Текст книги "Небесная дева (СИ)"

Автор книги: Аноним Katsurini

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Порог дома переступил кто-то чужой, поняла я по едва слышимому шёпоту дома. Он, как и само дерево, был живым, пустив корни внутрь ветви, на которой располагался. Корни шли к стволу, тем самым усиливая саму ветвь. Дома мы, можно сказать, выращивали из молодняка, направляя в нужную сторону рост деревец. И мы все, учась управлять своим даром, прикладывали его в первую очередь к дому.

Подняв голову, заметила на пороге второго гостя. Кажется, его Орлиным Пером звать. Что-то в его ипостаси было орлиное. Гордо поднятая голова или что. Бросила взгляд на светло-зелёные очи. Красив, как и остальные. Каштановые волосы были заплетены в тонкие косички.

Интересно, а количество кос что означает? А он их расплетает?

Взгляд мельком упал на его губы, да там и задержался. Просто нижняя была гораздо толще верхней. В душе появилась паника. Я дома одна. На улице, правда, зелёнорябый возится. Но вряд ли он придёт на помощь.

Нельзя показывать своего страха. Пусть только подойдёт!

Я продолжила заниматься прерванным делом – мытьём полов.

– Сюда нельзя, пока не помою да всё не просохнет, – нашлась я.

– Ты ведь ещё не мыла, – возразил ночной насильник, продвигаясь ко мне.

– Я уже мою.

– Я хотел поговорить с тобой.

– Нам не о чем разговаривать, – грубо отозвалась я.

– Зря ты так. Наворотила ведь дел. Боюсь, у тебя особого выбора нет, – с насмешкой сказал Орлиное перо.

Сердце билось в груди, точно бабочка, попавшая в паутину.

Нет! Всевышний, только не он, прошу! Понимаю, что насолила гостям, что провинилась перед селением, поэтому коль гости укажут на меня, сопротивления со стороны односельчан не встретят. Решит всё большинство голосов собрания.

А я думала, что всё наладилось, когда Зорк принёс дерево.

Что же делать? Я взглянула на распахнутое оконце. В случае чего – выпрыгну, ежели успею. А вот ежели буду ждать, тогда может всё выйти не очень хорошо.

Я вылила ведро с водой прямо на пол, перед Орлиным Пером, а сама прыгнула в окно, да только поскользнулась на мокром полу, больно ударившись и сместив чуть прыжок.

Вылетев всё же в окно, была схвачена за руку зелёнорябым. Иначе бы упала с ветки. Но получив опору в виде ветки, встать с пятой точки не смогла.

– Вьюнка? – его голос был встревоженным. – Что случилось?

Я же пятилась от дома, глядя на окно.

– Орлик, совсем спятил? – встал между нами зелёнорябый, отпустив мою руку.

– Я подаю прошение на неё, – ответил тот.

– Прошу, не надо, – в моём дрожащем шёпоте появились всхлипывающие нотки.

Мой защитник повернулся ко мне. На мгновение наши очи встретились. Я просила, почти умоляла его сделать что-то. Защитить меня. Вот только голос не слушался.

– Я тоже, – повернулся к своему зелёнорябый.

– Пойдёшь против брата? Неужели между нами встанет женщина? – с вызовом спросил названный Орликом.

– Ну, ты ведь не всерьёз ею заинтересовался. А я, может, решил внять твоему совету.

– К-какому? – влезла в их разговор я. Стало страшно. Что они там обсуждают за нашими спинами.

– Рыжая – бестыжая, – пояснил Орлик.

– Он хочет сказать, что внутри рыжих живёт пламя, – пояснил зелёнорябый. Вот только понятнее не стало.

– Правда? Ты серьёзно? – удивился ночной воздыхатель. – Тогда я тебе уступлю, брат.

– Пойдём, – подал руку зелёнорябый. – Заявим о нашем обоюдном согласии на союз.

Я хотела возразить, но его очи подчиняли.

Взяв ладошку, меня рывком подняли на ноги. Страх липкими щупальцами сковал меня. Что я делаю? А как же Зорк? Из одной западни в другую. Что, ежели зелёнорябый только прикидывается хорошим? Ведь не зря Орлик говорил о каком-то пламени внутри рыжих. А может, он надо мной опыты будет проводить. Он ведь изобретатель.

Но меня уже подхватили под стан и прыжками понесли на самый верхний ярус.

– Я дам возможность отстоять тебя Зорку. Но только одну. Поняла? – шепнул мой спаситель.

В душе забрезжила надежда, а к молодому человеку ощутила благодарность.

Примечания по главе:

десница* – правая рука.

шуйца* – левая рука

Глава 3

Мы предстали перед советом, который решал насущные дела. Зелёнорябый постучал, дабы возвестить о нашем приходе.

– Да? – пригласил нас дед Баян.

– Можно? – уточнил почти что жених, держа меня за руку. Ну хоть со стана убрал конечности.

– Входите. Да раз пришли, говорите, о чём речь.

– Я выбрал невесту. Вот, – и слегка подтолкнул меня вперёд.

– Девица согласна? – поглядел на меня.

Я закивала головой.

– Значит, завтра объявим о сговоре.

– Погодите, – перебил зелёнорябый. – Я хочу позволить её отстоять, ежели будут желающие из местных жениться на Вьюнке.

– Хорошо, идите.

– И ещё просьбу можно?

– Да.

– Переселите Орлиное Перо в другой дом, желательно туда, где нет девиц на выданьи, а лучше вообще дочери отсутствуют.

Я опустила очи долу, на них выступила влага, как вспомнила ночное происшествие.

Ощутила чьи-то тяжкие взоры.

– Вью, ты ничего не хочешь сказать? – спросил отец.

Нельзя! Иначе война между племенами обеспечена.

– Всё хорошо. Я виновата перед ними, поэтому согласна выйти за... – замялась, не помня его имени.

– Оседлавший Ветер, – шепнул он.

– За Оседлавшего Ветер.

– Хорошо, идите занимайтесь своими делами.

Как же мне поговорить с Зорком? Он наверняка всё неправильно поймёт, ежели уже не напридумывал себе невесть что.

Меж тем зелёнорябый не отставал, спустившись к моему дому. Я собиралась идти в дом, когда меня окликнули:

– Вью, дай сюда руку.

– Какую?

– Шуйцу.

Я и дала, с опаской так. Увидела, как из его рукава выползает зелёная змея. Хотела одёрнуть руку, но мне не позволили, крепко её удерживая.

Змея переползла в мою ладонь, обвилась вокруг запястья и пропала.

– Что это было? – я взглянула ему в очи.

– Сговор и защита.

Он приложил палец к губам, мол, молчи.

Я кивнула и ушла внутрь дома домывать пол, пока кто-то шею себе не свернул на лужах, которые я наделала.

Дивно, но я успокоилась. Просто занималась своими каждодневными делами. На обед пришли родители и братья, а также мой жених. Братья проходили воинскую подготовку с утра, учились разным вещам. И хоть возраста были от семи и до пятнадцати, всё равно занимались все вместе. После обеда уже помогали по хозяйству.

Вот только в этот раз напросились к зелёнорябому в ученики. Отец тоже решил помочь. Дело у них спорилось.

Орлиного Пера я больше не видела, чему была несказанно рада.

Жених на меня внимания никакого не обращал вплоть до вечера.

А как солнышко скрылось, батюшка и спросил у Оседлавшего Ветер, где мне ложиться.

– Пусть в горенке ложится. Места там на двоих хватит.

Неужели у них другие порядки, и до свадьбы они уже живут вместе, делят одно ложе?

Стало боязно. Поджилки затряслись, но я постаралась ничем этого не выдать.

Зелёнорябый дождался, когда я закончу уборку и поднялся в горенку вместе со мною. Море бликами отражало восход первой луны. И немного освещало обстановку горенки.

– Садись, – показал жених на край кровати. Сам сел рядом. – Давай договоримся, что будем честны друг с другом. Ладно?

Дождавшись моего кивка, он встал.

– Я не хочу, чтобы ты меня боялась. Поэтому объясню, что тебя ждёт. Перед свадьбой у нас принято делить ложе, купаться, расчёсывать волосы. И ты можешь спрашивать, ежели хочешь.

– Что значит, делить ложе? – сразу воспользовалась его предложением.

– То и значит. Вместе будем спать. Выбирай, какая сторона тебе больше по душе.

Я выбрала левую сторону.

– Хорошо, – улыбнулся он. – Вьюнка, я тебя принуждать ни к чему не буду. Если чего-то не хочешь, просто скажи. Хорошо?

Я бы сказала, вот только разве это обсуждается?

– А замуж ежели я не хочу за тебя? – прошептала я. Он ведь хотел честности.

– Свободы я тебе не дам. Извини. Разве что завтра кто оспорит тебя. Но ты должна понимать, что всё может обернуться не в твою пользу.

– О чём ты говоришь?

– Например, Орлик оспорит это право. Он сказал, что уступает тебя мне, но в поединке может участвовать. Или может кто из ваших, не Зорк.

– Но зачем ты тогда решил воспользоваться этим правом? – не понимала я его.

– Не хочу ставить тебя в безвыходное положение. И хочу дать возможность быть счастливой.

Он хороший. И даже если я останусь с ним, думаю, смогу со временем полюбить.

– Хорошо. А что ты имел в виду, когда говорил о причёсывании?

– Давай лучше покажу. У вас ведь тоже после замужества жёны плетут косы мужьям. Мы сегодня пробуем с тобой будущую жизнь. Не до конца – вдруг не понравится.

Он встал, обошёл меня сзади, забрался на лежанку на коленях. И стал расплетать мои волосы.

Волнение нахлынуло с новой силой. А ещё такие дивные ощущения на голове, что я боялась дышать, дабы не спугнуть его.

– Скажешь, ежели вдруг больно сделаю.

Он расчесал мои волосы, ни разу не сделав неприятно. И оставил их распущенными.

– Теперь твой черёд, – он сел на пол, чтобы мне удобно было.

Его волосы были мягкими и гладкими. Даже просто прикасаться к ним было приятно. А ещё пахли мятой.

– Ну как? Не больно? – спросила его.

– Всё замечательно, – ответил жених.

– Мне заплетать их?

– Пока не нужно. Пойдём искупаемся. Здесь есть безопасное для ночного купания место?

– Разве что купель малышей. Там мамы до дна достают ногами.

– Хорошо. Мы доберёмся до неё в темноте?

Я кивнула. Жених переплёл наши пальцы, как ещё недавно Зорк. Внутри кольнуло, будто я предаю его. Хотя, так и было. Но я сдержалась. Вскоре мы покинули родовое дерево, направляясь в сторону священного древа. Только там была суша, там же и мелководье.

– Почему в темноте? – спросила, когда мы уже были на месте, на валуне.

– Не хочу, чтобы Зорк ревновал. Пусть прибережёт силы на завтрашний поединок.

– Ты не боишься, что тебя могут покалечить? Наши мужчины с семи лет готовятся защищать своё селение, – не без гордости сказала я.

– Буду знать, где можно набрать воинов, – ответил с улыбкой Оседлавший Ветер.

– И что от нас требуется? Ты сказал купаться будем.

– Колдовать можешь?

– Ты о чём? – не поняла я.

– Считай, что хочешь очаровать меня. Что будешь делать?

Я задумалась. Если б хотела парню понравиться, наверное, распустила волосы, надела лучший наряд...

Заметила, что в свете ночного светила мои волосы засветились зеленоватым сиянием.

– Хорошо. А теперь раздевайся и заходи в воду.

– Но мы купаемся в сорочке, – возразила я.

– Сейчас мы не купаться будем, а чары делать.

– Но зачем? – не понимала я.

– Поглядим, совместимы ли наши способности. Буду ли завтра всерьёз за тебя драться или нет.

Стало обидно. Значит, я ему не нравлюсь, но его может заинтересовать моя магия. Не даром я думала об опытах. Изобретатели они такие.

Оно мне надо?

Я обернулась к жениху. Но его рядом не было. Взглянула на воду. Заметила на волнах тёмное пятно.

Раздевшись и набрав воздуха, я спрыгнула в воду. Она поначалу показалась прохладной, но я двигалась, поэтому согрелась быстро.

Волосы уж давно перестали светиться. Закрыла очи, стараясь узнать у рыбок, где жених.

Рыбки ответили на мой зов своим зрением.

Я подплыла под водой к жениху, не торопясь выныривать. Здесь было хорошо. Тепло, тихо, если не учитывать небольшой плеск волн о берег.

– Вью, – услышала искажённый голос.

Не стоит затягивать время. Завтра рано вставать. Будет длинный день.

Волосами укуталась со всех сторон, только потом вынырнула за спиной Ветра.

Как ни старалась сделать это бесшумно, а он будто почувствовал меня. Обернулся. – Я не хочу играть в твои забавы, – честно призналась ему.

– Вью, я тебе делаю одолжение. Ты сама просила о помощи. Так сделай что-то для меня.

– Разве моя жертва недостаточна?

– Мне она не нужна.

– Тогда что тебе нужно?

– Возможность прикоснуться к непознанному. Хочу познавать твою силу, купаться в ней, – он говорил это с таким воодушевлением, что я поняла – нда, "повезло". Один насильник, второй исследователь. С двумя другими не знакома и, боюсь, не хочу ближе узнавать.

Я решила уступить. Неизвестно, как завтра выйдет. И лучше такой муж, чем кто-то из трёх оставшихся чужаков.

А дальше он просил почувствовать лунный свет, поскольку женская сила связана именно с ночным светилом. Но у меня ничего не выходило. Мы потратили больше часу на упражнения, но всё без толку. Оседлавший Ветер был явно разочарован. А я просто устала. После его признания руки опускались. Понимала, что он прав, ему этот союз и даром не нужен, тем более, что есть другие желающие. Понимала, что на любовь рассчитывать не стоит и даже на интерес, но всё равно обидно.

– Пойдём, – предложил он, беря меня за руки.

– Прости, – прошептала я.

– Да ладно, не расстраивайся. На самом деле я просто пытался вызвать свой интерес к тебе. Не вышло.

А мне от его слов ещё обиднее.

Он обнял меня, а после подхватил на руки и сам вынес на берег к священному древу.

– У вас союзы только по любви бывают? – спросил он, глядя на меня, всё ещё не отпуская.

А я ведь так и голая. И такой же мужчина ко мне прижимается. Сейчас его рисунки вообще не были видны. Неужели до сих пор не восстановился? Он был красив, по-своему. Внутри меня загорался неведомый доселе огонь. С Зорком такого не было. Что он там спрашивал?

– Вью, – позвал он, как-то с придыханием, как мне показалось.

– Да, Ветер, – сократила я его имя.

– У вас союзы только по любви бывают?

– Не всегда. Иногда сватаются, и родители дают благословение и без взаимной любви. Главное, чтобы приятен человек был. Порою и слёзы девицы льют, потому что не за того замуж хотели. Но родители порою не знают о дочкином парне, а может им не нравится он, и когда другой сватается, то дают согласие на союз. А уж ежели дали, то свадьбе быть.

– Хочешь сказать, что наш сговор не рушим теперь?

– Вы же из иного племени, у вас отличаются обычаи, поэтому могут пойти на уступку. А как у вас проходит сговор и всё остальное?

А сама подумала, когда же он меня отпустит?

Но жених будто и не замечал нашей близости. Потом просто сел наземь, так и держа меня в объятиях.

Он молчал. Я подняла на него взор. Бледноват, как мне показалось. В свете второй красноватой луны видны стали не просто очертания, а и цвета.

– Что с тобою, Ветер?

– Прости, придётся нам с тобою здесь ночевать, дабы не нарушать обычай.

– Это так важно? – на мой взгляд, здоровье существеннее каких-то там предрассудков.

– Я тебе змейку отдал, почти полностью лишил себя сил, – ответил он на незаданный вопрос. – Если б наши способности были совместимы, то ты могла б в ответ делиться своими. Взаимовыгодный обмен.

И как он будет завтра, то есть уже сегодня утром сражаться? У нас сутки начинались с восхода первой луны Миры. Вторую наши предки назвали Деяной, а третью – Любой.

Мир, деяние, любовь.

– Ты красива, – прошептал Ветер. – А обычаи – они несут не просто дань памяти предков, но и имеют особую составляющую, зачастую не понятную окружающим. Мы сейчас пытаемся создать связь друг с другом. Если она не возникнет, то смысла в союзе просто нет.

Ощутила, как мои волосы зашевелились. Он погладил их. А они за его руками потянулись. Если б я знала, как с ним поделиться силою.

– Скажи, я тебе совсем не интересна? – грустно спросила его.

– Не интересна как подопытная, – уточнил жених. – Но как девица – ты первая меня заинтересовала. Наше племя маленько помешано на опытах. Кто-то больше, кто-то меньше. Поэтому на девиц зачастую и не глядим, за редким исключением. Орлик у нас как изобретатель не силён, зато ухаживать да на гулянки бегать – мастак. А я люблю придумывать новые вещи, увлекаюсь так, что никого вокруг не замечаю. Эта черта присуща многим из нас. Порою родители силком выгоняют нас на гулянки, как борода расти начинает. Ежели приглянётся кто, то засылаем сватов. А нет – значит родители сами выберут невесту.

– А как так вышло, что вы четверо на стороне невест ищете?

– Так наш совет решил, отправив неженатых изобретателей в разные уголки земли нашей.

– А как же девчата ваши? – неужто их без мужей оставят.

– Решили закрепить обоюдные союзы, девчат на сторону отдавая. Просто нашей пташке не досталось девиц.

– Так забери назад змейку, – предложила ему.

– Нет!

– Но как ты будешь сражаться, если совсем без сил.

– У меня волошбы почти не осталось. Справлюсь и без неё.

Грустно вздохнула. Да уж. И как исследователь вообще может драться? Он вообще умеет? Но спросила я о другом:

– Я могу одеться?

– Да.

Я встала. Собралась прыгать на валун, где осталась наша одежда, но передумала. Обняла жениха, прижавшись всем телом к нему. А потом захотелось попробовать, каково с ним целоваться. С Зорком это было нежно, с Орлиным Пером напористо и грубо. Поэтому не удержалась.

Он неумело ответил на поцелуй. А потом заглянул в очи, словно сомневаясь, и сам прикоснулся устами.

Дивно, но мне понравилось. Что-то среднее между Зорком и Орликом. А ещё захотелось поделиться с ним силою.

В какой-то миг всё сменилось голосами и образами в голове, тьмой и сиянием. Священное древо поглотило нас, пронизывая насквозь своею силою.

Спустя мгновение всё стихло. Мы были на прежнем месте у ствола священного древа. Я оторвалась от жениха.

– Что это было? – спросили мы одновременно.

Тут вдруг заметила, что на его лице и теле появились светящиеся рисунки, которые, спустя мгновение, перестали озарять всё вокруг, потом вошли внутрь тела, не оставив и следа.

– Я что, пообщался с вашим священным древом? – нарушил молчание жених. – И оно дало мне силу?

Я улыбнулась. Похоже, моё желание исполнилось.

– Теперь мы можем вернуться домой? – спросила, и, получив в ответ кивок, прыгнула на валун, где лежала одежда.

На душе было легко. И будто крылья за спиной появились. Я прыгнула обратно к древу, отдала ему его наряд.

Он всё это время не сводил с меня любопытного взора. Молча стал одеваться.

– Что ты увидел? – не удержалась от вопроса.

Но он не ответил. Нежно прикоснулся к моим волосам, закинул их через плечо.

– Что не так? – спросила жениха.

– Скажи, ты сильно обидишься, если я буду всерьёз за тебя драться?

Признаться честно, я запуталась в своих мыслях, желаниях. Этот молодой человек располагал к себе. И он меня защитил, даёт мне право выбора. Будет не честно, если останется ни с чем. И пусть я любила Зорка, но понимала, что замуж всё равно кого-то отдадут. Я уже смирилась с этой мыслью, да и виновата перед изобретателями.

– Я не обижусь. На всё воля Всевышнего, – прошептала, обнимая Покорившего Ветер.

Глава 4

Когда заявились домой, уже взошла третья луна. Мы легли, как полагалось по обычаю, в одну постель, пожелали друг другу доброй ночи. Каждый на своей половинке лежанки, хотя и было тесно. Но пошевелиться я боялась, дабы не потревожить жениха. Так и пролежала, думая о своём. Как всё быстро меняется. Ещё вчера я ненавидела чужаков, когда сообщили про возможный выбор меня в качестве их невесты. А сегодня я уже задумалась о том, что уже не против этого. Плохо, что с Зорком так и не поговорила. Придёт ли он вообще завтра на бои? Будет ли за меня драться? Хочу ли я видеть его? Или лишний раз дразнить себя и расстраивать?

Что-то зачастила я не спать по ночам. Никуда это не годится.

– Вью, – послышался шёпот, и доносился он вовсе не со второй половины лежанки.

Предавать жениха не хотелось. Но и разговаривать через всю горницу – тоже.

Я осторожно встала и подошла к окну.

– Зорк, ты чего удумал? Тебе мало вчерашнего? Хочешь, чтоб обо мне думали не весть что?

– Я внутрь не пойду, так что твоя честь не пострадает, – прошептал он.

– Хорошо.

Его близость манила, хотелось наплевать на всё и просто прижаться к нему.

– Ты будешь за меня сражаться? – спросила его. Отчего-то это показалось важным.

– А ты хочешь? Отец сказал, что ты согласилась выйти за этого, зелёного.

Хотелось пожаловаться на Орлика, но вспомнила, чем это грозит обернуться.

– Да. Я виновата в том, что их птица улетела.

– Мы это исправим.

– Всё равно это не снимает моей вины. Почему другие девочки должны страдать?

– А почему мы? – спросил Зоркое Око, нежно прикоснувшись к моей щеке. – Так ты хочешь, чтобы я сражался за тебя?

В душе было смятение. Зачем он бередит рану? Но почему-то не могла сказать то, что он хочет. Внутри будто всё противилось этому.

– Прощай, Зорк, – я в ответ так же прикоснулась к его щеке. Погладила ещё безбородый подбородок. И отошла от окна, смахивая выступившие слёзы.

– Он тебя околдовал, я буду сражаться, – рьяно молвил возлюбленный. Теперь уже бывший.

Зорк ушёл. А я стояла у другого окна, глядя на синие блики Любы. Не знаю, почему её назвали любовью, какой-то холодный свет. Мне стало как-то зябко.

На плечи легло покрывало.

– Почему не сказала ему правды? – спросил зелёнорябый.

В ответ пожала плечами. Совсем запуталась.

Он же взял меня за руку и потянул к лежанке. Что он хочет делать? Такое безразличие накатило. А он уложил меня рядом, положил мою голову себе на грудь.

– Поплачь. Выговорись, тебе ведь хочется, – прошептал в самое ухо, обжигая его горячим дыханием.

Слёзы хлынули с новой силой. Я говорила и говорила, только беззвучно, лишь шевеля губами. А Ветер гладил меня по голове. Не заметила, как солёная водичка иссякла, накатили спокойствие и уверенность, что всё будет хорошо. Сон подкрался незаметно.

Когда я проснулась, солнышко скользило по моему лицу. Рядом лежанка была пуста.

Со двора доносился однородный стук. Я выглянула в окошко, но ничего не увидела. Тогда выглянула в другое. И вот тут открылся красивый вид на неживую птицу. Ветер сказал, что называется она птахой, кажется. На этот раз орла не было, лишь ласточка, расправившая свои крылья. Высотою она была чуть ниже отца, который помогал с какими-то прорезями. Вот чудно, дерево никто рубить не желал, но когда оно упало из-за ударившей в него молнии, то народ наоборот, толпился вокруг, желая приобщиться к созиданию. Сейчас в основном малышня, которая училась пока лишь помогать родителям. Но поскольку до семи лет детям было запрещено прыгать по ярусам без взрослых, то тут толпились лишь мальчики и девочки с нашего яруса. Ветра было не видно. Я причесалась, собрав волосы в косу и уложив её вокруг головы, завязала косынку. Всё же волосы и еда не совместимы.

Завтрак был съеден, причём подчистую.

Пришлось лезть в схрон за мочёными яблоками – угощение, которым любили лакомиться все мои родственники, и я не исключение. Немного утолив голод, я приступила к готовке. Сырые овощи были уже приготовлены матушкой, а сладкие плоды принесут братья, как будут идти с учёбы на обед.

Настроение было отличным, я даже не заметила, как стала что-то напевать себе под нос.

– Вижу, ты уже смирилась с замужеством, – нарушил мой покой отец.

– Батюшка, здравствуй! – приветствовала я его.

– Доброго здоровья, Вьюшка, – ответствовал родитель. Так называл меня только он, когда мы были одни. Мама – Вьюночка, братья – Вьюнка, а возлюбленный – просто Вью.

– Но бои ведь всё равно будут.

– Да, победитель получит тебя. И драться будет не только Зорк. Ещё изъявили желание сразиться Орлиное Перо и Мрак.

Я побледнела. Вот двух последних мне только и не хватает. У Мрака были настолько тёмные глаза, что почти чёрные. Вёл он себя тоже вызывающе. Он был сильным воином и уже многого добился. Но как взгляну на него, так страх берёт. С чего это он мною заинтересовался? Или просто попросили его, дабы не выпускать меня из родного селения? Только зачем? Ну не я уйду, так другая. Не понимаю.

– Батюшка, но так ведь не честно. Даже два поединка много для Оседлавшего Ветер.

– А что ты предлагаешь? Сразиться Парами? Хотя, хорошая мысль. Пожалуй, так и надо. Второй поединок будет между победителями.

Ох, вряд ли жених выйдет на последнюю схватку. А если ему вдруг удастся одолеть Орлиное Перо, то против Мрака. Опять меня в угол загоняют.

– Батюшка, что же делать? – схватилась я за голову.

– Положись на волю Всевышнего да верь в своего жениха, – дал разумный совет отец.

– Когда поединок?

– После обеда.

– Оседлавший Ветер готовиться к поединку не будет?

– Сказал, что некогда. Встал с первыми лучами солнца и мастерит. Снесла бы ему чего поесть, ведь не завтракал даже.

Ох, даже так. А кто ж тогда всё съел?

Я достала орехи из схрону и, проверив печь, направилась к жениху. Осмотрела пташку снаружи да внутрь полезла.

– Позавтракаешь? – спросила его.

Но он не ответил. Что-то сбивал, потом вырезать принялся. А я так и стояла, наблюдая за ним в труде. Сосредоточенный такой.

– Ветер! – позвала ещё раз. – Покушай.

Он замер, обернулся.

– Вьюнка? – удивлённо спросил он, будто моё появление здесь является чем-то необыкновенным.

– Доброго утра! Позавтракаешь? – решила повторить, потому как сомневалась, что меня слышали.

– Некогда. Я хочу испытать пташку до поединка.

– Зачем?

– Хочу тебя прокатить.

– Но... – попыталась возразить, что разве не подождёт окончания боя?

– Никаких "но", если победит другой, тебе не позволят полетать со мною.

– Зачем, Ветер? – не понимала я.

– Чтобы ты верила в меня.

Ох, Ветер! В груди защемило. Хочет очаровать меня, чтобы я радела только за него.

Решив не надоедать, я отправилась стряпать обед.

Закончив со всеми приготовлениями, накрыла на стол и только хотела присесть, чтоб заняться свободное времечко шитьём, как почувствовала чей-то взор.

Страха не было, наверное, змейка внушала спокойствие. В дверях стоял Ветер.

– Закончил? – спросила, зашивая дырку.

– Да. Уже и опробовал. Всё хорошо. Идём.

– Обед уже готов, осталось немного потомиться ему, – я спрятала под швы ниточку и обрезала её.

– Вот и хорошо. Идём.

Я убрала шитьё, переложив зашитые отцовские портки в сундук с чистым бельём.

– Мне во что-то переодеться? – уточнила у жениха, пока не ушли.

– Нет, не нужно, – ответил он. Выглядел довольным. Прямо светился от счастья.

Я взяла несколько пирожков, только из печи, с собою. Вручила жениху три и сама съела один. Отказываться не стал. Тут же засунул в рот.

Пташка представляла собою ласточку с узкими крыльями, внутри тельца которой была пустота с подобием седушек.

Нам полагалось туда сесть. Мест было всего шесть парных.

Мы заняли два передних. Жених привязал меня длинным полотенцем, а потом и себя.

– Готова?

– К чему?

– К полёту.

– А можно как-то подготовиться?

– Ладно, считаем, что готова.

Птаха двинулась с места, вдруг сверху появилось подобие половинки мыльного пузыря, накрывшее нас единым колпаком.

А потом просто сорвалась вниз, точно ласточка, вылетающая из своего гнезда. У меня захватило дух. Уже почти долетев до воды, мы вдруг задрали голову птахи вверх и полетели к облакам.

В какое-то мгновение перевернулись вверх ногами, оказавшись над бескрайней необыкновенно голубой водой. Какая красота! Вдали виднелись деревья, подпирающие облака, а ещё я увидела китов. Таких огромных, выпускающих тучи брызг, вылетающих из воды. Вблизи нас они не водились, но бабушка рассказывала, что однажды видала и даже общалась с ними.

Улыбка не сходила с моего лица.

– А мы можем спуститься к китам? – спросила я жениха.

– Можем, только птаха не должна опускаться на воду, иначе не взлетим.

– А меня высадить можешь?

Коварная улыбка появилась на лице жениха.

– Что? – с опаской спросила я.

– Обещаю тебе ещё не один полёт, ежели твоим мужем стану я.

Так не честно! Я же не могу повлиять на его победу.

– Ты согласна выйти за меня замуж?

– Да. Только как я могу помочь тебе выиграть?

– Я же сказал. Верь в мою победу.

– Хорошо, Ветер.

– Нам пора возвращаться.

Я кивнула, и Ветер развернул пташку. Посмотрела на его сосредоточенное лицо. Зелёные рисунки стали уже проступать.

С трудом отвела от него взгляд. Да что со мной такое? Я с ним знакома чуть больше одного дня, а хочу за него замуж, отказывая Зорку, с которым целое лето* встречалась.

Вернувшись, мы как раз поспели к столу. Матушка взяла на себя обязанность выставить кушанья на стол. Все уже сидели с ложками, ожидая своей очереди, поскольку дотягивались не все. Но отец медлил. Мы вошли с Ветром одновременно, извинились, поклонились.

– Садитесь, дети, – велел батюшка.

Расселись, как и прежде, на свои места. Ветер был напротив меня, ведь матушка уступила своё место по шуйцу от отца.

Батюшка поблагодарил Рода, светило наше, землю-Матушку и даже луны, мы все так же про себя подумали об этом. Только после этого начали есть, пустив хлеб по колу. Каждый отламывал ломоть, передавал другому. Потом взялись за первое, пока не съели, затем я выставила из печи второе. На третье пустила пироги да чашу со взваром.

– Благодарствую, дочка, за сытный обед, – отец встал из-за стола да поклонился мне. Впервые кланяется. В груди стало нечем дышать. Неужто прощается?

Притянул меня к себе, обнял, да и Ветра притянул тоже.

– Благословляю вас, дети мои. Пусть Род будет благосклонен к вам.

На бои пришли все, размещаясь на разных ветках, чтобы обзор был хорошим. Меня усадили на середину лавки за стол. По бокам сидели отец, дед Бажен, отец Зоркого Ока и Мрака, а также двое других чужаков, лично не заинтересованных.

Вот такие судьи.

Отец сразу внёс предложение насчёт боёв, что либо два боя одновременно провести, либо по очереди. Ну а потом уже третий. Так была возможность немного отдохнуть перед третьим боем, правда, не у обоих конечных бойцов. Поэтому, посоветовавшись, пришли к мнению, что проводить будут одновременно два боя. И наш боец против чужака. Мрака поставили против Ветра, а Зорка против Орлика.

Объявили правила. Убивать нельзя, раны наносить – тоже. Из оружия можно было лишь ровные сухие ветки использовать, дар был под запретом. Победа засчитывается, ежели побеждённый не встаёт при счёте до десяти.

И началась битва. Дабы не показывать своего интереса к Ветру, я решила закрыть очи. Так односельчане не посчитают меня предательницей.

Вороны внимательно наблюдали за обеими парами, вот только радели они не за того. Поэтому постаралась поставить между ними и мною стену, дабы не слышать их болтовню.

Раздавались падающие звуки, я вздрагивала, но так и сидела. Радеющие иногда вздыхали, охали, ахали.

Я же постаралась отрешиться от мыслей, но они всё равно мелькали. Сомневаться в победе Зорка не приходилось. А вот за жениха я переживала. Мрак был лучшим среди наших воинов. Поэтому думала я только о Ветре. Боялась за него, но уверяла себя в том, что он победит. И посылала ему свои мысли, обволакивала его силою священного древа. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем начался счёт.

– Один победитель есть! – услышала довольный возглас судей. Значит, победил кто-то из наших. Кто только?

"Ветер, ты мне обещал! Не вздумай проигрывать!" – послала мысль жениху.

Послышался счёт одного из дедов.

– ...десять. Ты победил! – объявил дед Бажен. – Будете продолжать сразу или сделаем небольшой перерыв?

– Перерыв, – сказал Зорк.

Я открыла очи, встретилась взором с Зорком, а потом перевела его ко второму победителю. Это был Ветер.

С трудом удалось совладать с чувствами и не выдать своих облегчения и радости. Жених выглядел утомлённым. Часто дышал, его рисунки потемнели, стали чёрными. Что с ним происходит?