Текст книги "Последняя Сенджу (СИ)"
Автор книги: Аноним Electroman
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)
Annotation
Я всегда мечтала оказаться попаданкой в каком-нибудь красочном мире фэнтези и стать магом, неся добро и справедливость. И мечта сбылась. Но я оказалась в жестоком мире "Наруто", история которого слегка изменила свой путь после моего появления. Ведь кто знал, что произойдет, если на пути Цунаде окажется ребенок с кровью Сенджу...
Electroman
Глава 1 – Моё место в этом мире ==========
Глава 2 – Новый дом ==========
Глава 3 – Вступительные... экзамены? ==========
Глава 4 – Здравствуйте, Орочимару-сама! ==========
Глава 5 – Трудности юного возраста ==========
Глава 6 – Авторитет в деле ==========
Глава 7 – Добро пожаловать в реальность, Эми-чан ==========
Глава 1 – Обо всём понемногу ==========
Глава 2 – Всё-таки мы родня ==========
Глава 3 – Непростые отношения в непростом коллективе ==========
Глава 4 – Сэмпай и его шаловливые кохаи ==========
Глава 5 – Неправильный Учиха ==========
Глава 6 – Здесь нет места для мира ==========
Electroman
Последняя Сенджу
========== Пролог – Умереть, чтобы родиться вновь ==========
«Пищевое отравление, мы сделали всё что было в наших силах, но спасти её не смогли. Соболезнуем вашей утрате», – вот и всё что скажут моим убитым горем родителям и ревущей сестрёнке. Я же после смерти не ощутила ровным счётом ничего. Не было ни рая, ни ада, ни даже чистилища. Тридцать минут страданий и ужасом сковывающего всё тело предчувствия близкой смерти, после очередной вспышки боли я просто закрыла глаза и уснула. А затем я увидела чудный сон, словно вновь попала в детство. Моё собственное тело начало отдаляться от меня, всё вокруг начало расплываться, превращаясь в серое марево. Мгновение спустя я услышала крик... переполненный безысходностью и горем, детский крик и оглушительный треск, последовавший вслед за ним.
Наверно неправильно начинать рассказ сразу с описания собственной смерти. Но без неё не было бы всего того, о чём я хочу вам поведать. Вместе с родным миром я не только потеряла абсолютно всё, но и обрела нечто новое. Смысл жизни, такой простой и понятный. То, чем многие в моём мире никогда не обладали. Итак, позвольте представиться – Эми Сенджу.
По густой траве изумрудного цвета, заливисто хохоча, бежала малышка лет четырёх от роду, пытаясь короткими ручками поймать порхающих на лугу пёстрых бабочек. Но ручки были слишком короткими, а бабочки – быстрыми. Устав, кроха остановилась посреди поляны и повернулась в сторону раскидистого дуба. В его тени сидели молодая светловолосая женщина, с беспокойством взиравшая на ребёнка. Рядом, обняв свои колени, пристроилась её вечная темноволосая спутница, в неизменно сером кимоно с короткими рукавами и перетянутой широким красным поясом талией. Крохотное зеленоглазое создание, так похожее на Цунаде, завладело вниманием обеих куноичи целиком и без остатка.
– Цунаде-чаааааан! Поймай! – и пальчик указал на самую крупную с тёмно-красными крыльями.
Гениальный медик взмахнула рукой и с кончиков пальцев сорвались тонкие синие нити.
– Поймалааааа! Сестрёнка Шизуне! Смотрииии! А ты так можешь? Научишь меня? Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Цунаде-чан, а как ты так из пальцев чакру пустила?
Шизуне невольно улыбнулась, видя, как девочка прыгает на месте от восторга, бережно держа в ладошках крылатое насекомое и болтая без умолку. Ни следа от пережитого три недели назад ужаса. Тогда, забившийся в угол обугленного дома зверёк со спутанными и грязными светлыми лохмами только скалил зубы и бормотал какую-то несуразицу на непонятном языке, выставив перед собой острый кунай. Вдвоём с наставницей они приложили немало усилий, чтобы успокоить дитя и отучить её кричать при виде тянущихся к ней рук. Трагедия в мирной деревне, где жила престарелая Айяно Сенджу со своей внучкой, наверняка на всю жизнь останется шрамом в душе единственной выжившей, но сейчас... от всего этого словно не осталось и следа. Эми вновь научилась улыбаться и смеяться. Однако ребёнок не может, словно нищенка, скитаться из одного места в другое, как это привыкли делать они. Цунаде восприняла появление маленькой Сенджу в свой жизни как знак свыше и решила спустя пять лет добровольного изгнания вернуться в родную деревню и стать приёмной мамой для сироты. И никто не мог себе даже представить, что внутри прячется сущность взрослой девушки, раздираемой между своим реальным возрастом, сознанием поглощённой души ребёнка и тем ужасом, который она испытала, едва оказалась в новом мире.
Мне казалось, что пространство вокруг похоже на разбитое огромное зеркало. Каждый осколок показывал разные эпизоды из жизни этой маленькой девочки. Какие-то из них были счастливыми, какие-то не очень, но большинство из них рисовало то, чего не видела даже я за свои двадцать два года. Крики, убийства, мольбы о пощаде, ужасающее пламя, которое уничтожает всё к чему прикоснётся, убивающие всех без разбору люди в полевой форме. И она, сжимая в кулачке слишком большой для неё кунай, сидит в тёмном и сыром подвале, вздрагивая от каждого шороха снаружи. Дети не должны такое видеть. Это безнадёжно калечит психику и сознание. Дети войны – именно так их называют. Когда я подплыла ближе, осколки начали тянуться ко мне. Что-то подсказывало, что нужно просто не двигаться. И правда – воспоминания Эми начали вплетаться в мою душу, а это была определённо она. Не знаю сколько прошло времени, но, когда этот процесс наконец закончился, я впервые со своей смерти открыла глаза будучи живой и увидела светловолосую женщину с красивым лицом. Я не сразу признала в ней великую Цунаде Сенджу, хлопая глазами и до сих пор не веря, что оказалась в рисованной вселенной, которая оказалась куда реальнее, чем мне представлялось раньше. Всё вокруг выглядело так, словно я переродилась в своём мире... ровно до тех пор, пока я не увидела, как Шизуне лечила ссадину какому-то деду в одном из селений на нашем пути. Вид окутанных зелёных энергией рук захватил всё моё внимание, и я стояла с открытым ртом и широко раскрытыми глазами до тех пор, пока Цунаде не отвлекла меня, потрепав по волосам. Всё-таки я на самом деле попала в мир шиноби. Начиная с того дня Цунаде и Шизуне стали показывать разные фокусы, плавно начав моё обучение по контролю и управлению чакры. Когда же я сама окуталась синим пламенем, то буквально запищала от восторга и непередаваемого ощущения силы и переполняющей всей тело энергии. И твёрдо решила, что стану шиноби, великой куноичи клана Сенджу.
Прошло две недели с момента моего пробуждения. После долгих и жарких споров с Шизуне, Саннин решила вернуться в Коноху и воспитывать меня как свою дочь. Всю свою нерастраченную материнскую заботу и любовь она излила на меня, за что я ей безмерно благодарна, ведь пережитое вновь возвращалось в кошмарах, заставляя просыпаться в истерике. Тогда, крепко прижимая меня к своей необъятной груди, она шептала словно заклинания нежные и добрые слова, и я успокаивалась. Видя, как она цепляется за меня, словно тонущий человек за проплывающую мимо ветку, мне было до слёз жаль эту женщину, поломанную жизнью куда сильнее чем я. Когда она впервые назвала меня своей дочкой, я просто поцеловала её в щеку и искренне улыбнулась. Из глаз её тонкими струйками потекли слёзы. Казалось, сама судьба свела нас вместе.
==========
Глава 1 – Моё место в этом мире ==========
Ками-сама! До чего же детское тело слабо и неуклюже! Давным давно я забыла то чувство, когда практически все смотрят на тебя сверху вниз и умилённо улыбаются. Терзать мои щёчки не давал им строгий взгляд Шизуне, за что я ей крайне признательна. Эта милая и скромная девушка стала мне настоящей старшей сестрой, или онээ сан, как говорят здесь. Кстати язык не оказался для меня серьёзной проблемой – впитанные мной воспоминания помимо кошмаров содержали в себе язык и те нормы поведения, которые девочка в силу своего возраста всё-таки умудрилась усвоить и запомнить. Немного покопавшись в своей голове и собственных ощущениях, я пришла к выводу, что вновь пережить детство не так уж и страшно, тем более когда в эту самую голову постоянно лезут отнюдь не взрослые мысли поиграть или нашкодить. А ещё я впитывала знания, жадно, как сухая губка впитывает воду. Кстати губок здесь не было. Всю грязную посуду люди мыли либо руками, либо щётками. Да и откуда им взяться, когда вокруг всё натуральное.
Цунаде под видом игр и веселья постоянно подкидывала мне разные задачки и различные упражнения – выпускать чакру из разных частей тела, бегать, лазить по деревьям, испуская свою синюю энергию в области рук и ног. Нет, она не заставляла меня делать это, как Хатаке заставлял Наруто и Саске. Я просто лазила по деревьям, ощущая, что с использованием энергии это делать намного проще. После получаса таких упражнений я чувствовала себя как выжатый лимон, но с каждым разом понимала, что это даётся всё легче и легче. Сравнивая своё прошлое и происходящее в новой жизни, я не видела особой разницы – те же подвижные игры, беззаботность, но в голове всегда витала мысль – меня готовят уже сейчас, когда мне даже нет и пяти лет. Саннин, без всяких сомнений очень умная женщина, знала что меня ждёт в дальнейшем и пыталась выжимать из каждого дня по максимуму. Иногда так хотелось вывалить на неё всё то, что испытываю и знаю про возможное будущее, но всегда благоразумно останавливалась. Не время. Несмотря на её любовь ко мне, я сомневалась, что она поймёт меня правильно и не кинется изгонять ёкая, вселившегося в тело ребёнка. День за днём, моя уверенность в том, что такую тайну нужно беречь и никому не доверять, лишь крепла. Даже в том мире, который я покинула, на меня посмотрели бы как на психбольную и отправили на принудительное лечение. Здесь же люди, особенно шиноби, слишком быстро взрослеют, со своим ещё детским пониманием мира примеряя на себя маски убийц, шпионов, интриганов, порой забывая про человечность и трезвый, холодный рассудок, списывая все странности, которые не могут объяснить, на многочисленных демонов. И что-то поделать с этим невозможно, только принять как факт и попытаться не стать такой же «малолетней» взрослой. Печально, но факт.
Сквозь языки пламени Цунаде смотрела на сосредоточенную мордашку девочки, которая забавно морщила нос, витая в облаках собственных мыслей. Такое случалось редко, только когда сил уже в этом маленьком моторчике не оставалось и ей приходилось отдыхать. Несомненно, в ней течёт чистая кровь настоящих Сенджу и это видно уже сейчас, когда потенциал шиноби начинает только проявляться. Видя как Эми ловко лазит по веткам деревьев, ирьенин вспоминала своего могучего деда. Только Шинигами знает овладеет ли в будущем её дальняя родственница мокутоном, как это сделал когда-то её предок. Но беречь малышку нужно как зеницу ока, особенно от этого хитрого змея Орочимару, который любит исследовать клановых детей в своих ужасных лабораториях. Уму непостижимо как сенсей до сих пор позволял ему это делать. Возможно, всё дело в том, что её напарник и в самом деле был гением, а гениев лучше держать под боком, тонко манипулируя их желаниями и пристрастиями. Минато же, который, судя по слухам, метит на пост нового главы, будет только марионеткой в руках мудрого Сарутоби и не рискнёт прижучить наглеца самовольно, хотя и имеет для этого достаточно силы и способностей.
Встряхнув густой гривой распущенных волос, женщина выбросила все лишние мысли из головы и облокотилась на скрученный спальник. Проблемы нужно решать по мере их поступления, особенно когда этих проблем возможно получится избежать.
– Эми-чан, о чём думаешь? – девочка встрепенулась и недоумённо уставилась на неё – ты просто выглядела отрешённо и мне стало интересно.
– Отрешённо? Цуна-чан, что такое отрешённо? – склонив голову набок спросила малая, накручивая прядь волос на палец.
"Совсем ещё маленькая", – тепло подумала Сенджу и пересела к ней, обняв сзади – это значит ты ни на что не реагируешь и погружена в свои мысли – поцеловав ребёнка в макушку, она обняла её покрепче.
– Аааа. Я просто подумала, что ты ведь внучка Хаширамы джи-сана, мне обаачан рассказывала про тебя и про него. Он умел выращивать деревья, а ты нет, почему?
– Такие вещи называются кеккей генкай и они могут не передаться даже по наследству. Хаширама-сама был единственным, кто обладал мокутоном, – Цунаде сознательно соврала, ведь Орочимару сумел внедрить клетки её деда дальнему родственнику клана Сенджу и тот сумел выжить, но знать о таком Эми было не обязательно, по крайней мере сейчас. Удивительно что их мысли совпали.
– Яяяяясно, – девочка заразительно зевнула и полностью расслабилась в объятиях женщины – Цуна-чан.
– М?
– А я смогу овладеть мокутоном?
– Возможно. Главное приложить на пути к этой цели достаточно усилий, – дитя согласно кивнуло и начало клевать носом.
Как сказала мне Шизуне, до Конохи оставался всего один день пути. Стали попадаться патрули АНБУ в полном обмундировании, учебные группы генинов с наставником-джонином, звенья чуунинов. Я отлично помнила внешний вид шиноби Конохи: в серых жилетах, масках разных зверей и с танто за спиной это АНБУ, зелёные жилеты это как минимум чуунины, все остальные, наряжавшиеся кто во что горазд – генины. Хотя мы и шли по дороге как обычные люди, но всё равно выделялись на общем фоне. И не в последнюю очередь благодаря Цунаде. Даже не-шиноби видели в ней аристократическое благородство древнего клана и ощущали волнами исходящую от неё мощь. И членом такого когда-то уважаемого клана была я – светловолосая малявка, два широких шага против её одного короткого.
Мощёная белым камнем дорога, которая вела прямо в Коноху, была довольно оживлённой – бесконечные повозки торговцев, знатные люди в закрытых со всех сторон каго*, простой рабочий люд, которому повезло попасть или побывать в закрытой деревне шиноби. Все они аккуратно обходили нас, не рискуя встретиться взглядом или не дай Бог задеть плечом. Даже местная аристократия побаивалась, а порой и уважала шиноби за их сверхчеловеческие способности. Ещё свежи были в памяти те времена, когда могучие кланы наводили страх и ужас на толстосумов, втаптывая в землю их наёмные войска. Разглядывая проплывающие мимо меня пейзажи, я не переставала поражаться насколько же огромными могут быть деревья. Толстые стволы тянулись бесконечно высоко вверх, а раскидистые кроны практически закрывали клочки неба. Лишь некоторым лучам света удавалось прорваться сквозь толщу зелёных листьев, превращая траву в поле битвы солнечных зайчиков. Я всегда любила природу в первозданном виде и от такого зрелища захватывало дух. И всё это вырастил Хаширама. Даже не верится, что на такое способен один человек.
Незаметно день подошёл к своему логическому концу. Стемнело довольно быстро, едва солнце скрылось за верхушками деревьев, но людской поток не иссякал. После очередного поворота мы неожиданно оказались перед массивными деревянными воротами. Ну чтож, здравствуй, Коноха.
Склонившись на исписанной мелким почерком тетрадью, Орочимару в который уже раз пересматривал свои собственные записи и не мог понять где именно он допускает ошибку. Попытки повторить успех с Тензо оборачивались полным провалом, организм подопытных либо отторгал чужеродные клетки, либо субъекты погибали в муках, медленно обрастая твёрдой древесиной. Та же группа крови, тот же резус фактор, но нулевой результат. Дальнее родство с Хаширамой, судя по анализам и исследованиям, оказалось фактором настолько незначительным, что им можно было пренебречь. А материал был далеко не бесконечным. Хирузен регулярно выражал своё недовольство насчёт некомпетентности, с другой стороны поджимал Данзо, требуя результат. А вот он, результат, крепко спит, судя по картинке с камеры наблюдения. Полностью стабильный носитель генома. Но не настоящий. Саннин отдал бы всё за то, чтобы заполучить в свои руки хотя бы одного Сенджу с врождённым мокутоном. Видимо всё-таки придётся признать, что опыт удался лишь единожды и получить тот ушат дерьма от стариков, который над ним висит уже давным давно. Горестно вздохнув, мужчина закрыл тетрадь и откинулся на спинку стула, устало потирая виски. Голова гудела, пульсирующей болью подтачивая и без того натянутые как струна нервы. Всё надоело. Надоели эти старейшины, надоели престарелый Сарутоби и его одноглазый товарищ, надоела собственная беспомощность, нехватка информации и материала. Из всего персонала секретной лаборатории под Конохой, понимал его только преданный ученик и последователь Кабуто, разделявший маниакальную тягу сенсея к запретным знаниям. Все остальные упёрлись рогом в своё стихийное ниндзюцу и тайдзюцу, наращивая физическую мощь и забывая про свой тупой и скудой ум, который тоже нуждался в развитии. Хотя сильные и тупые тоже полезны, чтобы обеспечивать необходимую безопасность на комплексе. И столь нужного для дальнейших исследований титула Хокаге ему тоже не видать. Этот белобрысый выскочка, герой войны Намикадзе, активно заявлял о своих правах под патронажем Третьего, который забыл кто на самом деле является его учениками и на кого он сам опирался все эти годы.
– И ведь не убежишь, – полным горечи голосом сказал Орочимару, обращаясь к сгорбившемуся над микроскопом очкарику в белом медицинском халате.
– Орочимару-сама? – Кабуто отвлёкся от своего занятия и повернулся к нему – Вы о чём?
– Нас крепко держат за яйца, Кабуто-кун. Скорее закопают прямо здесь по-тихому, чем выпустят за пределы Конохи. И я не вижу никаких перспектив. Мы никогда не завершим создание совершенного Эдо Тенсей с таким количеством материала. А мальчишка с мокутоном это блажь. Он не достигнет и десятой части могущества Хаширамы, да и потомства от него ждать не стоит... Будь они все прокляты! – бледный кулак с силой опустился на металлическую поверхность стола.
– Орочимару-сама, Вам необходим отдых. Уже третьи сутки не спите.
– Пожалуй, ты прав. Проследи чтобы эти идиоты снова не забыли покормить Тензо, а лучше сделай это сам. Мальчик должен привыкнуть к тому, что мы ему не враги. А я пойду, вздремну немного.
– Как скажете, Орочимару-сама.
*Каго – паланкин в феодальной Японии
==========
Глава 2 – Новый дом ==========
– Так-так, Эми... Сенджу... где говоришь вы её нашли?
– Кусагакуре, Сарутоби-сама, деревня на границе с Хи но куни.
Третий вновь затянулся трубкой и пустил вверх три колечка сизого дыма. Медленно увеличиваясь в диаметре, они плавно зависли под потолком, пока полностью не растворились в воздухе. Хотя он и курил хороший, качественный табак, от которого не заходились в кашле все те, кто его вынужденно вдыхал, маленькая Сенджу, сидевшая на кожаном диване в дальнем углу офиса Хокаге рядом с комнатной пальмой в кадке, всё же тихо чихнула в кулачок.
– Интересно... в Кусагакуре боевые действия практически закончились, но через наши заслоны пробрался довольно крупный отряд и уничтожил целую деревню, в которой жили отшельниками Сенджу. Есть идеи насчёт того, кому это выгодно? – Цунаде секунд на десять задумалась, а потом мотнула головой в ответ на собственные мысли.
– Понятия не имею. То что напала одна из пяти деревень – маловероятно, они забрали бы всех более менее способных детей к себе.
Сарутоби встал с кресла и принялся ходить из стороны в сторону, шаркая обувью по начищенному до блеска паркету из дуба. Остановился, посмотрел на Эми чуть прищуренным взглядом. Ещё одна Сенджу в деревне его отнюдь не радовала. Если девочка обладает мокутоном и достаточным талантом, то может начать качать права уже лет через двенадцать. Хотя... через двенадцать лет он превратится в совсем дряхлого старика и с политическими интригами придётся покончить. Куда лучше привязать её к своему клану каким-нибудь жестом доброй воли, чтобы потом она была благодарна до конца своей жизни заботливому и великодушному Хирузену. "Или отдать её на опыты Орочимару? Нет, Цунаде сразу прикинет что к чему и поднимет бунт, может обработать Минато с помощью Кушины, а она ненавидит Орочимару всей душой...", – табак в трубке начал тлеть сильнее и струя густого дыма направилась в сторону девочки. Кроха чихнула снова, уже сильнее.
"Нет, всё-таки лучше завоевать её доверие. Нам нужны сильные и лояльные Конохе шиноби. Полагаться на одно лишь пушечное мясо нельзя".
– Чем планируешь заняться, Цунаде? – сказал он вслух.
– Я же медик! Вернусь снова в госпиталь, наверняка без меня там всё разваливается, – камень в огород Третьего был слишком явным, но он сдержался. Сенджу была права, ведь учреждение и в самом деле находилось в весьма плачевном состоянии – но мне нужно финансирование и Ваше одобрение на отбор перспективных детей для обучения на ирьенина.
Хирузен прокряхтел обратно к креслу, грузно на него опустился, словно весил с добрый центнер, и молча кивнул. Тряхнуть богатеев всегда можно, не развалятся, а пара десятков опытных медиков лет через пять не помешает. Война почти закончилась, время вновь наращивать свой боевой потенциал.
– Девочка будет жить с тобой?
– Само собой. И... у меня есть просьба, сенсей. Я хочу чтобы её оформили как мою родную дочь.
– Хм... мотивы твои понятны. А что насчёт самой девочки, она согласна? – гревшая уши Эми тотчас же согласно закивала головой – хорошо, тогда в канцелярии подготовят все необходимые бумаги за пару дней. Эми-чан, подойди сюда, дитя.
Послушно, мелкими шажками она подошла к массивному столу, нервно теребя собачку на молнии своей курточки. Тёмно-русые волосы чуть ниже плеч, ярко-зелёные глаза миндалевидной формы, округлое лицо, тонкий, чуть вздёрнутый нос и худенькое тельце. Детей с такой внешностью по всей Конохе сотни, если не тысячи.
– Хочешь пойти в Академию шиноби? Все дети, которые умеют использовать свою чакру, в возрасте семи лет идут туда на обучение, что скажешь?
Девочка посмотрела на Сенджу и, увидев едва заметный кивок приёмной матери, недолго раздумывая ответила:
– Да!
Не таким я представляла себе Третьего Хокаге. Добродушный и миролюбивый старик в белом одеянии, который передаёт молодому поколению Волю Огня никак не вязался с тем хитрым и коварным пожилым мужчиной, которого я видела перед собой. Я слышала про то, что очень сильные шиноби излучают особую ауру, которая подавляет волю слабых. Она подействовала и на меня. Если бы не Цунаде, которая стояла рядом со мной, то я наверно разревелась и упала в ноги этому седому тирану. Только когда мы вышли из офиса Хокаге я смогла вздохнуть с облегчением и уткнуться носом в живот Шизуне, которая ждала нас в коридоре. Вообще, моя психика стала куда более мягкой и эмоциональной, чуть что меня сразу тянуло обнять Цунаде или сестрёнку Шизуне, чувствуя как их тёпло и любовь успокаивают мои нервы.
Пока мы спускались к выходу из Дворца вниз по лестнице, Цунаде объявила, что мы будем жить все вместе на территории её клана. Сейчас там оставались лишь несколько стариков-ветеранов и десять детей под их воспитанием, самому старшему из них в этом году исполнилось шесть, о чём я узнала впоследствии. Итого – восемнадцать человек, не считая нас двоих. Сенджу практически исчезли как клан. Большая часть погибла во время первых двух мировых войн, сражаясь на передовой – сначала под командованием Хаширамы, а затем его брата, Тобирамы. Теперь же никому не была интересна судьба основателей Конохи. Судя по канону, сейчас в деревне были главными три клана – Учиха, Хьюга и Сарутоби. И если соклановцы нашего Хокаге выглядели как все остальные шиноби, то первые два резко выделялись на фоне всех остальных. Особенно Хьюга с их странными, словно слепыми, без зрачка, глазами. С одним из них я столкнулась на выходе из Дворца, врезавшись прямо в него.
Мой испуганный писк он встретил добрым смехом, коротко поклонившись вышедшей вслед за мной Цунаде.
– Давно не виделись, Сенджу-сан.
– И тебе привет, Хизаши-кун.
Отец Неджи? Вот так встреча! Не ожидала увидеть дядю Хинаты вживую, да ещё и так близко.
– Надолго в Конохе? – любопытно оглядев меня с ног до головы, Хьюга смущёно потёр нос, глянув на Цунаде. Она очень красивая женщина и все мужики чуть ли не слюни пускают на её грудь, с этим не поспоришь.
– Скорее всего да, решила взяться за наш госпиталь.
– Давно пора, – согласно кивнул Хизаши – а это кто с тобой?
Ну вот, начнётся сейчас представление. Представляю как отвалится челюсть у него от новости, что Цунаде успела родить ребёнка за стенами деревни.
– Это Эми, моя дочь, – меня аккуратно вытолкали и успокаивающе положили руки на плечи.
Тадам! Прошу любить и жаловать! Реакция Хьюги была бесценна. Выпучив глаза и как рыба хватая ртом воздух, он метался взглядом между нами двумя и не мог ничего толком сказать. Да уж, не каждый день узнаешь, что кто-то умудрился всё-таки затащить неприступную принцессу в постель. Хоть это и выглядело забавно, мне было всё-таки скорее грустно. Враньё рано или поздно вскроется, а вместе с ним и тот факт, что Сенджу так и осталась одинокой женщиной со смерти Дана. Коротко вздохнула, отряхнула свои штаны от пыли и снова спряталась за своей ка-чан. Пора привыкать её так называть.
«Эх, возраст уже не тот... мдаааа», – с хрустом коленях и болями в пояснице, он кое-как уселся в мягкое кресло, пододвинул к себе небольшой столик со стоявшим на нём чайничком, полным ароматного зелёного чая с жасмином. Чуть не обжёгся, взявшись за ручку, налил в пиалу исходящую паром терпкую жидкость. Чуть пригубил, ощущая как вкус распространяется во рту, щекоча ноздри и вызывая лёгкую дрожь, пробежавшую по ногам. Чай это целая культура, философия. Как и при курении трубки, здесь спешка и дёрганность ни к чему. Глаза прищурились от удовольствия. К аромату распаренного чайного листа примешался едва уловимый запах женских духов и медикаментов, который принёс с собой ветер. Он помнил этот запах, как и множество других.
– Ты вернулась.
– Я всегда поражалась Вашей невозмутимости и спокойствию, Акайо-сама. Пять лет прошло, а Вы совсем не изменились, и своим пристрастиям не изменяете... С вашего позволения.
– Конечно, пить чай в компании намного интереснее. И налей этой маленькой прелестнице тоже.
– Её зовут Эми, это моя...
– Дальняя родственница. Я помню Айяно-чан, девочка вылитая она. Прибереги свою легенду для чужаков. Ложь во спасение порой очень нужна, но здесь, между нами, Сенджу, в ней нет необходимости. Я рад, что ты привела её в Коноху, нам нужно держаться друг друга как никогда раньше, – сделав небольшой глоток чая, он сложил худые жилистые руки на груди – поверь мне, Эми-чан, ты быстро поладишь с остальными детьми. Мы живём тут все дружно, одной большой семьёй.
Неуклюже подхватив горячую пиалу, девочка ойкнула и уронила её на стол, разлив весь свой чай по столику.
– Простите меня, я всё уберу, – виновато, едва слышно сказала девочка, начав вытирать жидкость рукавом верхней одежды.
– Девочка, не стоит портить вещь, лучше сбегай в дом за тряпкой и заодно принеси чашку поменьше для себя, – ласково погладив её по голове, он подтолкнул малышку в сторону одноэтажного здания.
Проводив маленькую фигурку с мокрым пятном на левом рукаве кремового цвета курточки, он убедился, что она скрылась за тонкой бумажной дверью и повернулся к своей родственнице, которая уже со всем комфортом устроилась на соседнем кресле.
– Дорогая, береги девочку как зеницу ока. Её бабушка владела мокутоном, скорее всего гены передались и ей. И сразу отвечу на твой возможный вопрос – Хаширама был не единственным, кто мог выращивать деревья из своей чакры. Просто только он сумел достичь таких высот и не в последнюю очередь благодаря использованию природной чакры.
– И я боюсь больше всего, что она им владеет. Такая редкость в нашем мире не останется без внимания людей. Сложнее всего будет отгонять от неё этого змея, он наверняка спит и видит как бы заполучить кого-нибудь с редким геномом в свои лапы, – прикусив ноготь большого пальца, Цунаде уставилась в одну точку – лучше если она сама пока будет в неведении, тем более до стихийных дзюцу ей ещё лет десять как минимум.
– Я знаю одного гения Хатаке, который уже в двенадцать сумел овладеть молнией. Кто знает, во сколько... о, а вот и наша маленькая Сенджу! Хахаха! Взяла самую маленькую! Из этой кружки пил мой сын, когда был твоего возраста... Знаешь, бери, теперь она твоя.
– Спасибо, джи-сан, – чмокнув в морщинистую щёку удивлённого деда, она быстро налила сама себе чая и принялась цедить его маленькими глоточками – вкусный!
– Это не простой чай, Эми-чан. Видишь те кусты, – рука указала на высокие деревья с широкой кроной – им уже больше сорока лет, листья с них я собираю сам, сам обрабатываю, сам сушу. Бывает с самого утра как залезу на макушку, начну собирать самые нежные и молодые листья, потом слезаю вниз и на следующее и так до самого вечера...
Цунаде развалилась в кресле, приготовившись к очередной бесконечной истории про то, как Акайо-сама занимается своим увлечением, несмотря на почтенный возраст. Веки налились тяжестью и начали сами по себе постепенно закрываться. Дома было хорошо. И пусть с завтрашнего дня придётся взвалить на свои плечи заботы по возвращению госпиталя на прежний уровень, сегодня можно расслабиться под глубокий и приятный голос пожилого Сенджу и удивлённые восклицания маленького чуда, которое уже примостилось на коленях старика. Да, у неё определённо был дар располагать к себе людей и это нельзя назвать обыкновенным детским обаянием. Сама Саннин ощущала как её присутствие приятно согревает душу, даря позитивное настроение. Точно таким же был Хаширама, каким она его помнила в своём далёком детстве.
– Цунаде, – отвлёкся от рассказов мужчина – а где твоя ученица? Судя по тому насколько вы близки, ты наверняка позвала её жить на территории нашего поместья.
– Надеюсь, Вы не против, – борясь с собственным сном, она приподняла голову, состроив жалобно-умоляющий взгляд – она решила посетить госпиталь, не откладывая это на завтра.
Акайо усмехнулся.
– Не обязательно применять на мне женские чары, Цунаде. Пусть живёт, всё равно большая часть домов пустует. Вижу, ты уже засыпаешь на ходу, отдохни, а я покажу Эми-чан наши владения, – легко подхватив взвизгнувшую девочку, он усадил её на плечи – тут много на что можно посмотреть и показать.
Великий медик более не смела противиться сонным чарам и направилась в их объятия, проваливаясь в темноту.
==========
Глава 3 – Вступительные... экзамены? ==========
Два года это много или мало? Сколько один человек может успеть сделать за это время? За два года Минато Намикадзе собственноручно убил более двух тысяч людей и буквально заставил врагов Конохи подписать договор о перемирии. Благодаря его участию закончилась война, кровопролитная и бесполезная с точки зрения гуманности. Цунаде всё-таки отвоевала свой госпиталь и кое-как восстанавливала численность ирьенинов, несмотря на брёвна в колёсах со стороны администрации. Все видели в этом только выгоду, втихую выражая своё недовольство тем, что Хирузен практически уничтожил муниципальный госпиталь. Потерявший былое могущество, Учиха Ичизоку* возложил все свои надежды на молодое поколение в лице Шисуи и Итачи. Над красноглазыми шиноби нависла угроза вымирания. Численность упала ниже двухсот человек, из них боеспособными была от силы треть, остальные являлись либо стариками, либо не смогли пробудить свой шаринган. Закон выживания – на вершине пищевой цепочки только самый сильный, жестокий и наглый, остальные же пресмыкаются. Потомки великого Мадары ослабли, их кровь перемешалась во многочисленных браках с людьми вне клана. Много ли чести медленно вымирать, пока другие снисходительно смотрят на конвульсии отчаяния со стороны? Их кровные, непримиримые враги Сенджу обратились в прах в горниле войны, на пике своего могущества обагрив память о себе кровью пролитых врагов. Остались свой срок доживать одни лишь ветераны, воспитывая несмышлёных детишек. Слишком мало. Век шиноби слишком короток, чтобы выжить и успеть оставить после себя многочисленное потомство. Но они в силах вырасти достойными своего прошлого и великих предков. Последними из рода.
