355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Анна Владимирская » Вкус убийства » Текст книги (страница 15)
Вкус убийства
  • Текст добавлен: 10 октября 2016, 04:04

Текст книги "Вкус убийства"


Автор книги: Анна Владимирская


Соавторы: Петр Владимирский
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

10. Мнимые больные

Виктор и бабушка Влада оставались последними из родственников, с кем еще предстояло поговорить. Вере ничего даже и не пришлось придумывать. Они сами набросились на нее с жалобами на Джона и Алису. Лученко же лишь повторила слова, сказанные Бессоновым в «Свинге»:

– Виктор, вы оказались абсолютно правы. Алиса действительно намерена отобрать у вас родительскую квартиру.

– Что вы такое говорите?! – Владилена с возмущением посмотрела на гостью. Словно именно Лученко собиралась присвоить квартиру. – И это после того, как этот ее английский муж жил у нас на всем готовом?! Значит, вот для чего он напросился к нам в гости! Они хотят обобрать нас – моя дорогая внученька и ее бандит Джон!

В доме Бессоновых разразилась буря. Бабушка Влада и Виктор заметались по гостиной.

– Ваш внук – просто провидец какой-то, – с затаенной усмешкой сообщила Вера Алексеевна, наблюдавшая эту сцену как театральную постановку, где сама была режиссером. – Он ведь сказал, что сестра собирается вас выписать из вашего собственного жилья. Другими словами, выкинуть на улицу! А сама мечтает поселиться здесь, в шикарной двухэтажной квартире. Так?

– Ба! Да забил я на Алиску! Мы тут прописаны, а она нет! Шиш ей, а не хата. Я ее, тварь, на порог не пущу. А этого Джона… Я договорюсь с ребятами, они ему покажут! – хорохорился внучек. Но голос его звучал неуверенно.

– Господи, какая алчность! Какая мерзавка! Всегда только о себе думала, – сразу поверила в навет на внучку старшая Бессонова. – А вы знаете, что Джон – просто бандит какой-то! Он чуть не убил Витечку! Вера Алексеевна, помогите нам разделаться с этой гадиной! У вас наверняка есть к кому обратиться. Хорошие связи… – Владилена ухитрялась величественно и в то же время подобострастно смотреть на Лученко.

Вот теперь Вера смогла наконец-то в полной мере полюбоваться на внука и бабушку. Они не задавались главным вопросом всех времен и народов: «что делать?» Они искали и тут же находили врагов – Алису и Джона. И так же быстро была назначена помощница в делах: ею без всякого согласия становилась Лученко Вера Алексеевна, первый попавшийся человек. Тысячекратный пример душевной и физической лени находился перед доктором в двух экземплярах.

– Подождите! А разве это возможно? – собрала воедино остатки здравого смысла бабушка. – Она ведь здесь не прописана? Выписалась, когда уезжала в Англию!..

– Как бы это поделикатней объяснить… – Вера играла роль как настоящая актриса. – Вы же знаете, что деньги сейчас решают все. Думаю, она купит нужные документы…

– Я не понял! А с чего это вдруг такое западло?! – Виктор смотрел на гостью прищурившись.

– Вероятно, Алиса Павловна думает, что мама погибла из-за вас. И отец попал в тюрьму по вашей вине… Вот и решила таким образом отомстить.

– Какая чушь! – возмутилась Владилена. – Да, я не скрывала и не скрываю, что не любила Ксению. Лучше горькая правда, чем сладкая ложь, так говорит народная мудрость! Но я никогда не вмешивалась! И потом, Пашенька для меня был смыслом жизни! Как она может?! Дрянная девка! Я поняла, вот зачем она подослала этого своего английского шпиона. Чтобы он все выведал про нашу квартиру!

– Знаете, что я вам скажу, Вера! Если сравнить наше прозябание здесь и ее – там, то еще неизвестно, кто кому должен… Алиска хорошо устроилась! Муж – мало того что богатый бизнесмен, еще у нас пожил на дурняк! А сама бездетная, может думать только о себе! Зачем ей наша квартира? И главное, за что она нам мстит? Мы ничего плохого ей не сделали!

– А она считает иначе. Вспомните, что происходило в вашем доме после смерти мамы и ареста отца?

– Ничего, – пожал плечами Виктор.

– Она ушла жить к какой-то своей подруге, – буркнула Влада. – Дома почти не бывала… Все! Ах, так… Это она нам решила отомстить за то, что мы тогда…

– Что тогда? Что произошло? – заинтересовалась Вера. Она подумала: «Вот оно! Очередной скелет достается из шкафа!»

– Да ничего особенного! Некому стало девочку контролировать, и она решила подработать в отелях… Ну, вы понимаете, – скабрезно ухмыльнулся братец.

«Просто-напросто выгнали вы ее из дому», – подумала Лученко.

– Перестань сочинять! – вздернула подбородок бабушка. – Алиса, конечно, не подарок. Характером и внешностью – вылитая Ксения! Но она не шлюха! Нечего врать!

– А откуда ты знаешь? Ты швейцаром работала? Я утверждаю – она была валютной проституткой!

– У вас есть доказательства? – тихим голосом спросила Вера, которой уже хотелось поскорее уйти от Бессоновых. Устала она от этой парочки.

– Да. Я ее видел несколько раз в обществе иностранцев. Выходящей из разных гостиниц. Можете не сомневаться, я так на суде и скажу! Когда мы будем с ней судиться за квартиру! А теперь эта валютная тварь еще и выселяет нас из собственного дома!

– Вера Алексеевна! Поговорите с ней! Может, она все-таки передумает? – Владилена смотрела на Веру просительно и подобострастно.

– Я поговорю, – уходя, пообещала Вера со странным смешанным чувством жалости и брезгливости. Она вспомнила любимую фразу Андрея: «Чем больше узнаешь людей, тем больше начинаешь уважать животных». И еще она подумала: пожалуй, эта последняя встреча была не так уж необходима. Но Лученко все привыкла доводить до конца.

* * *

– Ну как? Сходила? – поинтересовалась Виктория у Юли Папернюк.

– Не только сходила, но еще и взяла автограф. – Порывшись в сумочке, девушка достала небольшой проспект, где фломастером был нарисован японский иероглиф.

– Повезло! – с завистью вздохнула офис-менеджер.

Она тоже мечтала попасть на концерт группы японских барабанщиков «Ямато». Один билет на экзотику предложил новый клиент агентства, господин Старк. Вожделенный билетик тут же разыграли среди сотрудников, и достался он Юльке. Теперь, сидя на веранде старого дома, под сигаретку девушки обменивались последними новостями. Счастливая Юлька изображала в лицах, как старинные барабаны на сцене вводили публику в транс. Она даже пыталась повторить ритм при помощи чайных ложечек. Но куда офисной посуде до эффекта барабанного боя!

– Считается, что «Ямато» повторяют пульс каждого зрителя… – задумчиво повторила чью-то чужую фразу Папернюк.

– А как насчет нашего пульса? В смысле, нашего коллектива, – как бы между прочим перевела разговор в житейскую плоскость Вика, расправляя на коленках короткую клетчатую юбку.

– А… Ты о новенькой, об этой Старк. Ты заметила, она не принимала участия в лотерее, когда разыгрывался билетик, – демонстративно равнодушно сказала Юля.

– Наверное, не захотела встречаться там со своим мужем. Мне не дает покоя всего один вопрос: на фига ей работать?

– Да уж… Имея в мужьях этого англичанина, можно не вкалывать. А он, кстати, очень даже ничего.

– Вот-вот. Представляешь, как она пять лет жила с ним в Лондоне! – Вика вздохнула с неприкрытой завистью. – А потом ей, видите ли, надоело сидеть дома. И она сбежала от мужа обратно, сюда. Прикольно, да?! Вот скажи, Юлька, ты бы из Лондона вернулась в наше болото?

Менеджер по работе с клиентами Папернюк встряхнула выбеленными волосами, их словно разметало порывом ветра.

– Ни-ког-да! Делать мне нечего. Ты обратила внимание на ее пиджачок от Эскады? Они с нашей Дашей одеваются в одну фирму.

– Ну! – Викины глазки округлились. И хотя сама офисная дива носила модные недешевые тряпки, наряд Алисы вызывал острую зависть.

– Такой костюмчик стоит как минимум полторы штуки баксов. Можешь мне поверить! – компетентно заявила Юля. – Я разбираюсь в модных брендах.

– С такими деньжищами зачем ей работать? – не унималась Вика. – Ты б работала, если б могла каждый день менять костюмы от Эскады?

– Я бы в салонах пропадала, – мечтательно потянулась пышечка. – По тусовкам шастала! Ездила бы по курортам! – Она строго посмотрела на свои золоченые туфельки, на джинсы классического синего цвета и вслух произнесла давнюю затаенную мечту: – И уже никогда бы в жизни не надела дешевую китайско-турецкую тряпку.

– А я бы… Я бы путешествовала… объездила б весь мир! Купила бы себе особнячок где-нибудь в Испании. И завела бы бурный роман с тореадором. А потом…

– А потом, когда его боднет бык, ты бы выхаживала его в больнице! – неожиданно вмешался в девичий щебет копирайтер Виталий Свитко.

– Копирка! Тебя не учили, что подслушивать и подглядывать – неприлично?! – возмутилась Виктория.

– Не-а! Я вообще вуайерист, – самодовольно ухмыльнулся парень.

– Пофигист ты!

– Чьи же косточки вы тут моете? – безмятежно поинтересовался Свитко.

– Не твое дело! – отвернулась секретарша.

– Подумаешь! Я и так знаю. Алису обсуждаете.

– Допустим. А ты примчался защищать честь дамы? – Папернюк насмешливо подняла бровь.

– Девчонки! Не заморачивайтесь вы этой темой. Алиса у нас временно.

– Откуда знаешь? – хором спросили девушки.

– Из достоверных источников.

– Не гони пургу, Таля.

– Я – меркантильный, просто так секретов не раскрываю!

– Что же ты хочешь, вымогатель?

– Я – вымогатель?! Да я святее папы и мамы римских, если хочешь знать!

– Таля, ну будь человеком, – заныла Юля.

– Копирочка! Расскажи, пожалуйста! – просительно вытянула губки Вика.

– Ага! Как агентурные данные выдавать, так Копирочка! В общем, так: жылаю штоба мне поднесли чашечку кофею, с бутырбродиком. Тогда, возможно, и поделюсь особо ценными сведениями.

Девушки быстро исполнили желание копирайтера. Вскоре он, отпивая кофеек и откусывая большие куски бутерброда, сообщил коллегам следующее:

– Внимайте. Дарья Николаевна поручила мне оформить на Алису доверенность. Чтобы она получила календари в типографии. Я взял ее паспорт. А пачпорт-то у ней какой?

– Какой?

– Аглицкий. То исть она гражданка Великой, панимаишь, Британии! О чем это говорит?

– Не томи, гад!

– О том, что она обязательно вернется в Лондон. Рано или поздно, – убежденно высказался Виталий.

– Уж лучше бы пораньше! – в сердцах пожелала Юля.

– Ну ты, это, потише, – сказал Свитко. – Она вот-вот вернется с переговоров. Не нарывайтеся, дети мои. – И он ушел в свой закуток.

Поздним вечером в агентстве все еще продолжалась работа. Над компьютерами склонились девичьи головки. Из магнитолы звучала «Уматурман». Алиса отвернулась от ноутбука и с интересом вслушалась. Это была совсем не попса, какая-то новая поэзия, положенная на музыку… «Замочу белье я и постираю “Тайдом”, где же ты моя милая, птицей прилетай-да… Я который день без сна у дверей встречаю, где же ты моя весна, я скучаю…» Удивительно, просто мороз по коже.

Пышечка Юля вышла из-за стола и стала танцевать под музыку. К ней присоединилась Вика. Мелькали поднятые вверх руки, выпячивались загорелые женские животы с наглыми сексуальными пупками. Алиса встала и присоединилась к танцу. Плыли плавными овалами бедра, плечи, запрокидывались головы, глаза закрывались, губы улыбались… Девушки двигались вокруг каштана в офисном зале. Их танец напоминал видеосъемку, прокрученную замедленно, легкие, спонтанные и прекрасные движения юных тел соперничали с музыкой.

Следующая песня резко сменила ритм. Девчонки принялись в энергичном темпе подпевать: «Я так ждала тебя, Вова!» Пение становилось все громче и переходило в визг. Когда мелодия закончилась, три юные фурии расхохотались.

– Я не танцевала сто лет! – выдохнула Алиса.

– А я двести! – подпела Вика.

– Ох! Уже поздно, – очнулась Юля, взглянув на часы.

– Не волнуйтесь. Я вас развезу по домам, – сказала Старк.

«Мицубиси» с тремя молодыми женщинами плыла по улицам города. Алиса думала, что впервые за время совместной работы настороженность между нею и сотрудницами сменилась приязнью. Музыка, танец и дорога сблизили их без слов.

Вернувшись в свою уютную квартирку с видом на уютный киевский дворик, она остановилась в прихожей и долго рассматривала себя в зеркале. От былой депрессии не осталось и следа. Права была доктор Вера Алексеевна. Ее вылечила трудотерапия. И еще… Джон примчался следом за ней. Значит, он все-таки ее любит… И ему не безразлично, что с ней происходит.

На кухне Алиса налила себе бокал красного вина и отпила несколько глотков. Потом прошла в спальню, сбросила туфли на высоких каблуках, прилегла на покрывало. Взглянула на фотографию родителей, стоявшую на тумбочке, у изголовья, вгляделась в свое отражение в зеркале. На нее смотрели глаза отца. «Не могут быть такие глаза у убийцы, – сказала себе Алиса. – Лученко доведет это дело до конца. Она найдет того, кто совершил эвтаназию».

Сон смаривал ее. Едва выйдя из душа, она скользнула под одеяло и мгновенно уснула.

Разбудил ее утренний птичий щебет. Алиса уже завтракала, когда телефон пискнул: пришло текстовое сообщение. В нем говорилось, что Лученко приглашает ее встретиться в гостинице у Джона. Алису смущали противоречивые чувства. С одной стороны, она не горела желанием лишний раз встречаться с Джоном, она все еще держала дистанцию… Но с другой – все-таки хотелось видеть его. Хотя даже самой себе она в этом не признавалась. Придумала формулу-выручайку: она будет встречаться с мужем только из профессиональной необходимости. По работе, и все. Но если требует Вера – значит, встретиться нужно тем более. Что бы такое надеть, чего он еще не видел?

С момента появления Старка в гипнотарии Веры Алексеевны Лученко прошло три дня. Сэр Джон Гордон попытался выполнить условия, поставленные перед ним психотерапевтом его жены. Еще когда он позвонил, опытное Верино ухо уловило в его голосе скрытые ноты мужской истерики. А когда увиделись… Сказать о том, что вид у Джона был не такой бравый, как всегда, – это не сказать ничего. Вид у англичанина был просто кошмарный. Волосы всклокочены и как будто несколько дней не чесаны. Отросшая щетина испачкала щеки рыже-сивой колючкой. На светлом свитере явственно проступали пятна от кофе, а джинсы имели такой вид, словно Старк спал в них не раздеваясь.

Таким Алиса его никогда еще не видела.

– Извините за прическу, это все ветер, – произнес он, пытаясь оправдать свою странную метаморфозу.

Ветер был совершенно ни при чем. Во-первых, его попросту не было. Стояли тихие, теплые, безветренные дни. Во-вторых, никакой ветер не смог бы сотворить такое с внешностью респектабельного бизнесмена. Разве что какой-нибудь ураган «Катрина»… Щеки Алисы запылали персиковым румянцем. Она промямлила: «Мы сейчас» – ухватила мужа за руку и скрылась с ним в спальне.

Пока жена руководила бритьем и переодеванием, у доктора Лученко было время осмотреться. Не каждый день ей приходилось бывать в пятизвездочных отелях. А здесь все было пятизвездочным, начиная со швейцара внизу. Перед тем как гостьи ступили в апартаменты Старка, служитель, будто из начала прошлого века, распахнул перед ними массивную дверь. Вера и Алиса поднялись по мраморной лестнице в вестибюль. Колонны делили пространство большого холла на зоны и задавали направление движения. Женщины прошли мимо фитнес-центра с бассейном и мозаичным ковром из итальянского мрамора. Тонкий рисунок на полу и настенная роспись создавали впечатление совершеннейших римских терм.

В номере самого англичанина все шептало о богатстве: позолоченная мебель, парчовые и шелковые портьеры, роскошные фарфоровые вазы с хризантемами – и еще масса мелочей из того мира, к которому психотерапевт Лученко, увы, не принадлежала…

Но довольно любоваться интерьером. Что с самим Джоном Старком произошло? Это вопрос. Вера немного поразмышляла и согласилась с очевидным: приступ одиночества. Вот бы Джон удивился, узнав, что с этим диагнозом к психотерапевту приходит половина пациентов! А читаемые у него на лбу мысли «Меня никто не любит, никто не полюбит» и «Для чего я живу?» спровоцированы, конечно, трехдневным общением с родственниками Алисы.

Действительно, больше трех дней Старк выдержать не смог. После проживания в квартире с Виктором и Владиленой он сбежал и, вернувшись в «Премьер Палас», срочно востребовал к себе Веру и Алису…

Когда Джон в сопровождении жены вышел из спальни, внешний вид его был вполне приемлемым. Но внутри он весь кипел. Куда подевалась его английская респектабельность? Он очень злился на Веру. Прежде всего: она увидела его в расхристанном состоянии! И вообще – именно она виновна в его истрепанных нервах! Он собирался высказать этой докторше все, что накипело в нем за последние дни. Да уж! Он не станет щадить ее! Если это психотерапия, то у нее нужно отобрать диплом врача. Ведь главная заповедь клятвы Гиппократа гласит: «Не навреди». Она же, эта с виду хрупкая женщина, просто ведьма какая-то! Не навреди?! Как бы не так! Вреди и разрушай! Порть здоровье и нервы людей – вот ее лозунг!..

Еще немного, и он бы выпалил ей прямо в лицо все эти соображения. Чаша его терпения переполнилась. Зрел ураган, сносящий все на своем пути… А Вера смотрела на него и вспоминала двух выдающихся ученых, Гей-Люссака и Гумбольдта. Они, по слухам, занимались в Париже исследованиями газов. И для опытов выписывали из Германии тонкостенные пробирки. Но денег для уплаты пошлины им не хватало. Как быть? Физики договорились с партнерами: пробирки запаивать, а посылки снабжать биркой с надписью: «Осторожно! Немецкий воздух!». А пошлины за воздух не существует… Потом ученые срезáли запаянные концы и получали сосуды для опытов. Вот Старк в этой истории и исполнял роль «сосуда для опытов»… Вера невольно улыбнулась. Выразительно взглянула на Алису и сказала:

– Вы примерили на себя ситуацию жены. Судя по всему, вам… – Вера подчеркнула слово «вам», – она оказалась не по плечу.

– Что это значит? По плечу? По какому плечу? – Мужчина развел руками. Ему срочно требовался синхронный переводчик.

– Это значит, что ты даже три дня не смог провести с моими родственниками. Такой уравновешенный и рассудительный, ты их не выдержал, – перевела Алиса. Она улыбнулась Лученко с благодарностью. Вот кто заставил Старка почувствовать все, что пришлось пережить и испытать ей!

– Нормальный человек не способен это выдержать! – выпалил Джон и стал делиться «леденящими кровь» историями о жизни в доме Бессоновых.

Ранним утром, часов с шести, на кухне начинался громкий перестук кастрюль. Сквозь сон Джону казалось, что он очутился на концерте японских барабанщиков, куда он достал билеты в надежде, что пойдет Алиса… Но пошла, к сожалению, другая сотрудница. Открыв глаза и посмотрев на часы, Джон мысленно проклинал всех домработниц страны. Но стоило ему направиться в ванную, как из кухни высунулась голова бдительной Владилены.

– Доброе утро! Завтрак ждет вас, Джон! – бойко рапортовала старуха.

Ничего не оставалось, как выйти к завтраку. Ему тут же подробно доложили, что домработница приходит лишь к десяти часам, но в честь дорогого гостя сама хозяйка дома встала пораньше! Старк никогда не завтракал так рано. Однако от чашки крепкого кофе он бы не отказался. Но перед ним ставили большую тарелку овсянки.

– Приятного аппетита, сэр! – голосом Бэрримора из «Собаки Баскервилей» провозгласила бабушка Влада.

Джон терпеть не мог овсянку. Тем более утром, на пустой желудок. Он отодвинул от себя тарелку и вежливо отказался, заметив, что по утрам предпочитает чашечку натурального кофе.

Но Владилену Геннадиевну не зря назвали в честь вождя мирового пролетариата. Хватка у нее была мертвая, как у Владимира Ильича Ленина.

– Мистер Старк! Пожилая женщина специально, только ради вас встает в несусветную рань. И готовит вам, превозмогая все свои многочисленные болячки! – В голосе Владилены звучало оскорбленное достоинство. – А вы брезгуете съесть тарелочку овсянки, своего национального блюда?

– Хорошо, – уступил Джон, еще не понимая, что этой первой уступкой проиграл не битву, а войну.

Все три дня, пока он вынужден был питаться у родственников Алисы, у него ныл желудок. Но возражения желудочно-кишечного тракта оказались лишь легким бризом. Шторм разбушевался в груди Старка, когда за него принялся братец Витенька. Он поднимался не раньше двенадцати часов дня, не то что бабушка Влада. Чем он занимался весь день, неизвестно. Единственное, что англичанин узнал о родственнике своей жены: он не работал ни одного дня за всю свою сорокалетнюю жизнь. И все время пребывания в доме гостя Виктор бесцеремонно вторгался в его комнату.

– Ты каким бизнесом занимаешься? – спросил он у шурина.

– Судостроением.

– И что, успешно?

– Когда как, – уклончиво ответил бизнесмен.

– Вот я и вижу… – усмехнулся братец.

И начал читать Джону лекцию под названием «Почему твой бизнес обречен на провал». Нимало не смущаясь тем, что его совета никто не спрашивал, Бессонов безапелляционно вещал. Приводил в качестве доказательств истории своих знакомых-лоточников, из-за рэкета вынужденных закрывать свои точки. Называл имена каких-то Колянов и Вованов, которые «понимаешь, Джоник, покруче и посмекалистей тебя, но даже у них не пошло!..»

Спектакль «Тунеядец поучает миллионера, как зарабатывать деньги» вначале забавлял англичанина. Компания Старка, по объективной оценке многих экономических изданий, входила в первую пятерку самых успешных судостроительных компаний Европы. Так что оратор со всех сторон выглядел клоуном. Однако ведь и клоун в цирке не переходит тонкую черту между собой и зрителями… Виктор же не признавал никаких границ дозволенного. Красноречие несло его в неведомые дали. Он безумно воодушевился, описывая шурину, как с его подачи неслись пароходы, эшелоны и самолеты с товарами. Еще немного, и Витек вообразил бы себя олигархом со всеми рынками и бутиками столицы под крылом. Но закончить свою речь столь эффектно у братца не получилось. Старк не выдержал.

– Мюнхгаузен! – сказал он и наградил рассказчика аплодисментами.

– Кто Мюнхгаузен? Я – Мюнхгаузен?! – смертельно оскорбился Виктор. – Да знаешь ли ты, скотина аглицкая, что я перед тобой душу раскрывал! – И несостоявшийся олигарх ринулся с кулаками на своего зарубежного родственника.

Джон точным ударом в челюсть уложил буяна на пол. Но тут вмешалась баба Влада, которая подслушивала под дверью. Она принялась истерически вопить: «Внучика убили!» Стала набирать все телефоны подряд, от «скорой» до милиции. Только пожарных не вызвала.

Приехавшие милиционеры для порядка послушали причитания старухи и оскорбленные вопли Витечки. В семейные дрязги им вмешиваться не хотелось. У Бессонова даже синяка на подбородке не возникло, но он кричал о «снятии побоев», порывался в травмпункт, и чтобы непременно на носилках. Милиционеры пригласили Старка на лестницу покурить и из сочувствия к подданному Великой Британии объяснили ему элементарные, в общем-то, вещи.

– Ваш родственник – наркоман со стажем. Вы этого не знали?

– Нет. – Джон ошарашенно смотрел на представителя правоохранительных органов.

– А надо бы. Завтра он уже ничего не вспомнит. Будет просить у вас денег. Станет придумывать невероятные, душераздирающие истории. Но вы все-таки не давайте ему денег. Мой вам совет.

На другой день все было именно так, как его предупреждали. Истерические вопли бабы Влады сменялись безумными историями братца. К третьему дню атмосфера в доме Бессоновых и вовсе стала невыносимой. И Старк сбежал.

Выслушав Джона, Лученко спросила у Алисы:

– Как давно Виктор этим занимается?

– Пока были живы родители, он иногда напивался. Бывало, проигрывал большие суммы денег. Отец за него платил, чтоб Витьку не прибили. Вместо благодарности тот устраивал безобразные сцены. Но не часто. Родители умели сдерживать его. А когда их не стало, он покатился. С каждым днем жить в доме становилось все тяжелее.

– Вы рассказывали мужу о том, каково вам было в родном доме после смерти родителей? – Вера спросила больше для Старка, чем для себя.

– Нет. – Алиса тяжко вздохнула. – Мне не хотелось его расстраивать… Да он бы и не понял.

– Так вот зачем вы заставили меня испытать на себе? Как говорят у вас, на собственной шкуре! – резко обернулся Старк к Лученко. – Чтобы я понял? Но в таком случае я не вижу смысла, доктор. Мне очень жаль Алису. Я понимаю. Ей приходилось бороться за существование. Я ей сочувствую! Но ведь у вас в стране почти все живут дико, страшно! Разве нет? У вас человек – не ценность! А у нас, в Англии, государство служит человеку, а не наоборот. Забрав Алису в Великобританию, я создал ей идеальные условия для жизни. А она все бросила: большой дом, комфорт, безопасность, и уехала сюда! Я до сих пор не понимаю – почему?

– Но ведь это так ясно! Поймите же, наконец, ведь вы сами попробовали. Здесь Алиса жила на сопротивление. В ее доме кипели страсти! Она была борцом. А что сделали вы? – Вера протянула в сторону Старка руки, точно этим жестом старалась помочь ему постичь непостижимую славянскую душу.

– Что же я такого сделал плохого? – поднял бровь Джон.

Весь его вид демонстрировал уверенность в том, что он осчастливил свою жену. Он же увез свою супругу и от диких родственничков, и из страны с нестабильной экономикой.

– Вначале вы поселили ее у своих хладнокровных родственников. Они Алису практически не замечали. Вам когда-нибудь приходилось жить в атмосфере презрения?

– О чем вы говорите? – Англичанин посмотрел на жену. – Алиса! Кто посмел тебя презирать?!

– Твои родные, – повела красивыми плечами женщина. – Ну конечно, они думали: разве может отсюда приехать порядочная женщина? Тем более намного моложе тебя. Разве ты не замечал, что они смотрели на меня как на проститутку? В их глазах я была просто красивой вещью, которую ты себе купил.

– Такого не могло быть, – твердо заявил Старк.

– И все-таки было. От твоих родственничков веяло прямо-таки антарктическим холодом. А потом ты запер меня в загородном доме, как в клетке с золотыми прутьями.

Джон замешкался. Он вспомнил рассказанную Лученко притчу о зебре в клетке. Неужели он настолько был погружен в свой бизнес? Не замечал, что происходит с его женой?

– Она страдала от сенсорного голода, – сказала Лученко. – Ей не хватало людей, событий, деятельности. Алиса ведь очень живая женщина. Вот вы судостроитель. Представьте, что вы построили красивую яхту. Стремительные обводы, грациозная мачта, мощный такелаж.

Джон и Алиса уставились на доктора в недоумении: откуда она и про это знает?!

– Такая яхта создана, чтобы нестись по волнам, чтобы участвовать в регатах и, возможно, побеждать. А вы ее причалили к бетонной стене. Она годами стоит, зеленью морской и ракушками обрастает. И всем окружающим на такое отношение у вас один ответ: зато моя красавица яхта целее будет.

Старк промокнул платком лоб.

– Вы не давали выхода энергии своей жены. Вы запрещали ей работать, встречаться с соотечественниками. Вы пресекали любые ее попытки заняться чем-то осмысленным. И она затосковала, впала в глубокую депрессию. Теперь вы понимаете, для чего вам было предложено хотя бы на короткое время пожить Алисиной жизнью здесь?

– Но ведь это же ужасно!.. – Джон посмотрел на свою жену так, словно только теперь ее понял.

– Ужасно и непонятно, как я могла прожить пять лет в тюрьме. – Алиса стала говорить, в волнении прохаживаясь по комнате. – Вера Алексеевна, вы придумали самую лучшую психотерапию. Лечение работой! У меня словно крылья выросли. Мне все интересно! Как работает типография. Как из дизайна, придуманного в нашем агентстве, получается то, что потом украшает чьи-то офисы, или появляется в журналах…

– Алиса, дорогая… – попытался дотронуться до жены Старк. Но ей было не до него, ей хотелось выговориться.

– Вот, например, Дарья Николаевна доверила мне вести корпоративного клиента, банк. Представляете? Мы устроили мозговой штурм. Нужно было выработать альтернативную идею. Мне даже не верится, что я сама провела переговоры с управляющим банком «Коммерческий»! Да-да, Джон! Не качай недоверчиво головой, пожалуйста. И знаешь, что он мне сказал? «Все привыкли видеть в таком учреждении, как банк, нечто консервативное, застывшее, даже косное. Банк словно не меняется вместе со временем. Но это совершенно неправильный взгляд. Поэтому мы бы хотели, чтобы наш банк в своей рекламной кампании ушел от тривиальной схемы. Мы хотим привлечь тех, кто раньше не являлся целевой аудиторией банка. Наш интерес теперь – семейные вклады, то есть не только фирмы, но и домохозяйки, пенсионеры».

– Ты запомнила весь разговор? – удивился муж-бизнесмен.

– Кто бы мог подумать, что твоя красивая, но тупая жена на это способна? Правда?

– Я такого не говорил! – защищался Старк.

– Может, ты этого и не говоришь… Но зато ты думаешь, что у меня нет мозгов. А они у меня есть! Есть!!! В общем, приняли мою совсем неожиданную идею. Сюжет такой: на темно-фиолетовом бархатном фоне группа крошечных маленьких цыплят. Пушистые, желтые, беззащитно-очаровательные, они в эту секунду вылупливаются из яиц. Один уже полностью освободился из скорлупы, другой только проклевывается, третий находится еще внутри яйца. Над ними слоган: «Деньги тоже размножаются? Да, если их опекает банк “Коммерческий”».

– Эти щиты сейчас красуются по всему городу. Так это, получается, ваше детище? – обрадовалась Вера.

– Да! По всему городу! – с гордостью подтвердила эккаунт-менеджер Старк. – И наш клиент остался очень доволен, так как привлек к своему имени внимание тех, кто раньше его не замечал.

– Джон Гордон, как вам нравится новая жена? – спросила Вера, поглядывая на Старка с хитрецой.

– Потрясающе! Бьютифул! – улыбнулся бизнесмен. Он потер руками лицо, словно просыпаясь от плохого сна. – Алиса! Прости меня! Каким же я был глупцом!

Жена строго посмотрела на своего мужа, потом на психотерапевта. Вера незаметно подмигнула ей.

– Я подумаю… – сказала Алиса.

* * *

Вере позвонила свекровь и плачущим голосом проблеяла: «Юрочка просит, чтоб ты купила оливок. Говорит, он всегда мечтал перед смертью оливок попробовать!.. Консервированных…» Вера сказала, что купит, а о том, что ей хотелось бы сказать, – промолчала. Все равно с Зинаидой бесполезно разговаривать. А она, Вера, сама виновата, что так получается. И уйти не уходит из жалости, и не лечит болящего мужа-страдальца. Да даже и не разговаривает с ним почти. С утра до вечера делом Алисы Старк занимается. К тому же работа в клинике… Нет, пора что-то с этим положением делать. Вызову к нему, действительно, Катю-гестапо. Она его живо на ноги поднимет. Оливки ему, видите ли, перед смертью понадобились! Он всех нас переживет.

После работы Лученко заскочила в супермаркет и добросовестно накупила целых два пакета всякой провизии. Плюс оливки, которые она терпеть не могла. Обычные вечерние хлопоты замотали ее вконец. Домашнего любимца вывести надо, ужин приготовить надо, кормление лежачей скотины – это уж Зинаида пусть сама… Дочь с зятем поздно вернулись после вечерних занятий в институте, бодрые и жизнерадостные, с ними хоть двумя словами перемолвиться нужно? – Нужно.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю