Текст книги "Конец мая"

Автор книги: Анна Сулацкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Кто бы это ни был, они хотят меня убить.

Неужели, отец связался с бандитами?!

–А на вид такой приличный мальчик, – раздается старческий голос, и я резко останавливаюсь.

– Это не то, что вы подумали, – сиплю я, и оглядываюсь назад, – Я не вор.

– Откуда мне знать?– она тянется к настольной лампе, и мягкий желтый свет озаряет комнату, – Грабители разве признаются?! – старушка повышает голос.

– Не шумите, – испуганно шепчу я, боюсь, что скоро они догадаются, где я.

– Вы из социальной службы? – подозрительно спрашивает она.

– Да, но мне уже пора.

Я быстро выхожу на балкон и смотрю вниз. Навес над подвалом позволит мне безопасно спуститься. По крайней мере, я надеюсь, что козырек выдержит мой вес. Перешагнув через карниз, я прыгаю.

Глава 3

Май 2020 год

Ева

Атака

Несколько секунд, я рассматриваю незнакомца, появившегося в коридоре, и сразу понимаю:

С ним что-то не так.

Не знаю, что именно. Это какое-то подсознательное чувство. Он не двигается, словно не верит, что видит меня. Ему не больше тридцати. Одет в красную майку и брюки цвета хаки.

Мужчина продолжает таращиться на меня, и тут я понимаю, что меня в нем смутило.

Его майка вся в крови.

В маминой крови.

– Игнат… – испуганно шепчу я, и мой голос выводит мужчину из ступора.

Он кидается на меня.

Я отпрыгиваю в сторону. Ударившись локтем о край стола, я теряю равновесие, и приземляюсь на бок. Ребра простреливает боль, от всплеска адреналина, я этого почти не чувствую, и сразу вскакиваю на ноги, но мужчина оказывается быстрее.

Он хватает меня за волосы, и разворачивает к себе. Я кричу, и пытаюсь освободиться. Не уверена, что у меня хватит на это сил. Я даже не уверена, что способна сейчас здраво соображать.

Мужчина притягивает меня к себе, и я в ужасе замираю. Его холодные пальцы, как кусочки льда, дотрагиваются до моего лица, уделяют внимание щекам, лбу и останавливаются на шее.

Я чувствую, как он постепенно сжимает руки, перекрывая доступ кислорода. Воздух уходит от меня с каждой секундой. Я брыкаюсь, и пытаюсь оттолкнуть его от себя. Паника возрастает, и я уже не контролирую свое дыхание.

– Отвали от нее! – ревет брат.

Мужчина швыряет меня в стену, и я ударяюсь затылком о ее твердую поверхность. Перед глазами темнеет. В легкие врывается кислород, и я жадно глотаю его. Издалека, слышу звуки борьбы, и трясу головой.

Все это кажется сном. Ночным кошмаром.

Мне требуется всего секунда, чтобы вернуть обратно свое зрение. Никакой это не сон. А самая настоящая жуткая реальность. Я смотрю на дерущихся. Как назло под рукой нет ни одной вещи, которую я могла бы использовать вместо оружия.

Взгляд падает на увесистую пепельницу, и я двигаюсь в её направлении.

Игнат ногой ударяет мужчину в грудь, и тот отлетает к двери.

Мне не нравится, что теперь он лежит рядом с мамой. Дыхание опять перехватывает от осознания, что она мертва.

Действительно, мертва.

Внезапный взрыв заставляет наш дом задрожать. По инерции, тело двигается вперед, и я цепляюсь пальцами за стены. С потолка сыплется штукатурка. Во рту стоит привкус гари.

Еще один взрыв, я пригибаюсь, и закрываю голову руками. С периодичностью, в несколько минут, они раздаются в разных частях города.

– Что это? – спрашиваю я брата, подбегая к нему.

– Не знаю, – кашляя, отвечает Игнат, он хватает кухонный нож, и мы оба пятимся к выходу.

Сквозь дым, я замечаю толпу, направляющуюся к нам. Человек тридцать, наверное, весь наш поселок, и я жалею, что их не убило взрывом.

– Ева, уходи, – говорит мне Игнат, из его рассеченного лба тонкой струйкой вытекает кровь, лицо бледное.

Я качаю головой.

– Лодочный пирс, Ева, – с нажимом повторяет он, – Возьми папин катер…

– И не подумаю, – перебиваю я его и цепляюсь в брата похолодевшими пальцами.

Глаза цвета бирманского янтаря, так похожие на отца, впиваются в меня, и я понимаю, что он сделает.

– Нет, Игнат, нет, – шепчу я.

– Я справлюсь, – он с силой толкает меня к лестнице, а сам быстро выходит на улицу.

Мне не остается выбора, я срываюсь с места, и бегу. Мигом взлетаю на второй этаж и оказываюсь в своей комнате. В единственном месте, где я попытаюсь выбраться, и спастись. За спиной раздается непонятный шум, но смелости обернуться мне не хватает.

Я забираюсь на карниз и прыгаю.

Падение недолгое, я приземляюсь на лужайку, задохнувшись от боли. Быстро поднимаюсь на ноги, осколки стекла, усыпающие траву, оставляют неглубокие царапины на коже. Не обращая внимания на ноющую боль во всем теле, я бегу по улице.

Некоторые дома полностью разрушены взрывами, искореженные машины разбросаны по сторонам, как игрушки. Корни деревьев смотрят в небо, и комья земли образуют небольшие горы.

Всхлипываю и вытираю слезы рукой. Запрещаю себе думать о том, что оставила их там. Я несусь в сторону пляжа, как сказал мне брат, понятия не имея, что делать в такой ситуации. От яркой вспышки я прикрываю глаза, а потом звучит ещё один взрыв. Уцелевшие дома рассыпаются, как картонки. Фонарные столбы не выдерживают и падают, треск электрических проводов заставляет меня повернуть налево. Отовсюду слышатся жуткие крики.

Наш посёлок превратился в самый настоящий ад.

Я затравленно оглядываюсь по сторонам и замечаю какое-то движение среди дыма и пыли, оно заставляет меня инстинктивно нырнуть в глубокую канаву. Сердце грохочет в груди, я закрываю рот рукой, пытаясь унять своё хриплое дыхание. Липкий пот стекает по спине.

Мимо меня проходит мужчина в форме, но я не собираюсь просить у него помощи, потому что в его руках оружие.

Что-то происходит с людьми.

Коллективное помешательство?

Психотропное оружие?

Все мог бы объяснить отец, но он в другом городе… У меня сводит живот. Желчь подкатывает к горлу, и я ещё сильнее стискиваю зубы. Напряженно слежу за мужчиной. Он удаляется прочь, и я выбираюсь наружу.

Стараясь держаться тени, я выхожу на главную улицу, она пострадала меньше всего. За зеленой изгородью прячется будка охраны.

Кругом ни души.

Я подбегаю к припаркованной машине, и пробую открыть. Дверь поддается, и я забираюсь внутрь. Ключи торчат в замке зажигания, не думаю, что это удача. Скорее всего, владельца Приуса застали врасплох, или…

Убили.

Дрожащими руками пробую завести мотор, с третьей попытки мне это удается. Взвизгнув тормозами, я выруливаю на дорогу. Я превышаю все допустимые нормы скорости. На повороте машину заносит, и я едва успеваю выкрутить руль.

Наш клубный поселок находился в пригороде с видом на залив, в десяти минутах от городской суеты. Вместо него теперь догорающий огонь.

Меня пронзает холод.

Я включаю местное радио, но на всех каналах играет только музыка, и мне приходится его выключить. Раны от порезов начинают болеть. Дотронувшись до них кончиками пальцев, я морщусь.

Значит надо найти аптеку.

Я смотрю на датчик уровня топлива. Заправить бак тоже не помешает. Стрелка показывает, что горючее скоро закончится.

Я открываю бардачок, среди кучи ненужного хлама, обнаруживаю портмоне, внутри полно наличных.

Что ж, с деньгами не возникнет проблем.

Мимо меня проносятся пожарные машины, и полицейский патруль. Я провожаю их глазами. Все выглядит, как обычно. Как и должно быть. Но что-то подсказывает мне.

Это ненадолго и нужно спешить.

Я замечаю заправочную станцию, окруженную вековыми соснами и елями, в стороне от дороги. Включаю поворотник, и подъезжаю ближе. Кругом пустынно, только лампы над заправкой светят ярко, да вывеска маленького магазинчика мигает разноцветными огоньками.

Остановившись, я вылезаю из Приуса и быстро вставляю наконечник шланга в отверстие топливного бака. Все это время, я не перестаю смотреть по сторонам.

Ничего подозрительного.

Я направляюсь в магазин, чтобы расплатиться. Колокольчик над дверью приветливо звенит, когда я вхожу внутрь. За прилавком стоит молодой парень, лет восемнадцати. Длинные черные волосы завязаны в хвост, челка над голубыми глазами, скрывает половину высокого лба.

Увидев меня, его лицо изумленно вытягивается.

– С тобой всё в порядке? – спрашивает меня парень.

– Да, – усилием воли я беру себя в руки, – Попала в аварию, тачку вынесло в кювет, никто больше не пострадал, только ушибы и ссадины – говорю я, надеясь, что он поверит в эту историю, и не будет задавать вопросов.

Я легкомысленно улыбаюсь.

Парень косится в окно, пытаясь разглядеть мою машину.

– Мне нужно залить полный бак, – я опять привлекаю к себе его внимание, – И если у тебя найдется аптечка, то я буду очень тебе признательна. Не хочу, чтобы отец увидел меня в таком виде.

– Щас, – он кидается в темную подсобку, и я остаюсь одна. Мне приходится сцепить вместе пальцы, чтобы руки перестали дрожать.

Оглядевшись, я замечаю, что торговый зал небольшой, только несколько рядов деревянных стеллажей, с выставленными на них всевозможными товарами и пара холодильников с напитками. Полка с жевательными резинками и шоколадом размещается прямо у кассы. Большой кофе-автомат стоит у дверей.

– Можешь воспользоваться туалетной комнатой, если хочешь, – предлагает парень, возвращаясь обратно, – Держи, – он протягивает мне маленькую красную шкатулку с белым крестом, – По коридору, налево, – парень указывает на то место, откуда вышел сам.

– Спасибо.

Закрыв за собой дверь туалета, смотрю на себя в зеркало. Все лицо в ссадинах и порезах. Разбитая губа опухла и еще кровоточила. Бежевая блуза вся в крови. В моей или маминой, я не знаю, но от этой мысли меня мутит.

Я осторожно умываюсь и делаю несколько жадных глотков. Облокотившись на раковину, я сдерживаю рвущиеся наружу рыдания, и пытаюсь успокоиться. Мне это даже как-то удается.

Я аккуратно обрабатываю перекисью все участки с порезами. Заклеиваю глубокие раны пластырем, несколько штук засовываю в карманы.

Когда я возвращаюсь, парень увлеченно продолжает играть в приставку, его пальцы порхают по клавишам. Я протягиваю ему аптечку и деньги. Беру с полок несколько упаковок кексов, шоколадок, и печенье.

– Отсюда можно позвонить?

– Валяй, – он достает стационарный телефон, и ставит на стол.

Я набираю номер отца, и прижимаю трубку к уху. Хочу услышать его голос, хочу, чтобы он успокоил меня и сказал, что всё будет в порядке, но в ответ раздаются только протяжные гудки. Это может означать только одно из двух: либо папа оставил свое рабочее место, что в принципе невозможно, либо он уже мёртв.

С усилием заставляю себя положить трубку и опять обращаюсь к парню:

– Слышал взрывы?

– Взрывы? – его лохматые брови сдвигаются к переносице, теперь он смотрит на меня настороженно, – Не, не слышал.

– Перед тем, как попасть в аварию, я видела… – шум подъезжающей машины заставляет меня замолчать на полуслове.

Я медленно поворачиваю голову к окну, и вижу группу молодых людей с металлическими битами.

Все волоски на моей коже приподнимаются.

–Надо закрыть дверь!

–Ты что, под Спайсом? – парень выходит из-за прилавка.

– Где ключи?! – ору я на него.

– Тебе лучше свалить из моего магазина, – он показывает на дверь и в эту самую секунду, она распахивается сама.

Я едва успеваю спрятаться за кофе-автомат, сжимая в руках пакет с кексами и шоколадками, я стараюсь стать невидимой. Слиться с окружающей обстановкой. От страха в горле пересыхает.

Два рослых парня двигаются в сторону продавца, а один остается снаружи. Наверняка они заметили мою машину, даже если и существует шанс, что это не так, то мне предстоит как-то незамеченной дойти до нее.

Капелька пота стекает по моей груди.

– Эй, сюда нельзя заходить с оружием, – испуганно кричит им парень, – Я вызову полицию… – он не успевает договорить, как один из них с чудовищной силой опускает биту ему на голову.

Она раскалывается как спелый арбуз, с чавкающим звуком входит в мозг. Ошметки плоти разлетаются по полу.

Я зажимаю рот рукой, сдерживая крик. Запах крови, вязкий и тяжелый, заполняет помещение. Тошнота обжигает пищевод. Я зажмуриваюсь и глубоко дышу. Слышу, как они втягивают в себя воздух, как животные.

Чувствуют, я здесь.

В эту самую секунду гремит оглушительный взрыв. Все окна разом вылетают, и гаснет свет. Один взрыв сменяет другой. Меня обдает жаром. Я прижимаю к груди колени и прячу в них голову. Воют сигнализации машин.

Я жду, когда заправка взлетит на воздух вместе со мной. Но ничего не происходит. Поднимаю голову, и прислушиваюсь. Я не могу определить, где они прячутся, и боюсь двигаться с места.

Проходит несколько томительных минут.

Осторожно поднимаюсь на ноги, стараюсь не издавать ни звука. На цыпочках, прохожу к двери и вылетаю на улицу.

Я вижу, как вокруг все горит. Если огонь доберется до заправки, мне конец. Пригнувшись, я со всей силы бегу к машине. Оказавшись у Приуса, я резко оборачиваюсь, мое сердце пропускает удар и бьется быстрее.

Кто-то приближается ко мне.

Одеревенелыми руками выдёргиваю заправочный шланг и пытаюсь достать ключи из кармана. В голове шумит от ужаса. Неловким движением роняю их на землю. Наклоняюсь и шарю ладонью по асфальту. Наконец, чувствую пластмассовый брелок в виде кролика. Хватаю его бледными пальцами и открываю дверь.

Сиденье всё еще теплое, я завожу мотор и с силой дергаю коробку передач. Чья-то рука с грохотом опускается на стекло, я подпрыгиваю на месте и кричу. С улицы на меня смотрят два равнодушных глаза.

Я давлю на газ и вырываю шлаг заправочного пистолета. Выруливаю на дорогу, едва не задев ствол упавшего дерева. Я смотрю в зеркало дальнего вида. Парень запрыгивает на мотоцикл, и мчится за мной. На высокой скорости я захожу в поворот, боясь, что меня занесет и тогда…

Не хочу даже думать, что со мной будет, если я не сломаю себе шею при ударе.

Он настигает меня, и я вижу его светлые волосы.

Я плачу, и слезы текут по моим щекам ручьем.

Мне не остается другого выбора… Ударяю по тормозам, меня несет на встречную полосу, кручу руль и меня разворачивает. Бампером я задеваю парня, он летит над крышей моей машины и падает на асфальт.

Я опять давлю на газ и сдаю назад, чувствую, как колеса проезжают по нему, ломая ему кости и сминая его тело.

Я убила человека, Боже мой, я убила человека.

Глава 4

Май 2020 год

Кирилл

Вторжение

Я не рассчитал угол, и ударяюсь плечом о край шиферной плитки. Острая боль пронзает тело. Прикусив губу, я быстро перекатываюсь на живот и смотрю вниз. Улица совершенно пуста. Не теряя ни минуты, я быстро спускаюсь и бегу в сторону дороги.

Отовсюду несутся вопли боли и страха, от которых все волоски на моей коже встают дыбом. Мимо меня проносится мужчина, и я шарахаюсь в сторону. Сделав, еще пару шагов, он как подкошенный падает на землю. Из его спины торчат разделочные ножи.

Сглотнув, достаю сотовый и набираю 112.

Номер занят.

Я пробую опять, но сигнал вообще исчезает.

Какого черта?!

Я сжимаю в руке бесполезную вещь, металлический корпус, нашпигованный чипами и микросхемами, отказывается работать. С силой бросаю телефон на асфальт. Куски пластика и стекла разлетаются на несколько метров. Часть остается лежать на траве, как скелет дохлой рыбы.

Сделав глубокий вдох, я ускоряю шаг, и через секунду, уже несусь вперед через дворы. Темное небо озаряет яркая вспышка, и грохот заставляет меня упасть на землю. Пронзительный свист разлетающихся вдребезги окон ударяет по ушам. Я закрываю голову руками, сверху на меня сыплются осколки. В ужасе, утыкаюсь лицом в грязь.

Не понимаю, на нас напали?!

Свист опять нарастает, и я вскакиваю на ноги. Гул становится громче и разрывает барабанные перепонки. Я успеваю добежать до переулка, как новый снаряд обрушивается вниз с яркой вспышкой. Прислоняюсь к кирпичной кладке, и жду, когда это закончится.

Если это закончится.

Нестерпимо яркие всполохи повсюду.

Я выбегаю на дорогу, и вижу толпу людей. Они все смотрят на небо. Мужчины. Женщины. Подростки. Я уже собираюсь окликнуть одного из них и спросить, что происходит, как они все поворачиваются ко мне.

И тут, я с холодной ясностью понимаю:

Они хотят меня убить.

Я пытаюсь что-то сказать, правда, стараюсь. Но из горла выходят какие-то несвязные звуки. Они все смотрят на меня, будто что-то решают, и я уверен, когда они это сделают, у меня не останется ни шанса. Пячусь от них, как от бешеных псов, и несусь обратно.

Весь город лежит в руинах и охвачен огнем. В воздухе стоит пыль, она забивается в нос и в глаза. Я слышу за спиной топот ног, он становится все громче и ближе. Меня наполняет дикий ужас. Внутренний голос подсказывает мне:

«Прячься».

Мои инстинкты выживания работают за меня. Я огибаю полуразрушенный дом, из последних сил отодвигаю покосившуюся от взрыва дверь подвала и заползаю внутрь. В нос ударяет запах сырости, и тухлятины. Я ползу дальше и забиваюсь в самый темный угол. Ослабевший и вымотанный, я прижимаюсь спиной к стене.

Замечаю четыре пары кошачьих глаз, недовольно смотрящих на меня. Они будто спрашивают меня, что я здесь делаю.

Взрывы продолжают сотрясать землю. Я боюсь, что дом рухнет, и прислушиваюсь.

Вторжение.

Я никогда не верил в существование инопланетян, но сейчас именно эта мысль приходит мне в голову первой. Но мозг отказывается воспринимать правду. Мне неудержимо хочется бежать отсюда, но я борюсь с собой.

Чтобы на нас не напало, оно все еще где-то там.

Не знаю, сколько проходит времени. Час. Два. Или больше. Стоит тишина, и я выбираюсь наружу. Щурюсь от яркого солнца. Цементная пыль все еще висит в воздухе, но начинает оседать. Я осторожно двигаюсь в сторону центра, решаю, если помощь будет, то только там.

Иногда мне попадаются трупы, они лежат среди обломков. Изуродованные, раздавленные, сгоревшие. Чувствуя тошноту, я сразу отворачиваюсь.

Перед городским домом культуры с уцелевшим памятником Александру Сергеевичу, я слышу крик:

– Помогите!

Я резко останавливаюсь, и озираюсь по сторонам.

Выживший?

– Кто-нибудь…

Я замечаю женщину, она стоит в окружении развалин, и явно находится в шоке. Выглядит она нормальной. Испуганной. И я спешу к ней. Ей явно хорошо досталось, и нужна медицинская помощь. Светлый деловой костюм весь в крови. Порванный рукав блузы свисает грязным куском. И она босиком.

– Эй, – тихо говорю я, – Здесь нельзя оставаться, – женщина оборачивается ко мне, и внимательно разглядывает. Глаза под темно-каштановой челкой, совершенно пустые, – Нужно уходить…

Неожиданно, она делает то, что не сделал бы человек – бросается на меня.

Я не успеваю среагировать, как женщина сбивает меня с ног. Падаю, и от удара в голове шумит. Ее пальцы смыкаются на моей шее, выдавливая из легких весь кислород.

От избытка углекислоты в крови, перед глазами пляшут красные круги, и очертания женщины расплываются. Я пытаюсь сбросить ее, но она всё сильней придавливает меня к земле. Дрожащими руками шарю вокруг себя, пытаюсь найти хоть что-то, что могло бы мне помочь.

Хоть что-то, Господи, пожалуйста.

Я натыкаюсь на острый камень, хватаю его и, не раздумывая, обрушиваю на обезумевшую женщину. Я ударяю ее еще раз, и еще. Из раскроенного черепа хлещет кровь. Она откидывается на спину и лежит без движения.

Шатаясь, я поднимаюсь на ноги и отступаю от нее. Не могу отвести взгляда от ее неподвижного тела. Сгибаюсь пополам, и меня рвет. Вкус блевотины заполняет рот.

Не верю, что убил ее.

Не верю, что все это происходит в реальности.

Я вытираю рот и подбородок трясущейся ладонью. Нетвердым шагом бреду вперед. Сейчас здесь пустота. Пустота там – где только что был целый город. В небе кричат птицы, и дует теплый ветер. Вокруг ни души.

Не знаю, радует это меня или огорчает.

На пути мне встречается машина скорой помощи. С открытой задней дверцей, вывалившая на обозрение внутренности реанимационной помощи, она похожа на выбросившегося, на берег кита, и стоит прямо посредине Парковой улицы.

Я заглядываю в кабину, в ней никого нет, но на пассажирском сидении темнеет лужа крови.

Возвращаюсь к кузову, и забираюсь внутрь. Сразу вижу пластмассовый кейс, что работники скорой помощи берут с собой на вызов, и открываю его. Нахожу внутри сумку врача и начинаю быстро складывать все, что может мне пригодиться: стерильные салфетки, рулонный лейкопластырь, перчатки и шприцы. Ампулы убираю в полиэтиленовый пакет и запихиваю в карман.

Перекинув ремень сумки через плечо, спрыгиваю на землю и натыкаюсь на парня. Он целится в меня из ружья.

– Не хочешь сдохнуть, не шевелись, – приказывает парень, и его ярко-голубые глаза опасно прищуриваются.

Я замираю на месте.

– Что у тебя в сумке? – требует он, размахивая стволом.

– Медикаменты, – спокойно отвечаю я, стараясь сохранить на лице хладнокровное выражение.

– Ты врач?

– Медбрат, – зачем-то вру я.

Помедлив, парень опускает ружье, и я облегченно вздыхаю.

– Хорошо, – он убирает пистолет за пояс, – Можешь выходить, этот, вроде, нормальный.

Нормальный?

Я так не думаю, скорее, я начинаю сомневаться в собственной психической нормальности, но предпочитаю промолчать.

К нам подбегает мальчик лет пяти. У него такие же рыжие волосы, как у парня, и веснушчатое лицо. Я решаю, что они родные братья. Он хватается за его руку, и смотрит на меня испуганными глазами.

– Надо уносить отсюда ноги, – продолжает парень, настороженно всматриваясь в небо, – Ты с нами?

Я киваю, и мы бросаемся бежать, петляя по улицам мертвого города. Мы не тратим времени на пустые разговоры. Никто из нас не знает имени друг друга. Но все это становится неважным, когда человеческая цивилизация корчится в агонии.

Мы пробегаем мимо Троицкого собора, часть его красной стены разрушена взрывом. Звонница превратила несколько машин в груду искореженного железа, и скатилась на землю. Парень сворачивает в сторону сквера. Солнце садится, и золотит высокие верхушки деревьев.

– Эта инопланетная хрень, – неожиданно говорит парень, и от его слов холодок бежит по моей спине, отзываясь болью в позвоночнике.

– Может, ракеты? – не соглашаюсь я, все это время я пытаюсь держаться за свой здравый смысл.

– Ты видишь истребители ВВС?

– Нет.

– То-то и оно. Думаю, армии у нас больше нет.

Я молчу. Знаю – он прав.

– И единственный наш шанс выжить, – затаиться.