Текст книги "Синий Охотник (СИ)"

Автор книги: Аноним Exfacultas

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Annotation

Попаданец в мир One piece за несколько лет до событий манги. Канона не знает. Это новый, переделанный вариант. Прода будет в этом файле, старого мастера печатей можно считать черновиком. Буду рад, если вы сравните два текста и поделитесь впечатлением

Exfacultas

Exfacultas

Синий Охотник

Глава первая.

Ключ вошел в замочную скважину дешевой двери лишь на третьей попытке. Нет, дело вовсе не в криворуких изготовителях, просто руки тряслись. За последние месяцы это стало еще заметнее. Щелкнул старый выключатель и холодный синий свет залил маленькую прихожую. Дешевые обои, небольшое зеркало, да стойка с летней курткой, вот, пожалуй, и все. Не успела захлопнуться дверь, как Олег согнулся пополам, выпуская из рук пакет с продуктами. Хлюпнули разбитые яйца, несколько яблок задорно покатились в сторону кухни. Им вслед раздался сухой, пробирающий все нутро кашель. Молодой еще парень стоял на коленях, конвульсивно дергаясь, а между его пальцев, маслянисто поблескивая на коже, расползалось несколько кровавых пятен. "Глупо, как глупо было бы помереть вот так!", – Нет, этот парень уже давно не верил ни в справедливость ни в карму, однако это совсем не мешало ему в минуты отчаяния проклинать весь мир. В такие моменты какая-то глубоко детская обида овладевала всем его существом, вызывая злые слезы на глазах и кривя губы в гримасе.

Он редко поддавался слабости, предпочитая стискивать зубы и отвечать на удар ударом нежели плакать и жалеть себя... Но кто вообще сможет сохранить спокойствие, когда тебе в двадцать лет ставят диагноз неоперабельного рака? Когда ты чувствуешь, что невидимый противник разрывает тело на части, а замученный такими же страдальцами врач называет предельный срок. Считанные месяцы...

Намочить тряпку и стереть кровь было уже привычным делом. Таким же, как серфинг в интернете о делах продажных чиновников. Нет, не тех кто сидя на теплом местечке кошмарит владельцев торговых точек или пилит бюджет школ и больниц. Этих слишком много, да и здесь вина не конкретных людей а системы, их породившей. Нет, он искал если и не реальных заправил, то их ширмы, марионеток, от чьего имени принимали дурацкие законы и позорные решения. Там, наверху, нужна небольшая встряска, а пугливым массам – пример перед глазами.

Олег поставил чайник, уперев тяжелый взгляд в серое небо за окном. Он не смирился со своей болезнью. Впрочем, осаждать соцсети или клянчить деньги у государства в надежде оттянуть свой конец на пару месяцев, он тоже не стал. Как и пускаться во все тяжкие с продажными девками и героином. Посмотреть мир? А есть ли в этом смысл, да и денег у молодого специалиста, только взявшего в кредит квартиру почти не осталось. И Олег выбрал. Выбрал уйти достойно, оставив по себе память и пример для подражания. Быть может именно его действия прорвут плотину, станут катализатором изменений. А к лучшему или к худшему... Он уже не увидит. Да и не особо-то и хочет, если честно.

Парень не стал тратить время на раздумья: новая квартирка сходу была выставлена за половинную стоимость, в банке был сделан быстрый займ на максимальную сумму. Единственное что ему требовалось – это ноутбук и выход в сеть. В той дыре, куда он съехал, нашлось все необходимое. О даркнете Олег знал немного: лишь то, что там можно купить все, за биткоины конечно. Поначалу было страшно. Страшно быть пойманным, кинутым, непонятым. Новый приступ боли прогнал прокрастинацию, заморозив страх и неуверенность. Сомнения ушли, оставив место холодной решимости идти до конца. Было ли это просто упрямством, нежеланием принимать реальность или просто отчаянием умирающего Олег не знал. Он уже успел устать от самокопаний, вместо этого семимильными шагами осваивая скрытую часть интернета.

Вскоре был сделан первый шаг. Купить себе пушку оказалось проще чем он думал: продолжающий пылать Донбасс щедро снабжал оружием не только боевиков по обе стороны фронта, но и любых желающих половить рыбку в мутной воде. Пару дней назад он успел получить посылку с последними частями к огнестрелу. "Как иронично", – Подумал он, собирая из разрозненных деталей ПМ и Сайгу: "Лего – собери себе автоматическую винтовку". Последняя упорно не собиралась, и Олег, плюнув, спросил совета у продавца в оружейном магазине, том самом где покупал патроны. Если все пройдет по плану, то ему будет плевать на этот след. А если нет... то тоже плевать. Неоперабельный рак никто не отменял. Все это время он ходил в тир, пытаясь хоть как-то повысить свои навыки. Не то чтобы он сильно в этом преуспел, но теперь оружие привычно лежало в руке, не вызывая опаски и мандража. Без каких-либо терзаний он испытал новое приобретение на бродячих собаках у пустыря, спугнув несколько бомжей и неформалов.

Больнее всего было порвать все контакты с лучшим другом. Олегу было плевать на коллег по работе, у него не было любимой девушки. Равнодушные родители всю свою любовь сосредоточили на младшем отпрыске, дав пинок под зад своему первенцу после восемнадцатилетия. Василий единственный, кто его поддерживал. Школьником он часто приглашал его домой, подальше от требовательных родственников. Помогал деньгами, никогда не напоминая о долге, просто зная, что Олег отдаст. С ним было легко и просто. Светлый луч в равнодушном мире. Тем больнее было изображать истерику в соцсетях, кидаясь на виртуальных личностей, в числе которых был и единственный друг. Большинство подумало, что молодой парень просто сошел с ума от неразделенной любви, но Вася не купился на это топорное представление. Вот только и рассказать ему все друг детства не мог. Олег уже умирал и поэтому легко забил на свою жизнь. Но поступать так со своим лучшим другом он не имел права. Просто не хотел втягивать его в свою вендетту. А объяснить все на личной встрече ему не хватило духа. Надуманные обвинения, черный список во всех мессенджерах, старая сим-карта в мусорном баке. Простое решение. Зато теперь его больше ничего не держит.

Первая цель нашлась почти сразу: губернатор их родного городка, что беспределил даже по меркам своих коллег. Тотальное воровство, отмазывание от статьи за убийство своего сынка, регулярные дебоши в самых дорогих ресторанах города. Дальше можно было и не копать, свиное рыло с прищуренными глазками стало первой его целью. Неделя ушла на подготовку, разведку, сверку его маршрута. И подготовки к убийству.

Обычный кухонный нож, сумерки, хрустящий снег под ногами. И снова бездомные собаки, подходящие на запах дешевой колбасы. Было... противно. От чавкающего звука, от воя смертельно раненых животных, от себя, вынужденного идти на крайние меры. Стрелять было не в пример легче. Однако теперь Олег был уверен: его рука не дрогнет. Все-таки дрогнула, но юный убийца сумел преодолеть мандраж. Само убийство прошло неожиданно легко: чиновник, выходящий из своего элитного дома даже не обратил внимание на худощавую фигуру в куртке с капюшоном, доставая из нагрудного кармана пачку сигарет.

– Про, простите пожалуйста! – Заискивающий взгляд, дрожащий голос. Сквозь гримасу отвращения на одутловатом лице проступило любопытство. Рот чиновника стал открываться, однако Олег так и не узнал, что хотел сказать мужчина. Еще секунду назад тот держался за дверцу роскошной машины с личным водителем, а уже сейчас по ушам ударил резкий хлопок пистолетного выстрела, а в нос ворвался стойкий запах пороха и чужих потрохов. Две пули в живот, одна в грудь. В голову он уже не успевал, со всех ног улепетывая с места преступления. Минус верхняя одежда в одной из дворовых мусорок, минус первый из двух Пмов в глубоком сугробе. Минус один из оборзевших преступников в государственном аппарате. Спустя час Олег уже выехал из города, на десяток минут опередив приказ об оцеплении. Его ждала столица.

Угнанную машину он бросил у придорожного кафе, договорившись с каким-то дальнобойщиком подбросить его до Москвы. На следующий десяток часов парень просто выпал из реальности, не замечая ни брезгливого взгляда водилы на его измученное лицо, ни сухого, продирающего до самого нутра, кашля, ни дрожащих рук. Он сделал это. Свершил, пусть не правосудие, но месть. Месть слабых сильному. Он будет первым. А следом за ним пойдут и другие.

Столица встретила молодого специалиста автомобильным гулом, нереально быстрым темпом жизни и настоящими кнедликами в чешском ресторанчике. Сытно пообедав, Олег снял дорогой номер в каком-то клоповнике и начал размышлять. Следующая цель требовала гораздо больших усилий и подготовки, которые парень совершенно не мог себе позволить. Он чувствовал, как утекает время сквозь пальцы, каплями крови марая цветастый платок. С каждым днем ему все сложнее становилось делать простые вещи: ходить, думать. Отвлечься от боли. Пару раз он резко ослабевал, хватаясь за мебель и стены, в тщетной попытке удержать равновесие. Какая-то официантка в кафе с сочувствием предложила довести его до дома. Это стало последней каплей. Ничего не бьет больнее по гордости, чем жалость красивой девушки. Он решился. С самого начала он вел несколько страниц на разных ресурсах в даркнете, где написал кто он и за что борется. Теперь же Олегон начал массированную атаку в легальном сегменте, буквально завалив сайты и отдельных блоггеров предложениями о рекламе. Некоторые даже разместили, соблазнившись остатками денег. Более того, парень повесил на себя маленькую камеру, с помощью которой начал вести трансляцию в режиме реального времени. Дальше было несколько скучных часов наблюдения за целью, с помощью взятой напрокат машины. И, наконец, время охоты. В его последнем деле было все как в дешевом боевике: выбитые двери, вскрытые выстрелом замки, взятые в заложники люди. И испуганное лицо очередного "власть имущего", с выпученными глазами и дрожащими руками с бутафорской саблей.

Свет от заходящего солнца осветил центр города. Большой и помпезный жилой комплекс на несколько минут окрасился в оранжево-багровый цвет, приобретая, пусть и ненадолго, мрачное очарование взамен дешевого пафоса. Именно в этом доме, среди золотых украшений и панорамных окон стояли друг напротив друга двое человек. Один, лысеющий мужичок под пятьдесят, с ужасом и непониманием смотрел на своего незваного гостя. Его махровый халат чудовищно резонировал с замызганной, покрытой пылью и кровью одеждой незнакомца. Парню было не больше двадцати. С некрасивыми чертами лица и землистого цвета кожей, исхудавший и раненый, он шатался как лист на ветру и совсем не казался страшным. Не казался бы, догадайся чиновник не смотреть в его горящие адским пламенем глаза. Становилось понятно, как еще теплится жизнь в этом истерзанном теле. "А ведь в него попали не меньше двух раз", – Со все возрастающей паникой подумал хозяин апартаментов, – "А этому уроду хоть бы хны!". Действительность же была не так благосклонна к юному мстителю. У Олега больше не было оружия. Он потерял Сайгу еще в начале своего пути, а приставленный к пассии чиновника пистолет был разряжен. Чуть подумав, молодой человек просто отбросил его вместе с бессознательным женским телом. Парень слишком устал держать в руках смертельно опасную сталь.

– К-кто ты? – Напряженным голосом спросил его хозяин квартиры. – Ты хоть знаешь, что тебя ждет за нападение на такого как я?! – Голос мужчины набирал силу, разражаясь тирадой он сам начинал верить в свое могущество, пытаясь морально задавить опасного незнакомца. – Я заместитель главы Департамента...

– Заткнись, – Равнодушно прервал его юноша. Он вынул из кармана обычный складной нож и побрел к своему врагу, подволакивая ногу. Его противник мог только отступать, с ужасом глядя торчащую из открытой раны кость. Происходящее напоминало почтенному работнику Администрации дешевый ужастик. Еще большее сходство ситуации придал холодный пластик панорамного окна, в которое чиновник уперся спиной. Дальше отходить было некуда.

– Стоять! – Взвизгнул его оппонент и рубанул своим сувенирным клинком наотмашь. Удар пришелся в плечо и бросил Олега на колени. Что-то хрустнуло, то ли рукоять сабли, то ли ключица парня. С нечленораздельным криком хозяин квартиры вновь и вновь бил своей саблей по врагу: ребра, рука, ребра, нога, запястье. За все это время парень не издал ни звука, сжавшись в позе эмбриона. Морфий не в состоянии до конца заблокировать все болевые ощущения, к тому же сам герой не мог даже пошевелиться от слабости. Упущенный нож отлетел в сторону, а Олег застонал, ничего не соображая из-за противного писка в голове. Наконец, от очередного удара сувенирное оружие просто выскользнуло из потных ручек олигарха, отлетев куда-то в угол. Чиновник расслабился, лежащее перед ним тело уже не могло быть опасно. "Надо позвать Семена, пусть решает что делать с трупом", – его раздумья прервал тихий стон от пола.

– Еще дергаешься, сволочь? – Почти с нежностью спросил его хозяин и отвел ногу, собираясь пнуть неугомонного смертника. Вдруг тело чиновника словно обдало холодом, снова вызывая беспричинный вроде бы страх. Однако разобраться в своих ощущениях он уже не успел. Только что лежащий в позе эмбриона противник рывком бросил свое истерзанное тело, дергая на себя опорную ногу олигарха. Не ожидавший такой прыти мужичок инстинктивно подался назад и упал, со всего размаху пробив стекло своим затылком. Вопреки ожиданию, сознания олигарх не потерял, крича как резаный от боли в голове и открывшегося вида. Двумя руками он все же сумел ухватиться за края окна, терпя боль в левой руке и матерясь во всю глотку. Подтянуться обратно в квартиру ничего не стоило, ведь снаружи была лишь голова и часть шеи. Однако умирающий Олег решил не оставлять ни единого шанса своей последней цели. С рыком, больше подходящим дикому животному, чем цивилизованному человеку он начал ползти прямо по махровому халату, тяжестью своего тела давя на массивного соперника. Однако он просто не мог вытолкнуть своим весом такую тушу. Вместо этого обе руки парня сжались на горле чиновника. Выпучив глаза, тот рефлекторно отпустил руки, стремясь освободить свою шею. Роковая ошибка! Вцепившиеся друг в друга противники полетели вниз, в окружении битого стекла и ажурных украшений. Хруст двух тел на аккуратном газоне прозвучал громче выстрела из Сайги. Крики женщин, охи жильцов и возгласы детей смешались в гаснущем сознании Олега в единый гул. Он уже не чувствовал свое тело, не видел что происходит вокруг. Тьма укрыла его сознание спасительной пеленой. И последними словами, произнесенными в этом умиротворяющем океане были извинения перед лучшим другом.

А где-то в маленьком городке центральной россии молодой человек побелевшими пальцами сжимал ручку кресла. Перед его глазами равнодушный диктор вещал об "уничтожении опасного террориста, по предварительным данным...". Тихий всхлип и две светлые дорожки потянулись от покрасневших глаз, превращая телевизор в калейдоскоп светлых пятен. На документ, судорожно сжатый в руке, упали первые капли, размазывая чернила. Просто сухое медицинское заключение. "Рак легких". Неделя до официальной смерти.

– Покойся с миром, – Прошептал он в пространство, комкая позабытый лист.

Глава вторая.

Было больно. Сквозь что-то черное и липкое он слышал голоса, незнакомый язык, смех и крики. Вопли и шум воды сливались в его сознании с раскатами грома и противным скрипом старой древесины. Запах морской соли, пряностей и немытых тел стал почти нестерпимым, когда все внезапно кончилось. Открыв глаза, Олег увидел над собой серое небо и кусок стены. Почему-то он решил, что должен быть в море, но нет: под ним не раскачивалась палуба, не плескались волны за бортом, не кричали...Хм. Чайки все же кричали. Да и морской шум был, пусть и слабый, на грани слышимости. Олег попытался встать и рухнул обратно, матерясь сквозь сжатые зубы. Тело болело так, будто его зверски избили и бросили на голом асфальте. Парень аж похолодел от внезапной мысли: ведь реальность была намного хуже. Он, и так обреченный на смерть, умирал от ударов своей последней цели, когда смог не иначе как с Высшей помощью выбросить того из окна. Вместе с собой, ага. Вторая шокирующая мысль ударила по нервам: а ведь это не его тело. Маленькие ручки и ножки, острое зрение. Никакой внутренней боли: только синяки да ушибы. Олег вскочил, поморщившись от затекших конечностей, и стал проверять новое тело.

Слабый морской бриз взъерошил ему волосы, принеся чувство прохлады. Шедшие мимо прохожие удивленно косились на маленького ребенка, ощупывавшего себя с ног до головы. Широкая улыбка этого странного мальчишки была настолько неуместной в его положении, что многие взрослые не без оснований сочли Олега слегка ненормальным. А может и не слегка, парень не стал заострять на чужих людях внимание. Он просто радовался. Тому, что все же смог пойти до конца. Тому что каким-то чудом спасся и теперь может начать все заново. Тому что попал в тело молодого пацана, а не разбитого старого паралитика или инвалида. Причин много и каждая из них будет новым поводом. Спустя какое-то время эйфория прошла и Олег огляделся. Похоже, что лежал он на каких-то ящиках, сваленных возле двухэтажного здания. Однако странным было другое: архитектура окружающих Олега зданий была больше похожа на колониальную застройку какого-нибудь Марокко или Алжира если бы не странный, будто пряничный оттенок, больше присущий провинциальным городкам где-нибудь в Померании. Наряды людей также не походили на какой-то конкретный стиль из знакомых на его Земле. Попадание в другой мир? Олег не стал удивляться. Такого выверта стоило ожидать, оказавшись в другом теле. Где-то на периферии сознания мелькнула мысль, что его отстраненность, даже откровенный пофигизм, ненормальна, но он решил не заострять на этом факте внимание. Человек приспосабливается к любым условиям, а здесь роль могло сыграть детское тело. Чуть больше беспокойства вызывали смазанные воспоминания, и с этим нужно было разбираться. Присев на злополучные ящики, Олег прикрыл глаза, погружаясь в собственную память. Нет, он не потерял ее, но эмоции поблекли, несправедливость того мира уже не вызывала такой коктейль из зависти и обиды. Лишь небольшое разочарование. Кроме того он никак не мог вспомнить часть своего детства, школу класса до пятого, лица тех, с кем он учился в институте. Большинство имен, кроме лучшего друга и лечащего врача также ушли в небытие. В конце-концов, он решил махнуть на это рукой. Не самые важные знания, а от лиц людей из той жизни и так никакого проку. К счастью, он вполне мог вспомнить прочитанные книги или приобретенные знания, вроде вождения или кулинарии. Почему-то это казалось важным. Наверное все дело в том, что именно такие вот знания, наряду с событиями в жизни и даже книгами формируют человека как личность. По крайней мере так казалось Олегу. Решив в итоге не терзаться прошлым, а жить настоящим, он попробовал обратиться к воспоминаниям тела, в которое он попал. Где-то внутри него появилось чувство, что стоит только захотеть – и он вспомнит. Вот только делать это стоило отнюдь не задворках какого-то правительственного здания, голодным и босым.

– Эй, засранец! Тебе же говорили, что здесь будет наша база! – Бывший онкобольной отсутствующим взглядом посмотрел на трех детей, обступивших его стратегический объект. На вид им было лет семь-восемь, вероятно, как и нынешнему Олегу.

– Пошел вон отсюда, урод, – Пропищал самый мелкий из них, когда попаданец обратил на него свой взгляд.

– Че ты зыришь, глаза пузыришь? Сказано тебе – вали. – Угрожающе наклонился к нему предводитель банды. В его руке была трухлявая палка и он явно ощущал себя если не рыцарем Ланселотом, то уж каким-нибудь Добрыней местного разлива точно. С точки зрения взрослого парня ситуация была забавным курьезом, однако из-за мелкого тела Олег должен был отнестись к хулиганом со всей серьезностью. Дети вообще хрупкие существа. И при этом жестокие. Вдруг он здесь на птичьих правах и этим пиздюкам ничего не будет за драку с ним? Имеет ли это смысл? Ну, дети из хороших семей на ящиках не ночуют. Да даже у этих трех были какие-никакие босоножки и более-менее целые вещи. В отличии от него. С другой стороны, кто обычно побеждает в детских драках? Нет, не самый умелый. И даже не самый сильный. Чем более отбитым будет пацаненок, тем меньше детей захотят с ним связываться. Страх перед неизвестным у детей развит в той же мере, что и страх перед более сильным.

– Отвали от меня, выпердыш. – Олег испытал настоящую радость, видя как вытягиваются лица борзоватой троицы. Нормально отреагировать он им не дал, быстро выхватив из расслабившейся руки главаря палку. Тело на резкое движение ответило стреляющей болью в конечностях, но потерпеть стоило.

– Ну и кто теперь самый крутой? – Палка со свистом рассекла воздух чуть ли не под носом у одного из мальчишек.

– Эй, а ну отдай, придурок! – Возмутился несостоявшийся король Артур.

– Да хрен тебе, – Орудуя палкой как мухобойкой, Олег отогнал двух детей и ударил по коленке того, визгливого.

– АААА, я все маме расскажу! – Зашелся в плаче пацан.

– А я жопу покажу! – Не растерялся Олег. На мгновение ему стало мучительно стыдно за свои слова, но буквально душившее его счастье требовало выхода. Поддразнивание детей тупыми кричалками неплохо подходило для эмоциональной разгрузки.

– Че ты сразу драться-то?

– Он меня уродом назвал.

– А ты меня выпор... выпар... дывер... тоже плохо!

– Ладно-ладно, мир? – Олег протянул ему руку. Отдавать обратно палку он все же поостерегся.

– Мир, – Пробурчал ребенок и вдруг улыбнулся. Так, как умеют только дети, заведя нового друга. Тепло и радостно.

После этого произошло много вещей: догонялки и постройка новой базы из найденных ящиков, рассказ об острове и перекус Олега вполне себе обычными бутербродами, что утащили из дома мальчишки. Было... весело. На время забыть о взрослых проблемах и просто бегать и дурачиться. Жаль что все когда-нибудь заканчивается. В шесть вечера трех детей загнали по домам а вместе с ними ушло и то волшебное чувство ожившей сказки, оставив после себя усталость и моральную опустошенность. Оставшись в только-только построенном шалаше, мальчик улегся на кусок ткани и со вздохом вытянул ноги. Теперь можно было и узнать воспоминания прежнего владельца тела.

Ничего существенного он не вспомнил. В конце-концов, что может быть в голове у десятилетнего мальчишки, года три-четыре своей короткой жизни? Читать-писать научился, и то хлеб. Сам же мир оказался странным. Ребенок мало что знал и все воспринимал как должное, а вот Олега отсутствие пригодных для жизни континентов напрягло. Оказалось, что все люди живут на островах четырех морей: Ист, Вест, Норд и Саус Блу. Есть еще Гранд Лайн, вроде как то ли пятое море между этими, то ли пролив, он точно не понял. Еще Олег узнал, что ему почти десять лет, родители утонули неделю назад, а его выбросило на этот остров, в маленький городишко Браунтон, живший за счет торговли корабельным лесом, густо растущим в западной части. Пацана, кстати, звали Вальтер Селл.

В животе заурчало. Судя по воспоминаниям, этот парнишка перебивался случайными подачками, а последние сутки перед вселением он не получил вообще ничего. "Хорошо но мало", – Вздохнув, вспомнил про съеденные бутерброды Олег. Городок в котором он оказался был беден и кормить маленького попрошайку никто не собирался. Таких как он жертв кораблекрушения было еще человек пять и их судьба не заботила никого. Немного подумав, Олег решил направиться к причалу, глядишь, что и перепадет от рыбаков, хоть настоящих кораблей здесь и нет. Так, несколько рыбачьих джонок. В конце-концов, не ждать же Дозор, как ему ответил равнодушный чиновник из ратуши пару дней назад. Ну, не совсем ему, но это уже не важно. Личность семилетнего мальчика им полностью ассимилировалась без особых проблем. Да и как вообще можно говорить о личности в таком сопливом возрасте?

По пути к морю Олег набросал себе несколько целей: узнать больше о мире, в какой стране находиться, уровень технологического развития, язык. Последнее выяснилось довольно быстро: он спокойно понимал о чем говорят прохожие, надписи латиницей тоже не вызывали трудностей. А вот на иероглифы, которые здесь были взяты за основу, его знаний уже не хватало: он понял многое, но далеко не все. К счастью, все значимые надписи и объявления были на латыни или хирагане, относительно простой слоговой азбуке. Вопрос об эпохе тоже был довольно очевидным: с такой культурой в их мире проходил девятнадцатый век, век колониальных держав и передела мира. Однако городок, даром что бедный, был оборудован канализацией, его улочки были вполне широкие и чистые, а также мощеные камнем. Олег не помнил, были ли подобное в том же французском Алжире или британской Индии, да и не так уж это и важно. Вон, Римская Империя, уж на что древняя, а до ее уровня европейцы дошли только в двадцатом веке. К тому же роль метрополии здесь играло Мировое Правительство, что-то вроде ООН и НАТО в одном флаконе. Это уже привычней его менталитету: чувствовать себя второсортным туземцем не хотелось. Климат у острова был тропическим, ничего удивительного, хотя в других морях встречались и осенние и даже зимние острова. Полнейший дурдом с точки зрения климатологов.

Дойдя до пирсов Олег увидел море. Узкая бухточка, синевато-зеленая морская вода, шум волн, крики чаек и открывшийся вид совершенно ошеломили его. Некоторое время ребенок просто стоял открыв рот и глядя на все это великолепие. За свою жизнь в том мире ему приходилось бывать и в Сочи и в Крыму. Но те виды даже в сравнение не шли с той мешаниной лазури и глубокой зелени, что он наблюдал прямо перед собой. Словны ты всю жизнь питался Дошираком, думая что это норма, а потом попал в ресторан с итальянской пастой. Море... манило. Бескрайний простор голубого неба, толщи воды, искрящейся на солнце. Только сейчас он по-настоящему осознал, что та его жизнь действительно кончилась, дав начало новой. Что-то отпустило его душу. Слабый, остаточный груз боли и ненависти из прошлого. "Мертвое оставим мертвым", – Прошептал Вальтер. В новом мире он решил называть себя новым же именем.

Наконец, Селл насмотрелся на живописный вид, и начал идти по песку вдоль линии берега, ища себе пропитание. К сожалению, все рыбаки уже уплыли, крабов или раков он не увидел, а устриц есть не рискнул. На находившимся рядом базаре ему тоже ничего не перепало. Торговцы просто отгоняли, иногда даже пинками и палкой, надоедливого мальчишку. Да и от рынка-то там было одно название: кроме еды, мебели и фигурок из дерева ничего толком и не продавалось. Видно торговцы не часто заглядывают в такую глушь. Тут неожиданная мысль пришла парню в голову: а что если пойти работать в бар? Лучшего места для сбора информации найти сложно. Да еще и накормят. В памяти сохранилось одно заведение, достаточно приличное даже по его завышенным меркам. Вот только возьмут ли на работу, пусть даже за еду, оборванца с улицы? Судя по тому что видел Олег, таких как он сам беспризорников в городе почти не было. Ну или ему они редко попадались. Нищие да, были. Они даже окликали его с елейной улыбкой, но мальчик просто шел мимо, содрогаясь от отвращения. Однако, немного подумав, Олег нашел у себя одно неоспоримое преимущество перед возможными соперниками: он умел писать и читать. Судя по всему, его родители были далеко не простыми людьми, ведь большую часть времени с ним проводили учителя и нянька. Вообще грамотность здесь не была особой привилегией, более-менее обеспеченные люди были грамотными, либо обучались сами и учили детей. Но грамотные дети не пойдут работать в трактир мальчиком на побегушках, а бедных не учат письму и чтению. Воодушевившись, он пошел в намеченный ранее паб и спросил насчет работы. Вальтера даже не стали слушать, просто взяли за руку и вывели. В следующем его вообще не пустили за порог. Как и в третьем и в четвертом. Хотя он сам виноват, выбирал более-менее достойные заведения, избегая совсем злачных мест. Наконец, он остановился у последнего приличного заведения, оказавшегося трактиром. Глубоко вздохнув, мальчик вошел внутрь. Помещение внутри ничем не выделялась среди таких же в городе: около дюжины столов, полумрак, освещаемый свечами, барная стойка. От запаха жаренной рыбы в животе заурчало. Взгляды немногочисленных посетителей скрестились на нем. Зябко передернув плечами, Вальтер решительно двинулся к стойке. Подойдя к милой девушке-бармену, он спросил:

– Извините, мисс, не найдется ли в вашем трактире работы для меня?

Девушка сочувственно на него посмотрела и ответила:

– Такие вопросы решает хозяин, малыш. Вообще, нам как раз требуется разносчик, и если ты ему подойдешь, то он тебя примет. Сейчас я его позову.

– Спасибо, – Селл не видел себя в зеркале, но знал что его нельзя назвать иначе как оборванцем: добротная некогда одежда явно требовала если не замены то хорошей починки, туфли он выкинул еще дней пять назад, да и неудобно в них, на острове жарко. Картину дополняет голодный взгляд и отросшие волосы. "Ну хоть искупаться в море достало ума" – подумалось ему.

Звякнул колокольчик, сигнализируя о возвращении девушки. Мальчик повернулся в ее сторону и замер, уставившись на приведенного хозяина. Огромный рост, спутанная борода угольно черного цвета, раздражение на будто вырезанном из дерева лице. Он так походил на каноничного пирата, что мальчик опомнился только после раздраженной фразы:

– Что, я такой интересный, а?

– А у вас нога точно настоящая? – вырвалось у Олега. Старая привычка к сарказму, похоже, осталась.

Но владелец трактира лишь усмехнулся и спросил:

– Что ты умеешь делать?

– Я могу разносить еду, готовить... – принялся перечислять мальчик, но, увидев выражение лица трактирщика, тут же добавил:

– А еще читать и писать.

В глазах его работодателя мелькнул интерес:

– А, парень с затонувшего на той неделе корабля?

Он кивнул.

– Ну что ж, Айри, принеси бумагу и перо с чернилами! Докажешь, что грамоте обучен, и место твое. Напиши мне: "Я наглый сопливый оборванец." – Мальчик лишь пожал плечами: на то у него и взрослое сознание, чтобы не вестись на такую топорную провокацию.

Вальер взял перо, лист и пододвинул к себе чернильницу. Ценой двух клякс, ему удалось написать требуемое. Мила, явно забавляясь, прочла пассаж вслух.

– Ну и как он? – Похоже мужик был неграмотным.

– Молодец! – Мила улыбнулась ребенку, – написал без единой ошибки, да еще почерк какой красивый! Для его возраста это прекрасный результат! Только пальцы неловкие. Две кляксы на четыре слова.