Текст книги "Криминальный развод (СИ)"
Автор книги: Анна Шварц
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)
Часть 24
– Не говори глупости, Вася. Мне нужно было уехать по делам. Хуже было бы, если я тебя захватил тогда с собой.
Несмотря на то, что Ярослав меня пытается, кажется, успокоить и оправдать, слезы все равно уже не остановить. Я громко всхлипываю, зажав рот рукой. Кажется, у меня истерика. Черт, мне надо прекратить! Я же обещала себе, что буду выглядеть позитивно, чтобы Ярослав лишний раз не переживал.
Дрожащей рукой я достаю из сумки бумажные салфетки, вытряхиваю сразу все из пачки и сморкаюсь в этот белый ворох. Стоит с силой выдохнуть, как истерика отступает, оставив после себя только мандраж.
– Извини, – глухо произношу я, – я просто очень расстроилась. Ты же не проведешь всю жизнь, прикованным к постели? Обнадежь меня, пожалуйста.
– Не переживай, – Ярослав едва кривит губы, – это временно. Сказал же – ничего серьезного.
– Я слишком хорошо знаю тебя. Ты вечно недоговариваешь о своих проблемах, – я хватаю бокал с вином, беру Ярослава за запястье и чокаюсь с его рукой, – ладно, мне нужно успокоиться. За твое выздоровление.
– Алкоголичка мелкая. С наступающим тебя.
В ответ на его ироничный пассаж я дарю ему взгляд с долей укора. Мне не до шуток, если честно. Мой бывший муж едва не умер, и не успела я обрадоваться, что с ним все в порядке, как оказалось, что он прикован на какое-то время к постели.
Ярослав смотрит, как я делаю глоток вина. Я ставлю бокал обратно на столик, чувствуя, как алкоголь немного согревает и расслабляет меня.
– Твои родители знают о том, что случилось?
– Нет, – он едва морщится, – я не собираюсь их дергать перед праздниками. Не уверен, что билеты все еще есть. К тому же, писать «я в реанимации» в ответ на смс с пожеланием счастья, как-то рука не поднялась.
– Ясно. Это у вас семейное, похоже, – я вздыхаю, – как давно вы созванивались, а не писали смски?
– Пару месяцев назад. Где-то около того.
Я смотрю за окно, на подоконнике которого растет сугроб. Честно говоря, когда тебе чуть больше двадцати, все видится немного в другом свете. Холодные родственники твоего мужа кажутся удобными и самыми милейшими людьми.
Сейчас мне сложно представить, как можно звонить своему сыну раз в два месяца и поздравлять смсками. Не от этого ли у Ярослава есть бесящая меня привычка молчать и пытаться разобраться со всем самостоятельно?
– Понятно, – наконец, отвечаю я, – как долго ты собираешься притворяться мертвым?
– Ты выбираешь интересные предновогодние темы, Вась. Как встану на ноги – сразу вернусь. Я не знаю, на что готовы пойти некоторые люди, поэтому я хотел бы быть уверен в том, что смогу себя защитить, если что. Пока Герман пытается найти тебя, чтобы уговорить делить имущество, а Милена срочно летит в Россию, чтобы попытаться судиться за наследство, я пройду курс реабилитации. А ты пока поживешь у меня.
– Я забрала с собой кошку подруги. Ты не против? Она умная и какает в лоток.
– Если она умная, то я не против. Хоть кто-то будет умный в том доме.
Я громко фыркаю в ответ. Ярослав едва усмехается.
– Выпей еще вина. Похоже, оно на тебя отлично действует.
Да, он прав. Я действительно немного успокоилась – по крайней мере, пропало мерзкое ощущение, словно во мне трясутся поджилки. Я открываю коробочки с салатами, предлагаю жестом Ярославу, но он отрицательно мотает головой.
Понятно. Ничего ему нельзя. Или отказывается, потому что мне придется его кормить – уверена, что это будет огромный удар по его самолюбию.
Я пробую салаты, заглушая голод, закрываю их, чтобы не дразниться, и беру бокал с вином, поймав внимательный взгляд Ярослава.
– Почему убежала с утра, Вась? – внезапно интересуется он, когда я делаю глоток. Я едва не давлюсь. Это неожиданный вопрос, ответ на который я придумать сейчас не могу.
– Сложно объяснить, – отмазываюсь я.
– Попробуй. У тебя есть время, пока не пришел мой врач.
Я мотаю головой. Это больше похоже на то, словно я пытаюсь уложить внутри мысли, чем на отрицание. В принципе, так и есть – я пытаюсь понять, стоит ли говорить правду и не будет ли она звучать слишком глупо.
– Я... м-м... – подбираю я подходящие слова, – не хотела, чтобы мы сделали с утра что-то, из-за чего потом будем жалеть о прошедшей ночи.
– Чего?
– Блин, – я раздраженно выдыхаю. Почему он такой непонятливый? – мне показалось тогда, что уйти станет лучшим завершением наших отношений. Не хотелось, чтобы мы с утра чувствовали себя неудобно, или обсуждали смущенно будущее, подбирая слова. Понятно, что мы не уживемся друг с другом, и второй раз начинать отношения глупо, но и дружить после совместной ночи с мужчиной я еще не научилась.
– Какая же ты дура, Вася, – медленно произносит Ярослав, чем бесит меня окончательно.
– Ты не умнее. У тебя другое мнение или были какие-то лучшие идеи? Ты вообще бросил свои ключи в ящик вместо моих. Мне пришлось вскрывать дверь.
– Я сделал это для того, чтобы тебе пришлось приехать ко мне и поговорить. По телефону выяснять отношения я не стал – дал время остыть и подумать. Но ты вскрыла дверь. Гениально. Я не верю в гороскопы, но в тебе явно есть бараньи качества.
– Еще одно слово, и я выдерну пару проводков из твоего аппарата, – тихо шепчу я.
– Дерзай, – он усмехается саркастично, – всегда было интересно, насколько далеко ты сможешь зайти, чтобы последнее слово осталось за тобой.
– Ярослав!
– Пей. У нас осталось немного времени.
Я замолкаю и снова беру бокал, отпивая темную жидкость в нем.
О чем хотел поговорить со мной Ярослав, если бы не случилось той аварии и я, все же, поехала к нему забирать ключи? В принципе, он прав. Я бы к тому времени уже остыла. Как бы повернулась наша жизнь после этого?
Я не задаю эти вопросы вслух. Мне кажется, сейчас не самое подходящее время для таких разговоров. По-моему, сегодня мы и так сказали достаточно, а остальное...
Может, позже.
Нам, похоже, двоим стоит пока переварить все случившееся.
Спустя пятнадцать минут в палату заходит врач с шприцом в лотке. Ярослав кивает приветственно врачу, а потом переводит взгляд на меня.
– Давай, Вась, езжай и отпразднуй Новый год. Думаю, хрен кто в праздник будет тебя искать, так что встреться с друзьями, но захвати с собой этих двоих. Они подстрахуют тебя. С Наступающим. Встретимся с тобой в следующем году.
– Я не могу остаться тут? – хмуро спрашиваю я, пропустив мимо ушей его несколько скупое поздравление, – не хочется оставлять тебя одного в праздник.
– Я буду спать. После снотворного мне будет пофиг на праздник.
Ах, черт.
– Я могу просто посидеть с тобой, – это предложение срывается само собой. Правда, если оно и удивило Ярослава – он этого не показал. В его глазах ничего нового из эмоций не промелькнуло. А вот мое лицо начинает, кажется, краснеть.
– Тебе оно надо?
– Наверное, да, раз я спрашиваю.
Ответа я не получаю. Ярослав просто отводи взгляд, когда врач приближается к постели и я уступаю ему стул.
Молчание – знак согласия. Я мысленно пожимаю плечами, подумав так. Если бы он не хотел, чтобы я была тут – явно отказал бы вслух и меня настойчиво бы выпроводили Лютик с Митей.
Я сижу до тех пор, пока Ярослав не засыпает, и еще долгое время после этого.
Тихо погасив свет и включив телевизор на самую маленькую громкость, я дожидаюсь громких залпов за окном, от которых чуть вздрагивают стекла. Пусть я и не вижу сами салюты, а только вспышки в темноте за окном, все равно в душе появляется ощущение уюта и новогоднего настроения.
– С Новым годом, – шепчу я, положив ладонь поверх руки спящего бывшего мужа.
Почему-то сейчас мне кажется, словно я вернулась на много лет назад в прошлое.
Часть 25
Два месяца спустя
– Конечно, давайте встретимся около шести часов. Я подберу вам еще пару вариантов в том районе, если этот вам не понравится, и заодно посмотрим их. Всего доброго!
– Поболтала? – интересуется Митя, который крутит руль и везет нас с Лютиком к больнице. Сейчас он странно и напряженно смотрит в зеркало заднего вида, – нас второй день уже пасут, мне кажется. Сегодня эта хренова Киа черная за нами всю дорогу едет.
– Это опасно? – я замираю с телефоном в руке.
– Не-а, – хмыкает Митя. Он резко тормозит, врубив аварийку, и Киа приходится тоже оттормозиться, чтобы не влететь в нашу машину. Я слышу громкий и возмущенный гудок. Митя с Лютиком синхронно выходят, закрыв двери и заперев меня в машине.
– Эй, мужики, – слышу я приглушенное, и следом – испуганный вскрик. Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть, что происходит. Митя и Лютик знакомят какого-то толстенького дядьку с капотом его машины, – слышьте! Вы охренели! Я полицию вызову! А! Мужики! Вы че?
Я в шоке отворачиваюсь, сделав вид, что ничего не видела. Прямо посреди белого дня! С ума сошли, что ли, так вопросы решать?!
Они возвращаются спустя пару минут. Молча.
– Ну и что там? – тихонько интересуюсь я, и слышу тяжелый вздох.
– Ложная тревога. Мужик свою бабулю в больницу везет – ногу вывихнула.
– Надеюсь, к вывихнутой ноге не добавился инфаркт, – я фыркаю, – вы бы как-то полегче, что ли. Напугали людей почем зря.
– Так, не учи нас, Вась. Тут мы ошиблись, а если б реально нас пасли? Пара ударов головой об капот хорошо развязывают язык. Мы тебе, кстати, там карточку в больнице завели, если что. Типа по беременности. Ну, чтобы не возникало вопросов, чего ты мотаешься так часто туда.
Я таращу глаза. По беременности? Они ничего другого придумать не могли? Гастрит, например, или камни в почках. Надеюсь, Ярослав выйдет раньше, чем мне придется носить под свитером накладной живот и потом изображать чудесным образом рассосавшуюся беременность. Придурки. Хотя, придурки ответственные.
За эти месяцы я дважды умудрилась встретиться с Германом. Первый раз я пересеклась с ним в магазине косметики, когда покупала себе любимый крем. Тогда Митя и Лютик умудрились заметить бликующую над стеллажами лысину предателя-адвоката и подоспели вовремя, избавив меня от попыток шантажа.
Второй раз встреча случилась менее приятная. Герман был с компанией каких-то людей. Если бы не Гелик Мити и Лютика, который развернулся с парковки и смачно влетел в черный «Лексус», куда меня хотели затащить – все бы кончилось плохо.
На телефон мне присылали угрозы.
Квартиру вскрывали еще несколько раз – поэтому, я предупредила сестру и своих подруг, чтобы даже не думали ко мне заходить в гости.
Ася однажды рассказала, что возле ее дома на парковке стояли подозрительные люди и смотрели на нее. Может быть, конечно, это случайность. Хорошо, что они потом уехали и ничего Асе не сделали. Я бы меньше всего хотела, чтобы из-за проблем Ярослава были проблемы у моих друзей.
В общем, время было неспокойное.
Одно только было хорошо – Ярослав шел на поправку.
– Приве-ет, – радостно произношу я, заходя в палату, где Ярослав сидит на кровати в футболке и спортивных шортах. На ногах у него крепятся какие-то штуковины. Когда я впервые увидела их на нем – то испугалась. Но это была очередная инновационная хрень для стимуляции каких-то микротоков в мышцах, и, видимо, работающая, потому что пришел в форму он достаточно быстро.
– Привет, Вася. Ты, как всегда, внезапна.
– Могу уйти, – фыркаю я, – просто вчера обещали плохую погоду, а сегодня неожиданно на улице солнышко и легкий плюс. Тебе говорили, что прогулки ускоряют выздоровление? Тут закрытая территория?
– Ты хочешь вытащить меня на прогулку? – хмыкает бывший муж, выпрямляясь. Я в первые секунды растерянно моргаю – никак не привыкну обратно, что он такой здоровый. Около месяца Ярослав лежал в постели, почти не вставая, и я постоянно наблюдала его в горизонтальном положении. Когда он снова начал вставать, я все удивлялась, насколько он, оказывается, высокий по сравнению со мной.
– Да, хочу прогуляться. Можешь, конечно, это сделать без меня. Я тебе привезла домашние стейки из куриной грудки и овощи на пару. Все, как ты любишь. Дико полезно, но совершенно невкусно. Оставлю в холодильнике, и поеду работать.
– Прекрати. Я сейчас оденусь и пойдем.
– Правда? – я радостно оборачиваюсь как раз в тот момент, когда Ярослав снимает футболку, – упс, извини.
– Ты что-то там не видела?
Он натягивает на себя толстовку и легкую куртку. Я многозначительно киваю ему на ноги.
– Ты пойдешь в куртке и шортах?
– Закаливание полезно. Тем более, там достаточно тепло.
– Будешь выглядеть, как бомж. Если бы ты в таком виде попытался со мной познакомиться на улице – я бы ни за что не подумала, что у тебя миллионы на счетах.
– Ты планируешь меня с кем-то познакомить, Вася? – хмыкает он.
– Нет, – я в ответ фыркаю, – в роли Купидона для бывшего мужа я выступать не буду. Как-нибудь сам.
– Пойдем уже, – тяжелая рука ложится на плечо, когда Ярослав проходит мимо, заставляя меня замолчать, – хватит всякую фигню болтать.
Солнце на территории больницы припекает как-то совсем уж по-весеннему. Я подставляю лицо теплым лучам, понимая, что эта хорошая погодка ненадолго и надо пользоваться моментом насладиться ей.
– Когда тебя выписывают? – спрашиваю я, когда мы доходим по дорожке вглубь больничного парка, туда, где достаточно тихо и безлюдно.
– Пара-тройка дней еще, и я вернусь. Передвигаюсь я самостоятельно, а все упражнения могу делать и дома.
– Оу, – я смотрю на него, – хорошо, хоть предупредил заранее. А то приехал бы, а я на твоей кухне в одной пижаме хозяйничаю. Я тогда съеду завтра. Как раз соберу вещи и подыщу другую квартиру, чтобы всяким Германам не вздумалось зайти в гости. Я, конечно, к той привыкла уже, но надо что-то менять в жизни. К тому же, я всегда хотела переселиться поближе к офису. К центру. Может, работу сменю, и будет проще найти новую поблизости.
Бывший муж молча случает, как я перечисляю свои планы на жизнь. Только под конец он разворачивается, преграждая мне дорогу и я, ойкнув, ловлю его прямой и внимательный взгляд.
– Тебе необязательно завтра съезжать, Вася.
– Ой, успокойся. Все в порядке. Поверь, я не бомж и у меня есть деньги на съем квартиры. Я не хочу тебя смущать, к тому же, —фыркаю я, – у тебя будут другие заботы. Слушай, это не мое, конечно, дело, но я бы на твоем месте продала тот бизнес, за который все так грызутся. Каждый человек достоин спокойной жизни. Мне кажется, ты уже достаточно пострадал. Счастье не в деньгах, хотя, у тебя их и так много останется, я думаю.
– Вась, – бывший сощуривается, – ты переводишь тему. Во-вторых, я уже сам решу, что мне делать со своим делом. Счастье не в деньгах? Я это от тебя слышу?
– Конечно, ты сам решишь. Ты всегда решаешь все сам, – я приподнимаю бровь, – да, ты слышишь это от меня! Не делай такое лицо. Я насмотрелась на примеры подруг, которые гнались за богатой жизнью и ничего хорошего из этого не вышло. И у нас все вышло бы, может, иначе.
Я делаю паузу, пожав плечом. За время, которое мы с Ярославом потратили, чтобы научиться нормально общаться друг с другом, мои обиды на прошлое испарились и теперь я могла говорить о нем спокойно и без истерик.
– Если бы перед моими глазами тогда не мельтешили Инстаграмы подруг, которые катались каждый месяц на моря, тратили бешеные деньги на рестораны и роскошную жизнь, я бы меньше завидовала. Мне правда было очень завидно, и я уставала. Я бы тогда сказала все иначе. Но мне было тогда всего двадцать лет, Ярослав, и да, сейчас я скажу – счастье не в деньгах. Они должны быть, но так, чтобы хватало на жизнь и хоть какие-то развлечения... хватит смотреть на меня, как на восьмое чудо света! Будто бы ты считаешь иначе.
– Я просто смотрю на тебя, Вась, – усмехается Ярослав, – но, вообще-то, я реально считаю немного иначе.
– Отлично. Мы поменялись ролями за эти годы. Теперь ты меркантильный, а я расслабленно работаю на любимой работе.
– Слушай, – у него вырывается короткий смешок, – заканчивай. Вернемся к предыдущему разговору. По поводу твоего «съеду»... Когда я тебе оставил ключи... твою мать, – ругается внезапно Ярослав, глядя мне за плечо, – тебе чего?
Я оборачиваюсь. К нам идет улыбающийся Митя.
Черт! Ну как ты невовремя!
– Извините, что прерываю, – произносит он, – но тут, короче, тема классная нарисовалась. В общем, тот тип... ну... – он заминается, бросив на меня взгляд, – короче, тот тип, которому Герман подмахивает. Ты понял, да? Короче, его за жопу взяли конкретно. За хищение, откаты, уклонение от налогов, убийство... долго перечислять. Впаяли по полной программе. Такое чувство, будто кто-то подсуетился и слил его. С одной стороны радостно, с другой – хрен знает, кому это надо было и кто на его место придет. Только что птички на хвостике принесли новость. Ну...
Митя снова многозначительно косится на ошалевшую меня. Ярослав тоже бросает на меня взгляд и едва кивает.
– Поболтаем попозже, Вась. Отправляйся домой. И не спеши съезжать. Есть разговор к тебе.
– Ладно, – тоненьким голосом произношу я. Развернувшись, делаю шаг и падаю в обморок.
Последняя мысль, которая посещает мою голову – «что за фигня?!».
Часть 26
– Не переживайте, Василиса, – улыбается мне врач, пока я лежу на кушетке рядом с аппаратом УЗИ и растерянно моргаю, не понимая, зачем меня сюда притащили, – с ребенком все в порядке. Вам нужно больше отдыхать, чтобы обмороки не повторялись, беречь себя и пить витамины. Беременность – это большая нагрузка на организм.
Ну очень смешно.
От кого, простите, беременна, от святого духа? Последний раз я была с мужчиной, когда мы с Ярославом... расслабились. После этого пришли критические дни. Потом, конечно, случилась крутая задержка, но это все из-за нервов. У меня часто пропадали эти дни из-за болезней или когда я сильно нервничала.
– Простите, – осторожно откашливаюсь я в кулачок, – вы считаете, что я беременна?
Девушка странно смотрит на меня, а потом заглядывает в карту. А-а... точно, карта. И Митина с Лютиком дурацкая идея. Все-таки, хорошо, что они не придумали мне гастрит. Иначе вместо УЗИ я бы сейчас глотала шланг, чтобы врач убедился, что с моим гастритом все в порядке после обморока.
– Вы наблюдаетесь у нас с беременностью, – замечает девушка, – Правда... простите, врач, наверное, ошибся. Тут указан срок в четыре недели, но, как вижу, плод уже достаточно большой. Когда у вас были последние месячные, напомните?
– Может быть, это киста? – с надеждой интересуюсь я. Хотя, надеяться на то, что внутри тебя киста – так тупо, – последние месячные у меня были... в середине января где-то.
Врач приподнимает брови и что-то включает на аппарате. Я ошалело слушаю громкое и частое биение сердца. Как у маленькой птички.
Боже. Сердцебиения у кисты уж точно не может быть. Боже!
– Это точно не киста, Василиса. Скорее, невнимательность нашего врача. Я передам, чтобы ему сделали выговор. Угрозы не вижу, может быть, была небольшая гематома... Иногда во время беременности случаются выделения, похожие на месячные. Правда, они более скудные, чем критические дни.
– У меня и так обычно не как из ведра льет, – выдыхаю я в пространство.
До меня начинает доходить вся катастрофичность ситуации.
Я. Беременна.
От Ярослава.
Во-первых, я стану мамой. Во-вторых, папой моего ребенка будет Ярослав.
Я громко всхлипываю. По щекам начинают течь слезы. Врач, понимающе улыбнувшись, протягивает мне салфетку, и я наугад тыкаю ею возле глаз, стараясь не смазать тушь.
– Кошмар, – выдаю я, и брови врача взмывают вверх, – то есть, это, конечно, замечательно. Но кошмар. Можно я выйду попью водички? Похоже, мне нужно успокоиться.
* * *
Из больницы я выхожу с маленьким листочком в руках, на котором распечатан список необходимых анализов. У входа я натыкаюсь на Митю и Лютика, и едва не разворачиваюсь, чтобы сбежать – мне кажется, что они по моему лицу поймут, что я беременна на самом деле.
– Вась, все в порядке?
– Да, – я отмахиваюсь, – витамины только надо в аптеке купить. Отвезете?
Боже, какая же я врушка! Сказала это так легко, будто бы каждый день тайно беременею от бывших мужей.
– Ага, естественно. Давай только тут осторожнее. Пока Ярослав не видит, мы тебя под руку возьмем, чтобы не навернулась. Дорожка скользкая, тебе беречься надо. Наследника же носишь.
Мои глаза округляются так, что начинают болеть, а Митя начинает ржать, как мерин.
– Да я шучу же, ты чего напряглась?
– Не очень было смешно, – бормочу я, осторожно передвигая ногами. Господи, чуть инфаркт не получила, подумав, что уже всем известно о моей НАСТОЯЩЕЙ беременности. Я не знаю, как скажу о ней Ярославу. И скажу ли вообще. Нет, конечно, он должен знать о том, что мы натворили, но я не знаю его реакцию. И не знаю, как буду жить дальше – в моей голове есть только весьма примитивный план, который я родила за несколько секунд перед выходом из больницы, чтобы успокоиться. Там что-то про работу до девятого месяца, про покупку квартиры где-нибудь в глуши, чтобы было подешевле. На съемной рожать страшно.
Пока мы едем в машине в сторону аптеки, я обхватываю голову руками, тихо застонав.
Шутки шутками, конечно...
Но мне хочется плакать от того, что этому ребенку суждено родиться в неполной семье. Мой мир перевернулся за те минуты, пока я осознавала новость о беременности. Я хочу нормальную семью! Не хочу, чтобы ребенок видел уставшую от работы маму, скучал и плакал по воскресному папе, который живет с другой женщиной, а я бы психовала, отпуская его к отцу и думая – не нашел ли тот очередную долбанутую Милену, которой черт знает что в голову взбредет...
– Вась! Ты чё?!
– Пыль в глаз попала, – всхлипываю я. Черт, они заметили, как я ною.
– Какая, в задницу, пыль? Зима на дворе, с утра тачку Керхером мыли.
– Значит, статическое электричество!
– В глаз попало? – фыркает Митя, – Тебе что, снова угрожают? Колись.
– Нет, – злюсь я из-за минутки своей слабости, – никто мне не угрожает. Я за витаминами, все в порядке.
Я выскакиваю их машины, прежде чем меня начнут пытать и забегаю быстро в аптеку. Потом задумчиво стою перед стеллажом с детскими бутылочками и сосками. Черт, ноги меня привели сюда сами. Неужели это инстинкт?
Господи, а это что? Мое лицо? Я смотрю на тетку в отражении небольшого зеркальца на стеллаже, и осторожно трогаю ободранную, красную щеку. Как жертва домашнего насилия, блин. То ли Ярослав с Митей не успели меня поймать, то ли поймали неудачно.
Я беру влажные салфетки, чтобы протереть лицо, разворачиваюсь и налетаю на кого-то.
– Простите, – произношу я, поднимая взгляд.
Оу, черт. Зря я вспоминала Милену.
– Нужно просто смотреть, куда пр... – начинает девушка, но, когда она пересекается со мной взглядом, то, похоже, узнает меня. Ее брови взмывают едва ли не на лоб, – ты?!
Я, ага. А она стоит с двумя бутылочками в наманикюренной лапке, все такая же молоденькая, загорелая, ухоженная и отдохнувшая. Когда я смотрю ниже, на платье под распахнутой шубкой, то меня начинает душить зависть.
Стойте, а куда она дела живот? Да она же буквально недавно должна была родить. Ведьма!
