приходит конец и появляется шанс без всяких усилий попробовать себя на совершенно новом поприще:

"Я испытал в эти дни необычайный подъем. Тяжелых настроений как не бывало. Я нисколько не стыжусь сознаться, что, увлеченный волной могучего энтузиазма, я упал на колени и от глубины сердца благодарил Господа Бога за то, что он дал мне счастье жить в такое время".

Гитлер обратился к королю Баварии Людвигу III с просьбой о зачислении его в армию. Его определили в 16-й баварский пехотный полк, набранный в основном из студентов-добровольцев. После нескольких недель обучения Адольф отправился на фронт.

Гитлер оказался умелым и храбрым солдатом. Первоначально он служил санитаром; затем всю войну выполнял обязанности связного, доставляя приказы из штаба полка на передовую. За четыре года войны он участвовал в 47 сражениях. Дважды был ранен. 7 октября 1916 года после ранения в ногу Гитлер попал в госпиталь Гермиса под Берлином. Два года спустя, за месяц до окончания войны, он тяжело отравился горчичными газами, примененными англичанами, и временно потерял зрение.

Свою первую награду – Железный крест II степени – Гитлер получил в декабре 1914 года, вторую – Железный крест I степени (редчайшая награда для простого солдата!) – в августе 1918 года.

Несмотря на столь явные боевые заслуги, Адольф дослужился только до капрала. Медленное продвижение по службе можно объяснить и тем, что для большинства однополчан он казался чудаком, замкнутым и склонным к весьма странным высказываниям.

Один из его боевых соратников вспоминал:

"…часто сидел, не обращая ни на кого внимания, в глубокой задумчивости, обхватив голову руками. Затем неожиданно вскакивал и начинал возбужденно говорить о том, что мы обречены на поражение, ибо невидимые враги Германии опаснее, чем самое мощное орудие противника".

Находясь после отравления газами в госпитале, Гитлер узнает о капитуляции Германии:

"В глазах потемнело, и я только ощупью смог пробраться в спальню и бросился на постель. Голова горела в огне. Я зарылся с головою в подушки и одеяла.

Со дня смерти своей матери я не плакал до сих пор ни разу. В дни моей юности, когда судьба была ко мне особо немилостива, это только закаляло меня. В течение долгих лет войны на моих глазах гибло немало близких товарищей и друзей, но я никогда не проронил ни одной слезы. Это показалось бы мне святотатством. Ведь эти мои дорогие друзья погибали за Германию… Но теперь я не мог больше, я – заплакал. Теперь всякое личное горе отступило на задний план перед великим горем нашего отечества.

Итак, все было напрасно. Напрасны были все жертвы и все лишения. Напрасно терпели мы голод и жажду в течение бесконечно долгих месяцев. Напрасно лежали мы, испытывая замирание сердца, ночами в окопах под огнем неприятеля, выполняя свой тяжкий долг. Напрасна была гибель двух миллионов наших братьев на фронте. Не разверзнутся ли теперь братские могилы, где похоронены те, кто шел на верную смерть в убеждении, что отдает свою жизнь за дело родной страны? Не восстанут ли от вечного сна мертвецы, чтобы грозно призвать к ответу родину, которая теперь так горько над ними надсмеялась? За это ли умирали массами немецкие солдаты в августе и сентябре 1914 г.?… Для того ли приносились все эти неисчислимые жертвы, чтобы теперь кучка жалких преступников могла посягнуть на судьбы нашей страны".

Это горькое разочарование привело к тому, что Гитлер решил всерьез заняться политикой:

"Спустя несколько дней мне стала ясна моя собственная судьба. Теперь я только горько смеялся, вспоминая, как еще недавно я был озабочен своим собственным будущим. Да разве не смешно было теперь и думать о том, что я буду строить красивые здания на этой обесчещенной земле. В конце концов я понял, что совершилось именно то, чего я так давно боялся и поверить чему мешало только чувство… Мое решение созрело. Я пришел к окончательному выводу, что должен заняться политикой".

Перспективы политической карьеры в Германии для урожденного Австрии без влиятельных друзей и без надлежащего финансирования были не слишком радужными. Ко всему прочему Гитлеру не хватало образования. Однако Адольф обладал железной верой в свое предназначение, в свои силы. И судьба в тот раз действительно оказалась к нему благосклонна.

Закончив службу в звании капрала, но продолжая оставаться на учете в военном ведомстве, Гитлер был направлен для работы в политический департамент. В его обязанности входило наблюдение за различного рода партиями и политическими группировками, подозревавшимися в антиправительственной и подрывной деятельности.