Текст книги "Весь твой, только твой эльф (СИ)"

Автор книги: Анна Жнец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

Глава 8. Откровения

При виде крови внутри у меня все заледенело. Отшатнувшись от соперника, Алари схватился рукой за шею. На один жуткий миг мне почудилось, что оборотень вспорол ему когтями горло и рана смертельна. Между пальцами эльфа блеснула зловещая алая влага.

Я не могла пошевелиться, не могла вздохнуть. Все ждала, когда Алари упадет на землю и забьется в конвульсиях, истекая кровью, но он продолжал стоять на ногах, хотя и пошатывался.

Ритрей ухмыльнулся с заплывшим глазом и ударил его кулаком под дых. Тогда эльф упал – рухнул на колени, зажимая рану на горле.

Оборотень замахнулся опять. На этот раз не кулаком, а раскрытой ладонью с согнутыми разведенными пальцами. В лунном свете сверкнули звериные когти.

Он его убьет! Теперь уже наверняка.

Я с такой силой сжала в руке гребень, вынутый из волос, что почувствовала, как мои ногти ломаются о его деревянную поверхность.

Ритрей не торопился добивать противника. Голый, самодовольный, он возвышался над ним с глумливой улыбкой и купался в восторженных выкриках из толпы. Коты на деревьях бесновались, радуясь победе сородича. Дубы вокруг поляны ходили ходуном – даже листья сыпались на землю.

Прыгая на ветках, как макаки, оборотни громко скандировали:

– Давай! Давай! Давай!

– Ритрей! Ритрей! Ритрей!

Видя, как Алари пытается подняться с колен, и понимая, что за этим последует, я бросилась к соперникам и встала между ними живой преградой.

В голове промелькнул недавний разговор.

«Нечестно! У него есть оружие!»

«Не считается. Это не оружие, а часть меня».

Если когти – часть оборотня, то магия – часть Алари.

– Ты достойный воин, – улыбнулась я Ритрею вымученной дрожащей улыбкой. – Для меня честь стать женой такого сильного мужчины.

За спиной раздался вздох, полный изумления и боли. Остроухий глупец принял мои слова за чистую монету.

Неважно. Главное, что блохастый мерзавец тоже им поверил. Самодовольная улыбка еще шире растеклась по его губам. Как же меня тошнило от его вида!

– Самка всегда выбирает сильнейшего, – произнес кот, раздувшись от гордости, и товарищи на деревьях, соглашаясь с ним, громко загалдели. – Слабаки никому не нужны.

Я слышала, как Алари позади меня упрямо пытается встать на ноги, чтобы продолжить бой и доказать: он вовсе не слабак.

Сейчас докажешь. Подожди немного.

– Великий воин Ритрей, – я изобразила на лице пылкое восхищение, – в знак моей преданности и покорности прими этот дар. Так принято у моего народа.

Трясущимися руками я закрепила в волосах оборотня заколдованный эльфийский гребень. Тот, который не давал мне причинить остроухому принцу никакого вреда. Даже камень в него бросить не позволил. Сердце бешено колотилось. Когда деревянные зубцы расчески вошли в черную косу и поверхность гребня под моими пальцами нагрелась, я незаметно вздохнула с облегчением. Чары работают.

А Ритрей все же болван. Не заподозрил подвоха.

Не успела я опомниться, как наглец дернул меня на себя и впился в мои губы жадным поцелуем. Увидев это, Алари зарычал. Ревность придала ему сил.

Я почувствовала рывок. Меня оттолкнули в сторону. И драка возобновилась.

Рана на горле эльфа хотя и выглядела ужасно, была не настолько серьезной, чтобы отправить его в могилу. У Алари, похоже, открылось второе дыхание. Он с такой яростью набросился на соперника, словно и вовсе не был ранен.

На бедолагу Ритрея обрушился град ударов. Кулак расквасил ему нос, закрыл второй глаз, выбил зуб, во все стороны брызгами разлеталась кровавая слюна. Алари просто взбесился. Рыча и воя, как дикий зверь, ревнивец, кажется, даже не замечал, что противник не может ему ответить.

Я искренне упивалась растерянностью проклятого оборотня, шоком в его глазах, бессильным ужасом на окровавленном лице. Он заносил руку для удара и не мог опустить ее на врага, а тот наступал на него неистовым ураганным вихрем.

Ритрей не понимал, что происходит, почему тело его не слушается. Глядя на него, мне хотелось смеяться, запрокинув голову, безудержно хохотать, хлопая в ладоши от мстительного восторга.

Подлость наказуема. Ты сам не пожелал биться честно. Что посеешь, то и пожнешь.

Заключительный удар отправил двуликого негодяя во мрак беспамятства. Ликуя, я смотрела, как глаза Ритрея закатываются и он падает назад, раскинув руки. Радостно слушала повисшую над поляной потрясенную тишину и шелест травы, принявшей в свои объятия бездыханное тело.

Костер догорел.

Алари замер над поверженным противником, тяжело дыша. Вся его шея и верх груди были залиты кровью из порезов на горле. Медленно эльф повернул голову в мою сторону и взглянул на меня больным взглядом. Верил, что те мои слова, сказанные оборотню перед поцелуем, были правдой?

Я вскинула бровь.

Купаясь в напряженном молчании, Алари снова посмотрел на тело, распростертое у своих ног, и тут, судя по выражению лица, заметил в волосах Ритрея знакомый гребень. Глаза эльфа округлились. Подбородок вытянулся. Грудь приподнялась в судорожном вздохе.

Наконец Алари понял, что я сделала, и обернулся ко мне во второй раз. На его лице отражалось столько разных эмоций, что было сложно разгадать, о чем он думает. Радуется, что его ревность оказалась беспочвенной, или расстроен из-за нечестной победы.

По правде говоря, мне было совершенно плевать, как Алари отнесся к моему поступку. Главное, что этой ночью никакой блохастый кот не попытается засунуть в меня свой вонючий отросток.

Пока негодяй не очнулся, я подошла к нему и притворилась, что проверяю его пульс, а сама незаметно вытащила из волос гребень. От улики надо было избавиться, да и вообще – убраться отсюда поскорее. Возможно, этот оборотень не так глуп и, когда очухается, сумеет сложить два и два. Не потребует ли он повторного поединка, если поймет, что к нему применили магию? Не накажут ли нас за обман? На всякий случай лучше отправиться в путь немедленно.

Я оглянулась на Алари. Как тот себя чувствует? Может ли идти дальше?

Стоя у потухшего костра, эльф зябко поежился. Кажется, о своей наготе он вспомнил только сейчас, потому что сконфуженно сгорбился и неловким движением прикрыл пах. Скулы принца вспыхнули запоздалым румянцем, взгляд заметался по земле в поисках одежды. Рубаха, мантия, штаны были кучей свалены рядом с тем местом, где мы устроились на ночлег.

Алари одевался, и его трясло. От холода? От стыда? От нервного напряжения? От всего разом?

В душе шевельнулись жалость и восхищение. Такое странное сочетание чувств я не испытывала к мужчинам прежде.

Толпа, наблюдавшая за дракой, редела. Один за другим голые мужики оборачивались котами и таяли в лесной темноте. Никто так и не подошел к поверженному Ритрею, не попытался оказать ему помощь, не озаботился его состоянием – сородичи просто бросили его валяться на земле без сознания, словно ненужный хлам. А ведь во время поединка они так болели за него, скандировали: «Ритрей! Ритрей!» Но вот боец проиграл и сразу стал всем не интересен. Такая дружба.

Пока Алари одевался, я незаметно зарыла гребень в землю. Не найдет – не сможет снова посадить меня на цепь.

Бежать прямо сейчас я не собиралась – решила ждать подходящего момента. Возвращаться в лагерь тано через кошачий лес и красную долину было неразумно, тем более с пустым магическим резервом. Если Алари вел меня в Эвенделл, то путь наш лежал через горы пещерных фейри. Этот волшебный народец был союзником империи Аталан, и я задумала попросить у них защиты. Фейри спасут меня от похитителя и помогут вернуться домой. А чтобы все получилось, я усыплю бдительность эльфа, изобразив ответную симпатию. Пусть считает, что я оставила мысли о побеге и искренне наслаждаюсь его обществом.

– Как твои раны? – я подошла к принцу и, привлекая к себе внимание, опустила ладонь на его плечо.

Алари вздрогнул от прикосновения и ответил, не поднимая глаз:

– Все в порядке. Надо уходить.

После того, что случилось, он словно стыдился на меня взглянуть – уже второй раз я видела его, эльфа, полностью голым.

– Оставаться здесь небезопасно. Отдохнем позже. Отдай, пожалуйста, мою вещь.

– Какую вещь? – изобразила я дурочку.

– Гребень.

– Я выкинула его в кусты.

Эльф нахмурился, и я поспешила сменить тему.

– Не волнуйся. Я пойду с тобой по своей воле. Тебе больше не надо меня связывать. Я поняла твой намек.

На секунду Алари замер, а потом шумно вздохнул, выпрямив спину.

– Поняла? И что… – его голос дрогнул. – Что ты думаешь… по этому поводу?

Его руки судорожно стиснули перевязь на поясе. Он смотрел на меня искоса, из-под пряди волос, упавшей на лицо, будто стеснялся прямого взгляда. И, казалось, не дышал.

Чувствуя себя вероломной гадюкой, оплетающей кольцами наивного кролика, я сказала:

– Мне надо подумать. Я не могу так сразу ответить взаимностью, в конце концов мы слишком мало знаем друг друга. Но я готова дать тебе шанс.

Если до этого Алари не дышал, то теперь от чувств жадно хватал губами воздух. Он выглядел как человек, который не может поверить своему счастью. Его светлые брови изогнулись в таком удивленно-радостном выражении, что меня шпилькой кольнули угрызения совести. Мне казалось, что я обманываю доверчивого ребенка.

Впрочем, я быстро напомнила себе о том, что этот великовозрастный ребенок хочет лишить меня привычной жизни. Ему плевать, кто ждет меня дома и что станет с моей любимой работой, с результатами многолетнего упорного труда, благодаря которому я превратилась из куска красивого мяса в человека с правами и свободами. Мои желания для него пустой звук. Этим он напоминает моего папашу.

Перед дорогой мы умылись у ручья и пополнили запасы воды.

– Твои раны быстро затягиваются, – заметила я с удивлением, глядя на оцарапанное горло своего спутника.

– Они будут затягиваться еще быстрее, если ты… – Алари замялся и спрятал взгляд. – Если ты возьмешь меня за руку, – и пояснил: – Из-за нашей связи.

– А разве у вас принято ходить за ручку?

– Нет. Но какая уже разница?

До этого он держался за перевязь, но после своих слов опустил руки по бокам, чтобы, если захочу, я легко могла переплести наши пальцы. На его ладонях не было перчаток. Напряженный, он терпеливо ждал моего решения.

– Предлагаешь соприкоснуться голой кожей? А как же ваши традиции?

Алари поморщился и повторил:

– Какая уже разница?

Играя свою роль, я потянулась к его руке. После купания в ледяном ручье ладонь принца была холодной и влажной. Я чувствовала бугорки мозолей, оставленных мечом. Вряд ли кожа наследника престола огрубела от тяжелой физической работы – ее испортили годы тренировок с оружием.

Ощутив мое прикосновение, Алари сладко вздохнул, почти простонал, но вовремя себя одернул – слава Единому, и без того похож на извращенца. Не хватало еще, чтобы, держа меня за руку, он издавал звуки, как во время оргазма.

– А хочешь, я понесу тебя, а ты поспишь? – спросил эльф после длительного молчания.

Кроны деревьев сплетались над нами густым пологом, пряча за собой небо, а значит, луну и звезды. Местность была не самая приятная. Дорога шла под уклон, под ногами скрипели сухие ветки, корни старых дубов змеились по земле, готовые в любой момент подставить из высокой травы подножку. Измученные, не знавшие ни сна, ни отдыха, мы огибали глубокие овраги, полные мрака, продирались сквозь колючие кусты, спотыкались в темноте о камни и валежник. Я совершенно выбилась из сил, так что предложение моего спутника вздремнуть у него на руках показалось мне и диким, и заманчивым. Но Алари устал не меньше меня, к тому же был ранен. Разве могла я взвалить на него дополнительную ношу?

– Не надо. Все равно через час-два придется сделать привал.

Алари кивнул. Помолчал немного и шепнул с нерешительностью в голосе:

– Зейна, могу я кое о чем тебя попросить?

– Только, если это что-то приличное, – улыбнулась я.

Принц, кажется, не понял, что я шучу. Погруженный в свои переживания, он кивнул с самым серьезным видом, открыл было рот, но не произнес ни слова. Несколько шагов мы прошли в тишине. Алари хмурился, кусал губы, его пальцы, держащие мою руку, напряглись. Похоже, собственная просьба давалась ему с большим трудом.

Наконец, когда мы пробирались через очередной валежник, сваленный кучей у оврага, эльф разродился:

– Пожалуйста, Зейна, когда мы будем в Эвенделле, не говори никому о том, что видела здесь и в лагере тано. Ты знаешь наши законы и должна понимать, что это погубит мою репутацию. Я хочу сохранить случившееся в тайне.

Алари не смотрел на меня, словно опасался встретить осуждающий взгляд. Венка на его виске билась часто-часто.

– Не волнуйся, я буду молчать.

Или не буду, если план с фейри не сработает и мне придется тебя шантажировать, чтобы вернуться домой.

Не зная о моих мыслях, Алари прикрыл глаза от облегчения. Его плечи и линия челюсти расслабились, походка стала не такой деревянной. Постепенно движения обретали плавность и эльфийскую грацию.

«И все-таки эльфы сильно отличаются от людей», – отметила я мельком.

В отличие от меня, даже несмотря на усталость, Алари очень ловко преодолевал лесные препятствия. Одним махом перепрыгивал поваленные стволы дубов, играючи взбирался на крутые холмы, заросшие влажным мхом, на котором поскальзывались ноги, его походка – в те минуты, когда он ни о чем не волновался, – была упругой и легкой. На фоне этого бодрого кузнечика я чувствовала себя неуклюжей коровой. Это я постоянно спотыкалась о корни, торчащие из земли, шипела от боли, наступая на острые камешки, невидимые во мраке, пугалась пауков и летучих мышей. Последние, как сказал Алари, были любимой добычей местных котов.

– Могу я задать вопрос?

Между просьбой и вопросом прошел час. Похоже, все это время эльф обдумывал свои слова.

– Спрашивай.

Он долго собирался с духом, чтобы заговорить. Наверное, тема была неприятной или неловкой, а может, его пугал мой возможный ответ.

– После того, что ты видела… – Алари смотрел себе под ноги, на его лбу, меж бровей, мелькала вертикальная морщинка, появлялась и исчезала неуловимой тенью. – После того, что со мной сделали… там, в стойбище кочевников…

– Да?

Эльф протяжно вздохнул.

– Ты не считаешь, что я лишился достоинства?

Учитывая традиции древнего народа, было неудивительно, что этот вопрос его терзал.

– Нет. И в красной долине, и в Кашиане ты вел себя достойно. А что касается голых стручков, аталанские мужчины с гордостью показывают свои направо и налево. Так что ты меня ничем не удивил.

Я отпустила его руку, чтобы убрать со своего пути клочья паутины, натянутой между стволами дубов.

– А твой жених? – в голосе Алари прорезались ревнивые нотки.

– Что мой жених?

– У вас все серьезно?

Я ощутила на себе пристальный взгляд, но, когда повернулась к Алари, тот притворился, что смотрит в другую сторону.

– Валонсо – мой хороший друг по академии. И ширма для отвода глаз. Видишь ли, если бы во мне не открылся магический дар, я бы уже давно была продана замуж за какого-нибудь толстосума. Мои способности – благословение небес. В академию я бежала сверкая пятками. Но даже когда я стала хозяйкой своей судьбы, отец долго не оставлял попыток уложить меня под одного из своих деловых партнеров или их дебильных сынков. Дочери – товар, который можно выгодно продать. Разменная монета.

Алари слушал меня так внимательно, что не заметил торчащий из травы сук и едва не пропахал землю своим красивым эльфийским носом.

– Осторожно, боец. Хватит с тебя на сегодня ран, – я со смешком поддержала его за локоть.

– Значит, помолвка фальшивая?

– Я люблю свою маму, а из-за козней отца мне пришлось забыть дорогу домой. Знаешь, как я лишилась невинности? После семейного ужина проснулась с гудящей головой в родительской спальне, а рядом со мной в кровати лежал голый хмырь, который окучивал меня последние несколько месяцев. Я ничего не помнила, хотя за столом выпила лишь бокал вина.

Я скосила взгляд: Алари таращил на меня глаза, и на его скулах дергались мышцы.

Хорошенькую же тему я подняла в разговоре с чужеземным эталоном нравственности. Сейчас мой остроухий приятель разочаруется в своей попорченной истинной и даст деру.

На самом деле я рассказала ему свою историю не ради этого. Не для того, чтобы спугнуть. А зачем? Сама не знаю.

Кто тянул меня за язык? Я просто открыла рот – и неожиданно из меня полились откровения. Еще и про магический дар выболтала. Дура.

Ну, раз уж начала, закончу.

– Думаю, отец считал, что, обесчещенная, я буду сговорчивее и в тот же день побегу замуж, чтобы скрыть свой позор.

Мой спутник в шоке покачал головой и снова споткнулся обо что-то в траве.

– Я побежала. Только не замуж, а в суд Титлана. Он думал, я буду стыдиться. Но колдуньям стыд неведом.

На несколько секунд повисло неловкое молчание. В тишине я слышала сорванное дыхание Алари, видела, как он сжимает кулаки.

– Мне так жаль, что тебе пришлось пережить такое, – наконец прошептал он хриплым голосом и взял меня за руку. – Тебе удалось добиться справедливости?

– Чем бы он меня ни опоил, доказать это не удалось. Мать умоляла простить отца, потом пыталась внушить мне чувство вины, уверяла, что я сама прыгнула в койку к нашему гостю и пытаюсь свалить ответственность за свою распущенность на другого. В этот момент что-то во мне умерло. Я ненавижу своего папашу, мать все еще люблю, но… все стало не так, как раньше. Мы больше не видимся.

Я остановилась и, прикрыв глаза, провалилась в воспоминания. Алари держал меня за руку.

– Тот хмырь, с которым я проснулась в одной кровати… Он преследовал меня, требовал… чего-то… Отстал, только когда мы с Валонсо объявили о помолвке. Тогда у меня еще не было связей, чтобы противостоять навязчивым поклонникам с большими деньгами и громким титулом. Сейчас я бы выбрала иной путь. Избавилась бы от проблемы более жестким способом. Да и не полез бы он ко мне теперь. Только не теперь, когда я ношу кольцо Агальеры.

Я нежно погладила ободок белого золота на мизинце.

Договорив, я почувствовала себя неловко. В Аталане я всю свою боль держала внутри, а тут обнажила душу перед чужаком, доверилась постороннему мужчине, которого повстречала несколько дней назад. Наверное, эту воспаленную рану давно надо было вскрыть и выпустить наружу скопившийся гной, пока он не отравил кровь в моих жилах. Видимо, внешность Алари располагала к откровенности, а может, к откровенности располагало то, что я знала его самую опасную тайну.

– Что это за кольцо?

После моей исповеди Алари тоже ощущал себя не в своей тарелке. Это было заметно по тому, как он отводит глаза, по его коротким взглядам, брошенным искоса и украдкой, по рукам, скрещенным на груди, и гармошке морщин на лбу.

– Кольцо? Так, ерунда, – махнула я ладонью, решив, что и без того сказала сегодня слишком много.

Кольцо Агальеры – цель каждого человеческого мага. Его получают приближенные императрицы, отмеченные ее особой милостью. Это статус, почет, уважение, влияние при дворе. На вид безделушка, а сколько привилегий оно дарует. Надев кольцо Агальеры, женщина получает свободу быть собой. Свободу, на которую никто не может посягнуть.

– О чем ты мечтаешь, Алари? У тебя же есть мечта?

Отыскав уютную полянку – без оврагов, муравейников и гнилых коряг, покрытых мхом, – мы устроились на ночлег. Любой путник нуждается в сне и отдыхе, как бы ни хорохорился.

– В детстве и юности я мечтал, чтобы отец меня любил, – Алари разложил под деревом свою мантию, устроив для меня постель. – А потом…

Неловким жестом он взял меня за руки и поймал мой взгляд.

– …потом мечтал… очень мечтал встретить истинную.

Свет луны пробивался сквозь полог из шепчущих крон и серебрил воздух. В дрожащих зрачках напротив, словно в глубине ночного озера, отражался мой бледный лик. Большим пальцем Алари застенчиво выводил круги на внешней стороне моей ладони.

– Первая мечта не сбылась.

Его кадык дернулся.

Я сжала руки эльфа в ответной ласке:

– А рассказать тебе о моей мечте?

Алари кивнул, завороженный моей близостью. Казалось, я слышу, как бьется его сердце, эхо этого стука передавалось мне через подушечки пальцев.

– Все, чего я когда-либо желала, о чем грезила с самого детства, сбылось и ждет меня дома, на родине, в Аталане. Понимаешь?

Несколько секунд принц смотрел на меня влюбленным взглядом, будто не слышал. Затем мои слова проникли в его разум и погасили теплый свет в глазах.

Алари отвернулся, разорвав прикосновение.

– Я сделаю тебя счастливой, – заявил он, поджав губы. – В Эвенделле у тебя будет прекрасная жизнь. Ты получишь все, что пожелаешь. Каждая твоя прихоть будет немедленно исполняться. Тебе будет хорошо у нас.

– Конечно, – согласилась я с горькой усмешкой. – Конечно, Алари. Как скажешь.

Лежа под деревом и сквозь кружево веток наблюдая за мерцанием далекой луны, я пыталась посчитать, сколько дней займет путь к Дырявым горам, где живут фейри.

Несмотря на ужасную усталость, заснуть не получалось. Это был тот сорт усталости, когда мозг сильно возбужден и не может перейти в режим отдыха. Слишком много мыслей в голове. Слишком неприятный осадок оставил последний разговор.

Алари тоже не ложился. Сидел, привалившись спиной к стволу дуба, и нашептывал что-то в кулак с зажитым в нем камешком. Явно колдовал.

А вдруг он кует для меня очередную магическую цепь, хочет заменить гребень камнем, подобранным с земли? Это может помешать побегу.

Я резко села.

– Что ты делаешь?

– Спи.

– Нет, мне неудобно одной. Иди сюда.

Все, что угодно, лишь бы он оставил свое занятие, которое так сильно меня тревожило.

– Иди ко мне, Алари, – с напряженной улыбкой я раскрыла ему объятия.

Уловка сработала. Принц тут же забыл обо всех делах, спрятал камень в сумку на поясе и подполз ко мне.

– Зейна? – в его глазах отразился вопрос. Эльф словно спрашивал разрешения.

Я кивнула с благосклонным видом и спустя секунду оказалась у него под боком. Моя голова на мужской груди. В волосах ласковые пальцы. Под ухом гулко бьется чужое сердце. В кольце этих крепких рук так тепло и уютно.

«Я намекала ему, – меня затягивал густой мрак, и в этом мраке мелькали огоньки мыслей. – Сказала почти прямым текстом, что он лишает меня мечты. Но ему плевать, плевать, плевать».

Утром Алари поймал для нас зайца, разделал и поджарил на костре. В этот раз я не вредничала и помогла ему развести огонь, подпалив собранный общими усилиями трут магической искрой. Резерв маны постепенно восполнялся, что не могло не радовать. Мы поели и двинулись в путь.

Во время дороги Алари продолжал заговаривать камень в своем кулаке. Меня это напрягало.