Текст книги "Во имя Камелота (СИ)"

Автор книги: Анна Волк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Бархатистый смех стал ей ответом.

– В таком случае я предложу вам убедиться собственными глазами. Буду ждать вас послезавтра, на трибуне.

– Для этого вам нужно победить завтра.

Его улыбка была похожа на солнце.

– Непременно.

***

Завтра наступило слишком быстро. Трине казалось, что она только положила голову на подушку, как раздался стук в дверь, а голос Джудит возвестил, что пора вставать.

Накануне в спальню Трина вернулась уже глубоко за полночь. До дверей ее, как обычно, проводил Гавейн. В тот вечер он был менее суров и более разговорчив, чем обычно. Она даже осмелилась спросить его про помощь слугам и признаться, что хотела бы вложить часть своего жалования в благотворительность. Если он и был удивлен этим, то не подал виду. С явной охотой он рассказал о том, как можно помочь, но о своей помощи умолчал. Трина не стала говорить, что знает о его делах и поступках. Перед тем, как попрощаться, она даже пожелала ему удачи в следующем поединке, на что он в привычной самоуверенной манере ответил, что та ему не понадобится.

Сейчас, при свете утренних солнечных лучей, вчерашний разговор казался чем-то, похожим на сон. Неужели они и правда начали находить общий язык с сэром Гавейном?

От воспоминаний о ночи Трину отвлек голос служанки.

– Еще одно платье от лорда Мерлина, леди Трина.

Трина вздохнула. Что ж, посмотрим, что на этот раз приготовил маг.

На бархатной подушке лежало одеяние желтого цвета с длинными рукавами, по краю которых тонким узором вилась красная вышивка. Ну, конечно. Куда же в Камелоте без красного.

По сравнению с платьем первого дня, сегодняшнее было довольно простым, хоть и ярким. Тот же целомудренный вырез на груди, пояс на бедрах, тоже желтый. И уже знакомая вуаль, которая поразила Трину своим цветом.

– Черный?! Он что, отправляет меня на похороны?

Она тут же спохватилась, моля Верховных, чтобы сказанные сгоряча слова были пустыми, а не пророческими.

Джудит смутилась.

– Миледи, у меня приказ… Я должна помочь вам одеться именно в это.

Трина в очередной раз была вынуждена согласиться. Ей не нравилось чувствовать себя куклой, которую наряжают, но ссориться с Мерлином никак нельзя было, пусть порой и очень хотелось. В конце концов, он желал ей добра, всячески помогал и пытался спасти ее жизнь тоже. С самого начала пребывания в Камелоте.

С помощью Джудит Трина оделась и заплела волосы в толстую косу, которая тянулась с правой стороны головы наискось и падала на левое плечо. Девушка придирчиво оглядела свое отражение – сегодня оно было не таким прекрасным как вчера, а из-за цвета платья и вовсе казалось вызывающим. «Как канарейка», – пронеслось в голове непрошено.

– Вы прекрасно выглядите, миледи, – между тем, уверила Джудит.

Поблагодарив, Трина направилась к двери, но служанка окликнула ее.

– Миледи!

Трина обернулась, вопросительно изогнув бровь.

– Что такое, Джудит?

– Вы забыли кое-что, – в руках служанка сжимала купленный Триной на рынке платок. – Я надеюсь, вы не разозлитесь… Я взяла его и сделала вышивку с вашими инициалами. Уверена, что кто-то из рыцарей вам все же приглянулся, и вы могли бы…

Окончательно смутившись, Джудит замолкла.

Трина была тронута ее заботой, пусть и по-прежнему не собиралась отдавать никому платок. Она тепло взглянула на Джудит и искренне произнесла, забирая изумрудный лоскуток ткани, на котором золотом была вышита красивая буква “Т”:

– Благодарю тебя за заботу.

Еще больше румянца на щеках помощницы.

– К сожалению, я не знала вашей фамилии и…

– Он прекрасен, правда, – еще раз сказала Трина, аккуратно трогая рукой плечо Джудит. – Пойдем.

Когда они добрались до трибун, Трине показалось, что со вчерашнего дня мало что изменилось. Все те же шумные люди, разодетые леди и лорды, блеск щитов рыцарей и вкрапления ярких шатров. Проходя мимо последних, она украдкой бросила взгляд на третий справа шатер, задумываясь, волнуется ли хоть немного Гавейн перед сегодняшним поединком. Может быть, после теплого вчерашнего разговора стоило зайти и пожелать ему удачи?

«Удача мне не нужна», – вспомнила самоуверенную улыбку и хитрый взгляд.

Нет уж. Это будет уже слишком. Ей не хотелось превращаться в леди Бриенну, которая иногда казалась тенью рыцаря. Вздохнув, Трина двинулась дальше, к королевскому помосту, где уже собрались остальные гости.

– Ты опоздала, – ворчливо пожурил Мерлин, неодобрительно глядя.

– Пыталась смириться с твоим выбором моего наряда, – парировала, на что он только недовольно поморщился.

Второй день турнира был не менее интересным, чем первый. Поединок шел за поединком, кандидатов на финал оставалось все меньше. Зрители даже увидели несколько ранений, которые заставили Трину зажмуриться и отвести глаза. Она не понимала, как тупая сталь может оставлять такие следы на теле. И не хотела понимать.

Когда в очередной раз победу одержал рыцарь Камелота, Трина, не выдержав, повернулась к магу, стараясь говорить как можно тише и скрыть свое негодование:

– Разве победитель турнира не должен войти в число рыцарей Круглого стола? Какой тогда смысл участвовать воинам Артура? Тем более, что побеждают именно они.

– Не совсем так, – учительским голосом произнес Мерлин. – Победитель войдет в число рыцарей Артура, только если еще не будет им являться. Это стимул для молодых доблестных воинов биться лучше. Но ты права. Обычно в турнире одерживает победу кто-то из тех, кто уже является членом Круглого стола. Это еще один способ показать величие короля, непобедимость его армии и ее доблесть. Впрочем, даже если кому-то из прибывших на турнир юношей удается попасть в финал, они все равно удостаиваются чести войти в свиту Артура. Ведь дойти до конца совсем не просто, как ты заметила.

Нотка сарказма в голосе.

Трина взглянула на арену, на которой в этот момент сражался сэр Мордред. Он выигрывал свой поединок, сражаясь против Борса.

– Ты думаешь, у этого юноши есть шансы? – спросила, стараясь звучать так, будто интерес вызван не чем иным, как красотой Мордреда.

Мерлин изучающе разглядывал ее несколько мгновений, а затем все так же саркастически протянул:

– Кто-то выбрал себе фаворита?

Она предпочла промолчать.

– Что ж, – продолжил маг, – насколько я слышал, рыцари Артура обсуждают этого молодого человека, как одного из самых вероятных новичков их круга.

Трине стало не по себе. Если Мордред и правда дойдет до финала, она должна была выяснить о нем все. Если не все, то самое главное: был ли он тем самым предателем, которому суждено убить Артура? Ей вовсе не хотелось, чтобы великого короля, за помощью которого она пришла, убили на ее глазах. И вообще убили. Она решила сделать все возможное, чтобы это предотвратить.

А пока все, что она могла, – смотреть на поле и молить Верховных, чтобы сэр Мордред проиграл.

Но увы.

Он одержал победу и в первом поединке, и во втором, а значит точно проходил в финал. Трине пришлось признать, что Гавейн был прав, когда считал юного Мордреда своим главным соперником.

Впрочем, в последнем поединке турнира должны были встретиться трое рыцарей. И только один из них мог выиграть. Был ли прав Гавейн и в том, что станет победителем?

Он уже выиграл первый бой. Трина не призналась бы себе, но, когда он вышел на арену второй раз, она искренне желала, чтобы предсказание Гавейна сбылось. Тем более, что в соперники ему достался Персиваль, с которым было совсем не просто.

Их сражение было самым длинным за этот день. Наблюдая за ним, Трина по-настоящему испугалась. Драка, которую она наблюдала во второй день пребывания в Камелоте не шла ни в какое сравнение с тем, что было сейчас. Громкий лязг мечей, разящие удары, которые жалили и ранили, оставляли синяки. Несмотря на то, что оружие, как она уже знала, было тупым, на доспехах каждого из сражающихся уже блестели красные брызги крови.

Трина в ужасе обратилась к Мерлину:

– Они убьют друг друга!

Лицо мага было непроницаемым. Ни страха, ни волнения. Казалось, что он просто смотрит боевик в кинотеатре. Даром что, при дворе Артура еще не знали о кино и попкорне, который отлично смотрелся бы в руках мага сейчас, дополняя картину.

– Почему никого это не волнует?! – Трина чувствовала смесь испуга и злости на такую безмятежность. – Артур что, хочет лишиться двух прекрасных рыцарей? – прошипела змеей.

– Не паникуй, – спокойно процедил Мерлин. – Оружие не заточено. Они не причинят друг другу сильного вреда.

Трина округлила глаза. То есть все эти раны не считались особым вредом? Хвала Верховным, что она не видела иного.

Она перевела взгляд на леди Бриенну, светлая кожа которой стала пепельной. Бедняжка, должно быть, сходила с ума от переживаний. Трине хотелось посочувствовать сестре Персиваля, но сегодня она сидела чуть дальше, чем накануне, и было не дотянуться.

Прошло минут двадцать, а может быть, сорок, а Персиваль и Гавейн все продолжали сражаться. Трина в волнении сжимала руки, скручивала пальцы. И продолжала молить Верховных, только теперь о том, чтобы все быстрее закончилось.

Сколько прошло времени, прежде чем все действительно закончилось, Трина не знала. Она могла лишь ощущать усталость и облегчение, когда Гавейну удалось уронить Персиваля так, как в тот день, когда они были на тренировочном поле, и упереть кончик меча в горло. Только на этот раз клинок не был деревянным, и от этого было страшнее. Сколько она ни пыталась за этот день, но не смогла побороть страх.

Впрочем, он почти мгновенно рассеялся, когда Гавейн убрал меч, протянул другу руку и тот принял ее. Они обнялись и вместе подошли к помосту, отвесив Артуру поклон.

Король, свита и зрители на трибунах аплодировали, и Трина с радостью присоединилась к ним.

Еще один турнирный день был завершен.

Еще один день в Камелоте был потерян.

***

Утром следующего дня, дня финала турнира, Трина проснулась очень рано. Солнце только начало рисовать розовые блики на небе, которое было синим. Трина ворочалась в кровати, понимая, что может позволить себе полежать еще немного и подумать. Она провела в Камелоте уже полторы недели, но к решению своей главной задачи так и не приблизилась. Она не смогла подружиться с Артуром и вообще толком не общалась с королем, кроме общих встреч за ужином. Чувства вины и бесполезности постепенно поднимали голову. Интересно, что сейчас происходило в Шотландии, в поселении? Какой выход нашли бабушка и мама? И нашли ли?

На душе расползалось черное пятно грусти и отчаяния.

Трина вздохнула и зажмурилась, изо всей силы ударяя кулаком по одеялу. Она должна была найти выход и наладить общение с королем. Она должна была убедить Мерлина помочь ей и сказать, где Грааль, а еще… Должна найти злую ведьму и победить ее, иначе все усилия будут напрасны. Да только той магии, что она успела изучить, совсем мало для этой победы. Поиск, лечение, несколько заклинаний жриц… А еще – история жизни Морганы, сведения о последних местах, где ее видели, о сильных сторонах. Сплошная теория, которая, по ее мнению, мало помогала, но Мерлин считал иначе.

С тяжелым сердцем она встала и, совершая привычный утренний ритуал, подошла к окну, чтобы взглянуть на сердце королевства Артура Пендрагона – Камелот. Тренировочное поле под окнами окрасилось в золотисто-розовый, пятнами легший на зеленую траву. Сейчас оно было непривычно пустым и тихим. Не единой фигуры рыцарей, лишь тени от мишеней, стоящих по кромке. Чуть поодаль, за стенами замка, просыпался город. Знакомые завитки печного дыма, редкие фигуры, казавшиеся совсем крошечными с такого расстояния, которые пока еще не спеша передвигались по улицам. А позади города – позолоченная шапка густого леса и снежные вершины гор вдали.

Трина втянула свежий утренний воздух полной грудью. Он отдавал далекими запахами свежеиспеченного хлеба и жареного мяса, которое королевские повара готовили для рыцарей и гостей.

Один медленный вдох и выдох. Два. Три. Десять. На душе стало немного спокойнее, тревога улеглась. Она обязательно найдет способ спасти ковен и ее мир. Она справится. Не зря Верховные позволили ей добраться до Логреса и войти в свиту короля былого и грядущего. Такое просто не могло произойти без некоего замысла свыше. Ей должно быть предначертано найти в Камелоте то, за чем она пришла. Должно быть.

Немного приободрившись, Трина подошла к шкафу, чтобы достать платье, которое предназначалось для вечернего пира. То самое, купленное несколькими днями ранее на рынке. Интересно, позволит ли ей Мерлин надеть его или снова пришлет продуманный им до мелочей туалет?

Пока она аккуратно расправляла складки наряда на постели, в дверь негромко постучала Джудит. Когда служанка вошла, Трина заметила в ее руках уже знакомую бархатную подушку, а на ней – аккуратно сложенные слои насыщенно-синей плотной ткани.

Интересно. Сегодня Мерлин прислал ей не шелк, а нечто иное.

Джудит бросила взгляд на лежащее на кровати платье и немного сочувственно произнесла:

– Доброе утро, леди Трина. Лорд Мерлин прислал платье, и… На вечер он приготовил еще один наряд, который я принесу позже.

Трина смиренно кивнула.

Платье дня, как про себя называла она наряды от Мерлина, действительно было плотным. Бархат. Почти прямая юбка, которая совсем слегка очерчивала фигуру, но не облегала; облегающий лиф с вырезом, который стремился от плечей изогнутой линией к ложбинке между грудей, уходя вниз. Вдоль выреза серебряными нитями были вышиты кельтские узоры. На бедрах – серебряный пояс. Рядом с платьем лежала искусно вышитая серебряная вуаль с орнаментом из синих цветов.

Одежда была прекрасной. Пожалуй, Трина готова была принять Мерлина в качестве своего стилиста. Главное, чтобы маг никогда не узнал, что за такую работу в ее веке платят очень хорошие деньги.

***

Плотная ткань платья была очень кстати: последний день турнира выдался прохладным, но без осадков. Трина надеялась, что так и останется. Ей очень не хотелось, чтобы условия и без того сложного для рыцарей поединка стали еще хуже. Она до сих пор не представляла, как из трех финалистов останется всего один. Чтобы выиграть, нужно либо заключить временный союз, либо быть действительно искусным бойцом, который может одолеть двоих за раз.

Идя в сопровождении служанки в сторону трибун, Трина украдкой теребила пальцами свой платок, зажатый в кулак. Утром в ее голову закралась мысль, которая не давала покоя: она решила зайти в шатер Гавейна и все-таки пожелать ему удачи, а заодно… Поговорить с Мордредом – возможно, под предлогом вручения платка. Ей было неловко, и она совсем не представляла, вписывается ли такой поступок в рамки приличия, но если она узнает больше о юном рыцаре, то может помочь спасти Артура… Хотя бы временно. Хотя бы попытаться.

Все еще сомневаясь, она обратилась к Джудит с вопросом, подобает ли леди зайти в шатер к рыцарю, чтобы вручить ему платок. Служанка ответила, что, если леди хорошо знакома со своим фаворитом, это приемлемо, но, если нет – такой шаг может быть воспринят, как вызывающий. Трина прикусила губу. Как ей стоило поступить? Мордред совсем скоро войдет в число воинов Артура, но что, если был хоть малейший шанс этого не допустить? Что если она могла этого не допустить?

Глупость. Она даже не может помочь себе, не то, что Артуру. Нет, эта затея была решительно провальной.

Впрочем, слова служанки окончательно подтолкнули ее к другому шагу.

– Я хотела бы зайти к сэру Гавейну, перед тем как мы поднимемся на трибуну.

Джудит улыбнулась.

– Конечно, миледи.

Пять минут спустя Трина неловко остановилась у ряда рыцарских шатров. Ей нужен был третий справа, алый. И, конечно, со знаменем Камелота, которое красовалось на крыше. А рядом – изумрудно-зеленый, который наверняка принадлежал Мордреду. Искушение было так велико…

Трина двинулась вперед, крепче стиснув платок. Пусть сердце подскажет ей верный путь. Ведь так говорят в романах и сказках?

Но сердце упрямо молчало, или Трина совсем не умела читать его знаки. Она замерла между двумя шатрами, не решаясь сделать шаг дальше в какую-либо сторону.

В конечном счете, подумав, что совершать необдуманные глупости не стоит, она аккуратно потянулась рукой к занавеси на входе шатра Гавейна. И тут же отскочила от испуга, когда изнутри вышла леди Бриенна в красно-синем платье. На ее бледном лице сиял розовый румянец. Увидев Трину, она резко остановилась.

– Леди Трина? – просияла в вежливой улыбке. – Рада вас видеть.

Трина кивнула. Вдруг идея зайти к Гавейну показалась ей столь же глупой, как и идея с визитом к Мордреду. Как он воспримет этот жест? Будет ли подшучивать и припоминать?

Но пути назад не было. Леди Бриенна достаточно громко, так, что Гавейн наверняка слышал, спросила:

– Вы пришли пожелать удачи сэру Гавейну?

Трина тут же поспешила крепче зажать платок в ладони, чтобы Бриенна его не заметила, но кивнула:

– Да. Все же он мой наставник, и…

– Я не ожидал вас здесь увидеть, – прозвучал голос Гавейна, который подошел ближе к выходу из шатра. По его тону нельзя было прочесть эмоций.

Он взглянул на леди Бриенну, и та поспешила откланяться.

– Сэр Гавейн, леди Трина, – чуть склонила голову и направилась в сторону трибун.

– Я… – немного замялась Трина под пристальным взглядом, который теперь был обращен на нее. – Я надеюсь, я не помешала, – ее тон обрел обычную уверенность. – Я лишь хотела пожелать вам удачи.

Машинально она снова начала теребить платок, и, конечно, Гавейн его заметил.

– А это, видимо, ваше пожелание? – указал, полуулыбаясь-полуухмыляясь.

От этой ухмылки и легкого чувства стыда Трина окончательно пришла в себя, позабыв про смущение и вспомнив про привычное по отношению к Гавейну раздражение. Видимо, она жестоко ошиблась, когда думала, что связь между ними налаживается.

– О, – поспешила изобразить неловкость и добавила в голос щепотку хитрости и вызова, – боюсь, вы неверно меня поняли. Я пришла пожелать вам удачи, но это, – она немного приоткрыла кулак с платком, – предназначено не вам.

Он немного приподнял брови, и это было единственным признаком какой-либо эмоции в ответ на ее слова.

– Если вы хотите осчастливить сэра Мордреда, то поспешите. Бой скоро начнется. Его шатер совсем рядом с моим, как вы видите.

Трина вгляделась в его лицо, ища хоть какой-то намек на то, что задела эго. Пусто. Впрочем, наоборот – он снова забавлялся, судя по знакомому веселому блеску в глазах. И, конечно, это рассердило ее еще больше.

– Я никого не хотела осчастливить, – отрезала. – И прийти сюда, видимо, было ошибкой.

Она развернулась, желая последовать за Бриенной, но твердая рука мягко схватила ее за предплечье, заставив злополучный платок выпасть из рук.

– Леди Трина, – из его голоса пропала усмешка. Осталась лишь серьезность, которая иногда сменяла привычную веселость и наглость. – Я не хотел вас задеть.

Трина посмотрела ему в глаза, в ее собственных читалось недоверие. Он поспешно отпустил ее, поднимая платок, аккуратно отряхивая и возвращая хозяйке.

– Если я обидел вас, я прошу прощения, – произнес, хотелось верить, искренне. Его протянутая рука с поднятым платком висела в воздухе, ожидая.

Трина взяла платок и холодно, и спокойно, так, как способна была только тогда, когда ее чувства были очень сильно задеты, процедила, повторяя его слова:

– Меня не так легко задеть и обидеть, сэр Гавейн.

И на этот раз действительно двинулась в сторону трибун, оставив Гавейна, как она надеялась, с легким чувством вины.

Но вина была плохо знакома Гавейну. Злость и ярость, грусть и веселье, надежда и отчаяние, решительность и страх – все эти и другие чувства сопровождали его в течение жизни. Он знал и распознавал их легко, как и еще одно.

Влечение.

И сейчас он читал его достаточно ясно не только в своей душе, но и в глазах юной ученицы Мерлина.

Глава 7. Ночное приключение

Конечно, он выиграл.

Это нисколько не удивляло, учитывая, как легко рыцари Артура одерживали свои победы на турнире.

Впрочем, финал не был легким для Гавейна. «Он бился, как лев», – сказала бы Трина про Мордреда, если бы ее спросили. Она считала, что подобное клише вполне подобает светской беседе в Камелоте.

Но никто не спрашивал. Никто вообще не сомневался в победе Гавейна, как бы это ни было скучно. Это Трина поняла, едва поднявшись на трибуну и оглянувшись.

И тут же начала проклинать Мерлина.

Зрители на трибунах визуально разделились на две разноцветные массы. Одна – изумрудно-зеленая. Эта часть пестрила флагами со змеем и просто зелеными маленькими флажками. Другая – красная с вкраплениями насыщенного синего. В толпе мелькнуло несколько синих знамен с изображением серебряного волка, застывшего в оскале.

Ну, конечно. Вот он. Фамильный герб Гавейна.

Мерлин не зря одел ее в синий. И платье леди Бриенны…

Трина вдруг ощутила себя случайным гостем на каком-то большом футбольном матче, где фанаты четко знали, кому отдают предпочтение, и ярко подчеркивали это атрибутами. А она, повинуясь зову толпы, просто купила первый попавшийся шарф и флажок.

И эта усмешка в его глазах… Это веселье… О, черт. Он знал. Он понял, что ее фаворитом сегодня был он. Даже несмотря на то, что она не собиралась заявлять об этом так открыто и утверждала, что платок не для него.

Какой позор.

Ну, или какая неловкость, ибо до позора, конечно, такое недоразумение не дотягивало.

Что ж, если он спросит или будет издеваться, она ответит, что приличия обязывали ее болеть за кого-то, кто входит в круг общения, хотя симпатии, несомненно, были с сэром Мордредом.

И никто бы ее в этом не упрекнул. В конце концов, он был действительно хорош.

И добился своего.

В ближайшее время он станет рыцарем Артура, а Трина не смогла этому помешать. Еще одна капля в разрастающееся море тревоги.

Возможно, бабушка не зря часто говорила ей, что она лишь наивная девчонка, которая не знает, как решать проблемы в реальной взрослой жизни?

Сейчас очень похоже было на то. Вот она, реальная взрослая жизнь. Без материнского крыла и поддержки ковена. Она взвалила на себя миссию, которую оптимистично предпочитала считать не такой уж сложной, а на деле…

Трина вздохнула, прерывая поток мыслей, который грозил увести ее прочь от реальности, в которой сэр Мордред и Гавейн, обменявшись вежливыми благодарностями за бой, шли отвешивать поклоны королю. Интересно, Артуру когда-нибудь надоедало одно и то же зрелище? Интересно, задумывался ли он, как много из этих поклонов были искренними? А может быть, это она думает слишком много и все усложняет, ударившись в крайность от привычного легкомыслия?

– Ты будто похоронила своего фаворита, а не празднуешь его победу, – сладко и сквозь зубы проворковал Мерлин ей на ухо, наклоняясь близко и изображая бурные аплодисменты.

Погруженная в мысли, Трина даже не отреагировала на колкость. Сладость и язвительность пропали из голоса мага:

– Трина? – озабоченно.

Но она молчала, то ли не слыша его, то ли не желая слышать. Она внимательно смотрела на сэра Гавейна, что есть силы зажав в ладони изумрудный платок. Платок в цветах Мордреда, невольно подумалось ей.

– Не самое удачное время заниматься самокопанием, девочка, – поучительно прошептал маг.

И Трина пришла в себя.

– Ты все же читаешь мои мысли, верно? – бесцветным голосом.

Он нехотя признал:

– Не все. Даже моя магия не настолько сильна. Скорее, я чувствую твои сильные эмоции, и о многом, конечно, просто догадываюсь. Временами ты словно раскрытая книга, знаешь?

– Вот как ты понял, что я говорю правду, в тот день. Не только потому что тебе предсказали мое появление, – ни удивления, ни раздражения или злости. Просто факт ровным тоном. – А может быть, и вовсе не было предсказания?

Он внимательно изучал ее.

– Было. Но сейчас не время и не место говорить об этом. Сейчас важно, что некоторые из твоих чувств меня очень смущают.

Трина подняла на него глаза, которые отражали весь спектр ее внутренних переживаний.

– Какие?

– Когда ты видишь Мордреда, ты… боишься. Я чувствую страх, недоверие. И еще что-то, чего никак не могу понять.

Трина поспешно отвернулась. Нет. Он не должен знать про Мордреда. Она не имела право серьезно менять будущее. Все книги, фильмы и бабушкины нравоучения говорили об этом. Если Мерлин узнает… Предотвратит ли он убийство короля? Будет ли способен изменить историю?

– Я не могу объяснить это, но он мне не нравится, – решилась сказать полуправду. Откровенную ложь маг бы почувствовал.

– Разве ты не хотела сделать его своим фаворитом?

Трина вздохнула. Сейчас она даст магу-сплетнику еще один козырь, но… Это лучше, чем казаться непоследовательной вруньей, когда так важно было завоевать его доверие и расположение.

– Только назло Гавейну.

– Ха! – этот всплеск веселья был ожидаем. – Я знал это. Я говорил, что очарование Гавейна действует на тебя сильнее, чем кажется, не так ли?

– Именно поэтому прислал мне платье в цветах его рода? – с претензией.

Маг пожал плечами.

– Тебе очень идет синий цвет. Конечно, изумрудный больше, но, учитывая твои эмоции к Мордреду, я решил, что это платье будет лучшим выбором.

Трина лишь покачала головой.

– Ну, же, девочка, – подбодрил Мерлин, демонстративно растягивая губы в улыбке, – изобрази радость и овации. Посмотри вокруг: даже те, кто поддерживал юного сэра, в сотню раз веселее тебя.

Она последовала его совету, обращая все свое внимание на арену. Туда, где около королевского помоста стояли два финалиста в ожидании своих наград.

Стоп. А какая награда полагалась Гавейну?

– Что получит Гавейн? – адресовала любопытство магу.

– Честь и славу, – пренебрежительно. – Остального у него в достатке.

– Кроме чести и славы? – не смогла сдержать в голосе издевку.

– О, – в том же тоне ответил маг, – это в Камелоте никогда не бывает лишним. Ах да, – он кивнул в сторону поля турнира, – и, конечно, он получит женщин.

Трина последовала за его взглядом.

Ну, уж нет.

На песке у ног сэра Гавейна лежало практически лоскутное одеяло из дамских платков.

– Разве они не должны были дарить платки до соревнования? – выдавила сквозь зубы.

Мерлин снова пожал плечами.

– Никогда не бывает лишним намекнуть мужчине, что ты его хочешь.

Трина скривилась.

– Отвратительно, – произнесла в унисон с магом, который поспешил ее передразнить.

***

Пир в честь финала был более пышным и роскошным, чем в первый день турнира. Несмотря на прохладную погоду, столы были вынесены во двор при замке, чтобы вместить всех желающих. Гостей сегодня было значительно больше, и Трина удивилась, откуда они съехались в таких количествах за последние сутки. Она уже отчаялась запомнить лица всех важных леди и лордов, которые встречались им на пути, пока Мерлин сопровождал ее сквозь толпу к нужному столу.

На вечер маг выбрал для нее платье того же насыщенно-синего оттенка, что и утром. На этот раз опять шелковое. Длинные рукава по всей длине имели серебристый орнамент вышивки – кельтские узоры, которые перемежались просто спиральными завитками нитей. Лиф крепко облегал верхнюю часть тела, вплоть до талии, и не был украшен. Квадратное декольте спускалось так низко, чтобы была заметна пышность груди. Юбка – тоже насыщенно-синяя, без орнамента, а пояс… На этот раз он не был тканевым – тонкие пластины настоящего серебра, украшенного сапфирами. Настоящая роскошь. Даже король редко надевал что-то с драгоценными камнями. Не перебарщивал ли Мерлин, пытаясь не привлечь внимание к своей поддельной любовнице?

Даже синяя вуаль, которая скрывала ее лицо, лишь наоборот притягивала больше взглядов, интригуя. И прическа. Искусные руки Джудит в очередной раз сотворили с ее волосами что-то необычное. На голове возвышалась корона из кос.

«Вы выглядите, словно королева Лотиана», – ляпнула служанка, закончив приготовления, и Трина едва не упала с табурета. Сохрани ее Верховные от такого!

И все же, Трина то и дело ловила на себе взгляды гостей. Интересно, думали ли они, как Джудит? Считали ли они ее своего рода выскочкой?

– Ты действительно прекрасно выглядишь, – пропел Мерлин, по обыкновению отвечая на ее мысли. – Я думаю, сэр, что идет нам навстречу, это определенно оценит.

Трина и сама видела, как в их направлении движется Гавейн.

– Леди Трина, Мерлин, – приблизившись, отвесил легкий поклон. – Леди Трина, вы… – он на мгновение прервался, оглядывая ее с ног до головы, как смотрят на манекены на витрине. В сине-голубых глазах, цвет которых делало ярче отражение ее платья, можно было прочесть только интерес ученого и легкую искру… Желания? Влечения? Веселья?

Трина не могла определить. Она так плохо знала мужчин, что совсем не умела считывать их эмоции. В поселении большую часть жизни она проводила среди женщин, а отец… Об отце она не хотела и думать.

– Вы прекрасны, – наконец закончил Гавейн, будто немного через силу.

Она вежливо и сухо кивнула в ответ, ощущая маленькую липкую обиду на то, что ему явно стоило больших сил сказать это.

– Благодарю.

В ее голосе сочились и остатки обиды на их утренний разговор, на его поведение и грубость. Она собралась было просить Мерлина показать ей место за столом, как маг, завидев кого-то в толпе, поспешно поручил Гавейну:

– Присмотри за ней, – и ушел.

Они остались вдвоем, чувствуя, как неловкость и напряжение повисли между ними.

– Вы все еще обижены на меня? – аккуратно, словно идя по минному полю, бросил вопрос.

Трина промолчала. Ей казалось, что молчание скажет ему о том, как ей безразлично, что было утром, она покажется слегка надменной и холодной. Но сэр Гавейн слишком хорошо знал женщин.

– Обижены, – заключил он. – Что ж, позвольте мне это исправить и пригласить вас на прогулку.

– Вы что же, поставили и меня на кон в споре? – желая задеть.

Так по-девичьи и по-детски.

Гавейн вздохнул.

– Не льстите себе, – безразлично и пренебрежительно. Он точно знал, как ее достать и привести в то состояние, которое нравилось ему больше. Своенравие, бойкость.

И это сработало.

– Отчего бы вам не выполнить свои обязательства и не сопроводить сегодня леди Бриенну? – выпалила с нажимом. – Настал последний день турнира, вы можете упустить свой шанс…

– Вы правы, – неожиданно согласился. – Невежливо с моей стороны заставлять ждать леди. Позвольте мне провести вас к столу и выполнить свой долг.

Он предложил ей руку, но она отказалась, делая несколько шагов вперед, по направлению к группе рыцарей в красном, сидящих поодаль. Она была уверена, что ее место, как и в первый день, было среди них.

Легким движением Гавейн придержал ее, направляя в другую сторону.

– Сегодня вы расположитесь среди леди, – пояснил коротко.

Он указывал путь, а она шла рядом с ним, стараясь не соприкасаться даже случайно. По пути их то и дело останавливали, поздравляя Гавейна с победой, и Трина вдруг испытала укол угрызений совести.