Текст книги "Агенты Синлара"

Автор книги: Анна Тин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Анна Тин
АГЕНТЫ СИНЛАРА

Каждый поступок человека изменяет границу между добром и злом.

Жанна Гречуха, вольный философ

ПРОЛОГ

Отсюда, из длинного перехода с прозрачными стенами, виден весь огромный зал Базы. Многолюдная суета внизу рябит первозданным хаосом. На самом деле, праздных тут не бывает. Даже младенцы (я имею в виду новичков, биологических лет девяти-десяти) и то перемещаются сугубо рационально, с серьезными и сосредоточенными лицами, как вот эта парочка, видно недавно с Земли, – черноглазая и черноволосая девчонка и скуластый парень с короткой стрижкой и легкой детской косолапостью. Проскочили мимо меня, не заметив, занятые новизной впечатлений. Впрочем, ничего особенного они и не встретили – так, даму неопределенных лет в стандартной одежде из металлоида, рост 162, вес 57 (держим форму). Если судить по отражению на стене коридора волосы темные, ниже плеч, черты лица приятные, но мелковатые, глаза карие (это сейчас: нынче я меняю цвет радужки по пять раз на дню – практикую маскировочную технику. Так что вчера была сероглазой). Сквозь геммапластик снова проглянула даль и ширь Звездной Пристани. Да, когда-то здешние масштабы поразили и меня, но тогда я была моложе. Почему-то местная архитектура сначала потрясла меня красотой – легкостью и прочностью гигантских в целом и миниатюрных в деталях конструкций. На Земле такого еще долго не увидишь – не те материалы. Слишком сложная технология модификаторы массы, цвета, объема и состава, причем все это под контролем. Сперва меня просто шокировало, что находится дверь не на одном месте, а возникает, когда тебе надо пройти в помещение, что стены становятся прозрачными, когда надо посмотреть сквозь них, а круглые экраны связи опускаются из потолка прямо под нос, едва о них подумаешь. Волшебный дворец Аладдина просто хибара рядом с Базой, до такого сказки не доходили. Однако как там мой запрос?

* * *

Женщина в матово отблескивающей одежде поднялась этажом выше и вошла по мостику в конструкцию из длинных, ребристых колонн, проходящих в огромной шахте снизу вверх, причем начало и конец терялись из виду. В том месте, где она была, от стены шахты отходил перпендикулярный отвилок с невысокой тумбой и плоским диском на конце. Она стала в центр диска возле тумбы и ткнула пальцем в высветившийся участок.

– Кенни Даг. – Ее же голосом заговорила конструкция: – Идет поиск. Придите через три часа.

Кивнув, женщина вернулась в коридор.

* * *

Да, СИНЛАР штука загадочная. Иногда сложнейшие вещи отыскиваются за несколько секунд, а вот такую ерунду, как вымерший язык птицеформы с планеты Хунг теперь приходится ждать и ждать. Опять вспомнились детишки. Как раз в такие же годы я была достаточно наивна, чтобы пытаться выяснить и определить, что же такое СИНЛАР на самом деле. Хорошо, что надо мной не смеялись, а терпеливо пытались объяснить. «Это что, межзвездный Интернет?» Не совсем, но информацию по запросу можно получать всегда. «Его сделали на Базе?» Вот тут мои отвечальщики едва не прыснули – нет, СИНЛАР существует вечно, а База возникла совсем недавно – не более миллиарда солнечных лет. «Он разумен? И какой разум там правит бал?» Связного ответа я так и не получила. Никто не знает, какая точно у него логика, ибо она превосходит все наши возможности. «Это коллектив или единственная сущность?» Мне долго пытались объяснить всю некорректность постановки вопроса на уровне «степени интегрирования логических элементов системы», но по сию пору он так и неразрешим. «Какие у него цели?» Баланс развития. Ответ четкий, но неконкретный, под этим можно понимать все, что хочешь. На практике это выглядело как огромная саморазвившаяся сфера Базы, которая в СИНЛАРе на людском языке и в нынешних понятиях обозначалась как Терминал, сделанная специально под гуманоидов человеческого типа и родственные органические формы, с технологиями, намного превосходящими все имеющееся на Земле или на близких ей по развитию планетах Вселенной. Сам СИНЛАР материален, но не вещественен, хотя может взаимодействовать с вещественными формами, включая нас самих. Но мощность энергетических потоков в нем так велика, что для нашей же пользы они ограничиваются технически. Однако все это понять и осознать можно только после того, как сюда попадешь, да еще десяток годков поработаешь на благо Мироздания…

* * *

– О, Кен!

Вот сюрприз! Наттинадант Зенен Риф Джордан, таково ее полное имя, милейшее существо двадцати пяти лет и с уже солидным магическим стажем. Всего метр пятьдесят от пола до макушки, но море обаяния в зеленых очах и волосах, крашенных на год под «желтый мрамор».

– Ты что тут торчишь?

– Запрос.

– Понятно,

– А ты куда?

– Задание.

– И что?

– Да так. Ничего особенного. Какое-то вторжение предотвратить. Планета Деу – не слышала?

– Кажется… Слушай, если я не путаю, это настоящий рай – лучше всякого курорта. Ты одна?

– Нет. Мне всучили напарника. Лерни Смод, не слышала?

– Не слышала ли я о ЛЕРНИ?!

Крошка Нат была явно шокирована, ее смуглые щечки чуть порозовели:

– Боже мой, дорогая, у тебя такой вид, точно ты выпила неразбавленную тормозную жидкость. Лучше объясни, а то я просто боюсь спросить.

– Тебе достался на задание самый склочный, сварливый и чванливый тип во всем Внеземелье.

– О вечность в будущем и настоящем! А по стереофото такого не скажешь. Этакий милашка с конопатым носом. И по личному досье весь из себя крутой донельзя. Он же на «Глории» летает?

– Да, это он. Значит, «Цветок» ты оставишь здесь?

– Конечно. Он не проходит по характеристикам для такой дали. Кроме того, этот Лерни ничего не хочет слышать о втором корабле.

– Это то самое, однозначно. Однако сумеешь ли ты выдержать его характер – он в самом деле очень накрученный! Главное, почаще пой ему про его исключительные таланты и гениальные способности. У меня, честно говоря, не слишком получалось, – тут я внезапно вспомнила, кому даю подобные советы: – О, прости, я совершенно забыла…

– Пустяки, – меня осчастливили ослепительной улыбкой. – Всегда полезно иметь предварительную информацию. Ой, я опаздываю уже на три минуты! Побежала, а то если он такой зануда…

Крошка Нат заторопилась к стартовым площадкам. Я посмотрела ей вслед, и мне стало грустно: летать вдвоем со Смодом сущее наказание. Впрочем, в ее случае еще неизвестно, кому меньше повезло. Если и есть у кого шансы справиться с этим типом, так это у чародея ее квалификации.

Часть 1
МГНОВЕНИЯ РАЯ

– Сила находится в мозгу, Люк, и иногда ее приходится использовать.

Д. Лукас

«Глория» – один из самых совершенных по дизайну кораблей на Базе. Как и все другие, он сделан по проекту своего владельца, мага, исходя из имеющихся технических возможностей. Что ни говори, но Лерни из талантливых техномагов, не без эстетического чутья. В форме корпуса (в меру вытянутого, в меру округлого), в положении опор, в гамме окрасок (они меняются как хамелеон, в зависимости от фона, но всегда гармонично), в размещении силовых и детекторных блоков всюду виден неплохой вкус и обширные познания. Штурманская рубка искусно укрыта в носовых стабилизаторах поля, а не торчит, точно фурункул, как у других кораблей. Внутри гармония и целесообразность также превосходно дополняют друг друга.

Мистер Смод – маг класса Т-4 и великолепный навигатор. По своей быстроходности и адаптивности в разных средах и плотностях его детище так же не знает равных. Он справедливо гордится им и на заданиях больше беспокоится о сохранности «Глории», чем о собственной безопасности. На этот раз и то и другое в равной степени требовало продуманных действий. Он сидел за плоским, высоким экраном общей связи в рубке «Глории» и быстро просматривал информационные сводки.

Только теперь, обдумывая детальное досье на империю планеты Гшамм и на предводителя Шенгуфа, Лерни Смод осознал, за какое тяжелое задание он взялся. Почему гуманоиды иногда создают подобные омерзительные и паразитические культуры? Они недолговечны, но за тысячу-другую местных лет успевают загадить и свой мир, и все другие, до которых доберутся.

Лерни понимал, почему выбрали именно его – технику разрушения он изучил лучше многих и в области оружия мало кто мог бы с ним потягаться, несмотря на его тридцать два года. А империя Гшамм сотворила горы металлического бреда, единственной целью которого было уничтожение всего живого в заданном радиусе за расчетное время. Это удалось ей только потому, что, в отличие от предыдущих правителей, которых быстро ликвидировали придворные перевороты, Шенгуф ухитрился продержаться у власти почти пятьдесят лет. Проблем бы не было, если бы на Гшамм не занесло разбитый корабль-призрак, давно блуждавший в космосе по воле гравитационных потоков, и аборигены не раскрыли бы секрет дальних перелетов. Они немедленно соорудили флот из двадцати тысяч боевых кораблей и отправились на поиски колоний. Сначала они сунулись на Рентию. Но там получили достойный отпор, ибо рентийцы достигли высоких степеней защиты уже в незапамятные времена и сожгли треть пришельцев прежде, чем незадачливые вояки успели удрать. К сожалению, на обратном пути Шенгуф захватил туристический корабль с Деу и узнал об этой благодатной и мирной планете из первых рук. Разумеется, он возгорелся желанием получить в свое распоряжение столь дивный уголок Вселенной и направил туда свой флот. В отличие от быстроходных и маневренных кораблей Базы его неуклюжие громадины двигались втрое медленнее и у посланцев СИНЛАРа было еще немного времени, но теперь главное было понять, как остановить нашествие. Именно об этом думал техномаг Лерни Смод, просматривая боевые характеристики оружия гшаммов, когда сзади деликатно постучались.

– Да, – откликнулся он, не оборачиваясь.

– Добрый день.

– Угу… – В голове сработала система идентификации голосов – это кто-то незнакомый. Лерни моментально крутанулся на стуле, бегло оглядывая гостя… гостью. Так себе, совершенно не в его вкусе. Стиль – подросток, девочка-мальчик, крашенная под желтые листья, прямые плечи, узкие бедра…

– Вы к кому?

– Вы – Лерни Смод? – несколько смущенно уточнила девушка… женщина… кто их разберет?

– Безусловно. А вы кто?

Она произнесла долгую фразу на непонятном языке. Вот это да, неужели это ее имя? И что-то напоминает…

– Я ваш новый напарник на это задание.

– Что?! Вы – маг?

– Да.

– Ага, – он взял себя в руки. Действительно, аура необычная. Может, есть скрытые достоинства?

– Как у вас с пирокинезом? – спросил он.

– Никак.

– А с телепортацией?

– Плохо… Только в экстренных случаях.

– Может, боевая алхимия? Трансмутации?

– Нет, не умею.

– Гипноз?

– Суггестия на базе моего класса.

– Так кто вы по специальности?

– ЭМ-СИ, класс А-1.

– Это из какой оперы?

– Дипломатия, этикет, шарм, геральдика…

– О-о… – только и застонал Лерни. Но, может, она передумает?!

– Ты знаешь, куда суешься? – грубо буркнул он: – В большую кучу параноиков со всяким смертоносным хламом в руках. И абсолютно неуправляемых.

Ему ответил безмятежный, ангельский взгляд и самый чарующий голос, который он когда-либо слышал:

– У тебя такой мужественный подбородок…

Лерни покраснел от удовольствия – она попала в самое яблочко. При своих льдисто-голубых глазах и высоком лбе, прямом носе он мог бы располагать превосходной внешностью, но подбородок подкачал – слишком округлый и мягкий. В юности он даже носил шарф на поллица, как туарегский мужчина. Но он был маг и вдруг спохватился, внезапно до него дошел смысл ее предыдущих слов. А-1 класс? В ее-то годы? Это супергениальные задатки, железная воля и бешеная работоспособность. Учитывая ее профиль – Маккиавели рядом с ней, должно быть, Джон-Простак… Почему с ним послали эту сверхинтриганку?

– Где твои шмотки?

– Внизу у люка.

– Валяй. Вторая палуба, третья дверь – там тебе три жилых каюты на выбор. Только не мусори – терпеть не могу, когда барахло валяется где попало.

Девица развернулась уходить, но он вдруг вспомнил:

– Слушай, да, я не могу выговорить, Покороче имя не назовешь?

– Нат.

– Отлично, Нат. Через три часа старт – готовься.

* * *

При перелете ее заметно мутило, но она мужественно терпела перегрузки. Не то чтобы Лерни специально разгонял корабль – нет, просто он полагал, что раз для него самого это вполне переносимо, пусть она приспосабливается как хочет. В няньки он не нанимался. Изящный и гладкий корпус «Глории» вынырнул из субпространства в звездной системе, и на большом лобовом экране сразу загорелась вся аналитика: карта-схема планет и спутников, тип звезды и прочее, прочее. Нат быстро пришла в чувство и внимательно изучала данные. Не обращая на нее внимания, напарник настраивал связь.

* * *

– Почему мы прилетели на Рентию? – послышалось от ее кресла.

– Отстань, я занят, – небрежно парировал техномаг. Он не считал ее участие полезным, пусть уяснит это с самого начала. Похоже, поняла – больше никаких вопросов. По крайней мере, хоть не качает права, как другие. Рентийским он владел свободно, ему даже не требовался переводчик. Полчаса на объяснения, и им разрешили швартоваться возле одного из спутников. «Глория» совершила плавный маневр и точно вошла в причальную шахту. Повозившись с консервацией режима двигателей, он потянулся и произнес, имея в виду Нат:

– Можешь остаться на борту, я вернусь завтра, – милостиво разрешил Смод.

Никакого ответа. Обиделась, что ли? Черт, куда она девалась? Он быстро набрал код поиска объекта. На борту ее не было. Час от часу не легче – она смылась, как только стало возможно открыть наружный люк. Нет, эта А-1 еще доставит ему хлопот, не иначе. Впрочем, это ее проблемы – она совершеннолетняя. И Лерни сосредоточился на делах.

* * *

После визита к своим друзьям – здешним технарям, отбившим атаку флота Гшамм, Смод расстроился еще больше. С одной стороны, он получил много дополнительных сведений. С другой – эти новости не радовали. По местному времени было раннее утро, и коридоры станции малолюдны, хотя дежурный технический персонал был на вахте. Ему нравились рентийцы, в меру деловые, в меру человечные, и, главное, мыслящие как он – рационально. Только подходя к «Глории», он вспомнил о Нат и поморщился. Если эта мерзавка еще где-то болтается, он стартует без нее. Пусть вызывает помощь с Базы по личной связи и объясняется с начальством. За ее собственную безопасность на Рентии он не волновался: даже с ее скромными возможностями, она из СИНЛАРских магов. Так что любые местные хулиганы будут долго ее помнить, если сунутся с дурными намерениями.

* * *

Он вошел и почувствовал это сразу. Незнакомый, неожиданный запах. «Глория» не впустила бы никого чужого, откуда это? Утечка в пищевом блоке? Поломался синтезатор? Или… Что-то сдохло?! Вот этого уж точно никогда не могло быть! Никакой лишней живности, крыс или мышей на его чистенькой, как викторианская барышня, «Глории» никогда не водилось. По ручному детектору выходило, что источник – в жилом отсеке. Он помчался наверх, полный самых дурных предчувствий, и они более чем оправдались. Нет, нет, нет! Лерни просто не верил собственным глазам. Сбылся самый мучительный из его ночных кошмаров, когда он приходит на «Глорию», а попадает в чужой корабль. Когда она могла все это успеть, ведь прошло не более суток!? Весь интерьер жилого отсека был заменен самым грубым, вульгарным образом, она посмела дотронуться до самого святого – до его «Глории»! И то, что эта вонь – это духи, наконец он понял природу этого отвратительного, пряного запаха. В мешанине желто-черно-зелено-оранжевых пятен, сменивших прежние серебристо-синие, благородные тона, он не сразу различил виновницу торжества. Нат скромно примостилась в углу, облаченная в безумное розово-фиолетовое платье с рюшем и блестящие желтые туфли. Он в жизни не видел ничего более вульгарного и отталкивающего.

– Как… как ты могла?! Зачем!

– Правда, прелесть? – ласково откликнулась барышня и сделала широкий обобщающий жест: – А то у тебя было так уныло, так скучно.

– Не смей… – он задохнулся, вдруг поняв, что у него нет слов, чтобы выразить все переполняющее его возмущение и негодование: – Слушай, ты! Никогда, никогда не дотрагивайся до моего корабля! Я вышвырну тебя в первом же порту, слышишь?

Она слышала, но, похоже, его угрозы на нее не действовали. Нат здорово потешалась про себя, глядя на его перекошенное лицо. Какой милый, наивный мальчик. Легкая добыча, даже скучно. Она сделала вид, что обиделась:

– Я так старалась тебе услужить, а ты… – большие желтовато-зеленые глаза подозрительно заблестели, голос задрожал: – Ты такой злой, а я хотела тебя обрадовать… Ты же сам отказался от моего корабля, от «Цветка», а теперь не даешь даже немного оживить обстановку…

– Немного!? – прорычал Смод, впрочем, начиная сбавлять обороты. В ее словах была доля правды: если бы он согласился на ее посудину, ей не нужно было бы торчать на борту. Только на кой ляд ему это ничтожество рядом с его совершенным кораблем?

Девушка продолжала:

– Давай, выкидывай меня. Но на каком основании? Потому что женщина сменила обои? Или подушилась? Может, мне не мыться и не чистить зубы? Тебе нравится, когда воняет изо рта?

Нет, женская логика непостижима, но неотразима, как радиация. Он уже начал себя ощущать чудовищем перед невинным, незаслуженно оскорбленным ангелом. Бедняжка же не виновата, что начисто лишена вкуса, цветового зрения и обоняния!

– В конце концов, должна же я была заняться чем-то полезным, пока ты шлялся по рентийским кабакам и путался с портовыми шлюхами.

Это уже слишком! Она еще считает его бездельником!

– Я нигде не шлялся. И ни с кем не путался.

– Неужели? – она ловила его на крючок, будь он в более уравновешенном состоянии, сразу понял бы это. Но не сейчас.

– Я, между прочим, собирал информацию…

– Не уверена, что на Рентии можно было найти что-то новое про Гшамм.

– А я уверен. И нашел.

– И что же это?

Она смотрела так душевно, так проникновенно и, главное, перестала реветь. В конце концов, пусть знает, что тут такого? И техномаг выложил ей все свои находки на блюдечке с голубой каемочкой.

Только лежа у себя в каюте, после авральной уборки жилого отсека, произведенной в четыре руки (он не смог бы заснуть в комнате с желто-зелеными стенами), Лерни, наконец, все осознал. Она раскрутила его как мальца, на два хода. Класс, высший класс, действительно, не ниже А-1. Но дважды он такого не допустит. Главное – не давать ей провоцировать его на эмоциях, это ее поле. Он будет сух, деловит и начнет сыпать сложными техническими терминами. Логика, аналитика – вот его сила, вот где ей с ним не тягаться. «Да, это способ ее нейтрализовать», – успокоенно подумал Смод. По коридору послышались мягкие шаги. Техномаг было вскочил, но затем вспомнил вчерашнее и снова улегся. Реставрация всего жилого блока в прежнем виде и клятвенное обещание НИКОГДА не пользоваться духами на борту вернули ему душевное равновесие. Он сам разрешил ей поболтать с подругами по дальней связи. В конце концов, он же не зверь, а какая дамочка может прожить без трепа?

* * *

Звонок Нат застал меня в палеомузее, где я пыталась восстановить облик птицеформ, вымерших более четырех миллиардов лет назад на далекой планете. Это было утомительным занятием, и я была рада отвлечься:

– Ну как у тебя дела с Лерни? – сразу поинтересовалась я. Помнится, в моем случае, мне захотелось пристукнуть его через пять минут после личного знакомства,

– Чудесно. Он такой забавный, просто прелесть, – Светлые глаза Нат были совершенно искренними.

– Да? Ты уверена?

– Конечно, – она поведала про свою комбинацию, и я только восхитилась про себя. Да, тщательная работа, ничего не скажешь. Надо же, специально выяснить из его досье насчет особенностей психотипа: все цвета, формы и оттенки, которые вызывают у него наибольшее раздражение, но, вместе с тем, понижают его концентрацию. Я почувствовала себя отомщенной за собственные унижения. Наконец-то мистер Смод получил то, что заслуживает, хладнокровного и безжалостного манипулятора, который заставит его плясать под свою дудку. Он еще прочувствует все розы этого рая.

– Видишь ли, дорогая, практически все женоненавистники либо импотенты, либо скрытые подкаблучники, которые боятся попасть туда, куда определила сама природа, Это не более чем защитная реакция. Лерни – не импотент и натурал, что очевидно. И он не самый трудный случай, скорее наоборот.

– Он не сможет нас подслушать?

– Нет, я позаботилась об этом. Он, конечно, технический гений, но есть такие простые, удобные приборчики-глушители…

– Знаю, знаю. Потом, он слишком самолюбив, чтобы подслушивать. А как у тебя с заданием?

– Тяжело, – вздохнула Нат. – Лерни ищет слабые места в их вооружении и системах связи, но не можем же мы в самом деле просто напасть на тысячи боевых кораблей в одиночку? А я думаю о другом. Один мой друг на Рентии дал мне полную текущую сводку их социальной структуры. Мне интересно, что можно сделать с Шенгуфом и его верхушкой.

– Друг на Рентии? Но ты никогда…

– Не было случая. А тут такой повод вспомнить старое знакомство.

– Ну и кто же он?

– Ерунда. Местный министр иностранных дел,

– О! Ты не мелочишься. А Лерни в курсе?

– Зачем? Он думает, что я все время просидела на «Глории», чтобы испортить ему возвращение, он же не знает, как я умею быстро работать, если понадобится. Так вот, Шенгуф. Умная тварь и очень жестокая. Знаешь, какое главное его достижение?

– Межзвездный флот.

– Нет, это пустяки. Он так устроился, что каждый из его слуг боится за его жизнь больше, чем за собственную, Готов на все, чтобы любимейший повелитель просуществовал подольше. Учитывая его деяния в прошлом и настоящем, устранить его не составило бы труда, причем руками его же приближенных. Но стандартные схемы, боюсь, не сработают.

– Мало времени?

– Нет, просто сложная ситуация. Шенгуф гораздо более трудный случай, чем мистер Смод. И у меня к тебе есть еще просьба, если можно.

– Конечно, Нат.

– Нужно проверить, на каких еще планетах и в каком временном порядке встречаются языки и фонемы, родственные тем, что встречаются на Деу.

– Ищешь давние связи?

– Ищу. С этим миром тоже не все понятно. Ты же знаешь, там есть скрытая спутниковая защита.

– Что?

– Я тоже не знала, это меня просветил мой министр. Так вот, никто не знает когда, зачем и почему эта защита была построена, а главное – кем.

– Ну вот это Лерни точно должен знать. Он бы успокоился насчет вторжения.

– Наоборот. Если СИНЛАР нас послал остановить нашествие с Гшамм, то либо эта защита недостаточна, либо во всем этом деле есть еще какой-то фокус.

– Да, дело непростое.

Глаза Нат были необычно серьезными и задумчивыми:

– Очень непростое, Кен.

* * *

Лерни просыпался с тяжелой головой, ночью его преследовали кошмары. Слишком долго вчера он просматривал стереозаписи атакующих крейсеров Гшамм, а потом еще и эта дурацкая история по возвращении на борт. Как всегда, во сне плохие предчувствия только усиливались. В его видениях гигантские, тяжелые боевые корабли разносили бортовыми залпами в космическую пыль его хрупкую, почему-то лишившуюся защитного поля и ходовой тяги «Глорию». А равнодушное небо, усеянное бесчисленными звездами, застилала кроваво-красная пелена. На этом зловещем фоне возник уродливый, насекомоподобный монстр с головой его напарницы. Нат! Т-4 очнулся в холодном поту и вскочил. Неужели она натворила еще что-нибудь, пока он спал?! Он добежал до центрального пульта, не побывав в душе, в одних трусах (благо на «Глории» всегда тепло), быстро проверил бортовую хронику и успокоился. Если верить датчикам, дама поднялась часа два назад, приняла ванну, покушала и с тех пор безвылазно сидит в просмотровом зальчике жилой части корабля. Небось крутит мелодрамы, решил техномаг и совершенно переключился. Чем бы душечка ни тешилась, лишь бы не путалась под ногами. Он наспех привел себя в порядок, позавтракал и прилип к экранам… через пять бортовых часов он наконец признал, что надо дать глазам и мозгу отдохнуть от бесконечного мелькания технических схем и характеристик. Сделав дежурную гимнастику, Смод таки решил заглянуть к напарнице. Как ни странно, она все еще находилась там же.

– Привет! – весело гаркнул он с порога и осекся.

То, что происходило на экране, выглядело омерзительно. С кого-то живьем сдирали кожу, звук был явно приглушен и цвет тоже, но изображение чудовищно четкое. Это был зал, переполненный публикой, в явно имперском стиле, наблюдавшей за казнью с нескрываемой радостью… Гшамм, понял он. Прямая трансляция? Нет, скорее запись, но недавняя. Кругом, на диване, полу, столике, были стопками разложены информационные кубики. «Религия и культура Гшамм», «Экономика империи периода Шенгуфа», «Генеалогия древних семей Гшамм» и тому подобное… Да, это надолго.

Он кашлянул. Смуглая девушка в строгой серебристой СИНЛАРской форме, с каменным лицом и поджатыми губами, резко встала, выключив изображение.

– Ну? – кратко вопросила она.

Точно совершенно другой человек. Такого сильного контраста он еще ни разу не встречал.

– Я, собственно говоря…

– Мы летим, нужно готовиться к старту?

– Нет, но я… Можно спросить?

– Конечно, – тот же бесстрастный, деловой тон. Черт, она опять на корпус впереди – это ведь он хотел поразить ее сухой логикой.

– Что ты делаешь?

– То же, что и ты.

– Я?! А что я, по-твоему, делаю?

– Ищешь дефекты защиты, чтобы уничтожить флот Гшамм.

– В самом деле… – она опять попала в точку.

– А я ищу дефекты в Шенгуфе или в его ближайшем окружении, на которых можно сыграть. Понятно?

– Не очень, но принцип ясен.

Возникла пауза.

– Кстати. – Она прервала неловкое молчание: – Могу подать дополнительную идею.

– Ты?!

Она сделала вид, что не поняла его изумления:

– На Деу есть система старых защитных спутников. Так как туда довольно свободно летают туристические корабли, то она или бездействует, или сломана. Ее явно делали не аборигены, которые никогда не разбирались в технике, но…

– Я понял! Великолепно! Ты сама додумалась?

Она проигнорировала последние слова, снова села в кресло и включила свой ужастник, делая вид, что его тут нет. Но Лерни был слишком захвачен новостью, чтобы обращать на это внимание. Он помчался в сторону центрального пульта

* * *

Когда я соглашалась помочь Нат, мне и в голову не приходило, насколько это может оказаться долгим и муторным делом. Обычно типологический анализ генезиса языков дает полную картину всех этнических процессов в каждом мире с самого начата развития. Но Деу оказалась полным исключением из правил. Начиная с геологии и кончая разумными оболочками, я впервые встретила планету, только вдвое большую, чем Земля, с гравитацией (и плотностью) в полтора раза меньшей, с кольцами из ледяных и каменных глыб, толщине и количеству которых мог бы позавидовать любой газовый гигант. При таком шлейфе на поверхность должно выпадать тысячи тонн метеоритов ежегодно, а последний из них свалился десять миллиардов местных лет назад. И все. Сама поверхность представляла собой чрезвычайно гладкую равнину с небольшими водоемами и холмами от полюса до полюса. Климат нежаркий, но и не холодный: своего рода планетарная теплица под тремя солнцами, причудливый гравитационный танец которых поддерживал эту благодать уже восемь миллиардов лет. Никаких изменений, никаких ледниковых периодов, геологических катастроф или глобальных потеплений. За это время жизнь плавно перешла от неподвижных форм к активным и достигла разумной стадии в гуманоидном виде. Аборигены никогда не знали металлов, огня и орудий труда, их технологии – лепка и трансмутация вещества. Но, как это ни удивительно, они достигли осознания бесконечности Вселенной и законов ее развития гораздо раньше (в относительном планетарном смысле), чем земляне. Когда мои предки еще страдали каннибализмом, жители Деу уже телепатически общались с соседними мирами и освоили каналы межмировых коммуникаций. При этом они никогда не стремились к экспансии за пределы собственного мира, а их численность не превышала миллиарда единиц. Для такой обширной поверхности (на Деу нет океанов и высоких гор, жить можно повсюду) чрезвычайно низкая плотность населения. Внешне они мало отличались от других гуманоидных рас. Если сравнивать их с землянами, они напоминали нечто среднее между белой и желтой земными расами, но чуть пониже ростом и с другими пропорциями лица (в основном, из-за структуры челюстей и глазниц).

Загвоздка состояла в том, что на Деу никогда не существовало фонетического языка, равно как родов, племен или специализированных групп, где обычно возникает звуковая речь.

До перехода на прямую телепатию аборигены общались жестами и мимикой, транслируя эмоции друг другу без каких-либо звуков. Это возникло потому, что из-за особенности атмосферы на Деу была странная примесь нейтральных газов, инертных биохимически, но гасящих все звуки на очень короткой дистанции, слух, как орган чувств, отсутствовал с самого начала. Его заменяла смешанная гравитационно-тактильная рецепция, то есть возможность оценить приближающийся объект по сотрясениям почвы. Это сделало местную культуру столь своеобразной, что со времени открытия на Деу началось настоящее паломничество любопытных. Однако, несмотря на всю приветливость и абсолютную неагрессивность здешних жителей, все, кто попадал туда, в один голос твердили, что испытали непонятный страх или беспокойство. То есть сначала там приятно и интересно, но затем возникает непреодолимое желание как можно скорее улететь, буквально спасаться оттуда, начинается паника, которой нет никакого разумного объяснения, мгновенно пропадающая за внешним краем астероидных колец вокруг Деу.

Внезапно я подумала, что райский уголок, вроде бы совершенно беззащитный перед свирепой экспансией империи Гшамм, так непрост, что повелитель Шенгуф может здорово просчитаться в своих планах.

* * *

Если приближаться извне, то сначала имперский флот кажется крупным метеоритным роем, тем более, что по химическому составу (в основном, металлокерамика) он в самом деле их напоминает. Но это движение упорядочено не игрой гравитационных потоков, а его, Шенгуфа, непоколебимой волей и всесильной властью. Правитель любил сидеть один, в громадном командном пункте своего флагмана, наблюдая за плавным, грозным и неотвратимым полетом тысяч огромных кораблей, на фоне звезд, когда мерцание бортовых огней и двигателей-маневраторов делает их корпуса похожими на само черное небо. Это было одной из немногих радостей, которые позволял себе этот крупный, тяжелый мужчина, которому официально всегда приписывали возраст около сорока лет (последние тридцать – это чудеса гшаммской геронтологии, регулярные омоложивающие процедуры). Его лицо покрывали не морщины, а глубокие складки – вообще свойство его расы и еще личная особенность, так что брови, губы и глазницы проваливались в них. Радужка глаз так уходила под верхнее веко, выпячивая белок снизу, что никто не мог сказать, какого цвета у Повелителя глаза, тем паче что уже пятьдесят лет никто не решался взглянуть на него прямо. Шевелюра из темных, с проседью, волос была зачесана и уложена на затылке гребнем, как и у всех императоров Гшамм с незапамятных времен, лишь одна выделенная прядь спускалась по спине до пояса – также дань традициям, признак королевского рода.