Текст книги "Белая вуаль"

Автор книги: Анна Смолякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

8

Лицо врача было густо усыпано веснушками, но ресницы казались почти черными. Когда комната вместе с доктором перестала кружиться перед глазами, Виолетта попыталась улыбнуться.

– Вот и отлично. Если пациент улыбается, значит, до выздоровления рукой подать. – Врач был настроен весьма оптимистично.

– Что со мной?

– А вы не помните? Как в знаменитой комедии: «Поскользнулся, упал, очнулся – гипс». Только в вашем случае, к счастью, обошлось без гипса. Банальное сотрясение мозга. Кстати, будем знакомы, меня зовут Сергей Николаевич.

Виолетта обвела глазами палату: белые стены, зашторенное окно, кровать и тумбочка.

– Интересно, а почему я при обычном сотрясении удостоилась отдельных апартаментов?

Сергей Николаевич на минуту растерялся:

– Ну, во-первых, поначалу ваше состояние было достаточно тяжелым. Длительная потеря сознания – малоприятная штука, знаете ли. А во-вторых… Хотя об этом мы поговорим позже.

– Нет, сейчас. Не нужно ничего от меня скрывать. Я нормально себя чувствую и готова выслушать любую правду.

– Да вы только не волнуйтесь, Виолетта Алексеевна, – врач хрустнул костяшками пальцев и отошел к окну, – вашей жизни ничто не угрожает… теперь. Но вот результаты анализов нас озадачили. Скажите, вы в последнее время принимали какие-нибудь сильнодействующие лекарства, ну, скажем, по рекомендации знакомых?

– Зачем? Я вполне здорова.

– В принципе, я так и предполагал… А есть ли у вас враги, которые могли бы желать вашей смерти?

– Но в чем дело? – Виолетта резко села в кровати и тут же, почувствовав головокружение, опустилась на подушку.

Врач сделал еще пару кругов по палате, прежде чем продолжить:

– А дело в том, что в вашей крови в значительном количестве обнаружен малоизвестный яд. Доза не смертельная, но очень близкая к ней. Еще чуть-чуть, и мы бы с вами не беседовали. Если исключить возможность случайного приема яда, то это – попытка убийства. И я бы вам очень посоветовал быть осторожнее, хотя…

– Договаривайте, договаривайте! – Виолетта поняла, что врач хочет закончить разговор, тогда как для нее ситуация оставалась неясной.

– Понимаете, этот яд мало изучен, поэтому сложно утверждать что-либо определенное. Сейчас мы проводим эксперимент над лабораторными мышами. В зависимости от результатов и будем делать окончательные выводы.

– Это все? – В глазах Виолетты зажегся недоверчивый огонек.

– Остальное – мои личные предположения. Вы вправе их не слушать. Я бы посоветовал внимательно приглядеться к окружающим. Я знаю, в это трудно поверить, но чаще всего виновник в подобных случаях тот, на кого и подумать-то невозможно: муж, брат, сын…

– Оставьте ваши домыслы при себе, – покраснела Виолетта, – сначала доведите до конца все эксперименты и перепроверьте анализы.

– Конечно, я так и сделаю, прежде чем сообщать в милицию. Но что-то подсказывает мне, что я прав. – Сергей Николаевич взялся за ручку двери и добавил: – Только ничего не бойтесь. А сейчас постарайтесь заснуть.

Но сон не шел. Виновник чаще всего близкий человек. Виолетта почувствовала, что лоб покрылся испариной. Леонид? Нет, этого не может быть. Но мысль, как назойливая муха, продолжала жужжать в голове. «Кому могла быть выгодна твоя смерть? Коварному злоумышленнику, решившему извести несчастного педагога из зависти к успехам учеников? Свирепому маньяку, убивающему просто так? Неужели причина в деньгах?» Виолетта осторожно приподнялась и села в кровати. В случае ее смерти и квартира, и деньги достались бы Леониду. Причем деньги немалые. Ведь все было так хорошо, пока речь шла только о десяти тысячах. Десять или триста тысяч – разница весьма существенная. Но ведь он так спокойно, так равнодушно принял известие о бабушкином наследстве… Леня, Ленечка, это не может быть правдой!

Виолетте показалось, что последнюю фразу она произнесла вслух. И, словно в ответ на ее слова, дверь палаты распахнулась, и на пороге появился Леонид.

– Родная моя! – Леонид опустился на пол рядом с кроватью и зарылся лицом в колени Виолетты. Когда он поднял голову, в глазах его светилось неподдельное облегчение. – Почему ты молчишь? Скажи хоть что-нибудь!

Виолетта слабо улыбнулась дрожащими губами, а потом истерически захохотала, бессмысленно повторяя:

– Это неправда, неправда, неправда…

Растерявшийся Леонид несколько секунд смотрел на жену, а потом схватил за плечи и крепко прижал к себе. Виолетта продолжала конвульсивно вздрагивать в его объятиях, истерика не прекращалась. Тогда он несколько раз резко ударил ее по щекам, Виолетта пронзительно закричала, как-то сразу обмякла и затихла.

Пока она, виновато всхлипывая, рассказывала о яде, обнаруженном у нее в крови, о недвусмысленных предупреждениях доктора и о своих собственных подозрениях, Леонид крепко держал ее маленькие ладошки в своих руках. Потом молча встал и отошел к окну. Когда он повернулся к жене, лицо его было смертельно бледным, на скулах играли желваки:

– И ты могла поверить в то, что я хотел убить тебя? Я надеялся, что мы любим друг друга. Любим – значит верим. А все твои подозрения – это домыслы не только не любящей, но, прости, и недалекой женщины. Подумай, это же просто глупо: допустим, я действительно попытался убить тебя и не нашел для этого лучшего места и времени, чем на загородной вечеринке с большим скоплением людей, где каждый мог что-то заметить, помешать, вовремя вызвать врача. Почему, скажи, я не утопил тебя, не подстроил аварию, а попытался отравить? Ведь яд неминуемо обнаружили бы при вскрытии. А на кого пало бы подозрение? Естественно, на меня – единственного человека, которому могла быть выгодна твоя смерть. Тебе по-прежнему мерещится, что я убийца?

Виолетта сконфуженно молчала. Теперь все подозрения казались ей высосанными из пальца.

– Я, конечно, не уверен, – Леонид нервно расхаживал по палате, – но, похоже, кто-то намеренно пытался подставить меня, обвинив в убийстве. Главной целью было засадить меня в тюрьму… Правда, способ выбрали очень жестокий.

– Доктор сообщит в милицию о попытке покушения… – робко начала Виолетта.

– А вот этого делать пока не надо. Ты же знаешь, как работает наша милиция: пока они раскачаются, убийца сумеет довести до конца то, что задумал. А я не могу еще раз рисковать тобой.

– Но что же делать? И потом врач обязан сообщить, это его долг.

– Девочка моя, я сам сумею тебя защитить, и, кроме того, у меня есть кое-какие подозрения. Их только нужно проверить, а если все окажется так, как я предполагаю, тогда уж пусть преступниками занимаются соответствующие органы… Что касается врача, то с ним лучше побеседовать тебе. Наверняка Сергей Николаевич не останется равнодушен к женским чарам. Уговори его повременить с заявлением, хорошо?

Виолетта кивнула и снова заплакала, только теперь тихо и горько, как обиженный ребенок. Леонид сел с ней рядом, нежно обнял и прижал к себе.

– Не бойся ничего, Деточка. Главное, что ты жива, мы вместе и по-прежнему любим друг друга.

9

Выслушав просьбу Виолетты, Сергей Николаевич неодобрительно покачал головой:

– Ох, не советую я вам заниматься самодеятельностью. Вы еще еле на ногах стоите, по-хорошему бы на курорт съездить нужно, лицом заняться. Посмотрите, какие бугорки высыпали… В милиции ведь профессионалы работают, разберутся. И потом вы на сто процентов уверены в ваших близких?

– Доктор, я же просила вас!

– Хорошо, хорошо, – кивнул примирительно врач, – я могу подождать с заявлением до тех пор, пока не завершится эксперимент с мышами. Тогда можно будет сообщить милиции конкретные сведения. Но только умоляю вас, не лезьте на рожон, не рискуйте… Поймите, Виолетта Алексеевна, я волнуюсь за вас. Вы мне очень симпатичны.

– Вы мне тоже. Я вам очень благодарна за все. Но ведь мы еще не прощаемся, правда, Сергей Николаевич?

– Конечно, я записал номер вашего телефона и, как только будут ясны результаты эксперимента, тут же позвоню вам домой. А пока – до свидания.

Виолетта поднялась с кожаного дивана и вышла из ординаторской. В коридоре ее ждал Леонид.

– Ну что, лапка, едем домой?

– Домой, – мечтательно улыбнулась Виолетта. – Боже, как я устала чего-то бояться, как я хочу домой!

Но и дома она не могла окончательно прийти в себя. Мысль, что отравление, скорее всего, произошло на злосчастном пикнике, не давала ей покоя. Возможно, виновник – кто-то из знакомых Леонида, а значит, каждый день он встречается с этим человеком лицом к лицу.

Прошла почти неделя с момента выписки Виолетты из больницы. Она, как обычно, ждала Леонида к ужину, но время шло, а он не появлялся. Виолетта набрала номер его рабочего телефона, в трубке зазвучали унылые длинные гудки. Она почувствовала, как прежние страхи темной волной подкатывают к сердцу. Время тянулось бесконечно. Виолетта металась по дому и через каждые пятнадцать минут смотрела на часы. Постепенно за окнами стемнело, смолкли детские голоса на улице, соседи за стеной наконец-то перестали двигать мебель, а по потолку поползли причудливые тени. С каждой минутой на душе становилось все тревожнее. Заслышав, что открывается дверь, Виолетта вздрогнула. Выбежав из комнаты, она увидела стоящего на пороге Леонида. Он был цел и невредим, но, видимо, чем-то сильно расстроен.

– Ленька, где ты был, я так волновалась! – Она бросилась к мужу и повисла у него на шее, покрывая его лицо поцелуями.

Леонид отстранил жену и молча прошел в комнату.

– Что случилось? Объясни наконец!

Он поднял голову и странно посмотрел на Виолетту:

– Не знаю, сможешь ли ты меня когда-нибудь простить, но все равно тебе нужно это знать: во всем виноват я.

– В каком смысле? – Виолетта опустилась на корточки, прислонившись спиной к дверному косяку.

– Помнишь тот вечер, когда мы решили, что не будем разводиться?

– Да, но какое это имеет отношение…

– Подожди. Я был счастлив, как мальчишка, и на следующий день на работе распил с друзьями пару бутылочек. Об истинной причине своей радости я, конечно, никому не сказал, но… В общем, я проболтался про триста тысяч долларов.

– Неужели ты думаешь, что кто-то из твоих друзей решился на убийство из-за денег?

– Я не думаю, я знаю, – тяжело вздохнул Леонид, – сегодня мне удалось покопаться в директорском сейфе с бумагами, и я нашел то, что искал. Или документы просто не успели уничтожить, или еще надеются применить…

– Я ничего не понимаю.

– Все очень просто. Я обнаружил документ, в котором говорится, что я получил наличными от фирмы триста тысяч долларов для совершения сделки. На документе – печать фирмы, подпись главного бухгалтера и моего любезного друга и шефа Александра. Есть и мой автограф.

– Но что это значит?

– А это значит, что после твоей смерти и моего ареста директор фирмы представил бы в суд документы, из которых следует, что я взял деньги и не вернул ни товара, ни денег. Соответственно, эта сумма была бы снята с твоего банковского счета и возвращена организации.

Виолетта недоуменно пожала плечами:

– Я не понимаю, каким образом они собирались снять деньги с моего счета?

– Этого я точно не знаю. Наверное, есть какие-то лазейки в законе. Дали бы на лапу кому следует…

– А ты что, не смог бы опротестовать этот документ?

– Кто бы мне поверил? – раздраженно вскрикнул Леонид. – Я убийца, отравивший жену. Где одно преступление, там и другое.

– Подожди, подожди! – Виолетта встала и подошла к мужу. – А откуда на документе твоя подпись?

– Это причуды бухгалтерии, – невесело усмехнулся Леонид. – Крупные суммы долго в кассе держать нельзя. Их нужно сдавать в банк, а это не всегда удобно. Вот и оформляется бумажка, что они якобы выданы подотчет.

– Надо немедленно звонить в милицию.

– Не суетись. Не нужно торопиться. Возможно, мне удастся раскопать кое-какой компромат на Сашу. Господи, до сих пор не могу поверить, что это он… Так вот, тогда легче будет доказать, что в этом деле виновен именно он, к тому же и доктор уже завершит свои «мышиные» эксперименты, так что в милицию мы явимся не с пустыми руками.

– Мне страшно. – Виолетта прижалась к плечу мужа. – Лучше бы я вообще не получала этих денег.

– Любимая, я сумею тебя защитить! – сказал Леонид и нежно обнял жену.

10

День прошел абсолютно бестолково: ученицы, как назло, все до одной не подготовились к уроку, а в студии сломалась аппаратура и запись отложили на неопределенное время. Виолетта медленно брела по центральному проспекту. К вечеру раскаленный воздух начал остывать, но дышать все равно было тяжело. Интересно, чего же ожидать от июля, если в самом начале лета хочется ходить, завернувшись в мокрое полотенце? Конечно, дома можно наполнить ванну прохладной водой и сидеть так в ней до ночи, но даже эта перспектива не могла заставить Виолетту поторопиться. В последнее время она вообще предпочитала не оставаться в квартире одна. Леонид появится не раньше девяти вечера, значит, еще как минимум час придется бесцельно слоняться по улицам.

Годы идут, а город почти не меняется, во всяком случае, его центральная часть. Виолетта сквозь стекло заглянула внутрь небольшого кафе. Семь лет назад в этом самом помещении ее класс отмечал окончание школы. Выпускной бал! Как давно это было, а здесь все осталось по-прежнему: те же столики из темного дерева, те же резные стулья, те же светильники с абажурами, напоминающими паруса… Сейчас в кафе было почти пусто. Виолетта заказала стакан сока и села за самый дальний столик в углу. Пожалуй, здесь можно было провести время, оставшееся до возвращения мужа: приятная музыка, прохлада, воспоминания… Но светлые картины школьного детства никак не хотели являться перед глазами, а мысль, и так не дающая покоя все последние дни, вспыхнула с новой силой: что бы сейчас было с ней и с Леонидом, если бы он знал не только о трехстах тысячах долларов, а обо всей сумме, завещанной миссис Велльхауз? Виолетта не могла до конца объяснить себе, почему она утаила это от мужа: наверное, побоялась унизить, не захотела, чтобы он, сильный и мужественный, почувствовал себя зависимым, а может быть, пыталась исключить малейшую вероятность того, что он остается с ней из-за денег. Возможно, злоумышленники, надеясь сорвать больший куш, повременили бы с осуществлением своих планов. Кто знает, долго ли им оставалось ждать: уже через год Виолетта могла стать матерью и тогда… Она даже зажмурилась от страха, представив несчастного малыша, который остался бы сиротой…

– Калиновская, неужели это ты? – отвлек ее от горестных мыслей знакомый голос.

– Не верю глазам своим, кого я вижу!

Молодую женщину, устроившуюся напротив нее, сложно было назвать красавицей, но что-то удивительно привлекательное было и в ее худощавой фигурке с тонкой талией, и в ямочках на щеках, и, конечно, в круглых голубых глазах.

– А я вот вспомнила наш выпускной и решила зайти сюда, – сказала она, с улыбкой глядя на Виолетту.

– Представь себе, я тоже. Вот уж не ожидала встретить здесь кого-нибудь из знакомых! Светка, это сколько же мы с тобой не виделись?

– Да два года уже. В последний раз в «Книжном» столкнулись, когда я после четвертого курса на каникулы приезжала.

– Два года назад, после четвертого. Выходит, ты теперь уже дипломированный врач?

– Выходит, так.

– А домой приехала погостить?

– Нет, по распределению. Москва не очень-то жалует провинциалов: говорят, езжайте-ка домой… Хотя, так, наверное, и в самом деле правильнее.

– Вот что, – Виолетта встала и повесила сумочку на плечо, – я должна реабилитироваться за ту нашу последнюю встречу: просто я была так занята, что толком даже не могла поговорить с тобой. А сейчас мы едем ко мне в гости. Возражения не принимаются.

– А никто и не сопротивляется, при условии, что в твоей квартире найдется пара ложечек кофе.

Девушки вышли из кафе, поймали машину и спустя полчаса уже распивали кофе, забравшись с ногами на диван.

– А я так и поняла, что ты замуж вышла. – Светлана осторожно водила ложечкой вдоль стенок тонкой фарфоровой чашки.

– Еще бы не понять, у меня обручальное кольцо.

– Не в том дело, ты изменилась как-то. «Расцвела» – это банально… В общем, и такая же, и, вроде, другая.

– Погоди, я тебе сейчас свадебные фотографии покажу! – Виолетта подошла к книжному шкафу и достала с полки объемистый альбом. – Ну, как тебе мой супруг?

Света ответила не сразу. Она внимательно пересмотрела все фотографии, потом отложила альбом в сторону и, чуть помедлив, произнесла:

– Значит, он все-таки решил жениться…

– Кто?

– Твой нынешний муж.

– Светка, ты что его знаешь? Откуда? Ты ведь последние шесть лет почти не вылезала из столицы!

– Вот уж воистину не понимаю твоего удивления. Естественно, не вылезала. Там с ним и познакомились. Мы жили некоторое время в одном общежитии. Я ведь тоже, как твой Леня, Первый медицинский окончила.

– Первый медицинский?

– Что-то я тебя, Калиновская, не узнаю. Какая-то ты стала несообразительная. Конечно, когда он выпускался, я еще была сопливой второкурсницей, но мальчики-выпускники своим вниманием нас не обделяли. А твой Леня – вообще «звезда» курса, красавец, умница, ему прочили блестящее будущее, девочки на него вешались гроздьями.

– А ты уверена, что ни с кем его не перепутала?

– Боже мой, ну как тебя убедить? Борисов Леонид Андреевич, рост сто восемьдесят пять, серые глаза, родинка над верхней губой… Он что ничего не рассказывал тебе о своей студенческой жизни?

– Да нет. Рассказывал, конечно, – соврала Виолетта, – но очень мало. Значит, ты говоришь, он был отличником?

– Да. Его приглашали остаться на кафедре, но что-то там не заладилось, и место в аспирантуре получил другой. А твой нынешний супруг жестоко оскорбился и решил порвать с медициной вообще, и с токсикологией в частности. Пусть, мол, поплачут.

– С токсикологией? Это, если не ошибаюсь, что-то связанное с ядами?

Светлана улыбнулась в ответ на дилетантскую формулировку:

– Да, «что-то, связанное с ядами». Они там у себя на кафедре такие токсины синтезировали, что гремучие змеи подохли бы от зависти.

– А зачем?

– Наука! Чтобы потом в случае чего знать, какое противоядие применить, как спасать человека. Вот так… Ну, я, пожалуй, пойду. – Светлана огляделась в поисках сумочки.

– Посиди еще немного. Скоро Леонид вернется с работы, вы бы поболтали, вспомнили студенческие годы.

– Нет, не могу, извини. – Светлана прятала глаза. – Дома заждались и вообще…

Виолетта поднялась и подошла к двери.

– Я никогда ни о чем тебя не просила, но сейчас я просто умоляю: останься! Мне нужна эта встреча. – Голос Виолетты звучал очень серьезно.

– Но зачем?

– Потом объясню. А пока ты никуда не уйдешь.

– Ты уверена, что Леня будет рад меня видеть?

– Почему бы и нет? Или… – Что-то в голосе подруги насторожило Виолетту. – Или ты что-то не договариваешь?

– Ну, хорошо, – обреченно вздохнула Светлана, снова усаживаясь на диван, – я все тебе расскажу, но учти: ты сама пытаешься разрушить покой собственной семьи. Наверное, я не должна говорить…

– Светка, мы же были подругами!

– Ладно. В общем, так. На втором курсе я сняла комнату и ушла из общаги. Друзья, в том числе и твой Леня, частенько наведывались ко мне в гости. Ну, сама понимаешь, иногда мы устраивали веселенькие вечеринки, на которые стала заглядывать моя соседка по лестничной клетке Аллочка. Молодая, симпатичная, живет одна в собственной квартире. В общем, она понравилась Леньке. У них начался роман. Не знаю, собирался ли он оформить отношения, как она утверждает…

– Она твоя подруга?

– Не то чтобы подруга. Я ее не люблю, – поморщилась Светлана, – но по-соседски общались. Так вот, твой Ленька приезжал к ней где-то раз в неделю, ночевал и снова уезжал. Говорил, что в Москве трудно найти денежную работу, а затраты на свадьбу будут немалые. Последний раз я видела у нее Леньку недели три назад. Оказывается, в это время он уже был женат на тебе…

– Затраты на свадьбу! – Виолетта побледнела.

– Да ведь это Аллочка так говорит. А он, может быть, просто использует ее по прямому назначению. Мужики, они все такие, не стоит из этого делать трагедию или, не дай Бог, разводиться… Прости, я все-таки не должна была тебе говорить…

– Ничего. – Виолетта отступила от двери. – Спасибо тебе.

– Ты уверена, что с тобой все нормально?

– Все хорошо, не беспокойся.

– Ну, тогда я пойду. – Света еще раз с тревогой взглянула на подругу и вышла из квартиры, потихоньку притворив за собой дверь.

Из оцепенения Виолетту вывел телефонный звонок.

– Алло, Виолетта Алексеевна? Это Сергей Николаевич – ваш бывший лечащий врач. У меня есть для вас очень важные новости, но это не телефонный разговор. Не могли бы вы подъехать прямо сейчас, я сегодня дежурю?

– Хорошо, я буду через полчаса, – коротко ответила Виолетта, положила трубку и опрометью бросилась из квартиры.

Подходя к больничному корпусу, она заметила в окне фигуру Сергея Николаевича. Доктор встретил Виолетту на пороге ординаторской, с приветливой улыбкой распахнув двери.

– Проходите, проходите, очень рад вас видеть.

– Что случилось? – Виолетта сняла с плеча сумочку и присела на краешек дивана.

– У меня есть для вас важные новости. Не могу сказать, что они очень приятные, но вам необходимо ориентироваться в сложившейся ситуации, поэтому слушайте внимательно. Эксперимент с мышами наконец-то завершился, и результаты получены неожиданные. Вы действительно стали жертвой отравления, но яд вам давали не один раз. Небольшими дозами его вводили вам в пищу в течение трех-четырех месяцев. Смертельную дозу вы просто не успели добрать…

Виолетта похолодела.

– Доктор, вы уверены насчет трех-четырех месяцев?

– Абсолютно. – Сергей Николаевич жестом прервал Виолетту. – Результаты эксперимента многократно проверены. Дело в том, что и в случае постепенного нарастания концентрации яда в крови, и тогда, когда мышь получала большую дозу сразу, прекращали работать почки. Но если в первом случае можно было поверить в смерть от естественных причин, то во втором почки выглядели как бы обугленными. Невольно напрашивалась мысль об использовании яда.

– Но ведь вскрытие так или иначе обнаружило бы яд в крови?

– В том-то и дело, что нет. Через шесть часов после гибели мышей в их крови уже не было никаких следов токсина. Тот, кто задумал убить вас, очень хорошо все просчитал. И, если бы он успел довести задуманное до конца, против него не было бы никаких улик. Собственно, и состава преступления бы не было… Вот так.

Доктор замолчал. Молчала и Виолетта. Когда она наконец подняла глаза, в них светился холодный огонек решимости:

– Можно мне переночевать сегодня здесь?

– Конечно, мой диван в вашем распоряжении. Но что вы скажете дома?

– О, с этим проблем не возникнет, – горько усмехнулась Виолетта. – И еще одна просьба: давайте поход в милицию отложим хотя бы до завтра. Дождитесь моего звонка, ладно?

– Ладно, – кивнул Сергей Николаевич. Он вышел из кабинета, а Виолетта забралась с ногами на диван и закуталась в клетчатый плед, заботливо предложенный доктором. В шесть утра она поднялась, захлопнула за собой двери ординаторской и вышла из больницы.

– Во, Калиновская! Что тебе надо в такую рань? – изумленно уставилась на Виолетту сонная Маринка. – А я думаю, кто это в семь утра в дверь трезвонит. Мама на даче, а я с Шуриком, иначе ни за что бы не открыла.

– У меня к тебе серьезный разговор.

Виолетта прошла на кухню.

– Да в чем дело?

– Марина, кто еще, кроме нас с тобой, знал о миллионе, завещанном мне Марией Велльхауз?

– Ну, ты, я… Ленька твой, наверное. Не знаю, кто еще. – Локтева, похоже, до сих пор окончательно не проснулась.

– Ленька? А кто ему сказал?

– Ну ясно, ты. Кто ж еще?

– Я не говорила.

– Да? – усмехнулась Маринка. – Хитрая женщина. Да что, собственно, произошло?

– Пока тебя это не касается. Ты можешь дать честное слово, что ни Леониду, ни Шурику ни словом не обмолвилась об этих деньгах?

– Ну… – замялась Локтева, – Шурику я сказала про триста тысяч, но больше никому, клянусь!

Дверь в кухню приоткрылась, и Шурик собственной персоной появился в дверном проеме:

– Девчонки, вы так шумите, что перебудите всех соседей. Что делим-то?

– Саша, – пытаясь выглядеть спокойной, спросила Виолетта, – когда Леонид узнал, что по завещанию я получаю триста тысяч долларов?

– Сразу же, как я сообщил ему, что есть «фиктивная» невеста. – Шурик потянулся за яблоком, лежавшим на холодильнике. – А что, это страшная тайна? Какая тебе теперь разница? Не комплексуй, Летка! Да он и тогда отреагировал нормально, сказал: мне, мол, все равно, сколько она получит, я честно отработаю свои десять тысяч баксов и снова буду холостым…

Виолетта механически поправила волосы, скользнула невидящим взглядом по лицу Маринки и молча вышла из квартиры.

– Где ты ночевала? – с порога напустился на нее Леонид. – Я обзвонил все больницы и морги. Перепугал всех твоих подруг, не пошел на работу…

Виолетта, не обращая внимания на мужа, сняла туфли и молча прошла в комнату.

– Ты будешь мне отвечать или нет? Ты… – Леонид, видимо, хотел добавить ряд нелестных эпитетов, но, встретив холодный пустой взгляд жены, осекся. – Что случилось? Ты не заболела?

– Ты – врач, тебе виднее!

– В каком смысле врач?

– В прямом. Одна моя знакомая, к несчастью, оказалась твоей институтской приятельницей, она узнала тебя на фотографии.

– Так… Вот оно что… Значит, ночь ты провела, рыдая у нее на плече. «Бедная обманутая жена».

– Почему ты не сказал мне, что учился в мединституте?

– А ты хотела бы услышать, что я – обычный неудачник с неудовлетворенными амбициями? Что я мог добиться многого, а не достиг ничего? Тебе это было нужно?

– Не кричи. – Виолетта отошла к окну и села на подоконник, повернувшись к мужу спиной. – Мне не надо врать. Моя подруга… кстати, ее зовут Света Полякова, соседка некой Аллочки, не помнишь? Так вот, моя подруга рассказала мне про твою работу на кафедре токсикологии. Говорят, ты был отличником. Видишь, как знания пригодились. И Сергей Николаевич сказал, что надо быть умным человеком, чтобы так точно все просчитать… Три-четыре месяца по капельке яда в суп или кофе – и нет ненавистной уродливой жены, а есть триста тысяч долларов и трехкомнатная квартира. И про негодяя-директора фирмы ты здорово придумал. Подумать только, какое могло тебя ожидать счастье: и дом, и деньги, и драгоценная Аллочка рядом!

Не услышав ни звука в ответ, Виолетта обернулась. Леонид стоял, прислонившись спиной к стене и опустив голову. В лице его не было ни кровинки.

– Ты ничего не хочешь мне сказать?

И тут мужчина, которого она когда-то любила, человек, казалось, соединявший в себе все мыслимые и немыслимые достоинства, тяжело рухнул на колени и пополз по ковру.

– Виолетта, девочка, нам же было так хорошо друг с другом, давай попробуем все сначала… Нет?.. Что я говорю, конечно же, нет… Ты сможешь меня простить? Летка, я продам машину, я найду деньги и заплачу тебе, сколько попросишь, только не заявляй в милицию.

Он обхватил руками ногу жены и принялся целовать маленькую ступню. Виолетту затошнило от омерзения. И этому человеку она отдала свою любовь!

– Встань! – Она отдернула ногу. – Деньги свои ты потратишь на взятки судьям. Да не трясись, я имею в виду развод. Делай что хочешь, но через неделю мы не должны больше быть мужем и женой. А потом собирайся и уезжай из города, иначе я ни за что не отвечаю.

– Я только возьму свои вещи и сразу исчезну.

Леонид кинулся к гардеробу и начал суетливо запихивать в сумку белье, носки и рубахи. Виолетта не в силах была больше наблюдать за ним.

– Сейчас я уйду, а когда вернусь, чтоб и духу твоего не было в квартире. Дверь за собой захлопнешь. Только не вздумай подложить под порог мину или разлить по комнатам ртуть из градусников. Тоже мне, Екатерина Медичи в штанах.

На улице Виолетта подошла к ближайшему телефону-автомату и набрала номер больницы.

– Сергей Николаевич, здравствуйте. У меня тоже есть для вас новости. Благодаря вам мы смогли сами вычислить злоумышленников, и дело оказалось такого деликатного свойства, что помощь милиции будет излишней.

– Вот как? А ваш муж, он тоже придерживается этого мнения?

– Да, мы с Леонидом уже приняли некоторое решение. В общем, вы можете за меня не волноваться: обещаю, что больше не дам себя в обиду.

– Я рад за вас. Берегите себя и… звоните, если что.

– Хорошо, я обязательно позвоню, – пообещала Виолетта и повесила трубку.