Текст книги "Retreat (СИ)"

Автор книги: Аноним Каринтиан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Но спешка заставила ее поволноваться, выбирая наряд для церемонии. Требовалось что-то красивое, не слишком строгое и помпезное, и в то же время достойное события.

В итоге она остановилась на темно-бордовом, едва ли не черном платье без рукавов, с вырезом почти до талии и ажурным широким поясом на бедрах. Длинный, в пол, летящий подол искусно скрывал ноги, которых министр немного стеснялась – сейчас в моде были куда более пухлые икры, нежели были у нее. Но мама запретила делать пластическую операцию, сказав, что мода проходит и уходит, и буквально через пару лет придется все переделывать обратно, что не очень полезно.

Иногда Нине казалось, что очень не справедливо то, что президент запретил все виды трансформации плоти для граждан Дэнбера, кроме военных. Это ведь так здорово – быть немножко оборотнем, а не прибегать каждый раз к услугам пластических хирургов, когда хочется что-то в себе поменять. Но что есть, то есть, и приходится с этим мириться. И маскировать немодные участки плоти одеждой.

К платью она выбрала рубиновый гарнитур белого золота – длинные серьги, каплю-кулон и ажурный браслет на правую руку.

Умело подобранный программой неброский макияж сосредоточил внимание на ее выразительных глазах, заставляя не замечать второй не до конца соответствующей текущей моде части ее тела – губы. Сейчас популярен ротик сердечком, а у нее обычные средней полноты – в прошлом сезоне ценилась естественность черт лица.

Дед и президент одобрили ее решение разрешить регистрацию – она же не дура, чтобы в серьезных делах обходиться без их согласия.

Будущие универсалис произвели на нее хорошее впечатление – четверо очень разных, но симпатичных парней, три женщины, тоже далеко не дурнушки, чтобы не сказать больше, подросток и маленький пес. Особенно министра покорил последний – она обожала таких милашек, как этот вельш-корги пемброк в священническом облачении. Слегка завистливо вздохнув – она бы не отказалась получить такого святого отца в свою свиту, Нина с сердечной улыбкой поприветствовала их.

– Я очень рада, что с Дэнбера снова, спустя сто шестьдесят три года, стартует новый экипаж универсалис, – пафос слов слегка смягчался искренностью, с которой министр их произносила, – и еще больше я рада тому, что капитан, собравшая всех вас в единое целое – гражданин нашей благословенной планеты. Это наполняет мое сердце гордостью и укрепляет меня в уверенности, что под мудрым водительством нашего великого президента Эдиля Аррейна Дэнбер ожидает великолепное будущее.

– Это несомненно, – склонилась в легком поклоне Микаэла, привычная к местным чиновничьим сентенциям о мудрости и величии президента. – Госпожа министр, Вы оказали нам величайшую честь, решив провести церемонию лично. Мы не смели и мечтать о подобной милости, зная насколько загружены государственными делами члены кабинета. Позвольте от имени всей команды выразить Вам свою глубочайшую признательность. И, если возможно, прошу Вас передать господину президенту нашу благодарность за все, что для нас сделал Дэнбер, под его мудрым и справедливым руководством. Безусловно, на другой планете, не столь развитой и возглавляемой менее одаренным правителем, мы бы вряд ли смогли собраться для покорения просторов Фронтира.

– Я передам ему ваши слова, – благосклонно склонила голову министр, во время ответной речи капитана краем глаза усердно изучавшая женщин команды. И пришедшая к выводу, что смотрится моложе Микаэлы, красивее пилота Светланы, а что до ослепительной девушки – врача, так та Таэр Маск, воплотившийся в реальности. Соревноваться с этой цифровой полубогиней не имеет смысла – та может сделать себе почти любое тело. И вообще, ее нельзя в прямом смысле слова считать женщиной. К тому же все трое не соответствовали канону моды, господствующему сейчас. На фоне их недостатков терялось даже то, что у нее самой устаревшая форма губ.

И эти умозаключения еще больше улучшили ее и без того хорошее настроение. Приятно чувствовать себя самой красивой из присутствующих женщин.

Впрочем, парни в команде тоже того. В смысле, что от природы симпатичные, но за модой не особо следят. Ладно техномаг – он кариньонессец, ему можно. А вот остальные. Особенно госпожу министра в этом плане разочаровал телепат. Она знала о роде Ланкастеров и о том, что они владеют колоссальной корпорацией. Десятки поколений прославленных и знатных предков. А потомок получился такой необязательный, совершенно не стремится поддерживать честь древней фамилии. Ну, где это видано, чтобы у мужчины – аристократа были волосы на руках? Это же уже два года как считается вульгарным во всем галактическом рукаве. Можно еще простить его брата – он всего лишь мальчик. Но для взрослого подобное недопустимо. Особенно, когда его семья занимает такое высокое положение в обществе.

Но разочарование не помешало Нине распорядиться начать церемонию регистрации. И даже не особо испортило ей настроение. Все равно этот парень сейчас улетает и надолго. А значит, не имеет смысла думать о нем, все равно между ними ничего не может случиться. Но будь у нее хоть немного времени, и она бы сделала из него нормального человека, с которым не стыдно показаться на людях. В этом министр была уверена.

Мейдок прикрыл глаза, чтобы не выдать свое веселье. Ему было смешно читать мысли этой девушки. Такая наивная и забавная. Это коронное: "сделала бы из него человека". Она его в первый раз в жизни видит, а уже примерила на роль своего кавалера и осталась недовольна только волосами на руках. Очаровательная пустышка. И очень похожа на Анфису, только та помешана на сексе и чувствах, а эта на моде. С ней было бы приятно провести ночь, стараясь давать ей поменьше говорить. А потом вежливо откланяться и сбежать, чтобы не вынесла мозг своей глупостью.

Процедура регистрации была сакральным таинством, в коем посторонние не имели право участвовать. Министр и команда прошли к алтарю, на котором лежала матовая белая пластина с алой точкой посередине, размером примерно пятьдесят на тридцать сантиметров. Вокруг них взметнулось силовое поле, напрочь отсекая свиту министра непроницаемым синеватым барьером. Все, что произойдет во время ритуала, останется тайной, и ее невозможно будет разгласить даже невольно. И никто из его участников не сможет причинить друг другу вреда, даже если захочет – святотатцу переломает ребра и вышвырнет за пределы святая святых.

Нина взяла неожиданно тяжелую и холодную пластину в руки и встала спиной к алтарю:

– Вы пришли сюда, чтобы засвидетельствовать свое стремление стать одним целым. Желание быть друг другу ближе, чем родная кровь, связаться узами не любви, родства или долга, но тем, что выше этого, привело вас под своды храма. У вас есть последний шанс отказаться от принесения клятв, и никто не осудит такое решение. Ибо связь, налагаемая здесь, пройдет сквозь тысячелетия и смерть, чтобы возродиться в будущих жизнях вместе с вами. Если есть хоть малейшее сомнение – отступитесь, – произнося пафосные слова обряда, девушка невольно вспоминала свою реакцию, когда впервые их увидела: безумная чушь.

А когда поняла, что они правдивы до последнего слога, что действительно ритуал связывает души его участников на много реинкарнаций вперед, от первого впечатления осталось лишь первое слово – безумие. Только сумасшедшие согласятся на подобное. Как бы красиво сие не выглядело со стороны, но по сути это тяжелая форма помешательства, добровольно брать такие оковы на себя.

Телепат на миг закрыл глаза. С одной стороны, эта глупышка права. Сила ритуала свяжет их души так, что даже смерть не будет преградой ее действию. Но она не знает того, что этот магический контракт вполне реально расторгнуть. Если, вопреки действию связи и общности, что возникает во время совместной работы, продолжение сотрудничества становится невыносимым, то можно совершить обряд разрыва между командой и не прижившимся ее участником. Да, для этого непременно требуется жертва... не обязательно убивать именно человека, разумные других видов тоже подойдут. Чаще всего для этого используется аборт – гибель эмбриона в такой магии работает даже эффективнее, чем смерть взрослого.

И возникает возможность заменить выбывшего другим разумным. Они – Микаэла, Мэрсайл, Дэрриш и он сам, обсуждали этот вариант, когда только решили собрать команду, и стало понятно, что познакомиться всем заранее точно будет нереально. Ведь участников подбирали по весьма своеобразным принципам.

Но красотка – министр сего не знает. И не надо ей об этом даже задумываться. Некоторые вещи должны оставаться неизвестными широкому кругу. Просто потому, что они слишком мерзкие сами по себе, пусть к ним и есть возможность, а иногда и необходимость, прибегать. К тому же разрыв связи допустим только в первые семь лет, а потом для ее уничтожения требуется уже намного большее, чем обычное жертвоприношение.

Тем временем ритуал шел своим чередом:

– Точно никто не хочет отказаться, – настойчиво, как и полагалось, спросила Нина, чувствуя, что ее руки замерзают все сильнее. Пластина была будто изо льда сделана. Система биологического контроля, однако, не фиксировала никаких нарушений в терморегуляции – холода на самом деле не было, просто магический мираж – побочный эффект, сопровождающий работу артефакта.

Нет, в системе биологического контроля были и функции защиты от магического поражения. Но сейчас они дремали, принудительно отключенные хозяйкой. Потому что их работа нарушила бы контакт артефакта с ее телом, а это одно из ключевых условий ритуала – принимающий клятву обязан быть полностью открыт для творящихся чар.

– Не хочу, – синхронно ответили все члены команды.

– Понимаете, что ваша клятва может быть не услышана, если вы не готовы стать единым целым и войти во Фронтир?

– Понимаю, – такой же синхронный ответ.

– Готовы ли вы приступить?

– Да, – третий ответ.

– Пусть подойдет тот, кого вы все признаете капитаном, и возложит руки свои на Свиток Договора. – И кто только выдумал это дурацкое название, совершенно неподходящее этой ледяной пластине? На ней нет ни единого символа, да и внутри тоже отсутствуют всякие запоминающие устройства. Из нее свиток, как из стекла бриллиант.

Мейдок подумал, что эта девушка неплохо справляется с ролью его личного клоуна. Ее суждения настолько забавны и бестолковы, что поднимают настроение не хуже комедии.

Как можно быть настолько... несведущей? Особенно в том предмете, который, пусть и формально, но является основой твоих рабочих обязанностей. Можно же открыть КосмоКомпендиум хотя бы. В нем еще никого не забанили, даже министров. Посмотреть там мнеморолик об этом артефакте. И узнать, что на квантовом уровне он является непрерывным воспроизведением договора универсалис. А заодно и том, что красная точка в центре белого поля – это символ команды, погруженной в вечно неизведанное изменчивое пространство Фронтира. И если все принесшие на данном Свитке клятву погибнут безвозвратно, то точка почернеет.

– Перед богами, в которых вы верите, и под взглядом ками тех, кто погиб во Фронтире, назовите свое настоящее имя и принесите клятву. – Пальцы рук Нина уже почти не чувствовала, настолько они замерзли. А ведь прошло совсем немного времени с начала ритуала. Поневоле министр начала думать, что участвовать в этой церемонии не так уж и круто, как она полагала. А потом вспомнила, что это раз в полтора столетие, и невольно просияла мечтательной улыбкой, представив, как небрежно в салоне рассказывает об этом событии века. Подруги обзавидуются. И мысль об этом оказалась лучше любого обогревателя.

Микаэла положила обе руки на Свиток Договора и уверенно произнесла:

– Я, Микаэла Ирраэн, эннэйт Ккард а Маэс, капитан новой команды, приношу клятву, что буду соблюдать договор универсалис и права членов экипажа. Прошу ками засвидетельствовать мою искренность. Да будет моя душа неразрывно связана с моей командой в этой жизни и в последующих, что мне доведется прожить.

На мгновение ее руки окутались серебристым сиянием. Микаэла сделала шаг вбок и показала всем ладони, в середине которых едва заметно светились алые татуировки – глаз на кресте. Фронтирские ками ее клятву услышали и приняли, положив начало формированию команды.

Вперед немедленно шагнула Светлана и положила руки на пластину:

– Я, Машо Леви, интерсубъект ВЧ/666/4528662460, пилот новой команды, приношу клятву, что буду соблюдать договор универсалис и повиноваться законным приказам моего капитана Микаэлы Ирраэн. Прошу ками засвидетельствовать мою искренность. Да будет моя душа неразрывно связана с моей командой в этой жизни и в последующих, что мне доведется прожить.

Кирилл с любопытством смотрел на "Светлану". Теперь он понимал, почему она не сказала свое настоящее имя до этого момента. И почему умолчала о нем и Микаэла. Последнюю он понимал особенно – зная его настоящую фамилию, капитан не могла поступить иначе. Даже ведая о том, как он относится к своей семье. Слишком рискованно. Ведь именно Машо официально считается убийцей его сестры.

Микаэла казалось расслабленной, но Кирилла это не обманывало. Она сильно тревожится, ожидая его реакцию. Но менять что-либо в заранее оговоренном плане и отказываться давать клятву парень не собирался. Это было не в его интересах. К тому же, отказавшись, он не сможет познакомиться поближе с той, кто, возможно, убила его самого, даже не подозревая об этом. Или, по крайней мере, поставила на грань гибели, отправив сестренку на тот, весьма недалекий, свет. Прямиком к нему в тело.

И он шагнул следующим, когда Машо показала всем знаки принятой клятвы на своих ладонях. Так было положено по правилам ритуала и совпадало с его намерениями.

– Я, Сирил Джейк Грэвес, епископ Евангельской Мекканской Церкви, навигатор новой команды, приношу клятву, что буду соблюдать договор универсалис и повиноваться законным приказам моего капитана Микаэлы Ирраэн. Прошу ками засвидетельствовать мою искренность. Да будет моя душа неразрывно связана с моей командой в этой жизни и в последующих, что мне доведется прожить.

Машо – Светлана смотрела на него с удивлением и легким испугом. Ну, он бы на ее месте тоже не остался спокоен. Она же не в курсе его забавных внутрисемейных перипетий. Улыбаясь, парень продемонстрировал ей алые знаки на обеих руках – они уже в одной команде.

Карей задумчиво постукивала наманикюренным ногтем по губам, и невозможно было понять, о чем думает эта цифровая полубогиня. Парень допускал, что она знала кто он такой, до этого момента. А может и нет. Но сейчас ничто уже не имело смысла. Все сказано и карты раскрыты.

Отец Дамби тоже смотрел на навигатора. И думал, что даже епископы не гарантированы от потери веры. Недаром Кирилл честно назвал себя неприсоединившимся атеистом. И вообще, практика семейного священства, когда детей делают служителями Церкви еще в детстве только потому, что они из семьи, посвятившей себя службе вере, как в той же Евангельской Мекканской Церкви, глубоко порочна. Теоретически это должно воспитывать новые поколения пастырей, свободных от мирских искусов, но на практике чаще всего порождает глубоко опустошенных духовно людей.

Хвостатый священник подозревал, что его размышления епископ – навигатор вполне мог и высмеять. И заявить, что любая религия – это ужасный бред и, цитируя древнего классика: "наркотик для народа". А может и согласился бы с ним. Или сказать совсем что-то третье, кто знает. Но сейчас не время думать об этом. Будет еще много возможностей пообщаться с ним. И прояснить его мнение.

Отец Дамби не собирался проповедовать свою религию. Но ему нравилось, когда в груди разумного горел ровный теплый огонь веры, пусть даже атеистической. А не леденящий холод, именуемый неприсоединившимся атеизмом, или, того хуже, яростный пожар фанатизма. И он был готов на многое пойти, чтобы добиться этого результата. Так повелевало его учение, запрещающее оставлять кого-то в состоянии духовной опасности.

По правилам ритуала четвертым приносил клятву священник экипажа. Отца Дамби на руки со всем возможным почтением взял Мейдок и поднес к Свитку Договора. Положив передние лапы на холодную пластину, пес отчетливо произнес:

– Я, патер Дамби фор Катрин, иерей Церкви Святых новых дней, священник новой команды, приношу клятву, что буду соблюдать договор универсалис, повиноваться законным приказам моего капитана Микаэлы Ирраэн и заботиться о духовном здравии членов экипажа. Прошу ками засвидетельствовать мою искренность. Да будет моя душа неразрывно связана с моей командой в этой жизни и в последующих, что мне доведется прожить.

Дэрриш смотрел на приносящего клятву вельш-корги и думал, что создатели ритуала были очень практичными разумными, пусть со стороны некоторые из их решений и могут показаться странными.

Взять ту же связь душ, которую устанавливает обряд. Из-за нее создание команд универсалис является очень непростым делом – стоит только усомниться, дать согласие не вполне искренне, и Свиток Договора не примет твою клятву. И это еще даже не половина проблемы, которую порождает такое решение. Куда хуже то, что это усложнило ритуал, его магическую подоплеку, настолько, что только жертвоприношение разумного может разорвать порождаемые им узы. И то только в первые семь лет.

Все это выглядит бредово и расточительно, если не брать в расчет то, что во Фронтире не только время, пространство и материя являются понятиями довольно-таки относительными. Жизнь и смерть там тоже не абсолютные единицы бытия, как в обычной реальности. Рано или поздно, почти каждая команда сталкивается с гибелью кого-то из членов экипажа. А иногда и всех. И достаточно часто мертвые получают возможность вернуться в мир живых. И связь, порождаемая клятвой, помогает в этом очень сильно.

Такое происходит всегда по-разному. Кого-то воскрешают чародеи из команды, если таковые имеются. В изменчивой и непостижимой реальности Фронтира это иногда бывает достижимым. Кто-то возвращается с того света сам. Другие перерождаются, воплощаясь в новом теле. Вариантов очень много.

Он помнил случай, когда одного такого мертвеца родила спустя пять лет одна из его подруг, входящая в другую команду. Которая едва не поседела, когда к ее пятилетнему сыну вернулась память о прошлой жизни. Действительно, стать матерью парня, которого в его прошлой жизни взаимно горячо любила – опыт, мягко говоря, приятный не для среднестатического разумного.

Не всегда вернувшиеся помнят, кем они были. И тогда сокомандники помогают им обрести себя. Иногда бывает, что время для вчерашнего мертвеца шло иначе, и он успел прожить сотни лет до того, как вернулся к своему экипажу, становясь фактически другой личностью.

Далеко не обязательно, что мертвец наверняка сможет вернуться к команде. Но шансы на это есть и, порождаемая клятвой связь увеличивает их. Так что то, что выглядит в обычной реальности Ойкумены ненужным излишеством, во Фронтире просто необходимо. Даже с учетом всех возможных издержек.

А иногда бывает, что погибают все и никто из них никогда не вернется из очередного похода. Как это произошло с его прошлой командой.

Священник показал команде передние лапы, на подушечках которых алели кресты с распятым оком. Его клятва принята.

Дэрриш едва заметно кивнул. Да, это, конечно, не Анфиса, но от хвостатого патера тоже может быть толк. Все-таки всерьез интересуется артефактами Фронтира, это должно пригодиться. И, по-любому, он куда лучше Джджачиксы. От той бы пришлось через год-два избавляться, принося жертву.

Кстати, странно, что так сложилось. Команда подобралась очень удачно, в довольно короткий срок. А со священником не везло до самого старта. Планировали изначально Тейми ди Нола, уже договорились, но он в последний момент не смог. Потом планировали взять Анфису, но и у той не сложилось. И вот уже перед отправлением подвернулся отец Дамби. На диво удачно пролетом оказавшийся на Дэнбере в тот момент, когда с планеты один за другим улетели все другие возможные кандидаты.

Надо будет напрячь Куанто, пусть просчитает, насколько вероятно, что это не случайность, а чья-то игра вероятностями. И кому сие может быть выгодно.

Может быть, такие мысли и отдают паранойей, но лучше быть живым параноиком, чем мертвым беспечным балбесом.

Мейдок осторожно поставил священника на пол и отошел назад, чтобы не мешать приносить клятву врачу, которая, согласно правилам, должна была сделать это пятой.

Карей положила обе руки на Свиток Договора и произнесла:

– Я, Карей, Таэр Маск, врач новой команды, приношу клятву, что буду соблюдать договор универсалис и повиноваться законным приказам моего капитана Микаэлы Ирраэн. Прошу ками засвидетельствовать мою искренность. Да будет моя душа неразрывно связана с моей командой в этой жизни и в последующих, что мне доведется прожить.

Показав присутствующим проступившие на ее ладонях алые знаки, она отошла к Машо – Светлане и положила ей руку на плечо, будто давая понять – я здесь, с тобой. Многозначительный жест, в свете выяснившихся истинных имен пилота и навигатора.

Шестым к Свитку договора подошел техномаг:

– Я, Мэрсайл "Эрси" Адари, верный Кимийесу, техномаг новой команды, приношу клятву, что буду соблюдать договор универсалис и повиноваться законным приказам моего капитана Микаэлы Ирраэн. Прошу ками засвидетельствовать мою искренность. Да будет моя душа неразрывно связана с моей командой в этой жизни и в последующих, что мне доведется прожить.

Это имя не сказало ничего нового членам команды. Хотя бы потому, что о Кариньонессе и порядках именования его жителей обитателям Ойкумены было известно немногим больше, чем ничего. Пожалуй, единственно, что было понятно, так это кто такой Кимийес – таково сакральное имя одного из Крылатых, богов – драконов, правящих кариньонессцами. В миру обычно использовалось профанное именование Эльму'Дэабету, что переводилось, как "Ласкающий". Он покровительствовал страсти и разврату.

Показав руки, отмеченные алыми знаками, Мэрсайл отошел, уступая место тому, кто должен был стать стражем команды, тем, кто ответственен за применение боевых модулей и вообще за безопасность:

– Я, Кортэ Леви, интерсубъект ВЧ/666/4529876647, сабмиссиво Машо Леви, пилот новой команды, от имени всех своих личностей и душ, и с разрешения моего доминанто, приношу клятву, что буду соблюдать договор универсалис и повиноваться законным приказам моего капитана Микаэлы Ирраэн. Прошу ками засвидетельствовать мою искренность. Да будет моя душа неразрывно связана с моей командой в этой жизни и в последующих, что мне доведется прожить.

Отец Дамби смотрел на стража и с иронией думал, что его в очередной раз изящно обманули, не сказав ни слова неправды. Да, Кортэ исповедует веру Церкви Святых новых дней, все верно. И он же, вернее, какая-то другая его личность или душа следует постулатам аронической религии. И это наверняка далеко не полный список. Загадка, почему аосец вдруг стал не аронистом, разрешилась. Просто у него синдром множественной личности, плюс несколько душ. И он, желая сделать приятное священнику, сказал ему, что придерживается тех же убеждений, что и последний. И не солгал.

Интересно, в него изначально было заложено разделение на множество личностей или это развилось из-за какой-то ошибки в техноэмбрионе? Ведь он андроид, а не биологическое существо. Не очень прилично такое спрашивать, но говорят, что аосцы к подобным расспросам относятся более благожелательно, чем большинство жителей Ойкумены. Они вроде как ценят всякие отличия, даже если ментальная инвалидность. Так велит их религия. Надо будет посмотреть побольше материалов про эту планету и ее уклад. Угу, а так же нужно поискать информацию по эннейтам, Конфедерации, Кариньонессу, Таэр Маскам и так далее. Потому что иначе он просто не сможет выполнять обязанности священника. Ведь не зная, чем живет родная культура разумного, невозможно работать с его духовными нуждами. В общем, много дел предстоит сделать.

Вот вопроса, откуда взялось несколько душ, да еще в разумной машине, у священника даже не возникло. Практика закладывать в техноэмбрионы души специально умерщвляемых для этого человеческих зародышей, насчитывает уже десяток тысяч лет. Правда, очень редко сразу несколько помещаются в одно тело, слишком сложная технология для этого применяется и результат, как правило, получается сомнительный. Проще и выгоднее обходиться одной.

– Я, Дэрриш Лир Ланкастер, изгоняющий новой команды, приношу клятву, что буду соблюдать договор универсалис и повиноваться законным приказам моего капитана Микаэлы Ирраэн. Прошу ками засвидетельствовать мою искренность. Да будет моя душа неразрывно связана с моей командой в этой жизни и в последующих, что мне доведется прожить.

Подросток уверенно выговаривал слова клятвы, отрезая себе пути к отступлению. Он возвращался в Фронтир, уже однажды убивший его. И всю команду универсалис, в которой он тогда состоял.

Мейдок смотрел на брата и не понимал, что чувствует. Десять лет назад "Катаррэ" – корвет, на котором летала прошлая команда Дэрриша, попал под удар погибельного огня и был выжжен во времени. В результате получилось, что никого из того экипажа никогда не существовало, все, что они сделали, так же исчезло, оставив после себя только ложную память.

Поэтому Дэрриш не совершил ошибку в Кантаэне и Мейдок не погиб четырнадцать лет назад. Гибель брата в чудовищном потоке погибельного огня вернула мертвого на тот момент уже больше четырех лет телепата к жизни.

Мейдоку пришлось пожертвовать семейным бизнесом, согласившись с тем, что его передали под управление трастового фонда. Враги Ланкастеров воспользовались сложившейся ситуацией и "воскресшего" телепата едва вообще признали представителем этой фамилии.

В итоге его утвердили главой рода, тем более что он остался единственным живым представителем семьи. А так же согласились включить в последнюю "новую версию" Дэрриша, которую телепат создал на основе модуля "Solum".

И вот сейчас они уже вдвоем летят во Фронтир. И пусть для этого были очень веские причины, Мейдок не понимал, что он сам чувствует, когда это стало реальностью.

Но это непонимание не помешало ему шагнуть к Свитку Договора, едва брат показал алые метки на ладонях:

– Я, Мейдок Тео Ланкастер, телепат новой команды, приношу клятву, что буду соблюдать договор универсалис и повиноваться законным приказам моего капитана Микаэлы Ирраэн. Прошу ками засвидетельствовать мою искренность. Да будет моя душа неразрывно связана с моей командой в этой жизни и в последующих, что мне доведется прожить.

Он поднял руки, ощущая, как леденящий душу и тело холод прорисовывает на них красные печати. Пути назад были окончательно отрезаны. Впрочем, он и не собирался отступать.

Его сменил техномаг, положивший на Свиток договора небольшую коробочку шахматной расцветки, из которой раздался детский голос:

– Я, Тиен, корабль новой команды, приношу клятву, что буду соблюдать договор универсалис и повиноваться законным приказам моего капитана Микаэлы Ирраэн. Прошу ками засвидетельствовать мою искренность. Да будет моя душа неразрывно связана с моей командой в этой жизни и в последующих, что мне доведется прожить.

Техномаг поднял коробочку, и все увидели, что на ее нижней части алеет такой же знак, как и на ладонях остальных участников команды.

– Отныне вы универсалис! – торжественно провозгласила Нина срывающимся от волнения голосом. – Будьте единым целым и следуйте своим путем!

При этих словах Свиток Договора в ее руках рассыпался на множество снежинок, которые тут же растаяли без следа. Ритуал завершился, и свидетельство о нем было автоматически зафиксировано во всех положенных местах.

Силовое поле, скрывавшее обряд, так же отключилось. А госпожа министр, не выдержав тягот ритуала, потеряла сознание, осев на руки навигатора. К ней тут же подбежал врач из ее свиты, спешно активирующий заблокированные функции системы биологического контроля.

Новоиспеченную команду вежливо, но твердо, охрана министра выставила из базилики, посоветовав пойти заниматься своими делами, все равно они от торжественного обеда в их честь заранее отказались. И все, начиная с капитана, сочли за благо последовать хорошему совету.

24-е число 10-го месяца 26078-го года стандартного летоисчисления.

19:38 вечера по местному времени.

Планета Дэнбер, стационарная орбита над Новиградом, корвет «Мраконосец»

Вся команда собралась на борту. Дела на планете у всех завершились, и оставалось лишь две минуты до старта.

К Фронтиру лететь еще шестнадцать дней крейсерской скоростью. Большая часть пути, естественно, пройдет в гиперпространстве. Что поделать, эта грандиозная космическая аномалия требует уважительного отношения, и абы где в нее не войдешь. Лишь на отдельных участках границы между нею и обычной реальностью возможен безопасный переход.

– Мы получили разрешение на старт, – Светлана – Машо могла бы не брать сейчас управление на себя, в стандартных условиях в обычной реальности с этим бы вполне справился и сам корабль, но она не хотела нарушать традицию, согласно которой пилот всегда сам открывал полет, не полагаясь на автопилот.

– Поехали, – пришедшая из глубочайшей древности формула, которой начинались все космические полеты людей в Ойкумене, сорвалась с губ капитана. И корабль двинулся, преодолевая первые километры. Новая команда универсалис отправилась к Фронтиру.

24-е число 10-го месяца 26078-го года стандартного летоисчисления.

19:45 по местному времени.

Сеть планеты Дэнбер, частное владение «Боголюбово», лесной домик

Игорь Егорович сидел на специально для него выращенном большом пне, наслаждаясь смолистым запахом окружающего их соснового леса. Он любил природу, хотя и без излишнего фанатизма. Поэтому в своем лесном домике и его окрестностях он принимал только тех, кому хотел выказать особое расположение. С теми же, кто ему не нравился от слова совсем, он предпочитал встречаться в футуристических многоэтажных башнях, благо величина того, что скромно называлось частным владением «Боголюбово», была больше двадцати тысяч квадратных километров, и в нем можно было разместить все, что хозяину заблагорассудится.

Сашку, или по-другому – Штейна Александра Евгеньевича, единственного ребенка дочери Клавдии, Игорь Егорович любил больше, чем прочих своих потомков, включая сыновей. И твердо знал по опыту прошлых лет, что тот предан ему до мозга костей, несмотря на все свободолюбие.

– Микаэла только что улетела, – небрежно проронил Игорь Егорович, исподволь наблюдая за реакцией внука. Он подозревал, что тот знает об этом не хуже него самого, но покажет ли это?