Текст книги "Темный час (СИ)"

Автор книги: Анна Карпова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Глава 4

Утро после столь тяжелой пятницы застало меня врасплох. Я категорически отказывалась просыпаться. А ведь сегодня намечается большая вечеринка по поводу покупки Боби машины.

Ну, не совсем он ее купил, у него бы в жизни денег не хватило. Это родители ему подарили старенький, но еще рабочий ситроен, но своим дружкам он предпочел об этом не говорить. Даже смешно было после этого вспоминать нашу недавнюю ссору и разговоры о совместной оплате за квартиру.

– Вставай, пора собираться! – Боби радостно раздвинул шторы, пуская солнце внутрь комнаты. Я лишь сильнее закуталась в одеяло. – Давай, вставай, печенька!

– Но вечеринка же вечером, зачем ты меня так рано разбудил? – он не заметил моего недовольства, продолжая улыбаться новому дню. Ночью вместо привычного мне сна с ярким коридором и черной фигурой в конце, мне снились странные вещи с привкусом липкого страха и немых криков. Я шла по бесконечно убегающей вдаль пустыне и кричала от ужаса, но из горла не вырывалось ни звука. Чувство всеобъемлющей пустоты и тщетности чего-либо преследовало меня даже первые минуты после пробуждения.

Это было действительно странно, ведь Боби никогда не готовил, не считая разогретой в микроволновке еды.

– Ого! Какой, действительно, замечательный день!

Мы позавтракали жареными яйцами с беконом и тостами. До обеда занимались легкой уборкой и стиркой. Боби действительно старался мне помогать, но, если говорить по-честному, скорее мешал. Но я была рада, что он хотя бы пытается. Раньше такого не наблюдалось за ним.

Может, наши отношения начинают потихоньку выправляться?

Меня немного расстраивало, что в эти выходные придется пропустить еженедельный поход в церковь, а ведь это было для меня правилом. Может, поэтому Боби так мило себя ведет? Что я поставила его интересы выше своих? Надеюсь, сестры не сильно расстроятся из-за моего отсутствия.

– Если я надену это красное платье, не сильно ли будет вызывающе? – я рассматривала себя в ростовое зеркало на дверце шкафа, прикладывая одно платье за другим.

– Детка, у меня машина красная, ярче ее ты точно не будешь!

Это прозвучало от него немного странно, но я решила не зацикливаться на этом.

– Отлично, тогда красное!

– Пойдем, ребята уже заждались.

Внизу у подъезда стоял красный ситроен, подаренный родителями. Справа от него припарковался Гордон, старый школьный друг Боби. Единственный из всей компании, который мне нравился хотя бы потому, что замечал меня и хоть немного интересовался жизнью девушки своего друга. Другим же дружкам, кажется, было на меня плевать. Как и мне на них.

Зачем я вообще туда иду? Они же мне не нравятся! Особенно Крис, в доме которого будет проходить вечеринка. Какой-то от слишком скользкий и противный.

Тебе стоит отвлечься, Джес, – говорю сама себе. Неделька выдалась сложной, а пятница в ТопКрос – вообще адовой. Еще этот тип странный, который никак не хотел покидать мои мысли. Вроде забудешь, хлоп – и опять всплывает. Что-то неправильное в нем все никак не давало мне покоя.

– Джес, где ты летаешь?

Я не заметила, как Гордон подошел поздороваться с нами, и они уже минут пять обсуждали все прелести красного ситроена.

– А? Прости, задумалась что-то, – я улыбнулась Гордону самой приветливой улыбкой, на которую была способна.

– Привет, Джессика, как твои дела? – он протянул ладонь, которую я тут же пожала. Мне нравилось, что он всегда обращался ко мне по полному имени.

– Отлично, Гордон! Как твои? Как твое дело по переработке старых шин?

– Замечательно, потихоньку, но дело идет.

– Так мы едем или нет? – Боби не терпелось увидеться с ребятами и похвастаться машиной, и наши разговоры его только раздражали.

– Да, конечно, – я обогнула перед машины и села на пассажирское сиденье. Внутри почему-то сильно пахло старым мылом, и даже ароматическая подвеска не могла перебить этот запах.

Боби сел следом, завел машину и неторопливо вывел ее с подъездной дорожки. До Криса ехать около десяти минут, должны быстро долететь. В зеркало я увидела, что Гордон тоже завел свою машину и последовал за нами.

– Смотри, что она может! – сказал Боби, когда мы выехали на проселочную дорогу, обрамленную по краям молодыми елями. Он нажал на педаль газа, и машина взревела мотором, резко набирая скорость.

У меня сперло дыхание и свело руки.

– Что ты желаешь!!!! Перестань! – но Боби не слышал меня, продолжая разгонять старого металлического коня. – Боби! Прекрати! Ты убьешь нас!

Перспектива разбиться насмерть меня совсем не радовала.

– Ладно! Ладно! – крикнул Боби, когда я вцепилась в его руку, требуя снизить скорость! – Трусиха!

– Идиот! Ты мог нас убить! – я все еще не верила, что мы снова едем положенные сорок миль в час. – О чем ты думал вообще?!

– Я думал, что тебе понравится! – но по его голосу я поняла, что он врет. Ему лишь хотелось повыделываться передо мной. Он прекрасно знал, что я испугаюсь, так чего же он добивался?

– Останови, я пойду домой! – мне резко перехотелось идти на эту чертову вечеринку. Да, провалитесь вы все пропадом!

– С ума сошла! Там тебя все ждут! Ехать осталось пара поворотов!

– Пообещай мне, что не будешь гнать! – требовала я.

– Нуууу, – протянул Боби и снова нажал на педаль газа. Под капотом мотор взревел, а я закричала в салоне.

– Боби!!!!! СТОЙ!

Он сбавил скорость и рассмеялся. Над тем, какая я трусиха. А я могла лишь молиться, чтобы мы побыстрее доехали.

Крис уже ждал нас у дома. Он присвистнул, когда к воротам повернул красный ситроен.

– Ого, брат! Вот это малышка! – он не переставал сыпать комплиментами о машине, а Боби стоял и улыбался, как придурок. Хотя, почему как?

– Пойдем, нальем тебе чего-нибудь покрепче, – сзади появился Гордон, не желающий принимать участие в восхвалении машины.

– Отличная идея! Мне определенно стоит выпить!

Глава 5

– Джес, ну сколько можно? – Урсула как обычно, стояла за барной стойкой, уперев руки в бока. – Ты опять проспала!

Голова раскалывалась на сотки осколков. Суббота удалась на славу. Крис смог организовать для Боби вечеринку на сто баллов. Собрались всего его приятели, даже те, которых я не видела ни разу. Никогда бы не подумала, что у Боба столько друзей. Хоть на меня там практически и не обращали внимания, так как красный ситроен был на порядок интереснее девушки Боба, все равно я очень устала. И много пила. О, да! Я вчера очень много пила!

Сегодня я, конечно же, жутко жалею об этом. Но не вчера.

– Мы праздновали покупку машины вчера, – смотрю на подругу измученными глазами. – Прости, Урсула. Я действительно виновата. Не понимаю, что на меня нашло. Я напилась так, как в студенчестве не напивалась.

Мне действительно стыдно. И плохо. Если я не выпью чашечку черного крепкого кофе, меня вывернет наизнанку.

– Понятно, – она немного добреет, – но только ради Боби я готова простить тебе очередное опоздание.

– Когда-нибудь я приду вовремя, обещаю.

– Тогда я отмечу этот день красным в календаре и начну молиться на него, – Урсула смеется, и я понимаю, что зла она больше не держит. – Иди, переодевайся.

Мысленно благодарю ее, что она не стала лезть мне в душу и спрашивать, какого собственно черта я напилась, если мне сегодня на работу. Ответить я бы ей вряд ли смогла. Сама не знаю, словно с цепи сорвалась.

Да уж, деньки что надо. Сначала абсолютно сумасшедшая пятница с кучей пьяных мужчин, которых мы никак не могли выставить за дверь уже далеко за полночь. Потом еще этот тип странный, что просидел почти четыре часа с одной чашкой кофе, к которой так и не притронулся. Зато заплатил, даже чаевых оставил неплохо. Потом эта безумная пьянка, где я напилась до беспамятства. Спасибо Гордону, что в какой-то момент заставил меня умыться и отправил домой на такси.

– Пожалуйста, не издевайся. Лучше сделай мне кофе. Если я сейчас не освежусь, то упаду прямо тут, что будешь с моим телом делать?

Урсула слегка прищуривается, словно действительно раздумывая, как незаметно спрятать труп.

Присаживаюсь за барную стойку, прикидывая, что у меня есть, несмотря на опоздание, еще минут пять побыть простым посетителем.

– Слушай, Джес, я не заметила, а долго сидел наш приятель?

– Какой? – как же я туго соображаю, словно голова полна тягучей смолы.

– Немой наш, – Урсула кивает в сторону углового стола, где провел весь вечер пятницы новый посетитель.

– Почти четыре часа, представляешь?

– Кофе-то хоть выпил?

– Нет, даже не притронулся, зато оставил денег в два раза больше.

Урсула удивленно вскидывает брови. Даже на секунду перестает делать мне кофе.

– В два раза? Так, ты меня прости, подруга, но в следующий раз я его буду обслуживать! – она ставит кружку с ароматным напитком передо мной.

Да, ради Бога. Не горю желанием. С другой стороны, мне не всегда оставляют такие неплохие чаевые. Но меня не покидало ощущение, что он опасный. Очень опасный. Может, преступник или беглец. Надо быть осторожнее.

Аромат крепкого кофе щекочет ноздри и заставляет мозги шевелиться быстрее. Делаю маленькие глоток, чувствуя, как живительный напиток обволакивает горло.

– Спасибо, он просто великолепен.

– Кофе тут так себе, просто у кого-то похмелье. С тебя, кстати, два доллара, – Урсула упирает руки в стойку, зная, что я скажу дальше.

– Запиши на мой счет.

Она лишь отмахивается и начинает в сотый раз протирать бокалы, задумчиво глядя в никуда.

– Если этот немой еще придет, он весь твой, – подмигиваю.

– Ах, спасибо. Но он даже не попробовал кофе, зачем ему снова приходить? Он же даже не сможет сказать, вкусно у нас или нет.

– Давай будем честными – к нам ходят не за вкусной едой.

Урсула молча кивает. В подобные заведения ходят дешево напиться. В принципе, и все. Хотя именно в это утро мне кажется, что вкуснее этого кофе я никогда ничего не пила.

Воскресенье обычно проходит достаточно спокойно. Многие готовятся к новой трудовой неделе и допоздна не засиживаются. Гудящая голова очень просила тишины, которую я надеялась сегодня получить.

Но уже через час он снова пришел.

Я стояла за барной стойкой, когда распахнулась дверь, и зашел человек в черной толстовке, надвинутой на лоб. Кажется, у меня даже голова сильнее разболелась. А я так мечтала провести это воскресенье максимально безлюдно.

Урсула молча ткнула меня локтем в бок.

– Пришел все же.

Мне снова стало страшно. Одно дело, когда неприятный и странный тип появляется там, где ты работаешь, всего один раз, другое – когда это повторяется. Он же явно не за кофе пришел.

Мы проводили его взглядом, пока он не занял свое место за столом в углу. Молча сел, сложил руки перед собой.

– Какой-то он странный, – мне не верилось, что вся странность шла лишь от того, что он был немым. – Он вообще моргает? Ты не замечала?

– Может, и странный, но деньги – это деньги, – прошептала Урсула, схватила меню и направилась к нему.

Я могла лишь молча наблюдать.

Вот иногда бывает, что встретишь, казалось бы, обычного человека. Ну что может быть неординарного в молчаливом парне в черной толстовке? Таких по земле миллионы ходят. И вроде все в нем нормально, ну, или почти нормально, а все равно кажется, что он чужой. Чужой не просто в нашем кафе. Чужой среди людей.

– Добрый день, чем я могу быть полезна? – она была сама приветливость. Заученная фраза отлетала от зубов словно скороговорка.

Незнакомец молчал. За ее спиной я не могла разглядеть, куда он смотрит, выбирает ли что-то.

– Кофе не желаете? Знаете, у нас замечательный двойной эспрессо.

В ответ – тишина.

– Эм, хорошо, я позову другого официанта.

С недовольным видом Урсула возвращается за барную стойку, шлепает картой меню по столешнице и выжидающе смотрит на меня, словно у меня на лице должно быть написано, почему он не хочет разговаривать с ней.

– Опять молчит, лишь качает головой, как болванчик. Попробуй, может, у тебя получится, – она недовольно поджимает губы. Чаевые уходят из ее рук. – В прошлый раз получилось же.

Беру кофе-карту и направляюсь к угловому столу. Стоит выдвинуться в его сторону, как он поворачивает голову мне навстречу. Слегка спотыкаюсь. Сверлит взглядом, внимательно, словно изучает. Холодный взгляд черных глаз.

– Добрый день, чем я могу быть полезна? – улыбаюсь широко, стараясь не показывать, как мне страшно и как моя голова готовится разлететься на миллионы кусочков.

Внезапно понимаю, что очень его боюсь. До ужаса и вставших дыбом волос. В нем все неправильно. Молчит. Прячет лицо. Заказывает кофе и не пьет его. Просто сидит. Может, он преследует кого? Надо будет попросить Боба встретить меня после смены. Внутренний голос вопил во все горло, чтобы я убиралась от него куда подальше. Но что может случиться здесь? В кафе?

Молчит. И смотрит. Изучает.

– Не желаете ли капучино?

Тишина.

– Или двойной эспрессо?

Кивает.

По телу пробегает дрожь. Какой же непонятный человек.

– Хорошо, сейчас принесу.

Стараюсь скрыть, как дрожат мои руки, забираю кофе-карту, которая даже не пригодилась, и пулей направляюсь на кухню. Нет, мне определенно надо отдышаться. Вчерашнее похмелье свинцовым шариком катается внутри черепной коробки, мешая соображать. А может, я себя зря накручиваю? Ну, пришел асоциальный посетитель, что страшного-то? Руки не распускает, не грубит, платит хорошо. Может, он действительно немой, отчего стал нелюдимым.

Логичные доводы. Логичные рассуждения. Логичная ситуация.

Почти.

Пытаюсь себя успокоить. Но ощущение легкой неправильности ситуации не покидает меня. Словно смотришься в кривое зеркало – отражение очень похоже на тебя, но какое-то косое.

«Да, какой ситуации, Джес, успокойся. Нет никакой ситуации!» – проносится в голове. Не всем же быть душками-лапушками как дядя Томас. Бывают и нелюдимы на свете.

Приношу сваренный горячий кофе и осторожно ставлю перед ним. Незнакомец даже не удосуживается поднять взгляд, словно потерял ко мне всякий интерес. Пару секунд наблюдаю, как струйка пара растворяется в воздухе.

– Если что-то еще понадобится, я буду недалеко, – натягиваю улыбку и удаляюсь.

Не понадобится. Чувствую, что сегодня он также даже не притронется к кофе и уйдет.

Вечер воскресенья проходит достаточно спокойно. Ношусь между столами, принимаю и отношу заказы посетителям, улыбаюсь и источаю приветливость, несмотря на головную боль. Иногда мельком кидаю взгляд на незнакомца – сидит, наблюдает за мной почти неотрывно. Кофе стоит нетронутый. Остыл уже.

Решаю, что это надо прояснить. И откуда взялась это внезапная отвага? Уж не похмелье ли меня толкает? Хуже уже не будет?

Подхожу и останавливаюсь у края стола.

– Извините, вы тут уже почти три часа, кофе остыл давно, но вы к нему даже не притронулись. Он вам кажется невкусным?

Молчит и внимательно смотрит в глаза. Под этим взглядом почему-то хочется извиниться, стать маленькой и спрятаться под стол, как в детстве.

– Если хотите, я могу предложить вам другие виды кофе?

Машет головой. «Не надо».

Еще секунду стою у его стола, не понимая, что мне еще надо сделать, чтобы добиться ответной реакции. Человек просто не хочет идти на контакт.

– Хорошо, тогда прошу прощения, не буду вас беспокоить.

Спешно удаляюсь на кухню, чувствуя, как пара черных глаз прожигает мне спину.

– Нового ухажера себе нашла? – спрашивает Дилан, помешивая пасту.

Не сразу понимаю, о чем он говорит. В голове полная каша.

– Что? Ты о ком? – пытаюсь поправить волосы, поправить юбку, поправить душевное равновесие.

– Ну, тот новенький, – Дилан странно подмигивает, – за столом в углу.

– А…этот… Нет, просто странный тип. А ты откуда про него знаешь, если даже с кухни не выходишь?

Урсула. Конечно же. Девушка она хорошая, но болтливая. Лишь бы Боб ничего не узнал, а то скандала будет не избежать.

Стоп. Не узнал чего? Что я обслуживаю клиента? Или что он просто кофе заказывает и не пьет?

А сама знаю ответ. Он с первого его появления сидит где-то внутри, но я почему-то боюсь признаться себе в этом. Как сказала Урсула: «Он выбрал тебя».

Тьфу, глупости какие. Накручиваю сама себя на пустом месте. Надо меньше пить.

Когда я возвращаюсь в зал, стол в углу был уже пуст.

Глава 6

Как только в понедельник солнце постучалось ко мне в окна, я поспешила в церковь. Вечеринка не стоила того, чтобы пропускать еженедельные встречи с сестрами.

Матушка Стенали, завидев меня в дверях, крайне удивилась.

– Привет, девочка моя! Мы ждали тебя в выходные, – она участливо заглядывала мне в глаза, которые я старательно прятала.

– Да, простите меня, матушка. Мне нужно было провести время со своим молодым человеком.

– О, это замечательно, – она улыбнулась. – Проходи, присаживайся. Я попрошу Терезу заварить нам чая.

На этих словах она удалилась на кухню, оставив меня одну в пустом зале икон и молитв. Только сейчас я почувствовала, что нахожусь там, где мне комфортно. Где никто не будет меня унижать, обижать или пытаться растоптать мой внутренний мир.

– Прости, девочка моя, никак не могу найти сестру Терезу! Должно быть, ушла за овощами на рынок, – матушка раздосадовано вынесла две кружки с остывшим чаем.

– Это осталось с утра, прости, чем рады, – она протягивает мне одну, и не передать словами, как я благодарна ей за это.

– Что стряслось у тебя? Я вижу, ты потерялась в чем-то?

Опускаю глаза, разглядывая свои пальцы. Глупо было надеяться, что она ничего не заметит.

– Да знаете, как-то все сразу навалилось, устала, скорее всего, – мямлю себе под нос.

– Тебе не стоит так много работать!

– Дело не в работе, просто я… – я даже не знала, с чего начать.

– Неужто, это из-за твоего парня?

В горле встал комок.

– Отчасти.

– Расскажи мне про него. Что тебе кажется неугодным Богу в ваших отношениях?

Не знаю, на счет Бога, но я точно могу сказать, что неугодно мне.

Я вкратце рассказываю ей события последних двух недель. Наши ссоры, пощечину. Матушка лишь раздосадовано качает головой. Никогда прежде я не делилась с ней своей личной жизнью, но сейчас мне просто необходимо было выговориться. А кому, как не той, что вырастила и воспитала меня.

Наверное, я изначально пришла сюда за помощью, за советом.

– Он не смеет унижать тебя! Никто не смеет унижать ближнего своего! Он поступает не по-христиански.

– Он неверующий. Ему плевать.

– А на тебя? Ты чувствуешь, что ты ему не безразлична?

Хотела бы я ответить, да, чувствую, но слова застряли в горле непроизнесенными.

– Он постоянно тыкает меня тем, что я никто. Что я пустое место!

– Это не так, моя дорогая! Ты раба Божья, ходишь под Всевышним. Ты не можешь быть пустым местом. Подумай, скольким людям ты помогла в своей жизни? Ты постоянно поддерживаешь нуждающихся, заботишься о всех вокруг. Только люди с чистым сердцем способны на сострадание.

Я какое-то время молчу, разглядывая плавающие в кружке чаинки.

– Ох, девочка моя. Позволь мне дать совет.

Поднимаю на нее глаза, в которых уже начали скапливаться слезы.

– Помолись за него. Попроси Бога показать тебе верный путь! С ним или без него! Пусть все само сложится. Не противься мудрости Господа, он знает, как лучше для каждого из нас.

Она накрывает мою ладонь своей.

– Господь испытывает тебя, прими это испытание достойно. Я буду молиться за твое благополучие, девочка моя. Поверь, все разрешится в ближайшее время. У тебя очень уставшая душа. Тебе следует больше молиться.

С ним или без него. Это фраза засела в голове, словно заноза.

– Вы думаете, мне стоит с ним расстаться? – задав этот вопрос, кажется, я уже приняла решение. Осталось лишь зажечь фитиль и ждать, когда все взорвется.

– Я не могу указывать тебе, что делать. Пути Господи неисповедимы. Поступай так, как подсказывает тебе сердце.

Глава 7

Следующую неделю после разговора с матушкой, я глубоко и крепко думала. Постоянно, везде. Взвешивала что-то в голове, сравнивала, пыталась найти плюсы и минусы. А если принять тот факт, что эту неделю каждую мою смену приходил немой, моим раздумьям не было конца. В неуверенности в отношениях примешивался страх перед неизвестностью. В лице жизни без Боба. В лице немого.

Чем больше я думала обо всем этом, тем сильнее закапывалась в тяжелые мысли. Словно в песок, каждая следующая мысль тебя затягивает все глубже и глубже. Кажется, голова скоро треснет.

– Джес, Крис решил вечеринку замутить! Джес! Ты меня слышишь? Я тебе уже третий раз повторяю!

Боби лежал на диване с привычной банкой пива в руке, просматривая какую-то глупую комедию по телевизору. Я, стоя на кухне и колдуя над кастрюлей с супом, слегка скривилась. Как же мне этот Крис не нравится. Крайне противный подлиза. Опять вечеринка… Опять они напьются до беспамятства, Боби заявится под утро и начнет грязно приставать. Противно.

– Прости, не слышала. Это здорово, – без особого энтузиазма ответила я.

Две минуты тишины, и он уже стоит в проходе и пристально смотрит на меня.

– Я не понял, ты не рада?

Откладываю полотенце в сторону, продумывая свои слова. Что касается его дружков, Боби воспринимает крайне болезненно.

– Очень рада! Но я против, чтобы ты туда шел.

– Почему?

– Он мне не нравится, – решила ответить честно, надеясь, что он не вспыхнет как спичка с моих слов.

– Тебе никто из моих друзей не нравится.

– Гордон нравится. Он, в отличие от всех остальных, хотя бы ведет себя прилично, – сказала и тут же прикусила язык. Кинув взгляд на Боби, поняла– зря.

Очень зря я это сказала.

– Ты хочешь сказать, что мои друзья ведут себя неприлично? Что они бездари? Идиоты?

– Нет! Боби, не перевирай мои слова! Я не это хотела сказать, – хотя именно это я и имела в виду. Все они больше похожи на собутыльников.

– Я говорю то, что слышу.

– Они просто слишком много пьют!

– А, теперь они еще и алкоголики! – он вскидывает руками, напирая на меня. Я упираюсь спиной в столешницу, чувствуя, как пар из кастрюли щекочет мне спину. – Кажется, кто-то в прошлый раз был не против выпить!

Вот снова. Снова тычет меня в лужу, как котенка.

– Это вышло случайно! Я не планировала так напиваться!

– О, я случайно опрокидывала в себя стакан за стаканом!

– Прекрати мне указывать! Ты не моя мать! – мои нервы были на пределе. Я ошиблась, когда решила, что наши отношения пошли на поправку. В действительности же, они летели к чертовой матери. И как я раньше этого не замечала, словно разговор с матушкой помог открыть мне дверь, за которой был очевидный ответ.

– Да у тебя и матери-то нет! Беспризорница! Без меня ты никто, поняла! Никто!!!

Его слова ранили в самое сокровенное, вскрыв старые обиды и раны. Бесконечно пролитые слезы и бессонные ночи в приюте.

Резкая, как пуля, мысль пронзила мое сознание. Мне все равно. Мне плевать на наши отношения. Я не хочу больше постоянно унижаться и просить прощения за то, чего я не делала. «Никто» вообще не обязан ничего объяснять. Сразу внутри все стало так спокойно. Я давно это знала, просто боялась признавать, что он мне не нужен.

Ничего, смогу и сама все вытянуть. Пути Господни неисповедимы.

И тут меня понесло.

– Я не собираюсь перед тобой оправдываться! Мне это надоело! Раз я никто, что ты тогда тут делаешь?! Рядом со мной? С такой лохушкой? С пустым местом?

Мои слова его явно поразили. Боби даже отступил на два шага назад.

– Твои дружки-дебилы мне тоже надоели, бесконечные пьянки, хамство и постоянный перегар по утрам!

– Но Крис четкий парень! Не говори так про него!

– Он проходимец и альфонс! Он девушек меняет чаще, чем перчатки! Он не умеет дорожить отношениями!

– А ты умеешь? Что-то я не заметил! – на этих словах он так громко хлопнул рукой по столу, что я подпрыгнула. – С начала наших отношений, ты не ценила того, что я тебе дал! Что я тебя вывел в свет, к людям!

– К твоим дружкам? Это к ним ты меня вывел? Лучше бы я тогда осталась в приюте до скончания дней своих, чем знать их!

Он еще больше удивился.

– Ты умом тронулась, печенька? Ты вообще слышишь, что ты несешь?!

– Проваливай! Проваливай, твою мать, я не желаю тебя видеть! – схватив кухонное полотенце, я принялась им размахивать, словно пытаясь прогнуть Боби как надоедливую муху.

– Я никуда не пойду, это и мой дом тоже! Ты же его одна не вытянешь! Куда ты без меня вообще пойдешь? Что ты без меня сможешь?

Внутри тугими клубами зародился гнев. Да, что он себе позволяет, в конце концов!

– Я все без тебя смогу! Вот увидишь! Ты мне надоел со своим вечным унижением! Я тоже человек!

Боби ухмыльнулся, облокотившись на дверной косяк.

– Что ж, тогда и плати все сама. Арендодатель придет через неделю. Посмотрим, хватит ли у тебя средств на оплату месяца. Или мозгов, чтобы признать, что ты не права.

– Проваливай, твою мать! – я откровенно лупила его полотенцем, хоть оно и не способно было нанести ему вреда. Хорошо, что я не додумалась схватить чего-нибудь потяжелее, иначе уже бы череп раскроила на двое. – Уходи!

– Мы еще посмотрим. Еще прибежишь извиняться, – и добавил почти шепотом, – тварь.

Уже через десять минут Боби ушел, наспех собрав свои вещи и громко хлопнув дверью. Звук эхом отскочил от стен и ускакал в зал, затерявшись под кроватью. Я устало прислонилась к столу, слушая, как кипит суп.

Что со мной происходит в последнее время? Я совсем не ожидала, что так легко слечу с катушек и устрою настоящую истерику. За все наши отношения я ни разу не позволяла себе таких высказываний.

Но, видимо, всему есть предел, даже моему терпению. Не стоило ему говорить про мою маму. Это все разрушило окончательно. Или я уже приняла решение раньше и лишь ждала повода?

Но в чем-то он прав. Мне действительно будет очень тяжело в следующем месяце. Благодаря чаевым от немого мне удалось скопить определённую сумму, но ее все равно не хватит.

Ничего страшного, возьму в долг, возьму кредит, еще что-нибудь придумаю. Но извиняться и унижаться перед ним я точно больше не буду.

Осточертело чувствовать себя второсортным человеком, не имеющим право голоса и право желаний. Я всегда думала, что в семье все должны поддерживать друг друга, а не унижать.

Значит, с ним мне такая семья точно не нужна.

Спасибо, матушка, что помогли мне решиться и напомнили, кто я такая.