Текст книги "Сегодня я умру (СИ)"
Автор книги: Анна Сойтту
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)
Глава 15
Лариса
Судя по обмену любезностями, Фарадир и Дорханиэль достаточно хорошо друг друга знают. Мысли крутились в голове и сталкивались пока мы возвращались домой. Понятное дело, что к заводи меня не повели и всю дорогу мужская ладонь крепко держала за руку. Эльфы тихо переговаривались между собой о каких-то событиях на границе и нападении троллей на отряд выше по реке. К счастью, никто не пострадал, но краем глаза я поймала на себе два внимательных изучающих взгляда. На площадке, оставив друзей прощаться, проскользнула в дом покинутый меньше часа назад, на который мне многозначительно указал Дорханиэль. Придётся жить у него. Всё вот не как у людей, пытаюсь ведь себя достойно вести, но уже который раз подрываю доверие своего охранника. Вот и расплата, теперь глаз не спустит.
– Диковатая она у тебя как зверёныш, – донёсся до моих ушей едва слышный голос Фарадира. – Впрочем, оно и к лучшему. Не станет доверять кому попало. Выжить будет легче.
– Думаешь, что я пущу её дальше безопасной черты? – задумчивый голос Дора разбивает в прах затрепетавшую и свившую гнездо в моей душе надежду. – Посмотрит на туман, убедится, что не пройти и вернёмся.
– Зря ты так, может как раз у неё и есть этот шанс. Она единственная в нашем мире с крыльями, может и нет смертельной завесы там наверху и она сможет…
– Нет! – полный ярости рык заставляет меня дёрнуться и замереть, продолжая неблаговидное подслушивание. – Ты бы позволил Наэль идти на смерть? А она ведь даже не твоя избранница! Не требуй от меня того, что сам не сделаешь!
– Дор, ты не понимаешь…
– Это ты не понимаешь! – окончательно взорвался Дорханиэль. – Она моя! И я не позволю кому бы то ни было решать её судьбу!
– Но ты ведь решаешь… – донеслось флегматичное замечание Фарадира. – Чем ты лучше меня?
Сердце гулко ударилось о прутья ребер и мысли, до сей поры суматошные, замерли и боялись шевельнуться. Занавесь на двери отдёрнулась, открывая моему взору взбешённого Дорханиэля и задумчиво глядящего ему в след Фарадира. Оба взгляда сошлись на мне, замершей возле входа в гостиную.
– Лариса… – растерянный эльф замер на пороге.
– Фарадир, – я сама удивилась безжизненности собственного голоса. – Я принимаю твоё предложение.
Он и не думал мне помогать! Только создать видимость, чтобы я успокоилась! Чтобы не думала о том, что ему не выгодно! А я-то, глупая, понадеялась, что всё может быть как в сказке! Вот он надёжный мужчина, который поможет и встанет на защиту! Наверное, я неправильная попаданка, никаких лёгких путей и быстрых решений насущных проблем, никакого спасения мира, никакой любви от воспылавшего чувствами мужчины. Охранник. Палач. И никто, кроме него, не может решить жить мне или умереть. Верный пёс своего Владыки.
– Какое предложение? – свирепый взгляд Дорханиэля обращается к светловолосому. – Ничего не хочешь рассказать… друг?
– Не думал, что до этого дойдёт, – качнул головой Фарадир. – Поговорим завтра, сейчас не время и не место.
– Уверен?
– Уверен, – взгляд цвета стали легко выдерживает сапфировые всполохи.
Гейб, как же тебя не хватает! Стараясь не выдать своих чувств, отступаю вглубь гостиной и затем в спальню. А мужчины продолжают буравить друг друга взглядами. Одна. Я, действительно, здесь одна. Значит, найду Габриэля и пошлю к чертям до боли занывшее сердце. Переживу, справлюсь.
– Лариса, – Дор останавливается на пороге, смешанный с грустью, синий взгляд скользит по моему лицу. – Ты не так поняла…
– Я всё поняла как нужно, Дор. Пойду к себе, там не опаснее, чем здесь.
– Лариса, послушай…
– Не нужно, – холод проникает в каждую клеточку и сворачивается клубочком в душе. – Оставь, пожалуйста, всё как есть. Я справлюсь, а ты не должен подвести своего Владыку.
Эльф дёргается как от удара, но не препятствует моему уходу. Лишь когда я прохожу мимо, его рука на мгновение касается моих крыльев. Тёплая волна от этого простого движения растекается по позвоночнику, но со своим телом я уж как-нибудь да договорюсь. Когда я успела так сильно привязаться к нему, что возможность ухода стала выламывать тело и душу?
Я сильная. В тот момент когда я уже почти себе поверила, тёплые сильные руки обхватывают меня за талию и, развернув, прижимают к себе. Нервные, лёгкие, сводящие с ума поцелуи, покрывают лицо, шею и что-то внутри ломается, отвечает на ласку и нежность. Горячие ладони скользят по телу, обжигая чувствительную кожу сквозь ткань. Его волосы скользят под моими пальцами, рубашка мешает ощутить желанную гладкость кожи, пуговицы такие мелкие, что вызывают лишь раздражение.
Треск ткани выдаёт в нём то же нетерпение, что сжигает меня изнутри. Где-то на задворках разума мелькает и тут же исчезает мысль, что безумно жалко платье цвета моих любимых кленовых цветков. Холодная шёлковая простынь на мгновение приводит в чувство разгорячённую кожу, но близость такого нежного и заботливого, желанного мною мужчины, сводит на нет все попытки разума докричаться до пленённого горячими объятьями тела.
Несколько мгновений боли и трепещущее от восторга сердце. Мой, каждой клеточкой тела мой.
– Девочка моя, – горячий шёпот выводит из состояния полудрёмы.
Его грудь устало вздымается, мои крылья накрыли нас обоих, баюкая в своих объятьях. Где кончается он и где начинаюсь я? Тела переплелись и всё, что было до этой минуты кажется мелким и незначительным.
И пусть завтра я буду ненавидеть себя за то, что произошло, но сейчас так спокойно от того, что его сильное гулкое сердце мерно бьётся под моей рукой.
Дорханиэль
Лёгкая улыбка едва касается мох губ. Тёплая, нежная, моя. Слегка посапывая, спит рядом, уткнувшись носом мне в шею. Мягкие как шёлк крылья распластались по кровати, укрывая наши тела вместо одеяла. И пусть утром она будет делать вид, что ненавидит меня, я уже знаю ответ. Моя, пусть и не приняла ещё этого.
– Девочка моя, – не удержавшись, касаюсь губами чуть влажного лба.
Вздохнув, прижимается крепче. Дрогнувшие ресницы, выдают её пробуждение. Но спустя несколько минут, Лариса снова засыпает, улыбаясь своим мыслям.
А в голове, не давая уснуть, вертятся события дня. Магический туман и напавшие на дозорный отряд тролли, от которых не было вестей непозволительно долго. Совпадением здесь и не пахнет, значит всё-таки пришли за ней. Что-то у Тёмного не получилось с иномирцем, решил добраться и до Ларисы. Что же ему нужно от неё? Может, прав Фарадир, и кроме неё никто не сможет проникнуть в Оплот, но как же страшно от мысли, что, отпустив её, больше увижу. И это её видение. Что же связывало их? То, что этот её Габриэль берёг крылатую ясно уже потому, что до сегодняшнего дня Лариса была невинна. Улыбка против воли скользнула по губам. Моя. Но для чего это было нужно? Ведь по её словам, для того мира она уже считается взрослой и готовой к супружеству. Почему этого не произошло? Ответ казался лежащим на поверхности, но как бы я не обдумывал известные мне факты, решение не находилось.
Сон сморил уже под утро, а отгадка так и не давалась в руки.
Пробуждение началось с попытки тёплого и податливого тела, которое ещё несколько секунд назад крепко прижималось ко мне, выскользнуть из-под одеяла.
– Куда собралась? – улыбнулся слегка растерянному виду крылатой девушки.
– Я… Это… Туда… – щеки Ларисы стыдливо заалели и она, смутившись, указала в сторону уборной.
– Иди, – разжал руки, выпуская девушку из своих объятий.
Чтобы окончательно не смущать, накинул вчерашнюю одежду и отправился добыть завтрак, освежиться успею и после. Когда вернулся, Лариса уже расположилась в гостиной в обнимку с Хрониками и следила за моими перемещениями настороженным взглядом. Сегодня удалось добыть обещанных перепёлок, процесс разделывания и приготовления прошёл возле реки. Все потроха остались возле камня, где временами охотилась лакута. Если большая кошка не побрезгует, то кости и внутренности послужат ей лёгкой закуской перед охотой. Перед крылатой же поставил миску с уже прожаренным вместе с овощами мясом. Судя по выражению её лица, вопрос о происхождении завтрака просился на язык, но так и не был задан. Стук по стеклу, прервал трапезу.
– Дор, – Каленор просунул свою рыжую голову через занавесь. – Владыка хочет видеть тебя и Ларису.
Утро оказалось безнадёжно испорченным. Неужели кто-то донёс о вчерашнем происшествии?
Глава 16
Лариса
Умница, Лариса! Пять баллов! Верх глупости!
Вернувшись из уборной в комнату, я не обнаружила в ней эльфа, с которым провела ночь. Чем вообще думала? Ругая себя всеми возможными эпитетами, добралась до гостиной и с ногами забралась на скамью, притянув к себе томик с Хрониками. Тут-то он и вернулся. Улыбается, ушастый совратитель. А сама-то хороша! Доверилась называется, сердце послушала, на ласку откликнулась. Не поведёт он меня никуда дальше очерченной им безопасности. А где эта безопасность? Если даже от него по мою душу дама с косой явиться может? От души хотелось побиться головой о столешницу, но волевым усилием удержалась от этого действия.
Дорханиэль приблизился и поставил на стол миску с завтраком. Ударивший в нос исходящий от его кожи запах горького кедра мурашками отозвался в теле. Нельзя так близко, я же опять с головой поссорюсь! Это что? Мне мясо? Язык так и чесался спросить из кого он его добыл, но настроение было далеко не весёлым и радужным, несмотря на все предпосылки. Поэтому, отложив книгу и выдавив тихое "спасибо", принялась за еду. И как теперь с ним разговаривать? Как себя вести?
Накручивать себя и дальше не позволил раздавшийся стук по стеклу, появившаяся следом за ним из-за задёрнутой занавеси рыжеволосая лохматая голова возвестила о желании Владыки меня наконец увидеть. Вот и вешай на входе задёрнутой шторку – знак того, что хозяин дома отдыхает! Проходной двор какой-то.
Всё, Лариска, добегалась по полям, да по туманам. Кажется, моё мрачное настроение не прошло незамеченным и как только говорящая голова скрылась, Дор обогнул стол и сел рядом, притягивая меня к себе.
– Лариса, – губы нежно коснулись щеки. – Я хотел, чтобы мы втроём вечером отправились к Тёмным землям, чтобы узнать, что там ждёт и только потом начинать тебя учить. Я не знаю к чему быть готовым, в книге нет ответов на те вопросы, что мы задаём. Только зная, что там я смогу сделать выводы и придумать как действовать. Я не позволю тебе бросаться в неизвестность, ты уже поняла, что до добра это не доводит. Одни только сломанные крылья чего стоили. А если бы тролли прошли чуть ниже и оказались в том месте где туман отступил? Ты хоть иногда можешь думать о своих действиях? Я прошу тебя, дай мне возможность сделать всё так, чтобы ты не пострадала.
Эльфы! Вот умеют говорить! Совесть, сладко облизнувшись и причмокивая, вгрызлась в меня после слов остроухого.
– Что тебе предложил Фарадир? – усталый голос Дорханиэля ни в чём не обвинял, но мне стало неуютно и стыдно за вчерашнее поведение. – На что ты согласилась?
– Обещал научить защищаться, чтобы я могла выбраться из Тёмных земель…
– Но ведь я говорил о том же, – тихо произнёс эльф. – Почему ты доверилась тому кого совсем не знаешь? А меня даже выслушать не пожелала? Разве я не доказал уже, что моему слову можно верить? О твоей попытке улететь уже следовало рассказать Владыке, а о забегах в тумане и подавно.
И почему так больно видеть разочарование и боль в его глазах?
– Что ещё говорил Фарадир?
Вздохнув и чуть помедлив, наконец, решилась признаться. Пусть будет, что будет. В конце концов, Дор прав, он столько раз мог воспользоваться своим правом, да даже от скуки, но не сделал ничего, что могло причинить мне боль. Только возникшее изначально между нами недопонимание нарастало и наслаивалось, провоцируя всё новое и новое недоверие.
– Что меня хотят использовать как наживку, а для чего я не знаю.
– Понятно, – задумчиво протянул эльф. – Доедай завтрак и пойдём, Варнайлиэль ждать не любит.
Едва тёплая уже еда с трудом пробилась в горло, чувство стыда и собственной глупости с радостью помогали совести подтачивать моё настроение, что снова не укрылось от внимательного сапфирового взгляда.
– Лариса, того, что сделано уже не вернёшь и нет смысла корить себя за то в чём виновата не только ты.
Тёплая мужская ладонь сжала мою руку и эльф помог подняться. Выбранное мной платье оттенка цветущей сакуры настраивало на то, что сегодня день не закончится испорченной одеждой, с зелёными как-то вот не повезло. Одно порвала сама, второму настал конец благодаря Дору.
Двигалась по мосткам я значительно увереннее, они оказались весьма крепкими и надёжными, вот только отсутствие перил по-прежнему сильно нервировало. Дорханиэль провёл меня через несколько маленьких площадей, подобных той где располагались наши дома. Очередные мостки привели к внушительной площади среди раскидистых ветвей, на которой ровно посередине возвышались два искусно вырезанных трона. Наши императорские, что хранятся в Эрмитаже, и рядом не стояли, так – табуретки. Сплетённые из множества ветвей, высокие, покрытые орнаментами животных, растений и вязью букв, они будто светились изнутри неярким желтоватым светом. Аккуратные бархатные подушечки насыщенного изумрудного цвета небрежно расположились на сиденьях, маня присесть на них и отдохнуть.
Возле трона на несколько сантиметров возвышавшегося над другим стоял высокий и тонкий будто ивовая ветвь эльф. Волосы цвета спелой пшеницы рассыпались по плечам и спускались до пояса, перехваченные на лбу серебряным венцом с белоснежным камнем посередине. Застывшее как маска лицо с насмешливо изогнутыми бровями и льдисто-серыми глазами, длинный острый нос и тонкие губы, которые он слегка кривил в презрительной усмешке. Расшитый белой нитью камзол цвета лесного мха, стягивал тело. Длинные тонкие пальцы одной руки обхватили спинку трона, вторая лежала на рукояти меча, который был годен называться декоративным, если бы не знание того, что делали его эльфы, а значит вполне боеспособное оружие, которым можно убить неугодного одним молниеносным ударом. Светлый Владыка Западного Леса Варнайлиэль.
– Подойди, – мелодичный будто журчащий ручей голос Владыки нарушает царящую над Площадью Совета тишину.
Оглянувшись на Дорханиэля и поймав его подбадривающий взгляд, делаю шаг к рассматривающему меня Владыке. Я вижу его впервые, но всё моё существо орёт об исходящей от него опасности. И единственное сравнение приходящее на ум – кобра: змея раскрывшая свой капюшон, скользит тонким язычком, готовая напасть и уничтожить.
Дорханиэль
Владыка разглядывает Ларису с тем же интересом, что и ползущего по стволу муравья.
– И что в тебе так заинтересовало Проклятого, что он пробил брешь в чужом мире? Ничего в тебе нет. Забитая, странная, слишком выделяющаяся среди тех, кто жил рядом с тобой. Каково это жить с тем кого видишь и ощущаешь только ты? Тот кого ты называла другом отсёк тебя от остального мира и не позволял жить своей жизнью. Не подпускал к тебе других, но и сам отрёкся. Жить с мужчиной под одной крышей и не принадлежать ему. Что в нём такого, что ты мирилась с положением проводника?
Варнайлиэль бил наотмашь не прикасаясь. Навернувшиеся на глаза девушки слёзы обожгли меня. Как же хотелось подойти к ней и утешить, но моя роль должна быть доиграна, она сильная, основной надлом уже произошёл и Владыка не причинит боли больше, чем она причинила себе сама своими мыслями.
– Откуда вы знаете? – Лариса нашла в себе силы и взяла чувства под контроль.
– Не стоит доверять кому попало, – смерил насмешливым взглядом крылатую Владыка. – Как мило он или она не выглядели бы.
– Амрина… – тихий шёпот Ларисы доносится до меня и до Варнайлиэля.
– Догадливая, – тонкие губы кривятся в усмешке. – Но ведь не только она.
Взгляд Варнайлиэля останавливается на мне. Проследив за ним, Лариса встречается со мной взглядом и вздрагивает как от удара. Боль в зелёных глазах грозится выплеснуться через край.
– Самые близкие и наносят самый тяжёлый удар, дитя другого мира, – усмехнулся Владыка, но глаза остались холодными и презрительными. – Мог ли я предположить, что тот кому я верил и возлагал надежды, меня предаст? Такой простой приказ, но выполнить его теперь невозможно. Я ведь просил и предупреждал.
Владыка обошёл недоумевающую Ларису и подошёл ко мне, нависая и придавливая своей силой мои плечи, заставляя склониться перед ним на колени. Но что-то внутри противится этому и приводит в бешенство Варнайлиэля.
– Ты обещал, что не подведёшь меня снова. И что я получаю в итоге? Убив девчонку за попытки уйти, я убью тебя потому, что ты последуешь за своей суженой. Как так получилось, что ты оказался связан с иномирянкой? Как ты мог так предать меня, сын?
– Не мы выбираем судьбу, Владыка, – мой гнев грозит выйти из-под контроля. – На всё воля Творцов.
Поединок взглядов длится долго. В какой-то момент я понимаю, что окончательно потерял страх перед ним. После смерти матери, он не нашёл способа лучше управляться со мной и Амриной кроме подчинения. Вторая жена изменить его отношения к нам не смогла. И если сестре достаточно было взгляда, то мне перепадала сила, ломающая, давящая, но я давно уже не тот затравленный ребёнок. И отцом называю того, кто дал мне заботу и внутреннюю силу. Варнайлиэль окончательно потерял надо мной свою уничтожающую душу власть. Мой Владыка, но не отец.
Кривая ухмылка трогает губы и на мгновение уважение касается его глаз, чтобы тут же скрыться за холодным равнодушием.
– Можете идти, я узнал, что хотел.
Варнайлиэль отворачивается и двигается прочь с Площади, оставляя меня и застывшую в изумлении Ларису.
– Ни один из дозорных не отправится с вами, – останавливается на мостках Владыка, не оборачиваясь. – И не приведи боги, вам вернуться без подробных сведений или не вернуться вовсе.
Когда зелень его одежды скрывается среди склонившихся над мостками ветвей, Лариса подходит ко мне и после всего, что услышала, обнимает, робко заглядывая в глаза.
– Идём домой?
Глава 17
Лариса
И это всё? Стравил пар и отпустил? А чего звал-то? Он, значит, узнал, что хотел, а я вот не узнала. И что, вообще, тут происходит? Надо поговорить с одним остроухим и черноволосым, авось выясню. Кстати, о нём. Прынц? Ой-ё, так вот почему ко мне особенно и не пристают остальные жители, да и те, что пристают довольно снисходительны. Разве что Фарадир, но у этого свои тараканы.
– Идём домой? – сцапала в обнимку Дорханиэля.
Теперь не отвертишься, хороший мой, поговорим. Вот только у Дорханиэля на обратный путь оказались другие планы, голова моя дырявая, на фоне всех неожиданных событий, напрочь забыла о встрече на тренировочном поле. А вот сапфировоглазый не забыл. Не зря они запоминанием Хроник мозги тренируют. Возле дома обнаружился уставший ждать в оговоренном месте Фарадир и, вручив мне для переодевания свободные штаны по типу бриджей, сапоги до колена и свободную рубаху со шнуровкой спереди, эльфы повели меня на тренировку. Точнее на смотр непаханого поля для физической деятельности. Надо же знать, кого они с собой на дело берут?
Поле оказалось самой настоящей полосой препятствий! Это вам не "козел" в спортзале. При виде того, что они называли тренировочным полем, мой организм протестующе завыл и пожелал оказаться подальше от этого места экзекуции. Вот она великая тайна быстроты и гибкости эльфов! Это просто какой-то шевелящийся частокол на дне медвежьей ямы! Каждое мгновение что-то откуда-то выныривало и от души прикладывало зазевавшегося хоть на мгновение эльфёныша из пары десятков тренирующихся.
– Я, пожалуй, пойду, – попыталась применить испробованный на Дорханиэле приём, но и в этот раз меня постигла неудача.
– Стоять, – грозное рычание Фарадира пригвоздило к месту. – Тебе туда рано, не обольщайся. Те кусты видишь? Проползи за ними так, чтобы ни я, ни Дорханиэль тебя не видели.
Чувство глобального облегчения накрыло с головой. Книголюб.нет Кусты, значит кусты. Это не проблема. Скрылась за ближайшими раскидистыми ветками и, прижавшись к земле, попыталась проползти на манер героев фильмов о войне. Через мгновение острый камень, чиркнув по воздуху, больно впился в ягодицу.
– Не отклячивай, – донёсся флегматичный голос светловолосого экзекутора.
– Не распахивай свои перья, сложи их за спиной, – ещё через пару мгновений досталось крыльям.
– Голову опусти ближе к земле, – очередной камушек щёлкнул по макушке.
– Да тебя убить милосерднее, чем в разведку брать, – это уже скользящий удар по плечам.
Доползала я отмеренное расстояние уже на чистом упрямстве и злости, тело саднило от острых метких камушков, мышцы ныли от непривычной нагрузки, а Фарадир продолжал отпускать свои саркастические комментарии.
– Опустись ближе к земле, – донёсся справа шёпот Дора, заставив меня взвизгнуть от неожиданности, за что я получила очередной камушек.
Остроухий полз рядом не производя ни малейшего шума, практически сливаясь с землёй в своём зеленовато-коричневом облачении.
– Касайся земли только ладонями и пальцами ног, остальное тело должно быть чуть выше, чтобы не оставлять следов и производить как можно меньше шума.
Не знаю сколько прошло времени и сколько раз я сползала туда-обратно, но под конец у меня дрожала каждая мышца, я и не подозревала, что их в организме столько! Дорханиэль и Фарадир по очереди ползли рядом, приноравливаясь к моей скорости, раздавая комментарии и тычки. По-моему местное мироздание мне за что-то мстило!
– Я больше не могу, – со свистом свалилась под ближайшим кустом и притихла, может, притворюсь мёртвой, они и отстанут?
Не помогло. Остроухие садисты расположились рядышком и тихонько переговаривались.
– Слабая, она и двух метров не проползёт при обстреле, – скептически протянул Фарадир.
– Прикроем, – с преувеличенным энтузиазмом отозвался Дорханиэль.
– И поляжем рядом, – с не меньшим оптимизмом ответил ему светловолосый. – Раз уж мы всё равно торопимся на тот свет и идём туда откуда не возвращаются, она меньшая из зол. После заката выходим.
А, может, не надо? Но мой мысленный позыв остался проигнорирован. Мужские руки подхватили меня одним лёгким движением, будто и не ползал тут со мной наравне, и Дорханиэль, прижимая моё измученное тело, отправился домой. В ванной эльф меня раздел и опустил отмокать в горячей воде, после чего намазал какой-то дурнопахнущей мазью и, завернув в одеяло, уложил в постель.
– Дор, – тихо позвала эльфа с удивительными синими глазами. – Каким образом ты со мной связан? Что это значит?
– Значит, что ты моя, а я твой, – с лёгкой улыбкой повернулся ко мне Дорханиэль. – Все души рождаются из одного Истока и после смерти возвращаются к нему, чтобы воплотиться вновь. Но иногда две души рождаются одновременно, это связывает их в жизни и в смерти. В каждом воплощении они узнают друг друга и всегда будут находить, даже рождаясь в разных мирах. От рождения до смерти нам суждено вечное единение.
– А как же любовь? – жалобно протянула я. – Вечное единение без любви, разве это возможно?
– Через несколько минут станет легче, мазь подействует, – не ответив на вопрос, выдал мне задумчивый эльф и вышел из комнаты.
А я провалилась в липкую усталую дрёму, из которой на мгновение вынырнула от обжигающих кожу нежных прикосновений.
Дорханиэль
Люди. Они всегда чувствовали по-другому. И если для моего народа всё ясно с первых мгновений, её народ будет сомневаться, метаться, искать и, даже полюбив всей душой, однажды уйти, решив, что это не то светлое и нежное, что заставляет желать жить. Каждым своим жестом, взглядом она тянулась ко мне, не подозревая об этом. Не было бы этой ночи, если бы в глубине её души не рождались те чувства, что сводили меня с ума.
– Была бы моя воля, ни её, ни тебя бы в Тёмные земли не отпустил, – без своей обычной усмешки протянул Фарадир. – А ещё лучше, запер бы где-нибудь на пару лет, пока выясните отношения и искрить перестанете. В глазах уже рябит.
– Ты ходил к нему? – проигнорировал недовольство друга.
– Я с вами, – кивнул Фар. – И Тарналиэль пойдёт, последняя вылазка перед тем как пустит корни на тренировочном поле.
– Хорошо, – с Таром наши шансы вернуться живыми значительно возрастали. – Скажи мне только, что он задумал? Почему так легко отпустил?
– Я знаю лишь то, – подумав и смерив меня оценивающим взглядом ответил друг. – Что с помощью Ларисы хотят выманить Проклятого.
– Зачем?
– Ты знаешь, что он никогда не объясняет, – Фарадир задумчиво потёр переносицу. – Всё должно приниматься на веру.
Знаю. И раньше я принимал это как данность, но сейчас на кону его игры стоит жизнь крылатой девушки. Потерять её я не согласен.
– Отдохни, Дор, – руки друга легли на плечи, разворачивая обратно ко входу в дом. – Впереди трое суток пути, да и чем они закончатся неизвестно. Я приду за вами на закате.
Последовав совету, вернулся в спальню. Лариса свернулась клубком, избавившись во сне от одеяла. Такая хрупкая, нежная. Что же нужно от неё Тёмному?
Колючее чувство заскреблось в душе и вернуло недавние мысли. Осторожно лёг рядом, притягивая девушку к себе. А если она любила Габриэля? Что будет когда мы найдём его? Если он жив? Будет ли у меня шанс перед тем, кого она знает всю жизнь и, возможно, любит? Как же сложно всё у людей!
Тревожный сон затянул в свой омут через несколько минут, но перед тем как окончательно погрузиться в его объятья, почувствовал её руку, скользнувшую по моей груди.
Я тебя ему не отдам.
