Текст книги "Орден-двух-Капитанов (СИ)"

Автор книги: Аноним Штоквич-W-Сербскi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

Лишь по завершении скомканной экспедиции Два-Весла-Капитан узнал, что не ЯВА, а он сам официально был начальником похода: именно он персонально приказом был назначен воспитателем на экипаже, и значит, именно он и отвечал за всё, и в первую очередь за безопасность. А Два-Гребка-Капитан тем же приказом определён ему в помощь вожатым. Только поставить его в известность о том почему-то забыли,– иначе он мог в любой момент пресечь безобразие, запретив или отменив необеспеченный поход по архипелагу, или хотя бы не взял с собой дочек. Видимо, он расписался в приказе под списком участников, беря на себя ответственность за каждого, но, как он считал, что в качестве вожатого,– на вторых ролях.

Вот и выходит, что он правильно сделал, что повел себя не формально: не зря подсуетился и не напрасно сутки кувыркался по острову, разгребая издержки, созданные ЯВАй. Именно тогда он и нажил себе первые седины, пережив мощный стресс, который до сих пор выковыривает, как грязь из-под ногтей. Мало того, из оного приключения привёз себе на вечную память геморрой,– до того натаскался шлюпок. И всё чего ради? Чтобы ему за то бухгалтер вменила в счёт за издержки по питанию 32-х человек за 3-х-дневный период, хотя он сдал на кухонный склад остатки провизии, за исключением початой сетки картопли, задаренной погранцам за эвакуацию. Хорошо ещё, до начёта не дошло: похоже, капитан-директор решил не раздувать кадило, урезонив ретивого начётчика, дабы оградиться от скандалёза. Если б дошло до разбирательства, О-Мэнго предъявил бы счёт ЯВе, выложив всё, как было. И ему даже было досадно, что никого это не интересовало,– так и носил в себе всю горечь издержек от подставы все минувшие 25 лет.

Товарищ Мэнго мог бы многое поведать властному СУДилищу, состоявшемуся только через год, когда ЯВА сумел-таки обидеть всех педагогов, так достав их своими 'наездами', что на него в профком поступила коллективная жалоба. Выездная комиссия приступила к 'разбору полётов' по 'персоналке',– о нравах и порядках во вверенных ЯВе пенатах. М-Мэнго в свой черёд 'под занавес' не стал тогда заостряться на деталях или 'стучать' на непутёвого соперника, уличая в жестокости и бездушии, в 'детской дедовщине', культивируемой у его воститомцев, а выступил принципиально, обзорно пройдясь в интересах дела, в отличие от других не выказывал личных претензий, но припечатал соперника убойно,– и ведь слова какие нашёл – надо же было так: де Абдула-ЯВА, ихтиолог по образованию, напрасно сменил сферу деятельности,– ему бы в с хладнокровными рыбками работать, а не в педагогике с теплокровными людьми. А уж к подросткам и юношеству его и близко подпускать не следует, тем паче доверять ему в таком деле властные полномочия. Ибо действует он, словно злобный демон-Дагон* плевать хотел на всякую диспозицию'. Тогда то и решилась дальнейшая судьба Абдула-ЯВы. И отдельные члены профсоюзной комиссии даже предлагали назначить Мейгана-Мэнго Капитан-Директором, к чему он вовсе не стремился и, пожалуй, вряд ли бы согласился.

Горячий-Конец-Сезона

После возвращения с архипелага никто из гребцов про обещанный пикник не вспоминал,– видимо, хватило с избытком впечатлений, привезёнными из вояжа. Тем паче, что через два-три дня спустя, когда 2=Весла-Капитан ещё не успел войти в колею после пережитого, вдруг в первом часу ночи вблизи с их вагончиком полыхнула огнём столовая,– кухня с обеденной верандой. Ещё буквально пору часов назад он разговаривал со знойной поварихой, запиравшей кухню перед сном. Она только к 22.00. управилась со всеми делами, готовя продукты на утро. Мэйган ещё не спал, когда случился пожар, и в числе первых оказался у столовой. Уже начинала потрескивать черепица крыши. Сделать была уже ничего нельзя. Мейган кинулся к вагончику Капитан-Директора, ближе всего находившегося к горящей веранде. Там был переполох: причитала жена подполковника, пока тот суетливо вынеся телевизор, позвал М.Мэнго помочь вытащить холодильник. Затем он вынес ковёр, пытаясь угомонить супругу. Вагончик, находящийся под ветром, дувшим с востока, похоже, был обречён: явственно ощутимый восточный ветер, словно специально дул в сторону от лагеря, никак не угрожая жилым корпусам. Вскоре черепица с грохотом начала взрываться,– в стороны полетели осколки. Но даже тогда никто из воспитомых, похоже, не проснулся – окна были затемнены. Или они наблюдали из темноты, не выпускаемые наружу вожатыми. Во всяком случае, утром, еще толком не очнувшись, но уже построенные на линейке для поднятия флага, они были несказанно удивлены, обернувшись на глухой взрыв со стороны кухни,– это на пожарище взорвалась килограммовая банка китайской тушёной говядины. Контингент собирался завтракать,– осталось только умыться и сделать зарядку после пробежки по распорядку, а. Одна только дорожка из метровых бетонных плит в сторону обеденной веранды. А самой столовой как не бывало – только груда дымящихся обломков. Не было и директорского вагончика. В итоге официально озвученной причиной пожара было определено замыкание электропроводки.

В тот же и на следующий день, когда было нарушено регулярное 4-разовое питание согласно распорядку,– по десятку рублей за путевку на 24 календарных дня, лагерь, как мог, приспосабливался к новому образу жизни. Для отдыхающих воспитанников организовали питание в незадействованном ангаре, крытом оранжевом брезентом на металлических арках,– с дощатым полом, о назначении которого никто не имел понятия. Теперь то он и пригодился, как и год спустя, – уже в совсем в ином качестве. До сих пор можно только догадываться обо всех его функциях. Вскорости срочно пришлось ехать к военным морякам договариваться о расконсервации и аренде пары полевых кухонь; поработать истопниками при военных поварах и позаботиться о дровах. М-Мэнго к подобным миссиям было не привыкать. Когда вскоре выяснилось, что не хватает кухонной посуды, пришлось ехать во флотский дисбат,*в коем по манере поведения униженно бегающих воспитомцев, приближённо он смог судить о царящих там нравах,– почти как у Явы, но ещё хуже – гораздо хуже. После этого нетрудно было сравнить, чтобы убедиться, что Ордеру-ЯВе ещё есть куда расти.

В свободно время некоторые оголодавшие педагоги, осторожно бродя по пожарищу, дабы ненароком не наступить на гвоздь, охотились за печёной тушёнкой, не успевшей взорваться. Более всего Мейгана-М поразили тогда стопки ячеек с яйцами, как ни в чём ни бывало стоящие в чугунной ванне на месте кухни. Он рискнул тогда попробовать одно из яиц, обойдясь с ним, как с варёным. Оно оказалось испеченным вкрутую. И другие были не хуже. Тогда проблема с питанием была для Мейгана и его товарища-'сожителя'-музыканта радикально решена,– оставалось только принесть с пищеблока хлеба и изобразить крепкий чаёк: яйца-с-тушёнкой и хлебом под чай,– что ещё нужно, чтобы насытиться? Тогда китайская говядина своими волокнами намертво облепляла после взрыва всё, что оказалось у неё на пути при разлёте содержимого. С той поры в течение всех последующих 25 пореформенных лет Мейгану-М более не доводилось едать настоящую тушёнку,– всё – сплошное месиво из дроблёных в пыль рогов-и-копыт вместо оной.

Вскоре по окончании оздоровительного сезона странным образом сгорел новый жилой корпус у леска. Огонь пожара ветром перекинуло на обшитый фанерой корпус клуба,. Мейган-М. не видел, кАк горел клуб, не единожды окрашенного масляной краской, но воочию мог себе представить, что не хуже столовой. Вместе с клубом сгорел его любимый 'дружок',– ЯЛик-двушка, будто специально на зиму затащенный на хранение в клуб, чего прежде никогда не делалось. Два пожара подряд – это уж слишком и вовсе не похоже случайность, а скорее смахивает на диверсию с чьим-то злым умыслом

В итоге огненных катаклизмов капитан-директор был смещён на должность комиссара, занимавшегося военно-морской подготовкой юнг. Вскоре затем стало известно, что капитан директором назначен...Ордер-ЯВА, который обрёл себе покровителя среди профсоюзных боссов, кои курировали флотилию и направляли потоки финансов.

Запоздало-мимолётная ВСТРЕЧА

Лет через пять довелось капитанам встретиться снова. За это время процесс развала школы-клуба, начатый ЯВАй, продолженный такими, как он и завершённый подобными ему и его покровителем, пришёл к закономерному концу. Продано 1-этажное здание клуба в 60 м длинной, затем перепродано ещё раз. Уже три года, как идёт тяжба в суде между обоими владельцами, заплативших третьему, ловкому ротарианцу*, уже вовсю промышляющему в первоПрестольной.

Продано 2 гектара земли, в том числе облесённого участка – под коттеджи. Хоккейную коробку помалу, но довольно скоро разобрали на дровишки на фоне энергетического кризиса. Место стадиона заннимала то мелко-оптовая база, то авто-стоянка,– попеременно. Островной лагерь на 2 га освоенной земли продан деляге-ротарианцу. И пришлось после родителям прежних постояльцев лагеря платить ему не по десятку рублей, а по две 'тыщи' за путёвку.

Шлюпки, приобретённые ЯВАй, перекуплены мор-клубом 'В-к' из числа конкурентов.

Новый хозяин здания с манерами зажравшегося купчины из притворной милости

оставил на катастрофично поредевшую ораву юнг один учебный класс. Едва их банда ротарианцев не обратила в скаутов*. Базовое предприятие ударно прихватизировано, промысловый флот поделен, если не продан 'на гвозди'; проф-ком распущен: рыбаки – без флота, без рыбы – без денег. Здание их управы как после бомбёжки: ни дверей-окон, ни крыши-перекрытий. Его теперь называют 'недостроем'. Зато поблизости появилась картинная церквА 'а-ля рюс'. Промысловое руководство припухает по своим виллам,– за буграми' в Европах. А тут – разруха.

Хорошо ещё, что Центр Детского Творчества, былой Дворец Пионеров,– головное учреждение дополнительного образования вовремя подхватил останки прежде славного клуба и держит на плаву вкупе со своим контингентом на прежней кадровой и материально-финансовой базе, пока разорённая ведомственная флотилия дышала на ладан.

М-Мэнго, подсуетившись, уже 3-й год работает на жил-массиве, оборудовав свой класс в цоколе кинотеатра как структурное подразделение, обучая 4 группы юнг военно-морскому делу. 2=Весла-Капитан даже ЯЛик-двойку у рыбаков выпросил, чтобы вместе с юнгами приняться ремонтировать его в подвале школы-интерната,– в здании прежнего дет-сада. Теперь ещё и стендовые модели с мини-диорамами клеят в своём не отапливаемом полуподвале без окон. Именно в нём Мейган-М. и нажил себе вдобавок к островному геморрою ещё и ревматизм для комплекта.

И вот на фоне всеохватно-неправедного замещения горком по делам молодёжи затеял среди лета соревнования по морскому делу среди морских клубов города. Всего вызвалось к участию 5 клубов. Горком арендовал 5 шлюпок ЯЛ-4 у капитана Явы. Каждой команде досталось по шлюпке,– по жребию. По программе соревнований на 1-м этапе – гребные гонки по 10-км сухопутной мерой маршруту: Спорт-гавань через пролив Б-р В. до бухты между мысами Е-на и м. К-ой на о-ве Е-ны с Л-ской батареей ? 350 'на Пике'. На 2-м этапе – вязание морских узлов; сборка-разборка 'Калаша' на время; стрельба по мишеням из пневматики; метание гранат; ориентирование на местности или плавание; перетягивание каната,– с подведением итогов и последующим осмотром батареи орудий различных калибров на скальном возвышении редкой крутизны.

Участников в команду набрали из числа своих воспитанников среднего возраста в рамках летнего городского лагеря дневного пребывания. Старшиной шлюпки был определён 2=Весла-Капитан. Команда была неплохая, но недостаточно опытная, хотя им довелось в период летней практике рассекать воды обширной бухты Б. У-с и даже пересекать пролив Б-р В. на течении, но по-врозь,– вместе они не ходили. Соратники, общаясь в приливе эмоций, прикидывали свои силёнки в окружении других экипажей, заметно более старших.

ЯВины шлюпки (те самые!) оказались в идеальном состоянии: лёгкие, сухие и окрашены с толком,– как новые. Вёсла – про-олифлены; планшири**, банки** лакированы – загляденье, а не 'четвёрки'! Все пять,– можно брать любую. Взяли снабжение с имуществом так же по жребию. Парни взволнованно суетились, незлобиво перебраниваясь: всё-таки впервые участвовали в подобном мероприятии,– предстояло защитить честь клуба,– явить мирУ освоенные навыки. Их родители тоже переживали. Напрасно волновались. Погода – лучше не бывает. Организовано всё как дОлжно. Надувные жилеты – в наличии. Обеспечение – на воде. Опытные педагоги-инструкторы – в роли рулевых на корме**. И по 5-му гребцу на подмену.

Стартовали нормально – как учили. И шли вдоль береговой линии уверенно и ровно – старались. Три шлюпки с ребятами постарше оторвались сразу, состязаясь в мастерстве в своём кругу. Младшим в соперники достались бойкие развитые девахи в тельниках. Они 'греблись' слаженно и без надрыва, но с азартом, создавая здоровую конкуренцию. Похоже, больше всего их внимание привлекал румяно-смуглый В. Ф-н,– загребной правого борта, обращенного к ним. Он, само собой делал вид, что не замечает избытка внимания, но при этом рисовался чуток больше обычного, прикрывая мимолётные взгляды густыми ресницами. Комментируя избыток сил и задора соперниц, некто-то на баке изрёк:** 'Таким телкам сия забава – не-в-лом'. Когда амазонки небрежно расслаблялись, подростки, входя в раж, уверенно начинали их обходить. Амазонок это куда как забавляло и они играючи навёрстывали упущенное,– соперницы, ведя свою игру, вновь шутейно обставляли 'недоросликов', чтобы опять снисходительно-игриво отпустить их на время.

В относительном удалении миновали три бухты. Так понемногу, с каждым гребком постигая себя и становясь моряками, играючи дошли до пролива в прежней компании. Вдоль пролива с Оста** задувал ветерок,– тут уж стало не до забав. Пришлось по-упираться, налегая на вёсла, пока его не миновали.

Вот и о. Е-на,– отрезанный судоходным каналом полуостров о-ва Р-й. Осталось только обогнуть его и финишировать с обратной стороны – уже в бухте Н-к, узкой и протяжённой, как нерв, уходящий в самую сердцевину острова, среди берегов которой можно скрыть целый флот.

Передние уже азартно состязались на финише пологого берега. Две последние шлюпки на походе вступили в упорную борьбу за 4-е место.

Девахи уже не то устали физически, не то эмоционально, словно им прискучило и гребли они не так охотно-резво,– динамично, но без эмоций. Даже интерес к смуглому красавчику стал не столь явным, и теперь у пареньков появился шанс, за который пришлась всерьёз под-напрячься. В энергичный ритм, задаваемый загребными, они выкладывались сполна, но 2=Весла-Капитан видел, что в таком темпе до берега их может не хватить. Темп гонки 'под занавес' задавался уже девичьим экипажем, и всё же ещё оставался шанс обставить их до того самого момента, когда баковый левого борта 'в горячке' гребли не 'словил рыбину', сначала 'мазанув' веслом по воде от усталости, выявив 'слабое звено' в цепи команды. Вслед затем он был в мановение ока сметён с банки, опрокинутый обратным ходом валька** весла,– сбив тем самым весь раскат мускульной машины гребли, и он рухнул бы спиной на рёбра шпангоутов, если бы не пенопластовый спасательный круг стоящий в-наклонку на баке** и участие подменного гребца.

Амазонки уходили в отрыв. Тогда 2=Весла-Капитан, вдруг бросив руль, согнал с банки левого загребного и занял его место. С ним на весле они стали настигать беглянок, но берег был уже слишком близко. И всё же они уткнулись в него вровень,– 'ноздря-в-ноздрю'. Старшие с интересом наблюдали за ними с бережка. Девахи тут же принялись оспаривать финиш непризовых мест, напирая на то, что старшина нарушил правила, приняв участие в командной гребле. А вероломный виновник и не спорил: законное 5-е место было им обеспечено – им удалось при неравенстве сил без издержек одолеть дистанцию, обретя долю опыта. Он не стал тогда применять, чтобы не 'учить их плохому', коварный тактический приём: поворотом руля сблизиться с противником, пересекаясь веслами так, чтобы никто не смог грести,– явно абордажный манёвр, чреватый поломкой отдельных вёсел, а также ушибами. Главным для него было – поддержать действием в критический момент упавших было духом пареньков. И теперь они, разгорячённые гонкой, рьяно-напрасно спорят с соперницами. Все здоровы, все на берегу. Всё хорошо. Цель достигнута. 1-й этап завершён – маршрут пройден.

Подрастающий молодняк с горящими от вёсел потёртыми ладонями, с блестящими от возбуждения глазами, познав азарт гребной регаты,** постигнув результат и цену совместных усилий командных состязаний на суше. Немало страстей во время вязания узлов;

Одни демонстрировали другим свою,– ещё накануне все ходили с капроновыми концами, тренируя ловкость рук и зрительную память. Советовались. Делились опытом в этом непростом деле. Затем стреляли, плавали; искали некие вымпелы с компасами по заданным азимутам. Обедали вокруг костра 'сухим пайком' с чаем, заваренным в котле. Купались. Блаженствовали под солнцем на песочке.

Впрыск – Детонация – Выхлоп,-

Кто проигрался – на Выход!

Вышло, не вышло у психа

Хочешь – не хочешь,– а лихо:

Выхлоп без выгод – не прихоть.

Всегда голоднА повариха,-

Полна-похотлива слониха

С прозванием Пере-пили-ха,

А выставит без пере-пиха,

По дури, со злости – из психа.

Но есть на подхвате портниха,

Пухната-мягкА, как крольчиха,-

С нею утешишься тихо.

Два=Весла-Капитан, бредя вдоль кромки воды, приметил сидящего в малом удалении ЯВу с опущенной коротко-стриженной, как и прежде, головой. Он был один. Никто не крутился вокруг него, как прежде бывало. Он так и не поднял глаз на проходящего тёзку, хотя не мог не заметить его присутствия. Мейгану-М. захотелось подойти поблагодарить былого коллегу за предоставленное им плав-средство, но... Взглянув ещё раз на безучастный вид прежнего соперника, решил этого не делать. Больше они не встречались.

О чём размышлял тогда экс-командор-ЯВА? Возможно, 2-гребка=Капитан никак не мог взять в толк, как так всё несуразно проигралось: правила Игры задавал он сам; сам же сдавал карты, все козыри были на руках у него,– и Игру начинал он же, сделав первый ход. И – вот этот пентюх-лантух этак ловко и без штрафных очков вдруг сумел 'обуть' его, самого Капитана-ЯВу, смог с одними шести-семёрками на руках, его,– 'жгучего перца', посадить в лужу,– не ударяясь в амбицию,* при том, что сам никуда не лез и ни на что не претендовал. В те два сезона он явно проиграл М-Мэнго по всем статьям,– вот загадка... Или его сила – в пассивно-выжидательной позиции,– внутри, а не во-вне – а он лишь старался адекватно реагировать в чужой Игре по навязанным ему правилам,– делая рокировку* или ход конём.

И никакого лукавства от Карнеги,– одна лишь восточная умудрённость,– именно это и было поразительно для Явы. В этом и состоял главный урок: когда об руку с соперником быстрым приставным шагом двигался боком – до момента подсечки и выверта вплоть до фиксации на болевом приёме, но не более того. Определённо ушлому Карнеги далеко до буббистов. Пожалуй, одного он в толк взять не мог, итожа весь опыт их взаимодействия,– понять был не в состоянии: как этому вахлаку и пацифисту, не имея ни команды, ни протекции, удалось 'обштопать' его на всех полях, на каких бы они ни состязались: в походе, с бабой, в драке, в 'разборе полётов',– и суметь остаться притом таким же, как был. В нравственной позиции его верований не нашлось места школе Д. Карнеги, хотя он и был с ней знаком. При этом он особо не сопротивлялся, но явно в своей жизненной практике применял принципы восточных альтернатив-единоборств, как в дзю-до,– гнуться подобно ветке сосны но не ломаться, а распрямляться, сбрасывая груз снега возвращаясь в прежнее положение покоя; как в айки-до: уйдя с линии атаки, сопровождать нападающего в его атаке, чтобы затем толчком-рывком опрокинуть его, обращая силу противника против него же,– чем мощнее ударит, тем больнее ударится сам. ЯВА чувствовал себя проигравшим, а М-Мэнго так и остался тем, кем и был.

С Душой на плече: СердцА – на ладони,-

Видать, не всегда мы прислужны Мамоне,*

Как он ни гнетёт в золочёной короне.

Дабы не случилось новых агоний,

Нельзя нам возможность помочь проворонить,-

Тогда мы не будем настоль посторонни,

Когда так случилось: вблизи кто-то стонет

Когда нашей волей осажены кони,

Зло-дею не скрыться от нашей погони,

Когда он НЕправедно соВесть уронит,-

Тогда мы напомним Заветы Господни,

Что дадены нам не случайно искони.

Как помнится нам,– вот и ты с нами помни,-

Пример подаем и по Совести клоним.

Не смеете вы поступать по-вороньи,-

Так будьте же с нами по-эту-сторонни!

Не зря же тебе мы упорно долдоним:

Уж, ежели кто-то сего не постигнет,

А ну, как тебя это тоже настигнет?..

Пускай мы с тобой абсолютно различны,-

С тобой мы едины по кладке кирпичной:

Мы – в Братстве-по-Племени -

все мы станичны.

https://ok.ru/video/222929949102

М-Мэнго часом позже сам сидел вблизи того места, где сидел ЯВА, наблюдая, как он, не дожидаясь окончания спортивного праздника, один на моторке буксирует все пять ЯЛов, выводя их из бухты вокруг мыса. Обратно по пути следования в город участники соревнований должны были пройти через небольшой остров по тропе,– мимо заброшенных казарм до паромной переправы на восточной оконечности, отсечённой Каналом от п-ова С-ого.

2=Весла-Капитан всё размышлял о капитане-ЯВе. Тот явственно переменился. Что с того, что после него он мог овладеть его экс-пассией* Ирэн-Лоран,– 'фронтовой подругой'. И даже смог сохранить, развив своё дело: даже если он тут один, то кто-то ведь ремонтировал всю эту флотилию: циклевал-шпаклевал-шкурил-красил-лачил-олифил. Было кому их таскать. Не мог же он делать это всё только с сыновьями. А главное – есть кого ради. Но нет уже в нём прежней прыти, как нет и былого нахрапа. То ли сник, то бишь 'сдулся' подобно шарику, как выражается В. С-ов, его незабвенный воспитанник. То ли посерьёзнел, то ли поумнел, Хочется надеяться на второе. Но если тлеет в нём обида, так с чего бы ему обижаться: сам всех обидел. Или Удача-подруга изменила ему? Или размышляет о мистической силе Закона Воздаяния? Тогда он на верном Пути. Тогда станет впредь творить Добро, и оно вернётся к нему, увеличенное 7-кратно. Ну а коли продолжит сеять Зло, то оно вернётся к нему удесятирённо усиленным. Каждый сам определяет свой путь,– Дао. Пора бы ему призадуматься и определиться, какому из богов молиться. Ведь в этот раз он сделал полезное дело: обеспечил мероприятие плав-средствами. Научил ли М-ЯВА чему-либо 2=Весла-Капитана? Вряд ли. Лишь не единожды испытал на прочность, хотя заматерел и ожесточился, пожалуй. А М-Мэнго 2-Гребка-Капитана? Как знать... Остаётся верить в лучшее. Хотя теперь уже,– после всего, что было, Мейгану это почти всё равно.

Одного он понять не мог: как мог ЯВА, не зная наверняка о его подготовке, мог бросить на него почти три десятка своих воспитанников и пять своих лодок со всем добром, полагаясь неизвестно, на что. Видимо, всё же он был не такого уж отвратного мнения о 2=Весла-Капитане,– просто заносился по своей всегдашней привычке.

После расслабухи было незабвенное восхождение по крутой тропе на батарею ? 350 морской крепости,-с бастионами,* брустверами* и паттернами,* рассредоточенную по берегам залива. Теперь состоялось знакомство с Л-ой 'батареей-на-Пике', над проливом Б-р В.. Невозможно было представить, как в 100-летней давности пору цемент, орудия, снаряды и прочее оборудование доставлялись на такую отвесную кручу, годную разве что для птичьего базара. Ни кранов, ни вертолётов не имея в помине,– сильные впечатления и обзор исключительный,– во все стороны – без преград. Кругом море да небо сходятся на горизонте в промежутках между полуостровных выступов различных очертаний и масштабов.

Всё-таки после, ещё через пяток лет случилось у Мэйгана ещё пара встреч, но не воочую, а заочно-опосредованно,– через его воспитанников из числа гребцов, к одиссее непричастных. Раз, когда М-Мэнго пытался познакомиться с женщиной, и к изумлению обоих выяснилось, что она прошла школу гребного табора Явы именно в описываемую пору,– и всё же они не встречались прежде. Сожалеть о том им не пришлось, ибо они не понравились друг другу,– на том и разошлись. Другое дело, кабы это оказалась та самая,– подопечная, имя которой он забыл...но тогда она была бы немногим старше его дочерей...

Другим разом молодой бизнесмен предложил Мэйгану продать ему участок земли по коттедж в курортной зоне пригорода и повёл себя весьма достойно и порядочно,– вплоть до расчёта, и после ещё некоторое время созванивались порой, несмотря на разницу в возрасте. И вторая встреча была ему приятнее, при том, что оба воспитанника принадлежали к одной этнической группе, которую обычно принято недолюбливать. Однако Э-к его тогда в этом разубедил своими личностными качествами, чему М-Мэйган был благодарно-рад.

https://ok.ru/video/222929949102

Моряк-любитель

Вполне неслучайная цепь действий и определяемых ими событий направили наш персонаж, коего мы обозначим как Ордер-Мэнго, именно туда, куда он и двигался, сам того не сознавая, за-чем. Его профессиональная и спортивная подготовка весьма закономерно опредилили род его занятий на добрую дюжину лет вперёд,– его пригласили в клуб юных моряков преподавателем, заведующим лабораторией технических кружком. И там, пускай в неполной мере были на протяжении этих лет востребованы накопленные знания, навыки и опыт.

Он знал, в чём его порочность, как сознавал и баланс всех своих плюсов-и-минусов, но делиться этим особо не стал.

в качествеP.реди-Р.осле-S.словия,-

2-Весла-Капитан

По нежданной рекомендации Мейгана-М. преподававшего технологию в школе-интернате, где он имел незавидно малую учебную нагрузку в качестве преподавателя трудового обучения и по совместительству вел кружок судо-моделистов в профсоюзном клубе судо-рем-завода, как воздаяние за его отказ выехать на лето в лагерь получил завидный ангажимент*. Так он был, подобно эстафетной палочке, передан в качестве совместителя для участия в воспитании юных патриотов в школу юнг, которая существовала на средства рыбацкого профсоюза. Нельзя сказать, что сей морской клуб процветал, но содержался весьма пристойно и был весьма популярен у активного поколения подростков и их родителей, коим было известно, что это не шарашка, а профилированное заведение дополнительного обучения основным морским специальностям.

Для бюджета его молодого семейства подобное совместительство погоды вроде бы не делало, но предоставляло возможность переориентации по профилю технического творчества. Похоже, вполне закономерной была цепь его действий, и определяемых ими событий направила его именно туда, куда следовало,– куда он шёл сам того не ведая; где сполна пригодятся все накопленные им знания, навыки и опыт, поскольку его профессиональная и спортивная подготовка определили род дальнейших занятий на последующую дюжину лет вперёд.

Ещё до срочной службы он в Морском клубе ДОСААФ в качестве одного из курсантов секции аквалангистов в тёплой и дружной компании приятелей-одногодков помимо легко-водолазного дела пристрастился ещё и к шлюпкам имевшихся в наличии типов, на которых их добровольно-самодеятельная дружина ещё за несколько лет до организации ОСВОДа (Общества Спасения на Водах) дежурила на городском пляже. Случалось ходить начинающим дайверам и в шлюпочные походы выходного дня на заимствованных у морских многоборцев ЯЛ-6. После 'дембеля'* со службы в студёной амурской степи Мейган-М. твёрдой поступью направился на берег Амура, где гнездились яхтсмены судостроительного завода,– там он посвятил себя занятиям парусным спортом,– яхтингу на гоночных швертботах** (спортзал, бассейн, учебный класс), но вскорости стал явно тяготеть к крейсерским яхтам, дальним плаваниям и маломерному любительскому судостроению и историко-техническому стендовому моделизму. Он мог бы с головой погрузиться в спортивный судомоделизм, но ему не улыбалось распрощаться с прочими пристрастиями. Но все технологии моделизма ему всё же были ведомы наравне с судостроительными. Уже тогда обозначилась ещё пара его личностных особенностей: он был не столько спортсмен по натуре, сколько физкультурник, имевший склонность к безмоторной технике.

Первая и единственная парусная регата, которую он выиграл как спортсмен была 25-мильная клубная гонка швертботов в классе FD (Флайн Датчмен) в качестве шкотового матроса,– со штиль-расслабухой на 2-этапе и штормовым финалом в конце 4-ого – и призом за победу от жены тренера в пол-литра явайского рома без закуси,-на пару с рулевым. И в том была не столько его заслуга, а Вовчика П-ва,его рулевого: после первого жёсткого урока, данному ему старшим М-м, это Вовчик обучал его на ходу весь конец сезона премудростям парусного дела. Это он с 10 лет всё время постигал их сам. Это именно он был самым мелким в яхт-клубе, и это его пристегтивали к фалу** карабином** за пояс и вздёргивали на самый топ** мачты и, зафиксировав фал, потешались в сторонке его более крупные сверстники. Это именно он, выросши за последующую дюжину лет, пока Мейган М. не отслужил в армии и не пришёл в я-клуб, набирался мастерства, а теперь умело маневрировал рулём и гротом, и, будто в шахматах, умело вёл тактическую борьбу с теми, кто больше уже так не не вырос.

Это всё – именно он, а не Мэйган который просто висел на тросе трапеции за бортом над волнами, в брезентовых труселях со шнуровкой, что есть мочи откренивая лёгкую скорлупу «Летучего голландца» с двойным дном, переломив через бедро шкот** «вожжей» «большой генуи» стакселя* и терпел несносную боль от судорог в паху,– таковы были нагрузки. Сигая с борта на борь на каждом повороте последней лавировки,** именно так они тогда одолели рьяно-жгучих перцев в гонке до Амурска и обратно. Именно тогда, когда Мейган ушёл от него на «эМку» рулевым, набрав свой экипаж, Мэнго перестал побеждать в гонках, участвуя в них лишь формально,– без должного фанатизма, катаясь на туристско-гоночной яхте, как на аква-педе в парке. На гонках же не покатаешься даже в штиль,– всё одно все – при деле. Один стакселем** ловит малейшие шевеления воздуха или мачту ногтями скребёт, ветер зазывая; другой за ем же с подвывом посвистывает. Третий достал гитару и, возлежа на сланях,** песняка давит или на палубе загорает. А кое-кто, дразня соперников, шутейно втихаря ладонью или черпаком для отлива воды за бортом подгребает поперёк правил соревнований супротив,– шевелит пером руля или иммитирует греблю сланью, вызывая устные протесты.