Текст книги "Глоток страха"

Автор книги: Анна Владимирская

Соавторы: Петр Владимирский
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Подведя итог, Вера посмотрела на Дашу. Та вела машину, напряженно поглядывая в зеркало, где черной точкой маячил джип преследователей.

– Разворачивайся, возвращаемся в город! – решительно скомандовала Лученко. Знать, кто противник – этого уже достаточно для принятия решения.

– Ты уверена? – спросила Сотникова, оторвав взгляд от дороги.

—Абсолютно.

– Слушаюсь, мой штурман! – сказала Дарья, повеселев.

Не снижая скорости, она развернула БМВ, и его слегка занесло. Автомобиль на секунду завис на двух колесах, затем опустился на все четыре и рванул по другой полосе навстречу «крайслеру». Сидящие в джипе люди не ожидали такого маневра. Водитель джипа притормозил, чертыхаясь, автомобиль развернуло и вынесло на встречную. К счастью, на шоссе в это время никого не было.

Пока тяжелый внедорожник разворачивался и выезжал на ведущую во Львов дорогу, автомобиль с беглянками успел умчаться на приличное расстояние. Въехав в город, Даша немного попетляла по улицам и переулкам, чтобы люди из джипа их потеряли.

– Куда теперь? – Возбуждение Даши еще не улеглось, и голос ее звучал прерывисто.

Лученко назвала место.

Отличительной чертой Даши Сотниковой было очень редкое в наши дни свойство – безоговорочно выполнять требующееся здесь и сейчас. При этом она не высказывала своего мнения, если его не спрашивали. Это не значило, что она была обделена любопытством. Как любая женщина, могла и посплетничать, и объявить свое мне- ниє по всем происходящим событиям. Просто умела отодвинуть вопросы на дальний план, терпеливо дожидаясь удобного момента. Поэтому она привела БМВ на стоянку гостиницы. Там яблоку некуда было упасть, но Сотникова все же протиснулась между двумя иномарками и умудрилась вставить в эту щель чужую машину. Выполнив свою задачу, она вышла из авто вслед за Верой.

Та легко взошла по лестнице фойе к ресепшену и непринужденно велела портье:

– Напомните номер господина Мамсурова.

Внимательный работник гостиницы, оглядев двух молодых дам, послушно назвал номер и счел нужным прибавить: «Авраам Тембулатович у себя».

Но женщины, к удивлению портье, направились не к лифту, а, не сговариваясь, твердым шагом пошли в ресторан. Уже войдя, подруги расхохотались такому точному и мгновенному совпадению желаний… Они сели у барной стойки. Даша заказала себе сто граммов лучшего коньяка Мартель, а Вере – бокал мартини. И лишь глотнув бархатного Мартеля, подруга произнесла то, что не давало ей покоя:

– Мы сбежали, но ведь Эльзу и этого… Ты слышала выстрелы, когда мы удирали? А что, если это стреляли не в нас? Может, их расстреливали?..

– Не думаю. Наоборот, скорее всего своим бегством мы спасли им жизнь. Они переключились на погоню за нами, – твердо проговорила Лученко.

Она понимала, что сейчас ее подруга испытывает постшок, называемый в народе «отходняк» или страх «задним числом», когда по-настоящему понимаешь, что могло случиться. Прямая явная угроза их жизням миновала, и женщине требовалось выговориться. Другая, окажись на Дашином месте, возможно, вообще закатила бы истерику.

– Как ты думаешь, чего эти бандюганы от них хотели? Рэкет? Как в девяностые годы? Они отказались платить?

– Нет, это совсем другое. Я знаю, кто нас похитил и даже почему, – заверила ее подруга. – Ты тоже узнаешь через несколько минут. Допивай и пойдем. У нас мало времени. – Она дождалась, пока Сотникова допьет, рассчитается, поднялась с высокого стула и направилась к лифту.

Дашу нисколько не удивило, что Вера уже все просчитала. Она знала – ее подруга женщина необычных способностей. Как говорил Верин зять Кирилл в таких случаях: «У мамы Веры в голове мощнейший навороченный компьютер, порядка трех гигабайтов операционки, с тактовой частотой до фига герц. А у обычных пиплов в сто раз меньше». Если бы ей сказали, что Лученко достала луну с неба, она и то не удивилась бы. Несколько лет назад на рекламное агентство Сотниковой «наехал» один крупный коммерческий банк, точнее, его руководитель. Дело для рекламистки могло закончиться потерей бизнеса, а может, и здоровья. Но когда к этим неприятностям подключилась подруга, тучи над Дашиной головой рассеялись. Чудесным образом справедливость восторжествовала, Сотникову вместе с ее драгоценной командой оставили в покое. Вспоминая те жуткие для себя дни, Дарья называла Веру своей спасительницей и волшебницей. Та же, вопреки восторгам подруги, не видела в своих действиях никакого чародейства, а только здравый смысл и психологическую опытность. После той истории в их отношениях установилось абсолютное доверие, что даже между очень близкими людьми бывает нечасто.

Они поднялись в апартаменты спонсора фестиваля. Мамсуров открыл дверь и сразу приветливо улыбнулся:

– Какая приятная неожиданность!

– Авраам Тембулатович, у меня к вам неотложное дело, – решительно сказала Лученко.

– Слушаю вас. Только сначала долг гостеприимства – чай, кофе?

– Нет времени. Срочный и важный разговор.

– Присаживайтесь, – указал на удобные кресла хозяин люкса. – Но хотя бы познакомьте меня с вашей красивой спутницей!

– Дарья Николаевна Сотникова, моя близкая подруга. Авраам Тембулатович Мамсуров, спонсор фестиваля… Ладно, хватит церемоний. Только что, приблизительно час назад, нас похитили и вывезли в лес.

– Что? Вы шутите? – Густые брови Мамсурова поднялись на высшую точку лба.

– Авраам Тембулатович! Не перебивайте меня, пожалуйста! Время не терпит. А мне нужно вам многое объяснить! Это очень важно!

—Хорошо, хорошо.

Мамсуров легко поднялся, открыл дверцу бара-холодильника, достал бутылку красного вина и три фужера. Извлек из-за какой-то дверцы большое блюдо с мандаринами, конфетами и орехами. Как гостеприимный хозяин, он не мог оставить своих посетительниц без угощения. Пододвинув вино женщинам, он сказал:

– Прошу!

– Я повторяю: нас похитили. Я знаю, кто это сделал и почему. И теперь требуется ваша помощь.

– Кто этот негодяй?! – воскликнул Мамсуров, демонстрируя восточную горячность, хотя проблемы этих двух женщин его мало трогали. – Что я могу сделать для вас?

– Защитить. Воспользоваться вашими связями. Организовал похищение некто Абдулов. Его еще называют бумажным королем. Вы с ним знакомы, Авраам Тембулатович?

—Черный Абдулла!.. – Подлинные чувства вырвались наружу, и брови «горного орла» поползли к началу вспотевшей лысины.

Вера чуть ли не физически ощутила, как под блестящей кожей его черепа бьются и пульсируют мысли-догадки, мысли-прикидки, мысли-комбинации. Она могла поспорить на свою годовую докторскую зарплату, впрочем, не очень большую, что он ищет возможность в первую очередь не поссориться с всемогущим Черным Абдуллой. А уж во вторую – сохранить лицо перед подругами его возлюбленной актрисы Завьяловой.

– Вы, дорогая Верочка, наверняка обознались. Я хорошо знаю господина Абдулова. Он никогда не стал бы…

Спонсор не успел закончить свою речь. В номер без стука вломились люди, и тот, о ком только что шла речь, встал на пороге. За его спиной толпились молодчики. Вера узнала тех, кто был в лесу и в машине.

Лученко смело встала перед Абдуловым. Он обогнул Веру, вошел в номер как к себе домой и сел на краешек стула. Мамсуров еще больше вспотел и невольно отодвинулся. Охранники бумажного короля неподвижно встали у двери, как бультерьеры, только не белого, как эти бойцовые собаки, а черного цвета.

Вера подвинула себе другой стул, села и, удерживая в поле зрения охранников, сказала Абдулову:

– Все-таки вы, бизнесмены, не умеете держать слово. Сказали «двое суток», а сами…

– Я ничего не обещал. – Удивительным было уже то, что Черный Абдулла с ней разговаривает, возражает. – Сказал: «Даю двое суток». Но не говорил, что буду сидеть на скамейке запасных.

– Так вы ведете собственное расследование, – утвердительно кивнула головой Лученко.

– У меня есть возможности. – Он положил на стол руки с огромными кулаками и вытянул эти орудия уничтожения перед собой.

– Видели мы ваши возможности. – Лученко иронично усмехнулась.

С трепетом душевным Сотникова наблюдала за развитием событий. Она восхищалась подругой. Как точно та вычислила похитителей! Откуда-то узнала, что это именно Абдулов! И точно рассчитала, что он непременно придет в «Гранд-отель», увидев на стоянке свою БМВ. Умение Веры просчитать ситуацию на несколько ходов вперед всегда вызывало у бизнес-леди белую зависть. Вот бы ей такое предзнание в рекламной сфере! Но, с другой стороны, глядя на Черного Абдуллу, она не на шутку тревожилась. То есть она испытывала ужас при одном взгляде на этого человека. Высмеивать его прилюдно! Такие шуточки могут плохо кончиться даже для ее невероятной Веры Лученко.

Мамсуров был вообще в затруднении. Разборки происходили в его гостиничном номере, а ему совсем не хотелось усложнять отношения с бумажным королем. Ссориться с всесильным Черным Абдуллой мог только идиот. Правда, эта Лученко… Лида рассказывала о ней такие вещи, что трудно было поверить. Просто смесь мисс Марпл и Ванги! Только ему, Аврааму Мамсурову, не сильно верилось, чтоб эта миниатюрная, слишком женственная и какая-то слишком хрупкая на вид особа могла что-то сделать. Он был убежден – этот мир вращается мужчинами. А женщины служат совсем для другого. Поэтому спонсор фестиваля смотрел на назревающий конфликт с опаской.

Между тем Вера, сидя между растерянной Сотниковой, озадаченным Мамсуровым и разъяренным Абдуловым, испытывала веселый кураж. Она была в прекрасном настроении. Скорый приезд Андрея ее вдохновлял. Эта просторная комната представлялась ей рингом, где сошлись в схватке два боксера. Пока нанесены лишь осторожные, разведочные удары: чтобы проверить реакцию противника, как он защищается, как двигается, как отвечает на удар.

– Похищение безобидных студентов – это ваши возможности? – Вера решила нанести серию ударов в корпус. – Детей, которые заняты книжными делами, почти что благотворительностью – буккроссингом… Похищение дизайнерши и ее арт-директора, а заодно и нас – это ваше расследование?

Бизнесмен дернул плечом, прищурил свои глубоко посаженные глазки. Взгляд этих буравчиков не предвещал ничего хорошего. Он мог разнести здесь все двумя ударами. Он мог сделать со всеми все, что хочет. Любого отправить искать пятый угол! Даже не сам, только глазом бы своим ребятам моргнул, и… Но эта маленькая женщина его завораживала. Он даже не вполне понимал, почему не может раздавить ее походя, как всех остальных, кто становился у него на пути.

– Некогда мне ждать, пока вы выполните свое обещание. Я их отпустил с поля, и вас не уронил, так скажите спасибо. А ребята вас с подругой случайно прихватили. Меня там не было… – Слабенький ответ, неконкретный. Надо поскорее закрепить успех, нанести парочку затрещин в голову, справа и слева.

– Ой, спасибо, что меня не трогали. Вас там не было, говорите? Откуда мне знать? К тому же стреляете, пугаете… Чего уж церемониться, хватай всех, кто под руку попадется! Очень действенная методика выявления преступника, ничего не скажешь! Как мальчишка, право слово.

Абдулов набычился, рявкнул:

– Подумаешь, от выстрелов они обделались! Никто никого убивать пока что не собирается. Пока я не скомандую. Живы – и ладно. – Он обернулся к охранникам. – Кто стрелял?

Трое парней стояли с застывшими лицами, не реагируя на вопрос хозяина.

—Я вас спрашиваю!!! – Черный Абдулла привстал, сжал кулачищи.

Никакой реакции.

– Опаньки… – невольно прошептала Сотникова и тут же зажала себе ладонью рот. Она уже однажды видела такой Верин фокус и все поняла. Охранники в трансе, они ничего не слышат и потом ничего не будут помнить.

– Не трогайте ребят. Они отдыхают, – сказала Лученко. – А вы не кричите. Такой сильный человек, как вы, никогда не должен повышать голос. Это ни к чему. Сильный грозит пальцем, а не кулаком.

Абдулов посмотрел на Лученко, моргая. Кажется, противник «поплыл», как после нокдауна. Даже заговорил почти по-человечески:

—Я не кричу. Я не… Они все не так поняли. Мне захотелось спросить у них, о чем они говорили с Вероничкой перед… Да кто вы такая, чтобы так со мной разговаривать?! Устанавливать свои правила?!

Удары, беспорядочно наносимые ошеломленным противником, только сквозняк способны создать.

– Кто я? – переспросила Вера и впилась взглядом в самые черные глубины его зрачков. Ему показалось, что внутри его охваченной пожаром ненависти души разливается прохладный сиреневый свет. – Я – Вера. У вас была Вероника. Вера плюс Ника – богиня победы, соединение победы и веры. Устраивает такой расклад: Вероничка была вашей жизненной победой? И еще любовью, я знаю… – Лученко заговорила тише. – Она была для вас смыслом. Самым главным достижением. И тем горизонтом, к которому вы, Дмитрий Петрович, стремились всем своим большим, но таким нежным сердцем.

Единственный точный удар – и нокаут. Убедительная победа!..

Сотникова и Мамсуров с изумлением увидели, как железный на вид человек, умевший держать любые удары в спорте и в бизнесе, не выдержал и сломался. По его изуродованной физиономии потекли два тонких ручейка. Он достал небольшой женский белый платок с вышитой монограммой «В. А.» и зарылся в него лицом. Повисла тишина. Зрители боялись проронить хоть звук и молчали, отвернувшись из деликатности от плачущего Абдулова.

Очнулся и засуетился хозяин гостиничного люкса. Он что-то прошептал на ухо Абдулову, тот, ни на кого не глядя, поднялся и направился вслед за Мамсуровым в глубину апартаментов.

– Куда они? – спросила потрясенная Даша. – И что теперь будет?

– В ванную. Он умоется. Потом Авраам ему что-нибудь расскажет, из Лидкиного альбома впечатлений. У нее целая коллекция из наших общих приключений, серия «Удивительное рядом». – Вера хихикнула, как школьница. – Потом мальчики вернутся и как следует выпьют. Абдулов скажет, чтобы я себе ничего не воображала, счетчик тикает, и он ждет: либо я «установлю рекорд», либо он «удалит меня с поля»… Мамсуров спросит, как продвигается мое расследование убийства Ветрова, скажет, что он тоже ждет, и все аниматоры ждут. Я ему ничего не отвечу, потому что… Почти уверена: найти убийцу Пирата – значит найти убийцу Веронички… Вместо этого я попрошу у господина Абдулова помощи в сооружении некоей ловушки.

Сотникова смотрела на Веру в явном обалдении. Легко управилась с неуправляемым авторитетом (видела она таких) и, более того, за несколько минут смогла перепрограммировать его из опасного смерча, сметающего все на своем пути, из врага – в почти что партнера. То, что будет именно так, как сказала ее подруга, Дарья не сомневалась. Неоднократные примеры из жизни научили ее не сомневаться. Но более всего поражало, как сама Вера относилась к происходящему, к своему уникальному дару влиять на людей: с легкой самоиронией. Словно не воспринимая это слишком всерьез. Вот что Даша Сотникова особенно любила в своей непредсказуемой подружке – эту ее способность оставаться одновременно и взрослым профессионалом, и шаловливой девочкой, которая каждый раз радуется, что у нее и на этот раз снова получился «фокус», и мысленно хлопает в ладоши. Будто не перестает благодарить кого-то, кто наделил ее этим даром.

А Вера продолжала:

– Потом они опять крепко выпьют, и я разбужу бультерьеров, – она кивнула на охранников, – потому что их хозяин вновь войдет в свою роль. Так он не потеряет перед ними лицо. И за это он мне будет благодарен ровно пять минут, а потом забудет. – Вера подошла к окну. За ним, в темном холодном небе, месяц одиноко висел, как серебряная серьга в ухе, и звонко сверкал на синем бархате вечера. – Напуганные Эльза и Рудольф попытаются обратиться в органы, но их жалобу всерьез не воспримут, а Дмитрий Петрович компенсирует им причиненные неудобства. Что касается ловушки, то я уже знаю, что она понадобится, хотя еще сутки буду думать, как поставить ее и кому… И знаю, что Абдулов мне поможет… Но того, что будет дальше, я не знаю. И, признаться, боюсь узнать.

15

За минуту до того, как Даша с Верой рванули на БМВ с заснеженной лесной поляны, на другом ее конце, у костра, Эльза и Рудольф Миркин безжизненно поникли в руках у абдуловских бойцов, как два опавших листа. Сам Черный Абдулла не показывался, но им хватило и вида оружия, чтобы испугаться до спазмов в кишечнике. Потому что один из мужчин достал пистолет и продемонстрировал похищенным. Дал вдоволь полюбоваться оружием, мерно покачивая его перед бледными лицами, и задал вопрос:

– Кто из вас разговаривал с Вероникой последним?

Насмерть перепуганные дизайнерша и ее сотрудник не смогли ответить на такой простой и понятный вопрос. Казалось: если вот сейчас произнести «Мы все вместе разговаривали, разыскивая спрятанную Рудиком сумку» – их тут же пристрелят. Поэтому они молчали, болтаясь на морозном ветру двумя тряпичными куклами.

– Кто из вас разговаривал с Вероникой последним? – повторил охранник Абдулова, как магнитофон.

Видимо, ему велели именно так и спросить. Возможно даже, что ему велели последнего разговаривающего просто доставить к хозяину. Чтобы тот мог послушать ее последние реплики, вспоминая свою ненаглядную. Кто знает… Но такая простая мысль не могла прийти в голову ни Эльзе, ни Рудику по той причине, что в сжатые судорожным страхом мозги вообще никакая мысль не протиснулась бы.

Человек у костра задал им в третий раз один и тот же вопрос. Потом с жутким звуком снял пистолет с предохранителя. В эти страшные секунды заложники остро, точно два зверька, почуяли, как что-то меняется в лесном воздухе. Что-то, притаившееся в оврагах и лощинах, стало уверенно выбираться из потаенных уголков. Это был ветер. Сила и направление его менялись, крадущаяся походка ненастья то убыстрялась, то замедлялась. Вначале, когда пленников вытащили из машины, это было пиано неуверенного певца, пробующего силу голоса среди сосен. А через несколько минут, во время допроса, ненастье перешло в неистовое крещендо. Синий вечер нахмурился, резко потемнело, хотя все было ясно видно благодаря перламутру укрытой снегом земли. Огромные сосны вокруг Эльзы и Рудольфа потрескивали и постанывали под натиском приближающейся непогоды. В тихом лесу назревала буря.

Человеку Абдулова наскучило упорное молчание мужчины и женщины, и он выстрелил над самым ухом у Эльзы. Та повалилась в снег, а Рудик решил, что ее уже убили, и вжал голову в плечи. Тут оказалось, что Эльза вовсе не лишилась чувств.

– С ней доктор Вера разговаривала последней! – вдруг заорала она прямо в лицо стрелявшему.

Мужчины оглянулись на «бээмвэшку», где остались две женщины, и с изумлением увидели свой автомобиль выезжающим с лесной опушки. Водитель тупо стоял посреди разрыхленной колесами снежной каши. Охранники бросились следом, кто-то еще несколько раз выстрелил, матерясь, после чего вся команда запрыгнула в «крайслер». Какое-то время они преследовали беглянок на шоссе, но когда Дарья развернула машину в сторону города, водитель «крайслера» растерялся. Время было упущено, хотя погоня не закончилась, а перешла в поиски хотя бы украденной машины. «Хозяин голову оторвет», – уныло думали молодчики, петляя по Львову, но тут, к их радости, БМВ нашелся на стоянке у «Гранд-отеля»…

Эльза и ее арт-директор несколько минут еще стояли у гаснущего в темноте костра, будто не верили, что их оставили в покое. Но радость избавления от мучений придала похищенным новые силы. Они кинулись по проселку в сторону главной дороги и почти сразу сумели остановить направлявшийся в город грузовик.

Вскоре тихие коридоры городской прокуратуры заполнили Эльзины причитания, стенания и всхлипы. Дежурные долго не могли понять, чего хотят от них эти двое без верхней одежды. В конце концов прибыл какой-то милиционер, назвался дежурным по городу и попросил изложить.

Эльза опустилась на стул и осипшим голосом произнесла:

– Нас вывезли в лес и чудом не убили!

И рассказала о случившемся в сочных выражениях. Миркин дополнял ее повествование подробностями, которые она, как ему казалось, упустила. Им выдали бумагу, ручки и попросили записать суть жалобы. Пока они описывали свои злоключения, милиционер звонил кому– то и тихо разговаривал, непрерывно кивая. Принесли горячего чаю для пострадавших, дежурный заверил Эльзу и Миркина, что разберется с их делом, и попрощался.

К счастью, он успел распорядиться, чтобы им дали что-нибудь теплое и отвезли домой. От благодарности к родным правоохранительным органам у них даже слезы выступили на глазах.

Утром в сумочный бутик Эльзы позвонил следователь прокуратуры и сообщил, что им отказано в возбуждении уголовного дела.

– Вы утверждаете, будто вас вывезли в лес и там пытались расстрелять. Но подтверждений вашим словам нет. Свидетелей нет. Господин Абдулов говорит, что ничего подобного не было. Тем более вы сами признались, что не видели его в лесу, а лишь незнакомых вам мужчин. На указанное вами время у Дмитрия Петровича были назначены переговоры, где он присутствовал вместе со своими охранниками. Его деловые партнеры это подтверждают.

– Подождите! Как это нет свидетелей? У нас есть два свидетеля. Моя знакомая доктор и ее подруга. Их тоже вывезли в лес! – закричала дизайнерша.

– Не факт, – спокойно возразили в трубке. – Ваши свидетели обознались, ошиблись. Им показалось.

– Что вы такое говорите?! – В голосе Эльзы уже нарастала обычная истерика. – Нас чуть не убили!

– Но ведь не убили же, – сказал следователь со скукой. – Вот если бы убили, тогда другое дело… И вообще, мой вам совет. Не нужно ссорится с теми, кто намного сильнее и влиятельнее вас. Дмитрий Петрович Абдулов – уважаемый предприниматель и законопослушный гражданин. Рекомендую вам, пани Эльза, помириться с ним. Если, конечно, вы хотите спокойно жить и работать в нашем городе. Будьте здоровы.

И собеседник отключился. Сумочница смотрела на трубку, и в глазах ее собиралась нерешительная влага, не определившаяся пока, пролиться ли ей горючими потоками или высохнуть.

Рудик слышал разговор по громкой связи. Он покачал головой, страдальчески закатил глаза и нервно прикурил очередную сигарету. Жалобщики молча курили, потому что любое просящееся на язык слово нельзя было употреблять в приличном обществе.

Открылась с мелодичным звоном и захлопнулась входная дверь. В сизое от дыма помещение бутика вошел незнакомец в дорогом кашемировом пальто. Он аккуратно положил на ломберный столик перед Эльзой прозрачный полиэтиленовый пакет, где покоилась пачка зеленых дензнаков со знакомым любому человеку портретом. Президент Франклин издевательски ухмылялся.

—Дмитрий Петрович просил извинить за доставленные неудобства. – Проговорив ясно и четко одну эту фразу, посланец развернулся и вышел из помещения.

Вновь хрустально взыграли и затихли металлические висюльки у двери. Они сидели и смотрели на пакет. Наконец Миркин достал пачку долларов, положил ее на стол и пробормотал:

– У меня странное ощущение. Будто меня сперва изо всех сил пнули в зад… А потом поцеловали. В то же самое место.

– Рудик, – вздохнула Эльза. – В каком мире мы живем?!

* * *

Ночью тикающие часы напоминали Вере звук шуршащего маленького скребка. Должно быть, домовой чистит окна, подоконники и балкон от снега. Шур-шур, шур– шур – шурует он в ее сонном ухе. Домовичок днем спит, а по ночам трудится. Его ночная работа нужна, чтобы днем в окна можно было смотреть. Чтобы в них хотелось заглянуть солнцу.

Часы тикали, домовичок шуршал, Вера не могла заснуть. Теперь уже не только от страха, что ей приснится очередное убийство. Рисунки в блокноте… Они все время стояли у нее перед глазами. Ветров мучил ее своими рисунками-шарадами. Нет, только одним рисунком, последним – чашкой кофе. Кофе… Ну какая тут может быть отгадка? Ведь она есть где-то рядом…

Она не заметила, как уснула. А спросонок не разобралась, отчего проснулась. От щекотавшего щеку солнечного зайчика? Или от тихого стука? Она вскочила, крутанула ключ, распахнула дверь и увидела Андрея Двинятина. Он стоял на пороге, такой знакомый – и в то же время новый, полузнакомый. От него пахло заснеженным лесом и огнем вечернего костра. Кусочек пластыря над глазом… У Веры заныло в груди. Они обнялись и долго стояли так, впечатываясь друг в друга. В ее плечо стучался барабанчик его сердца.

Едва захлопнулась дверь, как он стал сбрасывать с себя одежду – синюю куртку-аляску с песцовым капюшоном, стильно протертые джинсы и высокие черные ботинки на толстой подошве. Веру эта торопливость почему-то очень развеселила. А он уже старался поскорее снять с нее байковую пижамку, чей верх словно нарочно был застегнут на целую кучу пуговиц. Его холодные пальцы щекотали Верину горячую со сна кожу, и она рассмеялась. Ни в чем не повинная пижама уже трещала от Андреева нетерпения, когда послышался стук.

– Ты кого-то ждешь в такую рань? – удивился Двинятин.

Вера пожала плечами и спросила:

– Кто там?

За дверью забубнили, Вера прислушалась, сморщив нос, потом хлопнула себя по лбу:

– Господи! Совсем забыла… Это курьер с ксерокопией Ветровского альбома. Я просила сделать и прислать. Оденься, пожалуйста, милый.

– Ты тоже, – недовольно буркнул распаленный мужчина. – Что еще за альбомы?..

Он схватил в охапку свою одежду, скрылся в ванной комнате. Вера попросила пришедшего подождать, накинула халат, причесалась и открыла.

Когда одетый возлюбленный зашел в номер, Вера сидела на кровати и рассматривала какие-то листики с рисунками.

– Слушай, я соскучился, – сказал он. – Не боишься, что я тебя съем?

—Да… – рассеянно сказала Вера. – То есть нет. Сейчас…

Она рассеянно поцеловала Андрея, не отводя взгляда от последнего рисунка, чашки, нарисованной точными размашистыми линиями. Невозможно было поверить, что этот рисунок сделал умирающий с кинжалом в груди.

– Написал бы имя, и все, – недовольно пробормотала Вера. – И никаких загадок…

– Так, – Андрей взял ее за плечи, развернул к себе. – Что происходит? Ты мне не рада?

– Ну что ты! – Она опять поцеловала его, улыбнулась. – Рада и ждала тебя. Знал бы ты, как мне нужен… Просто…

– Что просто?

– Тут такая ситуация, в двух словах не скажешь… Но благодаря твоему приезду я теперь всех победю!

– Ага. Ну-ка, подробно. Давай, рассказывай, моя детективщица.

Лученко уже очнулась, отвлеклась от рисунка и стала самой собой.

– Сначала расскажешь ты о своих приключениях. Для затравки. Тем временем мы пойдем куда-нибудь поесть, и я тебе тоже все расскажу.

Андрей откинулся на широкую спинку кровати.

– Ну, если ты больше ничего не хочешь…

Ему показалось, что Вера непривычно холодна. Ведь всегда после разлуки изголодавшиеся любовники набрасывались друг на друга, спеша утолить первый сексуальный голод. Потом отдыхали и занимались любовью уже долго, вдумчиво… А сейчас она занята чем-то своим и не обращает на него внимания. Очередное «дело»? Прекрасно, он не возражает и даже готов помогать. Но это никогда не мешало… Двинятин помрачнел. Вспомнил, как они расставались. Уезжал он, надо признаться, почти в состоянии ссоры с Верой. Как она ему тогда сказала? «Уезжай уже». Или нет… «Давай ты уже поедешь, хватит рассиживаться». Как-то так. Обиделась… Но и он тогда обижался, правда, сейчас уже не вспомнить на что. А не появился ли у нее кто-нибудь? Он помрачнел еще сильнее.

Вера улыбнулась при виде насупленного любимого, шутливо потрепала его по щекам.

– Эй, не скисать! Я тоже соскучилась, и я тебя люблю, – ласково сказала она. – Просто сейчас совершенно нет времени. По многим причинам. К вечеру все решится… А я должна подумать, ухватить ускользающее, сплести все нити в одну, организовать все и всех. Ты же меня знаешь. Да, милый?

– Эх, – вздохнул Двинятин. – Поведешься с психотерапевтом-спасителем – научишься длительному воздержанию.

– Ага, – фыркнула Вера. – Будучи в состоянии воздержания длительностью в целую неделю, безвременно загрустил один выдающийся ветеринар… Ой! – Андрей схватил ее голую ногу и принялся целовать. – Щекотно. Усы щекочутся…

Андрей энергично вскочил и заявил, что готов идти за ней куда угодно и ловить каких угодно преступников, но пусть она учтет… Он не сказал, что именно, но по его шаловливому взгляду было и так ясно.

Пока она слегка подкрашивала ресницы и наносила на губы жидкую помаду из красивого итальянского длинного флакона, Андрей побрился. Из отеля они отправились в «Венское кафе». Там она заказала себе и ему блинчики с красной икрой. А Двинятин вдобавок объявил, что ему давно хочется шоколаду и что без шоколадных трюфелей он не согласен существовать на свете. Особенно такой холодной осенью, которую правильнее назвать зимой… Подошедший официант улыбнулся и принес кофе с шоколадными трюфелями.

– Милый, ты шокоголик, – подтрунивая, сказала Вера.

– И горжусь этим! – заявил Андрей. Видимо, он твердо решил всячески шалить. Раз уж ему не дают самого главного.

– Если верить дедушке Фрейду, – нравоучительно сказала Вера, – корни шоколадной зависимости нужно искать в твоем детстве. У тебя шоколад ассоциируется с праздниками… С приятными воспоминаниями, чувством защищенного от напастей внешнего мира ребенка…

Она продолжала думать о своем. Андрей возразил:

– Ничего подобного. Если хочешь знать, шоколад у меня ассоциируется с тобой. Цвет волос, аппетитность форм – вкусно! Какая же ты вкусная, шоколадная моя, – подкручивая усы донжуанским жестом, развлекался Андрей.

– Ты хулиган, – деланно возмутилась Вера.

– Ни в коем случае! Просто слишком радуюсь, что мы наконец встретились.

Вера решила увести разговор из рискованной плоскости.

– Ну, как там птицы? Укротили птичий грипп?

– Работа продолжается. Укротим. Знаешь, даже анекдот появился, такой черноватый: «Пап, а что это по телевизору показывают? – Это, сынок, птичек убивают. – А зачем? – Чтобы не болели…» Примерно так в основном выглядела наша работа. Как лечить – неизвестно, поэтому проще уничтожать… Давай не будем на эту тему. Расскажи лучше про укрощение преступников. Много их у тебя тут во Львове скопилось?

Вера вздохнула, прикоснулась пальцем к шраму над его глазом. Попросила вначале его рассказать о полученной травме. Оказалось, в замерзшей бухте плавали два лебедя. Один из них был заражен, с почерневшей шеей. Он умирал. Другая птица, лебедушка, беспокойно хлопала крыльями возле умирающего друга. Когда сотрудники МЧС и Андрей стали отлавливать зараженного лебедя, его подруга взлетела и набросилась на Двинятина. Он не успел закрыться, и птица рассекла ему бровь клювом. Чудом не "выклевала глаз. Ну, его отвезли в сельскую больницу, наложили шесть швов. Больница находится в ложбине среди гор, и там не работал мобильный телефон… Вернувшись, Андрей узнал, что его коллеги спрятались от разъяренной птицы под навесом кафе. И там упаковали умершего лебедя в черный полиэтиленовый мешок. Лебедушка долго парила высоко над морем, а потом бросилась на обледеневшие скалы у берега… И разбилась.