Текст книги "Криминальный развод (СИ)"
Автор книги: Анна Шварц
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)
Часть 27
– Это же ты мне показывала квартиру, – произносит внезапно Милена, пока я мысленно прощаюсь со спокойной жизнью, думая, что она сейчас набросится на меня и выдернет все волосы, – помнишь меня?
У меня дергается глаз.
– Прости, – выдаю я, – у меня много объектов. Я всех не помню...
– Я хотела купить трешку у тебя. Перед новым годом, но потом улетела отдыхать и рожать и сделка сорвалась, – она машет рукой, – ну там много чего было. Я с мужем разошлась.
«Ты не только разошлась с будущим мужем, но и пыталась его убить» – мелькает в голове мысль. Хорошо хоть, что она, похоже, не в курсе, что я бывшая жена Ярослава. До сих пор не в курсе.
– Ты давай быстрее. Я уже полчаса тут торчу среди этих тошнотиков, – раздается за спиной грубый голос, и я подпрыгиваю, испугавшись, а Милена закатывает глаза, что-то тихо пробормотав. Обернувшись, я сначала думаю, что мне привиделось.
– Привет, Артем, – вылетает у меня прежде, чем я успеваю подумать. Парень ,рука которого по-хозяйски ложится на тонкую талию Милены, вздрагивает и переводит взгляд на меня. В его глазах вспыхивает паника.
– Даров... – бормочет он.
– Вы что, знакомы? – хмурится Милена. Похоже ,ей не сильно это нравится. Я ее понимаю.
Артем – невероятно красивый парень, которому в этом году должно было стукнуть.... двадцать пять. Он легко мог бы пойти в модели, у него был раскрученный Инстаграм, в личку которого написывали ему тысячи поклонниц. Родившись высоким брюнетом с кудрявой башкой и лицом Джареда Лето он был обречен на популярность среди девушек. Мы с ним знакомы: несколько лет назад он был парнем Леры.
Она как раз тогда рассталась со своим мини-олигархом. Артем встречался с ней до тех пор, пока они оба не промотали скопленные Лерой деньги, а потом исчез, заняв крупную сумму в долг.
Когда Лера попыталась написать ему об этом в Инстаграм, он облил ее дерьмом, натравив поклонниц.
– Да, мы знакомы, – хмыкаю я, прокрутив в голове эти воспоминания, – в одной школе учились.
– А-а-а.
Артем с благодарностью смотрит на меня. Похоже, он ждал другого. Что я закричу, наброшусь на него и побью сумочкой во имя справедливости и честного имени подруги.
– Вы подходите друг другу, – сообщаю я, улыбаясь, и нисколечко не вру, – из вас выйдет прекрасная пара.
Подстилка-обманщица и аферист. Я снова ни капельки не соврала!
Будь на месте Милены другая девушка – я бы рассказала ей все по ее спутника. Пусть бы только попробовал что-нибудь вякнуть – Митя и Лютик быстро бы вышвырнули его из аптеки.
Но тут... пусть Милене все вернется, что она сделала Ярославу. Мир почти что справедлив. Может, она обожжется об Артема и спустя много лет, как и я, поймет свои ошибки. Что надо ценить тех, кто заботится о тебе, а не гнаться за красивой картинкой. Что надо быть честной перед человеком, с которым живешь.
– Ты тоже беременна? – Милена смотрит на детские салфетки в моих руках, – поздравляю! Я вот недавно родила девочку. Назвали Настей. Два килограмма семьсот грамм всего, и сорок восемь сантиметров, представляешь? Такая кроха получилась и такая лапочка! У меня грудь раздуло как дыню в первый день, а я не знала, что делать, поэтому на, возьми, – она пихает мне в руки какую-то странную штуку с полки, – это молокоотсос, я тоже думала, что я-то уж разберусь как грудью кормить и нафиг он мне нужен, но, поверь, пригодится...
– Пойдем уже, а, – недовольно выдает Артем, дергая девушку за рукав, – хватит трепаться.
– Ой, отстань уже, а?! – фыркает она, – дай со старой знакомой поболтать! Если б ты мог хоть немного посидеть с Настей, я бы хоть с подругами встретилась, так что отвали.
Надо же, я уже перешла в разряд «старых знакомых». Я смотрю на щебечущую Милену, чувствуя, как внутри ворочается что-то гадкое и колючее. Она переругивается с этим аферистом, а потом, вздохнув и извинившись передо мной, уходит дальше к стеллажам.
Я пробиваю покупки. Мне складывают их в пакетик.
Перед тем, как покинуть аптеку, я нахожу взглядом Артема и Милену. Он подпирает плечом стену, втыкая заинтересованно в телефон. Милена стоит на другой кассе, доставая из сумочки кошелек, чтобы расплатиться.
Блин, нет.
Я не могу уйти вот так. Это будет неправильно. Да, справедливо, с одной стороны. Да, бумеранг! Да, но, но...
– А, ой? – растерянно оборачивается Милена, когда я трогаю ее за плечо, – ой, еще раз привет.
– Осторожнее с Артемом, – произношу тихо я, – он кинул мою подругу на деньги. Думаю, не одну ее. Так что береги себя и дочь.
Прежде чем она успевает что-то ответить, я ухожу.
Все-таки, у нее малышка. Мало кому я пожелала бы бумеранг в виде подлого Артема, в ситуации, когда ты становишься совершенно беззащитной – с ребенком на руках...не удивлюсь, если идея убить Ярослава появилась именно у него, а Милена даже не подозревала о ней. Она слабо похожа на убийцу. Она может влипнуть с ним в тысячу неприятный ситуаций, а расплачиваться придется не только ей, но и невинному дитя.
Ярослав, все-таки, оказался намного умнее и мудрее меня, когда оставил ее в покое, ничего не сделав. Я тогда тем более не имею права ей мстить...
Черт! Кто бы мне в детстве рассказал о том, что жизнь далеко не черно-белая. О том, что иногда нет правильных выходов из ситуации, о том, что люди не могут быть идеальными, и что даже самых плохих из них иногда не стоит судить.
Я была бы искренне благодарна этому мудрому человеку.
Я выхожу из аптеки на морозный воздух и останавливаюсь, глубоко вздыхая. Пора бы тебе и самой стать мудрой, Василиса. Ты, все-таки, скоро станешь матерью.
Кап. Кап. Хлюп. Хлюп. Шмыг.
– Вась? Ты че?! – опускается в машине окно и наружу выглядывает Митя, снова поймав меня на слезах, – давай колись! Опять что-то в глаз попало?
Да блин!
– Да, – фыркаю я, – попало. Ценник на детские влажные салфетки.
Часть 28
Два дня спустя
– Класс, – произносит Митя, глядя на новенький гриль перед беседкой дома Ярослава, – просто четко. Вась, скажи?
– Ага. Вообще классный. А что Ярослав о нем думает? – я клацаю зубами от холода. Похоже, зима решила вдарить по нам мартовскими морозами – стоило только мне прогуляться с Ярославом, наслаждаясь солнышком, как столбик термометра на следующее утро безжалостно показал мне «-19».
– Да он и попросил его привезти. Я тут на днях про электрогриль тему завел, а он сказал, что это полный отстой. Ну, короче, доболтались до покупки гриля. Скоро пора шашлыков же.
Мне кажется, что до поры шашлыков еще очень далеко, судя по прогнозу погоды, но у Мити такое радостное лицо, что я просто киваю.
– Слушай, я там колбаски купил, – произносит Митя между делом, помогая Лютику обдирать с гриля заводские этикетки, – ну и овощей немного. Вась, можешь принести? Мы пока его подготовим. Как раз попробуем, что за зверь. Ты ж отсюда скоро намыливаешься? Проводим тебя как раз нормально.
– С удовольствием, – отвечаю я, и, развернувшись, на деревянных ногах выползаю из беседки. Надо бы переодеться, если Митя задумал колбаски!
– Вась, – летит в спину, – я пошутил. Не уезжай. Или я Ярославу гриль сломаю в отместку. Ты замерзла что ли? Оденься нормально!
Я, кивнув, убегаю, прежде чем Митя продолжит подкалывать меня.
Знаешь, Митя, может, я бы и не уезжала. Если бы, если бы... если бы у нас с Ярославом был шанс на будущее.
Забежав в теплый дом, я протяжно выдыхаю, запрокинув голову и закрыв глаза, чтобы не видеть идиотскую лепнину на потолках. Все-таки, чуден ты, мир. Столько лет старалась жить, выкинув из головы и сердца бывшего мужа... заводила отношения, общалась с мужчинами. Но так легко, как с Ярославом, ни с кем не было. До сих пор чувство, будто мы с ним просто родственниками были в прошлой жизни.
Я разуваюсь и захожу на кухню. Там открываю холодильник и тут же нахожу колбаски, про которые говорил Митя. Достаю их из упаковки, выкладываю на тарелку, выкидываю обертку. В раковине замечаю вчерашнюю посуду – надо бы помыть ее. Перед Ярославом будет неудобно.
– Привет, – слышу я неожиданно знакомый голос за спиной и, вскрикнув, роняю тарелку в раковину. Она раскалывается на несколько частей. Если бы это была моя посуда, я бы сказала «на счастье», но у хозяина дома может быть немножко другое мнение.
Я оборачиваюсь. В дверях стоит Ярослав. В темном поло, черных брюках, с зачесанными назад волосами. В руках у него какая-то бумажка.
Вместе с ним в комнате появляется и запах богатой жизни, вместо запаха утренней яичницы с сосисками, которой я позавтракала. Бывший муж надушился хорошим одеколоном и... черт, от него что, морепродуктами пахнет? Он в ресторане был? Ну а, почему бы и нет? Это только ты, Вася, можешь фигней с утра перекусить.
– Ты вернулся, – произношу я, вытерев руки об джинсы, – а я тут посуду мою. И Митя попросил принести колбаски, чтобы гриль протестировать. Как ты себя чувствуешь?
– Более-менее прилично. Вась, – он подходит ближе и стучит пальцами под столешницей, – тут посудомоечная машина. Либо не морочься, либо оставь, я сам помою.
У меня вырывается смешок. Никак не привыкну, что он научился мыть посуду.
– Ты вернулся рано. Надоело лежать, или от тебя решили прямо с раннего утра избавиться?
– Второе, – он приподнимает уголок губ в кривой улыбке. В сердце почему-то неприятно щемит, когда я смотрю на него, так сильно изменившегося.
Пять лет пролетело. Елки-палки. Я даже не заметила, как... Мы уже далеко не молодые люди, которые решили попробовать поиграть в семью. И еще столько же пролетит незаметно.
Насколько же наша жизнь короткая, все-таки... Вспыхнули, погасли. Как спички. Особенно короток вот этот отрезок беззаботной и наивной молодости, часть которой мы провели вместе.
Ярослав молча передает мне достаточно плотный лист.
– Что это? – спрашиваю я и растерянно поднимаю его к глазам, читая...
«Свидетельство о расторжении брака».
Между мной и Ярославом. Последние буквы почему-то расплываются у меня перед глазами, когда до меня доходит содержание документа. Я, криво улыбнувшись, кладу листик на стол, стараясь, чтобы рука не дрогнула.
Что ж. Свершилось. Последняя точка, наконец, поставлена.
Ты ведь ждала ее, Вася? Почему тогда сейчас ты чувствуешь себя разбитой? Даже сделать вдох сложно, словно на грудь камень положили. И вежливая улыбка как-то не получается. А Ярослав выглядит всего лишь серьезным и ни капли не расстроенным. Наверное, он радуется свободе. Я его понимаю. Ему даже тридцати еще нет, а он уже богат, хорош внешне и самое главное – теперь не занят.
– Спасибо, – тоненьким голосом произношу я, и мысленно ругаюсь. Не хватало еще расплакаться перед уже официально бывшим мужем. Мне ведь еще новость ему сообщать о моей беременности. Может, оно и к лучшему, что мы официально разошлись... ни у кого из нас не возникнет крамольная мысль «жить ради семьи». И мучить друг друга до конца жизни. А чувства... когда-нибудь остынут. Через много лет. Откашлявшись, я продолжаю, – Не пришлось бегать по судам. Я помню, что где-то посеяла у тебя паспорт. Нашли, да? Не помнишь, у нас один экземпляр на двоих, или мне собственный придется забрать?
Он опирается рукой на столешницу и чуть наклоняет голову, глядя мне в лицо. Я стараюсь смотреть на него доброжелательно и спокойно.
Бли-ин. Никогда не думала, что я окажусь в роли бывшей жены-неудачницы внезапно разбогатевшего мужа. Какая унизительная и обидная роль! Клянусь, с этого дня я перестану смеяться над такими персонажами в фильмах. Если вообще когда-нибудь рискну посмотреть такие фильмы.
– Когда я тебе кинул ключи в почтовый ящик, – внезапно произносит Ярослав, пока я пытаюсь бороться с бурей в душе, – то я хотел, чтобы ты приехала ко мне и мы поговорили в спокойной обстановке. Наедине.
– Все в порядке, – машу я рукой, – послушай, я понимаю, что...
– Я хотел предложить тебе снова попробовать стать мужем и женой.
Что? Я закрываю рот и мотаю головой, будто бы это поможет мне разложить сказанное по полочкам. Я не понимаю, зачем он говорит мне эти слова. У меня в руках свидетельство о расторжении брака. О каких «снова» тогда речь?
– Ты... – вырывается у меня немножко истеричный смешок, – но ты со мной развелся. Зачем ты тогда это говоришь сейчас?
– Я развелся с тобой, потому что ты достойна нормальной свадьбы, а не того, что у нас было, – перебивает меня Ярослав, – тогда у нас не было денег и мы расписались в джинсах и кедах. Только поэтому я взял твой паспорт и подал на развод.
Он внезапно хмыкает. Достаточно весело для настолько серьезной ситуации.
– Еще я иногда думаю, что нам просто позавидовали в ЗАГСе и поставили штамп, приносящий неудачи. Думаю, стоит его переделать. На более удачный.
Я смотрю на него, и мне кажется, будто бы я снова сплю и вижу неправдоподобный сон. В глазах становится мокро и горячо. Пытаюсь что-то сказать, но не выходит. Да, мы расписались с ним тогда очень скромно, а потом поехали забирать стиральную машинку, которую купили на Авито. Потому что если бы мы ее не забрали, ее продали бы другим людям, а она была такой дешевой...
Я все равно была счастлива, до тех пор, пока одна из моих бывших подруг не ляпнула при Ярославе, что даже предложение ей сделали на Мальдивах в красивом ресторане. Она подчеркнула неприятным тоном слово «даже».
Я тогда замяла эту тему, но неприятное чувство надолго поселилось где-то внутри. Какое-то неудобство, что ли. С тех пор я начала стыдиться нашей свадьбы и старалась избегать разговоров о ней в кругу подруг. Боже. Какая ж я была кретинка.
Сейчас бы я сказала... нет, ничего не сказала бы. Просто встала бы и ушла, навсегда вычеркнув таких людей из друзей. Может, вылила бы сок на голову этой выпендрежной козе напоследок.
Ярослав берет мою руку и что-то надевает на палец. Опустив взгляд, я вижу кольцо на безымянном. По сравнению со стареньким, из серебра и фианитов, которое после нашего расставания я закинула в самую дальнюю шкатулку, это смотрится неподходяще дорого для моих совершенно заурядных рук обычной женщины.
– На колено я встать не могу. Извини. Но я постараюсь в ближайшее время поправиться окончательно, чтобы это повторить по всем правилам.
– Ярослав...
– Я был реально плохим мужем. Все эти пять лет я часто думал, что мог бы повести себя иначе. И тогда не было бы всего, что произошло тогда... Блин, – Ярослав усмехается, посмотрев куда-то в сторону, – я по-прежнему хреново умею объясняться. Просто знай, что я буду делать все для тебя. Может, это прозвучит странно, но если ты откажешься, то мне вот то все, что я заработал, будет не нужно. Я как-то по инерции и из-за злости на тебя жил эти годы, знаешь ли. Вась? Ты что, плачешь? Надеюсь, не от безысходности?
– Придурок, – выдавливаю я, уткнувшись лбом ему в грудь, и сгребая его поло в кулачки, словно он может передумать и сбежать от меня. Ну, и чтобы спрятать со всех сторон свои наверняка красные глаза, которые вот-вот прольются водопадом, – не от безысходности. Я тебя давно простила. Я и сама была не сахар. Ужасной женой. Если б весь мир тогда был против тебя, я б не патроны за спиной подавала бы, а лопатой приложила, наверное, за то, что меня в это втянул.
– Судя по тому, что произошло за эти месяцы, ты ошибаешься. У тебя просто есть характер, Вася, – он обнимает меня, окутывая своим неповторимым запахом, – И это отлично. Будь ты другой – я бы не вспоминал тебя все эти годы.
«Будь я другой ,мы б не развелись» – эта мысль вспыхивает в голове и так же мгновенно испаряется вместе с напряжением, которое сковывало меня все эти дни. С тех пор, как я узнала о беременности, с тех пор, как плакала в машине и на пороге аптеки, с тех пор, как делала один тест за другим в туалете, думая, что это все-таки, какая-то ошибка, но раз за разом получая две полоски...
Тогда мне казалось, что нет у нас никакого будущего. Невозможно с одним человеком второй раз пройти тот же путь из влюбленности, искреннего желания создать семью и заботиться друг о друге. Кто-то один будет это делать из расчета, или потому что так удобнее.
Но все случилось иначе.
Я чувствую, как ладонь Ярослава зарывается мне в волосы на затылке, успокаивающе поглаживая. Спокойно и осторожно. Будто бы у нас за плечами нет нескольких совместных лет и мы снова едва с ним знакомы.
– Я заехал по дороге в ресторан и захватил пару интересных вещей, – произносит он, похоже, чтобы убрать напряжение, – попробуешь? Пусть там Митя с Лютым пока сами всякую хрень жарят.
Кажется, мне снова что-то попало в глаз. Я вытираю об его поло выступившую слезинку, искренне надеясь, что эта прекрасная версия Ярослава не истечет через тридцать дней, как антивирус на моем компьютере.
Часть 29
И жили они долго и счастливо. Никогда больше не ругались, родили трех детей, и завели двух собак. Никто из них не столкнулся с кризисом среднего возраста или послеродовой депрессией. Когда они выбирали обои в новый дом, то не ссорились из-за цвета. Даже новый дом они выбрали честным голосованием, и никто из них не воскликнул, обнаружив, что придется переделывать всю сантехническую разводку после предыдущих хозяев – «я же говорила, что нужно было другой покупать!».
Я ненавидела романтические фильмы именно из-за этого. Это огромный обман! Именно после предложения пожениться начинается все самое сложное и интересное. Сейчас столкнулась с тем, что никогда в них не показывали. Например, куда, черт побери, девали главные героини мебель, которую нажили за годы ДО появления их самой большой, богатой и чистой любви? Оставляли в своей квартире? А если эта квартира съемная? Черт, вы не можете считаться бедными героинями, если у вас не съемная квартира!
Я смотрела на кофемашину на своей кухне и понимала, что в интерьер Ярослава она не впишется. Стиральная машинка с сушилкой, на которую я долго копила – тоже. Она вообще не нужна в том доме. Это Я долго копила на нее, а в богатом измерении Ярослава она была, мягко говоря, так себе.
То же самое касалось и плиты, и мультиварки, и удобного дивана в комнате. Более того, кофеварку сестры, которую стырил у меня ее муж, я тоже не пылала желанием оставлять хозяйке, да и вообще ничего я не хотела оставлять, потому что прыгнуть с голой задницей в повторный брак с бывшим мужем мне было страшно. Я не научилась безраздельно доверять кому-либо.
– Прикольная, – выносит вердикт Ярослав, тыкая в кнопки мультиварки и выбирая разные программы, – я думал, что это ненужная фигня на кухне.
– Нет, – мрачно произношу я, – очень нужная вещь. Закинул в нее все и не паришься, что убежит или пригорит. Можно уйти даже гулять. Она приготовит и оставит подогреваться. Но сестра тоже не оценила такие технологии, поэтому вряд ли она заберет ее себе.
Ярослав оставляет мультиварку в покое, потеряв к ней интерес. Прислонившись спиной к столешнице, он окидывает взглядом маленькую кухню, на которой мы когда-то вместе ужинали. Сейчас он выглядит тут чужеродно. Как ребенок, приехавший из столицы в гости к стареньким родителям в деревенский домик.
– Да, – выдает он задумчиво, – тут многое изменилось.
– Не очень, – хмыкаю я, – я всего лишь купила немного мебели и техники. Кухню поменяла хозяйка, когда та совсем от старости начала рассыпаться и немного повысила цену за аренду. Обои в коридоре я поклеила сама, когда придурочные соседи затопили. Все остальное осталось прежним.
Я рассказываю это Ярославу, чувствуя, как меня какого-то черта немного подташнивает. Дело в непривычном запахе. Все-таки, старые квартиры в старых домах пахнут соответствующе. Соседями, которые любят готовить всякую мерзость!
Главное, не вытошнить при Ярославе.
Я пока так и не сообщила ему самую главную новость. Как-то поджидала более подходящий момент, а не тот, когда мы обсуждаем мой переезд на кухне, на которой он пару месяцев назад угрожал мне пистолетом. Дурак. Никогда не забуду.
– Ладно, – подвожу я итог со вздохом, – надеюсь, в твоем музее найдется уголок для всех этих вещей. Учти, что оставлять я их не собираюсь и очень надеюсь, что если мы разведемся снова, ты мне их верне...
Я затыкаюсь, когда Ярослав наклоняется ко мне и я вижу его лицо в паре сантиметров от него. Так, словно хочет меня поцеловать, но взгляд у него такой, будто бы он меня с удовольствием стукнул.
– Я не хочу ничего больше слышать о разводе, Вася. Никогда.
Похоже, из-за беременности мой нюх обострился до невероятных пределов. Мало того, что из-за такой близости я чувствую одеколон Ярослава, который мне очень нравился и до этого, так еще я могу различить и его собственный запах кожи. Человеческий. Господи, я превращаюсь в людоеда, что ли? Я нервно сглатываю слюну, чувствуя странное желание его облизнуть. Сердечко начинает биться, как сумасшедшее, и, не выдержав такого испытания, я тянусь к Ярославу с поцелуем.
Он его поддерживает в ту же секунду. Взяв меня за талию, легко подняв и посадив на стол. Мне же кажется, что я сейчас готова завернуться в этого мужчину целиком. И еще, что сейчас важно сказать о том, что он мне очень дорог, несмотря на все, что мы пережили. Но вместо этого я молча обтираюсь об чуть колючую челюсть Ярослава, как кошка, с шумом втягиваю воздух возле шеи, трусь об накачанную грудь и шепчу:
– Как же ты отпадно пахнешь, все-таки.
– Ой, блин, – раздается у входа в кухню голос и мы резко отстраняемся с Ярославом друг от друга. Мне хочется убить Митю, который тут же делает невинное лицо «я ничего не видел». Господи, я думала о моменте нашей близости с Ярославом весь день! Нет. Все два месяца, с тех пор, как мы совершенно случайно провели ночь вместе. Моей самой главной эротической фантазией на время стал бывший муж.
А Митя все испортил.
– Ну извините, – произносит он, поймав наши взгляды, – я думал, вы уже уехали. У вас дверь, между прочим, нараспашку открыта и не защелкивается, кстати. Я ее на тряпочку прикрыл. Думал, Васю опять грабанули.
Я слышу, как Ярослав вздыхает.
– Предположим.
– Я замок приехал сменить. Или, может, сразу дверь новую поставить? В общем, договорился я с хозяйкой...как ты и просил. Она только рада была от нее избавиться.
Я моргаю. Обидно как-то звучит...
– Я была нормальным арендатором! – возмущаюсь громко я. Столько лет у нее снимала, а она – «рада была избавиться!». Всё. Если у меня и была мысль оставить ей хороший диван, то теперь она точно отпала!
– Эм, – Митя переводит на меня растерянный взгляд, а потом на Ярослава. Снова на меня и на Ярослава, – я не о Василисе. Вась, я не о тебе.
– Он не о тебе, Вася. Можешь не перевозить вещи, – произносит Ярослав, отпуская мою талию. Он подходит и зачем-то трогает обои на стене, под которыми идет крутая неровность, – я выкупил квартиру у хозяйки. Да уж... сделано тут все на «отвали».
– Ты серьезно? – ахаю я.
– Да. Она будет твоя, раз ты так к ней привыкла. Да и мне, честно говоря, иногда охота вспомнить былое, – он поворачивается ко мне, пока я ошалело приподнимаю брови, и, заметив мое лицо, хмыкает, – попробуй только меня подколоть по поводу Милены и трешки.
– Я пойду, – бормочет Митя, – Вась, ты в каталоге дверки глянь. Я сегодня займусь ею. А то точно ж обнесут таким макаром.
– Нет, погоди! – наигранно возмущенно восклицаю я, когда Ярослав идет в коридор провожать Митю. Я топаю за ним, – раз уж ты сам вспомнил о Милене, то, может, купишь лучше ту самую трешку, которую я вам показывала? Я и от нее не откажусь, знаешь ли!
Ярослав захлопывает за Митей дверь, и, взяв с полки мои ключи, закрывает на замок. Потом поворачивается ко мне. Я стою, грозно уперев руки в бока.
– Слушай, купи ее сама, если хочешь, – произносит он, и не успеваю я фыркнуть, как он продолжает, – все мои деньги – твои. Нравится та трешка – покупай, но эту я оставлю нам. Буду тебя сюда приводить, когда ты начнешь уставать от нашего брака. Или вернемся сюда, если я разорюсь.
– Слушай! Я пошутила! Вообще-то.... – я хочу сказать, ч то меня сейчас на самом деле меньше всего заботят какие-то подарки от него, и что самое главное то, что мы оба с ним изменились и готовы слушать друг друга, поддерживать и любить... Но в этот момент я делаю шаг в сторону, чтобы пропустить Ярослава обратно в квартиру, и спотыкаюсь о свои сапоги. Испуганно ойкнув, и понимая, что сейчас упаду и могу что-нибудь задеть, я инстинктивно закрываю руками самое ценное – живот. Ярослав вовремя хватает меня за плечо.
Ой, черт. Как же я... очевидно себя выдала.
Я замираю, глядя на то, как бывший муж, который скоро снова станет мне мужем, опускает взгляд на мои руки, прикрывающие живот. Он смотрит на них долго. И задумчивее, чем следовало бы. Судя по всему, он все понял. Но какого-то черта промолчал, потому что, когда он убирает руку с моего плеча, его выражение лица меняется.
– Осторожнее, Вась, – произносит он, как ни в чем не бывало, а я не выдерживаю.
– Прости. Я тут боялась сказать тебе кое-что...
Конечно. Если я ему сейчас не скажу, то он надумает себе много чего. У него уже была обманщица-невеста, забеременевшая от другого. Класс, Вася, ты б еще пару месяцев помолчала бы, дожидаясь подходящего момента!
– Ты беременна, – подводит за меня итог Ярослав, и я просто киваю, – заметно. Карточку по беременности тебе Митя завел не просто так, как он всех убеждал?
Я чувствую, как мои глаза становятся круглыми.
– Ярослав! – вырывается у меня вопль, – ты что там сейчас подумал?! Этот ребенок от тебя!!! Эй! – я хватаю его за руку, сильно встряхивая.
Он усмехается.
– Я не считаю, что ты умеешь обманывать, Вась. И способна выйти замуж за человека, когда беременна от другого. Но...ладно, – он хмыкает, взъерошивает себе волосы, растерянно глядя вдаль, – я просто не хотел об этом узнать последним. В следующий раз говори все сразу, не утаивая. Пожалуйста. Ладно?
– Ты не последний, – я смотрю внимательно на него. Он ошарашен новостью. Явно, – Митя просто очень удачно пошутил, видимо. Но никто, кроме тебя не знает, что я на самом деле жду ребенка.
Черт. Как сложно признаваться в этом, тем более, в такой неудачный момент. Я отворачиваюсь, чтобы не расплакаться. Честно говоря, я представляла мое признание по-другому.
Я чувствую прикосновение к волосам. Ярослав заправляет мне пряди за ухо, открывая мое расстроенное лицо. Потом он проводит пальцами мне по щеке.
– Вась, это отличная новость.
– Угу. Но я испортила момент. Я думала, что сделаю признание красивее и радостнее..
– Ты изменилась, но тебе, Вась, все еще стоит научиться не стремиться к идеальным отношениям, похожим на картинки из Инстаграма. Кое-какие вещи хороши, даже если их сказать в совершенно обычный момент.
– Например, одна из вещей – беременность?
– Да. Тем более, твоя.
Я едва улыбаюсь. Прижимаю своей рукой ладонь Ярослава к щеке, а он обнимает меня со спины.
– Я еще не знаю, кто получился, кстати. Срок маленький. Ты, наверное, догадался, когда это произошло.
– Естественно, догадался, – чувствую я хмык, – других-то вариантов и нет.
– Извини. Я буду говорить в следующий раз все сразу. Это правда неприятно, когда от тебя что-то утаивают. Я должна знать это лучше тебя.
– Забудь, Вась. Это сейчас вообще неважно. Важно то, что я услышал, – объятия становятся крепче, и я закрываю глаза, думая, что мы точно сейчас никуда не уйдем, и хорошо, что Ярослав закрыл дверь на ключ, – похоже, придется срочно продавать тот дом. Помню, ты дала мне втык за мраморные полы. Для ребенка это реально отстой.
– Да. Или можно просто заменить все полы, – киваю я.
– Это долго. Проще продать.
– У нас есть еще семь месяцев, Ярослав.
– Я бы предпочел заняться в эти месяцы другими вещами, а не ремонтом, Вась. Может, слетаем куда-нибудь, пока тебе еще можно?
– Только не на Мальдивы, – фыркаю громко я.
«Хотя, какая разница» – тут же мелькает мысль. Если постоянно вспоминать о прошлом, то времени на будущее и настоящее совсем не хватит.
А после пяти лет, которые мы не виделись, я не хочу больше терять ни секунды.
