Текст книги "Эльфийская империя (СИ)"

Автор книги: Антон Генералов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

– Да, конечно. Но стоит ограничить продаваемые технологии рубежом 30-х – 40-х годов двадцатого века. А внутри страны для начала довести уровень развития до 50-х годов двадцатого века. Не стоит слишком сильно гнать прогресс, когда вчера ты едешь на чадящей угольным дымом «Овечке» а завтра мчишься на экспрессе на магнитной подушке. Подобные гонки до добра не доводят, – заключил Сергей.

– Но для начала экономику России надо поднять. А то всякие популисты продолжат кидаться лозунгами: «Землю крестьянам! Фабрики рабочим!» Если крестьянин в принципе знает, что делать с землёй, то я сильно сомневаюсь, что рабочий знает, что делать с фабрикой или заводом. Как развивать производство, заключать договора, продвигать продукцию! – высказался Алексей Брагин.

– К тому же так желанной земли в западных и центральных губерниях на всех жаждущих просто нет. Как бы ни кричали эсерые об отмен частной собственности на землю, превращение её в общенародное достояние без права купли-продажи, без преобразования её в государственную собственность, без национализации и управлению ею на основе общинно-комунных принципах. Или большевики, что вещают о конфискации всех помещичьих земель и национализация всех земель в стране. Любой, кто это мало-мальски в курсе, знает, что помещики сейчас владеют мизерным количеством земель, и этого не хватит для решения проблемы, – развёл руками академик. – Так что Петр Аркадьевич Столыпин был совершенно прав, организуя переселенческую программу. Да, она осуществлялась через пень колоду, но движение было в правильную сторону. Нам тоже придётся идти по его стопам и в ближайшие десять лет переселить не менее двадцати миллионов человек. Нужно будет построить тысячи новых деревень, сёл, небольших городков чтобы обеспечить всех переселенцев жильём в южной Сибири, Алтае, Дальнем Востоке!

– Просите, уважаемый академик, я бы хотел узнать – а за чей счёт банкет⁈ – поднял руку король гномов. – Я, конечно, не против взяться за столь амбициозный проект, но финансы – они любят аккуратность и прагматизм. Если мы все, – он обвёл рукой всех присутствующих, – решим поучаствовать в предложенной вами авантюре, то государству, что образуется, понадобятся огромные средства. Причем на всё сразу.

Нет, мы можем начать разработку всех известных нам золотоносных приисков, алмазных трубок, и месторождений платины. Только попадания столь огромного количества этих ресурсов на рынок приведёт к коллапсу. Я клоню к тому, что абсолютно все, что нам понадобится, силами, имеющимися в нашем распоряжении, производить или сложно, или не нужно. Ну, сами посудите – зачем тратить ресурс (должен заметить, далеко не бесконечный) сложных робототехнических комплексов для изготовления плугов, сеялок, веялок, молотилок. Всё это придётся покупать у местных предприятий, и не только нам, но и самим крестьянам. Так что переселенцев обеспечить жильём и средствами производства, также они на три года освобождаются от уплаты налогов, но с условием – они должны половину произведённого продавать государству по фиксированной цене на протяжении пяти лет. За счёт этого постепенно отбить вложения.

– А пяти лет хватит? – удивился до этого молчавший Олег Степанов.

– За хозинвентарь рассчитаются, а за дома потом постепенно из налогов доберём, – ухмыльнулся в роскошную бороду король Двалин. – Мы дома спроектируем типовыми и отольём из пластобетона. Цена будет мизерной!

– Вы забывает, что, когда кончится война, будет масса демобилизованных. Некоторые вернутся к своим прежними ремёслам. Но будут и те, кто не найдёт себя в мирной жизни. Им тоже стоит найти дело. А также подумать, как наградить отличившихся солдат и унтер-офицеров. Там сейчас критерий доблести – георгиевский крест. Надо тем, кто награждён им, при участии в переселенческой программе выделять дополнительную землю или иную льготу, – предложил генерал Ларин.

– Согласен. Полных кавалеров полностью освобождать от всех налогов на десять лет и предоставлять инвентарь безвозмездно, если те решат осесть на земле и заняться сельским хозяйством, – поддержал Сергей Звонарёв.

– Также возможно, что кто-то не захочет копаться в земле – и таким тоже предусмотреть какой-нибудь эквивалент вознаграждения за героическую службу! – генерал орк.

– Дмитрий Александрович! – Звонарёв поднял руки, словно сдаваясь. – Пощадите! Мы сейчас погружаемся в (без сомнения!) важные – но детали. Их можно и нужно поработать, но позже! Сейчас главное – выработать общую стратегию!

– Стратегия – это конечно хорошо, но вот в чём загвоздка. Мы, непонятно кто, вдруг сваливаемся им на голову и заявляем: «Мужики, айда за нами, мы поведем вас к светлому будущему!» Будем причинять добро и наносить справедливость! Вам не кажется это странным? Все эти эсеры, кадеты, октябристы, вместе с трудовиками и прогрессистами хотя бы на слуху у местных. И пускай большинство не назовёт основных пунктов программ этих партий, но (я повторюсь) о них слышали, – распалился Олег Степанов.

– Вы, Олег, беспокоитесь о легитимации нашего, так сказать, пришествия? – вопросительно посмотрел на дюжую фигуру гном академик.

– Да!

– Тогда я скажу так – наше проявление в этом мире анонсируют высшие силы!– гном поднял указательный палец вверх, к потолку зала совещаний. – Но для организации явления этих сил мне понадобится консультация флотского инженера.

Он вопросительно посмотрел на адмирала Александрова.

– Не проблема, – пожал плечами тот. – А что конкретно вас интересует?

– Знаете, я как-то слышал, как один корабельный инженер хвастался, что способен придать защитному полю корабля любую форму, вообще любую!

– Есть, такое, – подтвердил адмирал. – Обычно этим балуются курсанты старших курсов. Поле можно сжать, растянуть, придать любую геометрическую форму. Помню, был случай на старом крейсер типа «Кронштадт» – он был учебным кораблём и на нём проходил практику выпускной курс академии Можайского. Крейсер хоть и не линейный, но тоже немаленьких габаритов и генераторов поля имеет несколько. И вот эти гаврики под носом у офицеров провернули занятный трюк. Добрались до блока управления и синхронизации, внесли поправки в программу, а подельник на пульте противокосмической обороны подсветили новые обводы силового поля корабля путём воздействия на поле лазерным излучением малой интенсивности. Если проще – врубили пару орудий на самый малый импульс. И заслуженный крейсер-ветеран превратился в парящую в космосе огромную голую бабу!

Максим заржал, весело хлопнул ладоням по столу, к нему присоединились и остальные присутствующие.

– Вам ха-ха, а в это время комфлота вёл совещание на станции, рядом с которой болтался корабль. Вот он заслушивает очередной доклад, а на огромном обзорном экране, что транслирует изображение окрестностей, происходит подобная метаморфоза. От охренения адмирал даже глаза протёр, но картина не изменилась, а участники совещания также обратили внимание на столь нетривиальное зрелище, и пошли смешки с шепотками. Начальственный мат общим посылом «разобраться и доложить!», говорят, был слышен за семь палуб!

– Курсантам сильно досталось? – поинтересовался генерал Ларин.

– Неслабо. Комфлота вообще поначалу хотел всех причастных уволить, весь курс – и вся недолга. Но отговорили: на обучение было потрачено много денег, а на кораблях ждали пополнения. Поэтому законопатили всех выпускников в такие места, что «ни в сказке сказать, ни пером описать». Патрульные корабли, дальняя разведка, эскадры завесы на границе с арабской лигой, охранные канонерки в одолённых колониях приобрели свежее пополнение. Так что полю можно придать почти любую форму, разве что его защитные функции страдают при отходе от классического эллипса.

– Это замечательно! – потёр руки академик. – У нас, если всё получится, будет поддержка на самом высоком уровне, – он картинно возвёл глаза к потолку зала совещаний.

Планета Земля. Российская империя. Петроград. Литейный проспект. Окрестности нарвской заставы.

Коляска с двумя агентами споро ехала по Петрограду. Особых следов февральских событий на улицах города не замечалось. Петергофский проспект был наполнен транспортом, ломовые извозчики правили свои груженые подводы к складам сухопутной таможни*.

*Просто забавная информация. Одним из сотрудников СПб сухопутной таможни был человек по фамилии Каттани – Каттани Платон Платонович, коллежский асессор, помощник пакгаузного надзирателя (ВПб на 1910).

Дальше, почти у Ново-Калинкина моста их обогнал, весело позвякивая, трамвай. Пересекая Обводный канал, дроу заметили группу вооружённых рабочих – похоже, это был отряд рабочей милиции. Тот нестройной толпой двигался куда-то вдоль канала.

– Странно движение, – один из темных кивнул сторону бредущего отряда. Говорил он тихо и по-эльфийски, чтобы извозчик его не понял.

– Ничего странного. Местные вооружают рабочих, чтобы справится с разгулом преступности. Сегодня вроде девятнадцатое мая – они живут сейчас по так называемому старому стилю. Через пару недель откроется первый Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов – возможно, это подготовка к нему. Своеобразная проверка сил, – ответил старший тоже по-эльфийски. – Анархисты пятого числа побузят на даче Дурново, там будет противостояние с временным правительством. Особенно отличится министр юстиции Временного правительства Павел Переверзев. Решил показать свою власть и потребовал от анархистов в 24 часа освободить дачу. И тут началось. Анархисты отказались выполнить приказ Переверзева и обратились за помощью к рабочим Выборгского района. 8 (21) июня в районе забастовали тысячи рабочих и встали 28 заводов. «К даче Дурново потянулись толпы, манифестации, вооруженные отряды рабочих», – так писал Николай Суханов в «Записках о революции» На помощь анархистам прибыли 50 кронштадтских матросов, и они совместными силами стали «окапываться» на даче. В общем, закончилось все без стрельбы, но с большими репутационными потерями для правительства. Ибо не стоит угрожать, если нет сил и возможностей воплотить эти угрозы во что-то более существенное, чем просто слова.

Коляска свернула на Рижский проспект, проехала по нему и выбралась на Троицкий. Здесь было много солдат, что собирались группками, курили что-то, обсуждали. Порой можно было заметить офицера, которому с ленцой козыряли, а некоторые делали вид, что не заметили старшего по званию. Но офицеры не торопились наводить порядок, некоторые щеголяли красными бантами.

– И это лейб-гвардия⁈ – чуть поморщившись, указал дроу на группу солдат в грязных, давно не чищеных сапогах.

– Не совсем, Элдор, это запасники. Настоящая гвардия сейчас на фронте вшей кормит. Но мне кажется, что скоро эти праздношатающиеся субъекты сильно пожалеют, что не на фронте.

– Думаешь, что наш глава решит оккупировать эту планету? – спросил тот, кого назвали Элдором.

– Насчёт планеты сомневаюсь, а вот эту страну, вероятно, возьмут под контроль. Ты же знаешь – предки главы родом из этих мест? – его напарник кивком подтвердил, что ему это известно. – Так почему не прибрать к рукам землю предков, тем более что эта планета в какой-то мере и наша родина. Здесь придумал высоких эльфов Толкин, здесь, правда намного позже, Роберт Сальваторе написал целую серию книг про темных эльфов. Так что без неё не было бы и нас. Так что эта планета, пусть и опосредовано, но тоже нам не чужая.

– Вот за что уважаю я тебя, так за то, что умеешь рассматривать ситуацию широко и со всех сторон, – немного криво усмехнулся Элдор.

– Спасибо. Я, чтобы ты знал, даже прикинул возможные наши действия в случае операции по захвату столицы. Скрытное проникновении в Таврический дворец и организация диверсии для внесения смятения в ряды противников. Там сейчас очень удачно расположились и Петросовет и Временное правительство – две структуры, пытающиеся управлять расползающимся государством. Я также практически уверен, что командование сейчас что-то подобное там, – он многозначительно показал глазами на небо, – обсуждает.

– Ну кто я, чтобы спорить с выводами самого Дайна де Вира, мастера ложи «Тёмного клинка», – с лёгким полупоклоном ответил Элдор.

Тем временем агенты прибыли на первый нужный им адрес. Антикварный книжный магазин Мельникова на Литейном 57 встретил агентов тишиной и образцовым порядком.

– Что желают господа? – обратился к дроу молодой приказчик в клетчатом пиджаке и набриолиненными волосами.

– Нам нужны книги вот по этому списку.

Дайн вынул из кармана бумагу и, развернув, протянул.

Работник внимательно пробежал по строчкам, брови его в удивление приподнялись.

– Какая интересная орфография! – удивился приказчик.

Дроу мысленно хлопнул себя по лбу: ну академик, ну удружил. Ведь это Сергеев, составляя список книг, что необходимо приобрести для сравнения с тем, что имелись в памяти ИскИнов. А о том, что реформа русского ещё не произошла, гениальный академик не подумал! Я тоже молодец – мог бы просто зачитать, какие книги нужны, а не давать список в руки местному.

– Не знаю. Нам это написали, чтобы купили нужные книги, – решил сыграть под дурачка дроу.

Человек хмыкнул.

– Понимаю, – покачал он головой. – Некоторые книги из списка у нас есть. Но вот «История Государства Российского» Карамзина – это вам в публичную библиотеку надо. У нас хоть и есть скупка книг, и иногда появляются отдельные тома, но чтобы сдали сразу все двенадцать – не припомню такого. А остальные книги сейчас соберём.

Он крикнул мальчишку откуда-то из-за стеллажей. Они споро, в четыре руки сложили пару увесистых стопок, перевязав их бечёвкой.

Расплатившиеся агенты погрузились в ожидавшую их повозку и отправились дальше.

– А вышло дешевле, чем предполагалось, – сказал Элдор.

– Так революция – людям не до книг. Наверно, какой-нибудь библиофил из будущего нашёл бы на этих прилавках немало интересного. Сейчас ещё не так плохо, а вот примерно через год, если мы не вмешаемся, здесь будет очень хреново – голод, эпидемия испанки, сыпного тифа. Из Петрограда убегали все, кто мог уехать. Для сравнения: в 1916 году в городе жило 2.5 миллиона человека, в 1920 году – 740 тысяч! Город потерял за 4 года 1 миллион 800 тысяч населения.

Так переговариваясь, агенты посетили ещё несколько лавок и, сделав крюк через Невский проспект на Большую Морскую, и уже по ней через Мойку далее по Офицерские и Набережные Пряжки посмотрели на толкучку возле Лоцманского рынка и вновь вернулись на Старо-Петергофский направляясь к нарвской заставе. Пока они колесили по городу, день стал медленно клониться к вечеру. Добравшись до Нарвских ворот, дроу расплатились с возницей, накинув к обещанному рублю ещё серебряный двугривенный. Чему водитель кобылы был несказанно рад и предложил обращаться к нему, если что господам иностранцам понадобится. И не только услуги извозчика, заговорщически подмигнув, он доверительно сказал:

– Митрофана здесь все знают, и подходы имею к нужным людям если что.

Ну, понятно, что их приняли за иностранцев – всю дорогу они общались на эльфийском, чтобы их возница лишнего случайно не услышал.

– Так ты здесь постоянно обретаешься? – спросил Элдор.

– Да – а где же ещё⁈ У вокзалов свои люди имеются, туда за просто так не подъедешь: не примут, могут и подпруги подрезать, а если не поймёшь – то и бока намнут. У ресторанов или гостиниц то же самое: если не отслюнявить их главному – будут проблемы. Кушать, сами понимаете, все хотят. А у меня не всегда такой хороший день, как сегодня, чтобы ещё с кем-то делиться. Да и повозка там поприличней моей нужна.

– Ну, бывай, Митрофан, – попрощался с благодушно настроенным извозчиком слегка, приподняв шляпу дроу. – Может, ещё свидимся.

– И вам до свивания, господа хорошие, – раскланялся водитель кобылы, не слезая с облучка.

Агенты подхватили пачки книг и отправились в сторону парка, внимательно поглядывая по сторонам. Когда они прошли дачу Сутугина и углубились в парк, им навстречу вышла пятерка замызганных типов. Одежда на бандитах была явно с чужого плеча, и если на первый взгляд их можно было принять за рабочих, решивших отдохнуть после смены, то при внимательном осмотре можно точно сказать – эти нигде не работают. Стойкий запах сивухи и давно не мытого тела от всей пятёрки мог неподготовленного человека легко свалить с ног. Дроу довелось не далее как несколько минут назад наблюдать настоящих рабочих у проходной Товарищества Российско-Американской резиновой мануфактуры «Треугольник». У тех хоть и была одежда порой не первой свежести, но всегда бережно заштопанная руками жен, а здесь прорехи будто специально выставлялись на показ.

– О-па! Какие красивые господа к нам гребут! – воскликнул щуплый щербатый бандит, явно выступающий в кампании заводилой.

– Да. Свезло же нам, братва, – заговорил ещё один гопник, старясь изобразить максимально мерзкую ухмыльнулся.

– Здесь вообще для господ проход платный, так что подайте на нужды революции и побыстрее, – вступил в разговор, по-видимому, старший – мужик среднего роста с прямыми седыми волосам и глубоко просаженными глазами. Глядел он исподлобья, и явно выделялся на фоне остальной компании более осмысленным взглядом. Когда-то черная тужурки, полы торой были засалены до блеска, была распахнута, и за поясом просматривалась рукоятка нагана. Это был явный и недвусмысленный намёк.

– Ха! А ведь лорд Ильхаран просил без трупов, – лениво протянул Элдор, оценивающе оглядывая компанию.

– Но он же сделал уточнение – что не стоит позволять себя грабить всякой подзаборной швали! – подмигнул напарник.

Если бандиты обладали бы капелькой логики, то им стоило насторожиться – их жертвы совершенно не испуганы. К тому же дроу легко и совершенно не напрягаясь несли немаленькие стопки книг, а один из них вдобавок зажал под мышкой толстенную подшивку газет в жёстком коричневом переплёте. Но им в мозг попали только слова о подзаборной швали – в этот раз агенты говорили на понятном русском языке.

– Ты кого это швалью назвал, сосунок⁈ – взъерепенился щербатый. – Я тебе мигом смазливую мордашку поправлю! – продолжил он, вытягивая из кармана увесистую блямбу самопального кастета.

На это дроу только улыбнулся и бросил напарнику.

– Ты или я⁈

– Ладно, Элдор, развлекайся, – непринуждённо бросил старший.

И темный эльф начал «развлекаться». На землю упала пачка с книгами, а трость была переброшена из левой руки в правую. И тут же эта трость с невероятной скоростью была выброшена в лицо бандиту, словно импровизированная шпаг. Щербатый так и не понял, от чего умер. Трость легко пробила ему голову, череп буквально взорвался на затылке, а набалдашник в виде головы грифона показался наружу. Не останавливаясь, дроу шагнул вбок и, вытягивая свою трость из тела, локтем с силой врезал в лицо удачно остолбеневшего бандита. Лицо, которого мгновенно превратилась в приплюснутую морду персидского кота. После столь радикальной пластики этому романтику с большой дороги стало сильно не до чего, и он решил прилечь отдохнуть – возможно, навсегда. Вся эта расправа заняла от силы секунды три, и остальная братва только начала соображать.

Главарь, как самый смышлёный, сообразил чуть раньше, чем его подельники, и с воплем «Ах ты ж сука!» потянулся за наганом. Вот только у Элдора было на это счёт другое мнение, и он показал, что до этого он и правда развлекался. Искусственно сконструированный организм предстал во всем смертоносном блеске. Дроу размазался в воздухе, одним неуловимым движением вытянул из трости скрытую до поры полушпагу, молниеносным взмахом отсёк бандиту кисть вместе с оружием и стремительным выпадом проткнул ему сердце. Два оставшиеся подельника удостоились лишь широкого взмаха, который почти отрубил им головы, и три тела рухнули на землю одновременно.

– Ну, вот и всё, – заключил агент, вытирая лезвие клинка о траву, потом сорвал пучок и старательно протёр перчатки.

– Проверь заодно и карманы, – предложил Дерек. – Может, что интересное найдётся.

Напарник с ловкостью опытного карманника прошёлся по телам. На траву полетели пара ножей, скомканная трёхрублёвая банкнота, горсть мелочи и футляр с золотым пенсне.

Увидев его, Даин только покачал головой: вещь явно не принадлежал этим гопникам – значит, они уже успели поживиться.

– Ну, кажется, кого-то они уже пощипали, – Элдор указал на лежащие тела.

– А потом им не повезло, и они повстречали нас, – заключил Дерек, подняв и старательно расправляя купюру. Вот ещё одно задание выполнили. Если суммировать с теми, что получили в лавках на сдачу, все купюры мелкого наминала получилось собрать. Две трёшки (считая с этой), пятёрка и десять рублей.

– Да, пошли потихоньку отсюда, а то пять трупов уж очень экзотическое зрелище для парка, и случайные прохожие могут не так понять, – продолжил Дерек, убирая деньги в карман.

Револьвер прихватил Элдор, решив, что не стоит разбрасываться оружием. Агенты легко скрылись в аллеях, так никого и не встретив – видно местные знали об орудующей здесь по вечерам банде. Дальнейший путь агентов прошёл без приключений и спустя два десятка минут они были уж на борту корабля разведчика.

Орбита луны. Флот «Русской горнорудной компании». Флагманский линкор «Наварин». Адмиральский салон. Конец дня.

За изысканно сервированным столиком сидели адмирал Александров и Сергей Звонарев – после завершения заседания совета двое руководителей решили обсудить наедите некоторые аспекты произошедшего с ним.

– Кирилл Васильевич, как вы думает – идея академика выгорит?

Адмирал ответил не сразу. Пригубив из бокала, он посмотрел на панель, имитирующую иллюминатор.

– А что мы теряем, Сергей? Ничего, – сам же ответил адмирал. – Такого не ожидает никто – ни союзники, что старательно дёргают временное правительство за верёвочками, ни Петросовет и эсеры, хороводящие там. Здесь почти неизвестно психологическое оружие, а мы его задействуем по полной, люди в России на данный момент пока ещё достаточно религиозны и суеверны. На этом и можно сыграть. Главное, чтобы академик не облажался и техника не подвела.

– После представления я переговорю с Кайзером и обрисую ему наши предложения. Думаю, дроу лорда Ильхаран смогут организовать встречу без лишних свидетелей.

– А если он не пойдет на сепаратный мир?

– Кирилл Васильевич, я думаю, вам не составит труда уничтожить Пиллау или Данциг вместе с эскадрой, что там базируется? После такой демонстрации Вильгельм будет более договороспособен – не захочет же он лишиться своей любимой игрушки. Чем тогда грозить мерзким англичанам, если все флот случайно утонет?

– Я понимаю, что топить придётся максимально эффектно, чтобы дошло! Как говорится, будет по-нашему, а если заерепенятся – все равно будет по-нашему, только больнее!

– Вот вы сразу ухватили суть предстоящих силовых переговоров! – улыбнулся Сергей Звонарёв, беря с блюда канопе с ветчиной. – Кстати! Адмирал, вы специально выбрали такую точку выхода флота, чтобы нас с Земли смогли его заметить все, кто имеет хоты бы бинокль?

– Да. Я знал, что просто тихо сидеть в глубинах космоса мы не сможем – размеренная жизнь не для тех, кто рискнул принять предложения вашего деда и полетел в эту экспедицию. А так пускай астрономы, да и политики немного понервничают – не каждый день космический флот появляется в окрестностях Земли. Хорошая буря будет в прессе! Наверно, мы затмим все новости с фронтов.

– Это если писакам разрешат открыть рот. Там действует военная цензура, и новости о нашем появлении непонятно как будут восприняты общественностью.

Разговор ещё продолжался, когда запиликавший сигнал связи прервал его, сообщил о возвращении разведчиков.

Глава 11

Вмешательство «высших сил»

Земля. Российская империя. Петроград. Невский проспект. Сквер перед Казанскими собором.

Народ вышел из храма после службы, но ещё не разбрёлся по своим делам. Сквер и не большая площадь перед собором была заполнена разночинным людом. В своём большинстве прихожане Казанского Собора, что на Невском проспекте, представляли из себя очень приличную публику – все-таки центр города как-никак. Сегодня в соборе путём «свободного голосования клира и мирян» состоялись выборы правящего архиерея (первый раз за всю истории епархии). Большинство голосов выборщиков получил епископ Гдовский Вениамин, и все собравшиеся были несколько возбуждены. Двое мужчин неспешно прогуливались по колоннаде и обсуждали только что произошедшее событие.

– Вениамин Александрович, как вы полагаете, столь новые веянья в нашей епархии приживутся? – спросил своего знакомого седой господин в мундире с погонами подполковника корпуса корабельных инженеров.

– Да откуда я знаю? – всплесну руками полноватый мужчина лет пятидесяти. – Вы мне ответьте вот на какой вопрос – не боитесь расхаживать в погонах? Вроде их у вас отменили приказом ещё в апреле.

– Ай! – отмахнулся морской инженер. – Этот приказ идиотский, как будто во время войны нет других более неотложных дел, чем форму менять. Буду я ещё галуны эти нашивать и завитки считать. Да и различать цвета на форменных тужурках совершенно невозможно, так что этот приказ повсеместно игнорируется, тем более – у нас, под шпицем. К тому же есть проблемы куда серьезней, чем кажется новым чиновникам из Временного правительства. Знакомые из флотских говорят, что германец на Балтике готовит нам какую-то пакость. Есть вероятность их десанта в районе Рижского залива, а боеготовность нашего флота в связи с известными событиями, мягко выражаясь, внушает опасения. А про наши позиции на островах, которые совсем в инженерном плане не оборудованы, даже и говорить не хочется. Денег на их строительство пока не выделено, а когда спохватится – будет поздно.

– Дела, – протянул собеседник подполковника. – Не хочется, но наверно я ещё больше вас огорчу, Игорь Иванович. С морскими минами у нас тоже проблемы. Из-за революционной лихорадки у нас постоянные перебои с поставками, так что о пополнении запасов можно забыть. Нет. Какое-то количество мы ещё флоту передадим, а потом – все.

– А германец наши минные позиции в Ирбенском проливе постепенно тралит, и латать эти прорехи скоро будет нечем, – со вздохом подвёл итог офицер.

– Кстати! Вы слышали, Николай Яковлевич Цинглер развил бурную деятельность, у него дома собираются армейские и флотские офицеры – обсуждают толи марсиан, толи пришельцев. Вроде как их обнаружили наши учёные из Пулковской обсерватории, – поменял тему с болезненной на более нейтральную гражданский.

– Какие-то слухи до меня доходили, но вы же знаете – я постоянно пропадаю на то на Балтийском заводе, то на Адмиралтейских верфях. Совсем нет времени интересоваться, чем живут светские салоны, – подполковник развел руками.

– Ну, вы, милейший, и сказали! – возмущённо всплеснул руками Вениамин Александрович. – Записали уважаемого учёного, астронома, геодезиста и картографа, профессора, член-корреспондент Императорской Академии Наук, одного из руководителей Русского географического общества в содержателя модного салона! (Причем – «содержателя модного салона» было произнесено так, словно старого генерала обвинили в содержании борделя.)

– Помилуйте! Я знаю, что вы знакомы с Николаем Яковлевичем, и никак не хотел задеть ни его, ни вас. Но у меня и правда практически нет свободного времени, чтобы интересоваться новостями.

– Тогда я вам расскажу коротенько о том, что там обсуждается. – И он негромко стал рассказывать полковнику о научных и околонаучных новостях.

Дамы в шляпках, господа в добротных костюмах, несколько священнослужителей в рясах проходили мимо собеседников, и порой им приходилось прерываться, чтобы раскланяться со знакомыми.

Вдруг из-под небес раздался звука фанфар. Он заполнил площадь, отразился от стен домов, перекрыл шум трамваев на Невском, загулял меж колоннами собора. Народ начал озирается по сторонам в попытке понять, откуда идёт звук, а он нарастал, накатывал словно прибой. Кто первый поднял голову с посмотрел наверх, потом не смогли установить даже самые дотошные журналисты. Но крик.

– Вон! Вверх посмотрите! – услышали все.

Головы толпы синхронно поднялись. В воздухе на высоте тридцать метров зависла арка ворот. Створки её обильно украшал растительный орнамент, две витые колонны, на которых они висели, оплетали виноградные лозы, и всё это находилось в золотистом ореоле. Фанфары смолкли, створки медленно отворились и глазам зрителей предстал человек в простой серой рясе, подпоясанный веревкой, на груди висел небольшой деревянный крест. Но глаза всех присутствующих устремились на две фигуры стоящих по бокам от человека! Ангелы!

Человек бросил взгляд на сквер, на столпившийся народ и сделал шаг в пустоту. У собравшихся на миг сердце пропустило удар. Но воздух под ногой в сандале чуть засветился и превратился в широкую ступень. Пришелец начал спуск вниз по появляющимся из воздуха ступеням, два сопровождающих его Ангела последовали за ним. Тишина, что накрыла окрестность, была оглушительной. Казалось, что даже извозчичьи лошади перестали фыркать и цокать копытами, трамваи на Невском остановились, прекратив свой извечный перезвона. Один священник, что недавно вальяжно вышел из собора, плюхнулся на колени и стал, неистово крестясь, биться лбом оземь. При этом золотой усыпанный драгоценными каменьями наперстный крест звякал о камни.

На этот звук и отвлёкся один из знакомых нам собеседников. Подполковник бросил быстрый взгляд на священника и с лёгкой иронией отметил: «Видно сильно нагрешил батюшка – ишь как появление начальства проняло». Игорь Иванович никогда не был сильно религиозным человеком и при этом совершенно искренне верил в бога.

Человек в рясе со своими спутниками спускались медленно, так чтобы их могли внимательно рассмотреть. Конечно, взгляды большинства приковывали к себе ангельский эскорт. Фигуры с белыми крыльями за спиной явно принадлежали к ангельскому воинству – об этом говорили мечи, подвешенные к поясу, и пластинчатые доспехи на манер римской лорики, что порой просматривались под полами длинных алых плащей. Ростом они были метра под три и казалось их подопечный должен был потеряться на их фоне. Ан нет. Их богатырский рост лишь подчеркивал важность сопровождаемого лица. Гости ступили на землю, и толпа, крестясь в благоговении, расступилась.

Прибывший поднялся на по ступеням собора так, чтобы люди лучше его могли видеть, осмотрелся и широко перекрестил собравшихся.

– Мир вам, – негромко произнёс гость, но голос его с лёгкостью заполнил всё пространство от ступеней храма до Дома Зингера на противоположной стороне проспекта. – С печальными вестями я пришёл к вам, братья и сёстры. Ваши действия, а ещё более ваше преступное бездействие, сильно разочаровали ЕГО! – оратор поднял глаза к небу. – Тяжкий грех клятвопреступления лег несмываемой печатью на вас, возлюбленные чада. Клятвы, данные именем Его на свешенной книге – не простой звук, сотрясающий воздух и кара нарушившим их будет суровой. Не все способны вынести испытания, выпадающее на их долю. – Взглянул на благоговейно внимающую толпу добрыми глазами опытного психоаналитика. – Но решенье Его таково: с этих пор, и до полного раскаяния, ни одна молитва произнесенная не достигнет престола Его и не найдёт отклика.