Текст книги "Весь твой, только твой эльф (СИ)"

Автор книги: Анна Жнец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

– Пригни голову, – приказал мужчина. – Закрой лицо ладонями. Постарайся полностью спрятаться за моей спиной. И не бойся. Тебе ничего не угрожает.

Голос эльфа звучал уверенно, ровно, и, хотя я понимала, что мой защитник врет и сегодня мы можем умереть, паника, сдавившая горло, чуть ослабила хватку.

Я сделала так, как мне велели, – позволила своему похитителю встать живой преградой между мной и смертельной опасностью.

Зажатая между стеной пещеры и телом эльфа, я прильнула щекой к чужой спине и вцепилась обеими руками в мужскую рубаху. Меня оглушил грохот собственного сердца. Я растворилась в шуме нашего частого тяжелого дыхания.

Не высовываться, не смотреть, не поднимать головы.

Где-то там, в темноте, невидимая мне тварь шипела и лязгала зубами. Похоже, пыталась до нас дотянуться и не могла.

Стараясь успокоиться, я лихорадочно прикидывала, как скоро наступит утро и спасительное солнце прогонит чудовище прочь. Ночь не будет длиться вечно. Возможно, рассвет уже близок. Знать бы, сколько сейчас времени.

Несколько томительных минут ничего не происходило, и я слегка расслабилась, понадеявшись на спасение, – поверила, что этот жуткий хариб ничего нам не сделает.

И тут змея снова щелкнула пастью, но в этот раз по-другому – не звонко, а как-то… Влажно?

Эльф дернулся, простонав от боли.

– Что с тобой?

– Ерунда.

Он врал. Я поняла это, услышав зловещий шипящий звук – с таким масло шкворчит на раскаленной сковороде. В ноздри ударил запах паленой плоти.

Змея плюнула кислотой? Куда попала? Как сильно ранила?

Не то чтобы я переживала за мерзавца, который меня похитил… Хотя нет, переживала! Очень! Сейчас он был моей единственной защитой от монстра. Умрет – следующей жертвой стану я.

Голодная безглазая тварь, похоже, смекнула, как надо действовать, и в темноте пещеры снова раздалось это пугающее влажное щелканье.

Я почувствовала, как, закрываясь от ядовитого плевка, эльф вскинул руку.

Захотелось разрыдаться, потому что звук, похожий на шипение масла, повторился. Звук ожога.

И этот запах…

– Сделай что-нибудь! – взмолилась я на грани паники. – У тебя есть кинжал.

– Если отсеку харибу язык, нас обоих зальет кислотой, – голос моего защитника дрожал от напряжения.

Горло сдавило спазмом.

Чувство беспомощности сводило с ума.

Ох, если бы мой магический резерв был полон… Точно! Магия!

– Ты же колдун! Давай пульни в него огненным шаром.

– Такого я не умею, – хмыкнул эльф. – Впрочем… Скорее посмотри, нет ли у тебя под ногами мелкого камешка.

Пока змея медлила, готовясь к новой атаке, я быстро присела за спиной мужчины на корточки и зашарила рукой по грязному полу пещеры. Единственное, что удалось найти, – осколок известняка размером с фалангу пальца.

– Сойдет, дав…

Змея опять плюнула, и эльф осекся на полуслове.

Я задержала дыхание, чтобы не чуять больше эту сладковато-тошнотворную вонь, от которой меня мутило. Еще бы уши заткнуть. И зажмуриться крепко-крепко.

– …давай, – дрожащие пальцы сцапали камешек из моей ладони.

– Что ты задумал?

Эльф не ответил – поднес камень, зажатый в кулаке, к губам и что-то тихо забормотал, прикрыв глаза.

От страха по моим щекам катились слезы. В отчаянии я скулила, как раненое животное, и цеплялась за рубаху на спине своего защитника. Я старалась не смотреть на чудовище, но, судя по звукам, в этот самый момент оно набирало в пасть слюны, чтобы смачно харкнуть в нашу сторону кислотой.

Уродливых ожогов я боялась даже больше, чем смерти. Доводилось мне видеть лица, обезображенные до неузнаваемости.

– Быстрее, что бы ты там ни задумал, пожалуйста, умоляю, поторопись.

Эльф закончил шептать заклинание.

Выглянув из-за его плеча, я с ужасом увидела, как змея открывает пасть и в глубине этой черной пасти булькает желтая, ядовитая слизь, способная разъесть человеческую плоть. Тварь откинула голову назад. Затарахтела горлом.

Внутри у меня все сжалось – сейчас плюнет.

Внезапно эльф замахнулся и швырнул зачарованный камешек прямо в глотку чудовищу.

Снаряд достиг цели. Змея щелкнула зубами и замотала головой, проглотив наживку.

Эльф завел руку себе за спину, как бы прося держаться позади. По этому поводу он мог не переживать: ни за какие подарки я не собиралась покидать свое укрытие.

Монстр оскалил зубы, блестящие от слюны. Открыл пасть, закрыл. Открыл, закрыл. Он сделал так три раза и зарычал, словно от бессилия.

– Что происходит? – прижалась я к своему защитнику.

Мне показалось, что змея пытается в нас плюнуть, но не может.

Эльф подтвердил мою догадку.

– Я наложил на камень заклинание такое же, как на твой гребень. Запрет на причинение вреда. Теперь хариб нас не тронет. Дождемся утра и…

Не успел он договорить, как чудовище издало долгий горловой звук, раздуло щеки, если можно так выразиться, и… выплюнуло заколдованный камень на пол пещеры, к нашим ногам. Камень был весь в желтом желудочном соке.

Если заряженный магией предмет теперь находится снаружи, вне тела монстра, это значит…

В отчаянии я тихонько завыла.

Заклинание не сработает!

Эльф напрягся и сдвинулся так, чтобы кислота, когда тварь ею харкнет, брызнула на него, а не на меня.

«Мы умрем, – пронеслось в голове. – Умрем, умрем, умрем. В страшных муках. Сначала умрет этот придурочный, а потом настанет и моя очередь».

Я приготовилась к продолжению кошмара, но змея вдруг зашипела, словно от боли, и метнулась прочь из пещеры. Как только язык хариба перестал запирать вход, внутрь нашего убежища проникли первые лучи солнца.

Утро. Продержались. Все кончено. Неужели? Я не могла поверить.

Слезы текли из глаз не переставая. От воспоминаний меня колотило, словно в лихорадке. Эльф резко обернулся и смял меня в медвежьих объятиях. Исполненная облегчения, я опустила голову ему на плечо и легонько похлопала ладонью по чужой спине.

Спаслись.

Несколько секунд мы стояли так, тесно прижавшись друг к другу, словно единственные выжившие после кораблекрушения, затем мужчина неловко кашлянул в кулак и отстранился.

– Спасибо, ушастый, – шепнула я и добавила ворчливо, но без злобы: – Хотя это твоя вина, что я попала в такую историю. Если бы не ты, сидела бы я сейчас в лагере тано, в безопасности, и знать не знала ни о каких языкастых харибах.

Мой защитник слегка покраснел и выдавил хриплым шепотом:

– Меня зовут Алари́ Сина́р. А тебя?

После всего случившегося я больше не могла его ненавидеть. Сердилась из-за похищения, хотела стукнуть остроухого по башке, потому что не отвечал на вопросы и ничего не объяснял, но в то же время испытывала благодарность, вспоминая, как самоотверженно этот мужчина закрывал меня от монстра.

Пожалуй, он заслужил узнать мое имя.

– Зейна.

Но не фамилию.

– Зейна, – повторил этот чудак с мечтательным видом, словно наслаждаясь звучанием моего имени. – Красиво. На эльфийском «зейна» – самая яркая звезда на небосводе. Хочешь узнать, что означает «алари синар»?

– Нет.

– Клинок, что пронзает тьму.

– Лучше покажи свои ожоги. Сильно тебя ранили?

Ушастый клинок, пронзающий тьму, посмотрел на меня как-то странно. На его губах отчего-то расцвела радостная улыбка.

– Ты… беспокоишься… обо мне?

– Этот гребень в моих волосах. Я не знаю, что будет, если ты умрешь. Сила заклинания развеется или я останусь привязана к твоему трупу?

Радостная улыбка увяла. Огонек надежды во взгляде потух. Алари подобрал с пола свою мантию, чудом не пострадавшую от кислоты, и принялся молча отряхивать ее от пыли.

На его левой руке, той, которой он закрывался от монстра, я заметила ожоги – к счастью, не настолько серьезные, как я боялась. Ткань на рукаве рубашки местами обуглилась, сквозь прорехи в ней была видна кожа – красная, в язвах и волдырях.

– С этим надо что-то делать, – кивнула я на его повреждения.

С равнодушным видом Алари оторвал от рубашки испорченный рукав, что-то пошептал над горлышком бурдюка и полил раны водой. От этого те не стали выглядеть лучше.

– Я не целитель, – вздохнул эльф. – Тело само себя вылечит. Теперь… – он замолчал и посмотрел на меня долгим взглядом. – Теперь я буду восстанавливаться еще быстрее.

Из сумки Алари достал платок, зашептал что-то уже над ним, затем накрыл этой тряпкой ожоги.

– Очищающее заклинание, – пояснил он. – На тот случай, если рядом нет бинтов.

Кинжалом он отрезал от тонкого покрывала, на котором мы спали, полосу ткани и обмотал ею раненое предплечье поверх платка.

– Жаль, вода закончилась. Еда тоже на исходе. Надо скорее добраться до конца красной долины. За ней Кошачий лес. Там ручьи с ключевой водой и много всякой живности. От голода не умрешь.

Надо? Кому надо? Мне – нет. Куда вообще он меня тащит?

Я собиралась задать очередной бесполезный вопрос, но эльф уже выбрался из пещеры, и мне пришлось последовать за ним, пока затылок, украшенный гребнем, не взорвался приступом мучительной боли.

Алари не отходил далеко. Ждал меня снаружи, подставив лицо солнечным лучам.

– Отпусти меня, – попросила я в который раз.

Эльф тяжело вздохнул и двинулся в сторону синего горизонта, жестом поманив меня за собой.

– Пойдем. В дороге я расскажу тебе одну легенду. Надеюсь, ты поймешь мой намек.

Глава 4. Намек

– Что ты слышала о наших традициях? – спросил Алари, наблюдая за мной краем глаза.

Утром красная степь казалась вымершей. Тихо, пустынно. Только странствующие кустарники с соломенным шорохом катятся по земле, гонимые ветром.

– Многое. Я же дипломат. Мне по роду службы положено знать культуру и обычаи других народов.

– Но про истинные пары тебе вряд ли известно.

Я с интересом покосилась на своего спутника. Тот ответил настороженным взглядом. Его плечи напряглись.

– Я начну с легенды, хорошо? – безотчетным жестом он поправил самодельные бинты на руке и продолжил, больше не глядя в мою сторону: – Вне всяких сомнений, тебе известно, как зовут покровительницу эльфов, великую богиню-мать Эфиру. Много миллионов лет назад вместе со своим любимым мужем Караем, богом-отцом, она создала этот мир и наполнила его магией. Сыновья и дочери Эфиры и Карая стали покровителями других народов: оборотней, орков, людей…

Я невольно скривилась. Слышала я эти возмутительные байки, слышала. С привычным высокомерием древние считали, что всем на свете заправляет парочка божественных существ с острыми ушами. Это каким самомнением надо обладать, чтобы утверждать, будто все расы на земле сотворили боги-эльфы?

Единый – не сын Эфиры и Карая. Глупости!

Пока я поражалась чванливости остроухих, Алари рассказывал дальше.

– Когда великая Эфира смотрела на своих подопечных, ее сердце радовалось, но стоило ей обратить взор на людей – и душа наполнялась тоской. Жестокие, распутные, алчные. Люди погрязли в пороке, перестали ценить невинность и дар любви. И хуже всего вели себя мужчины. В своих женщинах они видели скот, оскверняли домашний очаг блудом, разбрасывали свое семя направо и налево.

«Плохие люди, хорошие эльфы – ничего нового», – подумала я, но промолчала.

Алари продолжал:

– Испугалась богиня, что зараза, охватившая человеческий род, перекинется и на ее чистых подданых. И решила она создать истинные пары, чтобы эльфийские семьи были крепкими и верными. С тех пор мужчина-эльф способен полюбить лишь единожды в жизни. Когда он встречает свою избранницу, другие женщины перестают для него существовать. Только истинная может сделать его счастливым, поднять его чресла, подарить ему потомство.

– Ну, твои чресла прекрасно поднимаются и без всяких истинных, – хохотнула я и… осеклась.

Подождите-ка…

Зачем он мне все это рассказывает? К чему ведет?

Нахмурившись, я посмотрела на своего спутника с подозрением и вся обратилась в слух. Теперь я ловила каждое слово Алари, стараясь не упустить ни одной детали. Под ложечкой сосало от дурного предчувствия: это ведь не про меня речь?

Вспомнилось, как член эльфа упирался мне в копчик, когда мы лежали на подстилке в пещере, и как я проснулась ночью, а похититель гладил меня по волосам и что-то нежно шептал на ухо.

Щеки Алари пылали румянцем.

– Этим даром Эфира почему-то наградила только мужчин. Наверное, считала, что мужская натура более подвержена порокам, чем женская. А может, была уверена, что счастье надо заслужить и мы должны добиваться своих избранниц, а не получать их любовь на блюдечке с голубой каемочкой. Чем больше труда во что-то вложишь, тем сильнее это ценишь.

– То есть, – я закусила нижнюю губу, – истинная может не ответить эльфу взаимностью?

Алари печально кивнул.

– Абсолютная, беззаветная любовь возникает только у мужчин. Женщины остаются свободны в своем выборе.

От сердца отлегло. Когда некая высшая сущность навязывает тебе свою волю – это ужасно. Не хотелось, чтобы мой мозг размяк и я превратилась в романтичную дурочку, восторженно пускающую слюни на малознакомого мужика. Чур меня от такого счастья, чур.

Впрочем, может, волновалась я напрасно и этот ушастый чудик ни на что такое не намекал, а просто развлекал себя в дороге пустым трепом?

Хоть бы это было так.

На ум невольно приходили оборотни с их истинными парами. Когда волк встречал избранницу, то спешил на нее залезть. Мнения девицы даже не спрашивали, ее немедленно отдавали замуж. На мой взгляд, это было самое настоящее насилие.

Но двуликие не смешивали кровь. Никогда волк не брал себе в пару человека.

– А… – задавать этот вопрос было страшно. – Истинной эльфа может стать только эльфийка?

– Считалось, что да, – ответил Алари и добавил, прежде чем я успела вздохнуть с облегчением: – Считалось. Но в каждом правиле, как известно, есть исключения.

Внутри все обреченно сжалось. Исчезли последние сомнения. Стало окончательно ясно, зачем он меня похитил.

«Не хочу, не хочу, не хочу», – пронеслось в голове.

Не обязана я спать с посторонним мужиком, только потому что чужая богиня назначила меня его идеальной парой. Этот эльф мне даже не симпатичен. Нет, он писаный красавчик, не спорю. Но отказаться ради него от своей старой жизни я не готова. И замуж мне рано. И дом свой родной я покидать не хочу. И вообще, нечего лишать меня права выбора!

Я попыталась замять разговор. Пока тебе о чем-то не говорят прямо, можно притворяться, что не понимаешь намеков.

Некоторое время шли молча. Ветер катал по долине лохматые клубки сухих трав, большие и круглые, как колеса телеги. Наши тени, скользящие по красной каменистой земле, постепенно укорачивались.

Я гнала тревожные мысли прочь: пока не думаешь о проблеме, ее как бы не существует.

– Эльфы очень ждут и боятся встречи с истинной, – после долгой паузы тихо произнес мой спутник. – Если избранница примет твою любовь, ты станешь самым счастливым мужчиной на земле, но, если отвергнет… твоя жизнь будет кончена. Ни семьи, ни детей, ни…

– Поднятых чресл? – хмыкнула я. Этот разговор меня порядком нервировал.

– Вечное одиночество.

Теперь на меня смотрели взглядом раненого щенка.

– Печально, конечно. Не позавидуешь, – я лихорадочно пыталась сообразить, как соскочить с этой опасной темы, пока эльф не ляпнул то, на что глаза уже не закроешь.

– Слишком многое стояло на кону, – сказал Алари, пожирая меня взглядом. – Поэтому мужчины начали давить на своих избранниц…

Я поежилась, невольно примерив на себя эту ситуацию. На меня он тоже собирается давить?

– …взывать к их совести, пытаться разжалобить, привлекать к уговорам родственников с обеих сторон.

– Ужасно.

– …принимать законы, которые лишают женщин права выбора.

Тут я напряглась еще больше.

– Глядя на это, богиня разгневалась и в наказание извела в Хрустальной реке всю рыбу, а в Шепчущем лесу всю дичь. Эльфов ждали три голодных года. Мы осознали свою ошибку и теперь…

Я покосилась на своего спутника. От напряжения его походка стала деревянной.

– …теперь новый закон запрещает мужчине говорить деве, что она его истинная. Мы должны бороться за любимую, а не давить на ее чувство вины. Конечно, когда эльф начинает активно ухаживать за девушкой, все сразу понимают, что к чему. Отказы – редкость. Но если парой становится чужестранка, не имеющая ни малейшего понятия об истинности…

Я отвернулась, чтобы не встречаться с Алари взглядом, а он все смотрел на меня – долго, пристально, словно ждал чего-то.

По словам ушастого, давить на избранниц было нельзя, но именно это я сейчас и чувствовала – что на меня давят, пытаются загнать в угол.

Привет, я твой истинный, смотри, какой весь из себя несчастный, прими мою любовь скорее, а то я буду страдать до конца своих дней. И виновата в этом будешь ты.

Чистой воды манипуляция.

А я, может, других мужчин оценить хочу и сама выбор сделать, а вместо этого мне суют под нос ушастый подарочек со словами: «Бери, что дают. Нравится не нравится, подходит не подходит – неважно, истинный ведь».

И ушлый какой! Говорить правду запрещено, но его намеки прозрачные, как лесной ручей, жирнее самого прожорливого тролля в горах. Такие только идиотка не поймет.

А я возьму да притворюсь этой самой идиоткой. Моя твоя не понимать.

– Очень тебе сочувствую, тяжело приходится вашим мужчинам. Но ты не переживай. Когда встретишь истинную, она обязательно ответит тебе взаимностью.

И с ободряющей улыбкой я похлопала своего спутника по спине.

Тот растерянно заморгал. Похоже, не ожидал, что его избранница окажется столь недогадливой.

– Но я… уже… – пробормотал эльф, хлопая глазами.

– Что уже? – Я изо всех сил изображала недоумение.

Несколько секунд Алари таращился на меня с приоткрытым ртом, видимо, ошеломленный тем, что я не поняла его намеков, потом поджал губы. Его взгляд стал больным.

Ну и поделом. Нечего пытаться меня разжалобить. Велено: ухаживайте, добивайтесь своих избранниц. А этот – оглушил, закинул на плечо и в пещеру уволок. С самой первой встречи только и делал, что навязывал мне свою волю, а я такое ненавижу со страшной силой.

Весь следующий час мы шли молча. Я чувствовала, что Алари на меня смотрит, а сама любовалась тремя одинокими скалами вдалеке: отвесные, с плоским верхом, кирпичного цвета, они были похожи на развалины древнего замка. Та, что слева, даже имела высокий прямоугольный зубец, напоминающий башню.

Солнце жарило. Небо накрывало долину ослепительно-синим куполом. Когда мы поравнялись с сухим деревом, под которым сбились в стаю несколько странствующих кустарников, Алари закончил печально вздыхать и снова заговорил.

– Зейна, какие мужчины тебе нравятся? Я имею в виду… внешне.

Голос моего похитителя звучал напряженно. Эльф косился на меня и нервно теребил жемчужную косу, перекинутую через плечо. Похоже, оставил надежды воззвать к моей совести и теперь пытался оценить свои шансы привлечь меня в сексуальном плане.

– Брюнеты, – ответила я из вредности. – С короткими волосами. Смуглые и кареглазые. С густой черной бородой до пояса.

К моему тайному злорадству, Алари сбился с шага.

Повисла звенящая тишина. Эльф переваривал услышанное. Краем глаза я заметила, как со вздохом он покрутил в пальцах кончик своей блондинистой косы.

– Неужели тебе действительно нравятся такие… такие… обезьяны? – Его вопрошающий взгляд скользил по моему лицу.

– Ага. И чтобы растительность по всему телу колосилась.

Думая, что я этого не вижу, Алари задрал рукав мантии и с тоской посмотрел на свою лысую руку. Пока он был привязан голым к дереву в лагере тано, я имела возможность убедиться, что волосы у эльфов растут только на голове и немного в паху. За то время, что мы брели по этой пустынной местности, у любого человеческого мужчины уже давно проклюнулась бы щетина, а у моего спутника щеки оставались гладкими и белыми, как у барышни.

– Борода… м-м-м, – протянула я с мечтательным видом. – Люблю, когда мужик могуч и весь покрыт густой шерстью. Она так приятно щекочет пальцы.

Ошеломленный моими вкусами, Алари споткнулся на ровном месте и застыл как вкопанный.

Мысленно посмеиваясь, я прошла несколько метров и тоже остановилась – ощутила нарастающую боль в затылке. Проклятый гребень! Я как собака на поводке, право слово. Бесит!

– Ну, ты идешь? Или решил сделать привал?

Алари заторможенно кивнул и поспешил сократить расстояние между нами. Мы двинулись дальше и вскоре ступили в тень одной из трех одиноких скал, которыми я любовалась половину дороги. Вблизи они казались огромными слоистыми кусками халвы. При мысли о любимом лакомстве рот наполнился слюной.

Я скосила взгляд на эльфа. Тот хмурился и о чем-то сосредоточенно размышлял. Может, о том, как отрастить себе бороду?

– У нас осталась еда? – Пустой желудок присоединился к моему вопросу, недовольно забурчав. В ногу мне врезался лохматый куст-путешественник – отскочил от меня и покатился дальше, влекомый ветром.

Алари встрепенулся, словно мой голос выдернул его из глубокой задумчивости.

– Осталась, – он открыл сумку на поясе и… закрыл ее, будто передумав делиться со мной едой. – Лучше не стоит. Мясо очень соленое. Захочется пить, а воды нет. Жажду терпеть тяжелее голода. Подожди до Кошачьего леса. Там и напьемся, и отдохнем, и я поймаю нам нормальный обед.

– Ужин, ты имеешь в виду.

Алари кивнул и ушел в себя.

К тому моменту, как он снова заговорил, солнце опустилось к горизонту, а мое настроение испортилось окончательно. Хотелось есть, пить и принять наконец горячую ванну – тело под всеми этими потными тряпками нестерпимо зудело.

– Зейна. А ты могла бы… могла бы полюбить мужчину другой расы?

Ясно, опять прощупывает почву.

– Могла бы, – процедила я сквозь зубы. – Но какой смысл об этом думать, если дома меня ждет жених?