Текст книги "Озноб"

Автор книги: Анна Малышева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Ирина снова спросила себя, как могло бы обернуться дело, если бы Сергей принялся за ней ухаживать. Вопрос все чаще приходил на ум и начинал ее тревожить. «А вдруг он мне подсознательно так нравится, что я даже боюсь себе в этом признаться? Или Егор наталкивает меня на такие мысли своими дурацкими подозрениями? Неужели он сам этого не понимает?» Однако, мучаясь сомнениями, она не находила в создавшейся ситуации главного компонента, необходимого, по ее мнению, для того, чтобы завязать роман. Сергей не проявлял к ней никакого мужского интереса, она ни разу не поймала на себе взгляда, в котором читалось бы желание или хотя бы его тень – а ведь они достаточно общались наедине, чтобы он хоть раз себя выдал.

«Нет, – с затаенным сожалением сказала она себе, убирая остатки мороженого в холодильник. – Я ему просто выгодна, нашел аккуратную порядочную женщину, которая сможет месяц присмотреть за домом, да еще заплатила… Ну ведь и мне от него ничего не нужно!» Искренне ли она так считала, Ирина предпочла не разбираться.

Женщина включила электрическую колонку, чтобы через пару часов можно было принять душ, отыскала в сумках свой ноутбук и рабочие материалы и засела за перевод. Сосредоточиться, как всегда, удалось с трудом, зато ее никто не отвлекал, что дома бывало редко, и вскоре она оценила все преимущества нового места работы. Ирина преодолела трудное место, которое никак ей не давалось, и воодушевленная двинулась дальше такими темпами, о которых дома могла только мечтать. Два часа прошли почти незаметно. Когда она встала, чтобы приготовить чай, колонка была давно нагрета до предела.

Пока чай настаивался, Ирина быстро приняла душ, а потом, закутавшись в халат, снова присела к столу, где ее ждал ноутбук. Сергей оставил ей еще один подарок – внушительные запасы элитного чая, преимущественно, к ее радости, зеленого, так что она могла дегустировать его в течение целого месяца, ни разу не повторившись. Выпив первую кружку, она ощутила такую легкость и бодрость, каких давно не испытывала, и поняла, что в состоянии проработать еще долго. Ее взгляд упал на отключенный телефон, Ирина выругала себя и немедленно включила его. Егор наверняка уже не раз пытался дозвониться, но натыкаясь на выключенный аппарат, мог думать, что угодно. «Надеюсь, сейчас он уже понял, что мне в самом деле нужна спокойная обстановка!»

Вероятно, так и произошло, потому что за все время, пока она работала, а это продолжалось до полуночи, Егор так и не позвонил. Звонок раздался, лишь когда она стелила постель. Однако из трубки донесся голос Сергея:

– Решил проверить, как вы там устроились. Не спите ведь еще?

– Все отлично, – ответила Ирина со смешанным чувством досады и благодарности. Все-таки ей было приятно, что кто-то о ней беспокоится. – И я как раз ложусь.

– Я тоже только что добрался до Москвы, – сообщил тот. – Ну и замело дорогу, скажу я вам! Не знаю, как пробьюсь завтра на вашем «жучке»… Не обидитесь, если подожду до вечера?

– Нет, что же делать. – Эта новость не вызвала у нее энтузиазма, хотя Ирина была очень далека от мысли, что Сергей задумал некую махинацию с ее машиной. – Завтра с утра ваш Валентин придет сам или нужно ему позвонить?

– Сам явится. Да, только… – В голосе мужчины зазвучала сдержанная улыбка. – Не забывайте, пожалуйста, что вы – моя жена. Так оно будет надежнее.

– А если он начнет расспрашивать о вас?.. О нас, что еще смешнее? – Ирина, по-прежнему не одобрявшая этой мистификации, передернула плечами. – Что я ему скажу? Я даже фамилии вашей, к слову, не знаю.

– Соколов, Сергей Леонидович, сорок лет, бизнесмен, не женат, не судим, что еще? – Ей показалось, что он усмехается, сообщая эти отрывочные сведения. – У меня даже хобби нет, так что рассказывать-то нечего. Затыкайте Валентину рот, вот и все. Он из меня тоже, между прочим, ничего никогда вытянуть не мог, даже спрашивать перестал. Я скучный человек, все мысли о работе… Главное, говорите, что я тут тоже бываю наездами, а то распустится, почует слабину. Он женщин по своей темноте не уважает.

– Ну что ж делать, если так получилось, – вздохнула Ирина. – Договорились.

Они распрощались, и она забралась в постель, оставив из всего освещения только слабенький ночник. Свернувшись под толстым клетчатым пледом, женщина слушала непривычную, невероятную тишину, в которой мало-помалу начинали проступать звуки, прежде незаметные. Где-то тихонько скрипело и потрескивало рассыхающееся дерево, еле слышно тикали большие настенные часы, висевшие над камином. Все сильней становился вой ветра наверху, за толстыми стенами, его порывы глухо разбивались о стеклянную трехкамерную дверь, способную, по словам Сергея, выдержать любой природный катаклизм. К шуму разгулявшейся снаружи метели примешивалось все более отчетливое журчание воды. Снег, едва успевая лечь на землю, начинал таять, так что бетонный желоб, проложенный перед входной дверью, наверняка наполнился до краев.

Женщина натянула плед до подбородка и зажмурилась. «С новосельем! – поздравила она наконец себя. – Может получиться так, что утром двор превратится в большое озеро, и я вообще не смогу выйти… И все-таки здесь куда лучше, чем дома!»

Ирина уснула незаметно для себя самой, глубоким, черным сном без сновидений, и не слышала, как с легким треском перегорела лампочка в ночнике, отчего вся комната погрузилась в густую тьму, как где-то в углу, за деревянным панелями, начала скрестись проснувшаяся мышь, как дом сотряс очередной, мощный порыв ветра, отчего с письменного стола внезапно упал и покатился по неровно уложенной плитке карандаш… Она не слышала ничего и спала, счастливо улыбаясь, как будто ее охраняла некая невидимая стража.

* * *

Пробуждение оказалось весьма прозаичным. Ирину разбудил холод. Она долго ворочалась, с досадой кутаясь в плед, пока не сообразила, что таким способом никогда не согреется. Пришлось встать и заняться камином. Поворошив кочергой уголья, она не нашла в золе ни единой искры, так что огонь надо было разводить заново. Неловко сложив дрова, Ирина пристроила между ними скомканную газету и чиркнула спичкой. К счастью, дрова были сухие и взялись сразу. Припомнив наставления Сергея – начинать топить березой, а заканчивать дубом, она осмотрела запасы, имевшиеся в комнате, и решила, что на пару дней их точно хватит.

В камине загудел огонь, и комната сразу повеселела. Наскоро умывшись, Ирина сварила кофе и с чашкой в руке поднялась по ступенькам, чтобы через дверное стекло оценить состояние двора. И вздрогнула, увидев, что неподалеку от ворот, возле большого сугроба, возится сгорбленный человек с лопатой. Узнав Валентина, Ирина немного успокоилась.

«Он и должен был прийти, хорошо, что не пришлось звонить! А двор замело основательно, видно, к утру перестало таять… Не стал меня будить, это радует, я боялась, что он очень навязчивый. Надо сразу садиться за работу, высовываться наружу вовсе необязательно! Может, он и не постучится!»

Однако Валентин все же постучался – спустя полчаса. О том, что хозяйка встала, он явно догадался по дыму, появившемуся из каминной трубы. Ирине пришлось открыть дверь:

– Вы уже все убрали? Спасибо…

– Снег очень тяжелый… – сипло проговорил тот, обыскивая взглядом комнату, точнее, ту ее часть, которую он мог рассмотреть за спиной Ирины. На саму хозяйку Валентин глядеть избегал, руководствуясь, вероятно, какими-то личными соображениями приличия. – Мокрый, неподъемный. Сережа тут? Я бы с ним поговорил.

– Его здесь нет, – отрезала Ирина, стягивая на груди полы халата. С улицы несло холодом, но закрыть дверь перед носом у Валентина она не решалась, так же как не решалась пригласить его в дом. – Можете все сказать мне.

– Да я о цене… За такую чистку я беру двойную цену, – неприязненно заявил Валентин. – Как будем считаться?

– Он же заплатил вам за месяц вперед? – уточнила женщина. Она заговорила резко и отрывисто, неожиданно для себя – хозяйским тоном. Причина крылась в том, что этот человек становился ей все более противен, она просто не могла припомнить, когда и кого начинала ненавидеть спустя столь короткое время после первой встречи. – Что тут считаться?

– Нет, такой снег я по обычной цене чистить не согласен, – стоял на своем мужичонка. Он оскалил беззубый рот и сделался похож на огромную морщинистую крысу, невероятным образом вырядившуюся в мешковатую куртку и сползавшую на переносицу кепку. От него даже запах шел какой-то крысиный – давно не стиранной одежды, погреба, прокисшей еды.

Ирина невольно поморщилась и махнула рукой:

– Ну, считайте этот раз за два, в другой день, если снега будет мало, не приходите, вот и сочтемся.

– Я это запомню, – не то с удовлетворением, не то с угрозой произнес Валентин.

Попытка выбить из хозяйки дополнительную плату потерпела провал, и он, втянув голову в плечи, отступил. Ирина смогла наконец наполовину прикрыть дверь, она уже всерьез замерзла, стоя на пороге.

– Что-то еще? – спросила она, видя, что тот все еще топчется, сжимая в руках лопату.

– А Сережа что, ушел к кому-то? Машина, вижу, тут еще…

– Он сейчас в Москве, приедет позже. – Женщина раздраженно сдвинула брови. – Да у вас, наверное, есть его телефон? Позвоните, если хотите с ним поговорить. Мне некогда, я работаю.

– Ну, извините, если так… – Это было последнее, что она услышала, наглухо закрывая дверь. Первым делом Ирина бросилась к камину и отогрелась у жарко пылавшего огня. Небольшая стычка с Валентином не то чтобы испортила ей настроение, а как-то завела ее, настроив на воинственный лад. Внезапно Ирина подумала, что будь она настоящей хозяйкой этого дома, то вовсе не стала бы платить деньги мужичонке с морщинистым, злым лицом и вечной претензией в сиплом голосе. «Он безумно похож на полицая из фильма о войне, именно такие мужички и шли в полицаи – завистливые, ущербные, жадные! От него даже пахнет ужасно, какой-то могилой, а в глаза смотреть невозможно, столько там злобы! Как Сергей мог с таким связаться? Да я бы переплатила другому мужику хоть втрое, только бы не видеть этого упыря!»

Она немного успокоилась за работой и просидела над рукописью, не поднимая головы, до обеда. Ближе к полудню ей позвонил Егор. Он был на работе, так что обошлось без претензий и подозрений, он просто интересовался, как прошла ночь на новом месте и довольна ли она по-прежнему своей «находкой». Когда Ирина упомянула ночную метель, мужчина удивился:

– А в городе ничего не было, только сильный ветер. Как же ты там существуешь?

– Сейчас приходил один мужик, двор почистил, так что существую отлично. За ворота мне сегодня и не понадобится выходить.

– Без машины обойдешься?

– Легко! – с готовностью ответила Ирина.

– А без меня? Женщина рассмеялась:

– А сам как думаешь? Конечно, я предпочла бы, чтобы ты был со мной. Но с другой стороны, работа сдвинулась с мертвой точки.

Они поболтали о том о сем, Егор сообщил, что вчера поздно вечером на их домашний телефон звонила Ольга и очень удивилась, обнаружив, что сестра все-таки переехала. По всей видимости, женщина так и не поверила до конца в историю о даче, снятой для работы, и утвердилась в своем мнении, что супруги поссорились. Ирина пообещала, что позвонит сестре сама, и, дав отбой, принялась готовить обед.

Ни зелени, ни хлеба среди запасов не обнаружилось, и женщина снова задумалась о походе в магазин. «Если это недалеко, нужно сходить, пока не стемнело!» В конце концов, она нашла замороженную пиццу с овощами, разогрела ее в микроволновке и, закончив свой странный обед, решила отправиться на поиски магазина.

Сергей был прав, улица, изрядно заметенная снегом, была не расчищена, на ней виднелись только следы огромных валенок Валентина – в направлении к дому и прочь от него. По этим следам Ирина легко угадала место, где обитал ее малоприятный сосед. Потемневший, некрашеный и ничем не обшитый сруб стоял на самом углу, выходя одновременно на две улицы. Из трубы вился ленивый дымок, в палисаднике, обнесенном сеткойрабицей, рылась в снегу кривоногая черная дворняга. Завидев незнакомку, собака принялась скакать вдоль рабицы, заливаясь истеричным визгом, от которого у Ирины заложило уши. Тут же в окне, выходящем на эту сторону, отдернулась белая занавеска, и на женщину взглянуло чье-то бледное лицо, почти прижатое к стеклу. Ирина отшатнулась, но быстро сообразила, что это, должно быть, парализованная жена Валентина. Сам он немедленно появился из-за угла. В его руке угрожающе раскачивался огромный топор-колун, доходящий из-за маленького роста хозяина чуть не до земли.

– Погулять вышли? – прошамкал беззубым ртом Валентин и даже попытался улыбнуться.

Это было так неожиданно, что Ирина тоже ответила ему улыбкой:

– В магазин. Это далеко?

– Нет, нет, – заторопился он, подходя к калитке. – По этой улице налево, а там вскоре за перекрестком увидите синий домик с двумя палатками. Вот вам и магазин. Только напрасно идете, там перерыв до трех.

– С двух до трех? – Ирина взглянула на часы. – Я успею.

– С часу до трех, – ухмыльнулся Валентин.

– Не слишком долго?

– А у нас все так, – с непонятным выражением гордости ответил тот. – И учтите, закрывается он зимой в четыре.

– Почему же так рано? – окончательно озадачилась женщина.

– А зачем ему дольше работать? Водка потом через задний вход продается, хоть ночью, если хотите, – продавщица при магазине и живет, круглые сутки торгует. А больше никому ничего зимой не надо. Вот летом, когда дачники, другое дело. Тогда у нас и рыба, и мясо, и торты свежие. А сейчас – все попросту.

Ирина хотела было развернуться и уйти. Перспектива посещения местного магазина казалась ей все менее привлекательной. Она поняла теперь, к чему Сергей сделал такие внушительные запасы, и выругала себя за неуместную гордыню, с которой отказывалась от его щедрой помощи. «Притащилась в деревню на чужом горбу, без машины, без продуктов, собралась питаться в местном сельпо… Водкой, видимо!»

Валентин, видя ее разочарование, поинтересовался, что именно она хотела приобрести. Узнав, что речь шла всего-навсего о батоне хлеба, он радостно заявил:

– Да делов-то, возьмите у нас! Я с утра купил четыре штуки, в запас. Завтра все равно завоза не будет, а сегодня, кстати, вы за хлебом опоздали. Его мало сейчас привозят, в обрез.

– Нет, это неудобно, – смутилась Ирина, но было поздно – Валентин, бросив топор в сторону, на кучу колотых дров, мигом сбегал в дом и вернулся с белым батоном, упакованным в целлофан. Пришлось взять, хотя эта внезапная услужливость была женщине непонятна.

Следующее потрясение ждало ее, когда она попробовала заплатить за хлеб. Валентин поджал губы так, что его рот вовсе пропал среди морщин, и замотал головой:

– Да что мы, торгуем, что ли? За хлеб денег не возьму, как хотите, нет.

– А как же?

– А вот так, по-соседски, – с достоинством заметил тот. – Мы ведь соседи теперь.

С этим ей и пришлось уйти, обдумывая на ходу, что на самом деле означала эта демонстрация добрососедских отношений. Наконец, Ирина поняла – хитрый мужичонка, наткнувшись на ее утренний отпор по поводу прибавки жалованья, решил действовать обходными путями и чем-то ее обязать. И еще одно стало очевидным – проскочить незамеченным мимо этого домика на углу будет очень и очень сложно. «Даже если ночью, когда в темноте из окна ничего не увидишь… У них такая противная собачонка, сразу шум поднимет!»

Теперь Ирина понимала, что единственная возможность провезти Егора на дачу, это усадить его в свою машину и проехать по улице затемно. «Не станет же Валентин проверять, одна ли я еду! Надеюсь, Сергей его не уполномочивал это делать!»

Вернувшись домой, она еще некоторое время сидела над рукописью, позже, когда стало темнеть и снова пошел снег, растопила погасший камин, оделась и вышла побродить по двору. Телефон был включен, но за весь день ей никто так и не позвонил. Мало-помалу у Ирины создавалось впечатление, что ее побег из города удался даже больше, чем она рассчитывала. «Ольга обиделась, что я бросила ее со всеми проблемами, Егор не звонит, не хочет меня злить, думает, что помешает. Опять улягусь на медвежьей шкуре перед камином, возьму с собой рукопись, разом переведу большой кусок и заскучаю… Потому что эта работа на меня тоску наводит, особенно когда некому пожаловаться. А ближе к ночи заберусь в постель и буду себя уговаривать, что мне совсем не страшно! О такой ли жизни я мечтала?»

Ей послышался шум мотора, она повернулась в ту сторону, откуда шел звук, и вскоре увидела на темной улице свет фар, движущегося в сторону дома автомобиля. Машина остановилась у ворот, и мгновение спустя раздался скрежет раздвижного механизма. Ирина обрадованно поспешила навстречу Сергею:

– Я думала, вы приедете позже!

– А я думал приехать раньше, – загадочно ответил тот, отчего-то оглядываясь назад, будто проверяя, не исчезла ли стоящая у него за спиной машина.

Но Ирина, подойдя ближе, перестала улыбаться и нахмурилась, разглядывая автомобиль. Это был вовсе не ее маленький красный «фольксваген-жук», а совсем незнакомая машина, хотя и небольшая, но выглядевшая куда более дорого и внушительно.

Сергей, поймав ее взгляд, откашлялся и сдавленным голосом произнес:

– Попользуйтесь пока этой, идет? Отличный «пежо», новенький, ему года нет.

– Почему я должна… Где моя машина? – Ирина настороженно подошла еще ближе, разглядывая автомобиль. Его цвет – серо-сиреневый «металлик», отделка из хромированной стали, темный салон, таинственно поблескивающий огоньками электронных датчиков, – все это показалось ей таким же чужим, как если бы во двор неожиданно опустилась космическая ракета. – Что с моим «жуком»?

– Виноват… – вздохнул Сергей и, когда она резко обернулась, послав ему гневный и вопросительный взгляд, пояснил: – На обратном пути случилась неприятность… В паре километров от МКАДа… Впереди произошла большая авария, пришлось резко тормозить, ято успел, да сзади в меня въехала «девятка»… Вы не переживайте, я уже поставил «жучка» в ремонт, будет как новый, даже лучше. Все за мой счет, само собой.

– Почему вы мне не позвонили? – Несмотря на его утешения, на глазах у женщины навернулись слезы. Она была очень привязана к своей машине, считала ее чемто очень личным и теперь ругала себя за то, что доверила ключи постороннему человеку. – Ведь это, наверное, меня касается напрямую?

– Да я в шоке был, сто лет в авариях не участвовал! – оправдывался Сергей. – И спешил к вам приехать, нельзя же без машины, обещал… Вот, взял напрокат эту тачку, она отличная, и коробка как у вас, автомат, но по характеристикам куда выше! Делайте с ней, что хотите, можете побить, поцарапать – я за все отвечаю!

– Когда будет готова моя машина? – помедлив, спросила Ирина. Она оглядывала мягко мерцающий в сгущающихся сумерках «пежо», все больше свыкаясь с мыслью, что в ближайшее время будет на нем ездить. Надо сказать, ничего особенно неприятного в такой перспективе не было. Машина в самом деле впечатляла.

– Через месяц точно, – переведя дух, уверил ее Сергей. Увидев перемену в ее настроении, он приободрился. – Может, и раньше, но сейчас, перед праздниками, у них полно работы. Автосервис солидный, я сам туда сколько лет езжу! Вы меня простили?

– А разве есть выбор? – Ирина все еще не сводила глаз с машины. – Только…

Сергей терпеливо ждал продолжения фразы, но женщина промолчала. Она с ужасом думала о том, как будет объяснять мужу появление у нее новенькой и очень дорогой машины.

Глава 4

Сергей выгнал из-под навеса джип, поставил на его место «пежо» и в течение получаса знакомил Ирину с содержимым салона и с особенностями панели управления. В машине оказался даже маленький плазменный телевизор с DVD, и это окончательно примирило женщину с временной утратой простенько оборудованного «жука». Освоившись в салоне, сделав пробный круг по двору и вновь остановившись под навесом, она покачала головой, повернувшись к своему спутнику:

– Это шикарно, даже слишком, учитывая, что я буду ездить по деревне… Напрасно вы взяли такую дорогую машину!

– Взял, что на глаза попалось, решил, что вам цвет понравится. – Он открыл дверцу со своей стороны. – Женщины ведь всегда выбирают машину по цвету!

«Кому здесь любоваться этим цветом?» – Ирина тоже вышла и захлопнула дверцу. Включила сигнализацию, и машина тихонько чирикнула. Она думала, что Сергей пожелает заглянуть в дом, и уже решила предложить ему чая, но увидела, что он идет к своей машине, стоявшей наготове у ворот.

– Уже уезжаете? – вырвалось у нее.

– Дела, спешу, – обернулся тот, роясь в карманах куртки в поисках ключей. – Перед Новым годом творится что-то невозможное… Или у вас есть вопросы?

– Нет, – запнулась Ирина и тут же нашлась: – Просто хотела еще раз поблагодарить за этот дом! Все сказочно совпало с тем, что я себе воображала!

– Работать получается? – Сергей улыбался, наблюдая ее искренний порыв. – Никто не мешает?

– Нет, даже Валентин проявил деликатность, в дом не лез.

– Да он у меня дальше лестницы никогда и не проходил, вы это учтите! И… – Отперев машину, Сергей приостановился, поставив ногу на приступок. – Насчет нашего особого условия тоже не забывайте, пожалуйста! Никаких гостей, это исключено! Конечно, контролировать вас я не могу да и считал бы ниже своего достоинства. Предпочитаю верить на слово. Мы ведь договорились однажды?

– Разумеется, – ответила она, чувствуя, как кровь приливает к щекам.

К счастью, если Ирина и покраснела, мужчина не мог заметить этого в сумерках. Он кивнул в ответ:

– Я вам полностью доверил свой дом, а это для меня, знаете, что-то да значит! Кстати… Насчет машины, – он махнул рукой в сторону навеса, под которым прятался от начинающегося снега «пежо». – Если она вам понравится, можете оставить себе.

– Как это? – переспросила женщина, нервно улыбаясь.

– Да так, совсем оставить. Я ведь должен чем-то компенсировать аварию! Не знаю, что бы я сделал с типом, который разгрохал бы мой джип! Вы очень кроткий человек, как я посмотрю!

Попрощавшись, Сергей скрылся в салоне. Грузно развернувшись, джип прополз в ворота и остановился посреди улицы, мигая габаритными огнями. Мужчина выскочил и, задвигая створку ворот, крикнул:

– Еще раз извините!

Ворота с грохотом закрылись, и она услышала шум отъезжающей машины. Впрочем, Ирина не очень прислушивалась. Она была слишком поглощена неожиданно прозвучавшим предложением. Ей, не привыкшей к подобной широте жестов, все еще казалось, что Сергей пошутил, небрежно предложив «компенсировать аварию», но в то же время она понимала, что такой человек подобными вещами шутить не станет.

«Пежо» стоял рядом, под навесом, сверкая навощенными боками, в его слегка тонированных стеклах отражался фонарь, зажженный над крыльцом. Подойдя к машине, Ирина с трепетом открыла дверцу и села. Теперь, оставшись в одиночестве, она могла спокойно оценить обстановку и различила куда больше деталей, чем в первый раз. Сиденья из серой лайковой кожи, динамики, вмонтированные повсюду, даже в дверцы, легкий цитрусовый аромат, исходящий из наклеенного на приборную доску освежителя воздуха… Здесь было очень уютно, очень чисто, салон был буквально переполнен электроникой и модными автомобильными аксессуарами, и носил в себе нечто безликое, как вещь, у которой до сих пор не было хозяина. Ирина заглянула во все пепельницы, во все отделения вместительного бардачка, в карманы, пришитые к спинкам передних сидений, и не нашла ни бумажки, ни фантика, ни окурка – ничего, что позволяло бы предположить, что автомобилем пользовались. И это доставило Ирине еще большую радость – «пежо» как будто, в самом деле, готов был стать ЕЕ машиной.

«Нет, невозможно! – убеждала она себя, положив руки на руль, вдыхая запах лимона и в сотый раз оглядывая салон. – Принять такой подарок – да это безумие, все равно что пойти на содержание… Но с другой стороны, он правда разбил моего „жука“, и хотя оплачивает ремонт, все равно я могу быть в претензии… Сергей богатый человек, для него такой подарок ничего особенного не значит! Я ему симпатична, он не хочет, чтобы я на него сердилась… Потом, никаких намеков, приставаний, даже в дом не вошел – а я была готова его позвать! Наверное, решил, что это нетактично, ведь на месяц тут хозяйка – я!»

Телефон, зазвонивший в кармане куртки, вырвал ее из блаженного состояния, в котором она пребывала, любуясь машиной. Увидев на дисплее имя мужа, Ирина сразу помрачнела. «И все-таки, „пежо“ придется отдать. Я ничего не смогу объяснить Егору!»

На вопрос, как дела, она ответила резко, почти грубо:

– Да никак!

– Случилось что-то? – немедленно встревожился муж.

– Что может случиться в деревне? Весь день работала, сейчас гуляю по двору.

– А что такая злая?

– Погода действует!

Обычно Ирина не любила отговариваться такими банальными причинами и честно рассказывала мужу о том, что ее беспокоит, но не в этот раз. Она ощущала такое негодование, слыша его голос, будто Егор был напрямую виноват в том, что придется отказаться от «пежо».

– Погода мерзкая, – согласился он. – Знаешь, я никогда себе не прощу, что согласился на твою авантюру. Соскучился страшно! Считаю дни, до субботы так далеко! А ты?

– Я?..

– Ты разве ничего мне не скажешь?

– Я тоже скучаю, – обреченно ответила она. – Извини, пора бежать, а то, боюсь, камин опять погаснет.

– Пока, деревенская жительница, – с грустной иронией проговорил Егор.

Ирина выключила телефон и сунула его в карман. Просидев минуту неподвижно, она внезапно изо всей силы ударила ладонью по клаксону. Машина издала резкий, агрессивный сигнал, будто протестуя против такого обращения.

– Черт, почему я должна отказываться?! – вслух воскликнула Ирина. – Да ни за что, второго такого случая не будет! Раз этот миллионер разбил мою тачку, пусть платит!

«А Егору придется все понять!» – продолжила она про себя, выбираясь из салона. Ее встретила усилившаяся метель – за несколько минут она разыгралась почти до ураганной силы. Ветер носил по двору белоснежные фантомы, сотканные из колючего снега, закручивал их, разбивал о стены, забор и ворота. Женщина с трудом дошла до дома, ссутулившись и подняв воротник куртки. Она задыхалась от снега, залепившего ей все лицо, и протерла глаза, только закрыв за собой дверь. Бросив взгляд на камин, она убедилась, что ее худшие предчувствия сбылись, – он погас. По неопытности Ирина никак не могла рассчитать, за какое время сгорают дрова, и всегда клала слишком мало, боясь перетопить. Комната еще не остыла, но женщина уже знала, что рассчитывать на это обманчивое тепло нельзя. «И еще при такой погоде!»

К счастью, остались угли. Перемешав их кочергой, Ирина положила сверху несколько поленьев и, усевшись у очага, задумалась, глядя на медленно поднимающийся из пепла огонь. Она прокручивала в уме все возможные варианты объяснений с Егором, и вдруг поняла, что ей совершенно неважно, рассердится ли ее супруг. Впервые за десять лет совместной жизни она ощутила себя настолько свободной, что совсем перестала бояться. «Это бред – что-то врать, нормальный человек и так поймет, еще обрадуется, что привалило такое счастье! Скажу правду, противно выдумывать! И Егор не так наивен, чтобы поверить какой-то сказке… Позлится, что я дала ключи постороннему человеку, а потом сообразит, что две машины лучше, чем одна!»

Успокоив себя этими рассуждениями, женщина решила как следует подготовиться к завтрашнему дню и прежде всего наколоть ножом щепу для растопки. Старые запасы только что вышли, а возиться утром, спросонья, в остывшей комнате – мало привлекательная перспектива. Вооружившись большим острым ножом, лежавшим на каминной полке, и присев на корточки, она принялась старательно копировать движения Сергея, который инструктировал ее, передавая хозяйство. Первая партия щепы получилась вполне удачной, но когда Ирина взялась за очередное, сыроватое и тяжелое березовое полено, оно выскользнуло у нее из пальцев, занесенный нож опустился в пустоту… И не встретив сопротивления, ударился лезвием о ее правую лодыжку.

Удар смягчили джинсы, но на месте пореза немедленно выступило темное пятно крови. Бросив нож, Ирина в панике засучила штанину и, обнаружив длинную глубокую царапину, выругалась. Вида крови она не боялась, но пораниться вот так глупо, занимаясь банальным делом, казалось ей очень обидным. «А если бы ты решила дров наколоть – осталась бы без ноги?»

Прихрамывая, она поспешила в душевую комнату, надеясь отыскать там аптечку, но не обнаружила в шкафчиках ничего – даже йода и бинтов. Среди привезенных с собой вещей тоже не оказалось ни перевязочных средств, ни лекарств. Ирина тихо закипала, ругая себя за неосмотрительность. «Сегодня порезалась, завтра обожжешься… А Новый год проведешь в больнице! Сергей тоже, видно, ничем никогда не болеет, раз не сделал запасов!»

Ей припомнилась ванная комната на втором этаже, мраморный туалетный столик. Задумавшись о том, может ли найтись аптечка в необитаемой части дома, Ирина поежилась, будто вновь оказалась в холодных комнатах наверху. Она решила, что подниматься бесполезно – больше потому, что очень не хотелось отправляться туда на ночь глядя, в одиночестве. Хотя ее страхи были необоснованны, Ирина старалась вовсе забыть о существовании в доме второго этажа. Он произвел на нее настолько же отталкивающее впечатление, насколько приятное вызвал первый.

Сообразив наконец, что рану можно обработать и дедовским, примитивным способом, Ирина отыскала в холодильнике бутылку водки и, держа ногу на весу над душевым поддоном, вылила на порез почти полбутылки. Запахло спиртом, от ледяной водки жжение заметно утихло. Заклеив рану гигиенической прокладкой, которую удалось обмотать вокруг щиколотки и прижать носком, женщина перевела дух.

«По крайней мере, заражения крови не будет!» Однако нога болела сильно, и женщина сомневалась, что эта тупая, ноющая боль даст ей сегодня уснуть. «Ни обезболивающего, ничего! Точно, пока гром не грянет, мужик не перекрестится!» Ей вспомнилась аптечка в московской квартире – чрезвычайно тщательно составленная… Разумеется, не ею, а мужем. Тот, всю жизнь проработав в больницах, относился к лекарствам с пиететом: отыскивал новинки с минимумом побочных эффектов, раз в полгода проводил ревизию и выбрасывал просроченные препараты. Ирина посмеивалась над своеобразной манией супруга, так как оба они были людьми на редкость здоровыми, и аптечка была данью его мнительности. Но как бы она сейчас пригодилась!

«А аптечка в моем „жуке“?» – с ностальгической тоской вспомнила Ирина. Муж подарил ей «фольксваген» на десятилетие свадьбы, и автомобильную аптечку собрал своими руками – так же тщательно и придирчиво, как домашнюю. Женщина протестовала, говоря, что ей очень мешает этот пластиковый белый чемоданчик с красным крестом, на который она везде натыкалась, пытаясь разместить покупки в тесном салоне. Но Егор настаивал, что если медикаменты не пригодятся ей самой, то она всегда сможет помочь кому-то на дороге. Только эта мысль останавливала ее от того, чтобы тайком вынуть чемоданчик и спрятать его дома, на антресолях.