Текст книги "После ссоры"

Автор книги: Анна Тодд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 40 страниц) [доступный отрывок для чтения: 15 страниц]

Глава 17

Хардин

Мои мысли спутались; я знаю, что это все неправильно, но я просто не могу себя остановить. Я хочу ее, я жажду ее. Я желаю ее. Я должен взять ее сейчас, она сама сказала, что у меня есть выбор: либо трахнуть ее, либо уйти, – а раз других вариантов нет, я никуда не пойду. Когда она говорила это, ее слова звучали так непривычно, так странно…

Но так возбуждающе.

Своими изящными руками она расстегивает мои джинсы. Когда вместе с ремнем они спадают вниз, я качаю головой. Я не могу мыслить ясно, я не могу мыслить разумно. Я просто схожу с ума по этой девушке – обычно такой милой, а сейчас такой безумной, – которую я люблю так, что нет сил.

– Подожди… – снова говорю я. Но не желаю, чтобы она останавливалась, хотя моя добрая половина подсказывает, что надо хоть немного сопротивляться – иначе меня накроет чувство вины.

– Нет… никакого ожидания. Я уже долго ждала. – Она говорит нежно и дразнящее, стаскивает с меня трусы и хватает меня рукой.

– Черт возьми, Тесса…

– Вот это правильно. Возьми. Тессу.

Я не могу ее остановить. Даже если хотел бы. Ей нужно это, ей нужен я. И если сейчас она может захотеть меня только в таком состоянии – что ж, я слишком эгоистичен, чтобы от этого отказываться.

Она опускается на колени и обхватывает меня губами. Я опускаю глаза и вижу, что она смотрит на меня, хлопая ресницами. Боже, она выглядит одновременно и ангельски, и дьявольски; лаская меня языком, она кажется и нежной, и грубой.

Она замирает и ухмыляется:

– Я нравлюсь тебе такой?

Я едва не кончаю от одних этих слов. Я киваю, не в состоянии выговорить что-либо, а она снова накрывает мой член своими губами, обхватывает его все сильнее и глубже. Я не хочу, чтобы она останавливалась, но я должен дотронуться до нее. Почувствовать ее.

– Остановись, – прошу я и слегка отвожу назад ее плечи. Она качает головой и снова мучает меня, невероятно быстро двигая головой вверх-вниз. – Тесса… прошу тебя, – вздыхаю я, но она смеется, и этот звук вибрирует в моем теле, и, к счастью, она останавливается, прежде чем я мог кончить ей в рот.

Она улыбается и вытирает рукой свои набухшие губы.

– Просто ты очень вкусный.

– Боже, где ты берешь все эти грязные словечки? – спрашиваю я, и она поднимается с колен.

– Не знаю… я всегда о таком думаю. Просто обычно мне не хватает долбаной смелости, – говорит она, подходя к кровати.

Меня почти смешит, как она говорит «долбаной». Это так не похоже на нее, но сегодня она главная, и она это знает. Я вижу, что ей это нравится – полностью контролировать меня.

Она одета в такое платье, которое сведет с ума любого мужчину. Ткань повторяет все изгибы ее безупречного тела – это самое сексуальное, что я когда-либо на ней видел. Но она снимает платье через голову и игриво кидает в меня. Когда я вижу ее тело, мои глаза едва не лопаются. Белый кружевной лифчик едва удерживает ее полную грудь, а такого же цвета трусики не скрывают нежную кожу между бедрами и лобком. Ей нравится, когда я целую ее там, хотя я знаю, что она стесняется этих тонких, едва видных белых линий. Не понимаю почему – для меня она безупречна, несмотря ни на какие шрамы.

– Твоя очередь. – Она улыбается и падает на кровать прямо в туфлях.

Я мечтал об этом с того самого дня, когда она ушла. Я не думал, что такое вообще случится, но теперь понимаю, насколько внимательным должен быть к ней, потому что вряд ли это повторится.

Видимо, я задумался, потому что она наклоняет голову и, удивленно изогнув брови, смотрит на меня.

– Мне начинать без тебя? – дразнит она.

Господи, она сегодня просто ненасытна!

Но я ничего не отвечаю и иду к кровати. Сажусь у ее ног, а она нетерпеливо стаскивает трусики. Я убираю ее руки и снимаю их сам.

– Я так скучал по тебе, – говорю я, но она просто запускает руку мне в волосы и направляет вниз. Я качаю головой, но не сопротивляюсь и прижимаюсь к ней губами. Она стонет и прогибает спину, когда мой язык начинает уделять внимание самой чувствительной части ее тела. Я знаю, как ей это нравится. Помню, в первый раз, когда я коснулся ее, она спросила: «Что это?»

Ее невинный взгляд всегда заводил меня и по-прежнему заводит.

– О боже, Хардин! – стонет она.

Я так давно хотел это услышать! Обычно я говорю что-нибудь вроде, какая она мокрая, как хочет меня, но сейчас я не могу подобрать слова. Я слышу лишь ее стоны и вижу, как от удовольствия, которое я ей доставляю, она хватает руками простыни. Ввожу в нее палец, двигаю им внутри, и она издает стон.

– Еще, Хардин, прошу, еще, – просит она, и я даю ей то, чего она хочет.

Вожу внутри нее двумя пальцами, а потом убираю их и снова тянусь к ней языком. Я замечаю, как напрягаются ее ноги – как всегда, когда она уже близко. Я слегка отклоняюсь и продолжаю пальцами, быстро водя ими из стороны в сторону, и она кричит – выкрикивает мое имя – и кончает. Я смотрю на нее, пытаясь запомнить все до мельчайших деталей: то, как она закрывает глаза, как открывается ее рот, когда она стонет, как слегка краснеют ее грудь и щеки, когда она испытывает оргазм. Я люблю ее, черт возьми, я так люблю ее! Я не могу удержаться и облизываю свои пальцы. Она такая приятная на вкус, и я надеюсь, что буду помнить это, когда она вновь оставит меня.

Я не могу оторвать взгляд от ее груди, быстро опускающейся и поднимающейся, и она вдруг открывает глаза. Ее прекрасное лицо озаряет улыбка, и я не могу не улыбнуться, когда она пальцем манит меня к себе.

– У тебя есть презерватив? – с хитрым взглядом спрашивает она, когда я наклоняюсь к ней.

– Да… – отвечаю я. Ее улыбка исчезает, она хмурится, и я надеюсь, что ее это не разозлит. – Это просто привычка, – честно признаюсь я.

– Неважно, – бормочет она и смотрит на мои джинсы, которые лежат на полу.

Потом встает, поднимает их и роется в карманах, пока не находит то, что искала.

Я нехотя беру презерватив и смотрю ей в глаза.

– Ты уверена? – спрашиваю я уже в двадцатый раз.

– Да. И если ты спросишь еще раз, я возьму твой презерватив и пойду к Тревору, – резко отвечает она.

Я опускаю взгляд на нее. Сегодня она ни перед чем не останавливается, но я не могу представить ее ни с кем, кроме меня. Может, потому что одна мысль об этом меня убьет. Сердце начинает бешено стучать, и я злюсь, когда представляю ее с этим лицемером Ноем.

– Ну, как хочешь, он будет… – начинает она, но я закрываю ей рот рукой, и она замолкает.

– Даже не смей заканчивать эту фразу, – раздраженно говорю я и чувствую, что под моей рукой ее губы расплываются в улыбке.

Я знаю, что это все неправильно – то, как она пытается злить меня, то, что я трахаю ее, когда она напилась, – но, кажется, мы оба не можем остановиться. Я не могу отказаться, когда знаю, что она хочет меня, и есть шанс… небольшой шанс на то, что она вспомнит, как хорошо нам вместе, и позволит мне начать все сначала. Я убираю руку и открываю презерватив. Надеваю, и она тотчас садится мне на колени.

– Сначала я хочу так, – настаивает она и берет меня рукой, прежде чем опуститься. Я пораженно издаю полный наслаждения вздох, а она продолжает двигать бедрами. Ее бедра описывают круг, создавая прекрасный ритм. Очертания ее тела, ее идеальные изгибы меня завораживают; сверху она кажется такой сексуальной. Я знаю, что не продержусь долго, – я уже столько времени не был с ней. В последнее время я удовлетворял себя сам, представляя ее.

– Говори со мной, Хардин, говори, как ты всегда это делал, – просит она и, наклоняясь, обнимает меня за шею.

Меня злит, что она сказала «делал» – как будто это было так давно. Я слегка поднимаюсь, чтобы отвечать ее движениям, и говорю ей на ухо:

– Тебе нравится, когда я говорю тебе грязные словечки, правда? – вздыхаю я, и она стонет. – Отвечай, – говорю я, и она кивает. – Я знаю, что тебе это нравилось, – ты только прикидываешься невинной, но я-то знаю.

Я покусываю ее шею. Я почти перестаю контролировать себя и засасываю кожу, чтобы наверняка оставить след. Чтобы долбаный Тревор увидел это. Чтобы все увидели.

– Ты же знаешь, что только я могу заставить тебя чувствовать такое… ты знаешь, что никто больше не заставит тебя так кричать… никто не знает, где нужно касаться тебя, – говорю я и опускаю руку туда, где соединяются наши тела.

Она истекает влагой, и мои пальцы легко скользят по ней.

– О боже… – стонет она.

– Скажи, Тесса, скажи, что я единственный. – Я тру ее клитор, водя пальцами кругом, и двигаю бедрами навстречу ей, чтобы войти еще глубже.

– Ты… – Она закатывает глаза. Она погружена в страсть, и я погружаюсь вместе с ней.

– Что я?

Я хочу услышать это, даже если она соврет. Мое отчаянное желание пугает. Я хватаю ее за бедра и переворачиваю, ложась сверху, и она кричит, когда я с каждым разом вхожу в нее еще сильнее, чем прежде. Мои пальцы впиваются в ее бедра. Она должна чувствовать меня, чувствовать меня целиком, и она должна любить меня так, как я люблю ее. Она принадлежит мне, а я ей. Ее мягкая кожа блестит от пота, она так восхитительна. Ее грудь вздымается в такт моим движениям, и она закатывает глаза.

– Ты единственный… Хардин… единственный… – говорит она, прикусывая губу, поглаживая себя по лицу, а затем касаясь моего.

Я вижу, что она сходит с ума от удовольствия… и это прекрасно. Кончая, она выглядит идеально. Чтобы самому дойти до оргазма, мне нужно было лишь услышать ее слова. Она впивается ногтями мне в спину, но это приятно, мне нравится такая страсть. Я поднимаюсь и сажаю ее себе на колени, чтобы она снова была сверху. Обхватываю руками ее спину, а когда я поднимаю бедра, она наклоняется головой к моему плечу. Я ритмично вхожу в нее и кончаю, хрипло выкрикивая ее имя.

Я лежу, все еще обнимая ее, и она вздыхает, когда я провожу пальцами по ее лбу, чтобы убрать с лица мокрые волосы. Ее грудь вздымается и опускается, вздымается и опускается, успокаивая меня.

– Я люблю тебя, – говорю я и стараюсь взглянуть ей в глаза, но она подносит палец к моим губам и отворачивается.

– Тс-с-с…

– Не надо мне тс-с-с… – Я переворачиваю ее и тихо говорю: – Нам надо обсудить это.

– Спать… подъем через три часа… Спать… – бормочет она и кладет руку мне на живот.

Это объятие кажется мне даже приятнее, чем секс, а мысль о том, что я буду спать с ней в одной кровати, волнует. Мы так давно не были вместе.

– Ладно, – соглашаюсь я и целую ее в лоб. Она слегка дергается, но я знаю – она слишком устала, чтобы возмущаться.

– Я люблю тебя, – опять говорю я ей, но когда она не отвечает, я пытаюсь успокоить себя тем, что она наверняка уже уснула.

Наши отношения – или что это было между нами – за одну ночь совершенно изменились. Я вдруг стал таким, каким всегда боялся стать. Я – полностью в ее власти. Она может сделать меня самым счастливым мужчиной на земле – или же растоптать меня одним своим словом.

Глава 18

Тесса

Звонок будильника врывается в сон, словно танцующий пингвин. Серьезно, мой сонный мозг воспринимает это как танцующего пингвина.

Но приятный образ вскоре исчезает. Я понемногу просыпаюсь, и в голове начинает стучать. Когда я пытаюсь встать, то понимаю, что меня придавливает что-то… точнее, кто-то.

О нет! На меня нахлынули воспоминания о том, как я танцевала с каким-то жутким парнем. В панике я открываю глаза… и вижу рядом знакомое, покрытое татуировками тело Хардина. Он положил голову мне на живот и обхватил рукой за талию.

Боже! Какого черта?

Я пытаюсь выбраться, не разбудив его, но он что-то бормочет и медленно открывает глаза. Затем снова закрывает их и поднимается, пытаясь разобраться в наших переплетенных ногах. Я слезаю с кровати, и когда он снова смотрит на меня, то ничего не говорит, а просто наблюдает за мной, словно я какой-то опасный хищник. Я вспоминаю, как Хардин ритмично входил в меня и как я выкрикивала его имя. И о чем я только думала?

Хочу что-то сказать, но, честное слово, в голову ничего не приходит. Я просто схожу с ума, в моей голове происходит настоящая катастрофа. Будто почувствовав мою внутреннюю борьбу, он встает с кровати, укрываясь простыней. О господи. Он садится на кресло и смотрит на меня, и тогда я понимаю, что из одежды на мне только один бюстгальтер. Я машинально сдвигаю ноги и сажусь обратно на кровать.

– Скажи что-нибудь, – настоятельно просит он.

– Я… я не знаю, что сказать, – признаюсь я.

Поверить не могу, что это случилось. Поверить не могу: Хардин здесь, голый, в моей постели!

– Мне жаль, – говорит он и закрывает лицо руками.

В голове стучит от того, что я слишком много выпила, и было это всего несколько часов назад, а еще от мысли о том, что я спала с Хардином.

– Неудивительно, – ворчу я.

Он нервно дергает волосы.

– Ты позвонила мне.

– Я не просила тебя сюда приезжать, – возражаю я.

Я еще не решила, как со всем этим быть. Не знаю, хочу ли я поругаться с ним, выставить его или попытаться урегулировать ситуацию разумно, как делают взрослые люди.

Я встаю и иду в ванную, а вслед мне доносится:

– Ты напилась, и я подумал, вдруг с тобой что-то случилось? И еще этот Тревор…

Я включаю воду и смотрю в зеркало. На шее у меня – огромный красный синяк. Вот черт. К нему больно прикасаться, и я вспоминаю, как Хардин водил языком по моей шее. Наверное, я еще не совсем трезва, потому что мысли до сих пор путаются. Я думала, что начинаю новую жизнь, но вот к чему я пришла: парень, разбивший мне сердце, сидит на моей кровати, а на шее у меня красуется огромный засос, прямо как у влюбленной до одури девочки-подростка.

– Тесса? – зовет он и заходит в ванную, как раз когда я становлюсь под горячий душ. Я молчу, а обжигающая вода смывает грехи прошлой ночи. – Ты… – Его голос срывается. – С тобой все в порядке после того, что случилось ночью?

Почему он так странно себя ведет? Я ожидала, что он нагло ухмыльнется и раз пять скажет «я к вашим услугам», как только откроет глаза.

– Не знаю… Нет, не все в порядке, – отвечаю я.

– Ты теперь ненавидишь меня… еще сильнее, чем раньше?

Сердце тает от того, каким ранимым он сейчас кажется, но я не должна давать слабину. В голове у меня полный хаос, а я ведь только начала приходить в себя. «А вот и не начала», – издевается надо мной подсознание, но я не обращаю на него внимания.

– Нет. Примерно так же, – отвечаю ему я.

– Вот как.

Я смываю шампунь и мысленно молю душ о том, чтобы он излечил меня от похмелья.

– Я не хотел воспользоваться твоим положением, клянусь тебе, – говорит он, когда я выключаю воду.

Заворачиваюсь в полотенце, висящее на крючке. Он стоит в дверном проеме в одних трусах, а его грудь и шея тоже усыпаны красными пятнами.

Никогда в жизни больше не буду пить!

– Тесса, я понимаю, что ты наверняка злишься, но нам надо о многом поговорить.

– Не о чем говорить. Я напилась и позвонила тебе. Ты пришел, и мы занялись сексом. О чем еще говорить?

Я изо всех сил стараюсь оставаться спокойной. Я не хочу, чтобы он знал, как он на меня действует. Как он подействовал на меня этой ночью.

Потом замечаю, что у него сбиты костяшки.

– Что у тебя с руками? – спрашиваю я. – О боже, Хардин, ты что, избил Тревора? – кричу я и тут же вздрагиваю от острой боли в голове.

– Что? Нет, его я не бил. – Он поднимает руки, показывая, что невиновен.

– Тогда кого?

Он качает головой.

– Это неважно. Нам надо поговорить о более важных вещах.

– Нет. Ничего не изменилось.

Открываю косметичку и достаю карандаш-корректор, которым щедро замазываю пятно на шее. Хардин в это время молча смотрит на меня.

– Это была ошибка, я вообще не собиралась тебе звонить, – наконец говорю я, разозлившись, когда даже третий слой корректора полностью не скрывает синяк.

– Это не ошибка, ты явно скучала по мне. Поэтому и позвонила.

– Что? Нет, я позвонила, потому что… потому что не туда нажала. Я не собиралась тебе звонить.

– Врешь.

Он слишком хорошо меня знает.

– Знаешь что? Какая разница, почему я позвонила? – резко отвечаю я. – Ты не должен был сюда приезжать. – Я беру подводку для глаз и провожу широкую линию.

– Нет, я должен был. Ты напилась, и неизвестно, что с тобой могло случиться.

– Да? И что же, например? Я переспала бы с тем, с кем не должна?

Его щеки пылают. Я знаю, что мои слова звучат жестоко, но ему точно не следовало спать со мной, когда я так пьяна. Я расчесываю мокрые волосы.

– Если помнишь, ты почти не оставила мне выбора, – так же грубо отвечает он.

Я помню, помню, как залезла к нему на колени и терлась об него. Я помню, как поставила ему условие: либо секс, либо он уходит. Я помню, как он отказывался и просил остановиться. Мое поведение унижает и пугает меня, но, хуже всего, это напоминает мне о нашем первом поцелуе – когда я, как он утверждает, набросилась на него.

Во мне закипает гнев, и я швыряю расческу, которая с грохотом падает на пол.

– Даже не смей винить во всем этом меня, ты же мог меня остановить! – кричу я.

– Я пытался! Несколько раз! – слышу я крик в ответ.

– Я даже не понимала, что происходит, и тебе это известно! – привираю я.

Я знала, чего хотела, но просто не желаю это признавать.

Но он начинает вспоминать все, что я говорила ему прошлой ночью: «Просто ты очень вкусный», «Говори со мной, Хардин», «Ты единственный, Хардин», – и я больше не могу сдерживаться.

– Выметайся! Выметайся отсюда сейчас же! – кричу я и хватаю телефон, чтобы посмотреть, который час.

– Ночью ты не просила меня выметаться, – сурово говорит он.

Я поворачиваюсь к нему.

– До твоего прихода со мной все было в порядке. Здесь был Тревор. – Я знаю, как его это разозлит.

Но, к моему удивлению, он смеется.

– Да ладно, мы-то с тобой оба знаем, что Тревора тебе недостаточно. Ты хотела меня, только меня. И все еще хочешь, – усмехается он.

– Я была пьяна, Хардин! Зачем мне ты, если я могла бы быть с ним? – Я тут же жалею о сказанном.

Глаза Хардина загораются – то ли от боли, то ли от ревности, – и я решаю подойти к нему.

– Не надо, – говорит он, вытягивая вперед руку. – Знаешь что, пусть будет так. Пусть этот придурок забирает тебя! Я даже не знаю, зачем я здесь. Я должен был понять, что ты поведешь себя именно так.

Я стараюсь не кричать, чтобы никто из соседей не жаловался, но сдержаться трудно.

– Ты это серьезно? У тебя хватает наглости приехать сюда, использовать меня, а потом оскорблять?

– Использовать? Это ты меня использовала, Тесса! Ты знаешь, что я не могу отказать тебе, – и ты продолжала и продолжала настаивать!

Я понимаю, что он прав, но сейчас меня ужасно злит и раздражает мое собственное ночное поведение.

– Какая разница, кто кого использовал? Главное, что сейчас ты уйдешь и больше не вернешься, – решительно говорю я, а затем включаю фен, чтобы не слышать ответ.

Через пару секунд он выдергивает фен из розетки. Едва не вместе со стеной.

– Да что с тобой такое? – кричу я и снова засовываю вилку в розетку. – Ты чуть его не сломал!

Хардин меня так бесит! О чем я только думала, когда звонила ему?

– Я не уйду, пока мы не поговорим обо всем.

Несмотря на боль в груди, я отвечаю:

– Я уже сказала: нам не о чем говорить. Ты сделал мне больно, и я не могу тебя простить. Вот и все.

Хотя я и стараюсь подавить это ощущение, мне все же приятно, что он здесь, пусть мы ругаемся и кричим друг на друга. Я очень скучала по нему.

– Ты даже не пыталась простить меня, – уже немного спокойнее говорит он.

– Нет, я пыталась. Я пыталась забыть, но у меня не получилось. Я не могу тебе верить – вдруг все это опять часть твоей игры? Вдруг ты снова причинишь мне боль?

Я ставлю утюжок для завивки нагреваться и вздыхаю.

– Мне надо собраться побыстрее.

Когда я снова включаю фен, он выходит из ванной, и я надеюсь, что он уйдет. Небольшая, идиотская часть меня надеется, что, когда я выйду, он все еще будет сидеть на кровати. Это не самая разумная часть моего мозга. Это наивная, нелепая девчонка, влюбившаяся в парня, который является полной противоположностью того, кто ей нужен. У нас с Хардином ничего не получится, я это знаю. Жаль, эта девчонка пока не понимает.

Я завиваю и укладываю волосы так, чтобы они скрыли красные следы на шее. Когда я выхожу, чтобы собрать вещи, Хардин действительно сидит на кровати, и эта глупая девчонка становится немного счастливее. Вынимаю из сумки красное белье и надеваю, все еще обмотанная полотенцем. Когда я разворачиваю его, Хардин смотрит на меня с открытым ртом, но потом пытается сделать вид, что кашляет.

Надевая платье через голову, я чувствую, словно меня тянет к нему какой-то невидимой нитью, но стараюсь отбросить это ощущение. Учитывая наши нынешние отношения, в его присутствии я чувствую себя на удивление комфортно. Почему все так сложно и запутанно? Почему все должно быть так странно? И самое главное: почему я не могу просто забыть его и жить дальше?

– Тебе правда лучше уйти, – спокойно говорю я.

– Тебе помочь? – спрашивает он, когда я вожусь с молнией на платье.

– Нет… все в порядке. Я сама.

– Давай помогу.

Он встает и идет ко мне. Нашу любовь и ненависть, злость и спокойствие разделяет всего лишь шаг. Это странно и по-своему привлекательно.

Я поднимаю волосы, и он застегивает платье, нарочно делая это медленно. Я чувствую, как у меня учащается пульс, и ругаю себя за то, что позволила ему помочь.

– Как ты меня нашел? – спрашиваю я, как только вспоминаю об этом.

Он пожимает плечами – как будто это не он выследил меня, проехав через весь штат.

– Позвонил Вэнсу, как же еще.

– И он сказал тебе, в каком я номере? – Это меня вовсе не радует.

– Нет, я узнал у консьержа. – Он слегка усмехается. – Я умею убеждать.

То, что найти меня ему помогли сотрудники отеля, никак не улучшает мне настроения.

– Мы не можем просто… ну, знаешь, все эти твои шуточки и приветливость, – говорю я, надевая черные туфли на каблуках.

Он хватает джинсы и начинает одеваться.

– Почему нет?

– Потому что когда мы рядом, от этого только хуже каждому из нас.

Он улыбается, отчего на щеках появляются эти коварные ямочки.

– Ты же знаешь, что это не так, – как ни в чем не бывало отвечает он и надевает футболку.

– Нет, это так.

– Не так.

– Прошу, просто уходи, – умоляю я.

– Ты не хочешь, что я ушел, я же знаю, что не хочешь. Ты прекрасно осознавала, что делаешь, когда разрешила мне остаться.

– Нет, ничего подобного, – бормочу я в ответ. – Я напилась. Этой ночью я не осознавала, что делала, – ни когда целовала того парня, ни когда впустила сюда тебя.

Я тут же замолкаю. Не может быть, чтобы я сказала это вслух. Но, судя по широко раскрытым глазам и стиснутым зубам Хардина, все-таки сказала. Голова начинает болеть в десять раз сильнее, и мне хочется дать самой себе пощечину.

– Ч-ч-что? Что ты… что ты сейчас сказала? – едва не рычит он.

– Ничего… я…

– Ты кого-то целовала? Кого? – спрашивает он таким напряженным голосом, будто только что пробежал марафон.

– Кое-кого в клубе, – признаюсь я.

– Ты серьезно? – выдыхает он. И когда я киваю, он просто взрывается: – Да какого… какого, блин, хрена, Тесса? Ты целуешь какого-то парня в этом гребаном клубе, а потом занимаешься сексом со мной? Кем ты стала?

Он закрывает лицо руками. Если я знаю его так хорошо, как я думаю, то сейчас он готов что-нибудь сломать.

– Это было случайно, а мы с тобой вообще уже не вместе. – Я пытаюсь защититься, но получается только хуже.

– Надо же… просто невероятно. Моя Тесса ни за что не поцеловала бы какого-то долбаного незнакомца в клубе! – рявкает он.

– Нет никакой «твоей Тессы», – говорю ему я.

Он качает головой в ответ – снова, снова и снова. Наконец он смотрит мне прямо в глаза и говорит:

– Знаешь что? Ты права. И просто чтобы ты знала: пока ты целовала того парня, я трахался с Молли.