Текст книги "Его чужая жена (СИ)"

Автор книги: Анна Тутусина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

Отворачиваюсь резко, смущаясь от проскочивших в моей голове мыслей.

– Оль? – зовёт меня Миша.

Я откликаюсь не сразу, только когда он кладёт свою ладонь на моё колено и легонько сжимает его, я отзываюсь:

– М? – Миша проводит ладонью вверх по ноге, а я прикрываю глаза и сосредотачиваюсь на ласке.

– Останешься у меня сегодня? – понизив голос, спрашивает.

– Мгм, – отвечаю, а он издаёт довольный смешок и продолжает оглаживать моё бедро, лишь изредка отрываясь, чтобы переключить скорость.

Глава 23

Останавливаемся у ворот частного дома, и Миша, заглушив двигатель, первым покидает салон авто, я же остаюсь сидеть на месте.

Михаил обходит машину и открывает дверь с моей стороны, подаёт руку, но я не спешу выходить.

– Миш, давай, я здесь тебя подожду? – невинно интересуюсь и вижу, как он наклоняется ниже и непонимающе всматривается в моё лицо.

– С чего бы это вдруг? Не выдумывай, – тянет руку глубже в салон в ожидании моей ответной реакции.

– Знаешь, как-то не очень удобно получится, если я сейчас завалюсь к твоим родителям без приглашения, – пытаюсь настоять на своём.

– Оль, не говори глупости. Идём, я тебя приглашаю, – теряет терпение, но пока ещё ждёт, что я добровольно выйду из машины.

– Миш, ты же сам сказал, что заедешь к ним ненадолго, а мне несложно посидеть тут какое-то время. Я не обижусь, правда, – уговариваю его, но по выражению лица понимаю, что он это так не оставит. Мне придётся идти в гости.

А тем временем Миша, покачав головой, со словами "сама напросилась" просовывает правую руку под колени и, приобняв левой рукой, вытаскивает меня из машины.

– Ты что делаешь? Поставь меня на землю, – я застучала ладонью по его груди, а Миша лишь рассмеялся в ответ.

– Секундочку, – захлопывает дверь ногой и запирает машину, доносит меня до входной двери и ставит аккуратно на ноги. – Готово, – Миша открывает передо мной дверь и ждёт, пока я войду.

– Не обязательно было делать это силой, – говорю, проходя мимо него.

– По-другому ты не понимала, – приобнимает меня за талию, прижимая к себе, и ведёт к дому.

Не успели мы подняться на крыльцо, как входная дверь открывается и навстречу нам выходит элегантно одетая темноволосая женщина. И мне хватило одного взгляда на нее, чтобы разглядеть её схожесть с сыном.

– Мишенька, как я рада, что ты приехал, – её лицо озарила счастливая улыбка, которая слегка видоизменилась, стоило ей увидеть меня.

– Привет, мам, – Миша подталкивает меня вперёд, сам при этом остался стоять на месте, положив свои ладони на мой живот, – познакомься, это моя Оля.

Ох, как властно, но в то же время ласково и эротично прозвучали его слова. Возникло безумное желание повернуться к нему, повиснуть на шее и поцеловать. И стоило мне подумать об этом, как лицо залилось краской.

– Здравствуйте, – выдавила из себя, когда молчание затянулось.

– Здравствуй, Оля, – поздоровалась в ответ мама Михаила. – Я – Эллина. Проходите, пожалуйста. Мы как раз ужинать собираемся, – распахнув перед нами дверь, она добродушно улыбнулась, продолжая при этом с любопытством меня разглядывать.

– То, что нужно, мам. Мы с работы и ужасно голодные, – Миша выпустил меня из своих рук и обнял маму.

А в гостиной, где был накрыт стол, нас ждал сюрприз.

– Почему ты не предупредила, что у вас гости?

– Ты не спрашивал. К тому же, Родионовы уже почти как родные нам, и вы давно не виделись. Я подумала, что ты будешь рад увидеть Сашеньку, – Эллина невинно похлопала ресницами, Миша покачал головой и нашёл мою руку.

– Прости, я не знал, что они будут тут, – прошептал он мне на ушко, а его мама тем временем уже радостно щебетала с гостями.

– А вот и Миша приехал, и не один, – она принялась суетиться вокруг стола, расставляя приборы для меня.

– Всем привет, – громко поздоровался Миша со всеми.

И стоило нам войти, как мы оказались под прицелом четырех пар глаз.

– Знакомьтесь, это Оля, – представил меня Миша.

– Здравствуйте, – просипела я, и в ответ услышала нестройный хор голосов.

– Это мой папа, Николай Васильевич. А это друзья родителей – Марина Петровна и Олег Игоревич. Ну, а Сашку ты знаешь, – Миша пожал мужчинам руки и вернулся ко мне.

Похоже, с нашим появлением настроение у присутствующих заметно испортилось. По крайней мере, у матери и дочери Родионовых уж точно. Пока рассаживались за столом, чувствовала на себе их неприязненные взгляды, но очень старалась абстрагироваться от них.

– А как вы познакомились? Ты никогда не рассказывал нам об Оле, – обратилась мама к Мише, стоило нам оказаться лицом к лицу за столом.

– Жили по-соседству, – коротко ответил он.

– Очень интересно, – похоже, Эллину не удовлетворил сухой ответ сына, поэтому она тут же переключилась на меня. – Оля, а чем ты занимаешься?

– Работаю секретарём в транспортной компании, – где-то сбоку презрительно фыркнула одна из Родионовых, похоже, младшая.

– И вам нравится ваша работа? – спросила Марина Петровна.

– Конечно, – ответила односложно.

– Если не можешь изменить ситуацию, измени свое отношение к ней, – сумничала Саша, и я, повернувшись, поймала её насмешливый взгляд.

– Почему же, мне действительно нравится моя работа. И работать секретарём намного интереснее, нежели сидеть на шее у родителей, – понятия не имею, чем занимается Саша по жизни, но, похоже, я попала в точку, потому что Миша даже не попытался подавить смешок.

На какое-то время за столом воцарилась почти что семейная идиллия, и ко мне, казалось, потеряли всякий интерес. Николай Васильевич с главой семейства Родионовых углубился в обсуждение политики, а Эллина ушла на кухню заваривать чай. Я вызвалась было ей помочь, но Миша меня остановил и отправился помогать своей маме сам.

И только Саша рассерженно шипела о чем-то Родионовой-старшей на ухо. Я не прислушивалась специально, но свое имя вкупе с изощренными ругательствами пару раз долетали до моего слуха. Бьюсь об заклад, что девушка намеренно пыталась меня задеть, но я старалась не зацикливаться на её неприязни ко мне. Меня ничуть не волновали её бесполезные попытки вывести меня на эмоции, но ситуация резко изменилась, когда Эллина с Мишей вернулись с кухни.

– Оля, а как поживает ваш муж? – спросила Саша, а я замерла, переваривая заданный вопрос.

Напротив, театрально взмахнув руками, ахнула Эллина, мужчины, оживленно обсуждавшие нынешнюю власть, резко замолчали, Миша сбоку от меня скрипел зубами, повернувшись в сторону девушки, а я, попавшая под прицел пяти пар глаз, кусала губы, не решаясь поднять голову и встретиться лицом к лицу с произведённым вопросом эффектом.

Понимала, что молчать уже больше нельзя, да и вопрос висит в воздухе, сгущая и отравляя его. В голове моментально прояснилось, стоило мне подумать о том, что я не претендую на роль невестки хозяев дома и присутствую на этом ужине лишь в качестве подруги их сына, а если так посудить, то и стыдиться мне нечего, и паника отступила, уступая место смелости и твёрдой уверенности в своих действиях и поступках.

Я подняла голову и окинула взглядом присутствующих. В глазах Эллины, прикрывавшей рот салфеткой, застыла обида, её муж неодобрительно качнул головой. Саша смотрела прямо, скривив рот в злорадной усмешке, её мать тут же отвела глаза, не желая участвовать в представлении, и только Олег Игоревич продолжал, как ни в чем не бывало, пить чай, с любопытством посматривая на меня. Миша же взял мою руку в свою и собирался уже что-то сказать, но я остановила его, сжав ладонь.

– Понятия не имею, давно его не видела. Дело в том, что мы разводимся, – глядя в глаза Саше, ответила я, чётко выговаривая каждое слово.

И после моего ответа, сказанного мной спокойным и уверенным тоном, лицо девушки перекосило от злости. А я, довольная тем, что сумела утереть нос нахалке, обратилась уже к маме Миши:

– Эллина, спасибо вам большое за чудесный ужин. Было безумно вкусно. И мне очень приятно было познакомиться. А теперь прошу меня извинить, но мне пора. Всего хорошего, – поднялась из-за стола, Миша собирался встать тоже, но я, надавив ладонью на его плечо, не дала ему это сделать, – Всё в порядке, Миш. Я вызову такси, тебе не обязательно уходить со мной, – громким шёпотом, склонившись к его уху, произнесла, и он остался сидеть на месте.

По напряжённой спине и резкому повороту шеи я поняла, что он против такого развития событий, но по какой-то причине идёт у меня на поводу, наверное, чтобы не привлекать ко мне дополнительного внимания и не ставить меня в ещё более неловкое положение. Но, если честно, хуже уже и быть, наверное, не может.

– До свидания, Оля, – спохватилась хозяйка дома, и после её неуверенного прощания последовал нестройный хор голосов, но я не прислушивалась к ним, кивнула только Николаю Васильевичу в знак прощания, поймав его изучающий взгляд, – Я провожу, – она отложила салфетку, поднимаясь.

– Эллина, не стоит, правда, – улыбнулась ей мягко и пошла к выходу, чувствуя на себе взгляды присутствующих.

Миша догнал меня на улице, когда я доставала из сумки телефон, чтобы вызвать такси.

– Оль, – подошёл ко мне и притянул к себе. – Прости за этот цирк.

– Всё в порядке, Миш. Я не обижаюсь, – вдохнула его запах и позволила себе расслабиться, – Не стоило тебе уходить.

– Давай, я сам буду решать, где мне быть и что делать. Ладно? – раздался над головой его властный голос, и я прижалась щекой к его груди, пряча улыбку. – Поехали ко мне? – я кивнула, зная, что он правильно поймёт мой ответ, и он понял. – Отлично.

Глава 24

Дорога заняла около получаса, которые мы провели в тишине. И я всё это время занималась тем, что прокручивала прошедший вечер в голове в мельчайших подробностях.

Все-таки, чувствую себя виноватой перед родителями Миши, может, и не стоило так резко срываться.

А с другой стороны, меня не просили остаться и ничего не сказали ни на Сашин провокационный вопрос, ни на мой запоздалый ответ, и по выражениям их лиц всё было предельно ясно. Да, и что они могли сказать.

Они не были рады тому, что их сын встречается с замужней женщиной, и моя ремарка относительно скорого развода нисколько их не утешила.

– Устала? – спросил меня Миша в лифте.

– Очень, – улыбнулась ему уголками губ, – сегодня был безумно длинный день.

– Хочешь, наберу нам ванну?

– Боюсь, что усну прямо в ней, – виновато посмотрела на него, ведь не такого окончания вечера он ждал.

– Могу сделать тебе расслабляющий массаж, – скептически приподняла левую бровь, – без всякого умысла, – хохотнув, добавил Миша, – только массаж.

– Справишься?

– Сомневаешься во мне? – он понизил голос и подмигнул мне, выходя из лифта, а я с замиранием сердца последовала за ним, не в силах сдержать улыбку из-за распирающей меня нежности.

Несмотря на усталость, из душа я выходила в предвкушении чего-то особенного.

– Масла, правда, массажного у меня нет, но ты же не будешь против оливкового? – за моей спиной раздался звук шагов, и я повернулась, машинально плотнее укутываясь в полотенце. – Замри, – Миша поставил бутылку с маслом на комод, не отрывая от меня глаз, – я быстро в душ, скоро вернусь, – и скрылся за дверью.

Ждать Мишу пришлось недолго. Я, посчитав, что ходить по квартире в полотенце не очень-то удобно, надела найденную в недрах комода футболку и отправилась на поиски чего-нибудь съестного на кухню.

Там-то меня и нашёл Миша, застав за поеданием орешков.

– Я, вроде, сказал тебе оставаться на месте, – подошёл ко мне, влажный после душа, и обнял со спины, легонько надавив ладонью на живот.

– Да? Не слышала, – игриво потерлась об него попой.

– Дразнишься? – Миша перекинул мои волосы вперёд через плечо и провел языком по шее.

– Нет, – выдохнула, прикрывая глаза и откидываясь назад.

– Тогда идём?

– Да, – получилось шёпотом.

Едва перешагнув порог спальни, Миша потянул футболку вверх, обнажая меня, и подтолкнул к краю кровати.

– Ложись на спину, – его взгляд прожигал насквозь, заставляя меня часто дышать и блокируя мысли в голове.

– На спину? – переспросила, улыбнувшись.

– Можешь на живот, – хитро прищурившись, Миша сделал пару шагов ко мне и сейчас ждал, когда я выполню его просьбу.

Потянувшись и по-кошачьи выгнув спину, ложусь так, как он просил, сложив руки перед собой.

– Умничка, – слышу, как скрипнул матрац, приминаясь под тяжестью мужчины.

Миша садится на меня сверху чуть ниже ягодиц, распределяя свой вес так, чтобы я не испытывала дискомфорта.

Нежно касается кончиками пальцев лопаток и медленно ведёт ими вниз, к пояснице, вызывая мурашки, и я прогибаю спину, вжимаясь в матрац.

Внезапно он убирает руки, и я уже хочу возмутиться, но не успеваю, так как на смену пальцам приходят его язык и губы. И эти ощущения не менее приятны. Он что-то шепчет, но я не могу разобрать ни слова.

Моё тело отзывается на ласки, и низ живота наливается тяжестью. Дыхание сбивается, и с губ срывается слабый стон.

Пальцами сжимаю покрывало и прикусываю губу, когда Миша ложится на меня сверху и проводит своими руками по моим, вытягивая из вверх, переплетает наши пальцы и толкается между ягодиц.

– Сладенькая девочка, и такая податливая, – шепчет, а я не могу больше лежать неподвижно и начинаю ерзать под ним.

Миша продолжает двигать тазом, имитируя секс, заставляя меня задыхаться от невероятных ощущений близости. Покрывает поцелуями затылок, шею, прикусывая кожу, аккуратно зализывая места укусов.

– Заканчиваем с массажем и займёмся чем-нибудь более полезным?

– Мгм, – хриплю.

– Я не понимаю, малышка, – играет языком с мочкой уха, дразнит, а я пытаюсь выпятить попу, чтобы он коснулся меня там, где мне это так необходимо.

– Заканчиваем… ммм… с массажем… – сквозь стон повторяю его слова.

– Правильный ответ, – рычит и, чуть отстранившись, приподнимает меня и просовывает мне подушку под живот.

Немного раздвигает мои ноги и проводит рукой по влажным сладочкам, проникает внутрь.

– Миш, – скулю от нетерпения, насаживаясь на его палец.

И он прислушивается ко мне, упирается одной рукой в кровать и входит в меня, резко и глубоко. Облегчённо выдыхаем оба и замираем на пару мгновений, привыкая заново друг к другу.

Немногим позже, засыпая, вспоминаю про оливковое масло, которое осталось стоять на комоде невостребованное.

Глава 25

Сквозь сон слышу звонок телефона, какие-то шорохи, но не могу открыть глаза.

– Мам, я перезвоню тебе завтра… Сейчас не могу говорить… Ты меня, конечно, прости, но это не твоё дело… – старается говорить негромко, а я чётко слышу раздражение в его голосе, – Я перезвоню, – Миша замолчал, договорив, и вернулся в кровать, забрался под одеяло, прижимаясь ко мне со спины.

– Уже пора вставать? – сонно бормочу, укладывая его ладонь под щеку.

– Нет ещё. Спи, – он целует меня в шею, и я устраиваюсь поудобнее в его объятиях.

– Сейчас очень поздно или слишком рано? – его тихий смех щекочет затылок, и я улыбаюсь тоже.

– Слишком поздно, – отвечает.

– Почему твоя мама до сих пор не спит?

– Не бери в голову, на неё нападает периодически бессонница, – поглаживает щеку, словно убаюкивая меня.

– Расскажешь, что между вами с Сашей произошло? – его рука замирает, и какое-то время Миша молчит.

Перекатывается на спину, и я поворачиваюсь к нему, отгоняя остатки сна. Он лежит, закинув руки за голову, и в темноте я не вижу его выражения лица, но мне почему-то кажется, что он хмурится.

– С чего ты взяла, что между нами что-то было? – не выдержав моего упрямого ожидания, Миша, наконец, отвечает вопросом на вопрос.

– Мне так показалось, думаю, это все замечают. И мама твоя видит это, поэтому пытается вас свести, – делюсь с ним своими наблюдениями, а он по-прежнему молчит.

В какой-то момент я начинаю жалеть, что завела этот разговор, и уже перестаю ждать от него ответа, но он меня удивляет, начиная говорить.

А я, подложив под голову свою руку, внимательно слушаю и впитываю каждое его слово.

– Мы с ней росли вместе, жили раньше рядом, в соседних квартирах. Она младше на пару лет, и я присматривал за ней, вроде как. В семнадцать понял, что влюбился. Мы тогда мало общались, она в учёбе вся, каждый день занятия дополнительные, кружки. И я год безуспешно таскался за ней везде, как придурок. Она бесилась страшно, а потом послала меня прилюдно. Типа, не нужен ей. Я психанул, бросил универ и ушёл в армию, там-то мозги на место и встали, – он замолчал, а я ждала продолжение, затаив дыхание.

– Ты… до сих пор её любишь? – спросив это, я прикусила язык, боясь услышать положительный ответ, но Миша проигнорировал мой вопрос, словно он и не слышал его вовсе.

– Несколько лет назад мы пересеклись у общих знакомых, выпили и провели вместе ночь. Через какое-то время я случайно узнал, что она беременна, – и опять молчание, но на этот раз молчала и я, – но сама не знает, от кого именно. Претендентов было трое или четверо, и я был одним из них. Это я узнал опять же от общих знакомых, – Миша хмыкнул и покачал головой, – Я сказал ей, что не откажусь от ребёнка, если он окажется моим, буду помогать ей его воспитывать, ну, и материально, конечно же, тоже. Она слёзно благодарила, заверяла, что может быть беременной только от меня… А потом в один прекрасный день сделала аборт…

Он замолчал, а в ушах зазвенела тишина, нарушаемая лишь его тяжёлым дыханием. Он словно заново переживал то время, те эмоции.

– Говорит, засомневалась, что ребёнок мой, а одна она не справится со всем этим, ведь родители точно от неё отвернутся, когда узнают.

– И что дальше? – подала голос, когда пауза затянулась.

– А дальше она вдруг решила, что нам нужно быть вместе, – слышу его насмешливый голос, – и вот уже года три не даёт мне прохода. Наши родители о той ситуации даже не подозревают, поэтому всеми силами пытаются нас поженить.

Миша резко поворачивается ко мне и заключает в свои объятия.

– А теперь ложись-ка, милая моя, спать, – целует меня в лоб и укутывает одеялом.

– А ты? – пищу куда-то в район его груди.

– А я сейчас приду, – он поднимается с кровати и оставляет меня одну.

Его не было около получаса, может, больше. И я не собиралась засыпать одна, ждала его. Тем более, сон я перебила, и теперь размышляла, пытаясь понять, что чувствую, услышав всю правду об отношениях Миши с подругой детства.

Но одно я знала точно, что, если до этого часа я была равнодушна к поползновениям Саши в сторону Михаила, то сейчас меня изнутри душила ревность. К тому, что она – его первая любовь, что он хотел от неё ребёнка. И он так и не ответил мне на вопрос, любит ли он её до сих пор.

Рано утром Миша подвёз меня до дома и прежде, чем он уехал по делам, мы обменялись, наконец, номерами телефонов.

Тихо, чтобы не разбудить Киру, я переоделась и, наспех позавтракав, убежала на работу.

День тянулся бесконечно долго, я то и дело посматривала то на часы на мониторе компьютера, то на экран телефона. Хоть мы с Мишей ни о чем не договаривались, я почему-то все равно жду от него звонка.

А когда, расправившись с порученными заданиями, я уже готова была покинуть свое рабочее место, Гришин сообщил мне о важных переговорах с крупным потенциальным клиентом, назначенных на завтрашнее утро.

К этому событию мне необходимо было подготовить переговорку – расставить бутылированную воду, стаканы, канцелярские принадлежности и кое-какую справочную информацию, которую для начала мне нужно распечатать.

И, чтобы не пришлось приезжать завтра на работу с рассветом, решаю подготовить всё с вечера.

С подготовкой управилась чуть менее, чем за час. Оставалось прибрать за собой, чем я и начинаю заниматься, когда дверь бесшумно открывается.

– О, Оля, не думал, что застану здесь кого-либо, – слышу за спиной голос заместителя генерального и, выбросив мусор в корзину, оборачиваюсь.

– Я решила подготовить переговорку для завтрашнего совещания сегодня, – осмотрелась вокруг, отмечая, что всё готово.

– Молодец. Давай, отвезу тебя домой? – Арсений Иванович проходит вдоль стола, поправляя стулья и направляясь в мою сторону.

– Спасибо за предложение, но не стоит, – я забираю принесенную мной папку и коробку с непонадобившейся канцелярией и иду к выходу.

– А что так? – зам встаёт напротив меня, прегрождая путь и вынуждая меня остановиться.

– Ээ… – какое-то нехорошее предчувствие промелькнуло в голове, и я, озираясь, собираюсь обойти зама с другой стороны.

– Не бойся, Олечка, я не сделаю тебе ничего плохого, – он делает шаг вперёд, и я отступаю назад.

– Арсений Иванович, мне пора, – говорю, как можно твёрже.

– Не так быстро, милая. Я тебя ещё не отпускал, – ещё шаг, и мне снова приходится пятиться назад.

Смотрю ему в глаза в надежде рассмотреть там намёк на шутку или что-то настолько же безобидное, но вижу в них лишь похоть. И мне становится по-настоящему страшно.

Пока пытаюсь сообразить, как мне поступить, он подходит слишком близко и хватает за руки, и папка с коробкой из моих рук с грохотом падают на пол между нами. Я дёргаю руки, но он хватает крепче, разворачивая меня спиной к себе, наклоняет над столом, прижимаясь сзади.

– Отпустите, – прошу.

– Оль, ну, что ты трясешься? Просто расслабься и получай удовольствие. Ну, чего тебе стоит? – шепчет мне в ухо, а меня начинает тошнить.

От слов он сразу же перешёл к действиям. Навалившись на меня, стал задирать юбку.

– Подождите, пожалуйста, – решила поменять тактику, справедливо заметив, что физически мне с ним не справиться. Нужно брать хитростью. – Я согласна. Только без применения физической силы с вашей стороны.

– Вот и умничка, – чуть ослабил хватку, выпрямился, увлекая меня за собой и развернул к себе лицом. – Хочу минет, ты ведь справишься с этим? – он, по-прежнему удерживая мои руки за спиной, дёрнул блузку, от чего пуговицы разлетелись, а я попыталась отстраниться, отворачиваясь от него, чтобы он не заметил брезгливости на моем лице.

– Арсений Иванович, можно же было попросить, и я бы сама разделась, – стараюсь говорить спокойно, а внутри меня всю трясёт. Я в ужасе, и я до сих пор не знаю, что делать.

– Сеня, можно просто Сеня, – не отрываясь, смотрит на мою грудь, и меня начинает тошнить с новой силой.

– Пустите, – шепчу и плотно сжимаю губы, чувствуя, как к горлу подступает тошнота.

Он, на удивление, тут же меня отпускает, испуганно глядя на моё наверняка позеленевшее лицо. Ладонью сжимая рот, выбегаю из кабинета.

Запираюсь в туалете и склоняюсь над унитазом, где меня выворачивает наизнанку. Умываюсь холодной рукой, смывая косметику, и вытираю лицо салфетками, а потом ещё долгое время стою, прислушиваясь к звукам снаружи, в кабинке туалета.

Тошнота отступила, но на меня накатила такая слабость, что я еле держалась на ногах. Застегнула несколько пуговиц, оставшихся болтаться на блузе, и завязала узел на талии. Нужно добраться до приёмной, где остался мой пиджак и сумка.

Собрала все силы в кулак и покинула туалет. Тенью добираюсь до своего стола и, накинув пиджак и схватив сумку, так же тихо покидаю офис.

По дороге домой в сумке звонит телефон, и я с ужасом беру его в руки. Мама. Не самое лучшее время для разговора с ней, но я всё равно беру трубку.

– Оля, и как это понимать? – начинает разговор с претензий. Не этого я ждала, хотелось услышать родной успокаивающий голос, но это не про мою маму. – Почему о том, что ты переехала я узнаю от зятя, а не от родной дочери?

– Мам, я тебе потом все объясню, – устало отвечаю, надеясь как можно быстрее свернуть разговор.

– Когда потом? – спрашивает, а я не нахожу, что ответить, молчу, и она продолжает: – Значит, так. Сейчас ты берёшь такси и приезжаешь ко мне. А, хотя, какое такси. На что ты, кстати, живёшь?

– Я работаю.

– Работаешь? – спрашивает так, как будто я признаюсь ей в воровстве. – Боже мой, что ты творишь? Почему ты меня не послушала и не поговорила с Лешей? Он, между прочим, волнуется за тебя и совсем не против с тобой встретиться.

– Давай, не будем об этом, – прерываю её раздражённо. – Я перезвоню тебе, – и кладу трубку.

Телефон звонит снова, и я уже готова наорать на маму за ее настойчивость, но на экране высвечивается номер Миши. И я теряюсь, не зная, как поступить. Даже не представляю, как буду смотреть ему в глаза. То, что не стану ничего рассказывать, решила сразу, да и появляться перед ним в таком виде тоже не хочу.

– Алло?

– Привет, – слышу его голос и на лице непроизвольно расползается улыбка. – Поужинаем вместе?

– Прости, Миш, но сегодня не получится, – отвечаю, сжимая пальцы в кулак, – Я устала очень, ещё даже не дома. Сейчас приеду и сразу спать лягу, – вру.

– Хочешь, перехвачу тебя где-нибудь? И организую для тебя ужин в моей постели? – игриво, понизив голос, предлагает Миша, а у меня сжимается сердце, так хочется к нему.

– Не стоит, правда. Давай, лучше завтра?

– Ну, завтра, так завтра, – обречённо соглашается, и мы прощаемся.

Глава 26

Долго тру себя мочалкой, стоя под душем, а из глаз бегут слезы.

Почему некоторые особи мужского пола считают, что им позволено брать силой?

Не представляю, как мне завтра возвращаться на работу. Туда, где после сегодняшнего случая я никогда больше не буду чувствовать себя в безопасности.

Отличным выходом из ситуации стало бы моё увольнение, но мне нужна эта работа, по крайней мере, до тех пор, пока я не найду себе что-то ещё.

Сразу после душа пью чай из ромашки и ложусь в кровать. Долго не могу уснуть из-за тревожных мыслей, а когда от усталости голова становится тяжёлой, я погружаюсь в беспокойный сон.

Утром просыпаюсь ещё более уставшая, чем накануне вечером, и в ужасном настроении.

В офисе стараюсь обходить кабинет зама стороной, пугаюсь всякий раз, когда открывается дверь в приёмную, и лишний раз вообще никуда не выхожу.

А к обеду накручиваю себя до такой степени, что взгляды коллег в мою сторону кажутся подозрительными, а их разговоры и перешёптывания принимаю на свой счёт. Словно они всё знают и обсуждают это за моей спиной, показывая пальцами. Но этого же не может быть?

Возвращаюсь на свое место и долго трясу головой, отгоняя странное чувство. Так и до паранойи недалеко, и до мании преследования.

На обед иду уже более успокоившаяся, так как тот факт, что до сих пор не встретила Арсения, я считаю хорошим знаком.

В кафе сажусь за свой любимый столик у окна, и принимаюсь за обед.

– Не против, если я присяду? – раздаётся над головой голос того, кого я меньше всего хотела бы видеть.

Поднимаю затравленный взгляд на мужчину, а потом оглядываюсь вокруг. Чувствую, как у меня трясутся руки. Я сильнее сжимаю вилку с ножом в руках и снова смотрю в глаза своему мучителю. На этот раз более увереннее, так как в случае нападения сейчас я готова биться до последнего, и столовые приборы мне в этом помогут.

Арсений Иванович садится напротив, и всем своим видом показывает, что он пришёл с миром. Руки кладёт на стол ладонями вниз и смотрит на меня миролюбиво и даже немного виновато, что ли. А ещё в его глазах я вижу страх. Он боится меня?

– Что вам нужно? – спрашиваю и сама не узнаю свой голос.

– Оля, я хотел бы извиниться перед тобой, – говорит тихо, но уверенно, глядя мне прямо в глаза.

– Что? – не сразу понимаю.

– Прости меня, пожалуйста. Не знаю, что на меня нашло вчера. Я обещаю, что больше не притронусь к тебе и пальцем. Пожалуйста, если сможешь, давай, просто забудем об этом, – он всё говорит и говорит, а я непонимающе хлопаю ресницами.

– Как я могу забыть то, что вы меня… – каждое моё слово звучит громче предыдущего, но я не успеваю закончить предложение, потому что мужчина хватает меня за руку, нависнув над столом, заставляя тем самым замолчать, а когда я замолкаю, испуганно озирается по сторонам.

Когда понимаю, что только что произошло, я в ужасе отдергиваю свою руку и направляю на него нож.

– Ещё раз вы ко мне прикоснетесь, – шиплю зло, – я за себя не ручаюсь.

– Оля, пожалуйста, – умоляюще просит, и, если бы не вчерашний случай, я ни за что в жизни не подумала бы, что этот человек способен на такое. – Давай, забудем обо всем.

– Уходите и не подходите ко мне ближе, чем на десять метров, – он кивает настороженно, наверное, пытается понять, чего от меня следует ожидать, и уходит прочь, не оглядываясь.

И только когда он скрывается из поля моего зрения, я медленно выдыхаю и расслабляю побелевшие от напряжения пальцы, опуская приборы на стол.

Хватаю стакан и пью сок медленными глотками, постепенно выравнивая сбившееся дыхание. Аппетит пропал напрочь, поэтому я отодвигаю от себя тарелку и, оперевшись локтями о стол, поворачиваюсь к окну.

Пытаюсь проанализировать произошедшую ситуацию, но в голове совершенно пусто, нет никаких мыслей. К тому же, от недосыпа и голода снова начинает тошнить, но я никак не смогу заставить себя поесть, кусок в горло не полезет.

В офис возвращаюсь в ещё более ужасном настроении, и, чтобы перестать мучать себя воспоминаниями, погружаюсь с головой в работу.

А когда звонит мой телефон, отмечаю про себя, что моё состояние пришло в норму, и я чувствую себя уже намного лучше.

– Да, мам, – устало отвечаю.

– Почему ты не перезвонила?

– Я тоже рада тебя слышать.

– Не паясничай, Оля. Что ты решила? – голосом строгой училки спрашивает мама.

– Насчёт чего?

– Ты приедешь ко мне сегодня? – раздражённо вздохнув, задаёт вопрос.

– А это обязательно? – я кручу карандаш двумя пальцами, уже наперёд зная, что у меня нет выхода.

– А ты как думаешь? Долго ты будешь от меня прятаться?

– Хорошо, мама. Сегодня после работы я к тебе приеду, – чеканю каждое слово.

– Отлично, – и она кладёт трубку.

Да, просто замечательно. Но съездить придётся, ведь она не отстанет, так и будет названивать. Жаль только, что с Мишей снова не увидимся.

Ровно в восемнадцать ноль-ноль выхожу из офиса и иду на остановку, настраиваясь на неприятный разговор с мамой.

Вспоминаю слова Карины о том, что не стоит принимать близко к сердцу слова мамы, ведь она давит на меня, мешая думать самостоятельно и принимать решения исходя из своих желаний и предпочтений. И сестра права, но я, понимая это и заранее зная, что меня ждёт, еду к ней за новой порцией нравоучений.

Миша не позвонил, и я даже немного радуюсь этому, потому что не придётся снова ему отказывать. А так, вроде, мы оба заняты этим вечером, и наша встреча снова переносится.

Открываю дверь своим ключом и прохожу внутрь, квартира встречает меня подозрительной тишиной.

– Мам? – ответа не последовало, тогда я оставляю туфли и сумку в прихожей и иду в гостиную, заглянув по пути в пустую кухню.

А в большой комнате меня ждёт сюрприз в виде бывшего мужа, сидящего в кожаном кресле.

– Ты что здесь делаешь?

– Привет, кис, – встаёт с кресла и идёт ко мне, но я отступаю.

– Где мама? – оглядываюсь на дверь маминой спальни в надежде, что она вот-вот появится.

– А тёща любезно согласилась оставить нас наедине, – самодовольно усмехается Лёша, делая ещё шаг ко мне.