Текст книги "Их любимая злодейка (СИ)"
Автор книги: Анна Жнец
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
– Выпусти меня отсюда! – зарычал Сивер, и дверь содрогнулась от мощного удара. – Открой немедленно!
– Мне кажется, Миалэ предпочитает блондинов.
– Открывай! – муж вцепился в прутья решётки. Стиснул в кулаках.
Что это тёмное на его пальцах? Кровь? Все костяшки сбиты.
– Ты знаешь цену свободы.
– Я согласен. Согласен на всё! Она моя и ничья больше!
– Хорошо, повторяй за мной текст заклинания. Слово в слово. Нарушишь клятву – умрёшь.
Я не стала слушать дальше – прижалась к стене и как могла бесшумно начала спускаться по лестнице.
Слишком много тайн. Слишком! За моей спиной Кхалэ вела какую-то свою игру. Как я устала от загадок и недомолвок, от того, что из меня делали тупую марионетку!
А что если мне грозила ужасная опасность? Например, могущественный враг жаждал моей смерти или…
– Подслушивать нехорошо.
У подножия лестницы стояла ведьма.
Как она?..
Ах, да – магия.
Вот бы и мне так уметь!
– Ты умеешь. Просто не помнишь.
Кхалэ приблизилась и стиснула мои плечи, пронзила взглядом, словно гипнотизируя.
– Ты тихо ходишь, но громко думаешь.
Я сглотнула. А вдруг она и есть мой враг?
– Говорю же: громко думаешь. Я не враг тебе. Уж кто-кто, но только не я. Мы обменялись именами, помнишь? Я пытаюсь тебя защитить.
– Мне грозит опасность? Потому что, если – да, я хочу знать!
– Пойдём, освободим Сивера. Боюсь, он слишком долго был вдали от пары и теперь испытывает невыносимую боль.
Глава 12
Сивер выглядел ужасно. Здоровый и полный сил, этот мужчина был бы ослепительно красив. Но сейчас, измождённый, закованный в цепи, он вызывал сострадание.
О Бездна! Руки были изодраны, костяшки сбиты о дверь, превращены в кровавое месиво. Тяжёлые кандалы стёрли запястья и щиколотки до мяса. Под ошейником багровела полоса воспалившейся кожи.
Не знаю, кормила ли Кхалэ своего пленника, но щёки мужа ввалились, под грудью отчётливо проступили рёбра.
– Кхалэ, как ты могла так с ним обращаться?
– Без обид, дорогая, – вскинула руки ведьма.
И хотя я была могущественной Мхил Дракар – трижды ха! – наказать её за жестокость я не могла: мы обменялись именами – она получила власть надо мной, а я – над ней.
– Миалэ, – сдавленно прошептал Сивер. – Ты вернулась.
Без пары он ослабел, а недавний приступ ревности забрал те крохи сил, что ещё оставались. Он лежал на каменном полу, обнажённый до пояса, в чёрных лохмотьях брюк, и тянул, тянул ко мне окровавленную руку, пытаясь подняться.
Мой муж. Человек, которого я видела впервые в жизни. Совершенно чужой мужчина. Почему я чувствовала к нему привязанность?
– Любимая.
Интуитивно я поняла, что надо сделать, как убрать с лица супруга мертвенную бледность, вернуть глазам живой блеск. Это знание будто всегда сидело в голове – ни смерть, ни тридцать лет вдали от Сивера не смогли его вытравить. Наверное, я прошлая, настоящая Мхил Дракар, нежно любила этого мужчину. В сердце кололи отголоски щемящего, болезненного чувства.
Я села на пол, и темноволосая голова опустилась мне на колени. Раздался долгий облегчённый выдох.
Напряжённые плечи под моими ладонями медленно расслаблялись. Подушечками пальцев я ощущала шероховатость рубцов. Не знаю, как и почему, но стоило прикоснуться к ранам и те – старые и новые – начинали рассасываться.
Кхалэ сняла с Сивера кандалы и ошейник: сперва отстегнула цепи, тянувшиеся к стене, затем провела рукой над содранными запястьями – и железные оковы осыпались пылью. Таким же образом она освободила ноги и горло.
– Миалэ, – Сивер коснулся моего лица. Мазнул дрожащими пальцами по губам. Поцелуй вернул бы ему силы быстрее неловких прикосновений, но я была не готова сближаться с мужчиной, которого знала каких-то пару минут. Для меня Сивер оставался незнакомцем. Пусть сердце и твердило обратное.
Каким-то образом он это понял, посмотрел с горечью, облизал сухие, запёкшиеся губы и проскрипел:
– Ты правда согласилась пойти в логово сумеречных котов?
Поглядите-ка на этого собственника! Полуживой, чуть говорит, а все мысли о возможных соперниках.
«Привыкай, муженёк у тебя страшный ревнивец. Подумай, как обезопасить своего эльфа».
– Так это правда? – Сивер поморщился: каждое слово давалось ему с трудом. – Как ты могла так со мной поступить?
Ну вот, я ещё и виновата!
К счастью, оправдываться не пришлось: короткий разговор отнял у мужа последние силы. Сивер потерял сознание.
«Погрузился в целебный сон», – уточнила Кхалэ.
– И как скоро он восстановится?
– К сожалению, скоро. И поверь, когда это случится, ты взвоешь.
Она открыла портал и перенесла нас троих в мою спальню.
Ночь я провела, лёжа на груди Сивера и обнимая его за талию. Кхалэ сказала, что физическая близость быстрее вернёт его в форму, и это был единственный вид близости, который я могла предложить.
К утру Сивер почувствовал себя даже чересчур хорошо, ибо проснулась я от того, что с меня пытались стянуть трусы.
– Сдурел! – закричала я и стукнула по голове, скрытой одеялом. Хорошо драконьи когти не выпустила.
Одеяло приподнялось. Под ним показалось улыбающееся лицо, сверкнули колдовским пламенем фиолетовые глаза с вытянутыми зрачками.
– С пробуждением, Миалэ.
Ничего себе способ сказать любимой «доброе утро»!
А как же познакомиться? Сходить на два-три свидания? Или раз жена, то всё можно?
Несмотря на мой возмущённый взгляд, Сивер не спешил вылезать из своего укрытия. Так и остался лежать между моими раздвинутыми ногами. Горячие пальцы касались бёдер, сжимали тесёмки белья, готовые снова начать его стягивать.
– Что ты там делаешь?
Медаль тебе, Мхил Дракар, за самый идиотский вопрос! Сама как думаешь?
– Что я собираюсь сделать, ты имеешь в виду?
Раздвоенный язык скользнул по нижней губе от одного уголка к другому и исчез во рту. Более наглядную демонстрацию намерений представить было сложно.
Драконы не краснели, иначе я бы уже окрасилась в сочный помидорный цвет. Щёки загорелись. И это было лишь отчасти смущение.
Тем не менее…
– Нет.
Я же приличная девушка, хоть и не девушка давно.
– Что-что? – Сивер приложил ладонь к уху, будто прислушиваясь. – Да?
– Нет!
– Как прикажет великий и ужасный дракон, – пожал плечами супруг и…
...нырнул под одеяло.
Трусы продолжили медленное скольжение вниз по бёдрам.
Да что же это такое! Если я и правда жуткая злодейка, какой меня описывают, то почему никто меня не боится?
Я опять замахнулась для удара, но, вспомнив вчерашнее плачевное состояние Сивера, решила не рисковать. Скрестить ноги тоже не получилось: между ними устроился этот нахал.
Пока я лихорадочно пыталась сообразить, что делать, – может, сдаться? – Сивер не терял времени. Тонкое кружевное бельё приспустили, обнажив лобок. Не сняли, а именно приспустили, оставив на бёдрах.
И Бездна, какое эротичное это было ощущение!
Горячее дыхание коснулось гладкой кожи.
– Позволь мне, Миалэ, – раздался из-под одеяла хриплый шёпот. – Позволь. Я так скучал. Думал об этом днями напролёт. Представлял, как ты вернёшься и я повалю тебя на кровать, доведу до изнеможения. Обожаю твой вкус, твою сладость.
Никогда мне не говорили настолько смущающих и – стоило признать – волнующих вещей. С каждым словом Сивера я разгоралась будто сухой хворост. Больше и больше. Его голос не скрипел, как в темнице, а ласкал оголённые нервы бархаткой, возбуждал сексуальной хрипотцой.
И что-то подсказывало – возможно, это прорывались воспоминания из прошлой жизни: драконы ненасытны, неутомимы в постели. Что я, что Сивер.
– Разреши доставить тебе удовольствие. Ты же знаешь: в этом деле я лучший. Позволь показать, насколько я хорош.
Он снова приподнял одеяло.
Ох, этот раздвоенный язык, мелькнувший между губами. Разве могла я противиться?
Глава 13
Когда на тебя смотрят с таким желанием, сопротивляться нет сил. Тем более Сивер мой муж…
Я кивнула, отдавшись во власть ласковым рукам. И ощутила благодарный поцелуй над тканью белья. Сердце затрепетало в предвкушении.
Сивер был красив. Не похож ни на одного мужчину, которого я видела прежде. Фиолетовые глаза с кошачьими зрачками вытягивали всю душу. Раздвоенный змеиный язык сулил новые, экзотические ощущения. Когда когти-стилеты проводили по коже в шаге от того, чтобы поцарапать, по телу волнами бежали мурашки.
Одно скромное прикосновение в запретном месте, горячее дыхание там, где кожа особенно нежная, – и в висках защекотало. Сладкая дрожь прокатилась по голове, казалось, – по самому мозгу.
Сивер не стал снимать с меня трусики. Да и как бы он это сделал? Ноги были разведены. Наклонившись, он осыпал поцелуями внутреннюю, чувствительную сторону бёдер. Замурчал, словно не знал лакомства лучше. Эта реакция, это искреннее благоговение, преклонение перед моим телом заставили запылать.
Люби меня. Владей.
Кружевную ткань подцепили и отвели в сторону. Теперь я была открыта жадному взгляду, ощущала его, знала, что на меня смотрят. Не просто смотрят – любуются.
А потом меня выгнуло, подбросило на кровати – жаждущих складок коснулся длинный гибкий язык.
Сивер был хорош. Сивер был лучшим, как и говорил. Первые же секунды заставили в этом убедиться. Прохладные пальцы раскрыли меня, нырнули в глубину, растянули вход.
Шире! Хочу ещё шире!
Губы, дразня, проложили влажную дорожку на границе ткани и кожи.
Драконий язык дарил ощущения совершенно немыслимые. Обычный человеческий не мог с ним сравниться. Тонкий раздвоенный кончик щекотал клитор, обвивал, жалил, нажимал на него в двух местах одновременно. Теребил быстро-быстро, перекатывал.
Сивер спрятал когти, и длинные пальцы то врывались внутрь, то невозможно приятно растягивали складки нежного входа.
Могла ли я представить, что бывает хорошо настолько? Настолько восхитительно?
Каждая клеточка тела превратилась в пульсирующий центр наслаждения. Где бы муж не дотронулся, меня пронзала острая судорога блаженства.
Наркотик. Эти пальцы, этот умелый язык – наркотик. Теперь я буду жаждать их из ночи в ночь, изо дня в день. Становиться мокрой от одних только воспоминаний.
Мало. Так мало. Я хотела большего.
И это большее мне дали.
Пальцы исчезли. Я перестала ощущать их нажим. Сивер зарычал, и к текущему лону прижались губы, требовательные, настойчивые. Язык – на этот раз человеческий, но изумительно шершавый – прошёлся по складкам, толкнулся внутрь. Большой палец принялся массировать кожу над клитором.
Живот напрягся, мышцы задрожали, и как бы я ни хотела растянуть удовольствие, супруг слишко хорошо знал моё тело.
Оргазм зародился глубоко внутри. Интимные стенки начали мягко сокращаться, толкая наслаждение дальше, волной пуская по всему телу. В горле пересохло. Удовольствие накатывало и накатывало, с каждым разом всё более сильное, пугающее растущей мощью, и в конце концов я забилась в долгой мучительно-сладкой судороге экстаза.
Да! Да!
* * *
Хороший секс бесценен. Расслабленная, я растеклась по кровати не в силах ни пошевелиться, ни заговорить.
Муж упал рядом. Его широкая ослепительная улыбка могла осветить ночной Тимок. В голове шевельнулась мысль об ответной любезности. К ней я была не готова, а потому испытала облегчение, заметив, что Сивер получил разрядку вместе со мной. Крупный член был мягким и влажным.
Красуясь, муж вытянулся на постели. Разглядывая его, голого, бесстыдного, я наслаждалась. Длинные чёрные волосы разметались по широкой груди. Одну руку Сивер завёл за голову, пальцами другой – очерчивал кубики пресса, словно привлекал к ним внимание. Ниже живота он был выбрит и…
В общем, я впечатлилась.
– Ещё раунд? – поиграл бровями супруг.
– А сколько обычно у нас раундов?
– Обычно не меньше трёх. То, что было сейчас, – короткая прелюдия.
Странно: Сивер ни о чём не спрашивал. Ни куда я попала после смерти, ни сколько времени для меня прошло? Была ли я замужем? Успела ли завести детей? Охотно ли вернулась? Ему было безразлично? Или он боялся разворошить осиное гнездо, затронув неудобную, возможно, болезненную тему?
У меня тоже имелись вопросы. Те, которые я не решалась задать и те, задавать которые не имела права.
Почему Кхалэ держала его в темнице?
Какую тайну он скрывал под страхом смерти?
Кому в этом огромном замке я могла доверять?
Искать ответы мне предстояло самостоятельно.
Снова и снова взгляд Сивера соскальзывал на мои губы. Нормальные пары начинали прелюдию с поцелуев, а мы…
Супруг будто только и ждал разрешения. Поймав заинтересованный взгляд, он тут же с рычанием набросился на меня, накрыл собой и поцеловал голодно, жадно.
Его рот...
Никогда не думала, что это так сладко – посасывать чужой прохладный язык, прихватывать мягкие, податливые губы, ласкать их нежную изнанку.
Голова кружилась. Сивер вёл себя властно, напористо, но, когда я хотела, становился покорным и чувственным. Эта его готовность подстраиваться под мои желания сводила с ума.
В тот момент я ещё не знала, что мой супруг способен быть опасным и неуправляемым. Вскоре мне предстояло столкнуться с его ревностью – слепой, не ведающей границ.
Глава 14
Сивер отсутствовал второй день – отправился в тринадцатую колонию гасить внезапно вспыхнувшее восстание.
– Это опасно? – с утра до ночи я мучила Кхалэ беспокойством. Наконец она снизошла до развёрнутого ответа.
Мы обедали за длинным полупустым столом, и ведьма, вздохнув, отложила вилку.
– Послушай, Миалэ, тебе не о чем волноваться. Мы знаем о каждом шаге повстанцев, о каждой планируемой акции. В рядах мятежников наши люди.
– В смысле – крысы? Э-э-э… Шпионы?
– В тринадцатой колонии давно назревали недовольства. Когда обстановка обострилась, мы отправили туда наших агентов подстрекать народ к бунту.
– Что? Подожди… ты хочешь сказать…
– Мы сами устроили это восстание. Сами им руководим.
– Но зачем?
– Потому что рано или поздно оно должно было вспыхнуть. Время от времени то в одном уголке империи, то в другом начинаются волнения. Тогда во главе недовольных масс мы ставим проверенного человека. Даём народу выплеснуть гнев, а потом устраиваем акцию устрашения. Мятеж душим, а всех лидеров прилюдно жестоко казним.
От ужаса я зажала ладонью рот.
– Но мы же… мы же сами подстрекали людей, сами всё... спланировали… это… бесчеловечно!
– Миалэ, ты такая наивная, – невозмутимая ведьма вернулась к своему салату из красных водорослей. – Харон держит колонии в стальных тисках. Конечно, бунты будут периодически возникать, и лучше, если контролировать их будем мы.
– Но…
– Зато потом, после нескольких показательных казней, на несколько столетий воцаряются мир и спокойствие.
– Но я не хочу! Мне не нравятся эти методы! Не нравятся – слабо сказано! Я… я… меня тошнит от…
– Значит, больше не будем так делать. Ладно? – ведьма примирительно накрыла ладонью мою дрожащую руку. – Ты Мхил Дракар – тебе решать.
Я не верила её ласковому тону, снисходительному взгляду. Видела ложь в каждом жесте, но ничего не могла сделать. Оставалось ждать, когда память и магия вернутся. Тогда я реально смогу на что-то повлиять.
Харон внезапно представился мне яблоком: снаружи красивым, красным, без единого тёмного пятнышка, а внутри червивым, чёрным, гнилым.
Что ещё я не знала о Кхалэ и своей империи?
После обеда я долго блуждала по коридорам замка, а потом повернула в гарем – захотела забыться, развеяться. Не думать больше о том, чего не могла изменить.
Переодевшись в купальник, я опустилась в разноцветную воду бассейна. Заиграла тихая музыка. Фортепианная мелодия лилась, кружилась вокруг меня вьюгой, готовая подхватить и вознести к самому потолку.
Вода, тёплая, ласковая, то бурлила, словно в большом джакузи, разминая уставшие мышцы, то колола кожу крошечными пузырьками так, что казалось, я купаюсь в чаше с шампанским. В воздухе висел запах эфирных масел, неведомых харонских цветов и фруктов.
– Мхил Дракар, – мой красавец-массажист стоял на краю бассейна с распахнутым полотенцем в руках.
Я позволила закутать себя в пушистую ткань и опустилась на шезлонг. Сегодня хотелось, чтобы обо мне позаботились.
Чуткие, умелые руки коснулись ступней. Застонав, я откинулась на лежанку и прикрыла веки. Но только приготовилась получить заслуженную порцию наслаждения, как колокольчик над дверями тихонько звякнул.
Спустя секунду над головой раздался сердитый голос:
– Развлекаешься, Миалэ?
Сердце подскочило и заколотилось в районе горла.
Надо мной грозной тенью возвышался Сивер.
Вернулся!
Чёрт!
И надо же было ему застать меня именно здесь!
Восточный красавец прекратил массировать мои ноги и в ужасе уставился на ревнивца. Только сейчас я заметила, что наложник по привычке избавился от набедренной повязки. И теперь застыл передо мной на коленях голый. Ситуация как в бородатом анекдоте: муж вернулся из командировки и застукал жену с любовником.
На долю секунды я почувствовала себя изменщицей, пойманной на горячем. Забыла, кто я такая, – жестокий дракон, которому позволено всё.
И даже собиралась начать оправдываться, но…
Стоп!
Раз у меня был гарем, значит, Сивер как-то с этим мирился. Учитывая крутой нрав Мхил Дракар, вряд ли я прошлая позволяла ему выказывать недовольство, а тем более – сыпать претензиями.
Нет уж! Нельзя позволять садиться себе на шею!
Да и ничего предосудительного я не делала. Обычный массаж ступней. А то, что массажист голый… Так тут душно, как в сауне.
– Ты чем-то недоволен?
Дрот знал, каких моральных сил стоил этот безразличный, холодный тон.
То, что Сивера необходимо поставить на место, я поняла на каком-то интуитивном уровне. Надо было жёстко обозначить свою позицию: терпеть вспышки ревности я не собиралась. Раз дашь слабину – придётся всё время бороться с последствиями.
– Что ты, Миалэ, – ядовито протянул Сивер и скрестил руки на груди, – кто я такой, чтобы указывать своей жене, с кем ей развлекаться?
– Ты забываешься!
Супруг с шумом втянул воздух. Фиолетовые глаза сверкнули яростью, ноздри затрепетали. Я прекрасно видела, с каким трудом Сиверу удалось взять себя в руки.
– Прости, – выдохнул он почти спокойно. Но при этом глянул на массажиста так, что бедняга отшатнулся и побледнел.
– М-м-мхил Др-ракар, могу я… – проблеял он, подбирая с пола набедренную повязку и спешно в неё закручиваясь, – м-м-могу я ид-дти?
Я милостиво кивнула, и мужчина пулей сорвался с места, даже массажное масло забыл. Опрокинутое, оно растеклось по полу липкой оранжевой лужицей. Приторно запахло апельсином. Неким его харонским аналогом.
Похоже, Сивер напугал несчастного до смерти.
С появлением моего мужа гарем будто вымер. Огромный зал опустел. Двери, ведущие в личные покои наложников, были закрыты все до единой. Из комнат не доносилось ни звука.
Они там что, затаились как мыши? Неужели настолько его боялись? Или Кхалэ не шутила, говоря о привычке Сивера избавляться от соперников?
Господи, да он же весь кипит! Вон как стиснул зубы! Наверное, и домкратом не разжать.
И дверь буравит взглядом. Ту самую, за которой скрылся массажист.
– Ты ничего ему не сделаешь! – вырвалось раньше, чем я успела прикусить язык.
Ну зачем я это сказала!
Сивер побагровел. Губы сжались в тонкую линию.
– Как скажешь, Миалэ, – процедил он сквозь зубы. И почему-то я ни капли ему не поверила.
Именно в этот крайне неудачный момент чёрт дёрнул эльфа выйти из комнаты.
В напряжённой тишине скрипнула, открываясь, дверь. Словно в замедленной съёмке, я увидела, как Сивер повернулся на звук.
И его лицо перекосило.
– Почему… почему… – от бешенства слова застревали у него в горле.
Почему что?
Эльф стоял у края бассейна, не обращая на нас внимания. Белая рубашка была застёгнута до самого горла, волосы, заплетённые в косу, лежали на плече.
От злости у Сивера на лице проступила чешуя – сверкающие зелёные пластинки у скул. Когти и клыки удлинились.
– Почему у него коса?! – взревел он.
И я вспомнила о эльфийских брачных традициях заплетать волосы в косу.
– Ты что, взяла второго мужа?!
Глава 15
– Почему у этого эльфа коса?! Неужели за ту несчастную неделю, что меня не было рядом, ты успела обзавестись ещё одним мужем?!
От гнева Сивера буквально трясло. Сверкающая чешуя появлялась и исчезала на лице набегающими волнами. Над бровями, у крыльев носа, вдоль скул вырастали и тут же скрывались под кожей золотисто-изумрудные пластинки. Ногти окончательно превратились в чёрные кинжалы. Нижнюю губу царапали удлиннившиеся клыки.
Эльф обернулся на крик и теперь разглядывал нас с отстранённым интересом. Мол, любопытно, что там происходит, но на самом деле – не очень.
Я разрывалась между желанием возмутиться и начать оправдываться.
Хей, я вообще-то была в своём праве! По крайней мере, мне так хотелось думать. Да и никакого второго мужа я себе не брала.
– Поверить не могу! Я отсутствовал всего неделю! И тебе мало было просто трахать этого… этого... – ты решила поставить его на одну ступень со мной!
Сивер негодовал, но в глазах за злостью угадывались боль и горькая обречённость. Бессилие. Любить человека и не иметь возможности быть для него единственным… Ужасно! А если ты ещё ревнивец и собственник...
Весь мой воинственный пыл иссяк. Желание что-то доказывать и качать права пропало. Могла ли я винить мужа в том, что он в бешенстве, что не желает из года в год молча глотать обиду?
Но своего эльфа давать в обиду я не собиралась – и так лишила беднягу нормального будущего.
– Сивер, угомонись. У меня только один муж – ты. Никто другой мне не нужен.
А правда ли? Вспомни, как одуряюще пах этот белокожий эльфийский принц. Какую жажду будил внутри. Как хотелось на него наброситься, заклеймить, поставить на нежной ароматной шее метку.
Сиверу об этом знать точно не обязательно.
Вон как глазами сверкает! Того и гляди обернётся драконом, и останется от ушастика горстка пепла.
Шёл бы Вечер в свою комнату от греха подальше, так нет же – стоял, слушал. Спина прямая, подбородок высокомерно задран.
– Нет эльфа – нет проблем, – сказал Сивер.
Не успела я опомниться, как он оказался перед соперником, схватил его за грудки и швырнул в бассейн. Прыгнул следом, подняв волну брызг. Намотал длинную косу на кулак, вторую руку опустил на блондинистую макушку и заставил эльфа погрузиться под воду.
– Сивер, нет!
Да он же его убьёт! Прямо на моих глазах!
Я побежала вдоль бассейна, поскальзываясь на влажной плитке.
– Сивер, перестань! Сивер, фу!
Что делать?
Чёрт-чёрт-чёрт!
Что делать?
Попытаться разнять их? Воззвать к разуму мужа? Пригрозить расправой?
Сивер наваливался на эльфа, держа его голову под водой. Эльф извивался, молотил противника кулаками, но не мог выбраться на поверхность – мой муж крепко сжимал его косу, тянул и тянул за волосы вниз.
– Хватит! Пожалуйста, прекрати!
Что я за дракон-то такой беспомощный.
Кхалэ! Кто-нибудь! Помогите!
Движения эльфа под водой стали более судорожными, паническими – у него явно заканчивался воздух.
А я ничего не могла сделать!
О, господи…
– Сивер! Я с тобой разведусь!
Мой выкрик отвлёк мужа на секунду, но Вечеру этого хватило. Каким-то образом ему удалось вывернуться из захвата и оказаться у противника за спиной. Миг – и он локтем сдавил Сиверу горло.
Расстановка сил поменялась, но то, какой оборот приняли события, мне не нравилось тоже. От перемены мест слагаемых, как говорится...
– Не смей ко мне прикасаться, – прошипел эльф Сиверу в ухо. Вода стекала у него по лицу – по носу, по подбородку. Волосы мокрыми прядями облепили лоб и скулы. – Никогда! Слышишь? Ещё раз тронешь – убью.
– Это я тебя убью, если подойдёшь к моей жене, – прохрипел супруг.
– Да между нами ничего не было! – закричала я. – Ничего не было! И не будет! Мне пришлось взять его в качестве дани, но это не значит… это не значит, что я его хочу.
Мне показалось или после этих слов лицо эльфа окаменело?
Да нет. Не может быть. С чего бы?
Отпустив Сивера, Вечер быстро поплыл к краю бассейна. Выбрался из воды и с неестественно прямой спиной направился в свою комнату, оставляя на плитке мокрую дорожку. Возле двери замер, обернулся.
Этот взгляд…
Сколько в нём было боли!
Нет, я обязана исправить то, что натворила. Обязана вернуть Вечеру право на нормальную жизнь. Такому как он в гареме не место.
Путь в Чарующий лес для него закрыт, но это не значит, что жизнь закончена и пора заворачиваться в саван. Вселенная безгранична. Неужели в целом мире не найдётся уютного уголка, который смог бы стать для Вечера домом? Не верю! Образованный, умный мужчина легко устроится на работу, заведёт семью. Всегда будет востребован.
И пусть от этой мысли, от этого решения в груди становилось пусто, изображать собаку на сене я не собиралась. Неважно, что запах эльфа сводил меня с ума. Неважно, насколько сильно не хотелось отдавать его невинность другой. Главное, я знала, что, отпустив его, поступлю правильно.
Завтра же поговорю с ним. Захочет уйти – держать не стану. Пусть ищет своё счастье.
Глава 16
Эльф
«Между нами ничего не было! И не будет! Мне пришлось взять его в качестве дани, но это не значит, что я его хочу».
Жестокие, жалящие слова крутились и крутились в голове назойливым роем. Как бы он мечтал их забыть, а лучше – не слышать!
«Ничего не было и не будет».
Единственная женщина, с которой он, опозоренный изгнанник, мог разделить судьбу и постель, его не хотела.
И что теперь? До конца жизни хранить целибат? Так и не познать блаженство прикосновений?
«Не волнуйся. Я тебя и пальцем не трону».
Ненужный. Обесчещенный. Изгой.
Отец, должно быть, уже стёр его имя с коры семейного древа. Принёс сына в жертву дракону, оплакал и забыл. Вернись он теперь в Чарующий лес, собственные братья притворятся, будто его не видят. А если кто и посмотрит, то с жалостью и брезгливостью.
Какая эльфийка захочет осквернить себя его обществом? Какой друг рискнёт репутацией и заговорит с ним?
Всем известно, что творят драконы со своей добычей. И пусть Мхил Дракар не пересекла последнюю черту, его обнажённое тело видели, груди и шеи касались – в глазах сородичей он навсегда испорчен.
Честь для эльфов дороже жизни. Наверное, отец мечтал, чтобы он…
Но нет.
Он не оборвёт бег крови по венам, не откажется от бессмертия. Даже если впереди одинокая бесславная вечность в золотой клетке.
Без любимой женщины, без друзей, без семьи.
Не о таком будущем он мечтал, не о такой судьбе.
Гаремный раб. Наложник, которого не желает собственная хозяйка. Настолько плох, что даже на роль постельной игрушки не годится.
И эта коса…
Кого он обманывает? Сколько ни заплетай волосы, он не вернёт к себе уважения.
Запятнанный. Опозоренный. Отдавший своё тело до брака.
За окном Аламак купал деревья в золоте. День за днём эльф смотрел на эту картину, не имея иных развлечений. Лук и стрелы, недоступные, остались в лесном дворце. Меч – подарок отца на совершеннолетие – должно быть, забрал себе старший брат. С тех пор как эльф попал сюда, время тянулось невыносимо медленно. Разговаривать с другими наложниками было ниже его достоинства – всё равно что признать: он опустился до их уровня, стал таким же ничтожеством.
Нет.
Это немыслимо.
Он не станет об этом думать.
Ни о своей загубленной жизни, ни о гипнотических глазах Мхил Дракар. Ни о том, что враг оказался не таким уж кровожадным чудовищем.
«Сынок, она – зверь, не ведающий ни страха, ни жалости. Мы должны принести жертву, иначе наш Дом, наш любимый лес, падёт, будет сожжён дотла».
Он был уверен: дракон растерзает его первой же ночью. Выпьет досуха и сбросит бездыханное тело со скалы. Но эта женщина совсем не походила на монстра из страшных сказок. В ней сострадания было больше, чем во многих его сородичах.
Мхил Дракар.
Когда она коснулась его…
Когда клыки пропороли плоть и кровь заструилась по шее, холодя кожу…
… тогда он отчаянно, до безумия захотел получить её метку.
Глупец!
В дверь постучали.
Он растерялся и не сразу сообразил, что от него требуется. А когда наконец догадался и уже пересёк полкомнаты, дверь открылась сама. На пороге стояла Мхил Дракар собственной персоной.
Надо же. Мог ли он подумать, что крылатое чудовище, как её называли в Чарующем лесу, будет тактично ждать, пока её впустят.
Дракон. Крылатое чудовище.
Её крылья оказались красивыми, совсем не жуткими – широкие, с кожистыми перепонками и костяными навершиями. Он часто их вспоминал.
Мхил Дракар выглядела… смущённой.
Смущённой? Она? Безжалостный дракон-диктатор? И тем не менее глаза её, необычные, оранжевые, с двумя пересекающимися зрачками, лихорадочно блестели, а пальцы нервно комкали шёлк туники.
Зачем она пришла?
Точно не для того, чтобы запоздало попробовать добытый трофей. А жаль…
Жаль?
Да, стоило себе в этом признаться. Жаль. Ему недавно исполнилось триста лет. Он был в самом расцвете молодости, когда гормоны захлёстывали. Эльфы только казались ледышками – на самом деле их потребности ничем не отличались от человеческих. Строгие традиции заставляли держать себя в узде. Они же сыграли с Вечером злую шутку: он слишком долго искал свою единственную – ту, с которой разделит вечность. И вот как всё обернулось...
Дракон почуял его чистоту, захотел её взять, да только отчего-то остановился на полпути, и теперь его чистота будет пылиться, никому не нужная, до конца времён.
А ведь он здоровый молодой мужчина с обычными желаниями и потребностями!
– Мхил Дракар?
Драконица вошла в комнату, затворила за собой дверь, набрала в грудь воздуха и…
– Я тебя отпускаю. Ты свободен.
Что?
Он так и застыл, похолодев.
Отпускает? Она имеет в виду, что...
Сердце заколотилось как бешеное.
– Вы прогоняете меня? Хотите, чтобы я ушёл?
Нет. Не может судьба поступить с ним так подло. Снова ударить так безжалостно.
Неужели он настолько плох, что даже не достоин места в гареме?
– Я не прогоняю, – Мхил Дракар опустилась на кровать, судорожно смяла в кулаках ткань туники. Очевидно, происходящий разговор заставлял её чувствовать себя неловко. Зачем тогда она поднимала эту тему? Чем ей мешал один несчастный одинокий эльф? Он ведь почти не покидал своих комнат, тихий и незаметный.
Он обнаружил, что пальцы трясутся, и поспешил спрятать руки за спиной.
Если его прогонят, куда он пойдёт?
– Разве ты не хочешь… ну... жениться? – спросила Мхил Дракар. – Создать семью, завести собственный дом? Ты достоин большего, чем быть… быть… здесь.
Неужели она не понимает? Идти ему некуда. Обратно не примут, а брататься с людьми он не согласен сам. Жениться? Создать семью? С кем?
Это у людей принято годами кочевать из койки в койку в поисках идеального партнёра. У эльфов обычаи другие: они женятся на тех, с кем разделили первые прикосновения. Одна женщина на всю жизнь.
Даже сейчас, став изгоем, навсегда лишившись дома, он чтил традиции. А как их не чтить? Эльфийская культура древнейшая. Уважение к традициям было у их народа в крови, его прививали с детства, впитывали с молоком матери. Если он не мог быть со своей первой женщиной, то не будет ни с кем. Закон. Нарушить его – отречься от своих корней, перестать быть эльфом.
