Текст книги "Спутанные параллели (СИ)"
Автор книги: Аноним Юлька
Жанр:
Современная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)
– З-здрас-сти! – прозаикавшись, кое-как выдала всего одно словно, но зато таким прокуренным басом, что аж самой стыдно за себя стало.
– С тобой всё нормально? – проигнорировав слова приветствия, нежданный самаритянин забросал меня вопросами, но из своих объятий пока не выпустил. – Ногу не подвернула?
Несмело улыбнувшись из-за проявления такой непривычной заботы к совершенно постороннему человеку, поймала себя на мысли, что кого-то молодой человек мне сильно напоминает. Нахмурившись, попыталась провести параллели со всеми знакомыми мне представителями сильной половины человечества, невежливо игнорируя заботу и искреннюю тревогу своего спасителя.
Известных деятелей шоу-бизнеса, политиков и военных пришлось сразу вычеркнуть – всё же его черты лица вызывали в душе какую-то теплоту, свидетельствовавшую о том, что с его "двойником" мы виделись часто и долго. Далее пошли сотрудники ЦКБ, с которыми тоже пришлось более или менее наладить дружественные отношения, но и тут был полный провал. Оставался на примете лишь родной начальник, но по причине его эмовского стиля, было проще незнакомца мысленно перекрасить в чёрный, а не мучительно вспоминать натуральный цвет бровей и ресниц Солариса.
Поднапрягши фантазию, добавив косую чёлку, закрывающую левый глаз, и чёрную подводку для глаз, чуть инфаркт не схлопотала – я бесстыже прижималась к Даниелю... Успевшему по каким-то загадочным причинам сменить имидж.
– Ты же поехал на парковку! – только и смогла проскрипеть деморализованная я, совершенно ничего не понимая.
– Девушка, вы обознались, – не на шутку опечалился оппонент, на секунду устало прикрывая глаза.
– Даниель, не строй из меня закоснелую дуру, – огрызнувшись на непонятливого начальника, недовольно пождала губы. – Зачем стиль эмо сменил на классику? Что, решил лишнее внимание не привлекать?
– Как ты меня назвала? – парень недовольно сдвинул брови к переносице.
– Даниель... Соларис, – на всякий случай ещё и фамилию добавила, а то мало ли, какая блажь начальству в голову со всей дури стукнуть может.
– Ты обозналась, – проскрипел спаситель, резко выпрямляясь и чуть ли не отпихивая несчастную меня от себя. – Извини, мне нужно спешить...
– О, Тэру, – раздавшийся за спиной голос хакера, заставил меня нервно подпрыгнуть и снова потерять равновесие, но уже сугубо по своей вине. Поймал неуклюжую меня, естественно, незнакомец до ужаса похожий на Солариса. – Мы же договорились в крытом дворике встретиться... – Неожиданно Данька заметил, что его личная бестолочь спокойно обнимается с незнакомым парнем, поэтому недовольно нахмурился. – Тэру, ты чего делаешь?
– Пытаюсь понять, почему он, – некультурный кивок головой в сторону нахмурившегося самаритянина, – так похож на тебя?
Недоумённо нахмурившись, Соларис обогнул нашу "сладкую" парочку, и с каким-то страхом, разбавленным весёлым скепсисом посмотрел в лицо моего спасителя. Несколько томительно долгих секунд тянулась напряжённая пауза, отчего я аж взмокла от волнения, но тут, словно благословение свыше, одна из створок дверей распахнулась, с глухим звуком ударившись о стену, и перед нами выросла миловидная школьница, отряхивающая клетчатую юбочку от чего-то белого, и громко ругающаяся нехорошими словами. Замерев каменными изваяниями, я с парнями во все глаза смотрела на прелестное создание, покрывающее незнакомого мне Эдика трёхэтажным экзотическим матом.
Закончив приводить в порядок свою одежду, школьница подняла на нас глаза и моментально зарделась:
– Ой, здравствуйте, Никита Олегович!
– Здравствуй, Сеточкина, – нехорошо прищурился молодой человек, наконец-то отлипая от меня. – Какие ты словосочетания заковыристые знаешь, а на уроке риторики молчишь, словно рыба, выброшенная на берег!
– Извините, Никита Олегович, такого больше не повторится! – покраснела девчушка.
– Иди уже, Сеточкина, – покровительственно кивнул парень, еле сдерживая ехидную улыбку. – Даниель, зачем пожаловал? – наконец-то обратил своё монаршее внимание на хакера Никита Олегович.
– Ну, здравствуй, Ник, – весело улыбнулся Соларис и полез обниматься с опешившим парнем. Закончив со столь оригинальным, но непривычным приветствием, начальник пояснил специально для меня: – Тэру, позволь представить моего брата – Никиту! Он и есть загадочный Ворон!
– Оч-чень п-прият-тно поз-знак-комит-ться! – дежурно прокукарекала, невольно краснея и старательно держась поближе к хакеру. – Дань, Дань, – подёргав за рукав начальство, пытливо уточнила: – а почему вы с Вороном так похожи?
– Потому, что мы близнецы, – недовольно нахмурился брат Солариса, видимо, копчиком чувствуя неприятности. – Даниель, зачем пожаловали?
– Может, поговорим в твоём кабинете? – благоразумно предложил Данька, справедливо опасаясь посторонних ушей.
Согласно кивнув, Ворон неспешно зашёл в здание школы, знаком показав, чтобы мы следовали за ним. Предусмотрительно вцепившись в руку хакера, посеменила следом за Никитой Олеговичем, искренне ничего не понимая.
Повиснув на руке начальника, изо всех сил делала вид, будто чинно проплываю, а не тащусь по школьному коридору. Умничка хакер всё понял правильно, и поэтому скромно молчал, только желваки на скулах ходили – видимо всё-таки нужно садиться на строгую диету, а то вон, даже поджарый эмо-бой, ко всеобщему удивлению не пренебрегающий частыми походами в качалку, вспотел, буквально таща на себе напарницу.
Дойдя до очередной обшарпанной двери, некогда выкрашенной в белый цвет, Никита Олегович властно толкнул её. Знаком попросив нас с Соларисом присаживаться на стулья, сам занял вакантное боссовское кресло, стоящее за одним из многочисленных столов.
Видимо эта комната была преподавательской, потому что не прошло и минуты с того момента, как мы сюда вошли, как дверь в очередной раз открылась, явив нашим взорам молодую учительницу.
– Ой, Никита Олегович, – умильно покраснело это белокурое создание, целомудренно одёргивая приталенный пиджак, – а вы знаете, что в одиннадцатом классе появилась новая ученица?
– Да? – Вот нахал, хоть бы ради приличий навесил на лицо заинтересованную маску, а то даже взгляда от насмешливого лица брата не оторвал. – И как же её зовут, позвольте узнать?
– Минуточку, – смешно поправив очки в тонкой серебристой оправе, блондинка поспешила к столу, стоящему у огромного окна. – Девочку зовут Катерина Радуга... Вот же фамилия у неё смешная!
Нервно передёрнувшись, стоило заслышать "Катерина Радуга", злобно заскрипела зубами, мысленно успешно убив, расчленив и закопав в подвале здания, где располагалось ЦКБ, "любимого" начальника и обеих сестричек Шелкозуб. Во мне бурлили не только якобы подростковые гормоны, но и вполне сформировавшаяся и взрослая озлобленность, помноженная на раздражение.
П олучив распоряжение от Марины Сергеевны приступать к перевоплощению, потому что «всё уже решено, Тэру, и от участия в этой операции у тебя вряд ли получится отказаться!», всё же осталась сидеть на месте, сцепив пальцы в замок. Поднявшийся было на ноги Соларис недоумённо замер, посверлил подчинённую задумчивым взглядом, а потом плюхнулся обратно на мягкое сиденье.
– Тэру, что опять не так? – недовольно процедила Лилия Сергеевна, повернувшись всем корпусом в мою сторону.
– Да вот, думаю, какой псевдоним лучше всего придумать... – Поймав недоумевающие взгляды троицы, поспешно пояснила. – Насколько я знаю Даниеля, то он предложит нечто типа " Лакки Тэдди", а Марина Сергеевна внесёт на рассмотрение такой вариант, как «Алевтина Горушкина». А вы, Лилия Сергеевна, что посоветуете?
– Анна Потапова, – не захотела изгаляться над своей фантазией сестра Шелкозуб и сплагиатила довольно известное название торгового центра, специализирующегося на мягкой мебели и элементах внутреннего декора.
– О, Господи, – нервно рассмеявшись, с ужасом поняла, что ещё немного и у меня случится натуральная истерика, – вы что, издеваетесь?!
– Нет... – растерянно проведя рукой по лохматым волосам, эмо-бой поправил розово-чёрную шаховницу, и н едоумённо поинтересовался. – Ну а ты бы сама, какой вариант предложила?
– Катерина Радуга, блин! - В ызверилась морально измотанная я, неожиданно понимая, что в принципе мне фиолетово , какие данные будут записаны в фальшивом паспорте, лишь бы мне их сообщили заранее, а не как обычно за три минуты до начала операции.
– Я так понимаю, – заприметив мои гримасничества (каюсь, не удержалась, и состроила злобную рожу ухмыляющемуся Даньке), Никита Олегович правильно всё расставил по полочкам, – что Катерина Радуга – это ты?
– Да... – кисло кивнув, почувствовала себя не в своей тарелке.
Раньше, когда мне приходилось играть роли малышек, как-то не было необходимости пользоваться ненастоящими паспортными данными. Да и где вы видели киднепера или педофила, интересующегося именем своей жертвы? Правильно, нигде... Они обычно одурманивали детей при поморщи лекарственных препаратов, а потом запихивали в машину, спешно стараясь покинуть место преступления.
А сейчас всё по-другому: подростковый образ глэм-рок девочки, фальшивый паспорт, да и время, отведённое для проведения операции, намного больше, чем раньше. Если на поимку киднепера уходили максимум сутки – спасибо ультрамодным электронным примочкам Солариса, то сейчас в нашем с Вороном распоряжении целых девять дней! Думается, многие, даже самые прожжённые секретные агенты со стажем, растерялись бы, если бы пришлось так неожиданно и кардинально менять амплуа.
– Ой, так ты уже здесь! – радостно захлопала в ладоши молоденькая учительница, про которую я уже успела благополучно забыть. – А вы, – теперь восторженный взгляд светло-голубых глаз был направлен на занервничавшего Даньку, ведь в идеале о его существовании никто кроме меня и Ворона не должен был знать, – наверное, старший брат Катерины?
– Н-нет... – нервно мотнув растрёпанной головой, эмо-бой как-то странно ухмыльнулся, – я брат опекуна Радуги!
– Простите, кого? – Подумавшая, что плохо расслышала, блондинка недоумённо свела тонкие брови к переносице. – Вы, наверное, хотели сказать "брат одного из родителей Радуги"?
– Нет, я сказал именно то, что хотел, – довольно грубо крякнул хакер, переводя задумчивый взгляд с меня на учительницу. – Меня зовут Даниель Соларис, и я брат опекуна Катерины Радуги!
– Ой, так это получатся, что вы, Никита Олегович, опекун этой замечательной девочки? – моментально добавила лести в голос оппонентка Даньки, напрочь забыв о том, что второй Соларис сейчас чуть ли не прямым текстом сказал, что видит меня впервые в жизни. – Почему же вы, негодник, умолчали о том, что взялись опекать сироту... Ой, я не это хотела сказать!
Хм, почему-то мне казалось, что как только она увидела мой далёкий от скромного наряд, то как минимум приписала к категории малолетних путан, а сейчас так и вообще по каким-то загадочным причинам постановила, что я "замечательная девочка".
– Всё нормально... – получив ощутимый толчок в бок от начальника, выдавила всего два вроде бы нейтральных слова, но зато каким голосом это было сказано – любо-дорого послушать!
– Простите, как вас зовут? – Соларис, заметив предынфарктное состояние братишки, решил внести ясность сразу для обеих сторон.
– Анна Васильевна Косуля, – не стала жеманиться учительница и представилась по полной форме.
Заслышав фамилию своей новоявленной учительницы, искренне попыталась не рассмеяться в голос – видимо, у её предков была очень богатая фантазия, до которой моей "Радуге", как пешком до Китая. Кажется, из меня не очень хорошая актриса получилась, потому что, схлопотав полный призрения взгляд от Ворона, подавилась смешком и позорно спряталась за хакером, который за год совместной службы стал по-настоящему родным и близким человеком.
– Понимаете, Анна, – завораживая бархатистостью своего голоса несчастную учительницу, Даниель получал от процесса истинное наслаждение, – родители Катерины год назад погибли в жуткой автокатастрофе. Слава Всевышнему, девочки с ними не было – эта ужасная трагедия случилась на одной из горных, извилистых дорог, а младшая Радуга в тот момент валялась в больнице с жёстким приступом ангины. Представляете, что испытал несчастный ребёнок, когда ему сообщили о том, что она в один миг стала сиротой?
Получив вполне ожидаемый ответ, обусловленный отрицательным мотанием белокурой головки, начальник кинулся во все тяжкие эмо-восприятия окружающей действительности:
– Вот с тех пор, выписавшись из поликлиники и попав в детский дом, Катерина и ударилась в неформальный стиль, таким образом, выражая свою негативную позицию к этому жестокому и несправедливому миру!
– А как же Никита Олегович узнал о том, что случилось с Катериной? – прижав руку к пухлым губам, Анна Васильевна из последних сил старалась не расплакаться.
– Наша семья дружила с родителями Катерины, вот мы и кинулись оформлять необходимые документы для опекунства, как только узнали о случившемся! – Даниелю осталось только кулаком себя в грудь ударить и будет готов рыцарь без страха и упрёка. – Сами понимаете, из-за моего неформального внешнего вида я не вызвал у судьи, выносящего решение об опекунстве, должного доверия, – в этом месте парень виновато развёл руками, как будто извиняясь. – А вот мой брат – Ник – не вызвал никаких нареканий, поэтому теперь Катерина считается официально нашей младшей сестрёнкой.
– А почему же у неё до сих пор другая фамилия? – проявила вполне закономерное любопытство учительница.
– Ну, как же, – теперь пришла очередь Ворона вступать в навязываемую игру "Надури блондинку", – не можем же мы насильно заставить Катерину сменить фамилию! Нам с братом кажется, что это должно быть обдуманное и самостоятельное решение нашей сестрёнки, которое не будет продиктовано желанием угодить ни мне, ни Даниелю!
– Ой, как это трогательно и мило... – всхлипнула Косуля, изящным движением руки смахивая хрусталики слёз с ресничек. – Бедный ребёнок, – и я удостоилась сомнительной чести быть затисканной в объятиях совершенно посторонней женщины.
Посчитав, что уже достаточно узнала для новых сплетен и выполнила свой долг, как учительницы, Косуля поспешно вылетела из комнаты, ссылаясь на какие-то загадочные дела.
– Фух, я думал, что она уже никогда не уйдёт, – смешно сморщил нос начальник, когда за блондинкой с громким стуком захлопнулась дверь. – Чего молчишь? – вопрос адресовывался задумавшемуся Никите, который смотрел куда угодно, но только не на меня.
– Я так понимаю, что версия про автокатастрофу будет отражена во всех необходимых документах? – Получив от брата согласное мычание и папку с необходимыми документами – оперативность директора Центрального Комитета Безопасности не знает границ, Ворон устало потёр переносицу. – И где Катерина будет жить?
– Естественно, с тобой, – разулыбался непонятно чему Соларис, довольно откидываясь на высокую спинку стула. – Понимаешь, Ник, нам же не нужно, чтобы тщательно продуманная и спланированная поэтапно операция провалилась, поэтому приюти Тэ...
– Не хочу знать настоящее имя девушки, – не пошёл на сближение учитель.
– Твоё право, – не стал настаивать начальник. – Так вот, приюти Радугу на девять дней, а по окончании операции – какой бы результат ни был – она исчезнет из твоей жизни!
– Так же, как до этого исчезли Шелкозуб и ты? – презрительно выплюнул мой новоявленный опекун, недовольно скривившись. – Даниель, почему ты выбрал именно эту школу, как прикрытие?
– Потому что именно здесь прячется некий Рико, выкравший... Хотя сам прочитаешь об этом в документах – всё же ты не маленький мальчик, чтобы всё тебе объяснять! – обидчиво насупился хакер и на это он имел полное и безоговорочное право. – Ворон, скажи, за последний месяц никто не устраивался сюда на работу?
– Нет.
– Ни новых учителей, ни завхозов, ни садовников, ни уборщиц, ни охранников, ни поваров... – не захотел так легко отстать от брата Соларис.
– Помимо Катерины Радуги никто более не заинтересовался этим учебным заведением, – на удивление спокойно подытожил Никита Олегович.
– Что и требовалось доказать: Рико уже давно работает здесь, значит, найти его будет немного сложнее, чем планировалось изначально, – ни капли не опечалился начальник, довольно улыбаясь. – Ник, деньги, потраченные на пропитание Катерины, я позднее возмещу. Твои, бестолочь, вещи, школьные книги и форму уже доставили к Ворону домой.
– Хорошо, – вполне миролюбиво отреагировал Ворон, хотя я ожидала как минимум вульгарного скандала, как максимум – кровавого мордобоя. – С Олегом Витальевичем уже договорились о том, что в стенах учебного заведения будет проходить секретная операция?
– Нет... – Честно говоря, ответ поверг в шок не только Ворона, но и морально готовую ко всему меня. – Ты сам сказал "секретная операция", поэтому искренне тебя прошу – не рассказывай никому о том, что Катерина на самом деле сотрудник ЦКБ!
– Ты же знаешь, что это будет нарушением закона, и если всё раскроется, то меня как минимум уволят и привлекут к уголовной ответственности! – Теперь на лице Никиты Олеговича заиграли желваки, а руки, до этого момента лежащие на столешнице, сжались в кулаки.
– Знаю, – тихо произнёс хакер, не поднимая на Ворона бесстыжих карих глаз. – Но прошу тебя, как брата, не говори никому...
– Пожалуйста! – Решив, что поговорка: "Доброе слово и кошке приятно!" появилась не на пустом месте, несмело вступила в разговор, надеясь хоть немного повлиять на исход заранее проваленного разговора.
Стоило мне замолчать, стыдливо покраснев – не знаю почему, но взгляд Никиты я категорически не могу спокойно вынести, как у Даньки громко заиграл сотовый телефон.
Извинившись, начальник поспешно поднялся на ноги и, отойдя в другой конец комнаты, принял вызов. Старательно игнорируя тихое бормотание Солариса, невнятно отвечающего что-то невидимому, а потому загадочному собеседнику, усиленно улыбалась нахмурившемуся Ворону. Наконец, когда мои щёки готовы были треснуть от натуги, а лоб Никиты Олеговича прочертила вертикальная морщинка, Даниель наговорился и вернулся к нашей скромной компании.
– Ник, прошу тебя, помоги нам с Радугой вычислить этого Рико, и я...
– Нет, мы, – поспешно поправив начальника, сострила заискивающую мордашку.
– Да, мы исчезнем из твоей тихой и размеренной жизни!
С одной стороны такое знакомое, а с другой – суровое и неприветливое лицо Ворона вызывало в моей душе двоякие чувства, но я была на сто процентов уверена в том, что желания девять дней жить под одной крышей с братом-близнецом Солариса, точно нет. Хотя так же с полной уверенностью могу заявить и о том, что провалить задание и не найти ни Рико, ни документацию по загадочному проекту "Гиос", мне тоже не улыбается – всё-таки Тэру Нагасаки до дрожи в коленях боится директора ЦКБ! Поэтому я клятвенно обещаю, что если Ворон согласится на эту сомнительную авантюру, то ни за какие блага мира не причиню ему неудобств, а когда закончится операция, исчезну из его жизни, словно никакой Катерины Радуги в ней никогда и не было!
Наверное, на моём готически накрашенном лице отразились отголоски мыслей, потому что Никита Олегович злобно что-то пробормотал себе под нос, и достал из кармана связку ключей. Отделив от неё один золотистый ключик, протянул его мне, а на недоумённый взгляд, мол, что это такое, пояснил:
– Ну, должна же ты будешь как-то в квартиру попадать!
Сообразив, что дело выгорело, не сдержалась и (наверное, подсознание просто братьев-близнецов попутало) бросилась на шею Нику. Почувствовав, как под моими пальцами напряглись мужские плечи, испуганно отстранилась от Солариса, успев прижаться к нему ровно на секунду, но и этого вполне хватило, чтобы я была готова буквально сгореть от стыда.
– И-извинте... Такого больше не повторится!
Испуганно сжавшись, уже было испугалась, что Ворон сейчас откажется помогать нам с Даней, но была приятно удивлена тем фактом, что никто из Соларисов своих слов на ветер не бросает.
– Уж будь столь любезна, – насмешливо процедил Никита Олегович. – Моя квартира расположена в могоэтажке на Цветочном бульваре, если хочешь, то можешь туда поехать.
Согласно кивнув головой, вопросительно посмотрела на начальника, который молчал и ни словом, ни взглядом не укорил подопечную за совершённый необдуманный поступок. Даня лишь понимающе улыбнулся и хитро подмигнул, чем ввёл меня в ступор.
– Хорошо, тогда встретимся вечером... дома.
Более не дожидаясь напутственных слов, пулей вылетела из преподавательской, чуть не затоптав случайного одиннадцатиклассника, так не вовремя попавшегося мне на пути в коридоре. На ходу выкрикнув извинения, припустила ещё быстрее, буквально окрылённая маленькой победой, ознаменованной согласием Ворона на сотрудничество.
Поднявшись на нужный этаж, дрожащими руками открыла неприметную железную дверь и ступила в полутёмную прихожую. Стянув ботиночки на умопомрачительном каблуке, осторожно поставила их на специальную подставку и, стараясь создавать как можно меньше шума, ринулась обследовать своё временное жилище.
Квартира Ворона оказалась трёхкомнатной, что давало мне полное право надеяться на отдельную комнату, а не делить с хозяином большую гостиную. Обстановка не шибко радовала глаз разнообразной мебелью, наоборот, здесь всё было выдержанно в приятных светло-коричневых или же кофейных тонах, и присутствовали исключительно необходимые элементы декора. Никаких там милых девичьему сердцу думочек, статуэток, мягких игрушек, картин или же самых обычных комнатных цветов в квартире на Цветочном бульваре не было и в помине.
Из всего увиденного можно было вынести печальный вывод: дамы сердца у Никиты Олеговича не было – что меня откровенно радовало. Вряд ли даже самая доверчивая баба поверит в сказку о том, что её ненаглядный участвует в секретной операции ЦКБ, когда наткнётся на постороннюю деваху в его квартире.
Втиснувшись в маленькую кухоньку, первым делом полезла в шкафчики и холодильник.
Нет, конечно, встроенная бытовая техника не самого допотопного образца – без сомнения хорошо, но ведь и нормально питаться чем-то отличным от растворимых супов и полуфабрикатов тоже надо! Почувствовав неуместный приступ сострадания к несчастному Ворону, который себе даже нормально пожрать приготовить не может, пулей вылетела обратно в прихожую и, перепрыгивая через ступеньки, понеслась вниз по крутой лестнице. Кажется, когда я подъезжала к необходимой остановке на автобусе, то краем глаза успела заметить примечательную вывеску: "ГПБ-3". Если не ошибаюсь, то расшифровывается она довольно просто – "Городская продуктовая база номер три".
Слава Богу, врождённая любознательность, помноженная на буквально вбитые навыки работника ЦКБ, и в этот раз не подвели хозяйку, поэтому спустя каких-то сорок минут я, пыхтя словно паровоз, плелась на седьмой этаж. Естественно, лифт, скотина такая, сегодня решил взять внеплановый выходной, свято веря в то, что всяких там девиц непонятной наружности можно и не катать вверх-вниз по этажам, поэтому, чувствуя, что сейчас буквально растянусь от усталости на лестничной клетке, кое-как всё же доковыляла до квартиры Ворона. Бухнув тяжеленные пакеты около входной двери, уже потянулась к внутреннему карману сумки, чтобы достать ключ, как была прервана грубым мужским голосом, раздавшимся у меня за спиной.
– Катерина Радуга, я так полагаю?
Нервно подпрыгнув, уже хотела отрицательно покрутить головой, мол, нет, вы адресом ошиблись, как испугавшийся мозг напомнил о том, что на ближайшие девять дней это имя и фамилия буквально прирастут ко мне. Повернувшись лицом к говорившему, с каким-то даже облегчением узрела курьерскую форму, бесформенным мешком висящую на худом мужике. Заметив в его руках большой чемодан на колёсиках, мило улыбнулась незнакомцу и согласно кивнула.
Если я ничего не путаю, то это мои новые вещи, призванные поддерживать ненавистный образ глэм-рок девочки, правда, кажется, когда мы с Соларисом ходили по магазинам, там и половины этого баула не было. Значит, чемодан скрывает что-то ещё, осталось только понять, что именно...
– Распишитесь в уведомлении о том, что вы, как получатель, приняли вещи в целости согласно приложению номер семь, – вытащив листок из тонкой папки, которую до этого держал под мышкой, он протянул его мне. Дождавшись, когда я бегло просмотрю список, курьер участливо поинтересовался. – Всё правильно?
– Да, конечно... – растерянно моргнув, достала из кармана смятую сотенную купюру и протянула её мужику. – Вот, возьмите.
– Спасибо, – быстро спрятав чаевые в карман, курьер в ответ протянул свою визитку. – Обращайтесь, ради такой красавицы наша фирма обязательно сделает скидку!
– Как только, так сразу, – обворожительно ухмыльнувшись, некультурно повернулась спиной к оппоненту, ясно давая понять, что разговор окончен.
Пока возилась с замком, курьер успешно испарился, поэтому тяжёлые пакеты с продуктами и чемодан пришлось затягивать в квартиру самостоятельно. Бросив саквояж с вещами прямо в прихожей – всё же я не знаю, где именно поселит меня Никита Олегович, поэтому не буду пока наглеть, – потопала на кухню. Облачившись в фартук, висящий на крючке рядом с полотенцем, недоумённо пожала плечами: если брат Солариса питается фастфудом, то я этого делать не намерена – своё здоровье, знаете ли, важнее!
Наверное, у Ворона был встроен какой-то таинственный датчик, который реагирует попискиванием на запах готовой пищи, потому что я больше никак не могу объяснить его нежданное появление, стоило мне только достать противень с пирожками из духовки, и потянуться к тарелочке, в который был взбит белок яйца. Почувствовав чужое присутствие на кухне, резко повернулась в сторону дверного проема, и чуть ли не нос к носу столкнулась с хозяином квартиры. Который сейчас усиленно хмурился, явно пытаясь понять, на свою ли жилплощадь он попал или ненароком проскочил нужный этаж, и сейчас смущает своей персоной хозяйственную соседку.
– Ой, вы вернулись... – растерянно смотря на Никиту Олеговича, не знала, что ещё говорить. – А я тут покушать приготовила. Садитесь за стол, пока всё горячее – поужинаете!
– Где ты взяла деньги на покупку продуктов? – нехорошо прищурился Ворон, явно заподозрив мою скромную персону в воровстве.
– Вчера зарплату получила, – обиженно насупившись, вернулась к прерванному занятию – смазыванию пирожков. – Вы не думайте, я не намерена жить за ваш счёт, и по истечении операции верну вам деньги за коммунальные услуги и за съём комнаты!
– Обиделась, что ли? – теперь пришла очередь Солариса хмуриться.
Блин, а как бы ты, бабуин, отреагировал, если бы совершенно незнакомый человек, обвинил тебя в воровстве? Уж, наверное, не скакал бы горным козлом от неописуемой радости!..
– Да. – Решив, что с Вороном стоит быть предельно откровенной, дала честный ответ. – Есть суп с фрикадельками, харчо, тефтели и жареная картошка. Минут через десять нарежу витаминный салат из свежих овощей, да и пирожки уже немного остыли, поэтому можно кушать. Что вам положить?
– Извини, не хотел тебя обидеть своими необоснованными подозрениями.
Кисточка, которой я усиленно мазала пирожки, выпала из моих рук. Это надо же, такой колючий и репейнистый брат начальника попросил у меня прощение... Всё, ночью точно снег выпадет!
– Сама понимаешь, что из-за вашего с Даниелем неожиданного прихода я немного выбит из колеи, поэтому и несу всякую чушь.
– Не волнуйтесь, – достав глубокую миску, принялась резать в неё помидоры, – все мы сейчас немного неадекватно реагируем, но, надеюсь, в дальнейшем нам с вами удастся подружиться!
– Почему ты ко мне на "вы" обращаешься? – присев за стол, Ворон заинтересованно посмотрел на меня снизу верх.
– Ну, вы же старше меня...
– Ага, так же как и Даниель, но к нему обращаешься на "ты", по имени и ещё говоришь "Даня", хотя он ненавидит уменьшительно-ласкательные производные, – поймал меня на недоговорённости оппонент. – Между прочим, я всего на десять минут старше брата. Так в чём на самом деле проблема?
– Я вас боюсь...
Каюсь, у меня не получилось нормальный, полноценный ответ, лишь жалкий комариный писк, но, как показала практика, у Ника оказался превосходный слух, поэтому он всё прекрасно расслышал.
– Ну, что же, – замявшись на несколько секунд, он с удовольствием полюбовался на мою покрасневшую физиономию, – спасибо за откровенность!
– Извините...
– Нет, так дело не пойдёт, – стукнув кулаком по столу, парень совершенно не обратил внимания на мою офонаревшую физиономию. – Обращайся ко мне по имени и на "ты", можешь так же говорить "Ник", но чтобы я больше не слышал никакого "выканья" и, не дай Бог, этого приевшегося "Никита Олегович". Договорились?
Испуганно моргнув, лишь согласно кивнула головой, сделав мысленную пометку, что благодаря непродолжительной совместной жизни с этим учителем моя нервная система даст сбой.
Налив в глубокую тарелку супа, поставила её перед разулыбавшимся мужчиной, и придвинула к нему поближе блюдо с пирожками. Быстро нарезав салат, заварила себе зелёного чая и осторожно притулилась на табуретке как можно ближе к выходу. Наверное, мой манёвр не остался незамеченным хозяином квартиры, но, спасибо ему огромное за это, он ничего говорить не стал. Вместо того чтобы снова вогнать нежданную жиличку в краску, Ворон с неописуемым удовольствием умолотил сначала тарелку супа, а затем и три тефтелины, довольно похрустывая салатом. Удивлённо вылупившись на молодого человека, только диву давалась, куда всё влезло, ведь оба Солариса были высокими и худыми.
– Так, пока ты будешь распаковывать вещи, я помою посуду, – сыто откинувшись на спинку стула, Ворон довольно прищурился.
Всё-таки Ник прав: они ведь с Даниелем ровесники, тогда почему я должна проводить черту между ними, мол, начальник ближе и роднее, значит, обращаюсь на "ты", а Никита чужой и незнакомый, значит, – "вы". Следовательно, можно отбросить скромность и добавить в поведение несколько щепоток наглости – она, родная, никогда лишней не бывает, да заодно потренируюсь в общении, навязываемом глэм-рок стилем.
– А где я буду спать?
– Можешь занять крайнюю комнату, – поднявшись на ноги, молодой человек быстро составил в раковину тарелки. – Когда закончишь, я бы хотел с тобой поговорить, если ты не против, конечно.
– Нет, я не против, – уже стоя в коридоре, всё же поинтересовалась: – А о чём разговор-то будет?
– О Рико, "Гиосе" и о том, как часто я буду шарахаться от твоего разукрашенного под готессу личика, – проигнорировав мою скуксившуюся физиономию, Ник включил воду и принялся напевать себе что-то под нос.
Решив, что на последнее высказывание можно не отвечать, круто развернулась и направилась в свою новоявленную комнату. Толкнув створку, только сейчас сообразила, что забыла взять чемодан, доставленный курьером, как взгляд наткнулся на искомый объект. Подозрительно покосившись на дверь, мысленно поблагодарила противного и острого на язык Ворона за проявленную заботу, и принялась неспешно разбирать многочисленные шмотки.
