Текст книги "Вечерние разговоры (СИ)"

Автор книги: Анна Курлаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

– Да, – Кристофер оторвался от вдохновенного просмотра книги и посмотрел на нее с легкой улыбкой.

Джулия с радостным смехом хлопнула ладошками, лопая очередной пузырь.

Милли впала в ступор. Последние полчаса, что они выбирали имя для ребенка, Кристофер предлагал варианты один чуднее другого с невероятно серьезным видом. И вот теперь так просто признается, что делал это нарочно.

– Но зачем? – спросила она.

Кристофер пожал плечами:

– Чтобы повеселить тебя. Ты сейчас хоть ожила.

Раздражение тут же сменилось таким умилением, что Милли едва не заплакала. Дурацкие гормоны – эти перепады настроения утомляли не меньше физического недомогания. Поморгав, она спросила:

– Я производила настолько плохое впечатление?

Кристофер кивнул:

– Я бы пригласил тебя куда-нибудь развеяться, но в твоем состоянии это невозможно. А так ты отвлеклась немного. Даже если для того, чтобы испепелять меня взглядом, – он лукаво улыбнулся и подмигнул Милли.

Она засмеялась. Невозможный человек, она всегда это знала. Однако надо признать, его тактика оказалась действенной.

Кристофер пощекотал пухлую щечку Джулии, и та недовольно нахмурилась, отталкивая ладонь отца, мешавшую ей ловить пузыри. Кристофер фыркнул и наколдовал новую порцию. Невероятно трогательная картина.

– Ну, а если серьезно? – спросила Милли, усилием воли возвращаясь к теме имен. – Ты что-нибудь выбрал?

– Если серьезно, у меня три варианта – не знаю, на каком остановиться. Эдриан, Роджер и Стивен. Что думаешь?

Милли поразмышляла, пробуя звучание, примеривая, как ей будет обращаться одним из этих имен к своему ребенку.

– Пожалуй, мне нравится Роджер, – наконец, решила она.

– Значит, Роджер, – согласился Кристофер, его глаза озорно сверкнули, прежде чем он добавил: – Хотя еще не поздно поменять на Горацио… или Эмброуз.

Милли в ответ швырнула в него подушкой, не забыв прицелиться так, чтобы снаряд не попал по Джулии. Кристофер расхохотался.

Совершенно невозможный. Но такой любимый.

========== О счастье ==========

Джулия с Роджером увлеченно рисовали на громадном листе, разложенном прямо на полу игровой. Время от времени они принимались спорить, что следует нарисовать еще или какую краску использовать. Как правило, последнее слово оставалось за Джулией. Милли едва сдерживала смех, наблюдая за этой картиной – командирский тон у нее явно от Кристофера. Иногда они поворачивались к ней, чтобы она их рассудила.

Но как бы горячо они ни спорили, по-настоящему не ссорились. Почти никогда.

Когда дети затеяли очередной спор – на этот раз по поводу синей или зеленой башенки, – позади Милли раздался веселый голос:

– И кто побеждает?

Милли с улыбкой обернулась, встретившись взглядом с незаметно подошедшим Кристофером. Он только что вернулся с саммита в Четвертой серии и не успел переодеться. Милли невольно хихикнула на его экстравагантный костюм с длинными широкими рукавами, скрывавшими кисти, и расклешенными брюками. Однако и в этом наряде он умудрялся выглядеть элегантно.

– Дружба, – ответила Милли, и Кристофер усмехнулся.

– Папочка! – заметив отца, оба спорщика забыли о разногласиях – их измазанные в краске мордашки радостно засветились.

– Что рисуем? – поинтересовался Кристофер.

– Заколдованный замок! – гордо ответила Джулия.

Кристофер обошел вокруг, чтобы посмотреть на их творение. Милли с улыбкой наблюдала, как он на полном серьезе обсуждает с детьми возможность синих и зеленых башенок и вносит предложения по дальнейшему оформлению. Когда дети снова погрузились в творчество, Кристофер сел на диван рядом с Милли, устало откинувшись на спинку.

– Тяжелые переговоры? – спросила она.

– Не столько тяжелые, сколько нудные, – Кристофер взял ее за руку, переплетя их пальцы. – Иногда я спрашиваю себя, зачем трачу на это время, а потом вспоминаю, что это вроде как входит в мои обязанности.

Милли покачала головой и сочувственно сжала его пальцы.

– Зато дома меня ждал заколдованный замок, – с невероятно серьезным видом продолжил Кристофер, наблюдая за раскрашивавшими пресловутую башню детьми – синим и зеленым одновременно. – Одно это стоило возвращения.

Милли расхохоталась, и Джулия с Роджером даже оторвались от работы, с любопытством посмотрев на родителей. Но, быстро оценив обстановку, поняли, что ничего интересного для них не происходит, и вернулись к своему занятию.

– Как думаешь, стоит сделать его действительно заколдованным? – спросил Кристофер.

– Пожалуй, – согласилась Милли, – когда они закончат.

– Да, я тоже так подумал.

Некоторое время они молча наблюдали за детьми – с головы до ног перемазавшимися в краске, так что их одежда (а также лица и руки) сияла всеми цветами радуги, зато бесконечно довольными. И Милли вдруг остро почувствовала, как давно не держала на руках младенца.

– Хочу еще ребенка, – задумчиво произнесла она.

Кристофер бросил на нее слегка обеспокоенный взгляд:

– Но врачи…

– Да, я знаю, – вздохнула Милли, не дав ему договорить.

Пару мгновений Кристофер молчал, а потом широко улыбнулся:

– А ведь врачи тоже могут ошибаться. Так что кто знает…

Милли удивленно моргнула и в свою очередь улыбнулась. Действительно. Кто знает.

========== О потере ==========

Последнее, что Милли помнила – она разговаривала с Майклом, как вдруг ей стало так плохо, что потемнело в глазах, а потом пустота. Очнулась она уже в своей кровати, обнаружив рядом доктора Симонсона.

– Что случилось? – спросила Милли, с отвращением отметив, насколько слабо звучит ее голос.

Но больше всего беспокоило ощущение тошноты и боли в животе.

Доктор Симонсон вздохнул и отвел взгляд, что уже настораживало.

– Доктор Симонсон? – встревоженно позвала Милли.

Он взял ее за руку, будто заранее стараясь успокоить, и неохотно ответил:

– Ты потеряла ребенка, Милли.

– Что? – она попыталась убедить себя, что ослышалась, неправильно поняла, но в глубине души уже появилось отчаянное осознание, что она услышала всё правильно.

Доктор Симонсон сочувствующе погладил ее по руке, и от этого простого жеста захотелось завыть. Милли изо всех сил прикусила губу, пытаясь сдержаться. Она так радовалась, узнав о беременности, и вот теперь… А ведь она как раз сегодня вечером собиралась сообщить Кристоферу.

И стоило подумать о нем, как он материализовался прямо посреди комнаты с крайне встревоженным выражением лица. Его появление словно прорвало плотину.

– Кристофер… – всхлипнула Милли, протянув к мужу руки.

Он тут же оказался рядом, сжав ее в объятиях, и Милли разрыдалась, отчаянно вцепившись в него, как в последний оплот стабильности. Краем уха она слышала, как Кристофер что-то спросил у доктора Симонсона, но сознание не уловило что именно.

Кристофер крепче обнял ее, ласково поглаживая по спине и что-то шепча на ухо. Милли опять же не улавливала смысла слов, но его голос действовал успокаивающе. И когда поток слез иссяк, она замерла в руках Кристофера, прижавшись щекой к его груди.

Физическая боль почти прошла, но душа болела куда сильнее. Врачи еще после рождения Роджера говорили, что вряд ли ей удастся родить снова. Но Милли так хотелось еще одного ребенка. И она уже поверила, что мечта сбылась, а потом всё рухнуло.

Кристофер слегка отстранил ее от себя, чтобы заглянуть в глаза и ласковым жестом вытереть слезы. Краем сознания Милли отметила, что доктор Симонсон успел когда-то уйти. А она и не заметила.

– Я с тобой, любовь моя. Мы справимся с этим вместе, – тихо произнес Кристофер, ободряюще улыбнувшись ей.

Милли прерывисто вздохнула и кивнула, после чего положила голову ему на плечо.

– Я собиралась сказать тебе сегодня, – тихо произнесла она.

Кристофер едва заметно вздрогнул и крепче сжал объятия, прижавшись губами к ее виску.

– Не думай об этом, – прошептал он, слегка покачивая ее в своих руках, будто маленького ребенка.

И Милли почувствовала, что может дышать свободнее. Нет, боль не исчезла, но теперь она могла с ней жить.

– Спасибо, дорогой, – произнесла она, подняв голову.

Вместо ответа Кристофер мягко поцеловал ее в лоб. Вопреки всему, Милли не могла не улыбнуться этому жесту. Он прав: они справятся с чем угодно. Вместе.

========== О матери ==========

Милли яростно наматывала круги по спальне, пытаясь успокоиться. Она, конечно, знала, что леди Миранда Чант не самый приятный в общении человек, но не думала, что ее приезд станет таким испытанием. Она появилась в Замке после скоропостижной кончины мужа, изображая (Милли была уверена, что именно изображая) глубокое горе и требуя сочувствия, заботы и постоянного внимания. И умудрившись за пару дней весь Замок поставить на уши.

Неизвестно сколько бы Милли так металась, если бы Кристофер не перехватил ее на лету, мягко прижав к себе. Милли глубоко вздохнула, прикрыв глаза.

– Извини, Кристофер, но твоя мать сводит меня с ума.

Кристофер невесело усмехнулся:

– Не извиняйся. На меня она действует точно так же. Что она сделала на этот раз?

Милли помрачнела, вспомнив растерянное выражение лиц своих детей, когда бабушка этак печально и ласково заявила им: «Ваш отец не оправдал моих ожиданий – такое разочарование… Но вы-то, дорогие, ведь станете великими людьми, которыми бабушка будет гордиться?»

Повторять это Кристоферу не хотелось – что бы там ни было, Миранда оставалась его матерью, и Милли как никто знала, насколько его ранит ее холодное отношение к нему, – поэтому она просто покачала головой:

– Да ерунда. Мне надо бы научиться просто не обращать на нее внимания.

Кристофер рассмеялся:

– О, это не так уж просто. Я бы даже сказал – невозможно.

Милли скептично приподняла брови, не веря его веселью. Последние дни стали для него нелегким испытанием. Мать буквально вытягивала из него все соки своими капризами и нелепыми требованиями, которые не считались ни с его занятостью как Крестоманси, ни с его чувствами. Не говоря уже о том, что Кристофер не успел еще пережить известие о смерти отца.

Милли хотела увести разговор в другое русло, но Кристофер со свойственным ему упрямством все-таки заставил ее рассказать, что случилось. И пожал плечами:

– Да, я знаю, что всегда был для нее разочарованием. Я привык.

Вопреки показному равнодушию, в его голосе проскользнула нотка горечи, и Милли крепче обняла его и слабо улыбнулась:

– Пожалуй, можно считать компенсацией выражение лица Миранды, когда Джулия, оправившись от шока, заявила ей: «Папочка и есть великий человек. Ты должна им гордиться».

На этот раз Кристофер засмеялся гораздо искреннее. И Милли видела: он тронут словами дочери. Оставалось надеяться, что Миранда не останется у них надолго и не успеет окончательно растоптать сердце своего сына.

========== Об отце ==========

Милли вздохнула с облегчением, когда свекровь наконец-то покинула Замок. Однако облегчение длилось недолго. Ровно до того момента, когда вернулся Кристофер, провожавший мать на вокзал. Если все две недели, что Миранда гостила у них, он умудрялся сохранять непрошибаемое спокойствие с отстраненным выражением лица, то теперь он выглядел настолько убитым, насколько Милли, пожалуй, не видела его еще ни разу.

– Кристофер… – Милли приблизилась, осторожно взяв его лицо в ладони, чтобы заставить посмотреть на нее. – Ты как?

Он пожал плечами и молча притянул ее к себе, уткнувшись лицом в плечо. Некоторое время они просто стояли обнявшись.

– Знаешь, это странно, – наконец, заговорил Кристофер. – Я ведь не видел отца уже пятнадцать лет, если не больше. Да и не сказать, чтобы я его в детстве так уж часто видел. Я должен бы уже привыкнуть жить без него. Почему же теперь…

Он замолчал, не договорив, но Милли остро почувствовала то, что он так и не сказал: почему же теперь так больно? Она немного отстранилась, снова взяв его лицо в ладони, заглянув в глаза.

– Потому что он твой отец, милый. Несмотря ни на что. Это нормально – горевать по родителям. Даже если они и не были настоящими родителями.

Кристофер слабо улыбнулся и прикоснулся своим лбом к ее, проведя ладонью по спине. Милли чуть не добавила: «А тут еще мать тебя с ума сводила две недели – тоже душевного равновесия не добавляет», – но вовремя сдержалась. Не стоит сыпать соль на рану, тем более такую свежую.

– У тебя на завтра есть срочные дела? – вместо этого спросила она.

Кристофер немного отстранился, заинтересованно приподняв бровь.

– Ничего такого, что я не мог бы отложить.

Милли лучезарно улыбнулась:

– Тогда как насчет того, чтобы устроить матч по крикету?

Кристофер удивленно моргнул, а потом широко улыбнулся в ответ:

– От такого предложения я просто не могу отказаться, – и перед тем, как поцеловать ее, тихо добавил: – Спасибо, дорогая.

========== О заговоре ==========

Из Уолверкота Кристофер вернулся не то чтобы мрачный, а хмурый и задумчивый.

– Что выяснил? – с беспокойством спросила Милли – выражение его лица не нравилось ей совершенно.

– Много всего интересного, – Кристофер хмыкнул и наконец-то посмотрел на нее по-настоящему. – Оказывается, против меня готовится заговор. Некоторым гражданам не нравятся накладываемые на них ограничения в использовании магии.

Милли округлила глаза и осторожно поинтересовалась:

– Что-то серьезное?

Подобные недовольные появлялись с известной регулярностью, но чтобы дело дошло до заговора… Кристофер пожал плечами:

– Не уверен пока. Подробностей мне выяснить не удалось. Зато теперь я знаю, почему дорогая племянница вдруг решила мне написать – их план каким-то образом тесно связан с ее нахождением в Замке. Она главная фигура этого заговора и чуть ли не мозг операции. А уж как она ловко манипулирует взрослыми магами – я б восхитился в иных обстоятельствах.

Милли пораженно выдохнула:

– Такая маленькая девочка?

Кристофер кивнул и провел ладонью по лицу:

– Молодая да ранняя. И если остальные хотят просто получить свободу творить, что вздумается, Гвендолен стремится к власти. И это в двенадцать лет. Что с ней дальше-то будет при такой прыти?

Теперь Милли поняла, что на самом деле больше всего беспокоило Кристофера и послужило причиной его странного настроения. И нерешительно спросила главное:

– А… ее брат?

Кристофер вздохнул:

– Не знаю. В том-то всё и дело. Одно несомненно: Гвендолен использует его силы для своих целей. Вполне вероятно, что Эрик с ней заодно, хотя не могу утверждать на сто процентов. Сама понимаешь – кудесники с девятью жизнями на дороге не валяются. Но…

Он не договорил, но Милли поняла и так. Если юный Эрик Чант такой же, как его сестра, он не должен становиться Крестоманси. А значит, поиски преемника надо начинать заново. Неизвестно где.

Милли шагнула вперед и обняла Кристофера, стараясь выразить свою поддержку этим объятием. Кристофер притянул ее к себе еще ближе, задумчиво выводя большим пальцем круги на ее спине – признак неуверенности.

– Ладно, может, всё еще не так страшно, – наконец, произнес он. – Приедут в Замок, понаблюдаем за ними. Я бы не стал брать Гвендолен вовсе – тут с первого взгляда видно, что ничего хорошего из нее не выйдет, – но она для Эрика единственная семья, он не поехал бы без нее. А с другой стороны, возможно, будет полезно иметь ее под боком – посмотрим, на что она способна, может, даже удастся выведать подробности их плана.

Кристофер говорил бодрым тоном, но Милли чувствовала, как ему не нравится эта ситуация. Он не мог ничего сделать с заговорщиками сейчас – пока они не совершили ничего противозаконного – и вынужден был выжидать, затаившись. Терпение никогда не было его сильной стороной, Милли знала это как никто.

Она немного откинулась назад в его руках, чтобы посмотреть в лицо и ободряющее улыбнуться.

– Будь оптимистом. Будем надеяться, что Эрик окажется хорошим мальчиком.

Кристофер усмехнулся и кивнул:

– Действительно. Рано делать выводы.

О том, что сам по себе заговор может обернуться опасным делом, Милли старалась не думать.

========== Об опасных экспериментах ==========

Милли едва дождалась окончания званого ужина. Кристофер, когда уходил, выглядел по-настоящему пугающим. Каким становился в тех редких случаях, когда кому-то удавалось довести его до белого каления. Но самое тревожащее заключалось в том, что, когда он вернулся, Милли никак не могла прочитать его настроение. И, естественно, ей не терпелось узнать, что там произошло. Однако пришлось терпеливо ждать, пока разъедутся высокие гости.

– Что на этот раз? – спросила Милли, как только они остались наедине в своей спальне.

Кристофер тяжело вздохнул и пересек комнату, чтобы присесть на подоконник. Теперь он выглядел просто до крайности вымотанным и опустошенным.

– На этот раз едва не угробила Эрика и себя заодно.

Милли не сдержала пораженное восклицание, прижав ладонь к губам.

– На мгновение я испугался, что приду слишком поздно, – продолжил Кристофер, прикрыв глаза и сжав пальцами край подоконника так, что побелели пальцы. – Хотелось прибить проклятую девчонку на месте.

Милли подошла, чтобы обнять его, пытаясь успокоить. И с радостью почувствовала, как напряжение оставляет его и он постепенно расслабляется. Кристофер в свою очередь обнял ее, прижавшись щекой к макушке.

– И я так и не смог понять, помогает ли ей Эрик добровольно, – устало добавил он. – И, пожалуй, был с ним слишком резок.

Милли вздохнула, подняв голову. Когда Кристофер злился, он становился прямо-таки жутким – до дрожи. Взрослые опытные маги в таких случаях бледнели и отступали. А уж бедняга Эрик, наверное, перепугался до полусмерти. И сейчас Кристофер явно жалел о своей вспышке.

– Что Гвендолен? – спросила Милли, чтобы не заострять на этом внимание.

– Мы лишили ее магии, – Кристофер, поджал губы и, явно ничего не видя, уставился вдаль. – Надеюсь, хотя бы теперь она задумается. Однако надежда эта слаба.

Милли невольно фыркнула на последнюю фразу, и Кристофер слабо улыбнулся, сфокусировав взгляд на ней.

– А кроме того, когда Гвендолен лишена магии и не может пользоваться силами Эрика, мы можем, наконец, посмотреть, будет ли он сам ими пользоваться. И если будет, то как.

Милли кивнула. Они до сих пор не могли с уверенностью сказать, насколько добровольно Эрик позволяет сестре использовать свою магию, поскольку сам он никак себя не проявлял. А его магический фон можно было определить, только когда он начнет действовать. Возможно, теперь ситуация прояснится. И не только эта.

– Может, сообщники Гвендолен зашевелятся, поняв, что она выведена из игры, – с надеждой предположила Милли. – И выдадут себя.

– Да, об этом я тоже подумал, – согласился Кристофер.

– Значит, по-прежнему наблюдаем?

– Значит, по-прежнему наблюдаем, – Кристофер слегка скривился, и Милли невольно улыбнулась.

– И будем надеяться, что ситуация скоро разрешится. В лучшую сторону.

– Всегда такая оптимистка…

Кристофер засмеялся, и Милли поздравила себя с маленькой победой – он окончательно успокоился, мрачное расположение духа рассеялось, сменившись привычной решимостью и уверенностью. И пусть самоуверенность Кристофера порой ее раздражала, она всё же была куда лучше растерянности и подавленности.

========== О мотивах ==========

Практически сразу после разговора с Эриком Кристофер умчался в совет министров, а, вернувшись, еще долго был занят с очередными бумагами. Так что расспросить его, как всё прошло, Милли смогла лишь вечером.

– Я не понимаю, Милли, – Кристофер вышагивал взад-вперед по комнате, пока Милли, сидя за туалетным столиком, вынимала шпильки из волос. – Он почему-то боится учиться магии. До паники. До такой степени, что представил себя чуть ли не вселенским злом, чтобы убедить меня, что его не стоит обучать магии. Чего он так боится?

Милли задумчиво посмотрела в зеркало, опершись о столик локтями и положив подбородок в ладони.

– История с Юфимией создала у него впечатление, что он не сможет справиться со своими силами? – предположила Милли.

Кристофер покачал головой:

– Нет. Я ведь сказал, что его будут учить именно контролю, чтобы подобное не повторилось. По-моему, он после этого испугался еще больше.

– А не могут на него действовать те чары, подавляющие волю? – Милли отвернулась от зеркала, чтобы посмотреть на Кристофера. – Гвендолен не хотела, чтобы он обучался магии, и потому он сам не хочет.

Кристофер остановился, замерев посреди комнаты, а потом медленно кивнул:

– Возможно, отчасти. Но все-таки мне кажется, основная причина в чем-то другом. Он уже начал потихоньку сбрасывать с себя эти чары, они не должны были вызвать настолько бурной реакции.

– Хм, – Милли задумалась, машинально постукивая кончиком шпильки по столику.

Кристоферу надоело нарезать круги по комнате, и он сел в кресло, растянувшись в нем с крайне утомленным видом. Милли закатила глаза. Она верила, что он действительно устал, но прямо сейчас этот жест был явно игрой на публику.

Некоторое время они молчали, а потом Милли пришла в голову мысль.

– Слушай-ка, а что если Эрик думает, что он врал тогда?

Кристофер послал ей вопросительный взгляд.

– Ну, когда признался, что это он превратил Юфимию в лягушку.

Кристофер недоверчиво приподнял бровь:

– Все-таки думаешь, что он не подозревает о том, какими силами обладает?

– Ты тоже долго думал, что не можешь творить магию, помнишь?

– Мне мешало серебро, – возразил Кристофер. – А Эрику мало того, что ничто не мешает, но он уже несколько раз пользовался магией.

– И мог просто не заметить этого, – настаивала Милли. – И думать… что это Гвендолен?

– Гвендолен здесь больше нет – он не может думать на нее.

Милли пожала плечами:

– Мало ли что мог вообразить мальчик, ничего не знающий о теории. А если он убежден, что не обладает магией, он боится, что это раскроется, как только Майкл начнет его учить. Следовательно, всплывет, что он солгал насчет Юфимии, и ты заинтересуешься зачем.

Кристофер немного помолчал, обдумывая ее версию.

– Ладно, предположим. А кстати, если это так, действительно – зачем он наговорил на себя? Если он защищает Гвендолен – ее в любом случае уже нет в нашем мире, и никто ей ничего сделать не может.

– Но есть ее двойник, – заметила Милли. – Боится, что ты узнаешь, что она не Гвендолен?

Кристофер вздохнул и потер ладонями лицо.

– Вот это-то и беспокоит меня больше всего. Эрик молчит, потому что боится каких-то последствий для себя, или потому что прикрывает злодейские планы Гвендолен?

Милли едва заметно улыбнулась:

– Думаю, первое. Я ведь говорила уже: он тебя боится. Может, если бы ты сказал ему, что и так уже знаешь про двойника, Эрик открылся бы больше?

– Не уверен… – начал Кристофер, но Милли его перебила:

– Кристофер, не начинай этот спор заново. Ты ведь прекрасно знаешь, что нужно, чтобы ребенок начал тебе доверять.

– Я должен показать, что сам доверяю ему. Я знаю, но… – Кристофер снова вздохнул. – Могу ли я это сделать?

Прежде чем Милли успела что-либо сказать, он продолжил:

– Хорошо. Я поговорю с ним в воскресенье – завтра я буду слишком занят, чтобы начинать подобный разговор.

Милли улыбнулась. Упрямого Кристофера всегда было почти невозможно переубедить, коль скоро он что-то вбил себе в голову, но ей удавалось справляться с этой задачей. Она была уверена: Эрик того стоил.

========== О заклятиях ==========

И опять Милли не могла дождаться, когда разъедутся гости. Ей пришлось держать оборону одной, поскольку Кристофер вернулся только под самый конец, чтобы проводить их.

– Что там случилось? – нетерпеливо спросила Милли, когда за последним гостем закрылась дверь.

Кристофер тяжело вздохнул:

– Эрик умудрился сжечь собственную жизнь.

Милли потрясенно распахнула глаза:

– Как?

Пока они поднимались по розовой мраморной лестнице, Кристофер рассказал о догадливой Дженет и реакции Эрика на ее откровения.

– Именно этой реакции я и пытался избежать, – устало заключил Кристофер, входя вместе с Милли в спальню. – Одна польза – чары Гвендолен окончательно спали с него. Хоть и слишком дорогой ценой.

Кристофер подошел к зеркалу на туалетном столике, и в нем отразилась спальня Гвендолен, где в голубой кровати своей сестры мирно спал Эрик.

– Ты поменял их комнатами?

Милли внимательно всмотрелась в отражение, пытаясь понять, насколько жестоким стал этот опыт для бедного мальчика. Сейчас Эрик выглядел вполне обычным, только немного бледным.

Кристофер кивнул:

– Хочу на всякий случай присматривать за ним в эту ночь. Он пережил тяжелое потрясение – и моральное, и физическое.

Он повернулся к Милли и, заметив напряженное выражение ее лица, успокаивающе улыбнулся.

– Сейчас он в порядке. Насколько это возможно после всего. Я начал рассказывать про его девять жизней и силы, которыми он обладает, но пришлось прерваться, когда пришла Юфимия с чаем. Да и Эрик слишком слаб сейчас для долгих серьезных разговоров. Продолжим завтра – после церкви.

Милли вздохнула и обхватила себя руками:

– Бедняжка. Я до сих пор помню, как ты кричал, когда сжег свою жизнь в мире Драйта. Это было так же ужасно?

Кристофер невесело усмехнулся:

– Не знаю. Я себя со стороны не видел. Но Эрик выглядел страшно.

Милли сжала его ладони. От одной только мысли об этой картине ее передернуло. Кристофер притянул ее в свои объятия, коснувшись губами макушки.

– Что ж, будем надеяться, что завтра мы сможем прийти к взаимопониманию. И останется только поймать заговорщиков.

========== О воспитанниках ==========

Милли стояла возле окна на одной из башен Замка. Она всегда любила это место за открывавшийся отсюда потрясающий вид. Правда, сейчас было почти слишком поздно, чтобы разглядеть что-то вдали, зато парк в вечерних сумерках казался еще прекраснее и таинственнее. Милли пришла сюда побыть немного одной после суматошного дня, пока Кристофер еще занят делами.

Ее уединение прервали знакомые шаги, и в следующее мгновение она оказалась в кольце сильных рук, а к шее прижались теплые губы. Милли улыбнулась и слегка откинула голову назад.

– Так и знал, что найду тебя здесь.

Даже не видя сейчас его лица, Милли чувствовала, что Кристофер улыбается.

– Как прошел первый урок с Котом? – спросила она.

– Хорошо. Он любознательный и умный мальчик. Вначале, правда, держался скованно и напряженно. Но чем больше он увлекался темой урока, тем более открытым становился. Могу с уверенностью сказать, что мы нашли общий язык.

– Давно пора, – усмехнулась Милли.

Кристофер хмыкнул, но никак не прокомментировал ее подначку, вместо этого спросив:

– Как Дженет?

Милли вздохнула:

– Скучает по дому и родителям. Хотя она и сказала тогда, что хотела вернуться, это неизбежно. Ей тяжело освоиться здесь, где всё чужое, странное и непонятное. И я как никто понимаю, что она сейчас чувствует. Но я хотя бы сбежала сама, а бедняжку Дженет никто не спрашивал.

Кристофер чуть сильнее прижал ее к себе и с сожалением ответил:

– Да, я тоже беспокоился об этом. Во всей истории Дженет оказалась случайной жертвой. Как думаешь, стоит попробовать вернуть ее домой? Правда, тогда придется перемещать всю цепочку двойников и что-то делать с Гвендолен…

Милли немного поразмышляла и покачала головой:

– Нет. Дженет сама хотела остаться, а Коту она необходима, чтобы побыстрее забыть о Гвендолен. Она привыкнет со временем. Уж я-то знаю, – Милли задорно улыбнулась их отражению, которое появилось, когда за окном окончательно стемнело.

Кристофер кивнул, улыбнувшись ей в ответ:

– Значит, у нас теперь появилось еще двое детей.

Милли тихонько засмеялась:

– Всегда хотела больше детей.

– Всегда хотел по возможности исполнять твои желания.

Кристофер сказал это слегка насмешливым тоном, но Милли знала, что он говорит искренне. Она была бесконечно благодарна судьбе за то, что оказалась в этом мире. И надеялась, что Дженет со временем почувствует то же самое.

========== О поездке в Италию ==========

Из Италии Кристофер привез с собой младшего сына Элизабет.

– У Тонино очень интересный дар, – сказал он, когда представлял мальчика детям. – Он способен усиливать чужие чары.

Тонино старался держаться непринужденно, но явно смущался. К счастью, дети встретили его радушно и немедленно принялись опекать. Все, кроме Кота.

– Тебе не кажется, что Кот ревнует? – спросила Милли Кристофера позже вечером, когда помогала ему разбирать письма, скопившиеся за время его отсутствия.

Кристофер кивнул и, отложив очередное письмо, откинулся на спинку кресла.

– Я бы даже скорее сказал: обижен тем, что кто-то занял его место младшего. Ничего, ему полезно почувствовать себя старшим и ответственным.

Милли хмыкнула, но не могла не согласиться. Коту стоит начать учиться отвечать за других уже сейчас. Она в свою очередь отложила очередное письмо и задала вопрос, который крутился у нее на языке с самого начала, но она приберегла его на время, когда они останутся одни:

– Как там Элизабет?

– Прекрасно, – Кристофер тепло улыбнулся. – Передавала тебе горячий привет и очень сожалела, что я приехал один.

– Мне тоже хотелось бы с ней повидаться, – вздохнула Милли. – А что там у них случилось?

Кристофер рассказал про Герцогиню, Ангела Капроны и героическое приключение Тонино и Анджелики.

– Они успели подружиться в процессе, – темные глаза Кристофера весело блеснули. – Будут теперь как Ромео и Джульетта. Хотя старшая дочь Элизабет их в этом опередила: умудрилась выйти замуж за парня из Петрокки, представив его родным под вымышленной фамилией.

Милли рассмеялась. Изобретательная девочка – вся в мать. На мгновение вспыхнула ностальгия по тем временам, когда они все еще учились в Замке. Милли скучала по подруге.

– И как же она решилась отпустить с тобой Тонино? – поддразнила она Кристофера.

Тот состроил оскорбленное выражение лица:

– Что за намеки? – а потом уже серьезнее ответил: – На самом деле, Элизабет больше расстраивалась из-за того, что не может поехать с сыном. Она тоже по тебе скучает.

Милли грустно улыбнулась.

– Чувствую, нам надо в ближайшее время выбраться в Италию, – будто между прочим заметил Кристофер.

– О, правда? Ты мог бы? – с надеждой спросила Милли.

– Приложу все усилия, – пообещал Кристофер. – И возьмем с собой детей – им тоже небольшое путешествие не помешает.

– Кристофер, ты лучший! – воскликнула Милли, резким взмахом руки чуть не опрокинув чернильницу.

Или даже опрокинула – просто Кристофер моментально среагировал, вернув всё в исходное положение.

– Я знаю, – с невероятно самодовольным видом заявил он.

Милли фыркнула и покачала головой, поймав веселый взгляд темных глаз.

========== О прощаниях ==========

Милли зашла в кабинет Кристофера узнать, чем он занят и не может ли она помочь. Хотя она была почти уверена, что занимается он вовсе не работой. И действительно – он сидел в кресле у стола, но повернувшись к нему спиной и задумчиво глядя в темноту за окном. Видимо, он слышал, как она вошла, поскольку, не оборачиваясь, тихо произнес: