Текст книги "Темный час (СИ)"

Автор книги: Анна Карпова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Глава 8

Он появлялся каждую мою смену. Двойной эспрессо, молчание, хорошие чаевые. Как я не пыталась вывести его на разговор, в ответ лишь тишина. За две недели я даже привыкла немного к «своему» постоянному клиенту. И почти перестала бояться. Ну, сидит и сидит, что в этом такого? Не пьет кофе – его право. Ну, рассматривает меня, словно диковину. Может, я ему понравилась?

Платит исправно, чаевые оставляет хорошие, разговорами не донимает, не пристает. Идеальный посетитель, хоть и странный. Правда, ведь?

А может, я просто так сильно устала от переживаний, что сил на них не осталось?

Хорошо, что я стала откладывать деньги заранее. На месячную плату я наскребла, но ближайшую неделю питаться придется в ужатом финансовом состоянии.

Поэтому я практически была рада, что немой постоянно приходил. Пусть делает, что хочет, лишь бы денег платил.

В одну из смен, когда меня совсем разобрало любопытство, я решилась на еще один разговор с незнакомцем. Посетителей в тот день было мало, поэтому Урсула не станет ворчать, если я отлучусь минут на пять. К обычному его заказу в виде двойного эспреесо я добавила еще клубничное суфле, аппетитно красующееся на маленьком блюдечке.

Осторожно приближаюсь к угловому столу, ставлю сначала кофе, затем блюдечко с суфле. Оно у нас действительно неплохое – мягкое, свежее! Замечаю, как он медленно переводит взгляд с чашечки кофе на розовую сладость.

Сажусь напротив, чтобы быть с ним на одном уровне глаз.

– Привет, – первый раз решаюсь обратиться к нему на «ты». Молча смотрит и слегка склоняет голову на бок.

Только сейчас замечаю, что у него глаза идеально черные. Не карие, а черные как ночь. Может, конечно, плохое освещение еще играет роль, но, кажется, что смотришь в холодную бездну космоса. И бездна смотрит на тебя в ответ.

– Ничего, что я перешла на «ты»?

Слегка кивает. Ну, хоть не глухой. Хватаюсь руками за коленки под столом, чтобы скрыть, как они трясутся. Хорошо хоть еще зубы друг об друга стучать не начали.

– Ты стал нашим относительно постоянным клиентом, но ни разу к кофе даже не притронулся. Тебе не нравится у нас? Кофе невкусный? Или что?

Молчит. Какая неожиданность. Как он может сказать, что кофе невкусный, если даже ни разу его не попробовал.

– Просто это немного странно, ты столько платишь, но даже не пьешь его. В чем проблема? И…

Вдруг, задать подобный вопрос будет неприлично? Но все же спрашиваю:

– Почему постоянно молчишь?

Немного наклоняюсь вперед, улавливая легкий аромат цитруса от него, хотя при его внешности мне казалось, что он будет пахнуть дождем и пылью.

– Ты немой? – спрашиваю почти шепотом.

Уголки его губ приподнимаются в легком подобии улыбки. Внутри что-то обрывается, словно кто-то отпустил натянутую струну. Даже взгляд, от которого мне поначалу хотелось бежать и прятаться в горах Тибета, становится мягче. Замечаю легкие морщины в уголках глаз, и даже шрам теперь не выглядит таким устрашающим. Не зря говорят, что шрамы украшают мужчин. Почему-то он мне кажется уместным, словно к такой внешности и грозности, как у него, всегда полагаются шрамы.

– Ты беглец? Уголовник?

Молчит. Лишь перестает улыбаться. Крохотная дверца взаимопонимания между нами с грохотом закрывается.

– Джес, а я тебя ищу везде! – раздается голос Боба с кухни, отчего я подпрыгиваю на месте. Я не слышала его уже почти две недели, как выгнала тогда из съемной квартиры. Я даже не знала, где он жил все это время. – Где тебя черти носят?! Я что должен тебя по всему кафе искать?!

Тон его голоса заставляет меня напрячься. Он явно пришел выяснять отношения. Опять. А я думала, что он пропадет где-нибудь в другой жизни.

Как же все не вовремя.

Краем глаза замечаю, как немой сжимает руки в кулаки, не отрывая холодного взгляда от меня.

На уровне подсознания понимаю, что ситуация крайне быстро накаляется, не хватало еще, чтоб эти двое подрались тут.

– Боби, привет. Давай выйдем, поговорим? – подрываюсь из-за стола, закрывая собой немого, когда мой парень, с ноги открыв дверь из кухни, заходит в зал.

– Почему ты не написала мне?! – широким шагом подходит, кидает взгляд мне за плечо, а я лишь мысленно молю немого не делать глупостей. – Ты все две недели не написала мне ни слова! А я ждал, когда ты будешь извиняться! Что? Не созрела еще?

– Я была занята, послушай, давай выйдем и все обсудим? Ты же за этим пришел? – беру за руку, пытаясь вывести из кафешки. – Вот мы все и решим.

– Пойдем, пойдем, дорогуша!

Хватаю куртку с вешалки и почти пулей вылетаю из кафе. Боби не отстает ни на шаг.

На улице он становится немного спокойнее. Морозный ноябрьский ветер забирается ледяными пальцами под куртку, почти моментально приводя мысли в порядок. Обнимаю себя, сопротивляясь резким порывам ветра.

– Ты решила меня игнорировать или что? – но тон его вопросов не поменялся. – Я тебе полдня писал! Все размышлял, когда же у тебя мозги встанут на место.

– Давай будем честными, Боби! Ты ждал, что я прибегу и буду на коленях умолять тебя вернуться?

– Конечно! Наконец-то, умную мысль сказала!

– Черта с два ты этого дождешься! С меня хватит этого дерьма!

– Да ты без меня никто! Ты без меня сдохнешь! У тебя даже друзей-то нет!

– Зато у тебя целый взвод алкоголиков и наркоманов!

Боби резко сжимает руку в кулак, и я на секунду думаю, что он мне сейчас врежет.

– И перестань повторять, что я пустое место! Я не пустое место!

Боби смеется мне в лицо, считая эти слова настоящим абсурдом.

– Хочешь сказать, что смогла найти деньги на месячную оплату?

– Да, смогла! – выплевываю ему в лицо, с радостью отмечая его удивление.

– Каким образом? Ааааа, – он хлопает в ладоши, словно понял какую-то прописную истину. – Я понял! Ты стала оказывать услуги вип в этом кафе?

Кулак взлетел раньше, чем я успела подумать. Я врезала ему прямо в челюсть, хоть и не сильно, но эффект неожиданности сыграл на ура. Сначала удивилась я, что сделала это, потом он.

Теперь он точно меня изобьет.

– Как. Ты. Посмела. Это сделать?

Внезапно за его спиной открывается дверь кафешки, и на пороге появляется немой. Руки в карманах, толстовка натянута почти до носа. Весь его вид показывает, что он сейчас очень опасен. Словно волк в засаде. Пожалуйста, просто пройди мимо.

Боб резко разворачивается и спрашивает:

– Чего тебе, приятель?

Молчание.

– Он немой, Боб, он не разговаривает!

– Ты что, ее охранник что ли?! – Боб наступает на немого. Тот лишь стоит на месте, сверля его взглядом. – Или ее клиент? Что?! Говорить не умеем, да? – Боб подходит совсем близко, и их взгляды пересекаются. Немой выше Боба почти на полголовы. И его взгляд сверху вниз выглядит таким надменным. Кажется, я даже увидела ухмылку в его взгляде.

Хватает ровно пять секунд, чтоб Боб отступил. В полной тишине, не говоря ни слова.

– Ладно, остынь, не смотри так на меня!

Господи, неужели я это вижу?! Он молча напугал разгневанного Боба?! Да что это за человек такой? Усмирил ненормального одним взглядом?!

– Все, все! Я уже ухожу! – поднимает руки ладонями вверх, показывая, что не собирается драться. – Не кипятись! А с тобой я еще поговорю, – Боб снова тычет в меня пальцем и затем удаляется, даже не оглядываясь.

Наклоняюсь, уперев руки в колени, и пытаюсь выровнять дыхание. По вискам бьет пульс, а в глазах бегают зайчики. Кажется, я сильно перенервничала. Сдаешь, подруга, очень сдаешь. Проходит почти минута, прежде чем я замечаю, что немой так и стоит в дверях.

– Спасибо тебе, эм, – переминаюсь, – блин, я ведь даже не знаю, как тебя зовут.

Стоит и смотрит, слегка наклонив голову. Встречаюсь с ним взглядом, и уже совсем не хочется бежать под пристальным взором этих черных глаз. Правильно ли я сделала, что поблагодарила его? Или он просто собирался домой, а тут мы со своим спектаклем?

– Правда, спасибо! – делаю шаг вперед, не знаю, хочу ли я ему руку пожать или обнять.

Решаю, что первое будет уместнее и протягиваю руку.

Опускает глаза и изучает мою ладонь, затем разворачивается и уходит по улице.

– Ну, да. Чего же ты еще ожидала, – говорю сама себе, глядя ему вслед.

В дверях появляется Урсула.

– Детка, с тобой все хорошо? Вы так кричали!

Стояла, скорее всего, у окна и наблюдала за нашей ссорой, но я не держу на нее зла. Мне еще не хватало сейчас с ней отношения выяснять. Пусть болтает, мне все равно.

– Да, все хорошо, подумаешь – поругались. С кем не бывает.

– Ой, вы так кричали, я испугалась, что сейчас дойдет дело до драки. Он сделал тебе больно? Я видела, как ты ему врезала. Это было мощно! Сто из ста!

– Все нормально, правда.

– Хочешь, я сделаю тебе горячего шоколада? – спрашивает участливо.

Внезапно ловлю себя на том, что мысленно представляю, как немой начищает лицо Бобу. Забавное было бы зрелище.

– Нет, все хорошо, правда, – делаю максимально твердый и уверенный голос. – Мы просто не сошлись взглядами. Так бывает, знаешь ли.

– Тебе непременно нужно выпить горячего шоколада, – она по-дружески обнимает меня за плечи и уводит обратно в кафе, давай понять, что настаивает на этом.

Я не стала больше спорить. Хватит на сегодня.

Глава 9

После той ссоры как отрезало: немой перестал появляться.

Вообще. Ни в следующую смену, ни через одну. Две недели пролетели незаметно. Стол в углу постоянно пустовал, посетители неосознанно избегали этого места, словно там повесили табличку «посадка запрещена».

– Как ваши отношения с Бобом? – спрашивает Урсула, в сотый раз протирая бокалы. Ей когда-нибудь надоедает это делать?

– Не знаю, он не писал с того дня. Мне кажется, между нами все кончено.

Я не горю желанием с ним общаться. После его слов мне даже думать о нем было противно. А ведь мы встречались, целовались. Спали. От этой мысли почему-то становится противно.

– А ты тоже не писала ему?

– Нет, не вижу в этом смысла. Он, кстати, тоже не удосужился написать хотя бы одно сообщение. После того спектакля, что он устроил, написать ему первой было бы унижением. На этот раз, я надеюсь, мы разошлись с концами.

Да я вообще не горю желанием вспоминать о нем.

– Согласна, подруга, он был неправ и должен признать это!

– Мне вообще не нужно, чтобы он что-то признавал. Знаешь, – многозначительно смотрю на Урсулу, – мне уже даже нравится, что его нет. Как-то свободнее стало.

– Рада это слышать. Нужно уметь получать удовольствие и от компании мужчин, и от их отсутствия.

– Сама придумала? – немного смеюсь, хотя слова Урсулы мне нравятся.

– Конечно! Я – копилка умных слов и фраз! Могу выдать на любую ситуацию в жизни.

Постоянно ловлю себя на том, что в каждом заходящем посетители ищу знакомую фигуру в черной толстовке, натянутой на лицо. В последние две недели отсутствие немого беспокоило меня намного сильнее, чем отсутствие в моей жизни Боби. Почему-то мне было неприятно, что его нет, словно это моя вина. Словно в тот вечер ссоры с бывшим парнем я оттолкнула его.

Господи… Да, о чем ты вообще? Ты же сама его боялась и хотела сбежать как можно дальше! А теперь тебе «некомфортно», что его нет рядом?

Да, я просто привыкла к нему. И. Все.

– Эй, подруга, – Урсула щелкает пальцами у меня перед лицом. – Ты где летаешь?

– Прости, что ты сказала?

– Неужели из-за нашего немого так переживаешь? – конечно же, Урсула не могла не заметить, что он пропал. И что мне это почему-то небезразлично.

– Нет, что ты! – лишь бы не догадалась, что мне действительно стало слегка некомфортно от того, что он больше не приходит. – Переживаю за наши отношения с Бобом, я ведь его бросила!

Урсула щурится, затем согласно кивает, делая вид, что не замечает моей неуклюжей лжи. Плевать, что она думает. Я сама-то не могу до конца разобраться в копошащихся внутри мыслях, которые как слепые котята ползают по черепной коробке и натыкаются друг на друга. Не могу или не хочу признавать очевидные вещи и разложить все по полочкам. Подумаю об этом в следующий раз.

– Ладно, из-за Боба, так из-за Боба, – всем видом показывает, что провести мне ее не удалось.

– Слушай, – наклоняюсь к ней, – а он ведь больше не появлялся? – указываю пальцем на пустой стол в углу, но Урсула не замечает этого.

– Кто? Боб? Нет.

Издевается.

– Да нет, немой.

Зачем я вообще спрашиваю об этом? Мне-то какое дело. Может, он вообще проездом был в нашем городе, и сейчас уехал покорять Калифорнию на байке. Или просто посчитал меня сумасшедшей, с которой не стоит иметь никаких дел – даже обслуживаться в моем кафе.

Урсула внимательно смотрит на меня, потом на пустой стол, потом снова на меня.

– Нет, его не было. Дядя Томи мне все докладывает, что происходит в наше отсутствие. Он больше не появлялся. А почему ты так интересуешься? – она делает упор на слове «почему».

– Не знаю. Оставлял хорошие чаевые, я неплохо заработала на нем. А сейчас, когда за квартиру платить лишь мне одной, это меня печалит.

– Ну-ну, – подруга опускает глаза, всем своим видом показывая, что не верит ни единому моего слову.

Ковыряю вилкой остывшую яичницу, пытаясь разобраться в себе. Почему мне так важно, чтобы он пришел? Он же никто для меня. Да, неплохой поставщик денег в виде чаевых. Да, заступился перед Бобом.

А может, он не заступался? Он же ничего не сказал, не сделал. Просто молча смотрел. Может, я зря сама придумала этот ореол загадочности вокруг его персоны, сама в него поверила и теперь сокрушаюсь по этому поводу.

Меня намного сильнее должно волновать расставание с парнем, но почему-то не волновало совсем. Мне вообще было все равно, где он. За прошедшее с той ссоры время я о Бобе вспомнила три раза: когда стирала белье и нашла его носки, когда увидела на улице красный ситроен, когда наткнулась в телефоне на совместное фото.

– Все так странно, – говорю в пустоту, скорее обращаясь к себе.

Урсула перестает протирать бокалы и ждет, когда я продолжу.

– Все, что с ним связано. Понимаешь, все как-то неправильно, – поднимаю глаза, надеясь найти поддержку у подруги.

– Ты запала на него, – резюмирует мои размышления.

– Что?! Нет, как ты вообще могла подумать! Он просто достаточно странный.

– И загадочный.

– Да, и загадочный! – повторяю за подругой.

– А девушкам только таких и подавай, – подмигивает. – Ты что не читала всяких книг – как понравится девушке? Это же словно красная тряпка для быка. Говори меньше, будь странным и таинственным, и все – она твоя.

В чем-то она права. Мне всегда привлекало в парнях недосказанность, какая-то даже недоступность. У Боба ничего этого не было – простой парень из деревни с непростым характером.

Иногда я даже задаюсь вопросом – а что я вообще в нем нашла.

Ведь если разобраться, то Боби даже не в моем вкусе. Я всегда любила высоких брюнетов с красивыми руками. А у Боби волосы были цвета лежалого снега, а глаза сидели так глубоко, что иногда было трудно разглядеть – открыты они или нет. Тощий, словно огородный шланг, и нескладный, как вешалка для одежды. К тому же, его манеры оставляли желать лучшего. Неудивительно, ведь их в семье шесть братьев и сестер. Родителям было не до воспитания.

Закрываю глаза и пытаюсь представить, как мы с Боби выглядели бы у алтаря. Такая сюрреалистичная картина почему-то вызывает смех. Все кругом смеются и аплодируют, словно мы только что сделали важное научное открытие. Я в пышном белом платье, а он в черном смокинге, который висит на нем мешком.

– Чего ты там улыбаешься? Вспомнила шутку, а мне не говоришь? – спрашивает Урсула, наконец-то убрав вафельное полотенце в сторону. Бокалы в ее смену всегда блестят.

– Представила, как я выглядела бы в свадебном платье. А рядом Боби. В черном смокинге.

Урсула прыснула в кулак.

– Да уж, такое себе зрелище. Вот, не обижайся Джес, но Боби, на самом деле, тот еще говнюк. И совсем тебе не пара. Я рада, что ты его бросила!

Она была права.

О, как же она была права.

– Если он появится тут, я обязательно скажу ему это в лицо. Мне-то с ним детей не крестить.

Мне тоже.

В голову полезли все воспоминания, как мы жили вместе. Ежедневные препирательства из-за разбросанных вещей и грязной посуды. Вечно разляжется на диване и прикидывается мешком с картошкой – лишь бы не трогали.

– Не пара он тебе, – пристально всматривается мне в глаза, боясь, что могла обидеть меня таким заявлением. Только вот я абсолютна с ней согласна.

– Как я его вообще терпела? Несносный просто.

– Давай будем считать эти отношения – неудачным опытом, который должен был тебя научить, каких парней стоит избегать?

Ага, а к каким подсознательно тянуться.

Жизнь меня ничему не учит.

Глава 10

Этот ноябрьский день выдался крайне холодным. Отопление еще не успело прогреть дома, а ледяной ветер тяжело завывал в подворотне. Серое низкое небо давило на меня, убивая и без того плохое настроение.

Весь последний месяц выдался, как и этот ноябрьский день – промозглый и одинокий. И не потому, что рядом не было Боби.

Рядом не было немого. Я уже перестала ждать его внезапного появления, даже Урсула перестала дергать меня по этому вопросу. Мне кажется, она вообще уже забыла про его существование.

Но только не я.

За этот месяц я разобралась в своих чувствах и разложила все по полочкам. Долгие холодные ночи в пустой кровати очень располагают к наведению порядка. Как бы это ни было тяжело признавать, но я действительно привязалась к нему. Хоть и не имела на этого никакого права. Он мне никто. Я ему никто. И точка.

Только сосущее чувство пустоты внутри меня не отпускало. Я старательно изо дня в день засовывала его куда подальше. Стала выходить на смены через сутки, чтобы занять руки и голову делом. Это помогало, хоть и не сильно. Да и деньги лишним не будут.

Закончив очередную смену, накидываю старую куртку-бомбер и готовлюсь выйти в ледяной ноябрьский вечер. Ветер беспощадно подбрасывает выбившиеся из-под шапки волосы. Люди спешат по домам, преодолевая путь, даже не поднимая глаз. Мечтаю побыстрее добраться до двери, залезть под теплый плед и смотреть всю ночь сериалы с ведром ванильного мороженного в руках.

Заворачиваю за угол и вижу, как от остановки отъезжает последний автобус.

– Замечательно, просто супер! – кидаю в след моего последнего шанса быстро добраться до теплой постели. Придется идти пешком. Впереди двадцать минут холодного пути по ледяным улицам. Тяжелые низкие тучи вот-вот раскрошатся мелким снегом или даже метелью. Поднимаю глаза к серому небу и тихонько ругаюсь.

Как я не уследила за временем? Или он уехал раньше? В этом районе транспорт ходит редко, не центр города все-таки, где через каждый пять минут ходят автобусы. Делать нечего, придется идти пешком.

Через пару кварталов дорога петляет вправо, уводя меня в узкий проулок между двух кривых домов. Погруженная в свои мысли, не сразу замечаю впереди небольшую компанию ребят, которую было слышно от самого угла.

А как только слышу их крики, встаю как вкопанная.

Инстинкт самосохранения бьет тревогу и настоятельно требует развернуться в обратную сторону. В темных переулках от такой компании ничего хорошего не жди.

Их человек пять, отсюда сложно разглядеть.

Но взгляд цепляется за высокую фигуру, стоящую в паре шагов от компании.

В черном капюшоне, натянутом на лицо. Внутри что-то дернулось.

Немой.

Фу, глупости какие. С чего ты взяла, что это вообще он? Мало ли мужчин ходит в таких же толстовках.

Только почему-то я так и стою на повороте, не в силах отвести взгляд. Чем дольше я вглядываюсь в фигуру, в движения руками, тем больше убеждаюсь, что это немой.

И что? Подойдешь и скажешь: «Привет, куда пропал?».

А он все равно не ответит.

Мой хоровод мыслей прерывает громкий возглас одного из компании.

– Чего тебе надо, громила, а ну пошел отсюда! Или ты ее собрался защищать? – тыкает рукой куда-то за спину немого.

Фигура в черной толстовке молчит.

– Ты говорить вообще умеешь? – спрашивает его собеседник. – Я тебе сейчас покажу, что бывает с теми, кто встает на пути Грегора!

А дальше все происходит так молниеносно, что просматривая это на видео, мне понадобилось бы сбавить скорость воспроизведения в два раза.

Первое. В свете уличного фонаря мелькает нож.

Второе. Грегор кидается вперед, резко выкинув руку с ножом в немого.

Третье. Позади немого слышится женский крик.

Четвертое. Немой делает шаг назад, упирается в стену и сползает на землю.

Спустя мгновение вся компания плохих парней уже несется по переулку прямо на меня. Растерявшись, я даже не попыталась отойти в сторону, продолжая пялиться на них. Парень с ножом, поравнявшись со мной, резко останавливается, отчего я слегка вскрикиваю и вжимаюсь в стену, мечтая слиться с ней в одно целое. Он машет перед лицом окровавленным лезвием ножа.

– Ты. Ничего. Не. Видела. Поняла?

Судорожно киваю, понимая, ЧЬЯ кровь на ноже. В противоположную сторону убегает какая-то девушка. Кажется, это она кричала.

Компания молниеносно скрывается за углом, оставив меня в растерянности. И тут я понимаю, что только что произошло.

Кидаюсь туда, где еще минуту назад была ссора. На земле, прижавшись к углу здания, сидит немой. Сомнений быть не может, это точно он. Правой рукой он зажимает рану в животе, а левой пытается снять капюшон.

– Господи, господи, господи! – аккуратно снимаю капюшон с головы, встречаясь с ним взглядом. Такие холодные черные глаза на секунду вспыхивают узнаванием.

– Твою мать! – выдыхаю, наблюдая, как он беспомощно пытается унять льющуюся кровь. – Тебя ранили, тебе срочно надо в больницу!

Кровь темными потоками течет по его руке. Глубокая рана. Если я не потороплюсь, то он умрет прямо у меня на руках.

Яростно трясет головой. «Не надо».

– Что? Я не понимаю! Постарайся не шевелиться, я вызову скорую.

Судорожно лезу в сумку, на дне которой потерялся мобильный телефон.

Немой резко хватает меня за руку, в его глазах столько решимости, что мне становится страшно.

Уже медленнее трясет головой.

«Не надо».

– Я не могу оставить тебя так, ты же истечешь кровью! – чувствую, как слезы жгут мне глаза. Ох, не так я представляла нашу с ним встречу, совсем не так. Он должен был появиться с букетом цветов и забрать меня в счастливое будущее, а не умирать на руках, запрещая отвезти его в больницу.

– Ты умрешь! Понимаешь! Умрешь!

Снова качает головой. «Нет, не умру». Отпускает мою руку, убедившись, что я не продолжаю поиски своего телефона, поднимает ладонь к моему лицу и большим пальцем аккуратно вытирает слезы.

Его рука такая теплая, а взгляд становится таким мягким, что я начинаю рыдать почти без остановки. Сердце вот-вот разорвет мою грудную клетку и ускачет галопом в дальние дали.

– Тебе нельзя в больницу? Ты же умрешь! Ты умрешь прямо тут!

Кивает. Нельзя в больницу. Значит, точно уголовник, скрывающийся от следствия.

Руки трясутся, а мысли, до этого муравьями ползающие у меня в голове, решают разом покинуть меня. Что делать? Что мне делать?!

– Твою мать! Тогда я отвезу тебя домой к себе, хорошо?!

Аккуратно кивает. Отлично, теперь он умрет не тут, а у меня дома.

Упирается в стену левой рукой и пытается встать. Кровь сквозь пальцы течет интенсивнее, пачкая все вокруг. Немой корчится от боли, и от вида его изможденного лица я понимаю, что внутри становится невыносимо больно. Я пропала.

Я окончательно пропала.

– Нет, стой! Позволь мне! – подлезаю под его руку, позволяя опереться на меня. От него пахнет кровью и цитрусом. И свежим ветром.

– Аккуратно, давай на меня. Я живу недалеко, сможешь дойти?!

Что я вообще делаю?! Почему иду у него на поводу? Это же ясно, как день, что без медицинской помощи он умрет к утру. Но что-то в его глазах заставило поверить и поступить именно так. Я очень надеюсь, что он знает, что делает.

Медленно кивает.

Так и идем. Я стараюсь максимально взять вес на себя, чтобы он потерял как можно меньше крови. Практически сразу за переулком начинается сквер, где на нас никто не обращает внимания. Подумаешь, жена тащит пьяного мужа домой.

Он тяжелый, а походка то и дело сбивается. Пытаюсь подстроиться под него, чтобы хотя бы довести до дома живым. Расстояние в два километра мне кажется непреодолимым. Мы не дойдем. Я не смогу спасти его.

Правым плечом чувствую, как неистово бьется его еще живое сердце под толстовкой. Неосознанно считаю ритм биения его сердца. Шаг за шагом. Заветное двухэтажное здание, где я снимаю жилье, все ближе. Добравшись до подъезда, понимаю, что ключи где-то в недрах сумки.

– Прости, мне надо достать ключи, – снимаю его руку со своего плеча и аккуратно прислоняю к стене. Его бледное измученное лицо словно светится изнутри. Молча смотрит, как я копошусь в ставшей бездонной сумке. Такой спокойный, словно не его десять минут назад пырнули ножом в живот. Словно не он истекает кровью.

Словно это с ним все далеко не в первый раз.

Наконец пальцы касаются связки ключей, достаю их и наспех открываю дверь. Помогаю немому зайти в подъезд и подняться на второй этаж. Ступеньки кажутся намного выше, чем обычно. С каждым шагом немой становится все тяжелее, и я уже серьезно задумываюсь, что мы не дойдем. Упадем на ступеньки и умрем: он от потери крови, я от ужаса.

Немой оказался на удивление крепким. Я не знаю, сколько он крови уже потерял, но держится, в любом случае, очень стойко.

Открываю входную дверь и аккуратно завожу его в пустое неприбранное жилище. Не разуваясь, веду его в спальню и не придумываю ничего лучше, чем уложить в свою постель.

Лишь когда он оказывается на кровати, его лицо разглаживается, и он теряет сознание.