Текст книги "Последняя Сенджу (СИ)"
Автор книги: Аноним Electroman
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)
Уже на подходе к воротам клана я почуяла, что что-то не так. С самого утра все на ушах стоят, нервничают, словно что-то надвигается, но я всё-таки надеюсь, что они не будут против, если я устрою Учихе экскурсию по территории клана и устрою ему чайную церемонию со слегка подгоревшей выпечкой собственного приготовления. Но вот к картине глобального переезда я готова не была. Повсюду сновали люди, что-то переносили, перемежая речь крепкой руганью. Посреди этого бедлама стоял никто иной, как Орочимару с планшеткой в руках. Деловито раздавая указания рабочим, он активно жестикулировал и вообще, судя по всему, чувствовал себя как рыба в воде. И что он вообще забыл у меня дома? Цунаде постоянно вбивала в голову, что этого человека нужно бояться как огня и обходить за километр, всеми силами избегать контакта... Боюсь, что меня ждёт куда более интересная жизнь, чем я себе представляла.
==========
Глава 5 – Трудности юного возраста ==========
Если спросить любого встречного, будь то обыкновенного дворника или по невероятной случайности идущего пешком джонина, которые вообще считают, что пологие черепичные крыши придумали для удобства их передвижения и никак иначе. И в самом деле – обыкновенные куски обожжённой глины уже давным давно бы рассыпались при первом же усиленном чакрой прыжке. И это если учитывать человека средней комплекции. Однако даже тяжеловесы Акимичи для быстрого перемещения во время несения службы предпочитают именно «верха». И ничего – благодаря молниеносному импульсу, заветные полтора центнера превращаются практически в полтонны, но гладящий свои штаны чиновник из бюрократического аппарата Конохи даже не задумывается, что его бесценная жизнь подвергается серьёзной угрозе. А спешащий по своим делам боец не рискует сбить с ног или того хуже растоптать хилого гражданского. День и ночь трудится небольшое предприятие, чтобы полностью обеспечить Конохагакуре, но Сато надёжной и прочной кровлей.
И всё-таки, если поинтересоваться у прохожих что же такое госпиталь, то скольких спросишь – столько и ответов. С диким воем бегущий по подворотне, заляпанный грязью пацан доверительно сообщит, что позавчера он расшиб ногу об острый камень, но добрая сестрёнка в больнице всё залечила и даже больно не было. Персонаж более солидный – генин, который перестарался на тренировках по увеличению своего резерва, расскажет о восстановленных чакра-каналах. А Сарутоби Асума, шёпотом и постоянно озираясь, поведает о том, как успешно смылся из своей палаты, хотя был привязан к ней верёвкой. И никто из них не скажет, что корпус ирьенинов задарма ест свой хлеб, а они впустую платят налог за обязательную медицинскую помощь. Результаты лоббирования в Совете колоссального финансирования оправдали все ожидания и многим пришлось признать прозорливость и ум бывшего главы клана Сарутоби. Тем не менее, впоследствии он пожалел о том, что передал бразды управления над восстановленной структурой своей ученице. Цунаде не только напомнила всем, что она принцесса древнего и великого клана, но и значительно подняла свой авторитет среди жителей и шиноби Конохи как главный врач и управляющий Госпиталя в одном лице. И когда при поддержке Джирайи она заявилась к нему в кабинет, потребовав освободить Орочимару из подземной лаборатории, Хокаге поперхнулся дымом, решив, что ему показалось, но нет. Несмотря на натянутые отношения между ними и Орочимару, эти двое решили встать за него горой. Откуда они узнали про секретный объект Хирузен выяснил очень быстро – виновником оказался маленький паршивец Якуши Кабуто. Мальчишка два года назад чудом выжил в одной бойне и был назначен в качестве перспективного ученика и помощника к – да, именно к заточённому Орочимару. Естественно, он быстро привязался к своему сенсею и был готов даже рискнуть своей жизнью. Скрепя сердце, под давлением бессовестных вымогателей, Третий дал добро, но с одним условием – вся лаборатория полностью переедет к Сенджу в их квартал. Как говорится: назвался груздем – полезай в кузов, и отвечай за все косяки Орочимару не только перед сенсеем, но и перед Данзо. Цунаде долго материлась, крушила полигон, рвала макивары и манекены голыми руками, пока не остыла и повесив голову, словно нашкодивший ребёнок, не пошла на поклон к нынешней главе остатков их клана. Взвесив все "за" и "против", старейшины пришли к выводу – идти на попятную не имеет смысла, лучше обратить ситуацию в свою пользу. Тем более джуин, который Хирузен обещался поставить на их нового постояльца, ограждал от нездорового интереса учёного самое ценное – подрастающее юное поколение.
Если дать самой себе волю, то потом меня не заткнуть, могу заболтать кого угодно. Хитрый Сакумо обычно пользуется моей слабостью, когда хочет повалять дурака. Зовёт к доске, задаёт вопрос, на который можно отвечать бесконечно долго, и начинает почивать на сложенных в штабеля лаврах педагогического гения. Наверно в прошлой жизни я хотела стать преподавателем, уже не помню, но детишки сидели и слушали меня разинув рты. А сейчас я словно воды в рот набрала. В Конохе царит лето, но я мёрзну, грея руки своей личной чашкой с горячим домашним чаем. Причина в виде Орочимару сидит напротив, со своими жутким лицом, неуловимо напоминающим змею. А рядом, пряча лёгкую улыбку в усах, пристроился джи-сан. Для полноты мизансцены не хватает Итачи. Он тоже здесь и чувствует себя явно не в своей тарелке. Я позвала мальчика в гости не ожидая, что в этот же день к нам переедет Змеиный саннин со всей своей лабораторией. От меня укрыли подробности «ссылки в Сибирь», но я примерно догадываюсь почему он здесь. Вообще, сейчас меня больше всего волнует что он собирается предпринимать в отношении Эми Сенджу. Орочимару всегда был безумным, но гениальным учёным, который спит и видит ценные образцы редких генов, я – редкий родственник Хаширамы, по легенде вообще правнучка, которая, в отличие от Цунаде, не может за себя постоять и вообще слабое нежное существо. Разве что между ног пну и то для его регенерации это вряд ли окажется серьёзной проблемой. Так мы и сидели, уже минут двадцать попивая чай с моей выпечкой. Брысь отсюда, бледный, не для тебя старалась!
– У тебя талант, Эми-чан, – бархатистым баритоном доверительно заявил Орыч и потянулся ещё за одной печенькой. Пискнув что-то невразумительное, я уткнулась носом в кружку и мельком заметила, как Учиха согласно кивнул. Ох уж эти мужчины. Вне зависимости от возраста, трапеза за одним столом их всегда сближает. Акайо-сана откровенно забавлял весь этот фарс с культурным чаепитием. Если бы не одно "но". Лицо джи-сана внезапно стало предельно серьёзным. Улыбка исчезла с морщинистого лица и седой шиноби-ветеран перестал теребить свою косичку, как обычно любил делать когда витал в облаках или вспоминал былое.
– Итак, Орочимару-кун.
Дед достал трубку из безразмерного рукава своего кимоно и принялся набивать её странного вида бурой трухой из жестяной коробочки на столе. Следуя традиции уважения к старшим, Орочимару молчал, терпеливо ожидая продолжения.
– Итак, ты теперь будешь жить и работать у нас. То что Хирузен поставил Цунаде перед таким условием, не предупредив сначала об этом нас, старейшин, означает, что он родню своего сенсея вообще ни во что не ставит. Прискорбно.
Следом за трубкой появились спички. Подпалив по кругу табак, он сделал небольшую затяжку, примял мозолистым пальцем содержимое чаши и новой спичкой повторил процедуру. Только затянувшись несколько раз, он продолжил свою речь с витающим вокруг нас сладковато-горьким запахом дыма.
– Но ты ведь не твой сенсей и понимаешь, что гостеприимство нужно ценить. Наше поместье это место, где можно не бояться подсыпанного в еду яда и перерезанного во время сна горла. Здесь все друг другу братья и сёстры. Не жду подобного от тебя, но я требую благодарности и уважения, как полноправный хозяин своего дома.
Ох, вот это Акайо-сан заговорил! Даже и не задумывалась над тем, что этот добрый и мудрый старик, который потакает малявке вроде меня, мог быть мужчиной со стальным стержнем внутри. Сидевший тихо как мышка, Итачи сграбастал со стола плюшку и принялся обгрызать её со всех сторон.
– Эми, зайка, как насчёт показать Итачи-куну свой дом и сад? – ну да, сама понимаю, что разговор не для детских ушей, и так уже погрели сверх нормы.
Проводив взглядом удаляющиеся в сторону парка детские фигурки, старый Сенджу вновь обернулся к своему собеседнику. Худое лицо, идеально гладкая кожа белого цвета, звериные зрачки и фиолетые отметины вокруг глаз – ещё до того как стать Саннином, Орочимару уже был известен благодаря своей уникальной внешности и талантам. И то, с каким восторгом Цунаде рассказывала про своего молчаливого, но заботливого и ценящего дружбу напарника, говорили о многом. Она была заносчивой юной принцессой, которая ни за что не станет восхвалять абы кого. Никто не знал кто его родители, клановый ли он или это вообще результат экспериментов по внедрению генов разумных змей в человеческое тело. Странный мальчик со странной внешностью, который вырос в могучего мужчину с нестандартным мышлением и неистощимой тягой к знаниям. Смириться ли с его присутствием – другой вариант и не предлагают, принять ли в свою семью – вопрос совсем другой, на который даст ответ только само время.
Осторожно подбирая слова, Орочимару заговорил.
– Мы оба заложники обстоятельств, Акайо-сама. Ни Вы, ни я не в восторге от методов, которыми пользуется наш лидер, но и слушать нас никто не станет. Однако враг моего врага мой друг, не так ли?
– Копаешь под Хирузена и ищешь чью-то поддержку? Не боишься клыки обломать?
– Вовсе нет, – улыбка на мгновение зародилась в уголках губ – я не глупец чтобы нарываться на конфликт и саботировать власть, но и не считаю его достойным титула Хокаге. Он сильная личность, талантливый и гениальный шиноби, но как человек... Вы сами отлично знаете сколько крови на руках Профессора.
– Ты запятнал свою репутацию не меньше, Орочимару. Не пытайся сделать себя в моих глазах жертвой.
– Я учёный. А наука всегда требует жертв и это неоспоримая истина.
– Ладно, всё это хождение вокруг да около, что именно ты хочешь мне сказать?
– Что я не тот человек, который предаст. Моё слово для Вас пока ничто, но это – оттянутая вбок ткань хаори обнажила чёрный крест – лучшее доказательство.
– Джуин говорит мне лишь о том, что Хирузен перестал доверять тебе.
– Да, это так. Когда мой человек передал послание Цунаде, Третий был в ярости. Но его репутация и вправду хрупка. Если человек не гнушается испачкаться, не скрывая этого, то все привыкают. Но стоит только хоть раз идельному со всех сторон Хирузену проявить свою натуру перед всеми, то прогнивший изнутри образ предстанет во всей красе. А уж его образ именно такой.
– Складно излагаешь... Уж не себя ли ты сравниваешь с ним?
– Возможно. Но я человек дела, Акайо-сама, и потому завоюю Вашу лояльность поступками, а не интригами и лестью.
Сенджу вытряхнул пепел из трубки, постучал ей о край стола и, опираясь на красивую резную трость, встал из-за стола.
– Тогда не смею более тебя задерживать.
Восхищение Итачи захватило и меня. Кто же знал, что Шизуне окажется столь умелым садовником и наравне с джи-саном будет превращать вполне заурядный парк в произведение искусства? И пусть Хаширама просто садился на землю и всё вокруг начинало цвести, но садовые инструменты и должный уход тоже могут многое! Ступая босыми ногами, я ощущала короткий ёжик аккуратно подстриженной травы – проделки джи-сана и его фуутона, коим дед владеет поистине филигранно.
– Эми-чан...
Встав на руки, Учиха нарезал круги вокруг большого камня с символом нашего клана. Того самого, на котором я любила сидеть во время медитации.
– М?
– Почему... уф, у вас... не растёт... ха... сакура?
– От этого идиотского дерева никакого толку, а груду лепестков биджевых потом никто убирать не хочет, – попыталась я спародировать старого Сенджу – а мне, старому, потом спину гнуть снова?
Скорчив страдальческое лицо, я взялась за поясницу и шаркающей походкой заковыляла к мальчику. Итачи засмеялся и не удержав равновесие упал.
Я нависла над ним и упёрла руки в бока.
– Учиха-сан, Вам нужно больше тренироваться, иначе никогда не достигнете уровня Гай-сана.
При упоминании имени молодого густобрового шиноби, Итачи заметно побледнел и пропустил момент, когда я пустила в ход руки и принялась немилосердно щекотать его. Дааа... вся Коноха слышала ежедневные вопли парня в трико, достававшего своими бесконечными соревнованиями Какаши. Видит Бог, у Хатаке по-настоящему буддистское терпение. Не зря на его лице навечно поселилось флегматичное "мне похер на всё", которое даже не изменилось при виде улучшенного Гарем, но Дзюцу во время боя с Ооцуцуки. Но это самое отношение к окружающему миру не мешало ему раз за разом соглашаться на пари и неизменно побеждать, вытирая ноги об Гая. Чудак-человек.
Вдоволь поиздевавшись над красным как рак Итачи, меня озарила неожиданная мысль-предостережение – рано или поздно, но этот Учиха точно зажмёт меня где-нибудь в углу и подарит свой первый поцелуй. Женская интуиция просто кричит в рупор над моим ухом и развешивает повсюду плакаты "Итачи + Эми". Я, конечно, знаю, что в будущем он станет неотразимым красавчиком с твёрдым мужским характером, но сейчас расцениваю его только как младшего братишку, пусть и превосходящего меня по всем параметрам. Вообще пока я мелкая, взрослые будут лишь присматриваться, но как только стукнет 16... Итачи самый лучший кандидат в мужья, но в таком случае меня заберут в клан Учиха. Если конечно мой суженый их всех не вырежет лет через шесть. Чего я буду стремиться всеми силами избежать. Пусть они и задумали переворот, но ведь их к этому можно сказать подвели, а потом Хомура собрал "глазной" урожай. Чтобы Учих не посмели тронуть, нужно либо Минато выжить в заварушке с Обито, либо Цунаде как можно скорее после его смерти принять титул Хокаге и отправить Хирузена на заслуженную пенсию, обломав двум старым интриганам все планы. Живой Минато мне нравится больше – Наруто нужны родители, а Цунаде нельзя зарываться в горе бумажной работы, не расставаясь с бутылкой сакэ даже во сне. Она уже разменяла третий десяток и ей наконец нужно найти мужчину, с которым они будут друг друга любить и жить счастливо. Вот такая я заботливая нянька семи с половиной лет от роду, лезу куда не просят.
В целом могу заявить, что всё прошло как нельзя лучше. Вдоволь нагулявшись по парку, после мы долго болтали у меня в комнате и я даже ненадолго забыла обо всём том, что ждало меня впереди. Несмотря на свой юный возраст и мой «перевес» в двадцать лет, сегодня Итачи был особенно мил и интересен, а я окончательно обрела решимость – спасу Учих во что бы то ни стало, даже если придётся устроить Цунаде сеанс откровения с неизвестными для меня последствиями. Этих людей с красно-белым моном на одежде нужно просто перестать втаптывать в грязь и они буду служить родной деревне ещё долгие поколения. Проводив Итачи до ворот квартала и помахав ему на прощание ручкой, я поспешила домой – переезд и не думал заканчиваться, так что я не хотела попасться на глаза Орочимару. Он вроде как теперь состоит на особом учёте и контроле, но лишний раз встречаться с ним не хочу. Согласно давнему и устоявшемуся правилу, во всех без исключения мирах помни – никогда не каркай. Даже самое тихое «кар» сумело призвать Орыча из глубин Ада или где он там обитает.
– Ку-ку-ку, маленьная Эми собственной персоной.
Он меня пугает, как и его жуткая улыбка. Несколько часов назад он вёл себя не в пример приличнее, пока общался с дедом. Ну само собой, этот старый лис наверняка ещё с забитыми под завязку пороховницами и только придуривается, что вконец одряхлел. Если брать в расчёт харизму и ореол загадочности, то несомненно Змеиный Саннин номер один среди злодеев в моём списке. Куда ни плюнь – один Учиха пытался принести мир во всём мире через иллюзию, другой – Узумаки, стремился заставить мир страдать и с помощью боли отучить воевать, другой вообще был марионеткой в руках первого, Итачи вон перебил всех из клан ради мира в деревне, Кагуя же квинтэссенция диктаторства и тотального контроля. Ну а что же наш новый постоялец? Неотразимый засранец, негодяй, до неприличия хитрожопый и живучий. Цель проста – получить все знания и обрести бессмертие, но как он к этому стремился в каноне! И хотя он вызывает только неприязнь, но нельзя не признать, что это была яркая и многогранная личность. С которой опасно контактировать, предостережения Цунаде я не забываю и всецело их поддерживаю.
– Ещё раз здравствуйте, Орочимару-сама, – напускаю вежливости и строю телячьи глаза, а сама потихоньку смазываю лыжи в сторону родного дома – удачно Вам устроиться у нас в квартале!
И побежала! Да ещё как! Аж несколько метров, пока голос сзади не заставил оцепенеть на месте от изумления.
– Стой, стрелять буду!
==========
Глава 6 – Авторитет в деле ==========
– Ну и вот... Сижу в сортире, думаю. Братва на кухне после очередного дела жрёт, выпивает, отмечает... Ух, ну и ядрёный же у тебя тут чифирь!
Гранёный стакан в подстаканнике звякнул об нагретый плоский камень. Джирайя сидел как пришибленный, отчаянно пытаясь уловить суть рассказа. Поток сознания продолжался.
– Хрясь!
Саннин вздрогнул от неожиданности.
– Залетает толпа ряженых. Не ну я не видел, дверь же закрыта, но слух у меня чуткий, ага? – мужчина с удовольствием снова потянул терпкую жидкость – грохот, вопли! Ну я здорово очканул, прикинул что нас ждёт...
– И что дальше? – извращённый отшельник потянулся вперёд.
– А дальше ко мне вежливо постучались и попросили: "Выходи, собака, мы знаем, что ты там сидишь и срёшь". Достаю свой ненаглядный Токарев, портки надеваю, щёлк замком и каааааак вынес дверь! Этот ухарь отлетает назад, я ему сразу в жопу без суда и следствия, да ногой по почкам. Не мокрушник же я в самом деле, так хоть будет меня помнить, дырявый, всю оставшуюся жизнь. И вообще чё мне, я и так полжизни отсидел, надоела вся эта канитель блатная. Уходить, так с музыкой!
Слушатель согласно кивал. В голову закралась мысль, что с этим типом он точно станет великим писателем – историй из бандитской жизни на несколько томов хватит.
– Выбегаю, пацаны уже мордой в пол лежат, кто в чём, повязали всем скопом короче. А дверь-то входная открыта, я к ней шасть, пару маслин в потолок, чтоб не расслабляли булки. Они поначалу на очко присели, омоновцы хреновы, но быстро очухались, один заорал: "Стой, стрелять буду!", и тут меня зацепило... Пять сорок пять прямо между лопаток и контрольный в затылок, когда я упал. Как-то так...
– Ну, а с чего ты вообще сюда попал?
– А это всё бабка-ворожиха! Братки шепнули, что есть одна карга старая, так привороты, отвороты всякие делает. Натуральная ведьма внатуре. Она какой-то травкой обкурила меня, руками поводила... да ты залезай, тут на семерых хватит места, ещё девок сверху загрузить можно!
Что и говорить, горячие источники был слабостью саннина. Джирайя, долго не думая, быстро намылился, смыл с себя всю грязь и залез в горячую воду. Блаженство растеклось по телу тёплыми волнами, вызывая покалывание в пальцах рук и ног.
– О, так надо было сначала помыться? Ладно, не важно. Эта бабка мне какую-то защиту тройную поставила. Заявила, что душа моя грешная теперь в полной безопасности. Видать когда подстрелили, защита эта сработала и закинуло меня, хрен знает как, к тебе в подсознание. На, хлебни-ка чифирька, кровь погоняй.
Саннин задумчиво потёр колючий подбородок и поправил мокрое полотенце на голове. Приняв из рук авторитета точно такую же кружку, он принялся дуть на исходящую паром тёмную жижу.
– Ходят легенды... – попробовав, он сморщил лицо, но насчёт вкусовых качеств угощения ничего не сказал – что вокруг нашего мира есть множество других, и порой души переходят из одного мира в другой. Может, ты как раз из таких?
– Хрен его знает, но куковать мне теперь у тебя в голове, со всем комфортом и удобством. Давай-ка глянем что там у тебя.
Нащупав рукой странный продолговатый предмет чёрного цвета со множеством резиновых точек на поверхности, он нажал одну из них, выкрашенную в красный цвет. Большой прямоугольник на стене вспыхнул яркими красками и начал издавать звуки.
"Он давно так лежит?"
"Без понятия. Ты его проверь, мало ли."
– Это же Орочимару и Цунаде? – завопил саннин – эта твоя странная штука показывает то, что я вижу своими глазами?!
– Это телик, Жора, и да, он показывает всё что ты видишь и даже немного больше, сам в шоке. Как появился, тут всё уже было, полный фарш, ну кроме телика. А я задолбался просто так сидеть, швыркать чифирь, думаю: "Щас бы зомбоящик глянуть, хоть чё по новостям там говорят", и тут на тебе. Мысль материальна, ёпт... Ладно, шуруй, там твои кореша уже кипеж знатный подняли, успокоить их надо бы.
Жора согласно кивнул и вылез из источника. Немного подумав, допил свою кружку, морщась уже меньше. Обмотавшись полотенцем, он уже практически открыл дверь своего подсознания, как новый сосед его окликнул.
– Родной, только не растрепи всем про меня. А то в моём мире за такое обычно в дурку прячут. Ты мужик нормальный, ровный, думаю поладим как-нибудь.
Хотя Джирайе слово "дурдом" было незнакомо, как и большинство других фразочек, но смысл он уловил.
– Без базара, Эдик.
И хлопнул дверью.
Среди жителей Конохи, Джирайя никогда не слыл серьёзным и ответственным шиноби. Следуя заветам Хаширамы и Хирузена, едва получив хитай-те генина, беловолосый паренёк повадился подглядывать за обнажёнными куноичи и не очень, выискивая щели и отверстия в заборах онсэнов. Сирота погряз в круговороте насилия и постоянного сексуального возбуждения, выбраться из которого было уже невозможно. Многочисленные травмы, после которых он отлёживался в госпитале неделями, побудили развивать навыки скрытного перемещения и слежки, а тяжёлые удары разъярённых женщин – укреплять своё тело изнурительными тренировками. Запретный плод оказался самым эффективным стимулом для саморазвития. Сенсей, тот ещё ходок и любитель женских ласк, всецело поддерживал своего юного кохая во всех начинаниях и опытной рукой направлял юношу в правильное русло.
Шли годы. Мирное и спокойное время осталось позади, нагрянула вторая война, в которой тройка молодых и наивных шиноби подверглась серьёзным испытаниям. Каждый потерял в ней что-то своё. Цунаде лишилась возлюбленного и брата, Орочимару потерял веру в людей и заболел желанием обрести бессмертие, в Джирайе же поселился странный гость из другого мира – седой мужик лет пятидесяти, который хоть и оказался прожжёным бандитом, но обладал живым умом и богатым жизненным опытом. Не претендуя на тело молодого шиноби, он смотрел на его жизнь со стороны и изредка подкидывал ценные советы, да приглашал «покайфовать» в онсэне. Странным образом, но этот Эдик понимал речь окружающих и спустя некоторое время уже довольно неплохо вник в происходящее, хотя первое время Джирайя только и слышал бесконечный поток удивлённой брани в своей голове. Поначалу, привыкнуть к новому постояльцу было очень трудно. Странная манера общения выбивала Джирайю из колеи, непривычного к русскому менталитету. Но постепенно втянувшись, он даже позаимствовал одну фразу, которую услышал от Эдика в первый же день знакомства. «Стой, стрелять буду!» действовало на окружающих довольно неоднозначно. Никто не понимал чем саннин собирается стрелять и потому люди впадали в некий ступор. Орочимару и Цунаде только кривились, списывая это на очередную причуду их непутёвого напарника.
После схватки с легендарным Ханзо Саламандра, все трое учеников Хирузена стали Дэнсэцу на Саннин и обрели известность далеко за пределами Хи но Куни. Цунаде ушла в отставку, занимаясь делами госпиталя, за год до начала очередной войны она и вовсе покинула деревню и свой вымирающий клан. При загадочных обстоятельствах исчез Орочимару. В результате Джирайя остался с Эдиком на пару наблюдать за подрастающим поколением в лице своего ученика Минато Намикадзе и развитием его отношений с юной джинчуурики Узумаки. Пусть все и считали саннина талантливым и сильным, но глуповатым шиноби, он понимал подоплёку этого союза. Чувства между ними были второстепенны. Куда важнее было привязать Кушину к Конохе через будущего Хокаге и Хирузен блестяще провернул всё так, что комар носа не подточит. Политика очень грязная штука, в ней вымазаться с ног до головы проще простого, а отмыться практически невозможно. Здраво рассудив, что и без него хватает деятелей, Джирайя отошёл в сторону, выбрав для себя роль наблюдателя. В очередной войне, которая наступила столь же неожиданно, как и предыдущая, он не участвовал. Начали гулять слухи, что ученики Сарутоби оказались слабохарактерными трусами, которые не в состоянии сражаться за свою родную деревню. Но кто выскажет это в лицо мужчине, который входит в десятку сильнейших Деревни, Скрытой в Листве?
Время растянулось в один бесконечный день. Женский пол всё так же сторонился Великого Извращенца, отбиваясь от его настырного и бесцеремонного внимания всем, чем только можно. Несмотря на увещевания личного советника как надо вести себя с женщинами, Джирайя так и не обуздал свои душевные порывы, гарантированно подвергаясь насилию. Видя как обозы с ранеными приходили чуть ли не каждую неделю, он только сильнее убеждался, что поступил правильно. Не было какой-то особой значимости и нужды проливать свою и чужую кровь во имя захватнических амбиций. Саннин только переживал за Цунаде. Видеть, как любимая женщина превратилась в тень себя прежней – энергичной и жизнерадостной девушки, было невыносимо. Уходя из деревни вместе со своей ученицей, она выглядела сломленной и глубоко подавленной, потеряв цель в своей жизни. Пять лет спустя они вернулись, Цунаде стала совсем другой. Крепко вцепившись в её обманчиво нежную руку, рядом шла зеленоглазая кроха. Эми, дочь принцессы клана Сенджу, но он-то знал, что это всё враньё. После смерти Дана, мужчины, как вид, перестали для неё существовать. Джирайя давно смирился с этим, признав, что ему ничего не светит. Но выгнать эту суровую блондинку из сердца оказалось ему не под силу.
Утро не задалось с самого начала. Кое-как выбравшись из крепких объятий двух медовых куноичи, шатаясь и спотыкаясь об живописно разбросанные по полу элементы одежды, он добрался до низкого столика с кувшином воды. Тёплая, с привкусом пыли, но осушив сосуд до дна, мужчина почувствовал, как ему стало намного легче. Шутка ли – будучи тридцативосьмилетним мужиком выдуть три литра сакэ и после кувыркаться всю ночь с выносливыми молодыми женскими телами. Усиленный ток чакры по всему телу практически вернул бодрое расположение духа.
"Ну, Жора, ты оказывается тот ещё ходок! Я уж было решил, что ты по Цунаде сохнешь и для неё себя бережёшь. Свершилось! Неужели ты прислушался ко мне?"
Джирайя усмехнулся про себя и принялся искать свои штаны во всём этом хаосе. В дверь внезапно постучали. Спрятавшись за ней, в чём мать родила, он щёлкнул замком и встретился взглядом с любовью всей своей жизни.
"Ищь ты, твоя ненаглядная сама уже приходит", – не преминул дать ценный комментарий авторитет.
– Цунаде-чан?
Великий медик потянула носом и, уловив витавший в воздухе запах алкоголя и секса, недовольно сморщила носик.
– Жду тебя через час у сенсея, есть крайне важный разговор.
Дверь стремительно захлопнулась и Джирайя услышал как с той стороны быстро застучали каблучки его бывшей напарницы.
– Ну вот, я всё испортил. Теперь она в мою сторону даже смотреть не захочет.
Тёплые женские руки обвили могучий торс шиноби, погнав стадо мурашек вверх к затылку. Ощутив как упругая женская грудь упёрлась ему в спину, мужчина вновь воспрял духом и, ухватившись за бёдра куноичи, повёз её обратно к любовному ложу. За полчаса можно успеть многое.
***
Господи, Орыч! Я тебя и так боюсь как огня, так ты ещё вздумал меня тормозить как советский солдат останавливает нарушителя государственной границы. Таким глубоким, проникновенным голосом, да с шипящими нотками... по-моему он изобрёл парализующее дзюцу на основе великого могучего.
С момента своего отравления я не слышала родной язык уже по меньшей мере три года, и даже начала его забывать, хотя старалась мысленно разговаривать сама с собой, чтобы хоть что-то осталось в голове. Но никак не ожидала от кого-либо "Стой, стрелять буду", тем более от этого змея. Сердце стремительно унеслось вниз в спасительные объятия пяток, оставляя в груди лишь заполненную страхом пустоту. Бежать некуда, да и бессмысленно. Остаётся уповать лишь на то, что мой соотечественник в теле Орочимару окажется рассудительной и адекватной личностью. В чём я почему-то сильно сомневаюсь.
– Я тебя чем-то напугал, Эми-чан? – нет, блин, от радости застыла! Я медленно и осторожно повернулась к саннину, но увидела не привычную издевательскую змеиную ухмылку на его лице, а КРАЙНЕ довольную и ехидную рожу. Ну ну, детей обидеть может каждый, бледнолицый метросексуал.
– Вы произнесли что-то странное... как будто на другом языке... над чем Вы смеётесь?!
Увидев мою возмущённую мордашку и сжатые кулачки, он подошёл ближе и присел на одно колено. Ух, от него прямо веет силой, как от Цунаде и Третьего.
– Джирайя точно так же смеялся над моей реакцией, когда я впервые услышал эту несуразицу от него.
Так, стоп. Он не попаданец? А этот седоволосый извращенец Джирайя? Ками, за что мне это? Уж лучше Орочимару. Чего от будущего учителя Наруто теперь ожидать я даже не представляю.
– Цунаде наверняка сказала остерегаться меня, не так ли? – и всё та же улыбка.
– Вы пытали людей и проводили над ними опыты! И да, я Вас боюсь!
Мой детский голосок и искренность произвели на него впечатление, судя по расширившимся зрачкам и поникшему лицу.
– Все мы ошибаемся, Эми-чан. Людям вообще свойственно совершать то, о чём они впоследствии пожалеют, но каждый имеет второй шанс на исправление.
– И вы исправились? – скепсиса в моих словах было хоть отбавляй. На хлеб намазывай, да ешь.
– Ты сама в этом убедишься, – потрепав меня по волосам и заработав ещё один недовольный взгляд, он встал и щёлкнул пальцами. Буквально из ниоткуда появился небольшой свиток, который упал ему в руку.
– Ты девочка с невероятным потенциалом. Я вижу это в тебе. И хочу помочь развить его.
Ага, а потом забрать к себе на опыты. Но детское любопытство всё-таки взяло верх и я приняла его подарок, понимая, что просто так ничего не делается. Довольно улыбнувшись, он развернулся и пошёл обратно к рабочим, которые стояли на перекуре. Недаром говорят, что чем старше шиноби, тем сильнее у них развивается чутьё. Мой взгляд, направленный на его спину, он точно ощутил и, обернувшись, облизнулся. Гадость какая.
