Текст книги "Криминальный развод (СИ)"
Автор книги: Анна Шварц
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)
Часть 14
– Так, – произносит адвокат, убирая документы, – ваша копия доверенности. Ваши паспорта. Пожалуйста.
– Мне нужно что-нибудь делать? – спрашиваю я, убирая документы на краешек стола, потому что больше мне некуда их деть, и разминаю с хрустом кисти рук.
– Нет, – качает головой адвокат, – как только я получу на руки решение суда, то передам его вам, чтобы вы забрали свидетельство о разводе. На этом все закончится.
– Ясно, – я киваю, – тогда спасибо вам большое. И хорошего вечера.
– Хорошего вечера, – тоже произносит Ярослав, смахивая свои копии документов на другой край.
Адвокат и нотариус синхронно кивают, пожимают руки Ярославу и поднимаются со своих мест, собираясь уходить.
Почти-бывший-муж тоже пытается дернуться, но я, останавливая его, кладу на его плечо руку.... которая смотрится тоненькой веточкой на фоне накачанного бицепса... черт, Ярослав, ну ты и здоровый стал!
– Я провожу и закрою дверь, сиди, – произношу я.
Задолбал уже скакать раненым оленем.
И ведь вправду олень – рога ему невестушка наставила.
Почти-уже-бывший-муж косится на меня, когда я внезапно тихо хрюкаю, едва сдержав смех.
Боже, Вася, ну нельзя же так! Нельзя смеяться над таким. Для человека это настоящая трагедия, без шуток. Я стискиваю зубы, чтобы не захихикать глупо, и, убрав с Ярослава руку, иду за адвокатом и нотариусом. Последний быстро впрыгивает в ботинки в прихожей и исчезает в ночи, махнув рукой на прощание. Зато толстяк-адвокат задерживается на пороге. В руках у меня внезапно оказывается визитка, которую он воровато запихивает и тихо, быстро произносит:
– Вашу проблему можно решить. Вы получите часть его имущества. Свяжитесь со мной, есть люди, которые будут заинтересованы помочь вам.
Развернувшись, он выходит за дверь.
«О-че-шу-еть» – проносится в голове, когда я пинком закрываю дверь и поворачиваю на ней замок. Какое милое у Ярослава окружение. Похожее на клубок ядовитых змей.
– И зачем ты встал? – интересуюсь я, возвращаясь на кухню и увидев, как Ярослав пихает посуду в посудомойку, – я бы могла это сделать за минуту.
Я подхожу к столу и кладу с хлопком перед Ярославом золотую визитку с выбитыми на ней черными буквами «Адвокат по семейным делам Герман Годонов». Кажется, кто-то потерял еще одну букву «н», правда, Герман?
– На, – произношу я, – ты в курсе, что твой адвокат – крыса?
– А пояснить свои слова? – хмуро отвечает он, забирая визитку и повертев ее в руках.
– Он предложил дать контакты людей, которые помогут мне оставить будущего бывшего мужа ни с чем.
Ярослав сминает визитку в кулаке и отшвыривает ее в сторону. На его лицо словно набегает тень.
– Ля... – ругается тихо он, – ты шутишь сейчас, надеюсь?
В ответ я приподнимаю брови. Шучу ли я? Конечно. Самое время для юмористического вечернего номера.
Поймав мой взгляд, Ярослав протяжно вздыхает.
– И почему я тебе верю?
– Потому что я всегда была предельно честна с тобой?
– Да. Особенно пять лет назад, когда называла меня ленивой гориллой.
Я пожимаю плечом. Как ему объяснить, что я действительно чувствовала себя тогда ужасно? Я безумно уставала на работе и иногда чувствовала разрушающее меня отчаяние, когда представляла, что так и проживу до самой старости – вечно взмыленная, с синяками под глазами, падающая в обмороки от усталости...
Может быть, если бы Ярослав тогда умел убеждать и говорить, а я – слушать, я бы дождалась позитивных изменений в нашем браке. И не так морально выматывалась бы. Нет вещи выматывающей больше, чем жизнь без надежды или, хотя бы, смутной цели впереди.
– Ты правда был не очень. Факт. Извини, – со вздохом отвечаю я. Подняв взгляд, я смотрю на Ярослава: он отвернулся к окну и напряженно смотрит куда-то вдаль, отчего мне становится немного не по себе, когда я вспоминаю причину его напряга, – слушай, я не собираюсь звонить твоему адвокату, если что... не стоит для меня нанимать киллера. Ок?
– Что за бред, Вася? – я слышу усмешку, – я бы решал с тобой вопрос по-другому, но не так.
– Как?
Ярослав отворачивается от окна. Он подходит ко мне, сложив руки на груди, мне хочется сказать ему «слушай, держи-ка социальную дистанцию», потому что он едва ли не нависает надо мной, бык чертов. Решил подавить своим ростом и мышцами? Пф. Еще и смотрит нагло.
– Зачем интересуешься?
– Отойди, – моя бровь дергается, когда я начинаю разбирать на нотки запах его дорогущего селективного парфюма, потому что Ярослав и не думает отодвигаться, – не дави на меня.
– Я просто стою рядом, Вася.
– Ты стоишь буквально в сантиметре от меня. Это называется невербальная агрессия. Можешь пояснить словами, а не запугивать, – я едва приподнимаю уголки губ в улыбке, заметив, как Ярослав закатывает глаза к потолку на мой ответ. Черт, иногда иметь внезапно разбогатевшего бывшего мужа – бесценно. Вряд ли бы я подкалывала так другого миллионера.
– Закончила психологические курсы после нашего развода? – интересуется он, и внезапно опирается руками на стол по бокам от меня. Я тут же шокированно отклоняюсь назад, а он... вперед. Я – еще дальше, взглядом показывая, что он делает что-то не то.
– Нет, мне преподавали краткий курс, когда я стала риэлтором, – медленно отвечаю я, чувствуя, как еще немного – и его бедра прижмут меня к столу, а наш контакт станет неприлично тесным, отчего у меня волоски дыбом становятся по всему телу. Как-то это... неправильно. И эта его резкая смена настроя напрягает: то он хочет развестись, то трет свое туловище об мое, – Ярослав, ты что делаешь? У тебя еще есть невеста.
– Это ненадолго. Ты же в курсе ситуации.
Бам. Мои руки в этот момент соскальзывают, и я падаю спиной на стол. Я в шоке смотрю на этого странного почти бывшего мужа, а он абсолютно серьезно смотрит на меня, нависая сверху.
– Ты что делаешь, блин? – повторяю я, – объяснись, потому что ты меня пугаешь. Если ты пытаешься меня соблазнить напоследок, перед окончательным разводом – делай это хотя бы менее... резко.
– Нет, – он едва приподнимает бровь, – я на твой вопрос «как» ответил. Зачем нанимать киллера для человека, если его можно просто запугать и держать в напряжении?
– Спасибо за краткий экскурс в твои криминальные методы решения вопросов, – напряженно отвечаю я, – убери свой... свои бедра от моих. Подальше. Надеюсь, мы закончили все дела и ты вызовешь мне такси?
– Я не домогаюсь до тебя, Вась, – почти-бывший-странный-муж убирает руки со столешницы и выпрямляется так резко, словно ничего такого и не делал минуту назад, – поздно уже. Оставайся, тут есть комната для гостей.
Он отходит к бару, а я резко сажусь на столе.
– Остаться? Ты... ты там с ума сошел?
Часть 15
Тонкий и сладкий запах пены с нотками пачули и сандалового дерева сводит с ума рецепторы в моем носу, которые, похоже, не понимают, что происходит. Я выдыхаю расслабленно, беру с края ванны бутылочку и щедро выливаю гель-масло в руку.
Еще один эстетический оргазм. Пахнет, как гель для мытья богов. Даром что мужской, на самом деле.
Я намыливаю это прекрасное безобразие на себя, чувствуя, что мое бедное, потасканное ежедневной работой тельце оказалось на мгновение в измерении богатых людей. Чистый кайф.
– Вася, – за дверью ванной раздается глухой голос и стук, отчего я вздрагиваю и роняю баночку с гелем в воду, – халат, может, дать?
– До инсульта доведешь, блин, – шиплю я в ответ, – не смей вламываться.
– Вася, – в голосе появляются рычащие нотки, – нахрен ты мне нужна? Халат, блин, куда положить, ответь?
– На порог.
Я слышу тихое, но неразборчивое ругательство, шуршание, а потом Ярослав, судя по шагам, уходит.
Фух. Откинувшись назад, я вылавливаю остатки гель-масла, понимая, что похоже, сегодня буду беспощадно благоухать.
Ася меня точно убьет, если узнает. Или Лера. Они обе будут долго стучать по моей пустой бестолковой голове. Остаться у почти бывшего мужа на ночь, мужа, которого пять лет назад выгнала сама, обложив так, что любой другой бы все эти пять лет вынашивал план, как убить меня и не сесть при этом...
Но Ярослав почти что душка.
Очень душевно уговаривал, обещая максимальный комфорт и полную неприкосновенность.
Я и согласилась...
В конце концов, у меня есть оправдание: не дай бог он помрет ночью из-за ранения. Кто у него тут остался из близких? Милену теперь даже близко не подпустят к делам Ярослава и его телу(так ей и надо), а мои бывшие...
Черт, почти бывшие свекровь и свекр, дай бог им здоровья, живут, во-первых, где-то в холодной Канаде. Во-вторых, эти люди выбрали прекрасную позицию невмешательства в жизнь своего сына, в том числе и личную: за все это время они звонили два раза. Первый – когда Ярослав женился на мне. Второй – когда у Ангелины Валентиновны заглючил телефон и начал перебирать звонками все сохраненные контакты.
В общем-то, судя по тому, что они по-прежнему тепло поздравляли меня по смс с праздниками, я даже не уверена, что Ярослав сообщил им радостную новость о нашем разводе. И мне как-то неохота объяснять им, в случае смерти Ярослава, что мы разошлись и я не хочу заниматься организацией похорон их сына, пока они летят через полмира в Россию.
– Так что лучше не умирай, – бормочу я себе под нос, вылезая из ванны и вытираясь полотенцем.
Даже свои вещи теперь натягивать неохота. Они кажутся какими-то совсем простенькими, по сравнению с тем ,как богато я сейчас благоухаю...
Я надеваю просто нижнее белье, а джинсы и блузку складываю аккуратно на полочку. Потом подхожу к двери, открываю ее, нагибаюсь, чтобы забрать белый халат, заботливо оставленный на пороге...
Мой взгляд падает дальше порога.
Потом поднимается выше по ногам в темных штанах. И уничтожающе прожигает лицо Ярослава.
– Идиот, – подвожу итог я, – посмотрел? Отвернись сейчас же.
Передо мной падают белые тапочки. Почти бывший муж все же, задерживается взглядом на моей попе, обтянутой черными кружевными трусами.
– Начинаю думать, что да, идиот, – отвечает он, отворачиваясь, а я закатываю глаза. Мне кажется, или он о чем-то другом? Да, я угадала, потому что слышу продолжение, – выглядишь еще лучше, чем была, Вася. Худоба тебе не идет.
– Это последствия самостоятельной и сытой жизни без мужа, – парирую ехидно я, представляя, как Ярослав морщится после этих слов. Потом накидываю на себя халат и завязывая покрепче пояс на узел, – слушай, ты всю ночь возле меня будешь торчать? Меня это смущает.
– А ты собралась спать или скучать в одиночестве? – интересуется Ярослав, который стоит посреди комнаты, повернувшись ко мне спиной, – ты в обмороке отоспалась вроде неплохо. Как насчет чего-нибудь выпить?
– По-моему, ты уже выпил. Сопьешься.
Я смотрю за окно. Да, черт, я бы даже в одиночестве с удовольствием полежала бы. Такая красивая картина во дворе. Снег падает и как-то сказочно мерцает в свете фонарей.
– Спиться я не хочу, – усмехается за спиной Ярослав, – но забыть сегодняшний день было бы неплохо. Один раз можно позволить себе лишнего.
– Боже, – вырывается у меня недовольно, – знаешь, Ярослав, ты, конечно, молодец, что смог стать пожестче в плане работы. Это тебе большой плюс. Свою неуверенность и тормознутость ты сломал, но, прости, как был в отношениях придурком, прячущим голову в песок – так и остался.
Я резко разворачиваюсь к нему.
Он смотрит на меня без тени улыбки. А я продолжаю:
– Тебе скоро тридцать, а ты собираешься совершенно по-идиотски напиться, чтобы забыть... что? Что тебя обманули и пытались убить? Потом будешь звонить ей в два часа ночи и нести пьяный бред в трубку, выясняя отношения? О, ладно, это не мое дело. Но, по-моему, тебе стоит оставаться с холодной, а не пьяной головой, имея на счету огромные деньги и таких глупых, но отчаянных и беспринципных куриц возле себя.
– Иди-ка ты на хрен, Вася, – выдает резко заледеневшим голосом Ярослав, а я фыркаю, – свою холодную голову в отношениях ты уже использовала, когда мы расставались. Очень холодно послала меня, налакалась в баре и прыгнула в тачку к какому-то хрену в тот же вечер, отрезая все надежды на то, что я с тобой смогу объясниться.
Вот это поворот.
– О, – выдыхаю я со смешком, – нет, иди-ка ты на хрен. Следил за мной, значит или друг донес?
– Какая, на хрен, разница? Это было. Теперь, когда ты строишь из себя снежную королеву и вопишь, чтобы я к тебе не притрагивался и держал дистанцию, это вызывает у меня только усмешку, Вася. После того вечера я к тебе не притронусь никогда, – он подходит медленно ко мне, снова пытаясь то ли задавать ростом и мощью, то ли аурой раздражения, а я в ответ только закатываю глаза, – прежде чем, кого-то учить, вспомни о своих косяках.
– Тебе я могу дать такой же совет. Еще не расстался с невестой, а уже приглашаешь домой бывшую жену и уговариваешь остаться на ночь, – хмыкаю я, – ну если я тебе настолько омерзительна, позволил бы мне уехать на такси! Так что, все-таки, иди на хрен и не переводи стрелки на меня. А знаешь, лучше я прямо сейчас уеду.
Я разворачиваюсь, чтобы уйти в ванную и переодеться, но в спину мне прилетает насмешливое:
– Все-таки, теперь я ни минуты не жалею, что мы разошлись с тобой. Меня бы ждал очаровательный ежедневный вынос мозгов.
Ах ты, козлище.
От былого расслабления не остается ничего. Кровь и ярость вскипает в венах, как забытый на сильном огне суп. Я с шипением выдыхаю сквозь зубы и поворачиваюсь обратно.
– Да? Что ж, наслаждайся тогда покушениями на свою жизнь. Однажды какой-нибудь очередной глупый сосущий рот окажется успешнее своих предшественниц и грохнет тебя. Зато без выноса мозгов. Желаю тебе жениться на самой отбитой бабе на свете и счастливо сдохнуть.
– На отбитой я уже женат и сейчас развожусь, – бровь Ярослава саркастично изгибается, – пять лет ненавидеть меня за то, что я типа украл какое-то барахло – это вроде про тебя, Вась? Очень адекватно. С тобой бы я сдох от инфаркта в сорок.
Ну всё.
Теперь этот козлище задел те болевые точки, которые я закопала глубоко в себе и больше их никогда не дергала. А он прошелся по одной из них танком. «На отбитой я был уже женат»?! «Сдох бы от инфаркта в сорок»?! Да ты что?! Неужели этот придурок так и не понял, насколько я старалась ради нас? Не замечал тогда и не вспомнил сейчас? Это ради него я так уставала? Урод!
В глазах начинает щипать от обиды, в носу становится влажно, но я сглатываю подступающую истерику. Делаю резкий шаг к почти бывшему мужу, заношу ладонь и изо всех сил стараюсь вмазать пощечину. Ярослав успевает перехватить меня за запястье, а я выкрикиваю:
– Да ты даже отбитой, вроде меня, недостоин! И черта с два ты еще найдешь женщину, которая настолько же будет любить тебя и заботиться о тебе, как я! Зря я это делала! Зря! Надо было быть с самого начала меркантильной, как твои нынешние бабы.
Не выдержав, я всхлипываю, чувствуя, как начинают литься слезы по щекам. Придурок, идиот, кретин. Я дергаю руку, но Ярослав сжимает ее еще сильнее, не отпуская. Его лицо мрачнеет и черты становятся резкими.
– Хватит, – обрубает он, – успокойся. Я был неправ. Охренеть как больно слышать такие несправедливые слова, да, Вася? И мне тоже было больно. Видеть, как ты вышвырнула меня из жизни, отправившись с кем-то развлекаться.
– Ты...
– Я работал тогда, Вася, – он перебивает меня, не обращая на попытки взвиться и снова накричать на него. Тень пробегает по его лицу, и я сжимаю бессильно зубы, чтобы помолчать, – родители оставили мне совершенно убыточный бизнес, о котором я почти ничего не знал и не мог тебе сказать о нем. Вот и все причины, по которым мое финансовое состояние штормило, мля, как лодку посреди моря. Я вытащил его. Стоило немного подождать. Но ты просто все обрубила тогда между нами. Просто с концами. Зачем? Я тебя охренеть как тогда любил и простил бы все, что ты мне сказала. Потому что ты была со мной в самые дерьмовые времена. Но вот измены я не прощаю.
Часть 16
– Придурок, – я выдираю из захвата руку и закрываю лицо ладонями, всхлипнув, – я тебе не изменяла. А ты – лжец. Знаешь об этом?
Оправдания в нашем случае кажутся мне таким же глупым занятием, как достать недовязанный свитер пятилетней давности и пытаться распутать то безобразие, которое было наворочено. Зачем дергать за нитки это пыльное чудовище? Проще новый связать.
Но мы часто делаем странные и нелогичные вещи.
Я слышу, как Ярослав длинно и тяжело выдыхает.
– Я не лгал.
– Ты скрывал. Это...
– Некрасиво с моей стороны. Не спорю. Я не решился тебе сказать. Боялся неудачи и того, что ты во мне разочаруешься.
Идиот. Я молчу в ответ, пытаясь унять бурю в душе. Ладно, не он один такой. Тут еще нужно выяснить, кто из нас бОльший придурок.
Наконец, я вытираю слезы с лица, прекратив изображать из себя страдалицу и всхлипывать в ладошки. Кожа горит от соленой воды, а в глазах стоит туман, когда я с таким же тяжелым вздохом смотрю в сторону, лишь бы не пересекаться сейчас взглядом с почти бывшим мужем.
Не ожидала, что будет так неприятно ворошить прошлое. Честно говоря, я считала, что свою боль и обиду похоронила под другими чувствами. Конечно, было приятно трансформировать страдания в злость, но... Какой же дурацкий это был самообман! Все равно что прикрыть полыхающий костер картонкой и считать, что он погаснет.
– Кто тебе сказал чушь о моей измене? – интересуюсь глухо я.
– М-м, – слышу я невеселую усмешку, – Лёха.
А, ясно. Почему-то я подозревала об этом.
– Тот, который работал в баре, где я напивалась с подругами после нашего неофициального развода, – утвердительно произношу я и краем глаза замечаю ,как Ярослав кивает, – можешь набить ему лицо. Он соврал.
– Он сказал, что ты уехала с каким-то ублюдком на БМВ.
– Уехала. А у подъезда сказала ему, что пойду баиньки. На этом моя измена закончилась. Доверять чужим словам об измене можно, только если ты уверен, что этот человек держал свечку. Ладно, – я вздыхаю в третий раз за короткое время, и обхожу Ярослава, направляясь в ванную, – мы выяснили все, а теперь я, пожалуй, поеду домой.
– Вася, – летит мне в спину, когда я уже захожу в дверь, чтобы забрать свои вещи с полочки. Потом я пытаюсь отделить блузку от джинсов, потому что она за что-то зацепилась. Нервно дергаю ,не понимая, какого черта они не разъединяются, – ты хоть раз жалела о том, что мы разошлись?
Хотя он этого не видит, я закатываю глаза.
– Любой адекватный человек будет жалеть о расставании, если любил, – фыркаю я тихо, – хотя я старалась жалеть только о потраченном времени на козла, который украл мою кофеварку.
– Я твои вещи не трогал, повторяю в миллионный раз.
– Да блин! Скотина... – рычу я, в очередной раз сильно дернув блузку и услышав треск. Тонкая ткань умудрилась зацепиться за молнию, и теперь хорошая вещь порвалась. В этот момент из-за двери появляется несколько удивленное и настороженное лицо Ярослава.
– Чего?
– Я не про тебя. Я про это, – мрачно произношу, кивая на вещи, – есть футболка? Твоя сойдет. Верну завтра. Пришлю курьером.
Нет, я все равно уеду домой. Это только совпадение и мир не пытается меня остановить. Я уверена. Если бы кто-то свыше управлял нами – в таком случае, он бы не допустил, чтобы я ушла от Ярослава еще пять лет назад. А сейчас как-то поздно...
– После этого и всего сказанного ранее ты все равно хочешь уехать? – почти бывший муж тоже кивает на вещи в моих руках, а я едва пожимаю плечом.
– О чем ты? Наше заявление на развод уже подано. У тебя давно своя жизнь, у меня – своя.
– Ты прекрасно понимаешь, о чем я, Вася. Мы оба друг друга любили и разбежались из-за глупости...
– И теперь что? – поднимаю на него я взгляд. В глаза словно песка насыпали из-за пролитых слез, – На что ты намекаешь? Вернуть ничего не получится. Пять лет прошло, как-никак, Ярослав. К тому же... – я грустно усмехаюсь, дернув плечом, – это сейчас мы поняли друг друга, а потом эйфория пройдет и мы снова станем такими же, как и раньше. Я по-прежнему люблю есть мозг мужчинам. И тебе его съем.
Я жестом прошу его отвернуться, а потом скидываю халат, надевая джинсы и порванную блузку. Черт с ней, все равно под верхней одеждой не видно. Потом беру фен с полочки, быстро просушиваю волосы и выключаю его.
Ярослав по-прежнему стоит на входе в ванную, подпирая плечом косяк. Мне сложно понять, о чем он сейчас думает, потому что сама пытаюсь разобраться в своих чувствах, но смотрит на меня он с тенью усталости.
– Я тебя не буду силой удерживать, – произносит, наконец, он, а я просто киваю, – домой тебя отвезут. Скажи просто водителю адрес.
– Спасибо.
Перед тем, как уйти, я останавливаюсь на пороге возле Ярослава. Не знаю, что за черт меня дергает, но на прощание я поднимаю руку и как-то по-дурацки, словно мы еще в отношениях, провожу ладошкой ему по плечу. Чувствую, как он немного напрягается от моего прикосновения, и следом слышу тихий выдох.
– Поправляйся. И береги себя, – произношу я.
Черт. Вышло совсем драматично.
Только возле входной двери, когда я надеваю обувь, мелькает мысль, что надо было как-то попроще. Обозвать его, что ли, напоследок. Разрядить обстановку. Не дай бог между нами еще на долгие годы повиснет вот эта сцена последнего расставания. Чтоб я ворочалась ночами и думала «ой, а, может, стоило остаться?»
Да ну нафиг. И так проблем куча. Новый год на носу вот еще.
– Отвезите меня вот сюда, – я показываю водителю адрес на телефоне, и он кивает, заводит машину и включает климат-контроль. Убрав телефон, я устало откидываюсь на спинку и смотрю в окно, за которым мелькают снежинки.
У меня странное чувство. Словно я уезжаю, оставив где-то там частичку себя.
* * *
Весь следующий день я стараюсь загрузить себя, чтобы жизнь вошла в прежнее русло. Помогаю заселиться еще одному бедолаге, который ищет квартиру перед Новым годом, бегаю по магазинам, скупая подарки и сувениры для подруг и родственников. Когда я гляжу на счастливые лица людей, которые тащат домой елки и игрушечных Дедов Морозов, я стараюсь не представлять, как проведу Новый год в одиночестве. Точнее, с котярой в обнимку.
Боже, а куда податься? Все подруги у меня семейные женщины. Сестра... ну нет, не настолько мы близки с ней, чтобы праздновать вдвоем. Я ее не выдержу.
– Ваши документы можно увидеть? – вырывает меня из раздумий в магазине кассир, и я удивленно смотрю на нее. Она на меня – подозрительно, с прищуром. В руках у нее – бутылка вина, которую я придумала открыть на Новый год и распить, умывшись слезами.
– Мне... уже больше восемнадцати. Незаметно? – осторожно интересуюсь я, а она пожимает плечом.
– Да кто вас знает, девушка. Сейчас не поймешь по одному виду.
Я со вздохом лезу за паспортом, но в кармане натыкаюсь на пустоту. Так, стоп. Я вроде его тут всегда носила. Неужели выложила? Да нет, никогда не выкладываю документы. Украли?! Да нет, черт. Ехала я на такси, ни с кем в плотном контакте не была, чтобы незаметно вытащили.
Я вспоминаю вчерашний день. Черт. Эти амбалы Ярослава тащили меня кверху попой – если паспорт выпал в этот момент, я не удивлюсь. Еще есть вероятность, что он выпал где-то в доме Ярослава, когда он меня раздевал после обморока.
– Ладно, не пробивайте вино, – бормочу я, складывая покупки. Надо позвонить почти бывшему мужу и спросить... хотя, не очень хочется.
Я ищу в телефоне номер, с которого мне звонили вчера и уговаривали приехать на встречу с не-бывшим мужем. Гудок, другой и человек берет трубку:
– Слушаю вас?
– Простите, это почти бывшая жена Ярослава. Мы вчера с вами созванивались. Не могли бы вы дать его номер? Мне нужно с ним связаться срочно.
– М... – задумчиво выдает человек, – давайте я лучше передам, чтобы он с вами связался. Но это случится не скоро. Он сейчас на Мальдивах. Просил беспокоить только по серьезным вопросам.
А... черт.
Я пару раз растерянно моргаю.
– Тогда не стоит, – вырывается у меня, – простите за беспокойство.
И отключаюсь.
Черт. У меня вырывается усмешка, когда я убираю телефон в карман. Мальдивы. Вроде бы там рожает его невеста? Зная теперь получше характер Ярослава – он не любит при личной встрече обсуждать измены. Получается, что-то изменилось в ситуации с Миленой? Что же... тогда мое вчерашнее решение уехать было действительно к лучшему. Было бы совсем паршиво, если бы мы решили вспомнить старые времена, и...
Я встряхиваю головой, прогоняя эти мысли. Потом вызываю такси и, когда сажусь в него, называю адрес сестры. Передам ей подарок перед Новым годом и напрягу ее купить вино мне, раз я паспорт потеряла. У нее как раз в том же доме винный магазин.
Такси приезжает к дому сестры спустя пятнадцать минут. Я выхожу, забрав пакеты, и топаю в сумерках от шлагбаума к ее подъезду – кому в голову пришло установить эту хрень? Только неудобство приносит.
Надеюсь, сестра будет дома. Или, хотя бы, ее муж...
– О, привет, – произносит сестра, открывая мне дверь, и я выдыхаю, протягивая ей пакет с подарком, который она тут же хватает, – вау! Это что, те самые кеды? Я обожаю тебя!
– С наступающим, – произношу я, когда она кидается мне на шею обниматься, – слушай, у меня к тебе просьба. Я потеряла паспорт, а мне нужно вино...поможешь купить? Не хочу Новый год трезвой встречать.
– А, да без проблем, – машет рукой сестра, – зайди пока, хоть кофе выпьем. Валерчик сгоняет в магазин пока. Валер!!!
Из спальни выглядывает муж сестры – в майке, почесывая свои громадные мышцы. Я скованно киваю ему. Черт, я могла бы позавидовать сестре, что отхватила такой экземпляр, только вот почему-то каждый раз, встречая его, я чувствую себя странно. Он меня чем-то напрягает. Несмотря на смазливое лицо и крутые мышцы.
– Сгоняй вниз , плиз, купи винишко хорошее, – поет сестра, – мы пока с Василисой попьем кофеек.
– Ага, – бурчит Валера. Проходит мимо меня, впихивает ноги в тапки и прямо так выходит за дверь.
– Что, придумала, где Новый год встречать будешь? – интересуется сестра, хватая меня под локоток и провожая на кухню. Там она сажает меня на стул и тянется за чашками, а я качаю в ответ головой.
– Дома, может.
– Одна?
– А с кем еще?
– Хоть на мероприятие какое сходи. Тебе не восемьдесят лет, чтобы в одиночестве встречать. Тебе с молоком?
– Не-е, – тяну я, бросая взгляд на кофеварку и замолкаю. Потому что она мне кажется смутно знакомой. Черт, погодите. Как это?
Я задумчиво рассматриваю серебряную поверхность. Сестра, конечно, далеко не чистюля, и кофеварка засралась знатно, стоя возле плиты, но вот эта потертость сбоку мне сильно знакома. Когда я покупала себе ту самую кофеварку, то умудрилась уронить ее между стеной и тумбой... и поймать вовремя, матерясь и выдернув так, что поцарапала ей бок.
Да ну не может быть!
– Эм.... – тяну я, – слушай, а откуда у тебя эта кофеварка?
– Какая, эта? – удивленно произносит сестра, и в ее голосе я не слышу ни капли фальши. То ли я дура, то ли... не знаю даже, – да Валерчик купил.А что?
– Давно?
– Да ну давно. Мне на день рождения. А ты не видела, что ли?
Нет, потому что к сестре я заскакивала всегда по-быстренькому – что-то передать, что-то забрать. Не засиживались мы с ней.
Черт, на день рождения? День рождения у сестры в июне, а кофеварка у меня пропала... в мае.
– Ты чего, Василис?...
– Ну так, – снова тяну я, вздыхая, – вообще-то, это моя кофеварка. Которая пропала.
Сестра роняет челюсть.
– Что?
– У нее царапина на боку. Это я ее поставила.
– Это... бред, – отмирает сестра, – нет, стой. Валера уже принес ее такой. В коробке. И ругался, что в магазине не проверил. Но мне было плевать, потому что я хотела тогда получше кофеварку...
– И чек, наверное, потерял... – грустно и иронично продолжаю я, – у меня, кстати, все документы сохранились. Наверняка можно какой-нибудь номер там сверить... уверена, что совпадет.
Сестра с шумом выдыхает и опускает руку, которой тянулась к кофеварке. В этот момент я слышу, как хлопает дверь.
– Зайчик, – доносится бас из коридора, – слушай, денежку дашь? Я вспомнил, что карту на работе оставил.
– Иди-ка сюда, Валер, – цедит сквозь зубы сестра. Раздается тяжелый топот. Валера вырастает в проеме кухни, и я как-то сжимаюсь, стараясь спрятать голову в плечах, потому что цапаться из-за кофеварки мне с ним неохота. Как-то это опасно для жизни, что ли. Черт с ней, что ли...
– А? – интересуется Валера, а сестра криво улыбается.
– Слыш, в каком магазине ты кофеварку брал, говоришь?
– Э-э, – тянет странно он, стрельнув в мою сторону взглядом, – ну... в Эльдорадо вроде.
– А документы где?
– Да не было документов... не положили.
– А чек?
– Да выкинул я его. Подарок же типа.
– Пфффф, – выдыхает сестра. Потом подрывается и убегает куда-то. Я слышу, как хлопает балконная дверь, громкий шорох, грохот, мат сестры, и осторожно стараюсь смотреть в сторону холодильника, а не Валеры. Чую, сейчас будет буря.
Сестра возвращается спустя три минуты. Валера едва успевает закрыться локтем, когда в него летит пыльная и мятая коробка.
– Это была упаковка из-под мультиварки, падла, – рявкает сестра так, что на люстре звенят плафоны, а я подлетаю на стуле от неожиданности, —так это ты обчистил мою сестру?!
– Ты че, эй, зая, – растерянно бормочет Валера, отступая, пока эта мелкая фурия, уперев руки в бока, надвигается на него, – просто коробку потеряли в магазине.
– Василис, а что еще пропало? – мило спрашивает сестра, а я прокашливаюсь в кулачок.
– Постельное белье... со звездным небом. С подсолнухами такими желтыми... несколько наборов с цветами было.
– Ну, то есть то, которое мы дарили несколько лет его маме, – рычит сестра.
– Зая... Зая, бутылку поставь, бляха, – бормочет Валера, быстро меняя траекторию движения, когда моя сестра хватает со стола бутыль оливкового масла и сжимает в кулаке, как оружие, – Зая, я не трогал ни хрена! Мне ключи отдали – я тебе передал! Ничего у нее в хате не трогал! Мля!
Валера уворачивается от удара, с грохотом сбив стул, и едва не влетев в меня, а потом быстро убегает в коридор. Сестра несется за ним.
– Зая..а... ты! Блин! Да харэ! Да ты че?! – уже более приглушенно доносятся до меня вскрики мужика. Потом я слышу громкий звон, грохот, крик сестры «беги, падла мерзкая!», снова грохот – уже откуда-то с лестничной площадки, и, наконец, хлопает входная дверь. Я сижу, ни жива, ни мертва, хлопая растерянно глазами. Как-то совсем вышло нехорошо.
– Фух, – возвращается на кухню сестра, сдувая с лица выпавшие из пучка пряди. Она встречается со мной взглядом и внезапно хмыкает, – да уж, Вась... не такой уж твой бывший муж и урод, оказывается.
– Да-а, – тяну я тихо, не в силах придумать более интересный ответ.
Блин. Лучше бы она мне не напоминала о нем.
* * *
Сестру я покидаю через два часа. Как-то совсем грустно бреду от такси до своего подъезда, несмотря на то, что у меня должно быть новогоднее настроение. Какое, блин, настроение? Особенно после сцены с кофеваркой. Это ж надо было...
