Текст книги "Его чужая жена (СИ)"

Автор книги: Анна Тутусина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

– Спасибо, – благодарю её, провожая взглядом до лестницы, и пропускаю момент, когда Миша, поднявшись по ступенькам, подходит совсем близко ко мне.

– Привет, – слышу его голос и вздрагиваю от неожиданности.

– Привет, – отхожу в сторону, пропуская его в дом.

– Вот, тут все по списку. Листок с рекомендациями врача внутри, – протягивает мне пакет, когда мы устраиваемся в гостиной. Он – на диване, я сажусь напротив в кресло.

– Спасибо. Сколько…

– Перестань! – не даёт мне договорить. – Я хочу помочь. Это из-за меня с тобой случилось то, что случилось.

Прозвучало довольно двусмысленно, но он имел ввиду только вчерашний вечер, а не мою беременность.

Он просто хочет загладить свою вину. А я-то губу раскатала. Пытаюсь скрыть от него свое разочарование, отвернувшись и пряча глаза.

– Пустяки. Доктор сказал, что это довольно распространённый недуг среди беременных, – беру себя в руки и стараюсь говорить спокойно, чтобы не выдать свое состояние. Не хватало ещё, чтобы он начал испытывать ко мне жалость.

– Как ты себя чувствуешь?

– В целом неплохо, спасибо. Может, чаю?

– Не стоит. Я ненадолго.

Резкий звонок отвлекает от грустных мыслей, мы с Мишей переглядываемся, и не успеваю я подойти к домофону, как на лестнице появляется Карина.

– Я открою, – пробегает мимо нас в прихожую, но спустя пару секунд возвращается. – Там твоя мама.

И в этот момент звонок повторяется.

– Ты ей не открыла?

– Сомневаюсь, что хочу её видеть, – прячет виноватый взгляд, но я даже не думаю обижаться на неё. Сама я видеть свою маму хочу не больше Карины.

– Пойду, открою, – поднимаюсь с кресла, – я сейчас, – говорю Мише и, дождавшись его кивка в ответ, иду к двери.

– Оля, у тебя совесть есть? – влетает в дом, словно фурия.

– Привет, мам.

– Две недели от неё ни слуху, ни духу, а она "привет, мам"?

– Как ты меня нашла?

Не приглашаю её в дом дальше прихожей, не хочу её встречи с Мишей и Кариной. Но мама и сама не горит желанием заходить. Её цель – я, и ей совершенно не важно, где именно выносить мне мозг.

– Пришлось звонить твоему отцу, – корчит презрительную гримасу. – Он сказал, что ты живёшь у него. Почему?

– Потому что он предложил, а я согласилась, – отвечаю честно, но маме такой ответ не по душе.

– Согласилась жить у отца, который тебя бросил? Здесь? С его новой женой и новой дочерью, на которых он тебя променял? С этими…

– Мам, имей уважение. Ты находишься в их доме, – перебиваю её.

– Ох, как она заговорила! – прищуривается, раздувая ноздри, а потом резко успокаивается и продолжает уже елейно-приторным голоском: – Я, вообще-то, по другому поводу пришла. Алексей мне сказал, что вы ни о чём так и не договорились.

Я устало прислоняюсь к стене, мечтая поскорее с ней распрощаться.

– Это не совсем твоё дело, мам. Мы с Лёшей разводимся, – начинаю я, но вижу протест в глазах мамы. Она так просто не успокоится.

– Не моё дело? Ты хочешь в двадцать четыре года стать разведенкой? О чём ты думаешь? Лёша сказал, что готов начать все заново. Он любит тебя, – под её взглядом чувствую себя маленькой бестолковой девчонкой, которой объясняют различие между добром и злом.

И на этом моё терпение лопается. Я итак слишком долго терпела, старалась быть вежливой.

– А он рассказал тебе о том, что пока ты тратишь свое время на то, чтобы нас свести, он припеваючи живёт со своей любовницей и двухлетним сыном?

– О чем ты?

– О чем я? – отталкиваюсь от стены и кидаю взгляд в сторону гостиной, опасаясь быть услышанной другим моим гостем, – О том, что три года назад, пока ты отпаивала меня травками после… – запинаюсь на мгновение, – после сама знаешь чего, он преспокойненько встречался с другой женщиной.

– Какой женщиной? Лёша не мог, он любит тебя. Ты, случайно, не заболела? – и она всерьёз тянет руку к моему лбу, чтобы проверить, не поднялась ли у меня температура.

Отшатываюсь от неё и, еле сдерживаясь, чтобы не накричать на неё, выплескиваю накопившуюся обиду:

– Почему ты не можешь хоть раз встать на мою сторону? Почему веришь ему, а не своей дочери? Три года назад, пока я приходила в себя после аборта, на который он меня отправил, твой любимый зять заделал сына посторонней девушке, – цежу сквозь зубы, наблюдая за тем, как вытягивается мамино лицо. – Да, мам, представляешь? А пока я умоляла его о ребенке, он воспитывал сына на стороне. Забавно, правда? А сейчас, когда он ушёл от меня к другой женщине и своему ребёнку, ты требуешь, чтобы я, унижаясь, просила его вернуться? Так?

Не замечаю, как повышаю голос, трясясь крупной дрожью и сжимая нервно пальцы. И не замечаю, как в прихожей появляется Карина.

– Уходите! – сестра указывает маме на дверь, прикрывая меня своей спиной.

– Оля! – окликает меня мама, но я отворачиваюсь от неё, обиженно качая головой.

Миша обнимает меня за плечи и уводит из прихожей.

Глава 34

В объятиях Миши меня охватывает паника, и я начинаю мелко дрожать.

Слышал ли он?

Наверняка же всё слышал, но пока молчит. Жалеет меня? Или презирает? Вряд ли я вызываю у него другие чувства после услышанного им.

– Прости, что пришлось стать свидетелем этой драмы, – говорю, не дожидаясь его сочувствующих слов.

– Расскажешь, что случилось у вас с мужем? – спрашивает, усадив меня на диван.

Сам садится в кресло напротив, и нас снова разделяет журнальный столик, разглядыванием которого я занимаюсь, начиная говорить:

– Нечего особо рассказывать, – хмыкаю. – Я забеременела случайно, поделилась радостной новостью с мужем. А для него эта новость радостной не стала, – вспоминая сейчас то время, всё воспринимается иначе. И, если можно было повернуть время вспять, я не пошла бы на поводу у эгоистичного мужа. – Но я его не виню. Дурой была, и виновата намного больше в том, что натворила.

Миша молчит, а я не решаюсь поднять голову и посмотреть ему в глаза. Не представляю даже, что он думает обо мне.

– Как-то так, – вздыхаю.

– Проводила твою маму до калитки. Уж очень она хотела задержаться, – фыркает Карина, входя в гостиную, и, не церемонясь, усаживается сбоку от меня.

– Спасибо, – виновато улыбаюсь сестре, на что она, прищурив глаза, качает головой.

– Всё нормально, – берёт меня за руку, сжимает её и переключает своё внимание на Мишу. – Какие планы на будущее?

Я замираю, услышав вопрос, даже дышать боюсь. Хочется стукнуть Карину за столь прямолинейный вопрос и в то же время расцеловать её, ведь сама бы я задать его не решилась.

– Планы? Думаю забрать Олю к себе, – задумчиво произносит Миша, и я всё же осмеливаюсь на него посмотреть.

Он не сводит с меня глаз. Ждёт реакции? Моего согласия? А я не знаю, что ответить. Карина тоже замолкает, следит внимательно и за мной, и за Мишей, переводя взгляд с меня на него и обратно.

Я не нахожу, что ответить и начинаю нервничать.

Встаю с дивана и отхожу подальше, чтобы выдохнуть, избавиться от пристального внимания и давящего ожидания. Не хочу сейчас ничего решать, боюсь поторопиться с ответом.

Хоть сердце и рвётся к нему, просит сказать ему "да", разумом я понимаю, что это будет слишком поспешно, необдуманно. И правильно ли?

– Оль, – незаметно подходит сзади и кладёт руки на плечи, притягивает к своей груди.

Я чувствую, как быстро бьётся его сердце. Он тоже волнуется? Что это предложение значит для него?

Не успеваю подумать, не могу сконцентрироваться, потому что Миша утыкается носом в шею, шумно вдыхает, щекоча кожу жарким дыханием.

– Просто подумай об этом, хорошо? А я буду ждать твой положительный ответ, – шепчет, мазнув губами по щеке и мочке уха.

– Хорошо, – он отступает, и мои плечи разочарованно сникают с выдохом.

– А свадьба-то когда? – не унимается Карина, я кидаю на неё злобный взгляд, а её, похоже, эта ситуация веселит.

– Как только, так сразу, – Миша, проходя мимо неё, щёлкает её по носу. – Оль, мне пора. Проводишь?

Киваю и иду следом.

– Я тебя прибью, – шиплю на ухо сестре, поровнявшись с диваном.

– Миша, пока! – хохочет Карина, забавно морща нос, а я лишь закатываю глаза в ответ на её ребячество.

– Не выходи, там прохладно, – останавливает меня Миша, когда я открываю шкаф, чтобы достать куртку.

Притягивает к себе, и я снова прислоняюсь к его груди, но только теперь уже щекой.

– Прости за вчерашнее, – извинение бальзамом заливает мою обиду.

– Только если пообещаешь, что такого больше не повторится, – запрокидываю голову вверх и тут же попадаю в плен его горячих губ.

Поцелуй длится всего несколько секунд, но этого хватает, чтобы дыхание сбилось и низ живота скрутило тугим узлом.

– Не повторится, – его шёпот обжигает и без того горящие губы, и я улыбаюсь, не в силах открыть глаза, но даже сквозь сомкнутые плотно веки вижу, что он улыбается тоже. Чувствую его.

Глава 35

В понедельник, как и планировала, отправилась в загс. Но там меня не особо порадовали, обозначив сроки. Было бы лучше, если мы с Лёшей пришли вдвоём, но просить его об этом я не стала. Вряд ли он захочет по-хорошему.

Офис встречает меня беспокойным оживлением. Мимо меня по направлению от приёмной генерального директора то и дело проходят люди небольшими группами.

А когда вхожу в приёмную сама, навстречу мне, придерживая окровавленный нос, вылетает Петухов. Задевает меня плечом, будто намеренно, и, бросив полный ненависти взгляд, молча проходит мимо.

– Олечка, ты уже вернулась? – взволнованный директор стоит в дверях.

– Что-то случилось? – заглядываю за его спину и застываю на месте.

В кабинете директора, повернувшись ко мне спиной, стоит Миша и разговаривает по телефону.

– Хмм… – проследив за моим взглядом, Лев Сергеевич не торопится отвечать.

А я уже и не жду от него ответа. Смотрю на Мишу, затаив дыхание, и пазлы в голове начинают складываться в единую картину.

Он что-то узнал про Петухова, и когда я сообщила ему о беременности, он упомянул его, как предполагаемого отца моего ребёнка. А сейчас он здесь явно не просто так. И нос у зама генерального разбит тоже не случайно.

Не знаю, что я чувствую по этому поводу.

Миша убирает телефон в карман и поворачивается, встречается со мной взглядом и осматривает с ног до головы.

– Пойду пообедаю, – подаёт голос директор, но мы с Мишей не обращаем на его слова внимания, – Только, Мих, давай, без сюрпризов, – на что Миша лишь кивает, продолжая смотреть на меня.

Гришин оставляет нас наедине, но никто не делает первый шаг. Мы так и стоим на расстоянии, молча.

– Миш, что произошло? – спрашиваю, подходя ближе.

– Почему ты не рассказала мне? – в глазах – упрёк и обида? Теряюсь под его хмурым взглядом и останавливаюсь.

– Как ты узнал?

– Ты можешь ответить мне, почему о том, что этот урод приставал к тебе, я узнаю от посторонних людей? – делает шаг ко мне и хватает за плечи, несильно сжимая пальцами.

– Это давно было, и он извинился, – бормочу.

– Извинился? Оля, ты хоть понимаешь, что этим людям нельзя спускать с рук такое?

– Но он вполне искренне…

– Искренне, – зло выплевывает, перебивая, – А то, что это вывернули так, будто у вас роман, для тебя тоже ничего не значит?

– Я объяснила Гришину, когда он узнал об этом, и он меня понял, – почему-то мои ответы больше походят на детский лепет, но ничего не могу с собой поделать. Не люблю оправдываться, но, похоже, сейчас этого не избежать.

– А мне объяснить? Я же думал, что ты изменяешь мне с ним, – обиженно.

– Ты мог бы сразу спросить у меня, когда узнал, – начинаю закипать, вспоминая наш разговор, когда Миша обвинил меня в смертных грехах.

– Мог бы, – повторяет он за мной, но больше не говорит ничего, смотрит мне в глаза, продолжая сжимать мои плечи.

Мне становится неуютно, тесно, и я дёргаю плечами, пытаяясь освободиться.

– Пусти, – говорю строго, но Миша прижимает меня к себе.

– Хрена с два я тебя теперь куда-либо отпущу, – ворчит куда-то в макушку, и я расслабляюсь.

Стоим, обнявшись, ещё какое-то время, а потом я выскальзываю из его рук.

– Расскажешь, что здесь произошло?

– Что-что. Воспитательная беседа. Кстати, Гришин уволил этого урода, – Миша недовольно наблюдает за тем, как я отхожу от него.

– Уволил?

– А ты бы хотела, чтобы он остался?

– Мне, в принципе, все равно, – пожимаю плечами.

– Мне не все равно, и Леве не все равно.

– Спасибо, – натыкаюсь на непонимающий взгляд Миши и поясняю: – за то, что заступился.

– Оль, давай договоримся. Если происходит что-то такое, ты сразу обо всем мне рассказываешь, хорошо? – снова подходит и обнимает меня.

– Хорошо, – мой ответ он ловит губами, нежно целуя.

Эпилог

– Пол хотите узнать?

– А уже можно?

– Конечно, если малыш позволит, – врач садится на стул и берет в руки датчик, ждёт, пока я устроюсь на кушетке и оголю уже ставший заметным животик.

– Ну, а вы, папаша, так и будете в углу стоять? – насмешливо бросает через плечо застывшему в проходе Мише.

– А куда мне? – растерянно.

– Если хотите увидеть своего ребёнка, подойдите ближе. Вот сюда, например, – врач указывает Мише рукой место рядом со мной, и он подходит к кушетке.

Я ловлю его руку, и он сжимает мои пальцы. Волнуется, а мне становится смешно. Впервые вижу его таким потерянным.

– Ну, так что? Пол хотите узнать?

Чувствую холод, когда врач прикладывает датчик к животу, водит аккуратно, размазывая гель.

– Да, – отвечаю уверенно и смотрю на Мишу, а он, сжав челюсти, не сводит глаз с тёмного экрана.

Забавный такой. Сам напросился со мной, а теперь стоит, словно воды в рот набрал.

Пока врач водит датчиком по животу, проводя исследование, я, затаив дыхание, ловлю каждое его слово. Выдыхаю только, когда он заверяет, что с ребёнком все в полном порядке.

– С девяностопроцентной уверенностью могу сказать, что у вас девочка, – поворачивает экран ко мне и указывает куда-то пальцем.

– Как вы это поняли? – прочистив горло, спрашивает Миша.

– Ну, вот, смотрите, – и он смотрит, хмурит брови, прищуривается и наклоняется ближе к экрану.

А я перевожу взгляд на Мишу, умиляясь его реакцией.

– Оль, ты видишь? – с серьёзным видом смотрит на меня.

– Тебе не обязательно это видеть, Миш. Достаточно того, что говорит Юлия Сергеевна, – объясняю мягко, но он мотает головой, мол, ему недостаточно.

Из кабинета выходим каждый в своих мыслях. Я радуюсь тому, что с ребёнком все хорошо, а Миша чем-то озадаченный.

И когда садимся в машину, он озвучивает свои мысли.

– Оль, я забираю тебя к себе. Сейчас едем за твоими вещами, и это не обсуждается, – говорит строго.

– С чего бы это? – спрашиваю серьёзно, сама же еле сдерживаю улыбку.

– Хочу, чтобы мать моего ребёнка была окружена заботой.

– Ну, так я и окружена, – продолжаю подшучивать над ним.

– Оль, – пытается говорить мягко, но я вижу, что он напряжен.

– Миш, я согласна. К тому же, сегодня забрала свидетельство о разводе, – намекаю.

– Значит, завтра пойдём в загс и подадим заявление, – отворачивается от меня, чтобы вставить ключ в замок зажигания.

– Это ты мне так предложение делаешь? – обиженно складываю руки на груди и тоже отворачиваюсь. К окну.

– А как надо? – недоумевает Миша, а я хмурюсь ещё сильнее.

– Никак.

– Оль, ну, к чему эти никому ненужные сопли? Я люблю тебя и хочу, чтобы ты стала моей женой, – берет мою руку и целует каждый пальчик.

– Не приснилось, – улыбаясь, поворачиваюсь к нему.

– Что не приснилось?

– Я тоже тебя очень люблю, – тянусь к нему за поцелуем.

Этим же вечером Миша привозит меня к себе. С вещами. Но не в ту квартиру, в которой мы познакомились. Как оказалось, пока я жила у папы, он благополучно её продал и купил дом на окраине города.

И я была ему безумно благодарна за то, что он предусмотрел моё беспокойство по поводу соседства с бывшим мужем.

А через пару недель мы расписались. Пышную свадьбу устраивать не стали, хоть мой папа и его родители сильно настаивали. Моя же мама отнеслась к моему скорому бракосочетанию сдержанно.

С ней у меня состоялся серьёзный разговор, после которого она немного успокоилась. Лезть в мою жизнь она не перестала, нет, но она хотя бы стала делать это более корректней, и общаться с ней стало значительно легче.

– Оль, ты не видела мой бумажник?

– Нет. Опять потерял?

– Нет-нет, должен быть где-то здесь, – Миша роется в шкафчиках, а я наблюдаю за ним.

– Занесёт кто-нибудь в течение дня, – задумчиво говорю.

– Кто занесёт? – не сразу доходит до мужа.

– Ну, я же занесла тебе как-то.

– Убью, – рычит, мгновенно оказываясь рядом и обнимая, а я смеюсь, позволяя ему увлечь себя в спальню.