Текст книги "Последняя Сенджу (СИ)"

Автор книги: Аноним Electroman

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

Не дай бог Цунаде узнает, что я общалась со Змеем, да ещё и взяла что-то из его рук...

==========

Глава 7 – Добро пожаловать в реальность, Эми-чан ==========

С виду вполне обыкновенный, изготовленный из чакропроводящей бумаги, древесину для которой у нас добывают в Лесу Смерти. Ощупав подарок со всех сторон и даже обнюхав, я так и не обнаружила ничего подозрительного, хотя кто так проверяет? Здесь нужна стационарная диагностическая печать и специалист по фуиндзюцу, который даст заключение даже по составу чернил, исследовав всё «с ног до головы». Честно говоря, я даже не знала куда его спрятать. Под «его» я имею в виду свиток Орочимару, который наш новый сосед задарил с месяц назад. Мне так и не хватило смелости, чтобы открыть его, а показать Цунаде почему-то не догадалась, да и поздно уже, сразу надо было. Зная про хитрую и подлую натуру Саннина, не сомневаюсь, что он внедрил туда какую-нибудь бяку. Так что ознакомление с мистическими и тайными знаниями, если они вообще там есть, я пока отложила в долгий ящик и тренировалась как прежде – по методикам двух дорогих для меня женщин. В таком возрасте и при моём потенциале, изобретать велосипед, пытаясь прыгнуть выше головы, не самая лучшая идея, только надорвусь. Так что в Академии, вместе с остальными учениками я как обычно накачивалась фоновыми знаниями, кладезью коих оказался Сакумо. Вот он, живой пример того, что шиноби должен быть всесторонне развитым, а не тупой машиной для убийства. На такого человека стоит равняться, особенно зная, что он пожертвовал миссией ради спасения жизней своих друзей.

Казалось бы ежедневная рутина поглотила меня всю без остатка, хотя грех жаловаться – продвижения были и ещё какие! Впервые стоя на макушке дерева, забравшись на неё пешком с помощью чакры, без рук, я испытывала восторг и неописуемое ощущение гордости за саму себя. Вопреки всем ожиданиям, за мой контроль чакры Шизуне взялась чуть ли не сразу после поступления в Академию, руководствуясь принципом "раньше – лучше". Видя то, что Итачи умеет уже сейчас, я полностью с ней согласна. Маячаящий на горизонте силуэт Учихи подстёгивает выкладываться на полную и чуточку больше. Даже немного представляю себя на месте канонного Саске, который гнался за своим братом аж до 16 лет. Итачи-кун, ты негодяй, лишаешь бедную девочку счастливого и безмятежного детства.

– А теперь, Эми-чан, попробуй пустить чакру сначала в один листик, а потом в другой.

Нет, меня не собирались учить стихийному преобразованию чакры прямо сейчас, но от того, есть ли у меня вообще к нему предрасположенность, зависело моё дальнейшее обучение. Напротив стоял джи-сан, решиший внести свою лепту в развитие юного поколения, и внимательно следил за происходящим. Немного волнительно, но соберись, Эми! Две тонкие струйки чакры вырвались из общего круговорота и поочерёдно пропитали чувствительные к энергии бумажки. Ну же! Ну же!

–...

Иногда молчание бывает настолько красноречивым, что описывает ситуацию намного лучше всяких слов – одна бумажка смялась, а из второй выросла веточка с зелёными листиками. Внутри всё сжалось от изумления, а сердце заколотилось как бешеное. Дед молча стоял, ошеломлённо уставившись на мои руки.

– Я видел многое... но, Ками-сама! У тебя мокутон и райтон, девочка!

Не веря собственным глазам, старый Сенджу протянул мне ещё две бумажки. Результат тот же, только теперь на веточке распустился ещё и цветок.

Переминаясь с ноги на ногу, я всё-таки решилась задать волнующий меня вопрос. Вопрос, который мучает уже очень давно.

– И что теперь, джи-сан? Я буду как Хаширама-сама выращивать деревья?

– Я не знаю, зайка. Всё зависит только от тебя и насколько усердно ты будешь тренироваться. Однако, учитывая, что у тебя выросло это, – он отломал веточку с цветком и заправил её мне в волосы, ласково погладив по голове – ты сможешь стать сильной и поистине великой куноичи.

Приятно слушать похвалу, особенно от деда! По сравнению с ним, Цунаде и Шизуне вообще белые и пушистые. Этот же престарелый вояка превратил нашу первую тренировку в Ад, заявив: "В пору моей молодости нас гоняли похлеще вашего. Через раз натравливали на Учих. Кто выжил – хорошо, значит достоин зваться Сенджу. С какой же стати мне жалеть тебя?" Трудно соглашаться с человеком, который является источником твоих страданий, но Акайо-сан всё же прав – враг не пожалеет. В этом мире вообще мало кто снисходителен к противнику. Отвернёшься спиной и он немедля нанесёт смертельный удар. Из настоящих пацифистов до мозга костей на ум приходит только Наруто, которому ещё предстоит родиться. Но это отдельный случай, его терапия даже на Обито подействовала. Вообще среди его врагов мало кто умирал, становясь вместо этого на "праведный путь". А если и умирал, то совершал перед смертью невообразимые поступки.

Возвращаясь к методам деда, я могу сказать одно – все мои мысли насчёт "невозможного" и "перепрыгнуть через себя" пришлось забыть как прекрасный сон, раз и навсегда. Цунаде попыталась было возмутиться насчёт насилия над ребёнком, но со всей своей мужской суровостью джи-сан обрубил на корню попытки спасти меня от его бесчеловечных тренировок. Очаг чакры беспощадно опустошался чуть ли не каждый раз, а боль в мышцах стала верным другом. На уроках я обычно отсыпалась, по крайней мере первую половину занятий моя голова не отрываясь лежала на уютной и прохладной столешнице парты. Дай Бог тебе и твоему сыну здоровья, Сакумо-сан, да долгих лет жизни! Хатаке отлично понимал, что меня накрыл террор в клане и потому не лез со своими нравоучениями по поводу "неправильности сна на уроках". Ну а кто меня по-настоящему жалел, так это Итачи. Он жалостливо смотрел на помятую тушку, покрытую многочисленными синяками, которые не успевали из-за своей загруженности свести мои няньки, и тихо вздыхал. Бьюсь об заклад, что единожды увидев мои мучения, он пробудит мангёкё и спалит деда в пламени Аматерасу дотла. Фирменное проклятие Учиха работало в полную силу и мальчик привязывался ко мне всё сильнее и сильнее. И начало полового созревания я ждала со смешанными чувствами, хотя до него ещё как минимум четыре года. Эх, чую, быть битыми всем тем, кто посмотрит на меня хоть сколь заинтересованно.

Незаметно пролетели десять месяцев. Под чутким руководством патриарха Сенджу я продолжала постигать непростое искусство шиноби, обретая силу через невероятные муки и страдания. Увы, кеккей генкай не сделал из меня гения и порой на ум приходил Рок Ли и его бесчеловечный, безумный сенсей, который заставлял носить Густобровика на ногах утяжелители, в тонну весом каждый. Но с другой стороны гением педагогики оказался джи-сан. К привычным физподготовке и тренировке контроля чакры добавилась медитация, более глубокая нежели та, которой меня научила Шизуне. Целью являлось полное единение с природой, что было первым шагом на пути к стихийному преобразованию и дальнейшему освоению мокутона. Какой-никакой, но прогресс уже был – во время медитации, трава вокруг меня начинала усиленно расти, что не могло не радовать.

Сдав все экзамены на "отлично", Итачи досрочно выпустился из Академии, в очередной раз подтвердив молву о себе, как о новом гении из клана Учиха. Видя его довольную и счастливую моську, когда ему вручали хитай те и официально поздравляли с новым званием, я радовалась вместе с ним. Минато Намикадзе наконец-то стал преемником Хирузена. Специалисты по дотону филигранно вырезали новое лицо на скале Хокаге. Как по мне, его лик вышел очень даже удачно. Спустя месяц он женился на Кушине. Однажды, по пути в Академию, я заметила её на улице, прогуливающуюся по парку с заметно округлившимся животом, в сопровождении счастливого супруга. За всей этой кутерьмой я забыла о главном – реальность не совсем совпадала с каноном и опаздывала на два года. Почти каждую ночь я засыпала в страхе, ожидая, что в Коноху заявится Обито и Лис вырвется из бедной Узумаки, устроив настоящее бедствие в нашей деревне. И как это обычно бывает, всё случилось слишком внезапно.

В тот день мне удалось с помощью преобразования чакры вырастить крохотный кустик и джи-сан в честь такого события великодушно дал мне отгул до следующего дня. Цунаде и Шизуне с раннего утра покинули наш квартал, так и не вернувшись к вечеру. Орочимару как обычно закопался глубоко в своей подземной лаборатории, так что, слава Ками, я не столкнулась с ним лицом к лицу и в этот раз. Выдавшееся свободное время я решила провести в отдыхе, так что сегодня гостила с ночёвкой в доме семьи Итачи, сюсюкаясь с маленьким Саске, которому уже был год и два месяца. Уставившись своими любопытными чёрными глазёнками на меня, он никак не вязался с великим Мстителем и вызывал желание затискать его до полубессознательного состояния. Фугаку и Микото настолько привыкли к моим визитам, что спокойно оставляли его со мной, что в свою очередь вызывало приступы ревности у Итачи, который психуя уходил тренироваться. Ничего, пусть бесится, нечего маленькому завидовать.

Первый взрыв грянул когда я усыпила крохотульку и уже сама начала проваливаться в сон. Протяжно завыла сирена. Вслед за ней всю деревню накрыла волна ярости. Ужасающее КИ Кьюби подавляло волю и я сама не заметила, как начала рыдать, держа орущего ребёнка в своих объятиях. В гостевую комнату забежали Фугаку-сама и Итачи, сверкая в темноте своими шаринганами. Вслед за ними в дверях появилась бледная как мел Микото. Убедившись, что с нами всё порядке, они вывели меня улицу к собравшейся толпе детей и стариков под руководством двух чуунинов, наказав беречь ребёнка, а сами ускакали в сторону взрывов.

Началась повсеместная эвакуация гражданских и генинов, возглавляемая полицией Конохи. Погасло ночное освещение и деревню окутал мрак, видимо зацепило главную подстанцию. Всполохи взрывов периодически освещали наши лица то синим, то красным светом. Уже потом, вспоминая произошедшее, я поражалась насколько всё было чётко организовано и спланировано – никакой давки и обезумевшей от страха толпы, которая бежит во все стороны. Хотя на лице каждого застыла маска ужаса, люди беспрекословно подчинялись приказам сопровождающих и послушно двигались в одном темпе. Окружённая Учихами, я шла, прижав к груди притихшего Саске, который вновь неотрывно смотрел на меня, и молилась чтобы вся моя родня уцелела. Уже сидя среди трясущихся людей в скале Хокаге, я почувствовала особенно мощный взрыв и последовавшие за ним толчок и ужасающий вопль зверя, а после всё стихло. Неужели этот кошмар закончился? Лис запечатан в сыне Четвёртого? Это были самые долгие два часа ожидания в моей жизни. Когда к нам наконец зашёл Хирузен, разом постаревший за эту ночь на десяток лет, мне резко поплохело. Я никогда не видела, чтобы человек выглядел так, словно он потерял всё в своей жизни и ничто больше его в ней не держало. За спиной у него стояли Сакумо, Цунаде, Джирайя и Орочимару, все в ожогах от ядовитой чакры Лиса. Но не было среди них Минато...

– Как же так, джи-сан? И кто меня теперь будет угощать чаем и гонять на тренировках? А малышня, которая доставала меня своими играми? Кого мне теперь кормить чёртовой выпечкой?!!!

Я выплакала все слёзы ещё тогда, на пепелище нашего квартала, куда угодила бомба биджу, в истерике колотя ни в чём не повинную землю. Теперь же лишь в горле застыл комок, от которого было трудно дышать. Рядом стояла Цунаде в своём настоящем обличии, молча уставившись на одну из строчек в списке погибших. Шизуне. Спасая Узумаки Кушину, сестрёнка отдала ей всю чакру, до последней капли, а вместе с ней и свою жизнь. Этой ночью Коноха заплатила непомерную высокую цену за предательство Обито. Разбирая завалы, шиноби нашли обгоревшее тело Минато, которого опознали по зажатому в руке кунаю. Были устроены пышные похороны. В первых рядах стояла вдова с маленьким Наруто на руках. И видя как жена погибшего героя, несмотря на горе, стойко держит удар судьбы, я прониклась безграничным уважением к этой женщине из древнего и благородного клана. После церемонии я подошла к ней и молча обняла. Почувствовав, как мне на макушку что-то капает, я ещё сильнее прижалась к Кушине. Так мы и простояли, пока все расходились кто куда.

Через неделю, общим голосованием на пост Пятого Хокаге была назначена Цунаде. Конохе нужен был лидер, который взвалит на себя тяжёлую ношу в это непростое для всех нас время. Советниками стали Хирузен и, как ни странно, Орочимару, который отличился при битве с Кьюби, самоотверженно защитив маленького джинчуурики и его мать от когтей зверя. Вопреки моим предположениям и канону, репутация Учих наоборот возросла, ведь пока полиция Конохи организованно спасала гражданское население и генинов, глава клана и его старший сын помогали сдерживать обезумевшего биджу.

Постепенно всё утихло, разрушенное вновь отстраивали, но залечить раны в сердцах было куда сложнее. Шиноби, владеющие стихией земли, вновь лазили по скале из-за одного знаменательного события – Цунаде согласилась стать новой владыкой Хокаге. Моя приёмная мать примерила на себя шляпу с красным ромбом, с головой окунувшись в дела Конохи, так что Эми Сенджу была предоставлена сама себе. Я вновь начала тренироваться, глубоко уважая джи-сана за то время и душу, которые он вложил в моё обучение. И только сейчас я осознавала насколько сильно он привязался и любил меня как свою родную внучку. На глаза наворачивались слёзы, но, стиснув зубы, я продолжала трудиться, не позволяя эмоциям взять надо мной верх. Иногда ко мне присоединялся Итачи и мы устраивали спарринги, в которых из десяти боев я закономерно проигрывала все десять. Но бой с превосходящим противником это всегда бесценный опыт и, видя как раз за разом мы оба выкладываемся на полную, я понимала, что не стою на месте.

В один из дней, наплевав на осторожность, я наконец открыла свиток с которым никогда не расставалась. Не зная как быть с мокутоном дальше, мне ничего более не оставалось и я рискнула, доверившись Саннину. Никаких проклятий там не оказалось. Вместо этого, доступным и понятным даже ребёнку языком была описана поэтапная тренировка освоения моей стихии. Описанный в нём первый этап был схож с тем, чему меня учил джи-сан. Следующий же вновь предполагал входить в состояние единения с природой, только уже без долгой медитации. Как и во всех остальных аспектах шиноби, тут царил главный принцип – от простого к сложному. Согласно свитку, ключом к освоению мокутона было умение «промывать» свой организм природной чакрой, но ни в коем случае не пытаясь смешивать её со своей. Благодаря подобного рода стимуляции, очаг чакры временно перестраивался в источник природной энергии без вреда для своего владельца. В свою очередь вырабатываемая изменённая чакра давала способность к манипулированию растениями, деревьями и их же выращиванию. Само собой это возможно только при наличии очень сильных генов Сенджу и врождённой предрасположенности к древесной стихии, как у меня. Плюсом было то, что при правильной технике исполнения и неустанном повторении, организм запоминал необходимые действия и со временем мог делать всё на автомате, стоило только об этом подумать. Высочайшим же уровнем мастерства, которого достиг только Шодай Хокаге, было полное сродство с природой, то есть Сендзюцу. Хотя оно и имело общие с жабьим и змеиным сендзюцу основу и принципы, в моём случае имело место прямое использование природной чакры, без посредников и контрактов. И если я сумею достичь этого уровня, то могу смело забыть про нехватку чакры и довольно скромный на фоне Наруто резерв. Ляпота.

Своё первое настоящее дерево я вырастила в память о джи-сане, сестрёнке Шизуне и всех тех, кто погиб, защищая нас. Крепко сжав ладонь стоявшего рядом Итачи, я поклялась, что стану великой куноичи, которой они могли бы гордиться. На душе вдруг стало легко, словно огромный камень упал с плеч. Впервые за всё это время увидев мою искреннюю улыбку, Итачи удивлённо выпучил глаза, не зная что и сказать. Счастливо рассмеявшись, я щёлкнула его по носу.

– Пошли, гений-кун, давненько я тебя не баловала своими кулинарными шедеврами.

***

Резиденция Хокаге, тот же день

– Девочка очень талантлива, Цунаде-чан. Такими темпами через три года она достигнет последнего этапа и мы получим нового Хашираму.

Вокруг шара Хирузена стояли трое шиноби – сам владелец артефакта, Пятая Хокаге и Орочимару, который светился как новогодняя ёлка. Ещё бы – благодаря глубокому анализу свитка Первого Хокаге и личным наработкам змеиного Саннина, юная Сенджу делала огромные успехи в тренировках. А в будущем, когда она станет влиятельной фигурой на политической арене, она не забудет про Орочимару и ту помощь, которую он ей оказал. И вполне возможно, что при её поддержке он вновь сможет заниматься исследованиями.

Сев обратно в своё кресло, Сенджу устала потёрла переносицу и отодвинула стопку бумаг в сторону.

– Сенсей, Вы хоть понимаете к чему это может привести?

Мельком глянув на стоявшего рядом ученика, Сарутоби снова затянулся любимой трубкой.

– Орочимару лучший кандидат на место нового наставника Эми. Ты сама отлично понимаешь, что без этого её развитие не будет столь быстрым и успешным.

Погрузившись в раздумья, Цунаде начала по привычке грызть ноготь. Прошло минут десять, прежде чем она снова заговорила.

– Хорошо. Хирузен-сама, подготовьте необходимые документы. Орочимару, уведоми Сакумо-сана о досрочном проведении экзамена для девочки.

Поклонившись Хокаге, он незамедлительно покинул её кабинет, чтобы выполнить поручение.

Быстрым и широким шагом пересекая коридор, Орочимару наконец позволил себе сбросить маску, губы Саннина растянулись в змеиной улыбке. Всё шло точно по плану.

Конец первой части

========== Интерлюдия – Начало взрослой жизни ==========

По своей натуре я довольно инертный человек. Не выношу резких перемен, излишнего шума и волнения вокруг. Это выбивает из колеи, заставляет чувствовать себя не в своей тарелке. Любое изменение я проталкиваю через себя насильно и долго уговариваю всеми правдами и неправдами собственную лень. А делать необходимо очень многое. Вся жизнь шиноби строится вокруг непрекращающегося действия. Если ты не тренируешься, да и вообще, в целом, не занимаешься саморазвитием, то окружающие тебя за это по головке не погладят, а даже наоборот – могут как за здрасте настучать по рогам. Мои были пока что в целости и сохранности, без видимых признаков насилия, хотя упорно пытались тянуть меня вниз, в царство безделья. И я всегда завидовала Наруто, с его неистощимым любопытством, тягой к новым подвигам и изучению супер-крутых, даттебайо, техник. Нет, этим и я занимаюсь, но исключительно из-за суровой необходимости, а не благодаря «жажде» силы, от которой здесь страдает чуть ли не каждый первый активный пользователь чакры. У меня даже есть своя версия на этот счёт – душой и умом я уже практически тридцатилетняя женщина, которая просто хочет завести семью, быть рядом с любимым мужчиной, от которого я нарожаю целую кучу детишек. И эта женщина постоянно конфликтует с сохранившей себя девятилетней малявкой. Видимо слияние душ не прошло для меня бесследно, хотя в этом был свой немаловажный плюс, потому что свой быстрый прогресс в развитии стихии Дерева, да и в целом как шиноби, иначе объяснить не могу. Ведь чем сильнее душа человека, тем выше его потенциал, а уж когда вместо одной их две...

Я начала вести самостоятельную жизнь. Спустя два месяца после трагедии, едва я получила звание генина, в администрации Дворца Хокаге мне выдали документ, который гласил, что с такого-то числа Эми Сенджу стала полноправной владелицей небольшого онсэна, ранее принадлежавшего клану Сенджу наряду с остальными купальнями. А ещё – двухкомнатной квартиры рядом с кварталом Учих, с правом наследования моими потомками. Это прямым текстом говорило – наши дорожки с Цунаде разошлись. В ту ночь её покорёженную психику сломало окончательно. Сначала Шизуне умерла прямо у неё на руках, а после принцесса похоронила и меня, увидев что стало с нашим кварталом после бомбы биджу. Лишь то, что я гостила у Итачи и выжила при ударе Кьюби удержало её от совершения самоубийства. Я не могу осуждать свою приёмную мать – порой обрезать все связи с прошлым это единственно правильное решение. Обеспечив меня жильём и некоторым доходом, чтобы я не горбатилась, пропалывая грядки от сорняков на миссиях D-ранга, Цунаде стала матерью для целой деревни, ведь бесконечные дела и заботы не дают времени на депрессию и самобичевание. Всё-таки судьба этой женщины мне не безразлична, так что я могу только молиться Ками, дабы так продолжалось и дальше.

Поначалу было трудно. Свалившийся с небес на голову онсэн торжественно провозгласил мою полную самостоятельность. Слава Ками, хотя управляющий и был человеком со стороны, но оказался мужчиной благородства и чести. Для него фамилия «Сенджу» значила куда больше, чем для многих жителей деревни. Обсудив с ним все нюансы ведения дела, я назначила сумму, которую необходимо предоставлять в моё пользование каждый месяц, вместе с полным отчётом по расходам и доходам. Часть оставшихся денег уходила на содержание купален в надлежащем состоянии и зарплату персоналу, остальное шло прямиком ему в карман. Каким бы хорошим не был человек, достойная награда всегда является лучшей мотивацией. Особенно когда владелица это шиноби, пусть и мелкая, но с которой махинации и левый бизнес не прокатят.

Больше всего мне не хватало близких сердцу людей, того непередаваемого ощущения тепла и уюта, скрипа половиц по ночам и тонких сёдзе, которые можно сдвигать в летнюю жару. Сидя за столом в гордом одиночестве и сжимая в руках кружку покупного чая, мне мерещилось, что напротив сидит дед, полуулыбку которого как всегда не видно за густыми усами. Не хватало малышни, устраивающей дикий ор и теребящей меня за передник. Действительно, великие слова: "Что имеем не храним, потерявши плачем". Но изредка можно было дать себе волю и пореветь, пока однажды Итачи не взял за привычку таскаться ко мне по утрам. Вот же наглец! Стоило только один раз пригласить Учиху к себе, как он решил, что имеет полное право ходить просто так. Напоминает он мне этим одного "усатого" товарища из канона, который тоже любил внезапно вторгаться без приглашения, прямо через окно. Но гнать глазастика не позволяла не то чтобы вежливость, а скорее взаимная привязанность. А ещё мне льстило, что для всех окружающих это суровый и могучий юный Учиха с шаринганами, горящими красным пламенем, а со мной – он балбес, который давится плюшками, пытаясь одновременно с этим рассказывать байки про свои миссии. В очередной раз убеждаюсь, что здесь дети растут и взрослеют раза в два быстрее, но найдя для себя отдушину легко снимают маски.

А ещё ко мне, вскоре после получения звания генина, заявился Сакумо-сенсей и его практически точная копия, Какаши, причём молодой джонин щеголял передо мной без маски. В очередной раз выразив глубокие соболезнования, Хатаке огорошил новостью – зачислять в команду генинов меня не собираются, а вместо этого наставником назначен... Орыч. Чем думала в тот момент Цунаде, я не знаю. Вероятнее всего идею подкинул сам Змей-Горыныч, либо Хирузен на правах сенсея надавил. И понятно почему, ведь свиток оказался для меня кладезем информации и тем Атлантом, на которого я опиралась в своих тренировках. Обучать меня лучше, чем сам его автор, не сможет никто. Быстро закончив с формальностями, Сакумо-сан уже думал покинуть мою обитель, как Хатаке-младший уловил носом какой-то запах. Не имею ничего против гостей, но если к Итачи прибавится ещё и Какаши, с самых пелёнок не знавший что такое приготовленная женскими руками домашняя еда, то я начну требовать себе зарплату, как личная повариха.

Итак, настал день "О". Почему "О"? Потому что едва пробило семь утра, ко мне постучался в дверь никто иной, как Орочимару-сенсей. Целую неделю после прихода Белого Клыка я тренировалась называть саннина как полагается, чтобы это не вызывало у меня отвращения. Лично мне он плохого ничего не сделал, даже наоборот, но эта его змеиная аура и повадки, а ещё замашки маньяка вкупе с сомнительной репутацией внесли свою лепту. Но иначе никак – здешние обычаи не терпят вольностей и все эти суффиксы с приставками строго обязательны. Пусть он и негодяй, но теперь этот человек будет делиться со мной знаниями и опытом, что требует искреннего уважения и почтения.

– Здравствуй, Эми-чан.

Вы не облизнулись, Орочимару-сенсей, и на этом спасибо. Хотя и могли дать поспать ещё с часик. Что за привычка у людей заявляться в такую рань? Уважительно поклонившись, я пропустила саннина в квартиру и поспешила накрыть на стол, пока он любопытно изучал быт своей малолетней ученицы.

– А у тебя довольно уютно.

– После лаборатории непривычно да, сенсей? – не удержавшись сострила я и тут же прикусила свой язык.

– Ку-ку-ку-ку... а тебе палец в рот не клади, Эми-чан. Довольно смело, надеюсь твоя храбрость не ограничивается одними только словами.

Вдруг стало стыдно перед абсолютно чужим мне человеком. Одно дело зубоскалить и подшучивать над Итачи, совсем другое дело над Орочимару. И причина кроется вовсе не в возрасте, тут мы практически равны, а в статусе "учитель-ученик".

Разглядев в моей притихшей персоне смирение и сожаление, он довольно ухмыльнулся и продолжил.

– Мне поручили всерьёз взяться за твоё обучение, девочка. И я надеюсь на твою полную самоотдачу и должное усердие, потому что я не люблю тратить своё время впустую.

Поняла, не дурак. Я само старание и послушание, Великий Мастер Движений Языком. Бррр, прозвучало как-то пошло. Внимательно слушая каждое его слово, я успевала при этом доливать чай и подсовывать пирожки взамен съеденных. В Конохи их мало кто печёт, по сути одна я, так что моим "едокам", несмотря на их вопросы в духе: "Что это вообще такое?" – они заходят на ура. А уж каким бы серьёзным и суровым шиноби ни был мой бледнолицый наставник, он всё равно остаётся мужчиной, который, как и все остальные, любит вкусно поесть. А что, ведь никто же не запрещает пользоваться хитрыми приёмами?

– Я полностью изучил рекомендации Сакумо-сана, однако они не дают полной картины уровня твоего развития, – уничтожая плоды моих кулинарных стараний вещал Орочимару – сегодня мы займёмся проверкой и, соответственно, корректировкой программы для тебя. Также я установлю на тебя некоторые тренировочные печати.

Вот тут мне немного поплохело. Ладно проверка, без этого никуда, но печати?! Уловив мой испуганный взгляд, он на мгновение превратился в того самого Орыча, которого я знаю – хитрого змея со своеобразной любовью к уникальным детям. Как представила, что он будет касаться моей обнажённой кожи своими лапищами, аж мороз по коже прошёлся.

– Если тебя что-то не устраивает, то ты можешь обратиться с жалобой напрямую к Хокаге, однако твоя "мать", – судя по издевательской интонации, он явно в курсе, что она мне лишь далёкий-далёкий родственник – отправит тебя обратно ко мне. Все действия и решения согласованы с Цунаде и Хирузеном.

Мне остаётся только молча кивнуть. Куда от него теперь денешься.

Этот день я запомню надолго. Великодушно дав полчаса на сборы, Орочимару затем повёл меня на свой личный полигон в восточной части Конохи. Хорошо быть саннином – собственная площадка, обвешанная скрывающими фуин, самовосстанавливающиеся «мальчики для битья», нехитрые, но эффективные тренажёры для упражнений с собственным весом тела и полное отсутствие ненужных свидетелей.

Покончив с зарядкой и разогревом мышц, я выжидающе встала напротив Орочимару. Свою проверку он начал довольно предсказуемо – со схватки. Простые прямые удары, никакого усиления тела чакрой – уровень первокурсника в Академии. Постепенно он начал ускоряться, движения тела из деревянных превратились в змеино-текучие, а испускаемое КИ начало слегка давить на психику и сбивать с концентрации. Хотя я и видела все его движения, выглядело это настолько размыто, что определить где начало, а где конец, я затруднялась. Отбиваясь на одних только рефлексах, Эми-чан продолжала превращаться в сплошной мега-синяк. Из-за постоянного приёма ударов на блок, руки начали неметь. И это несмотря на то, что я сконцентрировала всю доступную чакру в конечностях. Хоть бы дал немного времени перевести дух, садюга. На пару мгновений, словно прочитав мои мысли, он застыл на месте.

– Это уровень очень слабого чуунина.

"Мне точно конец. И онсэн не успела Итачи завещать".

– Запоминай. Сейчас будет уровень джонина.

Он превратился в нечто, размазанное в пространстве, а после меня откинуло в деревянный столб для отработки ударов. Дружеское приветствие столба было весьма ощутимым, но я успела направить чакру в область спины и столкновение оказалось не столь фатальным. Хотя отлёживаться после этой "проверки" я буду не одну неделю. Это сейчас мне всё нипочём, пока в крови адреналин гуляет.

– Угх. Твою ж налево, – скривясь прошипела я и метнула взглядом пару молний.

– А теперь мой уровень,

"И квартиру тоже на Учиху".

Движения саннина я не разглядела вообще, зато по всему телу прошла ужасающая волна, которая переломала кости, а перепонки в ушах буквально лопнули. Скрючившись в три погибели из-за страшной боли во всём теле, я поняла, что мои внутренности в фарш превратила скорость Орочимару. Я до сих пор помню, как громко хлопали истребители во время парада 9 мая, преодолевая скорость звука на высоте полутора километров. Тут же всё происходило в паре метров от меня. Сознание начало медленно гаснуть. Будь ты проклят, змеюка.

– Ты же не подумала, что я настолько изверг? Ку-ку-ку-ку... Убивать детей это не про меня, так что вставай.

"Простите что?"

– При последнем ударе ты на самом деле попала в моё гендзюцу. Я всё-таки не до конца выжил из ума, чтобы подвергать такой угрозе свою ученицу. Но ты должна понимать разницу между мной и собой. Чтобы...

Не договорив, он присел на одну из скамеек под ветвистым дубом и мечтательно уставился в небо. Никак играет с моим любопытством, ррррр!

– ...однажды превзойти мой уровень, – когда он вновь взглянул на меня, его змеиные глаза слегка засветились от переизбытка чакры. Я даже немного опешила, сразу же забыв про произошедший инцидент.

– Иначе тебе не выжить. Ты единственная во всех пяти деревнях, кто может использовать мокутон. И если проиграешь, то тебя превратят в ходячую матку, которая будет рожать детей с геномом Сенджу до тех пор, пока не станешь бесплодна или не умрёшь. А я не могу допустить подобный исход. Если ты не достанешься мне, то и никому другому это не светит.