Текст книги "Вампир из Трансильвании (СИ)"

Автор книги: Аноним Барк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Наши глаза встретились на мгновенье.

– Так и есть. Вот, прими.

Он разбил внезапно возникшую между нами тесноту, взял один из бластеров с таблетками со стола и выдавил на мою ладонь пару. Я покорно закинула лекарство в рот, запивая водой.

– Но ведь в чём-то я должна быть права, – уже мямлила я, прикрывая глаза и откидываясь на подушку. – Может, ты святой грааль... испивший из тебя обретет вечную жизнь... хотя вампиры, наверное, и так живут вечно. Или ты занимаешь какой-то государственный... ну то есть важное место среди вампиров и тебя выгодно убить, – едва тянула я, чувствуя как меня одолевает сонливость.

Последнее, что я помню, это застывшего надо мной человека. То есть не человека, конечно. Вампира. Но мне совсем не было страшно. Совсем.

Глава двадцатая. ПИЖАМА

За окном шёл снег. Пухлые хлопья неспешно оседали на землю под собственной едва существующей тяжестью, наслаиваясь на густой ворс ковра, покрывавшего поляну вот уже, наверное, не один месяц.

Влад уехал.

Утром мы поспорили. Я настаивала, что уже прекрасно себя чувствую и мы можем ехать в Брашов. Румын не хотел слушать, приказав оставаться в постели, то есть на диване. Немного поупрямившись, я сдалась и, к собственному удивлению, почувствовала некоторое облегчение.

Это было похоже на то, как я иногда пропускала дни в школе и универе по болезни или другой причине. С одной стороны, я была далеко не безответственна и хотела выполнять свои обязанности вне зависимости от того, приносят они мне удовольствие или нет; с другой, имея весомый повод и согласие родителей ненадолго избежать рутины, покорно уступала и наслаждалась незапланированным выходным.

Так было и в этот раз. Сбивать ноги в Брашове не очень-то и хотелось, несмотря на то, что я понимала всю важность того, что мы делали с Владом и ни за что бы не стала отлынивать по собственной воле.

Однако, облегчение из-за отменённой поездки было мимолётным, потому что помимо ответственности была и другая причина тому, почему мне непременно нужно было выбраться из дома.

Проснувшись спозаранку и нежась в тёплой постели, я почувствовала малоприятный запах. Не было ничего удивительного в том, что, пропотев всю ночь, я нуждалась в хорошей ванне, благо в этом не было сложности. Но когда я порылась в чемодане, чтобы отыскать запасную пижаму, её там не оказалось.

Конечно же! Я постирала её в тот вечер, когда разговаривала с Этьеном по телефону, а уже на следующий день мы поехали к Владу. За всеми событиями я не вспомнила, когда впопыхах собирала чемодан в доме тёти о том, чтобы проверить бельевые верёвки. И теперь мне не в чем было спать!

Даже если я постираю пижаму, она ни за что не высохнет до вечера. А других подходящих вещей у меня с собой не было. Конечно, я бы смогла отыскать майку или джемпер, но никаких шорт или легинсов я не брала, решив, что у тёти буду ходить в обычной одежде на день. Ведь джинсы для того и нужны, чтобы носить их где заблагорассудится. Правда, спать в них не такая уж приятная затея – значит, придётся попросту купить другую пижаму.

А я-то хвалила себя за то, что так здорово сэкономила место в чемодане! Хотелось привести побольше сувениров, не переплачивая в аэропорту за лишний вес багажа.

Вот так вот, Сашка, всего не предугадаешь.

До сих пор чувствую, как кровь приливает к щекам, стоит вспомнить вопрос румына о размере и есть ли у меня другие пожелания. Пожелание было одно – закончить неудобный разговор и как можно скорее.

Наверное, я усложняю простые вещи, но от одной мысли, что Влад будет выбирать и покупать мне одежду, пусть и самую простую, в супермаркете, мне становилось как-то не по себе.

Пусть и вампир, но в этот самый момент меня больше волновало, что Влад мужчина. И старше меня. И... в общем, это не казалось правильным или уместным. Он ведь не мой отец. Да и папа уже очень давно не покупает мне одежду.

Может, стоило предложить ему денег, ведь пижама только для меня и не имеет отношения к дому?

Впрочем, каждый раз когда я предлагала внести свою лепту, Влад меня попросту игнорировал.

Разволновавшись, я вернулась к дивану, боясь довериться всё ещё ватным ногам.

На плечи снова легла тяжесть согретого чужим теплом пальто.

В горле пересохло. Я наполнила стакан воды. Взгляд упал на руки. Оказывается, за последние дни я совсем позабыла о себе. Ногти на пальцах кое-где обломились, а один начал расслаиваться. Я не любила делать маникюр и очень редко пользовалась лаком, но сейчас, решив что располагаю временем, отыскала в чемодане косметичку.

Уже через час я рассматривала проделанную работу, играя пальцами, чтобы поймать глянцевые отблески бесцветного лака. Честно говоря, я захватила его только для того, чтобы спасать капроновые колготки, но и применив по назначению, осталась довольна. Впрочем, превращаться в обузу и бездельницу я не собиралась, и после того как уделила немного времени волосам и лицу, спустилась на кухню и сразу заметила изменения в интерьере.

Оказывается, пока я болела, Влад не только успел за мной присмотреть, но и каким-то чудом отремонтировал окно.

Новая деревянная рама лишь немного отличалась оттенком от стен. Интересно, он сделал это своими руками или раздобыл рабочую силу? Вопрос испарился из головы так же быстро, как и возник – нужно было поторапливаться, если я хотела успеть до его возвращения.

В благодарность я решила приготовить обед. Пусть это и не много (особенно для вампира), но лучше идеи у меня не возникло. Да и это не будет выглядеть странно, ведь я тоже буду есть.

– Привет, – прозвучало за спиной, и я подпрыгнула – Влад часто появлялся незаметно.

– Привет, – как можно безразличней произнесла я.

– Вкусно пахнет, – сообщил он, должно быть, желая быть любезным, раз уж я помиловала его, взяв все заботы об обеде на себя.

– Спасибо. Как съездил? – После паузы мой вопрос прозвучал неестественно, а после это чувство догнало ещё одно малоприятное – мы говорим, как принято в семье. Щёки залило румянцем, и я спешно склонилась над плитой.

– Надеюсь, хорошо. Купил то, что ты просила и ещё пару вещей для дома.

Я уже было хотела спросить, зачем он это сделал, если ещё совсем недавно сам интересовался, куда я столько набираю в тележку, но в последний момент передумала и промолчала.

– Вот, держи.

Я бросила через плечо взгляд, успевая заметить, как из одного пакета Влад вынул свёрток в коричневой бумаге.

– Пижама, – пояснил он, когда я уже отвернулась, всё ещё не уверенная, сошла ли краска с щёк.

– Спасибо. Обед будет готов минут через двадцать.

Когда я снова рискнула обернуться, Влада уже не было на кухне. Стрельнув взглядом в сторону лестницы, я на цыпочках подкралась к свёртку.

Развернуть сейчас? Или это выдаст моё любопытство?

Краем глаза я уловила тень на лестнице, и тут же бросилась к пакетам, словно именно это привлекло меня к столу.

Влад всё же хотел помочь с обедом, но я не позволила. Я, по-моему, переборщила, приказав румыну сесть на стул и не мешать. Я вообще так не веду себя и ни с кем так не разговариваю, просто... просто...

Не сразу, но мужчина сел. Опустил руки на колени и стал наблюдать за суетящейся мной.

Это было ещё хуже! Лучше бы разрешила помочь!

Еще никогда в жизни у меня так часто не падал половник, не летели из рук ложки и ножи. Сердце колотилось как ненормальное, словно я сдавала экзамен у доски и придирчивая коллегия высматривала каждый мой промах.

– Ай! – ну вот, этим должно было кончиться, расстроилась я, с удивлением чувствуя, как от расстройства на глаза выступают слёзы, пока тяжелая красная капля крови расползается по пальцу.

– Покажи, – тихо произнесли над самым ухом.

Я повернулась, уткнувшись в широкую грудь, загородившую от меня свет окна.

– Больно?

– Нет, – хлюпнула я, и от досады за то, что выгляжу ребенком и, конечно, Влад не поверил, что мне не больно, расстроилась ещё сильнее. Слёзы покатились по щекам. – Ой, – вдруг до меня дошло, что трясти окровавленным пальцем перед вампиром не самая лучшая затея, и я хотела вырвать руку, но он крепко держал запястье, не позволив мне этого сделать.

Я бы не смогла вырваться, даже если бы тянула изо всех сил. Мой взгляд взметнулся вверх. Глаза Влада почернели. Он был тем же самым, но другим. Что-то в его лице неуловимо изменилось. Он больше не выглядел спокойным и безразличным, пусть ни один мускул на его лице так и не дрогнул.

В тот момент, когда от томительного своим ужасом предвкушения у меня было готово вырваться сердце, он произнёс:

– Не волнуйся. Я себя контролирую, – голос звучал негромко. И пугающе. – Промой палец. Я найду чем перевязать.

Стоило ему отойти, как я выдохнула, даже не заметив, что задержала дыхание.

Мы сели за стол, и Влад намазал мой палец зелёнкой.

– У тебя целый арсенал, – заметила я, кидая взгляд на бинты – где же они прятались, когда были мне так нужны?

– Это всегда под рукой, на случай, если... если меня ранят.

– А зелёнка?

– Микробы могут достаться и нам. Они не так опасны, как для людей, но замедляют процесс восстановления.

– Ясно, – на языке горел другой вопрос и я не удержалась. – Влад, что ты чувствуешь, если перед тобой... – как закончить я не знала.

Мужчина посмотрел в мои глаза. Наши лица были так близко друг к другу.

– Если кто-то собрался угостить меня свежей кровью, потому что испортил обед?

– Суп! – вспомнила я, подскочив, как ошпаренная.

– Сиди, я убавил огонь.

Он осторожно перематывал мой палец.

Мы ненадолго замолчали.

– Живая кровь будит аппетит, – ещё тише произнёс он, больше не поднимая глаз. – Но я держу всё под контролем. Не о чем беспокоиться.

– А, – открыла я рот и заранее пожалела о том, что сейчас спрошу, – кровь для вас одинакова на вкус?

– Нет. Кровь всегда отличается. Так же как для вас отличается одна чашка кофе от другой. – Влад приклеил конец бинта пластырем. – До свадьбы заживёт. Ведь так говорят у тебя на родине?

Я кивнула, кисло улыбнувшись. И поблагодарила Влада.

Обед прошёл тихо, и когда он закончился, я поняла, что впервые мы не разговаривали за едой. Потом Влад ушёл «по делам». Не желая казаться навязчивой, я смогла задать только два вопроса: во сколько он вернётся и не опасно ли это. Кажется, он не заметил новой волны смущения, пока я мямлила второй вопрос.

Я немного почитала. Поразмышляла всё о том же. И почувствовав, что затылок начинает покалывать в преддверии очередного приступа головной боли, решила лечь. За окном стемнело, Влад, ожидавшийся с минуты на минуту, говорил, что обойдётся без ужина, и поэтому я решила больше не откладывать встречи со своей новой пижамой.

Она оказалась розовой с крошечными цветными зонтиками.

Довольно приятная на ощупь, решила я, разглаживая на себе штаны.

Влад выбрал именно эту потому что других подходящих размеров не было или он видит во мне ребёнка? Впрочем, вторая пижама, сушившаяся внизу, была ярко-жёлтой с Винни-Пухом. И раньше я считала, что это то, что мне нравится.

Каким-то неуловимым чувством я вдруг поняла, что Влад здесь.

– С размером всё в порядке.

Он стоял на пороге комнаты. Его влажное лицо слегка блестело, волосы спутались.

– Всё хорошо?

– Всё отлично, – он вдруг улыбнулся. В груди что-то защемило на миг и отпустило. Кажется, я всё ещё не окрепла и мне бы лучше лежать.

Влад отправился в ванную, а я, вместо того, чтобы осуществить задуманное и уснуть, ждала его возвращения. Просто хотелось расспросить, как там погода и есть ли новости об Этьене.

Стоило ему появиться в комнате, как я буквально напряглась, чтобы не раскрыть рот и не обрушить на него поток, кажется, довольно глупых вопросов.

– Спрашивай, – вдруг предложил он сам, обернувшись. – У тебя всё на лице написано, – усмехнулся он, видя моё озадаченное лицо, и сел на кровать.

– Всего лишь хотела спросить... как там на улице?

– Зима.

Я уставилась на Влада, метая взглядом молнии. Ему, судя по притаившимся в уголках глаз смешинкам, собственная шутка казалась остроумной.

– Капитан Оригинальность, поздравляю с дебютом.

– Спасибо, – чуть склонил он голову, подыгрывая.

– Кстати, ты в хорошем настроении. Есть повод?

– Повода нет никогда, – весёлость, казалось, улетучилась с лица румына так же неожиданно, как возникла. – Но иногда есть моменты, в которые можно позволить себе хорошее настроение, как роскошь, – туманно произнёс Влад, оставляя меня блуждать в догадках.

– Наверное отдохнул от меня и поэтому так счастлив.

– В твоих словах есть здравое зерно, – Влад снова улыбнулся.

– Не-ет, – вдруг пришла мне в голову дикая идея. – Ты специально купил эту идиотскую пижаму! – ткнула я в него пальцем, встав на колени на своём диванчике.

Влад едва держал лицо, чтобы не расхохотаться.

– Ты подлый кровопийца! – моё возмущение вспыхнуло ярче пламени. И я изо всех сил запустила в него подушкой.

– Тебе очень идёт, – ответил он, ловко перехватив мой снаряд.

Что ещё я могла сделать?

Вскочив, я схватила первые попавшиеся вещи и убежала в ванную переодеваться.

Пока натягивала джинсы, я злилась на Влада и одновременно не злилась, но отчаянно желала выйти из игры победителем. Но как, не могла толком придумать. Мысль о том, чтобы наброситься на него и придушить вызвала только новую волну смущения, ведь тогда мы окажемся в его постели. Очень близко друг к другу.

Я покраснела, разозлилась ещё сильнее, и вернулась в спальню в джинсах, майке и свитере. Гордо пройдя мимо Влада, улеглась и затихла, решив, что не стану больше с ним разговаривать. Сегодня.

Уснуть быстро не получилось. В голову лезли дикие мысли.

Что если бы Влад не сдерживался и попробовал вкус моей крови? Всего каплю. Был бы мой вкус ему приятен или нет?

Швы джинсов впивались в бёдра и я крутилась волчком будто на углях. Через пару часов, сморённая собственными буйными фантазиями и кровожадным денимом, я тихонько села, сбросила с себя вещи и надела дурацкую пижаму. И почувствовав себя уютно, тут же начала засыпать. Мне даже приснилось, что невоспитанный румын пожелал мне спокойной ночи.

Глава двадцать первая. ЭТЬЕН?

И снова я брожу по Брашову с измятым в руке путеводителем. Я так хорошо изучила старый город, что уже наверное смогла бы сама провести экскурсию. Сложнее всего было сохранять заинтересованное лицо, когда я в сотый раз блуждала взглядом по уже почти родным фасадам. Ноги сами несли вперёд, зная заранее, где меньше всего назойливых туристов, отвлекающих меня от размышлений своими восторгами и просьбами сделать снимок.

Будто мне больше заняться нечем, и я брожу здесь только затем, чтобы у кого-то остались счастливые воспоминания от поездки.

Я пнула невысокий сугроб носком ботинка, понимая, что раздражение и желчность вызваны банальной завистью, ведь мои собственные воспоминания – невероятные, невообразимые – скоро навсегда канут в Лету и вспоминать будет нечего.

Разве это справедливо?

От мысли, что ещё буквально вчера я была рада забыть всё, что со мной случилось, осталась зыбкая тень. Уже почти позабытая, не нужная, расточительная, такая глупая.

Почему бы мне не оставить свою память при себе? Ведь я не болтливая девица, язык которой длиннее ума. Я бы молчала и, может быть, иногда вспоминала удивительную встречу.

Кого я обманываю? Я бы только об этом и думала, и наверняка бы вернулась в Румынию.

Представляю, как удивился бы Влад, снова обнаружив меня на пороге собственного дома.

Невесело хмыкнув, я поглубже сунула руки в карманы, перед тем выбросив истрепанный буклет в ближайшую мусорную корзину.

Влад никогда не позволит мне помнить – в этом я была уверена. И досада сосала в груди словно голодный зверь.

Неужели ему самому была так противна наша встреча? Конечно, спроси я его об этом, он наверняка ответил бы, что я плохо понимаю о чём говорю и позабыть случившееся будет для моего же собственного блага. Он никогда не станет слушать возражения, тем более зная, что моё упрямство может дорого обойтись. Всем. Невольно подставив под удар тётю и её семью, я не могла с этим спорить.

И всё же... всё же, разве он не будет скучать?

Ударив себя раскрытой ладонью по лбу, я покачала головой.

Приди в себя, Саша. Это ты фантазёрка, каких свет не видывал. Это для тебя всё что происходит – невероятное приключение, а для Влада... Для Влада ты просто чемодан без ручки. Да что там чемодан, бомба замедленного действия, которая однажды уже взорвалась в руках Этьена, чуть не погубив его и тебя заодно.

Будет он тебя вспоминать, ну да, конечно.

В кафе в это время было как всегда пусто. Только одинокая парочка сидела у окна, явно наслаждаясь зимним видом сказочного города.

Я уселась в противоположный угол. Как можно дальше, чтобы от чужих влюблённых взглядов меня не замутило. Зачем они вообще там расселись, если пялятся друг на друга, словно видят в последний раз в жизни?

Вам ещё надоест, злорадно пророчила я, наблюдая за воркующими голубками из своего укрытия, стоило официанту принять заказ.

Вздохнув, я порылась в рюкзаке и вытащила заветный том, водрузив его на стол перед собой. С обложки книги на меня привычно смотрели знакомые лица.

Вот у неё, – я ткнула кончиком указательного пальца в лицо Беллы, был выбор. Захотела пристать к вампиру и пожалуйста, у него от запаха её крови крышу сносит и никуда он не денется. Одним словом – сказка. Здесь, в реальности, ты, конечно, тоже можешь найти Эдварда, вот только чихал он на тебя с высокой колокольни.

Взгляд перекочевал на мужское лицо.

Няшка ты няшка – никакой правдоподобности. А где же тёмные круги под глазами? Нос с горбинкой? И скулы у тебя только от макияжа выступают, – обвиняла я поверженного идола.

Во Владе не было ничего показушного или наигранно-таинственного. Выглядел он, пусть и привлекательно, но не настолько, чтобы коленки подкашивались, как от сахарного персонажа вампирской саги. Когда он беззвучно появлялся, то ни я ни он ни делали из этого события. Силой своей он не хвастался. Кроме той драки с Этьеном, я вообще не могла припомнить ничего вопиюще сверхъестественного.

Я даже задумалась на минуту. Нет, всё что выбивалось из общей картины Влад старался спрятать, как тогда своё выздоровление, уже не говоря, что он пытался скрыть от меня всё, что касалось вампиров.

А ты, – молча вопрошала я картинку – прыгал, как обезьяна по деревьям, машины гнул, носился, как больной, по лесу так, что твою девушку тошнило. Даже явиться нормально не мог, то на капот с неба упал, то ночью в комнате возник будто привидение.

Гневная тирада в пределах собственных мозгов оборвалась только для того, чтобы я сунула в рот очередную ложку салата. Голода не было, я ела по привычке.

Впрочем, – продолжила я свой монолог более понимающе, – ты ведь, наверное, пытался её впечатлить, чтобы она упала к твоим ногам. Она и упала, дурочка, ищущая неприятности. Она же по земле едва ровно ходила, и ничего, выжила в компании вампира. Я вот, в отличие от некоторых, сама самостоятельность, и кому до этого есть дело?

Да, приходится признать, что реальность, так похожая на вымысел, имеет с ним мало общего. А жаль.

Плачь, не плачь, Сашка, а Влада не переубедить и на кровь он твою не клюнет. Он же себя контролирует, – фыркнула я, вспоминая его лицо. Лучше бы хуже контролировал. Лучше для кого?

Ох, Сашка...

Я пила горький кофе, словно горечи внутри было недостаточно.

Увидев, как парочка потянулась друг к другу и стала целоваться, я спешно вытащила деньги, подхватила вещи и вылетела наружу, не желая становиться свидетелем, а вернее сказать, завистником чужого счастья. Правда, знала, что было поздно.

Тьма опустилась на город внезапно, как бывает только в зимний вечер. Снег знакомо хрустел под ногами, пока я бесцельно следовала знакомым маршрутом, пытаясь привлечь внимание Этьена. Но, по-моему, я просто убивала время до отъезда. Печального, бесславного отъезда.

Около часа назад звонил Влад. Спросил, всё ли со мной в порядке.

Что, спрашивается, я могла ему ответить?

Всё отлично, – пустым голосом отозвалась я, понимая, что он, следуя за мной, должно быть, видит мой удручённый вид. Натягивать на лицо фальшивую улыбку я не желала, но сказать в чём дело, конечно, не могла.

Вряд ли бы он стал смеяться, скорее, пожалел бы меня, неудачницу, а может быть, отправил обратно к тёте или ещё лучше – отправил бы домой первым рейсом, презрительно глядя вслед.

Вершина очередного сугроба была сбита ботинком. Мне надоело это бестолковое блуждание – Этьен не придёт. Он и думать обо мне забыл, или прячется от мести Влада.

Оглядевшись, я быстро сориентировалась, выбрав кратчайший путь до припаркованной машины, и направилась в выбранном направлении. Всё равно до условленного времени оставалось только двадцать минут, так что если Влад спросит, что случилось, скажу, что замёрзла или неважно себя чувствую. Пусть лучше поиздевается надо мной – это ведь тоже сойдёт за общение.

Какой же я была жалкой в собственных глазах, а ещё хуже было то, что меня это мало заботило. Я просто хотела скорее снова его увидеть.

В какой-то миг, сквозь шум не прекращавшихся ни на секунду мыслей, я стала различать за собой шаги. Как назло, я только что свернула в какой-то дворик. Здесь было темно, горела лишь пара окон на дальней стороне. Было ещё достаточно рано и, видимо, остальные хозяева здешних квартир ещё не вернулись.

Хруст шагов позади ускорился, я, споткнувшись, тоже заспешила. Но далеко уйти мне не удалось. Кто-то рванул за плечо.

Неужели, это Этьен? – в ужасе подумала я, коря себя за беспечность. Не удержав равновесие, я завалилась в снег, жутко испугалась, и так и затихла, выставив руки перед лицом.

Весь ужас, испытанный тогда, на кухне, перед лицом смертельной опасности, нахлынул с новыми силами. Этьен больше не казался неясной, едва существующей угрозой, с каждым днём всё больше растворявшейся в сизом тумане проходящего дня. Иллюзия вмиг обрела плоть, впитав мой страх.

Я продолжала сидеть в снегу, зажмурившись, но больше ко мне никто не прикоснулся. Не сразу, но я стала различать чью-то речь. Мужчины говорили на румынском. Голос одного из них принадлежал Владу, а второй точно не был Этьеном.

Очень низко, почти вибрируя, резкие отрывистые фразы Влада бросали в дрожь. Я не различала ни слова, но этого и не требовалось, чтобы понять насколько зол и серьёзен был румын. Второй голос почти пищал, словно умоляя о пощаде. Ещё пара фраз и зловещая тишина проглотила всё звуки.

– Ты как?

От неожиданности я вздрогнула.

– Нормально, – заикаясь, ответила я, но так и осталась сидеть в снегу, не раскрывая глаз.

– Не против, если я тебе помогу?

Я промычала в ответ, что не против. Руки Влада легли мне на плечи.

– Не бойся. Это был не Этьен.

Меня с лёгкостью оторвало от земли, и пришлось положиться на собственные ненадежные ноги.

– Хочешь открыть глаза? – очень мягко спросил Влад, давая возможность ответить нет, если захочу.

Но я ведь не трусиха какая-то.

Осторожно я отвела руки от лица.

Отсвет ясной лунной ночи потерялся в глубине его чёрных зрачков, будто укрылся там от любых тревог. Он был... он был...

Я не сразу поняла, что плачу. А потом просто громко разревелась и уткнулась лицом в грудь Влада, совсем не интересуясь, не против ли он пачкаться в соплях трусливой девчонки.

Немного придя в себя, я вцепилась в его руку, словно опасность была где-то рядом, и твердо подняла взгляд, смотря на мужчину с вызовом, ожидая, что он скажет, высмеет ли.

Но он так ничего и не сказал, позволяя стискивать свою ладонь.

Проснувшись, я не торопилась вставать, вспоминая события минувшего дня и пытаясь решить, что делать дальше.

Вчера, по дороге к машине, Влад объяснил, что за мной увязался какой-то придурок. Он был пьян и искал компанию, чтобы продолжить вечер. Никакого отношения к Этьену не имел.

Всю дорогу я только и делала, что тряслась осиновым листом, пытаясь убедить себя, что случившееся и нападением толком нельзя было назвать. Кажется, когда тот козёл схватил меня за плечо, это я рванула вперёд, стараясь сбросить чужую руку, и сама же поскользнулась.

Всё было очевидно, вот только руки продолжали мелко дрожать, пока мы двигались вдоль шоссе. Но стоило Владу свернуть на многострадальную дорожку, как что-то вдруг щёлкнуло в голове и меня озарило: настоящей причиной моего дикого страха стал совсем не случайный кутила, заметивший меня на улице, а мои собственные фантазии о кровожадных вампирах, скрывающихся в ночной тьме. Собственное воображение сыграло со мной злую шутку, превратив в истеричку за считанные секунды.

Пусть я уговаривала себя, что Этьену давно не было до меня дела, и была уверена, что Влад не представляет опасности – мои чувства всё ещё находились в смятении. В этом я могла убедиться в том тёмном дворике, где все ужасы хлынули на меня словно из внезапно раскрытого ящика Пандоры, стоило вымышленной опасности показаться на горизонте.

Я храбрилась, пыталась держаться по-взрослому, но правда была в том, что я попросту загнала все свои дикие мысли поглубже под давлением своих же рассуждений, ведь именно они держали почву под моими ногами и позволяли трезво мыслить, не сходя с ума от невероятности того, что со мной происходило здесь, в Трансильвании.

Влад не собирался причинять мне вред. У него была уйма возможностей сотворить со мной что угодно безо всяких для себя последствий, но вот он позволял держать себя за руку, делился пальто и ездил в аптеку за жаропонижающим. Уже не говоря о том, что он увёл меня от своих собратьев в церкви.

Этьен и вовсе пропал с горизонта, и, даже учитывая его угрозу расправиться со мной, нужно было быть идиоткой, чтобы не понять, кто на самом деле являлся его целью. До меня, по сути, ему не было никакого дела. Я просто путалась под ногами.

Я всё это понимала, но стоило угрозе воплотиться смутной тенью позади, как я изменила сама себе, напрочь позабыв о хвалёной рассудительности и хладнокровии.

Вымысел гораздо страшнее реальности. В реальности я жила в доме вампира, спала в его комнате, делила с ним обеды, и ничего плохого со мной не происходило. Сам факт существования волков имел мало общего с моими страхами на зачарованной тропинке. Да, вампиры были опасны, так же опасны, как и любой идиот в тёмном переулке или нетрезвый водитель за рулём автомобиля. И не имеет значения, как тщательно ты соблюдаешь правила дорожного движения, у тебя всё равно есть все шансы угодить под колёса.

Опасность – дело малопредсказуемое, и я всегда знала, что цветочный горшок может внезапно сорваться с чьего-то подоконника. И никакие предосторожности никогда не уберегут меня от всего арсенала угроз, существующих даже в самой обыденной жизни.

Кто мог предположить, что привлекая внимание Этьена, я случайно зацеплю взгляд какого-то гуляки?

От всего не спрячешься, чётко осознала я, как и то, что не хочу забывать о тех, о ком желаю помнить, только потому что боюсь непредсказуемости и возможных последствий, которые так навсегда и могут остаться просто вероятностью.

Проехав по тропинке прошлым вечером, я, кажется, наконец-то приняла опасность, как одну из составляющих чьей угодно жизни. И моей в том числе.

Я осторожно выглянула из-за спинки дивана. Влада не было в комнате. Серый вязкий свет заполнял пространство вокруг, давая понять, что за окном давно начался короткий зимний день.

В моём распоряжении осталось всего несколько суток, чтобы придумать, как уговорить вампира сохранить мне память.

– Проснулась? – Влад возник в дверном проёме так же бесшумно, как и всегда.

Я кивнула и, вспомнив, что только что проснулась и ещё не успела привести себя в порядок, пригладила волосы руками и отвернулась.

– Собирайся. Позавтракаем по дороге.

Пока я возилась, отыскивая нужные вещи, мне казалось, что пристальный взгляд мужчины не оставляет меня ни на секунду. Наверное, он сомневался в моём состоянии. Может быть, даже ждал приступа паники с воплями, что с меня хватит и больше я никуда не поеду.

Я только раз уронила рубашку и оступилась, когда обходила столик, но причиной тому было далеко не вчерашнее происшествие. Гораздо больше меня волновал вид наверняка помятого лица и спутанные вороньим гнездом волосы.

Машина неслась по шоссе резвее обычного. Притихшая на пассажирском сидении, я погрузилась в глубокие размышления о том, как же убедить Влада не лишать меня памяти.

Я не сомневалась, что простые уговоры на тему, что я не представляю опасности и не стану зря болтать языком, не сработают. Даже если бы кто-то услышал мою невероятную историю, скорее бы вызвал скорую, чем обратился в слепую веру в трансильванских вампиров. Но зная Влада, уверена – его такие доводы не проймут.

Нужно было отыскать рычаги, с помощь которых я могла бы надавить. К примеру, если бы от меня была какая-то польза или я бы владела важной информацией.

Но о чём я думаю? Пользы от меня ноль, скорее, проблемы и сложности, а знаю я и того меньше. Даже если бы я знала, где скрывается Этьен, уверена, что как только бы Влад нашёл француза и разобрался с ним, я бы позабыла всё о вампирах в тот же день...

– Ты пропустил поворот, – машинально заметила я, провожая взглядом указатель на Брашов.

– Сегодня мы туда не поедем.

– А куда же мы? – Неужели Влад собирается отвезти меня домой, с тревогой подумала я, выпрямившись на сидении.

– В Бухарест.

– Бухарест? Почему? – Кажется, ничего такого мы не планировали.

Влад скосил на меня взгляд на несколько секунд и снова уставился на дорогу.

– Хочу развеяться, – мрачно произнёс он.

Я смутилась, не понимая, что сулит внезапное изменение маршрута. Что он мог иметь в виду под словами «хочу развеяться». Я откинулась на сидение, в задумчивости окинув взглядом приборную панель, пока старалась разгадать план Влада.

Среди множества огоньков на электронном экране горели время и сегодняшняя дата: семнадцатое января. Что-то зашевелилось в памяти, едва уловимо, и вдруг я вспомнила, что именно сегодня собиралась посетить Бухарест.

Собиралась ещё в той, другой жизни, которую оставила на пороге тётиного дома, в социальных сетях, где меня не было вот уже пару дней, на страницах ежедневника, хранившего мой тщательный план путешествия по Трансильвании.

Но откуда? Откуда Влад мог знать, что именно сегодня я собиралась в столицу? Просто совпадение?

Собравшись с духом, я спросила:

– Ты читал мой ежедневник? – Интонация получилась вялая, – то ли я пыталась его уличить, то ли старалась удостовериться, – голос прозвучал сбивчиво, заставив меня занервничать ещё больше.

Влад не ответил, продолжая смотреть прямо перед собой, а я так и не придумала или, скорее, не решилась спросить что-то ещё. Мои вопросы казались глупыми, наивными или просто идиотскими, так что смутившись, я поглубже забилась в кресло, позволяя себе редкие косые взгляды в сторону водителя.