Текст книги "Воспоминания о давно позабытом"

Автор книги: Анри Волохонский

На другой полке стоит под стеклом пригласительный билет на прощальный вечер Алеши Хвостенко, который проходил несколько лет назад в Санкт-Петербурге, работы Васи Аземши. На левой стороне надпись: «Хвост выставляет прощальный чайник вина». Буква «о» в первом слове оформлена как верхушка крышечки чайника, буква «ч» как носик, буква «к» как ручка все того же чайника. Так что вся надпись выглядит как чайник. На правой стороне сидит сам Хвост в виде черного контура, нога на ногу, и курит. Рядом его гитара.

На торце стеллажа висит латунное распятие в форме ромба с просверленными по углам дырами для прикрепления к могильному кресту. В 1972 году я шел как-то летом по городу Владимиру и встретил мальчика лет восьми, который неистово тер мелом это распятие, стараясь счистить патину. «Осторожней, а то испортишь», – сказал я и проследовал своей дорогой. Через какое-то время мальчик догнал меня и отдал изделие.

Пониже располагается тарелка с синей птицей. Думали, что это птица дронт. Рисунков дронта у меня много: гравюра из энциклопедии Брокгауза и Ефрона, открытка с известной картиной Савери, яркое изображение в бестиарии Алоиса Цетла, две фотографии – в профиль и в фас – модели дронта из коричневатого пуха страусихи, которая была выставлена в местной аптеке, в ее окне. Я считаю дронта геральдической птицей российской интеллигенции, поэтому при случае собираю изображения. Но на тарелке не дронт, а птица феникс.

Рядом возвышается тонкий табурет, а на табурете прозрачный ящик величиною в локоть. В нем скульптура голой толстой красавицы с поднятыми вверх руками, которую сделала Ира Рейхваргер из ваты и капронового чулка. Она в свое время изготовила много таких и похожих статуй. Иные из них групповые, есть даже целая свадьба: жених, невеста, родители жениха и невесты, их родители, младшие братья и сестры и прочие. Всю эту группу – двадцать фигур – взяли в Иерусалимский музей. А сама Ира недавно скончалась.

Рядом с моим ложем, ближе к углу, стоит бамбуковый стакан для карандашей. На нем изображен куст бамбука. Хотя он и треснутый, я им дорожу, ибо подарил мне его от всей души Леонид Ентин.

В замке Тю

 
На слиянии Роны и Мозеля
В самом том благородном строении Тю
На краю
Да по краю глубокого озера
Там задам – там задумчиво правил Тю-тю
 
 
Там топор
Там топорщился розами пышный розариум
В среднем роде бы было не браться за ум
Средь ветвей
Меж цветами там уж проползает в террариум
Уж не знаю зачем там медлительно зреет изюм
 
 
А на бан
А на банке высокого острова
Околев не бродила зеленая тля
Одолев
На один провожая бесхвостого
Мак алел и высоко цвела конопля
 
 
В дымке фью
Что же ты мне такое насвистывал?
Только пью незаметно поя и тая
Тоже мне
Мне бы тоже чего-нибудь истинного
В замке Тю твоя мамочка поятая