Текст книги "Амбиции Такеды Харуны (СИ)"

Автор книги: Аноним Hottab4

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

– Харуна, разумно ли...

– Все уже решено. Вы не знаете, но был подписан договор между мной и Есимото. Войско Имагавы вторгнутся с южной стороны, а мы, с северной части, в провинцию Сагами. Пока у клана Ходзе под властью две провинции и половина провинций Мусаси, они давно бы завоевали и оставшуюся часть у клана Уэсуги, если бы не война с Имагавой.

Никто не знал о договоре, кроме Канске.

Видя, что эти двое прониклись моими словами, я продолжила:

– Я отправлю Канске к Уэсуги Норимасе, он убедит его выступить против Ходзе.

– Сестра, почему ты так сильно покровительствуешь ему?

– В книге по стратегии сказано, что полководец должен иметь две армии. Одна для обычных действий, другая для необычных маневров. Канске идеально подходит для необычных дел...

На мои слова Итагаки хмыкнул, ему тоже были известны слова Сун-цзы. В идеале, я могла зачислить за Канске селение шиноби, как он и просил. Но что-то в душе было против этой идеи...

– Нобусина, ты не ответила на мой вопрос. Что показал совместная тренировка с ним?

– Ты была права, сестра. Он и мне не стал показывать свой стиль владение мечом. В итоге мне пришлось остановиться, продолжай я избивать его, то легко могла сломать ему кости.

Услышав слова Нобусины, Итагаки удивленно цокнул языком. Была у него подобная привычка, показывать, таким образом, свою заинтересованность.

Вскоре Итагаки и Нобусина ушли, оставив меня одну. Никогда не думала, что буду чувствовать грусть, когда займу место отца...

– Принесите ко мне тигренка!

Услышав мои зов, слуги принесли мне котенка, подаренного на День рождения. Я очень привязалась к нему и старалась брать всюду его с собой. Смотря на тигренка, я невольно задумалась о его дарителе – Канске.

Чтобы пресечь слухи, я специально в последнее время держала себя холодно с ним. Даже немного смешно, что Лорд должен обращать на слова людей столько внимания. По правде говоря, я и сама не знала, что чувствовала к нему. О дружбе и любви с ним не могло быть и речи.

Помню, когда-то я спросила Итагаки.

– Почему мне трудно завести друзей?

– В жизни любить, дружить и враждовать нужно лишь с равными...

И вот, через столько лет, слова Итагаки достигли меня.

Возможно, для меня было бы легче, если бы я была обычной девушкой. Но я избрала свой путь и теперь не имела права оступиться. Став лордом, стена отчуждение возросла, она стала настолько осязаемой, что приводила меня в ужас. Никто не смеет говорить правду при мне, все льстят или прячут свои мысли.

Конечно, были такие как Итагаки, но их было так мало, и лишь для одного ничего не изменилось...

– Канске, почему все так изменились, стоило мне сесть на это место, – спросила я после приезда, сидя на месте своего отца.

В зале кроме нас не было никого, так что никто не мог нам помешать.

– Все имеет свою цену. Кто-то когда-то произнес, что на холме одиноко...

– И что ты имеешь в виду?

– Достигая высот, ты будешь отделяться от людей.

– Надеюсь, на холме ты будешь рядом со мной?

Вспоминая тот разговор, я понимала, что Канске стал для меня дорог. Носить маску лидера очень сложно. Иногда нужно подобные отдушины, но в отличие от остальных я мало с кем могла показывать свою слабость...

Конечно, я подумывала поставить Канске над селением шиноби, женив его на Инари. Их дети так же стали бы служить мне. Плюсы от этого союза много, но тогда я редко буду видеть Канске, да пользы лично от него будет мало.

Но при мысли об этом, меня одолевает странное чувство. Наверное, все дело было в том, что за это время он стал мне настоящим другом, и я не хотела потерять его...

Косака Масанобу (будущий один из четырех главных полководцев дома Такеды)

– Ну ты чего, Косака. Мы так до вечера не успеем, – не смотря на полученные удары, Канске ловко шел по снегу.

Рядом с ним бодро шагал Найто Масатойо. В отличие от меня, Найто таскал с собой легкие вещи, провиант и кое-какие одежды. Мастер решил посетить селение шиноби и приказал мне взять его доспехи с собой. Из-за снега мне приходиться расходовать больше энергии, и я быстрее уставал.

– Мастер, может мне поменяться с ним?

– Да, думаю, так будет лучше.

Я не стал возражать и с радостью поменялся с Найто вещами. Из-за слухов, ходивших про него, мастер решил скрыть свое имя от простых крестьян. При людях мы должны были называть его другим именем, которым он сам придумал на днях, Ямагата.

Вообще, нам с Найто крупно повезло иметь такого господина. Нет, он, конечно, был с причудами, но зла от него мы не видели.

Канске даже слово мне не сказал, когда узнал, что селение, где я жил принадлежало шиноби. Я, конечно, сказал бы об этом, если бы знал, но мне и самому это было неизвестно.

Подозреваю, мой господин не пришел к такой же мысли, а просто забыл спросить меня об этом. После Унинокути мы с Найто перестали обращать внимание на его слова или выходки. Иногда он казался мудрее, чем выглядел, но иной раз был похож на сущего младенца.

Вот и сейчас, Канске как прежде беззаботно идет впереди нас. Ему, наверное, и в голову не приходило, что мы можем нарваться на разбойников.

Хотя разбойников давно поубивали, но ведь времена лихие, а мастер не то что доспехи, но и за мечи редко берется. Он любит наблюдать за моими сражениями на деревянных катанах с Найто...

Найто Мастойо хороший самурай, из благородных. В жизни он повидал не мало, и ему была уготована незавидная участь, если бы не Канске. Мы с Найто стали хорошими товарищами, возможно, даже можем стать настоящими друзьями, но пока нас и это устраивает.

Все-таки у него хорошее образование, в отличие от меня он умеет читать и писать, да и хорошо знает этикет. Хорошо хоть рядом с ним не только я, но и Канске смотрится сущим дикарем.

На прошлой неделе, Найто все-таки уговорил мастера посетить его семью. Мы с Канске не знали как себя вести, среди матери и сестер Найто.

Семья Найто была обязана Канске, но тот даже вида не подал. Мать Найто посчитала мастера благородным воином, ведь другой мог спросить в наложницы дочь семьи Масатойо. Опять-таки, подозреваю, мастер об этом и не ведал вовсе.

– Ямагата-сан, а какая победа лучшая?

Голос Найто вывел меня из воспоминаний. Меня тоже заинтересовал этот вопрос.

– А ты почему вдруг решил спросить об этом?

– Мне мать дала наставление, чтобы я научился у вас мудрости.

– Ну ты хватил...

– Нет, правда. Мать давно знает, что я хочу вписать свое имя в историю нашей страны. Как любил повторять мой покойный отец: "Учиться надо у великих".

– Не знал бы я тебя, Найто, решил бы, что ты льстишь в наглую.

По правде говоря, и я бы тоже так подумал, но, кто-кто, а наш Найто не умел врать. Да и его отец был прямолинейным человеком, за что и поплатился. А вообще, в сравнении со мной, Найто был счастливчиком. У него есть родные, мать и красивые сестры.

Не то что бы я жаловался на свою судьбу, но иногда утрата семьи чувствовалась остро. Почему-то, видя, как другие сюсюкаются с родными. Если год назад я чувствовал себя брошенным, то сейчас я словно обрел братьев. Найто был моим братом, ну, а страшим, был, конечно, Канске. Непутевый, но заботливый старший брат.

В отличие от Найто, быть самураем не было моей мечтой. Это скорее, суровая необходимость, лишь сильные выживают, а слабые гибнут...

– А ты как думаешь, Косака? Попробуй ответить на его вопрос.

Не знаю, откуда, но Канске любил отвечать вопросом на вопрос. Вот и Найто призадумался над своим же вопросом, ведь Канске поинтересуется и его мнением, и лишь потом ответит.

– Думаю, лучшая победа это та, где мы сможем убить больше врагов.

Мой ответ был простым и верным. Ведь после смерти врага можно сказать, что ты одержал победу.

– Ну, а ты что думаешь, Найто?

– Я согласен с Косакой, но в другой формулировке. Та победа лучшая, где врага одолевают не оружием, а хитростью.

– Тоже не плохо. Ну давайте, поясняйте за собой.

Я озвучил свою мысль и прислушался к доводам Найто:

– Если использовать оружие, то потери будут с обеих сторон. Но благодаря хитрости можно победить врага, не потеряв ни единого воина. Ну как в Унинокути, ведь там нам удалось задуманное.

Должен признать, слова Найто были правдивыми. Но в отличие от него, меня не учили военным премудростям. Так что себя проигравшим я не считал.

– Хитрость это хорошо, но запомните, ребята, каждую хитрость можно использовать лишь раз. Почему, скажите мне?

– Наверное, из-за того, что враг будет знать о хитрости, если мы попробуем использовать ее снова.

– Молодец, Косака.

По лицу Найто я понял, что и он тоже пришел к такому выводу. Но на сей раз я успел первым озвучить.

– Ямагата-сан, Вы выслушали наши мысли, но не поделились своими.

Найто был той еще занозой, стоило ему вбить себе в голову что-либо, как уже от него не отвяжешься.

– Когда противник покоряется сам собой, без войны, это – искуснейшая победа.

– Но как враг может покориться без войны?

Наверное, Найто хотел самолично постигнуть суть сказанного, но я не хотел ломать голову над словом мастера.

– Ты, Косака удивишься, но есть много способов, одолеть врага не вступая в войну. Можно натравить на него союзника или недоброжелателя. Добавь сюда внутренний раскол и денежный кризис. Посылай шпионов, распускай слухи, пусть в его государстве бедные будут с подозрением смотреть на богатых, пусть коррупция расцветет, словно лотос в его стране, и лучшие умы будут отдалены от правителя. Пользуясь этими грязными методами, твой враг сам станет на колени...

– Мастер, Вы сказали, что это грязные методы. А есть ли чистые методы?

– Ну, Найто! Все тебе мало...

– Мастер, прошу, расскажите нам. Мы никому не скажем о Ваших словах. Скажи мы даже во сне о секретных знаниях, мы совершим сеппуку и смоем свой позор.

На мои слова Найто активно закивал головой, подтверждая их. Слова мастера были на вес золота. Я даже слышал, что кланы бережно хранят свитки с такими вот секретными методами. Не каждому смертному дано узнать о них, но Канске, услышав про сеппуку, сделал недовольную рожу. Наш мастер не представлял ценность своих слов...

– Ладно, ладно. Только давайте без трагизма. Чистый метод, это когда твой враг становится твоим другом и готов последовать за тобой на смерть. Как вы сами понимаете, добиться этого очень трудно, легче использовать грязные методы. Вижу я, вы смотрите на меня с восторгом. Но это придумал не я, а древние стратеги.

– Все это уже было известно в древности?

– Да нет же. Вот эту фразу, когда противник покоряется сам собой, без войны, это искуснейшая победа, я прочел в какой-то книге. А вот про методы я сам додумал. Вообще-то, от древних остались лишь такие крылатые фразы, за которыми вы сами должны приходить к выводам. Так-то вот, ребята.

Все же, мастер не переставал удивлять нас. В один раз, он кажется беспечным, но в другой миг он как будто оборачивается в древнего старца. Это пугает и восхищает одновременно...

За разговорами мы не заметили, как пришли в селение шиноби.

Шиноби Каи теперь не притворялись крестьянами. Вход для посторонних был закрыт в эти части гор, чтобы не возникли лишние вопросы, официально этого селения не существовало.

На полях молодые обучались у старших, но видя нас, они быстро прекратили свои занятия. От Канске нам было известно, что стражи селения следили за всеми входами и выходами на равнину. Равнина была окружена горами, лишь две дороги вели в нее, с юга и с севера. Так что старосте не потребовалось посылать за наблюдением много людей.

Инари встретила нас и провела прямо к старосте. Я до сих пор не мог привыкнуть к мысли, что приютивший меня, когда-то старик, оказался Каге селения шиноби.

– Что привело тебя к нам, Канске?

Нас хорошо приняли. Оставив вещи в другой комнате, мы все расположились в главном зале. Для нас даже накрыли стол.

Пока малышка Юме наливала нам чаю, Инари вышла из-за Сендзиро.

– Да так, решил проведать вас.

– Хм-хм. Смешной ты, Канске. Лорд хочет воспользоваться моими людьми в предстоящей войне?

Старик решил сразу же перейти к делу.

– От твоих людей Харуна не требует ничего особенного. Возможно, придется узнавать расположение армий Ходзе, когда начнется война. Сверх задач никто не ждет от вас.

Похоже, Канске сразу понял, что тревожило старика.

– Значит, Харуна хочет победить врага как полководец?

Так как, после слов мастера, староста сразу же приободрился.

– Гараемон, ты подумал, что она потребует убить лидера клана Ходзе, Ходзе Удзиясу?

Опять-таки, Канске ответил вопросом на вопрос. Но это кроме нас с Найто, никто не заметил.

– Такова привычка, рассчитывать всегда самый наихудший вариант.

– А что так? Ты не уверен, что твои люди смогли бы выполнить это, если пришел бы подобный приказ?

Испив чаю, Гараемон не сразу ответил.

– Мы только начали осваиваться, еще не прибыли остальные наши люди. Сейчас мы начали налаживать шпионскую сеть. Кстати, нам нужны деньги, что бы платить информаторам. Плюс, мы должны привлечь деньгами людей из резиденций соседних кланов...

– Понял, не дурак. Можешь не перечислять. Пусть твои люди откроют мои доспехи, внутри спрятано золото.

Так вот в чем было дело! Доспехи были особо тяжелыми. Мастер заранее подсунул во внутреннюю часть мешочек с золотом. А сам доспех, позже, обмотал тканью.

– Приятно иметь дело с понятливыми. А ты не боялся везти столько золота всего лишь с двумя людьми?

– Если бы я нанял много людей, то этим бы привлек ненужное внимание.

– Похвально. Ну как тебе служится Косака? Уже успел отличиться в Унинокути?

Бывший староста добродушно рассмеялся, он и вправду был рад за меня.

– Братец Косака, я всегда знала, что ты будешь отличным самураем, – искренние слова малышки Юме растрогали меня.

– Все благодаря мастеру Канске, – кое-как смог проговорить.

– Канске, у тебя талант. Посмотри, как изменился наш Косака. От прежнего дерзкого парня не осталось и следа.

– Расскажи-ка лучше мне о нашем будущим враге, Ходзе Удзиясу.

– Хорошо, но прежде ответь на вопрос. Зачем тебе нужно знать об этом?

– Гараемон, ну что за мелкие проверочки? Кто владеет информацией, тот владеет миром.

– Прости, старая привычка. Но ты хорошо сказал, сам придумал?

– Нет, один мудрец изрек когда-то.

Пока Гараемон собирался с мыслями, дверь открылась и вошла Инари вместе с Сендзиро.

– Что тебе известно о войнах Онин?

Видя, что ему ничего не было известно, старик продолжил:

– То было время, когда дайме только набирали сил. Сегун Асикаге Есимаса стремился отречься от власти, но так как детей у него не было, он решил объявить наследником своего брата, Есими. К слову сказать, Асикага Есимаса страшился своей жены, Томико. Семья жены, да и сама она стремились к власти, и вскоре она родила ребенка. Томико заручилась поддержкой министра Яманы, а Есими заручился поддержкой другого министра, Хосокавы Коцумото. Вскоре конфликт перерос в войну. За Хосокаво был восток из 24 провинций, а за Яману запад из 20 провинций.

– Зачем ты мне все это рассказываешь?

Не только Канске, но и мы с Найто не понимали к чему все это было сказано.

– Дослушай. Власть сегуна подорвалась из-за этого, и теперь мы имеем то, что имеем. Пришло новое время, и старые роды исчезли. Брат сегуна, Асикага Масамото приказал своему сыну, Тата, принять духовный сан. Но сын отказался и убил отца. Праведным гневом воспылал до того неизвестный самурай, по имени Исэ Синкуро. Напав на Тату, он вынудил его покончить с собой. После, все земли провинций Идзу перешли в его руки. Исэ Синкору взял некогда исчезнувшее имя рода, Ходзе.

– Серьезно?! Но как род исчез?

– Что тебя так удивляет? Отдельные представители были живы, но род прекратил свое существование. Так вот, Исэ Синкору назвался Ходзе Соун. После, он даже пытался оправдать свое имя и женил своего сына на девушке, из рода настоящих Ходзе. Взяв правление в провинции Идзу, храбрый Соун начал поглядывать на соседнею провинцию, Сагами. Центром Сагами был город Одавара. Вскоре Соун подружился с молодым наследником города Одавара и пригласил того на охоту. Догадываешься, чем дело кончилось?

– Во время охоты он убил наследника.

– Да, и затем без труда овладел городом Одаварой. Вся провинция признала его. Затем Соун начал войну с родом Уэсуги и захватил половину провинций Мусаси. Но после этого он скончался, а его сын продолжил дело своего отца. Сын Соуна построил на севере своей земли военные форты, так, чтобы Уэсуги не смогли вернуть свои земли. Но большим потрясение для Уэсуги было, когда сын Соуна захватил крупный город Эдо.

Выдержав паузу и изучив, что все внимание было приковано к нему, Гараемон докончил:

– Теперь, внучка Соуна, Ходзе Удзиясу, властвует над кланом. Если верить словам простого люда, Удзиясу может оказаться достойной заменой покойного деда.

– Ну, слухам не стоить верить. Мне ли не знать? – хмыкнул Канске.

– Так-то оно так. Но подумай ты вот над чем: Удзиясу вела войну и с Имагавой и с Уэсуги, но так и не отдала им и пряди земли, а скорее, наоборот, при таком невыгодном положений, она сумела отбить кусок земли у врагов...

На некоторое время в комнате повисла тишина.

– Спасибо за красивый рассказ, но прибыл я не только за информацией. Харуна приказала мне направиться к клану Уэсуги...

Теперь пришло очередь Канске держать паузу.

– Так вот, с собой я возьму Сендзиро.

– Я тоже пойду с тобой.

До этого момента молчавшая Инари, влезла в разговор.

– Нет, твоя помощь потребуется Харуне.

– Вот как? Пусть будет так! Инари слышала? Если узнаю, что ты нарушила приказ и ушла без моего разрешения, пеняй на себя.

Голос старка был полон стали. Ни у кого не возникло сомнений, что старик сумеет наказать провинившуюся девушку.

– По правде говоря, мне нужна помощь, – голос мастера был неуверенным.

– Какого рода? – Насторожился старик.

– Нужно переделать мои доспехи.

– Зачем?

Все в недоумении уставились на Канске.

– Нужно сделать так, чтобы левая рука была полностью или наполовину бронированной. Можно, если будет от кисти до локтя. Но было бы лучше, если до плеча.

– До плеча не получится, ты тогда не сможешь пользоваться рукой, но можно по частям сделать. Так ты хочешь укрепить наручни?

Сендзиро не только был искусным шиноби, но также отличным кузнецом.

– Но для этого потребуется много железа, да и на вес повлияет сильно...

– Нет, полностью окутывать руку не надо. Я хочу суметь отбит удар меча, не поранив руку. В области этой кости должна находиться железная рукоятка, на которую придется удар меча.

Канске показал на своей руке.

– В принципе, можно сделать так, чтобы железо скрывало наружную часть руки, – уловив мысль нашего мастера, ответил Сендзиро.

– И еще, надо сделать перчатку для левой руки из железа. Прорехи в перчатке должны закрываться железной кольчугой. Чтобы при случае я смог схватиться за меч противника и не поранить руку.

Обычно, доспехи самураев и так закрывали руки, и их называли наручни. Но наручни представляют плотную ткань, на которую навешивают пластины. Они более легкие и защищают от косвенных ударов, но от прямых ударов могли треснуть.

– А что, хорошая задумка. Сендзиро, возьмись за это. Сделай наручни для Канске особенными, чтобы он мог носить их даже отдельно от доспехов.

Сказав это, Гараемон подмигнул мастеру.

– Гараемон, мне нужны ваши методы борьбы с самураями.

– Я могу поделиться с тобой ядами. Нанеси на лезвия мечей и яд сохранится на них до недели. После, тебе придется опять повести ядом по лезвию.

– А как действует яд?

– Действует мгновенно, при попадании на кожу, у противника начинается кружиться голова и двоится в глазах. Через пять минут твой враг будет лежать, словно рыба на суше. Однако, эффект от яда будет пропадать, если ты перестанешь поливать на свой меч наш яд...

– Но, мастер! Так ведь нельзя, это противоречит пути воина!

Найто и вправду был возмущен. Самурайское воспитание не всегда лучшее, оказывается.

– Найто, если тебе не нравиться мои методы выживания, то можешь уйти. Я пойму...

– Нет, я не это имел в виду...

– Отлично, впредь не забывайся!

Хотя другие поняли слова мастера по своему, я знал, что его задели слова Найто.

– Что еще можешь предложить?

– Могу дать кувшинчики с перцовыми смесями, мешочки с песком.

– Мешочки с песком?

– Да. Если бросить правильно на противника, этим можно выиграть пару секунд. При правильном попадании действует не хуже перцовой смеси.

Пока они обсуждали сколько, как и прочие мелочи, я шепнул своему другу:

– Найто, никто не должен узнать о том, что Канске пользуется методами шиноби.

– Да. Можешь не волноваться.

Узнай об этом другие самураи, вряд ли они станут уважать нашего мастера после этого.

– Еще что можешь...

– Могу предложить оружие шиноби, но для их использования тебе понадобится время.

– Времени в обрез. Сендзиро ты управишься за три дня?

– Да. А мы должны выдвинуться из Каи через три дня?

– Пока доберемся до места назначения, пройдет немало времени.

Глава 9

Западная часть провинции Мусаси

Из-за снегов, лежащих в горах, и в основном из-за тяжести холодного воздуха, который стремился вниз, близ горы было особенно холодно. Лес был тих, если не считать звуков, которые исходили из охотничьих домов у подножья горы. Дома были сделаны из древесины, но даже неопытный глаз мог определить, что они были построены давно.

Один из охотничьих домов, который находился в центре, отличался от остальных, он был крупнее и массивнее других. Другие дома словно окружали его по бокам. К ним не вела дорога, если не считать протоптанных тропинок, хотя они стояли на высотах, но из-за деревьев их было трудно разглядеть.

Рядом с массивным домом трое мужчин добивали дергавшегося оленя. Пока они были заняты с телом мертвого оленя, дверь большого дома открылась.

– Ну, закончили уже?

– Вот, на сегодня можно приготовить эту часть.

Пока говорящий передавал другому мясо убитого зверя, остальные занимались потрохами бедного животного.

– Тода, спрячьте остальное хорошенько под снегом. Не хватало нам еще голодать...

– Как скажешь, Ген.

Как только дверь за Геном закрылась, Тода смачно плюнул ему в след.

– Тода, ты пока отдохни. Мы сами закончим.

Сегодня Тоде улыбнулась удача, и он застрелил из лука оленя. Многие были признательны ему, но только не высокомерный Ген. Война на землях Мусаси опустошила ее, и чтобы не умереть, прежние крестьяне начали собираться в разбойничьи группы.

Правление клана Уэсуги было слабым, и они даже не пытались карать преступников. Быть разбойником было лучше при Уэсуги, пока половина Мусаси не захватил клан Ходзе. Встреченных разбойников они просто убивали, словно бешеных собак. Ходзе даже не поскупились золотом, награждая стукачей.

Когда-то Тода был правой рукой главаря Толстяка, который сколотил банду на западе Мусаси. Ген же служил другому разбойнику. В настоящее время, оставшиеся в живых пытались держаться вместе.

Кинув взгляд, на красный от крови снег, Тода вошел внутрь. Он ощутил, как холодный ветер просачивался через щели.

Этот дом имел большой зал, где остальные разбойники сидели, ожидая, когда будет подана еда. При мысли о кухне, Тода невольно подумал о Мисе, которая, наверное, готовила для этой оравы мясо оленя.

Миса обладала приятной внешностью и была юна. Она выглядела такой хрупкой среди разбойничьего люда, но никто даже не думал прикоснуться к ней: все боялись ее старшего брата, который по совместительству был новым главарем. В это смутное время не все ронины могли найти себе хозяина. Чтобы не умереть от голода, многие из них присоединялись к разбойникам. К примеру, тот же Ген, тоже, когда-то был самураем.

Тода не точно, лишь по слухам знал, что брат Мисы был не последним самураем и служил в свое время одному из вассалов Уэсуги. Но вскоре что-то пошло не так и Уэсуги пустили под откос весь клан своего вассала. Кланом Уэсуги правил Уэсуги Норимаса. Он занимался чем угодно, но только не военными делами и управлением своих земель. Если бы не Нагано Норимаса, который верой и правдой служил своему господину, то Уэсуги давно кормили бы червей.

Пока Тода придавался размышлениям, Миса начала накладывать на стол.

– Ого, сегодня у нас праздник!

Оглядывая довольные лица, Тода невесело усмехнулся. От прежней разбойничьей группы в живых остались немногие. Чтобы не потерять силу им пришлось принимать в ряды обычных крестьян, которые ни разу не держали меч и не проливали кровь.

Разжевывая свежее мясо, бывшие крестьяне, сразу же зашумели. Звуки чавканья и разговоров с набитыми ртами, все перемешалось.

– Тода, передай нам немного риса.

Рядом с ним уселись его старые знакомые, которые помогали ему на охоте.

Доедая свою миску, Тода отметил, что в отличие от новеньких, опытные разбойники вели себя тихо.

Но стоило появиться атаману, как все сразу же умолкли. Масакаге убил немало людей и завоевал репутацию бесстрашного. Он обладал сильной волей и был искусным мечником. Не увидь Тода, как Масакаге самолично расправился с семью охранниками, никогда бы в это не поверил.

Новый атаман словно пытался сделать из разбойников что-то наподобие воинов. После сражения кланов Уэсуги и Ходзе, разбойники по приказу Масакаге словно стервятники рылись над полем битвы. Они забрали с собой простые доспехи асигару, пока основные части армий вылизывали раны в лагерях.

Под его началом разбойники выходили живыми из таких заварушек, что вскоре о нем узнали лидеры других разбойничьих групп.

Тода удивился, когда узнал, что его атаману было всего 17 лет.

Рядом с ним витала атмосфера опасности. Никто не мог понять, что им двигало. Парень обладал тяжелым нравом и всегда шел напролом. Не удивительно, что жители Мусаси прозвали его "Бешеный пес Масакаге". Однако ни у кого не хватало смелости назвать лидера этим прозвищем.

В это тяжелое время выжившие разбойники от других групп пытались прибиться под началом Масакаге. Но атаман не спешил увеличивать число своей банды.

– Прошу вас, отведайте эти блюда...

Ген все так же пытался подбиться в доверие к парню, но лидер держал определенную дистанцию перед всеми.

– Аки еще не прибыла?

– Нет, господин...

Отвечая, Ген принял позу слуги, чем вызвал смешки со стороны разбойников. Все знали, что и Ген был из самураев, но ступая на путь разбойника, многие забывали свое прошлое...

В эти холодные дни им приходилось ютиться в этих домах. В горах были глубокие пещеры, которые разбойники обычно использовали в качестве лагеря. Оставив там собранные доспехи асигару, разбойники ждали потепление. Продавать доспехи их было бессмысленно: стоили они очень дешево и риск был не оправдан. Ведь если их поймают, то тут же казнят...

Пожалуй, среди этого сброда Масакаге ценил только одного человека. Девушка по имени Аки примкнула к ним недавно, но уже смогла найти расположение лидера. Многие облизывались, смотря на нее, и молча завидовали атаману. Но в отличие от других, Тода знал наверняка, что Масакаге польстился не только на прелести девушки. Аки обладала пытливым умом и могла войти в доверие к любому.

Земля Мусаси была плодородна, лишь на западе, рядом с Каи, прорастали горы. А в основном земля эта была обширной, покрытой просторами и равнинами, где крестьяне без труда могли выращивать рис.

Но за последние десять лет, жители Мусаси не видели мирных дней. Еще Ходзе Соун не раз пытался завладеть им, но Мусаси ни ему, ни его сыну не покорилась.

Но при нынешнем раскладе скоро Ходзе Удзиясу удастся осуществить замыслы своего деда. И в этом случае разбойников ждала незавидная участь.

Задумываться о будущем непозволительная роскошь для разбойников, но Тода, как и атаман видел признаки грядущего...

Размышлять о жизни было старой привычкой Тоды. Зимой ведь скука давила нещадно, но его думы были прерваны открывшейся дверью.

Увиденное удивило не только Тода, но и остальных разбойников.

Через дверь буквально влетело тело в самурайском кимоно. На рукавах кимоно были выведены знаки клана Уэсуги. Ткани кимоно были броскими и судя по всему новыми. Самурай был связан за руки и на его голову был одет мешок.

Похищениями людей разбойники занимались редко. Слишком муторным было это дело, да и обычно целью всегда были состоятельные граждане, но никогда не самураи. Подобное самураи принимали очень серьезно, даже вернувшись невредимыми, самураи затаивали обиду. Они словно одержимые гонялись после за своими обидчиками...

– Аки, что все это значит? – спросил атаман, как только за последней закрылась дверь. Он все так же сидел на своем месте, пристально наблюдая за всеми.

Девушка забрала с собой всего восемь человек, чтобы узнать последние новости в городе. Ей было велено вести себя тихо, не привлекая внимания. Аки сняла мешочек с головы самурая и ждала слово атамана.

По негласному закону, Масакаге был вправе наказать девушку и ее соучасников. Никто не знал чем мог кончиться этот день... У атамана были свои взгляды на жизнь, не похожие на другие. Однажды, они поймали двух крестьян, которые пытались выудить, где находился лагерь разбойников. Масакаге предложил им сразиться на смерть друг с другом, пообещав отпустить победителя живым. Но после отрубил голову победителю.

Волосы у Аки были не длинными, еле доходили до плеч. Так, как Тода находился ближе к ней в отличие от остальных, он без труда увидел капельки пота на лбу у девушки.

– Я жду...

Голос атамана был тих, но за ним отчетливо слышалась нетерпение.

– В городе заметное движение, но народ не в курсе того, что происходит. Все полагают, что Ходзе решили активно действовать. Этого самурая я приметила в городе и стала наблюдать за ним. Он вассал Уэсуги, за него дадут хорошие деньги...

До сего момента молчавший самурай подал голос:

– Да сколько раз вам повторять, я не имею к Уэсуги никакого отношения!

Получив пинок в живот, он сразу же заткнулся.

– Да?! Тогда почему на тебе кимоно с гербом их клана? Ты без проблем перемещался по резиденции наместника.

– Аки, как тебе удалось захватить его?

Этот вопрос интересовал не только атамана, но и остальных.

– С ним были трое слуг, но один, куда-то запропастился. Двое выглядели весьма опасными, и мы ждали удобного случая, который вскоре подвернулся. По дороге на них напали, какие-то люди, их было много. Эти трое бросились в рассыпную, и мы последовали за ним.

– Да, все так и было. Один из этих гадов ранил меня.

Один из подельников девушки показал окровавленную руку.

– Мы убили тех, кто шел за ним, и забрали его с собой. Можно сказать, мы спасли вассалу Уэсуги жизнь, и теперь он должен нам отплатить.

Тода за свою жизнь всегда пытался держаться подальше от самураев. Обычно все самураи были чем-то схожи: поведением, манерами речи или взглядами на жизнь. Но от самурая, которого они захватили, веяло чем-то иным. В подобной ситуации, самураи вели бы себя грубо, а то и нагло, требуя освобождения и крича угрозы. Но сидевший, перед ними самурай, смотрел на своих похитителей заинтересованно, будто его и вовсе не похищали...