Текст книги "Оккультные войны НКВД и СС"
Автор книги: Антон Первушин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 38 страниц)
В поисках заработка Барченко был вынужден читать лекции на судах Балтфлота. Оказалось, что конспирологическая концепция французского эзотерика вполне позволяет заработать на хлеб насущный.
"Золотой век, то есть Великая Всемирная Федерация народов, построенная на основе чистого идейного коммунизма, господствовала некогда на всей Земле, – рассказывал морякам Барченко. – И господство ее насчитывало около 144.000 лет. Около 9.000 лет тому назад, считая по нашей эре, в Азии, в границах современного Афганистана, Тибета и Индии, была попытка восстановить эту федерацию в прежнем объеме. Это та эпоха, которая известна в легендах под именем похода Рамы… Рама – культура, овладевшая полностью как дорической, так и ионической наукой. Рамидская Федерация, объединившая всю Азию и часть Европы, существовала в полном расцвете около 3600 лет и окончательно распалась после революции Иршу".
Лекции пользовались популярностью, и вскоре на Александра Васильевича обратили внимание чекисты. В секретных оперативных сводках, составляемых сотрудниками ВЧК, фамилия Барченко появляется уже в 1918-1919 годах:
"Барченко А.В. – профессор, занимается изысканиями в области древней науки, поддерживает связь с членами масонской ложи, со специалистами по развитию науки в Тибете, на провокационные вопросы с целью выяснения мнения Барченко о Советском государстве Барченко вел себя лояльно".
Более того, в октябре 1918 года Барченко вызвали в Петроградскую ЧК. Дело происходило во время одного из пиков "красного террора", и поэтому такой вызов, мягко говоря, не сулил ничего хорошего. В кабинете, куда пригласили Барченко, присутствовали несколько чекистов: Александр Юрьевич Рикс, Эдуард Морицевич Отто, Федор Карлович Лейсмер-Шварц и Константин Константинович Владимиров. С последним Барченко был уже знаком. Его Александру Васильевичу в свое время представил профессор Петербургского университета Лев Платонович Красавин, охарактеризовав как неофита, страстно жаждущего приобщиться к таинствам древнего Востока. *Что касается Константина Владимирова , то я вынужден признать, что допустил в книге "Оккультные тайны НКВД и СС" серьезную ошибку, приняв на веру версию литератора Олега Шишкина, согласно которой чекист Владимиров никогда не существовал, являясь оперативным псевдонимом знаменитого эсера Якова Блюмкина. В качестве доказательства этого Шишкин приводил показания начальника спецотдела при НКВД Глеба Бокия, который свидетельствовал, что Владимиров был расстрелян то ли в 1926-м, то ли в 1927 году "за шпионаж в пользу Англии", а Блюмкин, как известно, нашел свой конец в расстрельном подвале 3 ноября 1929 года. Шишкина не смутило это несовпадение, как не
смутило его и то, что согласно известной биографии Блюмкина он никак не мог быть в Петрограде в октябре 1918 года, поскольку разыскивался по обвинению в убийстве немецкого посла графа Мирбаха.
Уже в процессе работы над "Оккультными тайнами" я заметил эту нестыковку, но, не чувствуя себя достаточно компетентным в подробностях жизни и деятельности Блюмкина, предпочел довериться "авторитетным" рассуждениям своего коллеги. За что и прошу у всех своих читателей прощения. *
А террорист и левый эсер Яков Блюмкин скорее всего вообще не имел какого-либо отношения ко всей этой истории.
Четверо чекистов сообщили Александру Барченко, что на него поступил донос. В этой "бумаге" осведомитель сообщал об "антисоветских разговорах" Барченко. К удивлению Александра Васильевича, чекисты вместо того, чтобы взять его "в оборот", заявили о своем недоверии доносу. В качестве ответной любезности они просили разрешения Барченко посещать его лекции по мистицизму и древним наукам. Разумеется, тот с радостью дал согласие и после этого неоднократно видел сотрудников ВЧК на своих выступлениях.
В 1919 году Александр Васильевич завершил высшее образование, окончив Высшие одногодичные курсы по естественно-географическому отделению при 2-м Педагогическом институте. По геологии и основам кристаллографии он держал в свое время экзамен в Военно-медицинской академии и получил оценку "отлично".
***
В 1920 году Барченко был приглашен к выступлению с научным докладом «Дух древних учений в поле зрения современного естествознания» на конференции Петроградского института изучения мозга и психической деятельности (сокращенно – Институт мозга). Там судьба свела его с еще одним замечательным и талантливейшим человеком, академиком Владимиром Михайловичем Бехтеревым.
*Владимир Михайлович БЕХТЕРЕВ* (1857-1927) – российский невролог, психиатр и психолог, основатель научной школы. Выпустил большое количество фундаментальных трудов по анатомии, физиологии и патологии нервной системы. Занимался исследованиями лечебного применения гипноза, в том числе при алкоголизме. Исследовал личность на основе комплексного изучения мозга физиологическими, анатомическими и психологическими методами. Основатель рефлексологии. Организатор и руководитель психоневрологического института (1908; ныне – имени Бехтерева) и Института по изучению мозга и психической деятельности (1918).
Академик Бехтерев и Александр Барченко не могли не сойтись. С 1918 года Институт мозга под руководством академика занимался поиском научного объяснения феноменов телепатии, телекинетики, гипноза. Сам Бехтерев провел серию работ по изучению телепатии в опытах на человеке и животных. Наряду с клиническими исследованиями в Институте мозга проходили "обкатку" методы электрофизиологии, нейрохимии, биофизики, физической химии.
В Институте мозга Александр Васильевич работал над созданием нового универсального учения о ритме, одинаково применимого как к космологии, космогонии, геологии, минералогии, кристаллографии, так и к явлениям общественной жизни. Позднее он назовет свое открытие "синтетическим методом, основанном на древней науке". В сжатом виде это учение будет изложено в его книге "Дюнхор".
30 января 1920 года, на заседании ученой конференции института, по представлению академика Бехтерева Александр Барченко был избран членом ученой конференции "на Мурмане" и командирован в Лапландию для исследования загадочного заболевания – "мерячения", наиболее часто проявляющегося у районе Ловозера.
Ловозеро расположено в самом центре Кольского полуострова и тянется с севера на юг. Вокруг – тундра, заболоченная тайга, местами – сопки. Зимой тут властвует глухая и ледяная полярная ночь. Летом не заходит солнце. Жизнь теплится лишь в маленьких поселках и стойбищах, в которых живут лопари. Они промышляют рыбалкой и пасут оленей.
Именно здесь, в этом вымороженном пустынном диком краю, распространено необычное заболевание, называемое мерячением, или мэнэриком, иди арктической истерией. Им болеют не только туземцы, но и пришлые. Это специфическое состояние похоже на массовый психоз, обычно проявляющийся во времена справления шаманских обрядов, но иногда способно возникать и совершенно спонтанно. Пораженные мерячением люди начинают повторять движения друг друга, безоговорочно выполняют любые команды.
В конце XIX и в начале XX века на Крайнем севере России и в Сибири состояние меряченья охватывало довольно большие группы населения. В связи с этим даже был введен термин "психическая зараза".
В 1870 году сотник Нижне-Колымского казачьего отряда так писал местному врачу:
"Болеют какою-то странною болезнью в Нижне-Колымской части до 70 человек. Это их бедственное страдание бывает более к ночи, некоторые с напевом разных языков, неудобопонятных; вот как я каждодневно вижу 5 братьев Чертковых и сестру их с 9 часов вечера до полуночи и далее; если один запел, то все запевают разными юкагирскими, ламаутскими и якутскими языками, так что один другого не знает; за ними их домашние имеют большой присмотр".
А вот как описывает типичный припадок у женщины-якутки один из исследователей этого явления С.И.Мицкевич:
"Сознание делается спутанным, появляются устрашающие галлюцинации: больная видит черта, страшного человека или что-нибудь подобное; начинает кричать, петь, ритмично биться головой об стену или мотать ею из стороны в сторону, рвать на себе волосы".
Мерячение может продолжаться от одного-двух часов до целого дня или ночи и повторяться в течение нескольких дней. Якуты обычно объясняют припадки порчей или вселением в тело злого духа ("мэнэрика") и потому говорят в таких случаях: "бес мучает". По информации Мицкевича, про "мэнэриков" ходят среди населения разные рассказы, например, что они могут себя прокалывать насквозь ножами и это не оставляет следов, могут плавать, не умея плавать в обычном состоянии, петь на незнакомом языке, предсказывать будущее и так далее. Одержимый "духом" во многом подобен шаману и обладает силой и способностями шамана, что, несомненно, роднит мерячение и шаманство. Различие между ними состоит лишь в том, что "мэнэрик" вселяется в больного против его воли, а шаман вызывает "духа" по своей воле и может повелевать им.
Интересно, что среди русских крестьян, особенно среди мистических сектантов, встречалось похожее заболевание, которое в народе обычно называли кликушеством. Русские ученые, в том числе Владимир Бехтерев, обратили на него внимание еще в конце XIX века. Появлявшиеся время от времени публикации о "странной болезни", возможно, были известны и Барченко. Во всяком случае, он без колебания принял заманчивое предложение Бехтерева.
Барченко пробыл на Севере безвыездно около двух лет. Работал на биостанции в Мурмане – изучал морские водоросли с целью их использования в качестве корма для крупного и мелкого рогатого скота. Вел работы по извлечению агар-агара из красных водорослей. Выступал с лекциями, в которых горячо пропагандировал употребление в пищу человеком морской капусты. Кроме этого, занимался краеведческой работой в должности заведующего Мурманским морским институтом краеведения – изучал прошлое края, быт и верования лопарей. Это стало частью подготовки к уже давно задуманной им экспедиции в глубь Кольского полуострова.
Экспедиция эта, снаряженная по инициативе Мурманского Губэкосо (Губернского экономического совещания), началась в августе 1922 года. Участие в ней вместе с ученым приняли три его спутницы: жена Наталья, секретарь Юлия Струтинская и ученица Лидия Шишелова-Маркова, а также специально приехавшие из Петрограда астроном Александр Кондиайн (Кондиайни) и репортер Семенов.
Основной задачей экспедиции было обследование района, прилегающего к Ловозерскому погосту, населенному лопарями, или саамами. Здесь находился центр русской Лапландии, почти не изученный учеными.
Тут нужно заметить, что русский Север давно уже привлекал к себе внимание Барченко. В романе "Из мрака" он пересказал древнее предание о племени чудь, ушедшем под землю, когда чухонцы завладели его территорией. С тех пор чудь подземная "живет невидимо", а перед бедой или несчастьем выходит на землю и появляется в пещерах – "печорах" – на границе Олонецкой губернии и Финляндии.
О чуди Барченко услышал вновь по пути к Ловозеру от молодой лопарской шаманки Анны Васильевны:
"Давным-давно лопари воевали чудь. Победили и прогнали. Чудь ушла под землю, а два их начальника ускакали на конях. Кони перепрыгнули через Сейдозеро и ударились в скалы, и остались там на скалах навеки. Лопари их называют "Старики".
Уже в самом начале экспедиции, во время перехода к Ловозеру, ее участники натолкнулись в тайге на довольно странный памятник – массивный прямоугольный гранитный камень. Всех поразила правильная форма камня, а компас показал к тому же, что он ориентирован по странам света. В дальнейшем Барченко выяснил, что, хотя лопари поголовно исповедуют православную веру, втайне они поклоняются богу Солнца и приносят бескровные жертвы каменным глыбам-менгирам, по-лопарски – "сеидам".
Переправившись на парусной лодке через Ловозеро, экспедиция двинулась дальше в направлении близлежащего Сейдозера, почитавшегося священным. К нему вела прорубленная в таежной чаще прямая просека, поросшая мхом и мелким кустарником. В верхней точке просеки, откуда открывался вид одновременно на Ловозеро и Сейдозеро, лежал еще один прямоугольный камень.
Александр Кондиайн (1922 г.)
Александр Кондиайн записал в своем дневнике:
"С этого места виден по одну сторону в Ловозере остров – Роговой остров, на который одни только лопарские колдуны могли ступить. Там лежали оленьи рога. Если колдун пошевелит рога, поднимется буря на озере. По другую сторону виден противоположный крутой скалистый берег Сейдозера, но на этих скалах довольно ясно видна огромная, с Исаакиевский собор, фигура. Контуры ее темные, как бы выбиты в камне. Фигура в позе "падмаасана". На фотографии, сделанной с этого берега, ее можно было без труда различить".
Фигура на скале, напомнившая Кондиайну индусского йога, – это и есть "Старики" из лопарского предания.
Участники экспедиции заночевали на берегу Сейдозера в одном из лопарских чумов. Наутро решили подплыть к обрыву скалы, чтобы лучше рассмотреть загадочную фигуру, но лопари наотрез отказались дать лодку.
Всего у Сейдозера путешественники провели около недели. За это время они подружились с лопарями, и те показали им один из подземных ходов. Однако проникнуть в подземелье так и не удалось, поскольку вход в него оказался завален землей.
В семейном архиве Кондиайнов сохранилось несколько страничек из "Астрономического дневника" Александра Кондиайна с рассказом об одном дне экспедиции, который заслуживает того, чтобы привести его здесь:
"10/IX. "Старики". На белом, как бы расчищенном фоне, напоминающем расчищенное место на скале, в Мотовской губе выделяется гигантская фигура, напоминающая темными своими контурами человека. Мотовская губа поразительно, грандиозно красива. Надо себе представить узкий коридор версты 2-3 шириной, ограниченный справа и слева гигантскими отвесными скалами до 1 версты высотой. Перешеек между этими горами, которым оканчивается губа, порос чудесным лесом, елью – роскошной, стройной, высокой, до 5-6 саженей, густой, типа таежной ели. Кругом горы. Осень разукрасила склоны вперемежку с лиственницами пятнами серо-зеленого цвета, яркими кущами берез, осин, ольхи; вдали сказочным амфитеатром раскинулись ущелья, среди которых находится Сейдозеро. В одном из ущелий мы увидели загадочную вещь: рядом со скитами, там и сям пятнами лежащими на склонах ущелья, виднелась желтовато-белая колонна вроде гигантской свечи, а рядом с ней кубический камень. На другой стороне горы с севера виднеется гигантская пещера, сажень 200, а рядом нечто вроде замурованного склепа.
Солнце освещало яркую картину северной осени. На берегу стояли 2 вежи, в которых живут лопари, выселяющиеся на промысел с погоста. Их всего, как на Ловозере, так и на Сейдозере, ок. 15 человек. Нас, как всегда, радушно приняли, угостили сухой и вареной рыбой. После еды завязался интересный разговор. По всем признакам мы попали в самую живую среду седой жизни. Лопари вполне дети природы. Дивно соединяют в себе христианскую веру и поверья старины. Слышанные нами легенды среди них живут яркой жизнью. "Старика" они боятся и почитают.
Об оленьих рогах боятся и говорить. Женщинам нельзя даже выходить на остров – не любят рога. Вообще же они боятся выдавать свои тайны и говорят с большой неохотой о своих святынях, отговариваясь незнанием. Тут живет старая колдунья, жена колдуна, умершего лет 15 назад, брат которого, до сих пор еще глубокий старик, поет и шаманствует на Умбозере. Об умершем старике Данилове говорят с почтением и страхом, что он мог лечить болезни, насылать порчу, отпускать погоду, но сам он однажды взял задаток у "шведов" (вернее, чуди) за оленей, надул покупателей, т. е. оказался, по-видимому, более сильным колдуном, наслав на них сумасшествие.
Нынешние лопари имеют несколько другой тип. Один из них имеет немного черты ацтеков, другой – монгол. Женщины – с выдающимися скулами, слегка приплюснутым носом и широко расставленными глазами. Дети мало отличаются от русского типа. Живут здешние лопари много беднее ундинских. Много их обижают, и русские и ижемцы. Почти все они неграмотные. Мягкость характера, честность, гостеприимство, чисто детская душа – вот что отличает лопарей.
Вечером после краткого отдыха пошел на Сейдозеро. К сожалению, мы пришли туда уже после захода солнца. Гигантские ущелья были закрыты синей мглой. Очертания "Старика" выделяются на белом фоне горы. К озеру через тайболу ведет роскошная тропа. Везде широкая проезжая дорога, кажется даже, что она мощеная. В конце дороги находится небольшое возвышение. Все говорит о том, что в глубокой древности роща эта была заповедной и возвышение в конце дороги служило как бы алтарем-жертвенником перед "Стариком".
Погода менялась, ветер усилился, облака собирались. Надо было ожидать бури. Часов в 11 я вернулся на берег. Шум ветра и порогов реки сливались в общем шуме среди надвигающейся темной ночи. Луна поднималась над озером. Горы оделись чарующей дикой ночью. Подходя к веже, я испугал нашу хозяйку. Она приняла меня за "Старика" и испустила ужасный вопль и остановилась как вкопанная. Насилу ее успокоил. Поужинав, мы обычным порядком залегли спать. Роскошное северное сияние освещало горы, соперничая с луной".
На обратном пути Барченко и его спутники попытались вновь совершить экскурсию на "запретный" Роговый остров. Парнишка, сын местного священника, согласился перевезти членов экспедиции на своем паруснике. Но стоило им только приблизиться к таинственному острову, как поднялся сильный ветер, отогнал парусник и сломал мачту. В конце концов путешественников прибило к крошечному, совершенно голому островку, где они, дрожа от холода, и заночевали. А утром уже на веслах кое-как дотащились до Ловозерска.
Участники Лапландской экспедиции вернулись в Петроград глубокой осенью 1922 года. 29 ноября Кондиайн выступил на заседании географической секции общества "Мироведение" с докладом о результатах своей поездки, который назывался "В стране сказок и колдунов". В нем он рассказал о сделанных экспедицией удивительных находках, свидетельствующих, по его мнению, о том, что местные жители-лопари происходят "от какой-то более древней культурной расы".
А через некоторое время в петроградских газетах появилось сенсационное интервью с руководителем экспедиции и изображения загадочных памятников древнелапландской культуры.
"Проф. Барченко открыл остатки древнейших культур, относящихся к периоду, древнейшему, чем эпоха зарождения египетской цивилизации", – сообщила читателям "Красная газета" 19 февраля 1923 года.
О своих находках сам первооткрыватель рассказывал так:
"До сих пор лопари русской Лапландии чтут остатки доисторических религиозных центров и памятников, уцелевших в недоступных для проникновения культуры уголках края. Например, в полутораста верстах от железной дороги и верстах в 50 от Ловозерского погоста экспедиции удалось обнаружить остатки одного из таких религиозных центров – священное озеро Сеид – озеро с остатками колоссальных священных изображений, доисторическими просеками в девственной тайболе (чаще), с полуобвалившимися подземными ходами-траншеями, защищавшими подступы к священному озеру. Местные лопари крайне недружелюбно относятся к попыткам более тщательно обследовать интересные памятники. Отказали экспедиции в лодке, предостерегали, что приближение к изваяниям повлечет всевозможные несчастия на наши и их головы".
Рассказ Барченко заканчивался утверждением со ссылкой на мнение "ряда авторитетных этнографов и антропологов", что лопари являются "старейшими предками народностей, покинувших впоследствии северные широты". При этом он отмечал, что "в последнее время упрочивается теория, согласно которой лопари, параллельно с карликовыми племенами всех частей света, представляются древнейшими прародителями ныне значительно более высокорослой белой расы".
***
Невзирая на огромный интерес публики к открытиям, сделанным экспедицией, появились и скептики. Летом 1923 года один из сомневающихся, некто Арнольд Колбановский, разыскав проводника Барченко Михаила Распутина, организовал собственную экспедицию в район Ловозера, дабы воочию убедиться в существовании памятников «древней цивилизации».
Вместе с Колбановским в заповедные места отправилась и группа объективных наблюдателей – председатель Ловозерского волисполкома, его секретарь и волостной милиционер. Первым делом Колбановский попытался добраться до "заколдованного" Рогового острова. Вечером 3 июля отряд отважных путешественников, несмотря на "колдовские чары", переплыл через Ловозеро и высадился на Роговом острове. Полуторачасовое обследование его территории, однако, не дало никаких результатов.
"На острове – поваленные бурями деревья, дико, никаких истуканов нет – тучи комаров. Пытались отыскать заколдованные оленьи рога, которые издавна – по легендам лопарским – потопили наступавших шведов. Эти рога насылают "погоду" на всех, кто пытается приблизиться к острову с недобрыми намерениями (а также с целью обследования), особенно на женщин".
В отчете о поездке ничего не говорится о том, удалось ли Колбановскому найти хоть одну из этих реликвий.
Ночью, чтобы не привлекать к себе внимания, отряд двинулся к соседнему Сейдозеру. Обследовали загадочную фигуру "Старика" – выяснялось, что это "не что иное, как выветренные темные прослойки в отвесной скале, издали напоминающие своей формой подобие человеческой фигуры". Но оставалась еще каменная "пирамида", служившая одним из главных аргументов в пользу существования древней цивилизации. К этому "чудесному памятнику старины" Колбановский, следуя за Распутиным, и отправился. И вновь неудача:
"Подошли вплотную. Глазам представилось обыкновенное каменное вздутие на горной вершине".
Выводы Колбановского, развенчавшие все открытия Александра Барченко, были опубликованы сразу же после окончания экспедиции мурманской газетой "Полярная правда". При этом редакция газеты в своем комментарии довольно язвительно охарактеризовала сообщения "группы" Барченко как "галлюцинации, занесенные под видом новой Атлантиды в умы легковерных граждан гор. Петрограда".
***
Несмотря на разоблачительные результаты второй экспедиции, авторитет Барченко для петроградских ученых остался непоколебим. В начале 1923 года, по возвращении из Мурмана, он выступил в Институте мозга с докладом о своих наблюдениях явления «мерячения». Его сообщение вызвало большой интерес, как о том свидетельствует «Удостоверение», выданное Барченко институтом.
Вскоре после этого Владимир Бехтерев пригласил Барченко принять участие в работе созданной им годом ранее при институте Комиссии мысленного внушения.
В своих воспоминаниях глава этой комиссии Леонид Васильев сообщает поразительный факт – о сотрудничестве с комиссией петроградских оккультистов:
"Главная особенность этой комиссии состояла в том, что в ее состав входили как представители от науки, так и адепты оккультизма – спириты (Нилов, Лобода, врач Яблонский), теософы (Лихов, он же комендант здания института, в квартире которого комиссия и собиралась), реже бывали еще и другие оккультисты (Погорельский, тоже врач, Антоновский, биолог и журналист Барченко), писатель-нововременец Н. А. Энгельгардт и др.".
В октябре 1923 года специальная комиссия Главнауки (Главного управления научными, музейными и научно-художественными учреждениями Академического центра Наркомпроса РСФСР), заслушав несколько докладов Барченко на тему о "древнейшей восточной натурфилософии" (то есть о "древней науке"), признала его исследования "вполне серьезными и ценными не только в научном, но и в политическом отношении". В результате было принято решение "углубить и поддержать исследования тов. Барченко путем немедленного предоставления ему из кредитов Главнауки средств на организацию биофизической лаборатории и подготовки доложенного Барченко материала к изданию".
***
В заключение этой главы следует упомянуть, что уже в наше время, ровно через 75 лет после Барченко, к Ловозеру отправилась экспедиция «Гиперборея-97», возглавляемая доктором философских наук Валерием Деминым.
Главной целью экпедиции Демина было не только подтвердить или опровергнуть данные Барченко, но и найти следы прародины человечества – Гипербореи. В своем отчете об экспедиции, вошедшем частью в книгу "Тайны русского народа", Демин пишет следующее:
"…И вот я на древней гиперборейской земле, в самом центре Кольского полуострова. Дорога через перешеек тянется прямо к священному саамскому Сейдозеру. Она как бы мощеная: редкие булыжники и плиты аккуратно утоплены в таежный грунт. Сколько же тысяч лет ходят по ней люди? Или, быть может, десятков тысяч лет? "Здравствуй, Гиперборея! – говорю я. – Здравствуй, Заря мировой цивилизации!" Слева, справа наливается мириадами рубинов брусничник. Ровно 75 лет назад здесь прошел отряд Барченко-Кондиайна. Навстречу неизвестности. Теперь идем мы – экспедиция "Гиперборея-97", четыре человека.
Места заповедные. "Снежный человек? Да на него тут кто только не наталкивался, – говорит проводник Иван Михайлович Галкин. – В прошлом году совсем радом детвору до смерти напугал: загнал в избушку да еще в окна и двери всю ночь толкался. Пока егеря поутру не подоспели. Но стрелять не стали – человек ведь…" Позже то же самое подтвердили и "профессионалы", по многу лет выслеживающие реликтового гоминоида. А бабушка-лопарка отреагировала совсем просто:
"Да отец мой одного такого много лет подкармливал".
Еще не доходя Сейдозера, видим на обочине хорошо обтесанный камень. На нем едва проступают загадочные письмена – трезубец и косой крест…
Вот и Сейдозеро – спокойное, величавое и неповторимое в своей северной красоте. По гребням гор одиноко маячат сеиды – священные саамские камни-менгиры…
Если подняться повыше в горы и побродить по скалам и осыпям, обязательно встретишь пирамиду, искусно сложенную из камней. Повсюду их множество. Раньше они попадались и внизу, по берегу озера, но были уничтожены (разобраны по камешку) где-то в 20-е-30-е годы, во времена борьбы с "пережитками темного прошлого". Точно так же были изничтожены и другие лопарские святилища – сложенные из оленьих рогов…
Наша первая цель (пока солнце благоприятствует фотографированию) – гигантское человекоподобное изображение на отвесной скале на противоположной стороне вытянутого на 10 километров озера. Черная, трагически застывшая фигура с крестообразно раскинутыми руками. Размеры можно определить лишь на глазок, сравнивая с высотой окрестных гор, обозначенной на карте: метров 70, а то и поболее. Добраться до самого изображения на почти абсолютно вертикальной гранитной плоскости можно разве что со специальным скалолазным оборудованием.
При лобовом солнечном освещении таинственная фигура заметна уже издалека. Менее чем с половины пути она отчетливо из разных точек предстает перед изумленным взором во всей своей загадочной непостижимости. Чем ближе к скале, тем грандиозней зрелище. Никто не знает и не понимает, как и когда появился в центре Русской Лапландии гигантский петроглиф. Да и можно ли его вообще считать петроглифом? По саамской легенде это – Куйва, предводитель коварных иноземцев, которые чуть было не истребили доверчивых и миролюбивых лопарей. Но саамский шаман-нойд призвал на помощь духов и остановил нашествие захватчиков, а самого Куйву обратил в тень на скале.
А на другой день (это случилось 9 августа 1997 г.) русский офицер Игорь Боев, поднявшись на гору Нинчурт ("Женские Груди") к языкам нерастаявших снегов, на полпути к вершине нашел руины Гипербореи! Целый культурный очаг, выветренный, полузасыпанный скальным грунтом и тысячекратно проутюженный наледями и сходами лавин. Циклопические руины. Остатки оборонительных сооружений. Гигантские отесанные плиты правильной геометрической формы. Ступени, ведущие в никуда (на самом деле мы пока просто не знаем, куда они вели двадцать тысячелетий тому назад). Стены с пропилами явно техногенного происхождения. Ритуальный колодец. "Страница" каменного манускрипта со знаком трезубца и цветком, напоминающим лотос (точно такой же знак был на чашеподобном талисмане экспедиции Барченко-Кондиайна, но, к сожалению, в запасниках Мурманского краеведческого музея следы той реликвии не отыскались).
И наконец, пожалуй, самая впечатляющая находка. Остатки древнейшей обсерватории (и это в безлюдных горах за Полярным кругом!) с 15-метровым желобом, уводящим вверх, к небу, к звездам, с двумя визирами – внизу и вверху…"
Таким образом, экспедицией "Гиперборея-97" были подтверждены и запечатлены на фотопленке открытые Александром Барченко артефакты: двухкилометровая мощеная дорога, ведущая через перешеек от Ловозера к Сейдозеру; пирамидальные камни; изображение гигантской черной фигуры на отвесной скале. В то же время участники этой новой экспедиции сделали и несколько собственных открытий. Например, они обнаружили некое сооружение, весьма напоминающее остатки древней обсерватории…
Насколько справедливы выводы, сделанные Деминым? Действительно ли в сердце Кольского полуострова имеются следы древней цивилизации или участники новой экспедиции, вслед за Барченко, выдают желаемое за действительное?
Не в пользу Валерия Демина как ученого говорит хотя бы такой фрагмент его воспоминаний:
"Хотелось внести ясность и в вопрос по поводу болотной пирамиды, вокруг которой в 20-е годы развернулась публичная полемика между Барченко и академиком Ферсманом. Последний отрицал искусственное происхождение чего бы то ни было в окрестностях Сейдозера. Я специально выкроил время, чтобы побывать у спорного пирамидального камня и даже, дабы легче было сравнивать, сфотографировался на нем. Высота – чуть ниже человеческого роста. Покрыт такой плотной коростой мха и лишайников вперемешку с наносным грунтом, что наверху сумела вырасти и закрепиться карликовая березка… Мое первое впечатление совпадает с выводом Ферсмана: пресловутая болотная пирамида – естественного происхождения. Но потом все-таки засверлила крамольная мысль: за десятки тысяч лет любой искусственно обработанный камень мог подвергнуться такой деформации и выветриванию, что все следы человеческих рук стерлись начисто…"
Однако Демин и его сторонники делают еще один шаг к тому, чтобы вывести тему прошлого Кольского полуострова за рамки серьезного обсуждения. Через год они возвращаются к Ловозеру и Сейдозеру с экспедицией "Гиперборея-98", в состав которой вошли "специалисты по аномальным явлениям", репутация которых в кругах, даже весьма далеких от науки, всегда была невысокой:
