Текст книги "( Не )фиктивная жена для миллионера (СИ)"

Автор книги: Анна Жукова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Глава 24

От лица Кати

– Показать, что? – я смотрела на Акулова сверху вниз.

Он протянул мне верёвку. Я не знаю, что хотела услышать. Но босс смотрел на меня так, словно бросал вызов. Я сжала губы, пытаясь не смущаться. Я не могла не смущаться, чувствуя, что краска заливает моё лицо. Я буду касаться его. Впервые после…

Он поднял бровь, когда я слегка подрагивающими пальцами попыталась накинуть на него верёвку.

– Волкова, я не собираюсь вешаться, по крайней мере, в ближайшее время, – Акулов вовсю потешался надо мной, – покажи, как вязать узел.

Я едва справлялась, но всё-таки воссоздала по памяти то, что читала сегодня.

– Это морские узлы, – сообразил босс.

– Приходилось вязать? – поинтересовалась.

– Угу, – затем, взглянув на меня, улыбнулся, – не то, о чём ты подумала, Волкова.

– Я… ничего и не подумала, – в голове сразу вырисовалась пошлая сцена.

– Армия, Волкова, а вернее, морской флот, – пояснил мужчина, крутя в руках верёвку.

– Не думала, что вы… – была изумлена.

– Думала, что купил военный билет? – босс вновь усмехнулся, затем прищурился и спросил, – ответь мне на три вопроса, Волкова, – приблизился так, что у меня резко перехватило дыхание.

– К-каких?

– Как я могу понять следующие три вещи? Первое, что тебе хорошо. Второе, что тебе плохо. Третье, что меня может остановить.

Сказать, что я охренела, значит, ничего не сказать. Акулов не шутил. Я смотрела в его обычно холодные карие глаза, которые теперь потеплели, зрачок растёкся на радужку, и взгляд потемнел. Боялась ли я? Нет. Я предвкушала? Да. Хотела ли раскрыться? Да, я желала, но не доверяла ему. Не доверяла, но всё же ответила.

– Вы знаете, когда мне хорошо, – прошептала я и даже не покраснела, мне даже показалось, что смутился он.

Возможно ли такое?

– Раз, – в мужском голосе появилась бархатистость, он не трогал меня, но мне казалось, что его руки везде.

– Я буду страдать.

Он поднял бровь и кивнул, принимая это условие.

– Два.

– Я говорю нет, и это больше ничего не означает, кроме нет, – мой голос задрожал, а Михаил одобрительно кивнул.

– Три.

И босс накинул верёвку на мои бёдра.

– Ч-что вы делаете? – спросила я, но не сдвинулась с места, мне стало любопытно.

– А ты как думаешь? – ответил вопросом на вопрос и ловко начал плести узлы.

Он не касался меня, за него это делал узел в межножье. Акулов взглянул мне в глаза, затем на губы. Но я молчала.

Акулов не отрывая от меня своего тёмного взгляда, слегка натянул верёвку, и она впилась между моих ног, надавив на чувствительное место, мне пришлось зажать ноги.

– Не надо, – приказал он, а прозвучало это как просьба.

Касание получилось лёгким. Как прелюдия. Многообещающим. Я расслабила бёдра.

Михаил подошёл настолько близко, чтобы не терять концентрацию зрения на мне, но я чувствовала жар его тела. Мне хотелось прикоснуться к коже его шеи. Я хотела видеть его без рубашки.

Мужчина медленно натянул верёвку, стянув её настолько сильно, что я почувствовала давление на клиторе.

– Да? – хрипло прошептал босс, всё так же глядя прямо мне в лицо.

Я кивнула и ощутила, что давление увеличилось, а в руках Акулова появилась возможность регулировать интенсивность воздействия на мою промежность.

И тут же почувствовала трение, разогревшее меня настолько, что я отшатнулась назад и упёрлась ягодицами и ладонями в стол. Акулов не отступал. Он был ровно на том расстоянии, что мы могли чувствовать раскалённый жар кожи друг друга.

Давление и трение. Мои колени сомкнулись вновь.

– Не зажимай, – подошёл ближе и вклинился своим коленом между моих, вновь увеличив давление и ускорив движение верёвки так, что я непроизвольно всхлипнула.

Я видела, что жилка на его лбу бешено колотилась, грудная клетка часто-часто поднималась и опускалась. Он был тоже возбуждён, как и я, в мои бёдра упиралась его напряжённая плоть. Я утопала в ощущениях. Я промокла насквозь.

На очередном витке я вновь простонала и откинула голову назад, вспыхивая от ярких ощущений, почувствовав его горячее дыхание на пышущей жаром кожи. Он не касался, но я так этого хотела.

Движения верёвки не прекращались, и в один момент, когда напряжение достигла пика, меня словно протащило по моим нервным окончаниям, по сенсорным точкам. Под закрытыми веками лопались цветные пузыри, а я сдержанно простонала.

Мне не хотелось открывать глаза. Мне хотелось ещё. Меня отрезвила его усмешка.

– Я всё ещё работаю на вас? – спросила я смело, глядя прямо в его жадно рассматривавшие меня глаза.

– Я всего лишь показал, какое, должно быть… хм… настроение у наших клиентов во время и после вечеринки, – Акулов совершенно невозмутимо сел за стол и продолжил подписывать документы, затем нетерпеливо взглянул на меня, – ты ещё здесь?

Я медленно сняла верёвку со своего тела. Мои ноги и руки дрожали от пережитого. А босс откинулся на спинку стула, жадно наблюдая за каждым моим движением.

Дверь в кабинет открылась. На пороге нарисовался Соболев. Его лицо вытянулось от удивления.

– А что это вы тут делаете? – спросил он и подозрительно сощурил глаза.

А до меня только что дошло понимание, на каком адреналине был босс, ведь дверь не была замкнута.

– Михаил Александрович, хочет, чтобы его подчинённые прониклись духом будущей вечеринки, – ответила за босса я и ретировалась, пожелав успокоиться и остудить покрасневшие щёки.

От лица Акулова

– О, и что у нас намечается? – Соболев плюхнулся на стул напротив.

Я взглянул на друга и решил перевести разговор в другое русло:

– Плохие новости?

Соболев кивнул и вытащил повестку.

– Из хороших. Следак – нормуль. Замнём, – пообещал Антон.

Акулов кивнул:

– Мне нужен тот, кто подмешал наркоту в наш напиток, и я уже начал прощупывать своих работников.

– Мы постараемся проработать всех, но ты должен знать, что моё ведомство всерьёз твоим случаем не озаботится. Мои не нашли ничего, кроме одной бутылки, к тому же никто ж не умер, – и развёл руками, – единственная зацепка, это звонок.

– Ты что-то знаешь? – я не надеялся на помощь государственных органов в моём вопросе.

– Как-то глупо, не находишь? Зачем кому-то вызывать полицию на одну бутылку с наркотой?

– Думал, и голову сломал.

Соболев пожал плечами.

– Моя задача закрыть на тебя дело без последствий, остальное – лирика.

Антон поёрзал на стуле и взглянул на дверь.

– Торопишься? – уточнил я.

– Да не особо, но лучше пойду, чем меньше светимся вместе, тем лучше.

– Провожу, – предложил я.

И мы вышли из моего кабинета. Офис тем временем жужжал. По-другому и не скажешь.

– Что здесь происходит? – громко произнёс я, и всё стихло.

Столпившиеся девушки возле стола отхлынули от него, и я увидел голову Кати с растерянным выражением лица, выглядывающей из-за огромного букета каких-то пафосных новомодных цветов.

– Спасибо, – одними губами поблагодарила Катя… Антона.

Тот игриво и небрежно помахал одними пальчиками, а я пихнул его плечом к выходу.

– Ты чего? – спросил Соболев обиженно.

– Провожаю тебя, – спокойно произнёс я.

– Тебе самому, что ли, Волкова нравится? – спросил друг, потирая плечо.

Этот вопрос поставил меня в тупик. Нахрена я толкнул Соболя? Ну и дарил бы он ей цветы… Да хрена лысого ему, а не цветы для Волковой.

– Ты мне девочек попортишь так, Соболь. Я тебя знаю. Потом сопли подбирать за всеми ходить. Ты ведь непостоянный, навешаешь девчонке с три короба, а потом бросишь.

– Чего это вдруг ты баб защищаешь? Как будто сам не такой?

– Я никому ничего не обещаю.

– Потому что всё ещё страдаешь по Полине? – насмешливо спросил он.

– Она прошлое, которое мне вспоминать не хочется, – хрипло, с досадой ответил я.

– Мне нравится Волкова, помнишь, я тебе говорил, что у меня нюх на хороших девочек. Спорим она будет моя?

Я скрестил руки на груди.

– У тебя с десяток таких, чего докопался?

– А почему Волкову нельзя? Себе оставил? Сам, что ли, разводишь? – он не унимался.

– Соболь.

– Акула.

Мы столкнулись грудью друг с другом.

– Лишнее, – Соболев первым отступился, – только не хватало из-за баб ссорится.

– И я также думаю.

– Бывай.

Распрощавшись с другом, вызвал в кабинет Виталю.

– Принеси-ка мне личное дело новенькой.

Глава 25

Это было просто наваждением. Это случилось не во сне, не под наркотой, и даже когда я была связана. Ну то есть технически я была связана, но… Он играл мною. Ему так захотелось, а я повелась. Злилась сейчас на саму себя, ругая себя на чём свет стоит за то, как реагирует на моего босса моё тело, как понравилось раздвигать с ним границы дозволенного, когда-то установленные воспитанием и ею самой для себя.

– Катя, – позвала меня Ксюша.

Я повернулась к своему рабочему месту и обомлела.

– Это…

Ксюша покачала головой, подтверждая её мысли.

– Мне… – выдохнула.

Почему-то подумалось о невероятном. Акулов выбрал букет, подписал и отправил?!

– От кого? – поинтересовалась я, ни к кому не обращаясь.

И среди бутонов нашла записку. Сердце пропустило несколько ударов, но я прочитала текст, и мой взгляд поднялся к выходу, встретившись с игривыми серыми глазами блондина.

– Спасибо, – произнесла растерянно, одними губами, но тут же, заметив Акулова, широко и радостно улыбнулась Соболеву.

А вечером, ожидая босса, я собиралась забрать потрясающий букет от его друга в дом Акулова.

– Этот веник останется здесь, – Михаил даже не посмотрел ни на меня, ни на цветы, поспешив к выходу.

– Нет, – просто ответила я и взяла его в руки, ощутив тяжесть и уже не так сильно обрадовавшись такой ноше.

Акулов поднял бровь и невозмутимо вновь проговорил.

– Это останется здесь, – отчеканил

– Кто так сказал? – и это был не вопрос, я не ждала на него ответа.

– Я так сказал! – едва повысил тон.

Выражение его потемневшего от сдерживаемого раздражения взгляда говорило само за себя. Я так и видела повисшие в его глазах буквы, складывавшиеся для меня в слово «договор».

– Принимать цветы и прочее от других мужчин можно, в контракте об этом ничего не сказано.

– Прочее?! – Акулов расхохотался, – На Соболеве где сядешь, там и слезешь… Тебе же лучше делаю. Предупреждаю тебя. Цветы, подарочки и прочее, это не поступки. Дам тебе бесплатный совет, Волкова: не связывайся с Соболевым…

– А то что?

– Соболев – самый ненадёжный тип, какой только может встретиться девушке.

– Он милый.

– Милый?! Он не щенок и может причинить боль…

– Как вы? – вырвалось у меня.

Акулов вопросительно взглянул на меня.

– Например? Сегодня, когда ты кончила на верёвку? Или в ту ночь, когда осталась у меня в спальне, добровольно придя туда? Или когда флиртовала со мной в клубе, говоря о том, что даёшь согласие на то условие, что считала ранее странным? Или когда я предельно с тобой честен, как сейчас? Когда именно?

Я вспыхнула.

– Вы это делаете специально.

– Что именно?

– Вот это вот всё…

– Слишком много придаёшь внимания…

– Вы играете мною!

– Правильная формулировка мыслей: ты на полпути к успеху, Волкова. И так во всём.

Я рыкнула.

– Вы невозможный. Ничему не придаёте значения. А я придаю. А теперь ответьте мне, почему я не могу принимать знаки внимания от вашего друга? Вы же честны со мной.

– Я только что сказал.

Этот невозмутимый покерфейс, с решительным, холодным взглядом. Идеально очерченные скулы. Чувственные губы настолько, что только одними ими он мог бы соблазнить. Моя погибель…

– Нет, – я подошла ближе и указала ему на букет, – это всего лишь цветы, веник, как вы выразились. Ведь вас не трогает тот факт, что я несу цветы в ваш дом. Вас раздражает, что цветы подарены мужчиной, вашим другом. Из чего я делаю вывод, что вы ревнуете вашего друга либо… Ну же? Дело только в контракте?

Между нами воцарилась тишина. Нет, мегаполис по-прежнему шумел за окнами офиса, мерцали призрачным светом компьютеры за опустевшими столами, тикали настенные часы.

– Либо у меня есть интерес к тебе? – договорил он за меня, – дело только в контракте, – невозмутимо добавил.

Ну а чего я хотела, собственно. Не отрывая от него взгляда, нарочито заботливо взяла букет и отправилась в авто.

Утро следующего дня

Я надеялась отоспаться в выходные. Вчерашний разговор с боссом вывел из устойчивого равновесия, и я хотела во сне немного забыться, у меня прям зудело выяснить, что за отношения у нас с ним. Но кажется Акулов мне снился…

Настойчиво зазвонил телефон. Первый раз я проигнорировала, второй уже не смогла. Открыв один глаз, я удивлённо открыла и второй. Босс?

– Может, вы ещё и письма мне писать начнёте? – вместо приветствия ответила я.

– И тебе доброе утро. Вставай, Волкова. Не забыла, что сегодня? – Михаил Александрович проигнорировал мои слова.

– Доброе утро, – мрачно пробурчала я, – едем к вашей замечательной тёте плести сказки про красивую любовь, здоровые отношения и беременность?

Миллионер засопел в трубку.

– Вот умеешь ты, Волкова, испортить хорошее настроение.

– Я не хочу врать вашей тёте, – искренне призналась я.

– Оденься поприличнее и делай, что говорю, – и бросил трубку.

– Командир хренов, – бормотала я, со стоном вставая с кровати и еле волоча свои ноги в душ, – даже в выходной не даст отоспаться, абьюзер, штрих и скуф.

В душе я провела как можно дольше времени и это немного успокоила. Как ритуал перед трудным, кажущимся бесконечным днём, заклинающим нас на спокойствие и продуктивность.

А дальше больше. Под чутким руководством Никиты, я накупила столько замечательной одежды, а также несколько комплектов нижнего белья, что теперь могла выбрать всё, что моей душеньке угодно. И я подобрала красивое платье-футляр тёмно-бордового цвета, без рукавов, но с рюшей, идущей по груди вниз. Наряд скрывал колени, но под ним можно было угадать все изгибы моего тела. И даже трусики под это платье я подобрала под стать. Полупрозрачные бесшовные стринги. Просто идеальные. Я крутанулась перед большим зеркалом, полюбовавшись собой. Пожалуй, даже лифчик не стоит надевать, всё и без него прекрасно. Раскатала по ногам телесного цвета тонкие чулки и начала натягивать на себя платье.

– Ты что? В этих трусах собралась пойти? – услышала я окрик у двери.

Я быстренько натянула платье на бёдра, скрыв не понравившееся мужчине нижнее бельё. На лице заглянувшего в комнату босса, в идеально отглаженных брюках и безупречно белой рубашке, вырисовалось недовольство такой силы, что мне хотелось испариться из комнаты.

Акулов взглянул на платье и мимолётно кивнул, как бы ставя для себя где-то там в своих воображаемых скрижалях идеальности и ничтожества мне плюс в первой колонке.

– Вы мало того тиран, Михаил Александрович, так ещё и извращенец. Без стука заглядывать в комнату девушки, – я постаралась невозмутимо поправить волосы.

– Снимай трусы… это даже трусами не назовёшь, – он только и всплеснул руками. возмущённый до предела.

– Ну вот вы точно дед. Не одевать же мне панталоны, – упрямо проговорила я и скрестила руки на груди.

– Надо будет и оденешь! – невозмутимо произнёс босс, – живо. Снимай, – не унимался Акулов.

Я хотела вспылить, но затем хитро улыбнулась, осторожно освободилась от трусиков под платьем. Те невесомой паутинкой упали в мои ноги в туфельках на шпильке и… я перешагнула через них.

– Ну раз вы просите.

– Волкова! – Акулов задохнулся от возмущения, а во дворе пиликнула автомашина, – я не то имел в виду… Не прикидывайся дурындой, ты прекрасно знаешь о чём я. Одень другие. Живо.

– Упс, – произнесла я и последовала к выходу из комнаты.

Мужчина схватил меня за руку и притянул к себе.

– Живо одела, – повторил босс, а я услышала в его дыхании то же неспокойствие, что и вчера.

Я медленно улыбнулась.

– А то что? Снова ремень вытащите? – и ощутила, как хватка ослабла.

– Волкова! – летело мне вслед гневное.

– Мы опоздаем, Михаил Александрович, авто уже ждёт, – и спустилась во двор.

Глава 26

От лица Кати

Всю дорогу Акулов нервно ёрзал на сидении, притрагивался к шее, как будто хотел ослабить галстук, который не надел на встречу с родственниками, время от времени поглядывая на мои колени. А я улыбалась. Ослепительно, широко, дразняще. Разве ему не всё равно, в чём я? Его так беспокоит контракт? Хотя я тоже хожу на грани, но остановиться выше моих сил, ещё чуть-чуть, и перегну палку, но… Не дождётся. Знаю цену контракта и себе тоже знаю. Но его глаза…

Дом тёти оказался двухэтажным особняком с огромным садом, разбитым за ним. Официанты взяли наши пальто и пригласили в огромную столовую, там и был накрыт стол с лёгкими закусками, с кувшинами сока и вина.

Помимо тёти, одетой в белое летящее платье, я заметила и дядю. Оба встречали нас у входа в помпезную столовую. Я почувствовала себя как в музеи, благо это было моей стихией.

Дядя был полной противоположностью тёте. Мрачный, без тени улыбки на лице, смуглый, с чёрными пронизывающими глазами. Пожилой мужчина изучающе окинул меня ничего не значащим взглядом.

– Александр Александрович, – представился он.

– Екатерина Волкова. Катя, – я протянула руку, но мужчина не дотронулся до неё, брезгливости, во взгляде не заметила, лишь пустоту, равнодушие.

Зато Акулов заметно напрягся, и тётя тяжело вздохнула. Мимолётно. Затем от души обняла сначала Михаила, затем меня.

– Ну что же, мы познакомились, теперь можно и пообедать, – пригласила тётя нас к столу, затем шепнула мне на ухо, – постоянно кушать хочется, да? – многозначительно блеснув глазами, намекнула на моё интересное положение.

Я и без беременности всегда за покушать. Мне стало совестно. Чувствовалось, что она хорошая женщина, и обманывать её мне совсем не хотелось.

Усевшись за стол, я так и не смогла отделаться от внимательного взгляда дяди Акулова. Официанты принесли обед, и мы приступили к трапезе.

– Расскажи-ка мне о себе, Катя, – предложил Александр Александрович.

Босс многозначительно посмотрел в мою сторону.

– Я приехала в Москву… э-э-э-э, – заставляла себя не смотреть на Акулова, – и встретила Аку… Михаила Ал… Мишу, – дядя буквально буравил меня взглядом, ведь я ответила совсем не то, что он хотел слышать, но он смущал меня своим заранее инквизиторским взглядом.

– Откуда ты? Кто твои родители? – нетерпеливо подсказал пожилой мужчина.

Я назвала родной город, искренне рассказала о маме. На что Александр Александрович поднял лишь бровь.

– Ну а чем ты зарабатываешь себе на жизнь? – задал очередной вопрос дядя.

– Я работаю на Мих… Мишу, – ответила я, положив кусочек вкуснейшего мяса в рот.

У Александра Александровича взметнулись брови, и он недовольно посмотрел на племянника.

– Разумеется, только до свадьбы? – переспросила тётя, по-своему истолковав недовольство мужа, посмотрела в лицо Михаила Александровича.

– Разумеется, – скупо произнёс он.

Обед шёл своим чередом. Дядю я перестала интересовать. Чему я была рада, а то кусок в горло не лез. Он так на меня и не взглянул, больше расспрашивая Акулова о его делах, бизнесе, жизни, получая лишь однозначные ответы. А когда подали сладкое, и вовсе утащил куда-то моего босса, оставив нас с его тётей наедине.

Я проводила их тоскливым взглядом, и даже потрясающий десерт никак не спас ситуацию.

Тётя положила руку на мои ладони и облегчённо вздохнула:

– Сам может быть докопучим, не обращай внимание. На самом деле, он заботливый, хоть и жёсткий. Привыкнет. Примет.

Мне стало неуютно. Не хотелось врать и продолжать этот фарс дальше, но и босса я тоже не могла подвести.

– Просто Саша беспокоится о Мише, оберегает его, думает, что женщинам от него нужны только деньги, вот он и удивился, что ты работаешь, – она улыбнулась, – ты ведь знаешь о детстве Миши?

Я мотнула головой.

– Ох, узнаю Мишку, никогда ничего не расскажет, всё в себе. Ну я думаю, что он не будет против, если я расскажу тебе вместо него.

Я заинтригованная, качнула головой.

– Мы воспитываем Мишеньку с трёхлетнего возраста. После того как спасли. Его мама была…

– Была? – прервала её я.

Тётя кивнула.

– Да, к сожалению, Марго умерла, и уже давно.

– А отец? – внутри всё отозвалось на потерю босса.

– Отец… не появляется и никак не участвует в жизни сына, с тех пор как умерла Марго.

– То есть Миха… Мише было три года, когда умерла его мама?! Но как это случилось?!

– Всё верно… Как случилось?.. – тётя убрала от меня свои тёплые ладони и посмотрела вдаль, на роскошные летом кусты роз, теперь же заботливо укрытые от непогоды, – случилось так, что Мишин отец занялся бизнесом, занял много денег, но дело прогорело, денег взять было неоткуда, времена тогда были сложные, – она судорожно вздохнула.

– Если вы не можете… – начала было я.

Тётя грустно улыбнулась.

– Много времени прошло с тех пор, я уже в порядке. Просто тоска по Марго, ведь мы были очень близки… И Сашке ничего не сказали, он бы помог… дал бы денег… Отец Миши исчез, а вместо него убили Марго. Искали Мишу, но тот забился под пол в строящемся сарае, и преступники его так и не могли найти. Обнаружила только милиция. Через два дня. Боже, он выжил чудом, почти год не говорил. Саша и я всё сделали, чтобы помочь ему, дали лучшее образование, два года он учился и стажировался в Европе. Слава небесам, он в полном порядке. Но он замкнут, хотя с людьми, что касается бизнеса, он сходится быстро, – затем вновь положила свои ладони на мои, – и ты не представляешь, как я рада, что он нашёл человека по душе, потому что он бы никогда ни с кем не сошёлся, если бы его не устраивал человек, и ещё твоя беременность… – тётя сжала мои руки, а я вновь почувствовала уколы совести, – боже, какая ты хорошенькая, я не могу. У Миши очень хороший вкус.

Хвала небесам она отвлеклась, и мы смогли поговорить на другие, не такие сложные и травмирующие темы. Но я была под впечатлением и где-то внутри почувствовала, что понимаю Акулова, ведь я тоже не знала отца. Понимаю и сочувствую.

***

От лица Михаила

Я прошёл за дядей в его кабинет и по напряжённой спине и отрывистым движениям понял, что тот явно не в духе.

В кабинете я плюхнулся на кресло возле камина и слегка потянул ноги, мгновенно расслабляясь.

– Пусть бабы жрут сладкое, – коротко проговорил он и разлил по рюмочкам коньяк.

– Тётя блюдёт? – спросил я, забирая из его рук ёмкость.

Он присел на кресло рядом и тяжко вздохнул.

– Мне не помешает, на дижестив выпить, пищеварению способствует, – сделал глоток.

Я уже чувствовал, что сейчас будет разнос, и угадал.

– Эта та девица… по контракту? – уточнил дядя, для видимости, – охренеть, как похожа на Полину. Признаться, я потрясён. То, о чём говорила тётя…

– Неправда. Просто выводу тёти о моём желании жениться именно на этой девушки и её якобы беременности способствовала череда совпадений. Тётушка любит появляться в ненужном месте и не в то время, – завершил я за дядей.

– Потом сам будешь разгребать… – ворчливо произнёс тот.

– Разгребу, – заверил того я.

– Ты случаем не увлёкся… Смотри, сделаешь дело, и так чтобы её больше в поле зрения нашей семьи не было, а то знаешь… пойдут вопросы, я не хочу разгребать за тобой, как за твоим отцом когда-то, – дядя никого не щадил и всегда говорил всё в лоб, – девка, конечно, хороша, – он вновь выпил глоток, – но знаешь, таких в Москве как собак не резанных, разложить на заднем сидении твоего мерса ты любую сможешь. Пусть исполнит контракт и валит на все четыре стороны. И чтобы в твоей фирме её тоже не было. Чтобы комар носу не подточил. Или ты её уж того?.. – дядя заметно пьянел, сально улыбнулся.

Я глубоко вздохнул.

– У нас сугубо деловые отношения, – ответил я холодно.

– Чё ж вы делали у кабинета гинеколога? – дядя прищурил глаз.

Я кашлянул.

– Мы сдавали анализы, вечером накануне нас опоили наркотой, – невозмутимо признался я, на его немой вопрос, – Соболев разберётся.

– Отлично, – только и ответил дядя, – но даже если что… – мужчина захмелел окончательно, вновь налив себе рюмочку, предложив ещё и мне, но я не притронулся к первой, отрицательно качнул головой, – без последствий только, девка хороша… даже лучше, чем Полина. Но у тебя другие обязательства. Не забывай об этом. Нам с моим партнёром Нахалимовым надо объединяться, а как это не лучше сделать, чем женить тебя на его дочери.

– Я не хочу об этом говорить, – твёрдо произнёс я и встал.

– Чего это ты?

Дядя явно перебрал. И я не хотел больше говорить на эту тему. Всё, что мы могли, уже обсудили.

– Я лучше пойду, с тётей побыть надо, – я открыл дверь кабинета.

– Ты не благодарный щенок, ты мне всё отдашь, и женишься на Элле, – выкрикнул он мне вслед.

– Отдам непременно, отдам и освобожусь, – сквозь зубы произнёс я, и на повороте столкнулся с Волковой.

Судя по выражению лица, девушка что-то да слышала из нашего разговора. Через какое-то время нам пришлось уехать. Тётя с сожалением проводила нас почти до ворот.

Домой я не поехал, отправив туда одну Катю.

Возвращаться мне туда не особо хотелось. Ещё больше оттого, что я видел взгляд девушки. Она мне сочувствовала, она прониклась. Уж не знаю, что ей сказала тётка, хотя мог догадываться.

Мне не хотелось, чтобы девушка ко мне привыкала, тем более проникалась. Секс сексом, это всё физические ощущения, которые легко испытать с другим партнёром, более опытным ещё ярче, хотя, признаться меня протаскивало в эти дни воспоминанием по ночи с Катей, я не мог забыть её страсть.

Но в одном дядя прав. Никаких отношений с Катей, кроме деловых, у меня быть не должно, несмотря на моё влечение. Тот случайный секс не был нашей виною…

Прикатил домой я ночью и долго сидел в гостиной, так и не сняв пальто, щёлкая выключателем у лампы на придиванной тумбочке.

От лица Кати

Я так и не смогла уснуть. Несколько раз подходила к двери спальни Акулова, но я точно знала, что его там не было.

– Вот сука, по бабам помчался, – пробормотала я, решив спуститься и попить воды.

Но в гостиной обнаружила его.

– Михаил Александрович?

Он выключил свет, щёлкнув выключателем.

– Меня здесь нет.

Я усмехнулась. В окно светил фонарь, и мощный силуэт мужчины хорошо угадывался.

– Почему не спите? – спросила я, пройдя к дивану.

– А ты чего не в кровати?

Не признаваться же ему, что я не могла уснуть из-за него.

– Жарко стало, вышла попить.

– Так иди, попей и возвращайся в постель.

– А вы чего не там? – продолжила «допрос» и села рядом, настолько, что почувствовала тепло его тела.

– А ты прилипала, – буркнул мужчина, но не сердито, скорее, устало.

– Иногда надо быть откровенным… – и меня понесло, я рассказала про свою маму, про родителей, про то, как никогда не знала своего отца, и думала, что Акулов, как обычно, меня заткнёт.

Но он слушал, не перебивая. Не сказала я ему только о том, что слышала о его ссоре с дядей. У меня чесался язык спросить, от чего Акулов хотел освободиться, но я так и не смогла.

От лица Михаила

Похоже, это врождённая женская черта – болтать без умолку. Но мне не хотелось двигаться, не хотелось вставать. Я чувствовал смертельную усталость, чувствовал, как обстоятельства начинают играть против меня, как сроки поджимают.

И, похоже, Волкова эмоционально включилась в меня. А я? Ведь я слушал её уже битые полчаса. Такую невозможно хрупкую, поджавшую босые ноги под себя, а под конец положившую голову мне на плечо, да так и заснувшую там.

Я не хотел двигаться, мне было очень хорошо, мне было уютно и спокойно. И рядом не было моих родственников, друзей или подруг. Рядом была Волкова, девочка с периферии, заключившая контракт, только потому что хотела спасти маму. Девушка, которую я вынужден использовать.