Текст книги "Смерть пиковой дамы"

Автор книги: Анна Волошина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Ольга Волошина, Анна Волошина
Смерть пиковой дамы

Театр одинокого детектива
ГЛАВА 1. Таинственные следы

Безлунная ночь металась тревожными смутными тенями за плотно зашторенным окном. В кустах шиповника, в ветвях деревьев притаились густая тьма, таинственная и жутковатая. Было так тихо, словно все вокруг погрузилось в тяжёлый мёртвый сон.

Внезапно где-то рядом раздался едва уловимый шорох. Женщина вздрогнула и повернула голову к окну. По тонкой шторе из зелёного шёлка пробегали длинные тени. Женщина замерла и прислушалась. Нет, это всего лишь ветви деревьев покачиваются, легонько касаясь стекла. Звук повторился, теперь как будто совсем рядом. Она испуганно вздрогнула и упёрлась взглядом в дверь. Её глаза расширились, красивые черты исказил страх.

Дверная ручка вдруг начала медленно поворачиваться…

Ольга протянула правую руку и зашарила по дивану. Её рука коснулась мягкой, плюшевой кошачьей шерсти. Сладко дремавшая на диване персидская кошка, обеспокоенная движением хозяйки, недовольно мяукнула и нехотя отодвинулась, освобождая пульт телевизора, на котором она спала.

Ручка повернулась, дверь стала медленно открываться, на дощатом полу обозначился тёмный силуэт. Дальнейшего Ольга уже не увидела, так как щёлкнула кнопкой и переключила канал. По экрану забегали серые пунктиры: программа закончилась. На следующем канале то же самое. Пульт снова тихо щёлкнул, экран погас.

«Три часа, даже телевизионщики спать ложатся, одна я мучаюсь, – грустно думала Ольга, глядя в непогашенный красный глазок телевизора, ярко мерцавший в темноте. Не сплю, все думаю и думаю, и ничего придумать не могу».

А что тут можно сделать? На ум не приходят никакие решения. Остается только мучиться без сна, пить транквилизаторы или плакать. Только вот слёз не нужно: поплачешь пару дней – и на лице останутся несмываемые следы лёгкого увядания. А ведь ей уже давно не двадцать пять и даже не тридцать. Лицо, на которое потрачено столько сил и средств, нужно беречь.

Она зажгла верхний свет. Большие настенные часы показывали ровно три. Достав из косметички пудреницу, Ольга открыла её и поднесла к лицу. Выглядит неплохо, если смотреть не слишком близко. Она с сожалением разглядывала мелкие морщинки под глазами и наметившуюся скорбную складку около рта. Кожа, которая когда-то казалась фарфоровой, потеряла свою свежесть и приобрела бледный блёкло-серый оттенок. Сорок есть сорок, и ничем тут уже не поможешь. Вот только если операция… Но зачем ей теперь все это? Раньше надо было думать. Впрочем, думай не думай, с молодой бабой ей всё равно не потягаться. И никакие дорогие пластические операции не вернут Алексея.

Ровно неделю назад от Ольги Смирновой ушёл муж. Любящий, заботливый, к тому же занимавший хорошую должность в солидной фирме. Алексей носил её на руках, задаривал цветами, и казалось, что так будет вечно. Но под луной нет ничего нескончаемого, а мужья при этом имеют привычку уходить от стареющих жён к молоденьким любовницам. И её Лёша оказался ничем не оригинальнее и не лучше других. А она, наивная, ничего не замечала до тех пор, пока он не объявил ей прямо и твёрдо, что уходит навсегда.

Может, зря она взяла отпуск? Сидеть тут в одиночестве просто невыносимо, но ещё тяжелее ловить на себе сочувственные взгляды коллег. Хотя, возможно, ей это только кажется. Вряд ли они знают о её личной драме: она ведь никому ничего не рассказывала. Или сами догадались? А как не догадаться, если Алексей, всегда заезжавший за ней на машине, вдруг перестал появляться в её офисе. И Ольге ничего не оставалось, как тащиться к метро и делать вид, что у неё всё в порядке. Притворяться надоело, и она ушла в пришедшийся как раз ко времени очередной отпуск. Только вот зря выбрала дачу, нужно было уехать куда-нибудь подальше. Их с Алексеем общая дача! Хорошенький домик из светлого дерева уже не казался Ольге таким уютным, как прежде.

Нет, определённо нужно было поехать куда-то подальше. Если не в Турцию, то хотя бы к старшей сестре в Брянск, та давно зовет в гости. Или к тётке в Германию. Но вместо этого она сидит тут одна и страдает. Даже пожаловаться некому кроме кошки.

И ведь совсем непорядочно он поступил. Не неделю же назад он познакомился со своей любовницей. А сама Ольга не увидела того, что другая женщина на её месте давно бы приметила. Господи, ну почему она такая несчастная и глупая! Ольге захотелось в голос зареветь, но она сдержалась, сработала привычка гасить эмоции и оберегать своё драгоценное, по-прежнему красивое лицо.

Она снова взглянула на часы. Прошло всего пять минут, после того, как она выключила телевизор, а показалось, что не меньше часа. Как медленно тянется ночь. Уж скоро утро, а сна все нет. И не будет, если она не перестанет думать об Алексее. Вот ей не спиться, а он сейчас, наверное, десятый сон видит в объятиях той стервы! Интересно, какая она? Просто хорошенькая или действительно красивая?

Если б поплакать, стало бы легче. Или пожаловаться подруге. Но близких друзей у Ольги никогда не было, а жаловаться приятельницам она не привыкла. Да и ночь на дворе, все давно сладко спят.

Она взяла книгу и попыталась читать. Только прочитав в четвёртый раз одну и ту же строчку, поняла, что и это занятие напрасное. Мысли не давали покоя и мешали сосредоточиться на страданиях бестолковой книжной героини. Свои печали как-то ближе. Со злостью отбросив книгу на пол, Ольга достала сигарету и закурила. Может, хоть это поможет заснуть. Кошка, не терпевшая сигаретного дыма, неодобрительно фыркнула, спрыгнула с дивана и с достоинством выплыла из комнаты.

Курила Ольга редко, не могла себе позволить портить никотином цвет лица. Хотя теперь уже всё равно, кому интересно её лицо? Ей самой точно безразлично – без Алексея жизнь сразу потеряла смысл. Ради кого теперь заботиться о внешности?

Аккуратно загасив сигарету в пепельнице, Ольга достала плед и бросила его на диван. Стелить постель и раздеваться уже нет смысла, скоро утро. Силы окончательно покинули её. Сон не шёл, но она чувствовала страшную усталость во всем теле. Погасила свет и замерла: комната озарилась яркими вспышками света с улицы. Отодвинула штору: это была не праздничная иллюминация, а зарево разгорающегося пламени.

Ольга бросилась к телефону, набрала службу спасения и сообщила о пожаре. Потом села на подоконник и долго смотрела на полыхающую постройку. Огонь вырывался из торцевого окна, которого отсюда видно не было. Пламя разгоралось сильнее и ярче, скоро весь двор заливало светом.

Соседский дом был кирпичным и двухэтажным. «Мой бы сгорел в одно мгновение, как спичка», – подумала Ольга и забеспокоилась: не перекинется ли пламя на её дачку. Конечно, между домами два обширных участка земли, но если ветер отнесёт искры сюда, вдруг и её домик вспыхнет.

Ольга на всякий случай оделась, собрала документы и всё самое ценное, поймала кошку и снова уселась на подоконник. Завыла пожарная сирена, и Ольга обрадовалась, что их посёлок так близко от цивилизации. Теперь уже нечего опасаться, пожарники не дадут огню перекинуться на соседние дома. Совсем не хотелось лишиться дачи, доставшейся ещё от бабушки. Старенький дом перестроили по проекту Алексея. Ну вот, опять она о нём… Она попыталась переключиться мыслями на хозяев горящей дачи. Интересно, они сами устроили пожар по неосторожности, или он начался в их отсутствие от какого-нибудь замыкания?

Удалось-таки забыть о муже-предателе и его любовнице, теперь Ольга старалась вспомнить, что она знала о соседях, владельцах роскошного загородного дома. Горящая дача принадлежала режиссёру Владимиру Хруцкому и его знаменитой жене, актрисе Анне Алдановой. Известной не столько своими ролями в кино, сколько громкими скандальными романами с кем ни попадя.

Ольга не была близко знакома с соседкой, о чём ничуть не сожалела. Изредка встречаясь с нею, Алданова не снисходила до приветствий, делая вид, что не замечает её. Может, действительно не узнавала.

Говорят, Хруцкий познакомился с ней на конкурсе красоты. Своим роскошным телом, бесстыдно выставленным напоказ, Анна затмила конкуренток и поразила жюри. Возможно, это сплетни, но Ольге нравилось думать, что именно так и было. Она невесело усмехнулась. Ненавидеть актрису у неё не было оснований, но она испытывала к той очень похожее чувство. Ни разу не видела любовницы своего мужа, но ей казалось, что соперница непременно должна внешне напоминать Анну Алданову.

Ольга выглянула в окно: пламени уже не было, и дом погрузился во тьму. Только запах гари ещё тянулся со стороны пожарища. В темноте было трудно разглядеть, насколько сильно пострадал дом. Пожарные – молодцы, быстро приехали. Наверное, внутри выгорело несколько комнат. Ольга утешилась мыслью, что у богатых и знаменитых тоже случаются неприятности.

Поговаривали, что режиссёр якобы несколько раз заставал супругу с любовниками – на даче и даже в собственной квартире. Может люди врут? Но Хруцкий видно слишком любил Анну, или боялся выпустить из рук всеми любимую актрису. Фильмы с её участием всегда пользовались успехом.

«И Хруцкий дурак! И все мужчины – идиоты!» – успокаивающе сказала Ольга самой себе и отправилась спать. Зрелище чужого пожара благотворно подействовало на её нервную систему. Едва коснувшись головой подушки, она уснула с мыслью, что, наверное, проспит теперь до обеда. Последнее, что она увидела сквозь подступающий сон, была персидская кошка Пушинка, прыгнувшая на форточку.

***

Разбудила Ольгу кошка, истошно оравшая на улице прямо под окном. Открыв глаза, Смирнова вспомнила, что вставала ночью и закрыла форточку. Стало прохладно, к тому же с улицы тянуло горелым. А о кошке как-то не подумала со сна. И вот теперь Пушинка не может попасть домой и потому громко требует, чтобы её впустили. На часах всего шесть. Жуткая рань! Ольга зевнула и спустила ноги на пол.

Кошка вдруг замолчала. Ольга встревожилась, подошла к окну и выглянула наружу. Пушинки не было видно. Смирнова перевела взгляд на соседский дом. Издалека он выглядел совсем обычным. Может, никакого пожара не было, и ей всё привиделось во сне? Впрочем, нет: гарью пахло до сих пор.

Сладко зевнув, Ольга набросила халатик и побрела во двор искать кошку. Она прошла вдоль своего участка и подошла вплотную к забору, отделявшему её дачу от владений Хруцкого. Соседский дом тонул в зелени, сквозь густую листву не было видно никаких следов ночного кошмара. Стояла тишина. Возможно, хозяева и не знают о случившемся несчастье. Может, их было в Москве – уехали на съёмки куда-нибудь на Лазурный берег.

Окинув взглядом соседский участок, Ольга задержала взгляд на цветнике за забором. Там алели пышные цветы, названий которых она не знала. Чуть дальше шли грядки, взрыхлённые и ровненькие, как по ниточке протянутые. Вряд ли это дело рук самого режиссёра или его супруги. Садом-огородом у них, скорей всего, занимается приходящий садовник. Впрочем, она никогда специально не следила за соседями. Не стала бы разглядывать их участок и сейчас, когда б не пропавшая кошка. Да ещё вчерашний пожар…

Женщина медленно шла вдоль ограды и негромко звала Пушинку. Кошка не отзывалась. Куда она, в конце концов, делась? Обычно далеко от дома не уходила. Пушинка была совсем ещё молодая и пугливая.

Внезапно Ольга остановилась, за забором что-то показалось ей странным. Вдоль оградки, прямо по вскопанной земле, тянулись следы. Крупные, явно мужские, размера никак не меньше сорок четвёртого. Вряд ли это Хруцкий бегал. Рост у него – метр с кепкой, и размер ноги соответствующий. Хотя кто его знает, иногда у маленьких мужчин бывают очень большие ноги. Садовник тоже не стал бы топтать землю, которую с таким старанием взрыхлял. Может, пожарники? Но зачем бы им сюда забираться, они суетились возле дома. Лезть в самый дальний участок сада им вроде ни к чему. Тем более в темноте.

Подойдя вплотную к сетке, Ольга внимательно рассмотрела следы и увидела, что тянутся они к дому от больших розовых кустов, росших на краю участка. А от дома к розам шла ещё одна линия чётко отпечатавшихся следов, на этот раз уже в обратном направлении. Значит, кто-то вошёл в дом с улицы, а потом тем же путём вышел. И было это совсем недавно.

Но с чего бы вдруг ей интересоваться какими-то следами, чьи бы они ни были? Ольга отошла от ограды и направилась к своему дому. Перед закрытой дверью уже ждала кошка, она громко и жалобно замяукала.

Уже коснувшись дверной ручки, Ольга вдруг замерла. В тишине раннего утра ей послышался какой-то звук, похожий на скрип гравия на дорожке. Она обернулась и посмотрела в сторону забора, разделявшего участки. Кошка снова просительно мяукнула. Ольга прищурила близорукие глаза, ещё раз всмотрелась в пространство за оградой. Затем дёрнула на себя ручку двери.

Накормив кошку, она снова прилегла на диван. Думала, полежит ещё полчаса и встанет, но сама не заметила, как заснула. Да так крепко, что не услышала, как в комнату вошла Пушинка. Она задумчиво оглядела хозяйку жёлтыми глазами и принялась энергично точить когти об обивку кресла.

ГЛАВА 2. Необыкновенные похождения стоматолога

– Шлюха, идиотка! Ещё раз застукаю тебя с этой сволочью, пристрелю обоих!

– Сам кретин! Мы с Александром Василичем кофе пили. Кто ж тебе, косорукому, виноват, что сам телевизор починить не можешь.

– А голый-то он что ж в телевизор полез? Чтоб лучше видеть что ль?

– Не голый, а без рубашки. И вообще отстань от меня, надоел уже. Лучше поблагодарил бы Василича за телик. Рублей пятьсот ведь сэкономил.

***

Совсем соседи с ума посходили, с раннего утра сериалы на полную громкость включают…

Утро Тамара Васильевна Полянская всегда начинала с чашечки кофе и овсянки. «Геркулес» на завтрак она ела уже много лет подряд. И так привыкла, что не мыслила себе иного завтрака. И даже получала от этой еды удовольствие. Племянник Олег, сын покойного брата Тамары, удивляется, как можно такое есть.

– Ну, я ещё понимаю, английские сэры и пэры давятся овсянкой, так им по протоколу положено. Но тебе-то, тёть Том, зачем?

– Вот доживёшь до моих шестидесяти трёх, тогда поймёшь, – ответила Тамара. – Самое главное в этой жизни, Олежек, это здоровье. Остальное – сущая ерунда. И наконец – это вкусно.

Но сегодня никакого удовольствия от привычного завтрака она не получила: неожиданно разболелся зуб. Неприятности с зубами всегда случаются, когда этого меньше всего ожидаешь. Вот и сегодня последнее занятие с группой, которой Полянская не без оснований гордилась.

Уже два года Тамара Васильевна вела класс сценического движения в молодёжной оперной студии, открытой её давней знакомой. Группа называлась «Юниор-опера». Неизысканно, но точно. Работе Тамара была очень рада. Теперь она всегда занята серьёзной театрально-педагогической деятельностью. Даже может себе позволить отказываться от не слишком интересных ролей! Да и платят в студии неплохо. И всегда вовремя, что тоже важно. В теперешнее время немолодому и не слишком знаменитому артисту приходится туго. Пенсия невелика, ролей почти не предлагают. Все хотят видеть на сцене и в кино молодых и красивых. Приходится соглашаться на рекламу, но и туда зовут не часто. Даже можно сказать, совсем редко.

Сегодня в студии последнее занятие перед каникулами, и так некстати эта зубная боль. К врачу заранее записываться надо, ещё можно утром экстренный талон получить, но теперь уже поздно.

И тут Тамара Полянская весьма вовремя вспомнила о своём соседе. Он ведь стоматолог, может хоть посоветовать что-то дельное. Или сам её принять в клинике, по соседской дружбе. Если, конечно, не уехал уже на работу. Кажется, его клиника находится не так далеко. Полянская направилась к двери…

***

Артём Пичугин, молодой врач-стоматолог, поселился по соседству с Полянской полтора года назад. Переехал вместе с молодой женой Настей и маленькой дочкой. Тамара сразу подружилась с красивой парой. Артём, и Настя были очень приятными молодыми людьми. Маленькая Даша, существо весёлое и любознательное, быстро покорила Полянскую.

Своей семьи у Тамары не было. Олег, его жена Марина и их семилетний сын Денис были самыми близкими для неё людьми. Но родня обитала на другом конце Москвы, и виделись они не часто, обычно по праздникам. Общения Полянской очень не хватало.

Тамара обрадовалась новым соседям. Сама предложила Насте оставлять у неё девочку, если потребуется. Делая покупки себе, Настя часто приносила продукты и пожилой соседке. А когда зимой Тамара Васильевна заболела, покупала ей лекарства. В общем, помогали друг другу, как и полагается хорошим соседям.

Тамара торопилась – теперь ещё рано, Артём вполне может быть дома. Наверняка, собирается на работу и сам готовит завтрак. Настя с дочерью два дня назад уехали в Анапу.

Тамара нажала на кнопку звонка без особой надежды застать соседа дома. За дверью было тихо. Полянская уже повернулась, чтобы уйти, как вдруг услышала за спиной какой-то шорох. Обернулась – и теперь ей показалось, что в глазок смотрят. Она позвонила снова. Раздался скрежет открываемого замка. Ей стало неловко: наверное, у Артёма сегодня выходной, он ещё спал, а тут она ни свет ни заря заявилась.

Пичугин, похоже, уже давно бодрствовал. Он был полностью одет, но почему-то не выбрит. И вообще его вид удивил Тамару: Артём казался растерянным и даже немного напуганным. Увидев соседку, он с заметным усилием улыбнулся.

– Я, наверное, не вовремя, – произнесла Полянская. – Извините, Артём, но я подумала, что вы могли бы мне помочь.

– Заходите, Тамара Васильевна, – пригласил сосед отчего-то очень робко. – Что там у вас случилось?

Тамара вошла, но прежде чем рассказать о своём зубе, поинтересовалась, как отдыхают на море Настя с Дашей.

– Нормально всё у них, Настя звонила, – ответил Артём с каким-то странным безразличием.

Полянской показалось, что Пичугин хотел ещё что-то добавить, но передумал. Наверное, у него случились какие-то неприятности, а тут она ввалилась не ко времени. Как раз и зубная боль почти прекратилась. Может, она и до завтра потерпит, а утром без всякой спешки позвонит своему врачу и запишется на приём.

А у Артёма проблемы, похоже, и в самом деле возникли серьёзные. Он неожиданно спросил:

– У вас ведь племянник в полиции работает?

– Да, работает. У вас что-то случилось?

– Не знаю, возможно, – ответил Артём странным голосом и вдруг замер, будто прислушиваясь.

Тамара тоже замерла, но услышала лишь стук двери лифта, остановившегося на их этаже. Затем раздались шаги. Пичугин напрягся и нервно схватил Полянскую за руку, потом прижал палец к губам и прошептал:

– Тише. Нас здесь нет.

Шаги замерли у соседней двери. Наверное, сосед с ночной смены вернулся. Полянской показалось, что Артём вздохнул с облегчением. Взглянув на неё, он тихо сказал:

– Думаю, только вы сможете мне помочь.

– Но чем? И что, наконец, случилось?

– Идёмте в комнату, тут нас могут услышать, – прошептал Пичугин всё так же испуганно и опять оглянулся на дверь.

Изумлённая Тамара прошла следом за ним в комнату, села в кресло и осмотрелась. В углу дивана устроился Дашин жёлтый медвежонок, на полу, за креслом, стояла красная кукольная коляска. Везде чистота и порядок, наверное, Настя перед отъездом прибрала.

Артём сел напротив Полянской, посмотрел на неё странным взглядом. И вдруг быстро лихорадочно заговорил:

– В полицию обращаться мне нет смысла. Только вы и можете меня спасти. Если только ещё не поздно…

– Спасти? Но помилуйте, от кого или чего?

Пичугин придвинул свой стул ближе и наклонился к ней. Она вдруг почувствовала лёгкий запах спиртного и невольно отпрянула. «Да он, кажется, пьян, – удивилась Тамара. – Причём, с утра. Прежде за ним такого не водилось». Артём смущённо сказал:

– Простите, немного выпил. Совсем чуть-чуть. Когда этот ужас случился.

– Да что такого страшного случилось?

Артём тяжко вздохнул, потом собрался с духом и начал рассказывать.

Несколько дней назад, ещё до отъезда Насти с дочкой, Артём познакомился с молодой женщиной, очень известной актрисой.

После этой фразы Тамара слегка вздрогнула, хотела задать вопрос, но сообразила, что задавать вопросы пока рано.

Актриса обратилась к Артёму по совету знакомых: её дантист был болен, а проблема с зубом требовала немедленного решения.

Женщина была ослепительно, просто немыслимо красива. И зубы у неё были в почти в идеальном порядке. Лишь на одном появилась едва заметная трещинка. Актриса сказала, что скоро у неё съёмки, и зуб необходимо привести в порядок. Артём постарался, применил новую технологию – трещинка исчезла.

От похвал красавицы стоматолог вдруг растаял и неожиданно для самого себя предложил встретиться в нерабочей обстановке.

– Даже не знаю, как это вышло. Околдовала она меня, – виновато промямлил Пичугин. – Что-то в ней было особенное…

Артём взглянул на Полянскую, словно ожидая поддержки, но она молчала. Ей были неприятны его испуганный голос, жалкая улыбка. Тамаре стало неуютно в этой комнате, комфортное кресло показалось вдруг неудобным и жёстким. Заметив, что она заёрзала, Пичугин испугался, что она собирается уйти, и вскочил с места:

– Нет-нет, только не уходите. Мне больше не к кому обратиться. Ведь ваш племянник работает в полиции. И потом вы ведь рассказывали, как однажды помогли знакомому, у которого убили жену…

«Интересно, при чём тут Олег? – подумала Полянская. – И о каком знакомом он говорит? Может, у него от алкоголя непонятные фантазии?» Словно угадав её мысли, Артём воскликнул:

– Нет, не уходите! Я и выпил-то всего одну рюмку. Со страха… Хотя бы дослушайте меня до конца.

В эту минуту раздался звонок в дверь. Тамара поднялась, но Пичугин отчаянно замахал руками, показывая жестами, чтобы она не двигалась и опять села в кресло. Снова зазвонили. Тамара растерянно стояла посреди комнаты и не знала, на что решиться. Что-то мешало ей уйти. Она не сводила глаз с застывшего, побелевшего лица Артёма. На цыпочках он осторожно двинулся к прихожей, но до двери не дошёл, а остановился в двух шагах и замер.

На площадке хлопнула дверь. «Наверное, Славка, сосед», – пробормотал Артём подошёл к дивану и с размаху шлёпнулся на него. А потом криво улыбнулся и сказал:

– Вы, верно, думаете, что я совсем тронулся умом.

– Признаюсь, такая мысль у меня уже появилась. Только не говорите, что за вами охотятся представители органов госбезопасности. Или муж той женщины, которой вы так удачно вылечили зуб, – едко проговорила Полянская. – Если вам кто-то угрожает, обратитесь в полицию. Если же нет, то кого вы боитесь?

– Всё так ужасно, что вам и во сне не приснится. Я постараюсь быстро рассказать, только не бросайте меня одного.