Текст книги "Сегодня я умру (СИ)"
Автор книги: Анна Сойтту
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)
Сегодня я умру – Анна Сойтту
Пролог
Занесённый ритуальный клинок, отсвечивает желтоватым мерцанием в тусклом свете факелов, озаряющих спрятанную в горах пещеру. Природной тишине скальных пород мешают тихие монотонные напевы, нестройной заунывной мелодией плывущие к выходу. В туго привязанном крепкими верёвками к алтарному камню теле судорогой свело все мышцы.
Зачем ты тянешь, шаман? Чего хочешь добиться? Страха? Отчаяния? Плача напуганной жертвы? Зря ждёшь, этого не будет. Всё уже выплакано, отболело. Хватит, шаман, пора делать своё дело.
Мокрая ткань кляпа раздирает нежную кожу на губах. Равнодушные глаза жертвы, замершей в ожидании освобождения даже не смотрят в сторону будущего убийцы. Миловидная брюнетка с мягкими чертами лица уже приняла свою судьбу и знает, что те, кто должен был, не придут. Слишком далеко. Слишком мало осталось времени.
Хватит медлить, шаман. Крылья за спиной девушки мягко распластались по алтарю и ни одно перо не дрожит от страха. Храбрая. Ты здесь таких ещё не видел, поэтому и тянешь время. Хочешь добиться испуга, вскрика, страха, отчаяния, хотя бы мгновения эмоций на красивом лице. Она молчит. Обычно жертвы пытаются вырваться, мычат что-то через кляп. Она не такая. Так что же останавливает тебя, шаман?
– Пора, Десей. Ты должен это сделать.
Стоящий рядом мужчина всё так же, как и прежде, пугает шамана. Холодные чёрные глаза незнакомца видят все потаённые уголки души. Всё тёмное, что ты прячешь в своём сердце. Этот тёмный человек знает. Знает все твои маленькие тайны, шаман. Почему же ты медлишь? Почему не покончишь раз и навсегда с этим знакомством? Один удар. Всего один удар и Тёмный больше не появится здесь. Его терпение на исходе. Тебе ли не знать, что случается когда он не доволен? Не тяни, шаман. Делай своё дело.
Ритуальный клинок на мгновение вздрагивает в руке старого шамана перед тем как закончить свою миссию на алтаре.
Глава 1
Лариса
Утро начиналось как обычно, за последние полгода: терпкий кофе, тяжелая спросонок голова, бесконечные внутренние диалоги разума с сердцем, с целью найти компромисс, который заставил бы выйти из дома. Разум всегда побеждал. Хотя, чего тут сомневаться, при его-то весе и размахе крыльев! Ах да, забыла сказать, что с детства обладаю редкой формой "шизофрении" в виде навязчивой личной галлюцинации – вполне такого материального ангела-хранителя. На кой ляд его ко мне приставили в таком виде, стало ясно уже в детском саду. С таким завидным усердием влипать во всевозможные неприятности могла только я. Видимо, наверху об этом знали заранее, и сразу отписали мне персонального хранителя с дубиной наперевес, дабы вовремя предупредить и неповадно было впредь. Габриэля видела только я. Для родителей это был воображаемый друг детства, которого я с успехом "переросла" (по их самоуспокоительному мнению), на деле же, этот черноволосый Бэтмен, неотступно следил за каждым моим шагом.
Но это он сейчас такой ответственный, в детстве шкодили вместе, а получала за эти проделки только я. Почему? Правильно! Потому что его никто больше не видел. Чем эта сволочь нагло и пользовалась!
Вот и сейчас, Габриэль мысленно радостно потирал ручки, в предчувствии очередной проделки, а в реальности, ласково и невинно заглядывал в глаза, нависая надо мной с высоты своего двухметрового роста:
– Парка, ну что тебе стоит? Мы же быстро! Только туда и обратно! – канючил ангел. – Дома все равно делать нечего. Это же твой отпуск!
– Гейб, не дави авторитетом! – ну да, а вы что думали? При моих 170 сантиметрах роста, это крылатое создание внушало некоторое уважение и бессовестно пользовалось своим преимуществом в росте. – До туда ехать три дня! В пыльном вагоне, с пропахшими потом попутчиками и вопящими, носящимися по всему вагону детьми. Ты на градусник смотрел? За окном +32! Поезда как раскаленные железные коробки ездят!
– Там кондиционеры есть, – выдвинул очередной аргумент крылатый.
Попыталась посмотреть на него исподлобья, но взгляд не смог подняться выше подбородка. Мда. Так я ничего не добьюсь. Я что не имею право спокойно проторчать весь отпуск дома? На уютном диванчике, в пушистой пижаме и с новой книгой о путешествиях и достопримечательностях разных городов? Похоже, что нет. Эх, не тем он родился, роль черта-искусителя ему подошла бы больше!
– А я совмещаю! – хохотнул Габриэль, по привычке читая мои мысли.
Есть у ангелов эта неприятная особенность. Они в курсе всех твоих мыслей и желаний. Для них это как дыхание, надо же успеть предотвратить и направить по верному пути подопечного. Это, конечно, если ангел ответственно выполняет свою работу, а человек умеет его слышать и чувствовать.
– Репей с тобой, нечисть крылатая! – сдалась я и отправилась переодеваться.
Наверное, в жизни я пошла по пути наименьшего сопротивления, я молча соглашалась с предложениями Габриэля, он ведь должен знать, как лучше? Иногда, как сегодня, в душе поднималась волна протеста, у меня тоже есть желания. Но я не умела привести пернатому веские аргументы в защиту того, почему мы должны хоть раз поступить так, как хочется мне. В тех случаях, когда всё-таки удавалось выбить почву из-под позиции Гейба, он складывал руки на груди, делал кислую мину и тянул своё насупленное "ску-у-учно". И я сдавалась.
За те 23 года, что мы прожили бок о бок, у нас сложился странный тандем. После того, как я повзрослела настолько, чтобы поумнеть и не влезать ни в какие передряги, решения начал принимать ангел, а я вытаскивала его из очередной авантюры. Нет, покататься на самокатах по залитому огнями предутреннему опустошённому городу – это было здорово. Но как можно было не заметить открытый люк? Он застрял. Крыльями. Так и торчал из него, голова и плечи где-то внизу, а обтянутая джинсами филейная часть и помятые крылья снаружи. Пробовали найти в маленьком провинциальном городе в 5 утра растительное масло, чтобы вытащить крылатое недоразумение из канализационного люка? Даже не пробуйте. Магазины работают с 10. Оставшиеся до открытия часы, я нарезала круги вокруг Габриэля, слушала его невнятные, далёкие от цензурных, бормотания и ждала. Хорошо, что это было летом и на территории старого закрытого завода. Попробуйте объяснить людям, зачем вы льёте подсолнечное масло из бутылки в люк и дёргаете воздух? Вам тут же вызовут добрую бригаду в белых халатах. Бродячие коты и те смотрели, как на бесплатное единственное в мире представление неадекватного цирка. Повторов не будет!
– Я готова, – вернулась в комнату, чтобы застать ангела за укладкой моего рюкзака. – А зачем тебе там CD-плеер? Все твои любимые песни уже давно в телефоне, ты же знаешь.
– А вдруг пригодится? – и так во всём. Иногда мне этот крылатый Плюшкин напоминал героя анекдота про фина и коробку: "Нне приггодиллось".
– Гейб, оставь. Не тебе это тащить, а я не Геракл!
С тяжёлым вздохом, ангел вытряхнул мой рюкзак на диван, в который раз заставив тихо про себя ужаснуться. Ну, зачем всё это?! CD-плеер, старый фотоаппарат, две книги, буханка хлеба и пакет с молоком.
– Капец, ну ты даёшь…
Молча убрала всё по местам, оставила только книги, он выбрал те, что я ещё не читала, но давно собиралась. Распихала по освободившемуся рюкзаку пару комплектов сменной одежды, документы, кошелёк, телефон и нормальную современную камеру.
– Идём.
Проверила все краны, защёлки, форточки и вытолкала крылатого агитатора за дверь, закрыв все замки за собой.
На улице было жарко. Нет, не так. На улице было ЖАРКО! Редкие прохожие в разномастных шляпках, вяло перетекали с городских улиц в парки, поближе к фонтанам и пересекающей город по диагонали речушке, даже в такую жару важно несущей свои воды к далёкому озеру. Одним детям всё было нипочём, они бегали, прыгали, шныряли между парковых деревьев, тоннами поедали мороженое, на которое расщедрились изнывающие на солнце и в тени взрослые. Замученные мороженщики прятались под цветными зонтиками рядом со своими преющими тележками, которые тоже не выдерживали и, холодное лакомство, запертое в них, медленно размягчалось и таяло.
Безразличный к солнцу пернатый переросток, тихо что-то насвистывая, весело вышагивал рядом, периодически за плечо отдвигая меня от идущих навстречу прохожих. Была у меня одна дурная привычка, которая лично мне безумно нравилась, но жутко раздражала окружающих, в том числе тех, в которых я врезалась на ходу. Я любила вертеть головой по сторонам и рассматривать то, что меня окружает. Листья, цветы, камни, лепнину на домах, резные деревянные наличники на окнах. Могла сесть возле клумбы и разглядывать ползущую по своим делам улитку, а потом её сфотографировать, если вдруг она вытянула свои рожки и как-то интересно наклонила свою раковину.
Фотоаппарат был моей радостью и головной болью Габриэля. Потому что, когда в мои руки попал первый настоящий зеркальный аппарат, что я сделала? Начала охоту на ангела. Я пыталась подловить его везде: дома, на улице, в институте, на работе, специально, случайно, из-под выверта, из-под подвыверта. Это было невозможно. На фотографиях получалось всё – трубы, двери, куски стен, части лиц, ветки деревьев, но доказательств того, что он не моя галлюцинация – не было. С годами он стал относиться к этому философски, а я просто увлеклась фотографией.
Мы привыкли пользоваться его способностями и вслух с ним я разговаривала только дома, и то больше для того, чтобы не потерять навык общения. Вот и сейчас, мы шли, перекидываясь мыслями, как мячиком для пинг-понга, по направлению к железнодорожному вокзалу. Нужно было успеть купить билет на ближайший рейс до Санкт-Петербурга, а уже там открыты дороги во всех направлениях, мы остановились на Чёрном море. Тихо, спокойно, всё своё и родное.
Габриэль остановился возле перехода через оживлённо звенящий машинами проспект и нажал кнопку на светофоре, чтобы зажечь нужный сигнал. Ему не трудно, а люди понервничают: почему вдруг тот включился сам? Ангел делал невозмутимое лицо, а я прятала в глазах смех.
Всё, что последовало за этим, слилось и нарезалось подобно фотокадрам.
Напротив, через дорогу от меня, люди стоят на переходе, и ждут когда перестанет озорно подмигивать жёлтый сигнал светофора.
Машины замедляют свой натужный бег и, застывая почётным железным караулом, выстраиваются вдоль белых полосок.
Отчаянный визг тормозов летящего под уклон КАМАЗа, его огромная звероподобная махина собирает автомобили, заставляя их падать, лететь на людей подобно косточкам домино.
Белоснежные крылья закрывают мой обзор, Габриэль пытается оттолкнуть меня в сторону, но ноги будто приросли к асфальту. Мчащаяся лавина слишком широка, бежать некуда.
Гейб прижимает меня к себе, в бесплодной попытке спрятать от неотвратимой, сминающей всё на своём пути железной волны.
Удар. Боль. Темнота. И только маленькое молочно-белое пёрышко кружится в странном вальсирующем танце перед моим оторопевшим внутренним взором, подгоняемое играющим с ним несуществующим ветром. Так вот ты какая, смерть?
Дорханиэль
День не задался с самого утра. Такое бывает редко – всего раз семь в неделю. Эта вредная вертихвостка Амрина снова ускользнула от меня. На месте её отца, я бы уже всыпал ей по первое число, но… Приходилось молча терпеть и покрывать нахалку во время её отсутствия. Сдав пост своему собрату по несчастью Румиру, и как следует выспавшись, вечером отправился с дозором на обход владений. Можно было бы и не уделять этому столько времени, если бы не распоясавшиеся не ко времени тролли. Они повадились в сумерках нарушать границы и, если бы пытались что-то украсть, я бы понял. Но они каждый день проскальзывали через границу в разных местах и искали, что-то или кого-то. Многочисленные следы тёмных прислужников видели то здесь, то там и наряды стражей усилили. Выспаться получалось крайне редко, сегодня днём был первый раз за последний месяц.
Лес никогда не был тих. В нём всё время звучала какая-то жизнь. Шептались между собой деревья, например, сейчас дуб, мимо которого мы проходили, жаловался соседке сосне, что белка опять забила его дупло орехами на зиму. Непоседливые сойки перелетали с ветки на ветку, сопровождая наш отряд. По-осеннему золотой лес скрывал в своей чаще последние приготовления к зимовке. Тарналиэль держался позади меня и высматривал раскинувшийся по правую руку лес, за Каленором была левая сторона. Фарадир шёл замыкающим. Мы часто ходили в дозор в таком составе и сработались за несколько десятилетий так крепко, что разговоры стали не нужны. Каждый знал свою работу и свою ответственность.
Внезапно моё внимание привлекло какое-то белое свечение впереди. Сделав знак всем рассеяться, двинулся вперёд, напарники обходили заинтересовавшее меня место с флангов. Увиденное на поляне заставило замереть от ужаса. Что здесь могло случиться?
Не выдержав и презрев все возможные опасности и ловушки, кинулся вперёд. На одеяле из кротких полевых цветов лежала девушка. Всё её тело было изломано самым невозможным образом. Кровь пропитала странную одежду незнакомки. Но больше всего потрясали белоснежные крылья! Прекрасные лебединые крылья. Крылья у человека! Тихий хриплый звук заставил не поверить своим глазам. Я опустился на колени перед ней и приложил ухо ко рту девушки. Еле слышное, хрипящее, булькающее от крови дыхание – она живая! Определённо живая!
– Тар! Знахаря, живо!
Дважды просить не пришлось, зеленоватый огонёк портала возвестил о срочном призыве. Не прошло и минуты, как возле меня опустилась Нарлина.
– Великие боги! Что тут случилось?
Если бы я знал ответ на этот вопрос! Целительница слегка встряхнула руками и приложила их к телу пострадавшей. Сращивая, заживляя, останавливая внутреннее кровотечение. Девушка не проронила ни крика, ни стона, хотя тело выгнулось от невыносимой боли. Только сжала зубы крепче, закусив губу, на которой тут же выступила кровь. Если кто-то и справится с этими жуткими ранами, то только Лина. Отряд не проронил ни слова, все хорошо знали, что когда в дело вступает магия исцеления, любой громкий звук может нарушить концентрацию знахаря и момент перелома, когда душа возвращается к свету будет упущен.
Томительные минуты тянулись в молчании, лёгкое магическое свечение окутывало руки Нарлины. Я внимательно разглядывал незнакомку, пытаясь понять откуда она могла здесь взяться. С толку сбивали крылья. Как это возможно? Чей больной разум проводил такой эксперимент, да ещё и подверг таким пыткам, что взгляд не выделял ни одного живого и невредимого места. Довольно милое девичье лицо обрамляли короткие волнистые волосы цвета спелого лесного ореха. В наших краях их так не обрезают, только если случилась серьёзная трагедия. Локоны заканчивались чуть пониже подбородка, значит если в её жизни было такое событие, то оно случилось лет пять назад, не больше. Я не припоминал ни одного серьёзного случая за это время. Мягкие черты лица, довольно милые, тонко очерченные скулы, маленький курносый нос, слегка пухловатые губы и очаровательные небольшие ушки. Хрупкое, гибкое тело пряталось в облегающем светло-синем сарафане до щиколоток, обнажавшим плечи и не оставляющем простора для воображения. Пушистые ресницы слегка подрагивали. Какого цвета глаза скрываются под ними? Откуда она? Как сюда попала? К сожалению, на эти вопросы я получу ответы только после того, как она придёт в себя.
Лина погасила сияние и отпустила магический поток. На лбу знахарки выступили капельки пота, что означало огромное напряжение магических сил, она выложилась до дна своего резерва.
– Дор, помоги мне её отнести, – устало произнесла целительница. – Она больше не может принять мою магию. Всё остальное придётся залечивать обычным способом.
Сделав знак своим продолжать патрулирование, осторожно поднял незнакомку с земли, её крылья обвисли будто тряпочки. Почему-то до дрожи захотелось увидеть, как она их расправляет, отталкивается от земли и парит в небесах. Удивительная. Поморщилась, снова закусив губу. Знаю, маленькая, ещё больно, но всё будет хорошо. Я не знаю целителя сильнее Нарлины, она поставит тебя на ноги.
Знахарка с помощью артефакта вызвала портал и мы переместились в её дом. Бережно опустил свою израненную ношу на кровать, осторожно поправил крылья. На ощупь они оказались гладкими и мягкими, словно шёлк. Перед уходом помог Лине восполнить резерв и вернулся к своим обязанностям.
До самого конца времени патрулирования девушка не шла у меня из головы. Да и, судя по угрюмому молчанию спутников, они тоже ломали голову над её происхождением. Надо будет её проведать. Откуда она?
Глава 2
Лариса
Я открыла глаза. Тело саднило и ныло. Неужели я осталась жива? Мёртвому ведь не может быть больно? Попробовала пошевелиться, всё было на месте и отзывалось на нервные импульсы. Как такое возможно? Как я могла выжить в этой мешанине из железа?
Габриэль? Ответом мне была непривычная звенящая тишина. Резко дёрнулась, пытаясь сесть, но жуткая тяжесть в области лопаток потащила назад. Мозг взорвался мириадами танцующих звёздочек. Значит, всё-таки не совсем обошлось.
Когда головокружение утихло, огляделась насколько могла из позиции лёжа. Небольшая просторная комната в светлых бежевых тонах, в которой не было ничего лишнего. Окно напротив кровати выходило, видимо, на какой-то парк. По крайней мере, за ним было видно ветви деревьев с узкими длинными зелёными листьями, которые слегка отливали серебром. Рядом с окном стояли простые деревянные стол и стул. Чуть дальше расположился комод, а рядом с ним у соседней правой стены шкаф и дверь в какое-то помещение.
Слева обнаружилось кресло и застывший в нём мужчина, который не спускал с меня изучающе-задумчивых глаз. Длинные чёрные волосы незнакомца были заплетены в сложную косу, состоящую из более мелких косичек. Сапфирово-синие глаза обрамляли густые пушистые ресницы, я всегда завидовала таким. Лицо будто принадлежало мраморной статуе, такие черты часто называют аристократичными. Тонкие губы, слегка длинноватый узкий нос. Тёмно-зелёные брюки обтягивали ноги незнакомца, что-то вроде свитера из той же ткани, по внешнему виду и покрою напоминало кольчугу. Мужчина опёрся локтями о подлокотники кресла и сложил их под подбородком, молча продолжая наблюдать за мной.
В глубине души шевельнулась паническая волна. Габриэль?! Тишина. Он всегда был рядом. Всегда такой. Внимательный, добрый. В детстве я любила засыпать у него на руках. Я боялась темноты, а он рассказывал мне страшные истории про лакуту – страшного кошкоподобного зверя, который умеет сливаться с ночной тьмой и охотится на тех, кто нарушает его владения. И я пугалась ещё больше, заворачивалась в ангельские крылья и пряталась от всего мира, а Гейб тихо смеялся, гладил по волосам и обещал меня защищать. Почему его нет? Где я?
Незнакомец плавно поднялся со своего места и подошёл к кровати, присел рядом и провёл рукой по краю мягкой шёлковой простыни. Только почему-то от этого движения мне стало щекотно возле позвоночника.
– Ты очнулась, – мягкий вкрадчивый голос чем-то напомнил гулкое урчание крупного кота. – Как твоё имя?
– Лариса, – сиплый еле слышный голос принадлежал мне. – Где я? Кто вы?
– Моё имя Дорханиэль, – ответил мне черноволосый незнакомец. – Ты в Западном лесу во владениях Светлых Владык.
Где??? Похоже моя шизофрения, благодаря аварии, сделала резкий прогрессирующий скачок. Одного ангела ей показалось мало. Наверняка, лежу сейчас в какой-нибудь уютной белой комнате с мягкими стенами и пускаю слюну в подушку. За что мне всё это? И где всё-таки пернатый?
– Лариса, не переживай так! – принял мой испуг от отсутствия одной крылатой вредины за волнение Дорханиэль – Всё будет в порядке. Нарлина тебя основательно подлатала, скоро ты сможешь выйти на небольшую прогулку, может, даже получится полетать.
Чего? По-моему, тут клинический случай и кроме меня в палате есть кто-то ещё. И это моё сознание выдаёт доброго дядюшку-санитара под видом вот этого вот симпатяги.
– Ты помнишь, что с тобой случилось? – продолжил свой допрос мужчина.
Я мучительно пыталась сложить рассыпающиеся детали паззла, но ничего не получалось. Я помнила мигающий жёлтым светофор, застывшие испуганные лица людей, несущийся на меня автомобильный клубок, пушистые мягкие перья на крыльях Габриэля…
– Авария. Я попала в аварию, – отвечаем адекватно, про пернатых ни слова. – КАМАЗ врезался в машины на светофоре и я попала в эту свалку.
Этому трюку пришлось научиться в возрасте, когда дети идут в школу. Школьный психолог забеспокоился, что я с кем-то периодически разговариваю. В этом возрасте так уже быть не должно, воображаемые друзья пропадают, когда появляется полноценное общение со сверстниками. Тогда и я, и Габриэль научились быть осторожными. В психиатрическую клинику не хотелось, я ведь была нормальной, обычной. Только видела немного больше.
Следить за своими словами, прятаться, общаться с другими людьми. Но одноклассники быстро поняли, что всё не так просто. Здесь слово, там не тот взгляд и ты – всеми игнорируемая белая ворона. Я так и не сошлась с людьми, даже первая влюблённость обошла стороной. Нет, мне нравились ребята, но когда ты идёшь на свидание, держишь за руку приятного тебе парня, а рядом вышагивает двухметровый крылатый детина, которого видишь только ты и отпускает скабрезные шутки по этому поводу – сложно казаться нормальной…
– Что? – лицо Дорханиэля странно вытянулось. – Боги всемогущие! Так ты не из нашего мира!
– Я… Что? – теперь и моя физиономия отображала заржавевшую скрипучую деятельность мозговых шестерёнок.
Мужчина подскочил и вылетел за вторую дверь, которая находилась возле кресла, в котором он недавно находился. Оттуда донеслись возбужденные голоса. В комнату незнакомец вернулся уже в сопровождении довольно милой девушки-блондинки.
– Привет, – она благожелательно улыбнулась и подошла ближе. – Моё имя Нарлина, я старшая целительница этого Леса. Сейчас ты находишься в моём доме на исцелении, но скоро силы восстановятся и нужно будет что-то решить с твоим жильём, раз уж ты не из наших краёв.
Девушка смотрела открыто и доброжелательно, Дорх-как-его-там хмурился и задумчиво кусал нижнюю губу.
– Эм… – разум пытался найти хоть какое-то объяснение происходящему, диалоги этих двоих на вопросы умного дядюшки-психиатра походили мало. Неужели, действительно? Тогда где Габриэль? Остался в моём мире? Лежит где-то здесь неподалёку? – Простите, может вопрос покажется странным. Но, когда меня нашли… Я там была одна? Больше никого не было?
– А должен был быть кто-то ещё? – удивилась Нарлина.
– Вообще-то да… Наверное… По крайней мере, всегда был рядом… – я смутилась от неловкости ситуации: "Эй, простите, а вы мой глюк не видели? Нет? Ладно, буду искать."
В глазах сапфировоглазого отразилось немое недоумение, он посмотрел на целительницу и, выругавшись себе под нос, второй раз покинул комнату.
Дорханиэль
Из дома знахарки я вылетел мысленно находя для себя различные ругательства. Как можно было так сглупить? Все мысли заняла эта девчонка! Да и не у меня одного!
Четыре дня шумел неугомонный Лес в попытке разгадать её тайну: откуда взялась, кто она, зачем здесь? И ни одна душа не поинтересовалась – одна ли она была? Дитя другого мира. Странная, необъяснимая. Разрушила своим появлением размеренную жизнь. Все правила, все церемонии оказались в миг забыты! Осмотреть территорию её появления никто не удосужился.
Злость на себя и на неё жгла посильнее огня пока я бежал напролом мимо недоумевающих друзей и знакомых. Заметившие меня Каленор и Фарадир, не спрашивая ни о чём устремились следом. Искра понимания, мелькнувшая в их глазах, когда я выбрал направление к месту нашей находки, слегка утешила самолюбие. Никто из нас не сообразил.
Вот и знакомая поляна. Тарналиэль нагнал нас уже здесь. Цветы успели выпрямиться, кровь впиталась в землю, щедро её удобрила и ничто не напоминало о произошедшей здесь трагедии. Кроме… Не может быть!
Рядом раздалась отборнейшая ругань Фарадира, заметившего то же, что и я. Почти в центре поляны, словно рваная рана, чернела взрытая земля. Тот, кто был здесь, дрался словно раненый зверь. Тёмные прислужники отступали не раз, многие остались лежать там же, где пали. И снова бросались в бой.
Второй иномирец был окружён и обездвижен. Трава до сих пор не оправилась. Обрывки верёвки змеёй свернулись в потемневшей от высохшей крови ямке. Его дважды пытались опутать. Силён. Невольное уважение к незнакомцу скользнуло в меня, пока я изучал оставленные на земле следы. Орки весьма подлые существа. Напасть со спины – их излюбленный приём. Иномирец не устоял и был схвачен. Его отправили в Оплот. Оттуда не возвращаются.
И только сейчас сложилась ещё одна деталь головоломки. Все эти четыре дня дозорные не встречали следов прислужников Тёмного. Они знали кто здесь появится и ждали их. Вот только крылатую девочку нашли мы и забрали, но Тёмный маг похоже её не искал и, возможно, она ему не нужна. Проклятый душегубец! Столько лет от тебя не было вестей и вот, ты нашёл то, что искал. Что будет дальше?
Некоторое время ушло, чтобы стянуть трупы в одну кучу в центре поляны, подальше от деревьев. Грубые мечи и расколотые щербатые щиты – в это же место. Магический огонь поглощает всё, не оставляя следов. В первый раз они не унесли погибших с собой. Почему? Хотели вернуться позже? Думали, что мы найдём их раньше? Выживших было слишком мало, чтобы заниматься ещё и трупами? Слишком спешили к своему хозяину?
Вопросы без ответов. Сколько их уже появилось за эти дни и не сосчитать.
Домой возвращались в самом мрачном расположении духа. На границе с первыми древесными домами нас встречал сам Лесной Владыка. Хуже быть не может.
– Я слушаю, – водянисто-серые глаза Светлого словно подёрнуты наледью: верный признак едва сдерживаемой ярости.
Каждый из четвёрки опускается на колено перед высоким даже для нашего племени Варнайлиэлем. Он выбрал белый костюм, оттеняющий бледную кожу и волосы цвета спелой пшеницы. Плохой знак.
– Владыка, – тяжело расписываться в собственной глупости. – Найденная девушка была не одна. С ней был ещё мужчина. Орки забрали его в Тёмный Оплот и больше не возвращались к нашим границам.
– Значит, они ждали их, – Варнайлиэль пришёл к тем же выводам. – Они не пытались прийти за девчонкой?
– Нет, Владыка.
– Интересно. Дорханиэль, я снимаю тебя с патрулей, за Амриной присмотрит Румир. Твоя задача – присматривать за иномирянкой и докладывать мне обо всём. Если окажется, что она на стороне Тёмного – убей.
– Да, Владыка…
Венценосная сволочь. Привычная злость поднимается из глубин души, но усилием воли заставляю себя загнать её обратно. Насмешливый ответный взгляд Владыки и он, отвернувшись, скрывается за деревьями. Знает. От него невозможно скрыть ничего, поэтому Варнайлиэль – опасный противник, с ним боятся иметь дело даже придворные интриганы.
– Дор, ты ведь не убьёшь её? – Каленор ещё молод и оспаривание приказов пока сходит с рук. – Она не может быть с Тёмным, ты же видел – её душа светлая!
Не может, ты прав. Но заодно с Тёмным может быть её мужчина. Пойдёт ли она за ним? Что между ними?
– Вы слышали Владыку? – помимо желания произносят мои губы. – Свободны.
Знаю, что сейчас веду себя так же как он, но ничего не могу поделать. Ярость требует выхода и единственное, что может удержать внутренний огонь – прохладные руки Нарлины едва касающиеся висков. Знахарка умеет лечить не только телесные раны. Меня тянет в её дом. Тянет к крылатой девочке. Возможно, это благо, что я буду с ней неотступно. Но смогу ли я её убить? Уже сейчас я не знаю ответа на этот вопрос.
Нарлина поняла всё без слов. Знахарка что-то разглядела в моих глазах, едва я появился на пороге и тихо вскрикнула, покачав головой.
– Я не дам тебе этого сделать! – едва слышно прошипела эльфийка. – Я столько сил потратила, чтобы поставить её на ноги! Ты в своём уме?
– Лина, – как же я устал! – Слово Владыки нерушимо. Если она переступит грань, я сделаю это.
– Ненавижу тебя, слышишь? Ненавижу!
Я никогда не видел, чтобы знахарка плакала. Она тоже успела привязаться к Ларисе и сейчас просто разревелась, как ребёнок.
– Дор, ну ты сходи, посмотри на неё. Она такая хрупка, её душа светится, она не может быть на стороне зла. Как ты можешь ему верить?
– Лина, – пришлось встряхнуть беловолосую целительницу. – Я не верю ему. И сделаю, что возможно, чтобы она осталась здесь.
– Обещаешь? – девушка так доверчиво заглядывает в глаза.
Я не умею врать. Лина это знает и, всхлипнув, скрывается на веранде.
Когда вхожу в комнату, Лариса уже снова спит. Сейчас, это лучшее лекарство. Во сне её волосы разметались по подушке. Ладошки спрятала под щекой, а колени подтянула к груди. Крылья распахнуты и свисают по краям кровати. Она словно испуганная птица, загнанная в клетку. Но почему-то мне кажется, что она привыкла так жить. Загнанный зверь, каждую минуту ожидающий последнего удара от охотника. И роль охотника теперь принадлежит мне.
