Текст книги "Легенды забытой Империи"

Автор книги: Аннелия Вилль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

В небольшой комнате замка всегда обсуждались важные вопросы, она была самым защищенным помещением, но и самым незаметным. На стене висела карта, а напротив нее стояли двое мужчин и вели долгий диалог.

– Ваше Величество, мы не уверены, что что-то можно сделать.

– Ноэль восстал против нас или Ковена?

– Это неизвестно, есть вероятность, что они хотят отделиться. В Ноэле живут и люди, поэтому такое возможно, но даже стражи не знают, что происходит на самом деле, мои шпионы пока не смогли ничего выяснить.

– Ковен взял на себя слишком много власти, это пора прекратить, Себиан.

– Да, Ваше Величество, но ваш народ может быть против.

– Мой народ будет считать так, как считает знать. А знать мы уговорим. Но у Ковена и там есть влияния, я в очень затруднительном положении, Себиан. Для чего отец заключил этот союз? – вопрос правителя не был задан его помощнику, но ответ последовал незамедлительно.

– Он заботился о благе королевства.

– Он заботился о своем благе, и только о своем. С приходом Ковена мы перестали решать многие проблемы, и значительно пополнили казну, но мы утратили полную власть, Себиан, а это самое страшное – утратить власть, стать куклой, когда самым великим народом играют словно, держа в руках все деньги и армии.

Король сел за стол, опустив голову. В этот момент он выглядел уставшим и загнанным в угол, а все решения, которые он мог принять, граничили с предательством и смертью.

– Готов ли ты умереть ради короны, Себиан? – сказал он, вновь посмотрев на стоящего перед ним наполовину эльфа, наполовину человека.

Лицо наемника не было старым, но в глазах можно увидеть сотни прожитых жизней, разрушенных судеб и миллионы предательств и убийств, которые он лично организовал. Он хромал на одну ногу, но был превосходным воином, готовым в любую минуту ринуться в бой, при этом он не был предан короне Туремо, но до последнего предан правителю. – Нет, стой, не отвечай. Скажи, готов ли ты совершить нечто ужасное, чтобы спасти Туремо от Ковена?

– Да Ваше Величество, если вы прикажете.

– Тогда слушай и обязательно исправь меня, если я буду неправ в чем-то, твое слово может оградить меня от самой большой ошибки.

Себиан молчал, ему не в первый раз приходилось выполнять грязную работу и свою верность королю он доказал очень давно. Но сейчас было видно, что король сам хочет ошибиться и с радостью примет все, что скажет его верный подданный.

– Мы можем пожертвовать Ноэлем и полностью отдать его Ковену, мы потеряем немного, но сможем вернуть Туремо короне. Мой народ рад, что его защищает Ковен, но верен он и предан только моей семье, поэтому готов отказаться от первого, чтобы не потерять второе. Я бы разошелся с миром и сохранил то, что есть.

– Они не разойдутся.

– Ты прав, – поднялся со своего места правитель. – Они не разойдутся… Слишком большое влияние у них здесь, слишком много сил собрано на этих землях и, что самое главное, денег. Без боя они не уйдут, а вступить в бой нам не с чем – все наши войны – это и есть Ковен. Мой сын, единственный наследник Сидара, сейчас находится в Сивалийской Академии, его охраняют от восстания и сегодня это главная задача Ковена.

– Я бы напомнил, что они поддерживают тесные связи со второй столицей нашего королевства, которая также претендует на власть. И семья Аринкор достаточно могущественна, чтобы эту власть отобрать, если Ваше Величество отдаст Ноэль.

– Аринкор… – повторил это имя король. – Все знают, что Ковену нужен Аринкор, чтобы не потерять наследников.

– Все будут знать то, что мы им скажем.

– Значит, если мой сын умрет в той глуши, то все сочтут, что это попытка сменить власть и открытая поддержка Аринкора.

– Вы говорите об убийстве вашего сына, – прошептал Себиан, подойдя ближе.

– Я говорю о смене власти, Себиан, и о защите нашей семьи. Он не простой подданный Туремо, он будущей правитель и должен быть готов отдать свою жизнь за свои земли. Значит, это произойдет немного раньше, чем он взойдет на трон.

– Если наследника убьют, а Аринкор заявит о своем праве, то все будут знать только то, что Ковен все время выстраивал с ними хорошие отношения, – с горечью пождтвердил слова короля Себиан.

– Да, именно так.

Король замолчал и долго рассматривал причудливый орнамент на столе.

– Ты должен это сделать.

– Мой король, но что будет, когда…

– Моя жена уже носит еще одного ребенка, – сразу ответил правитель. – Сидар останется править, с этим сыном или с другим. А я – отец моего народа и если ради его спасения мне придется убить всю свою семью и себя, я сделаю это, – он тяжело опустился на стул. – Прошу тебя, Себиан, прошу как друга, если я не прав или можно найти другой способ заставить всех возненавидеть этих магов, то скажи мне прямо сейчас, скажи все, что ты думаешь. Но если другого способа сохранить свободу моему народу нет, то просто сделай то, что должен.

– Можно устроить покушение?

– Нет. Ты столько лет при мне, но так ничего и не понял. Нет трагедии проще, чем смерть, и только она запоминается.

Больше говорить было не о чем, и Себиан поднялся, чтобы выйти из комнаты. Он не смог ничего возразить, очень хотел, но не смог – смерть наследника была единственной возможностью избавить жителей Туремо от влияния Ковена и не развязать войну, где им не победить. Себиан готов был сделать то, что ему приказали. А в маленькой комнате остался правитель, мысленно он молил сына о прощении.

Глава 3. Осенний бал

Суета, крики, беготня по коридорам, прекрасное настроение – все это предвестники самого любимого и великолепного праздника – осеннего бала. Мелиса в очередной раз готовилась к встрече с Алавиром. Они решили сбежать от всех в просторный холл за библиотекой, а в выбранную часть здания вело только два длинных коридора, предназначенных для торжественного входа в главный зал.

Адепты холл не посещали, значительно сокращая себе путь из башен по узким лестницам. Это начиналось еще с первых лет обучения, когда сразу изучаются не только основные науки, но и самые простые пути в замке. Те, кто проучился в Академии не первый год, понимали, что их ставят к новоприбывшим, именно для того, чтобы показать эти витиеватые и не всегда заметные лестницы, окутывающие их новый дом, как лабиринт. Так что Мелиса не боялась, что их могут застать вместе, а ждала каждой новой встречи с восторгом и обожанием, совершенно забыв о своих друзьях и не обращая внимания на недовольство Лифорда.

Хелена, ссылаясь на работу с катамами, полностью передала обязанности показать эльфам замок своей подруге, не без ныться, угроз и слезной мольбы последней. Однако из двоих эльфов ознакомиться с окрестностями и самим замком согласился только Алавир, Дарлан чаще всего оставался в их комнатах, без энтузиазма посещал некоторые занятия и изредка выходил в древнейший сад Сивалии, чтобы побыть одному.

Когда все дороги были изучены, а истории рассказаны, Мелиса поняла, что не желает расставаться с эльфом и возвращаться к себе, где придется сидеть в одиночестве. Хелена все время после учебы проводила в подвале с книгами. Лифорд и вовсе прекратил заглядывать к девушкам, а остальные адепты были слишком заняты своими делами, чтобы заметить ту, кто с ними никогда не пытался общаться. Эльф стал прекрасным спутником и собеседником, и Мелиса была уверена, что он также в восторге от их прогулок, которые теперь разделяли дни на «до» и «после». Но все новые встречи терпели неудачи.

Они договаривались встретиться в таверне, но объявился Дарлан, и о Мелисе забывали. Эльф продолжал пить и общаться со всеми кроме нее, а его друг посоветовал не связываться с теми, кто намного старше и для людей практически бессмертен. Это же сказала и Хелена, когда Мелиса расстроенная вернулась в башню академии. Еще одну встречу испортила уже подруга, уводя от эльфа через несколько минут общения. Неприятной стала причина расставания – из-за работы в библиотеке Хелена не смогла присутствовать на одном из занятий, и ей срочно нужно было узнать, как заставить огонь силы растаять в воздухе. Объяснения заняли несколько минут, но, когда Мелиса вернулась к аллее, Алавира уже не было. Еще несколько встреч испортил кот, который с очень важным видом приходил в «Три свиньи», заказывал себе рыбу и пену от эля, устраивал скандал и требовал отнести его к хозяйке. Алавира он боялся, зато под ногами Мелисы путался постоянно, и она начинала думать, что подруга хорошо осведомлена о таком вольном поведении своего любимца. Странно вел себя и Лифорд. Открытых попыток помешать Мелисе он не делал, но постоянно попадался на глаза и предлагал прогуляться с ним. Девушка знала, что он любит ее, они всегда были вместе и где-то в глубине души она сама его любила. Она даже собиралась представить его семье, но появился Алавир, и все стало неважно, кроме этого прекрасного, мужественного, великолепного и, несомненно, достойного. Все ее мечты об идеале воплотились в одном молодом мужчине, бархатный голос которого обволакивал, желтые глаза выделяли его среди остальных, прекрасное тело притягивало и вызывало только одно желание – дотронуться, провести пальцами по сильным рукам и оказаться полностью в их власти. Словно наваждение, которого никогда раньше не было, и Мелиса поняла, что именно так и выглядит любовь, и, несомненно, эта любовь взаимна.

Сбежать туда, где их не смогут найти – была не ее идея. Но девушка полностью поддерживала своего спутника. Она бежала по длинным лестницам и узкому коридору, пытаясь не опоздать. Уже подбегая к холлу, окруженному картинами и статуями, она услышала звук легких шагов эльфа и остановилась отдышаться. Вся уверенность, которая была до этого момента, исчезла и появились мысли, что этот побег – всего лишь детская шалость, которая может очень плохо закончиться. Вспомнились предостережения Хелены и гневные взгляды Дарлана, показалось, что кот прячется за колонной напротив, и кто-то следит за ними из темного угла коридора. Но наваждение прошло, как только раздался голос, уже ставший родным.

– Мелиса?

– Да, – ответила девушка и вошла в холл. При тусклом свете ламп она выглядела особенно прекрасно и по-детски наивно. Для эльфа достаточно было сделать несколько шагов, чтобы преодолеть расстояние между ними, и она почувствовала прикосновение к своей руке.

– Иди ко мне, влюбленный ребенок, – нежно прошептал эльф и провел рукой по закрытой платьем спине.

А Мелиса впервые по-настоящему испугалась. Перед ней стоял не ее друг, а настоящий маг и будущий страж, эльф, который, казалось, не способен на нежные чувства. В тусклом свете он был для Мелисы героем невероятного сна, а то, что девушка не знала, зачем он здесь появился, почему сторонится остальных и откуда этот невероятный шрам на его лице, придавало ее герою еще больше шарма и великолепия. И она боялась, что сон развеется, а она вернется реальность, в которой уже не хотелось быть.

Но эльф не растаял в воздухе и не ушел, он придвинул ее ближе и очень тихо прошептал на ухо что-то про дверь, которую нашел в холле. Мелиса потерялась в словах, теплом дыхании и готова была пойти куда угодно, больше ощущая его речь, нежели слушая своего героя. Девушка не могла представить, что такое возможно. К двадцати годам она только раз поцеловалась, но этот опыт в темном дворе Академии не шел ни в какое сравнение даже с простым шепотом эльфа. Его рука начала скользить по волосам, и он едва заметно дотронулся до шеи. Легким касанием Алавир направил свою спутницу к одной из жилых комнат и быстро закрыл дверь, не выпуская девушку из своих объятий.

Она горела от каждого прикосновения, ощущая небывалую теплоту, во всем теле. Одно его движение и по телу уже гуляет прохладный ветер, залетая в расстегнутое платье, еще одно движение и больше нет преград, которые отделяли их тела друг от друга. Мелиса хотела что-то сказать, о чем-то сообщить, просить, умолять, но ничего не смогла произнести, когда его рука дошла до груди и начала спускаться ниже, единственное, что она могла теперь – это стонать от приятного наслаждения. А когда эмоции захлестнули ее полностью, дышать стало тяжело и только резкая боль на несколько мгновений вытолкнула ее из этого состояния, но в эту же секунду прошла, перекрываясь новым ощущением, которого никогда не было до сегодняшнего момента. Это длилось долго, слишком долго и желание быть еще ближе не прекращалось, заставляя не отстраниться друг от друга и уйти в свои комнаты, а упасть без сил на мягкий ковер и остаться лежать, прикрываясь только собственными вещами.

Алавир проснулся с первыми лучами солнца от тяжести на теле и боли в затекшей руке. Мелиса еще спала, крепко обняв эльфа и даже сквозь сон не желая его отпускать. Вокруг девушки хаотично вспыхивали небольшие красные искры, а она сама, просыпаясь, пыталась как можно плотнее придвинуться к своему мужчине.

– Пора уходить, – довольно громко сказал Алавир, пытаясь вытащить свою руку и выбраться из ее объятий.

– Уже? – с улыбкой спросила девушка, открывая глаза. – Давай еще немного полежим.

– Уже утро и я не хочу, чтобы нас нашли вместе, постарайся быстро одеться.

Эльф начал собирать с пола разбросанную одежду, и Мелиса с довольным видом взялась за поиски своих вещей. Ее несколько смутил тон Алавира, но стоило немного подумать и этому нашлось прекрасное объяснение: эльф не хочет, чтобы о ней подумали плохо.

Они вышли вместе и направились к башне огня так, словно и не встречали друг друга раньше.

В комнатах все еще спали ученики, коридоры башни были пустынны, а по бокам широкой лестницы с красным ковром в гордом молчании стояли статуи, которые проводили двоих адептов неодобрительным взглядом. И, как на зло, именно возле этих статуй им нужно было расстаться, под пристальным и недовольным взглядом. Мелиса ждала, но эльф с вопросом взглянул на девушку.

– Алавир, – не выдержала она и, поцеловав своего спутника, прошептала, – я тебя люблю.

– Не говори глупостей, – усмехнулся он. – Что ты будешь говорить, если я обманываю тебя?

– Мне все равно, моего чувства ничего не изменит.

– Мы оба понимаем, что это только слова. Если ты хочешь выразить свои чувства, то выражать их словами – самое глупое, что ты можешь сделать.

Он обнял ее и поцеловал в лоб. Уже поднимаясь по лестнице, эльф все же остановился и обернулся, посмотрев в след уходящей Мелисе, словно только что вспомнив что-то очень важное.

– Я знаю, что в праздник осени у вас в Академии проходит бал, хочешь пойти на него со мной? – спросил он довольно громко, заставив Мелису обернуться.

– Конечно, – широко улыбнулась девушка и побежала к себе.

К красной комнате Алавир подходил довольным, но стоило распахнуть дверь и хорошее настроение сразу исчезло. Прямо напротив двери на мягком кресле сидел Дарлан, а возле него расположился фамильяр Хелены, недовольно размахивая хвостом.

– Что он здесь делает? – Алавир с большим трудом смог пересилить желание не входить.

– Я сам позвал его.

Незаданный вопрос повис в воздухе, но Дарлан спокойно продолжил, не обращая внимания на возмущение.

– Когда ты пропал сегодня ночью, я готов был поднять всю академию. Но стоило спуститься на этаж ниже, как на меня налетела наша с тобой хорошая знакомая, которая также разыскивала свою подругу. Знаешь, после этого довольно просто понять с кем ты и чем занимаешься, но это не дает возможности узнать где!

– Дарлан, успокойся.

– Нет. Я говорил тебе, что это не девушки из Ноэля. И скажи спасибо этому коту, который прибежал и рассказал, где ты находишься. Я бы нашел вас, Алавир, и ты сам знаешь, что могло случиться.

– Что еще рассказал этот кот?

– Для этого я и привел его сюда.

– Притащил, нагло и больно, – поправил кот. – И угрожал.

– Рассказывай!

– Хорошо, хорошо, не надо на меня кричать, я вообще-то потомственный фамильяр.

По гневным взглядам Филипп понял, что рассказывать о своей родословной нет никакого смысла, его слова все равно не произведут впечатления на двух собравшихся остолопов.

– Я не следил за Алавиром, я должен был встретить Хелену из библиотеки, но тут ее подруга. Вся цветастая, веселая и бежит, чуть не подпрыгивает. Вообще-то в первый раз ее такой видел. Мне стало интересно, что случилось, а она, оказалось, к тебе бежит. Так я сразу и ушел.

– И это все? – Алавир не верил ни единому слову.

– В общем-то, да, но кроме меня в холле было еще два человека. Точнее один человек, а второй похож на эльфа, но они прятались, и я даже описать не могу, только по запаху, но я же не собака, принюхиваться и выискивать не умею. Потом я ушел.

– Это все? – спросил Алавир, поднимая животное.

– Ай! Ай! Нет, не все… я не сразу ушел… – кричал кот, разбивая лапами воздух. – Потом у вас там… любовь… и один из них это увидел и сразу куда-то исчез. Второй попробовал открыть дверь, но не получилось, здесь на всех дверях специальные заклинания, которые даже магистр снять не может, в Академии вообще невозможно нормально колдовать. Вот и у него не получилось. Потом что-то в коридоре хлопнуло, я на секунду отвернулся, а никого уже нет. Вы спите, а мне еще хозяйке объяснять все. Я в комнату к ней и побежал, а там Дарлан с Хеленой разговаривает и на меня оба странно смотрят, а затем вообще сюда притащили.

– Отпусти его, Алавир, он рассказал все, что знает.

Кот приземлился лапами на пол, выглядел очень обиженно, но гордо поднимал голову и смотрел прямо в глаза Алавиру. А эльф сел на свободное кресло и начал о чем-то думать.

– Он знает кто мы, – в наступившей тишине слова прозвучали для фамильяра как приговор, заставив его сглотнуть. – В библиотеке катам говорил при нем, я не знаю, где ты прятался, животное, но я уверен, что ты все знаешь.

Отпираться было бессмысленно, если он ничего не знал до этого момента, то после слов Алавира, судьба кота должна была решиться одним махом. К такому Филипп был готов и даже придумал пламенную речь и клятву на случай, если у эльфов возникнет желание его убить. Но Алавир не спешил действовать.

– Катам, теперь ты, кто еще знает, Филипп де Гин?

Гордое имя фамильяра прозвучало как оскорбление, а злое выражение лица и голубые линии, пробежавшие по рукам эльфа, пугали. И Филипп вжался в пол, прижав уши. Пусть убивают, пусть мучают, главное, чтобы до Хелены не добрались. Он оберегал ее столько лет не для того, чтобы эльфы убили девочку прямо в стенах самого защищенного замка. Кот молчал, зная, что соврать у него не получится.

– Можешь не говорить… Я уверен, твоя хозяйка знает столько же, сколько и ты. Вот тебе и деревня.

– Оставь его в покое, – вмешался в разговор Дарлан. – Если это он сказал тем двоим, то рассказал бы и про магию на дверях, не появился бы возле вас с Мелисой в комнате, и, тем более, не рассказал бы обо всем мне. Он защищает хозяйку – это понятно. Но мне нужно знать, откуда про нас узнали эти двое. Филипп, ты знаешь, кто из нас наследник?

На вопрос кот ответил не задумываясь. Он не был уверен до конца, но, следя за Мелисой и Алавиром, смог заметить, как эльф нервничает, старается сбежать от всех и постоянно что-то обдумывает. Охрана наследника не могла так себя вести.

– Я рад, что ты так серьезно подошел к присмотру за своей хозяйкой, – сказал, смотря на кота Дарлан. – А теперь слушай меня очень внимательно. Пока мы не уедем с территории Академии, ты станешь тенью наследника, будешь следить за каждым, кто находится рядом с ним и если тебе даже покажется, что ты увидел что-то необычное, ты сразу бежишь ко мне. Ты меня понял?

– Да. – Ответил кот, пытаясь отойти к двери.

Около выхода лапа фамильяра коснулась чего-то твердого, и за его спиной раздался громкий звук. Дарлан смог заметить, как прямо в его сторону летит огромная статуя и попытался остановить падение, а Алавир, напротив, с безразличием разместился удобнее в кресле. Треск и звуки удара раздались слишком быстро, и испуганному коту оставалось только наблюдать, как в центр комнаты, подпрыгивая, катится отбитая голова дракона и разваливается на мелкие части.

– Хорош охранник. Дарлан, если меня не достанут наемники, то совершенно случайно убьет это нелепое порождение бездны.

– А что сразу я? – возмутился фамильяр, жалобно глядя на рухнувшую статую. – Я не специально, оно само!

– Именно так он и скажет на моей могиле, братец.

– Братец?

– Замолчите оба! – грозно сказал Дарлан, поднимая за ухо обломок головы дракона. – Кот ее только коснулся. Думаю, она плохо стояла – но это уже не имеет значения. Все, что мы говорили, остается в силе. Понятно?

Филипп и Алавир смотрели на эльфа с неодобрением, но возражать не стали. Кот гордо направился к выходу из красной комнаты, а Алавир в полном молчании в свои покои, оставляя Дарлана одного с разбитой статуей.

Несколько часов назад Хелена видела, как Мелиса зашла к себе счастливая и очень уставшая. Перед занятиями было не самое подходящее время для разговора, но он должен состояться. Мысли не давали уснуть, и все это время Хелена лежала на своей кровати, ждала фамильяра и пыталась понять, стоит ли рассказывать, что один из эльфов наследник. Филипп вернулся, когда в коридоре стали слышны голоса других адептов. Было необходимо встать и собираться на занятия, но решение так и не пришло, и девушка недовольно наблюдала, как фамильяр тихо входит в комнату и, остановившись на пороге, смотрит на нее.

– Что они сказали?

– Да так, ничего особенного, хотят заставить меня наблюдать, чтобы наследника не убили.

Голос фамильяра был безразличным ко всему происходящему, а сам он внимательно следил за летающей возле его носа мошкой. Но к любимому месту возле окна фамильяр не пошел, а всем весом упал прямо у порога и удовлетворенно закрыл глаза.

– Филипп… – Хелена отвлекла кота от его мыслей и заставила посмотреть на нее. – Что они могут сделать? Почему ты так не хочешь, чтобы я рассказала Мелисе, и сам не отказался охранять эльфа?

– А кто тебе сказал, что я не хочу? Очень даже хочу всем рассказать! – покосился одним глазом на девушку кот. – У меня мечта такая – побыстрее с Альтамой встретиться. Если с наследником что-то случится, то отвечать будут те, кто всегда рядом, а рядом с ним только мы… ну и твоя подруга, та еще брахина дочка, надо сказать. А чем больше обитателей академии знает, тем больше вероятность, что с наследником что-нибудь случится.

– А если все рассказать магистру?

– Если магистр еще не знает, то это не великий Эдуард Фамитье. Но я уверен, что он знал все с самого начала.

– Тогда почему не охраняет?

– Охраняет, Хелена, конечно охраняет. И теперь я, кажется, понимаю, как именно тебя наказали.

– Как?

– Ты только не переживай раньше времени, но если наследника убьют, то король Туремо захочет отомстить тому, по чьей вине это произошло. Ты сирота, за тебя не платят. Ковен содержит только прирожденных магов, которые останутся при нем – рожденных с магией в крови очень мало, но ты всегда говорила, что не будешь стражем. Пойми Хелена, нас не жалко, мы – бесполезный материал, который вдруг удачно пригодился стражам. Пора отрабатывать наше с тобой содержание.

Филипп нежился на ковре и всем видом показывал, что ему все это безразлично. Но от слов фамильяра девушка почувствовало настоящую боль. На мгновение, внутри нее прошелся острый нож. Но боль быстро ушла, оставляя только обиду и желание сбежать подальше от всего, что она узнала за столь короткое время.

– Ой, да не переживай ты так, они скоро уедут, мы останемся, ты будешь травки варить каким-нибудь богатеньким семьям, а потом в Гиарды поедем или в сам Сидар нагрянем, все будет хорошоу, – Филипп поднялся и прошелся по ковру, вдоль солнечного луча.

– А что будет с Мелисой?

– Да ничего с ней не станется, – ответил, щурившийся кот. – Наследник уедет, она поплачет немного и начнет опять шутить над младшими водниками. Это же она не дала новичкам нормально статуи из воды вытащить?

– Да.

– Вот дальше и будет развлекаться. Все люди знают, что эльфы не способны их полюбить. И подруга твоя об этом знает, но ничего, первая любовь быстро проходит.

– … первая любовь быстро проходит, – говорил Алавир, собирая вещи. – Для нее это будет приключением, которое запомнится на всю ее короткую жизнь. Я делаю приятно человеку, ты должен мною гордиться.

– Ты это делаешь, чтобы разозлить меня.

Дарлан стоял в проходе комнаты, скрестив руки на груди, и внимательно следил за всем происходящим. Алавир так и не захотел объяснять, зачем он сбежал ночью с этой девчонкой и эльф был очень зол, не представляя, что делать дальше. Такое поведение, такое безразличие ко всему, что происходит, и унижение самого себя такими поступками не было нормой для Алавира. Он всегда трепетно относился к своим связям, старался тщательно выбирать себе окружение, полностью подтверждая титул наследника короны Туремо. И единственным объяснением тому, что происходит сейчас, можно было считать затаенную обиду на несправедливость со стороны Ковена и позорное бегство в момент опасности по велению короля.

– Ты никогда не думал о других, – еле слышно ответил Дарлан. – Да ты вообще никогда не думал. Тебе же все равно, единственное, чего ты желаешь всем своим маленьким умом – это война, но даже не знаешь, что это такое на самом деле. Ты истинный сын своего отца.

– Да как ты смеешь… – сквозь зубы прошипел Алавир, хватая сидарийца за горло. – Это ты всегда был при короне, пока я гнил от тоски в Ковене, любимый сын правителя – бастард, который сильнее наследника! Как ты вообще смеешь мне что-то говорить? Я не хочу войны, Дарлан, но если на земле Туремо восстание, то я должен быть там, а меня заперли здесь! Ты понимаешь? Здесь – в этих стенах. Зачем ты поехал за мной в Ноэль? Зачем? Отец решил пожертвовать единственным сыном, которого любит, чтобы сохранить власть? Передай ему, что он может быть спокоен, я смогу о себе позаботиться и Сидар останется править!

– Я сам хотел защитить тебя, не только как моего будущего правителя, но и как моего брата. И если ты думаешь, что в его присутствии мне жилось очень легко, то ты сильно ошибаешься. Правитель не утруждал нас визитами также как и тебя, но он отец им и только потом нам. Я это принял, а ты нет.

Эльф убрал руку и вернулся к вещам.

– Прости, я знаю.

Занятия в Академии начинались рано, но адепты всегда успевали собраться. Теперь же, после письма Ковена, ученики с радостью вспоминали былые деньки, и все время пытались сказаться больными. Сивалийская Академия никогда не отличалась своими стражами – в лучшем случае из всех адептов выбирали только трех человек, которые готовы посвятить свою жизнь служению Ковену. Для стражей были открыты все дороги и дома, однако становились ими единицы.

Постоянная жизнь, охраняя других, заботясь о спокойствии земель королевств, поддержание мира и обязанность умереть за свое дело – на это было способно мало эльфов и еще меньше людей. Но если и находились желающие, рожденных магов среди них почти не оказывалось. Сейчас же Ковену нужны были стражи и их собирались готовить не только из адептов, которые владели силой с самого рождения, но и среди тех, кто как-то получил свой дар. Адептов заставляли с помощью магии двигать предметы, скрывать себя, накладывать смертельные заклинания и даже изменять свою внешность. Но для всего этого требовалось время, а стражи не могли его себе позволить и адептов учили бою на всех видах оружия, и даже пытались заставить использовать для этого свою магию.

Получилось только у Алавира и Дарлана, которых с самого детства этому обучали. Смотреть на то, что может сделать маг в бою, было захватывающе страшно. Сначала все руки покрывались линиями в цвет стихии, потом вокруг ладоней появлялись искры, а после этого маг мог спокойно оторвать одной рукой человеческую голову, и все длилось не более нескольких секунд. Когда магистры показали адептам это в первый раз, ученики так и не смогли понять, что именно случилось. Они видели огромную куклу в человеческий рост, еле заметная вспышка – и части куклы уже валяются вокруг мага.

Студентам было страшно, а новички захотели домой. Но через несколько дней все свыклись с происходящим и просто усталыми тенями ходили по коридорам.

Когда по Академии пронесся слух, что в Сивалийское герцогство вошли тролли, адепты были уже не в состоянии радоваться и с горечью размышляли, что же выбрать: ярмарку или еду и сон? Но на настроение жителей замка повлиял праздник осени. И за два дня до начала бала весь замок стал преображаться.

Панно в главном зале, где была показана старинная битва с эльфами, сменили на изображение веселой девушки с ягненком в осеннем лесу, витражи стали ярче и начали пропускать больше света, внутри замка на каменной кладке появились знамена девяти герцогств Соединенного Королевства, а во внутреннем дворе академии заработал золотой фонтан – творение лучшего мастера Танара.

В небе над башнями парили миражи стихий: адептов огня встречал золотой дракон, адепты Ританды видели резвящегося морского конька, вокруг башни воздушной стихии летала огромная по своим размерам птица, а адептов земли охраняло вековое дерево, которое постоянно стремилось вверх и распадалось в воздухе на миллионы желтых листьев. Но больше учеников праздник осени радовал жителей самого Сивалийского герцогства, а музыка, которая ночью доносилась с самых окраин, заставляла всех адептов с замиранием ждать будущего бала и стремиться в первых рядах попасть на ярмарку, чтобы быть во всем великолепии в этот великий день.

Ярмарка каждый год поражала своим разнообразием. Традиционным местом для ее проведения выбирали территорию Сивалийского герцогства, и пять дней здесь царил полный хаос, неразбериха, крики, смешение запахов, голосов и звуков музыки. Каждый житель Танара старался попасть сюда: одни везли свой товар, другие пытались что-то выменять, а третьи – найти для себя различные диковинки. Но вместе с простыми жителями обязательно приходили воры, наемники, калеки, которые старались выпросить милостыню, дети из приютов короны, чтобы незаметно стащить с вертела кусок жареного барана. Каждый обычный житель, зашедший на ярмарку, начинал чувствовать беззаботность и раскрепощенность. Знатные женщины, забыв о приличии, искали платья и украшения, мужчины смотрели мечи и кольчуги, крестьяне пытались найти самые дешевые вещи, а дети сразу бежали к огромным качелям в виде солнца. Казалось, царившему счастью нет конца также как и огромным рядам с товарами. Но среди этого разнообразия и общего веселья были немногие, кого заботило совершенно другое.

Магистр, как и всегда, готов был организовать охрану ярмарки, но Академия не могла справиться сама, а стражей никогда не посылали на праздник осени. Во все времена приходили небольшие, но обученные отряды девяти герцогств и обеспечивали охрану своих людей. В этот же раз, два герцогства прислали только нескольких человек вместо подготовленных солдат. Но даже эти люди занимались тем, что всюду следовали за послами.