Текст книги "Два красавчика и Я (СИ)"
Автор книги: Анна Шварц
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)
– Блядь, птичка, – внезапно произносит он, глядя мне в глаза, – ты просто чертов огонь. Повторим?
Эпизод 27
Скачано с сайта
Эпизод 27
Я стою за какой-то трибуной, тонущей в белых облачках. И сама вся в белом, длинном платье, похожим больше на ночную рубашку. А вокруг куча людей. Почему-то с крыльями, и над головой у каждого нимб.
Я на всякий случай прикасаюсь к своей голове, но ничего не нащупываю. Мне не дали нимб, или я просто его не чувствую?
– Встать, суд идет! – гремит над нашими головами голос.
О, Боже! Реально ведь – Боже!
Все поднимаются со своих мест. Напротив меня материализуется еще одна трибуна. Я поднимаю ладошки ко рту, тихо ахая. За ней стоит Мирослав, со скованными руками. Пушистыми белыми наручниками.
Он спокойно обводит взглядом все вокруг, будто его происходящее совсем не удивляет.
– Вы! – с неба появляется громадный палец и тычет в Мирослава. Он поднимает голову, – обвиняетесь в растлении и совращении рабы божьей Анны!
– В смысле? – тут же ужасается парень, – это было по обоюдному согласию!
– Своими словами и поступками вы поселили в ее голове греховные мысли!
– И что теперь? Отправите меня в ад?
– В ад?! Нет, конечно, – голос смеется громогласно, – я прекрасно знаю, что для вас это будет не наказанием. В рай! ! В самый отдаленный и одинокий уголок рая. Исполнять!
Ангелы с крыльями подхватывают ошалевшего Мирослава и уносят его куда-то вверх.
Палец тыкает в мою сторону.
– Раба Божья Анна!
– Да? – мой голос похож на писк.
– Вы тоже не сможете избежать наказания. Ваше поведение ужасно для благочестивого человека. Поцелуи в торговом центре, в баре возле туалета, объятия в общественных местах, греховые мысли, секс с человеком, с которым вы не связаны узами брака, и не ради продолжения рода...
– Меня тоже в рай?
– Нет! В ад!
Рука поднимается над моей головой, сопровождаемая таким же громогласным хохотом. А потом с размаху падает на мою макушку. Я падаю с визгом вниз, сквозь облака, и лечу, лечу, лечу...
...
– Птичка!
Ой, меня еще трясет! Турбулентность?!
– Анна, блин!
Нет, это Мирослав трясет меня. Я распахиваю глаза, и испуганно вцепляюсь ему в голые плечи.
– Мирослав! Тебя же отправили в рай!
Глаза парня расширяются. Он внезапно секунду смотрит на меня, а потом запрокидывает голову и начинает ржать.
Я недоуменно моргаю. Погодите-ка... холодный сквозняк из приоткрытого окна, касается моей обнаженной спины. По комнате крадется тонкий утренний лучик солнца.
Ой. Кажется, это был сон...
– С добрым утром, Анна, – отсмеявшись, произносит Мирослав, – так куда меня там отправили?
Кхм. До меня доходит, что мы оба абсолютно без одежды. Совсем. Как были вчера – так и заснули, даже одеяла нет. Черт. Сейчас я чувствую кожей все его тело. Щеки моментально начинают пылать.
Мирослав приподнимает брови, замечая мою реакцию.
– Ты краснеешь, птичка? После того, что между нами было вчера?
Он переворачивает меня на спину и ложится сверху. И улыбается так, что я сомневаюсь в правильности решения Бога отправить его в рай. Он будет там тем самым змеем-искусителем.
– Продолжим? – выдыхает он, перехватывая мои руки за запястья и заводит их над головой.
– Мы же вчера продолжили... – отвечаю я. И чувствую легкий и мягкий поцелуй на губах.
– Ага, птичка, – он начинает покрывать поцелуями мое лицо, спускаясь к шее, – кажется, я уже шутил по этому поводу когда-то...
Внезапно я слышу вибрацию. И поворачиваю голову. Мирослав тоже. По постели ползет мой телефон, а на экране светится ярко “Мама и Папа”. Точнее, из-за трещин там только “Ама и Па”, но я догадываюсь и по этим буквам, кто мне звонит.
Оооооо, так вот к чему был этот сон!
– Погоди, – произношу я, и ловлю телефон. А потом принимаю вызов.
– Да?
– Благослови тебя Господь, доченька! – раздается в трубке голос мамы, – я звонила тебе всю ночь, а ты не отвечала! Где ты и как ты?!
Ой. Должно случиться что-то страшное, чтобы они звонили мне аж ночью.
– Я... дома, – неуверенно отвечаю я, – со мной все нормально.
– У кого дома?
– В смысле?! У себя!
Мирослав несколько секунд слушает мои ответы с задумчивым лицом. А потом усмехается и я внезапно чувствую прикосновение губ на коже возле ключицы. О Боже, я убью этого развратника!
– У себя? – голос мамы сочится подозрительностью, а я, тем временем, пытаюсь оттолкнуть голову Мирослава. И слышу смешок, а он начинает опускаться вниз, – я вчера звонила твоей... так сказать, подруге Татьяне, и она поведала мне, что тебя выгнали со съемного жилья.
Блин! Поцелуи, тем временем, доходят до груди. И в тот момент, пока мама в трубке рассуждает о моральных качествах Танюхи, я внезапно ощущаю еще и влажное прикосновение языка. И едва ли не закатываю глаза от нахлынувших чувств.
Я сейчас его точно придушу.
– ...поэтому, доченька, мы бы очень хотели познакомиться с твоим избранником. Мы, конечно, закроем глаза на то, что ночевать у кого-то, не будучи венчанными, это, как бы, нехорошо...
– Прекрати! – в панике шепчу я, отняв телефон от уха, и пытаюсь скинуть с себя Мирослава вообще. Он в ответ на мои телодвижения закатывает демонстративно глаза и что-то произносит одними губами. Кажется, “О да, птичка”, если я не разучилась читать по губам.
– Аня? Аня! – слышу я мамин голос в динамике и прижимаю телефон снова к уху, – ты меня услышала вообще?
– Да! – нервно отвечаю я. Мирослав, вздохнув, кладет голову мне на грудь. И закрывает глаза.
– Тогда ждем тебя сегодня. Пока, доченька, и с Богом.
Я сбрасываю вызов.
– Птичка, – слышу я веселый голос Мирослава, – твои родители действительно настолько верующие?
– Ты что, подслушивал? – воззряюсь я на этого наглеца, лежащего, как ни в чем ни бывало, на моей груди.
– Все и так слышно было.
– Еще какие верующие, – отвечаю я, – не мог бы ты...ммм... слезть с меня?
– А как же продолжение? – усмехается парень.
– Мне нужно ехать!
Я, наконец, сбрасываю с себя это наглое и бесцеремонное тело. Потом хватаю подушку и, закрываясь ей, сползаю с кровати, собирая разбросанные шмотки на полу. И слышу протяжный вздох, не рискуя поднять глаза.
Он там, все-таки, полностью голый.
– Птичка, ты обломщица. Ладно, поехали... так и быть.
– Куда? – в ужасе спрашиваю я, подхватывая с пола нижнее белье, – в смысле – “поехали”?
– Я тебя отвезу.
– К моим родителям? Только отвезешь?
– Неа, – слышу я смешок, – они же тебя просили припереть того, с кем ты ночевала? Я хочу посмотреть на это представление. Поэтому я еду с тобой.
Ооооооо, неееееееет!
– Не смей, – вырывается у меня, – это будет полный позор. Для меня. И конец.
– Иди и одевайся, птичка. Позорно будет тебе, когда ты приедешь, и потупив в пол глазки сообщишь, что приехала одна. Тебя они ставили в детстве на горох коленями?
Мне хочется обреченно закрыть лицо руками. Что я и делаю.
– Нет, – мой голос звучит глухо, – не ставили, но... неважно.
– Тогда тебе точно не стоит ехать одной. Иначе это случится в первый раз. Иди и одевайся, Анна.
Я, не разворачиваясь, и не поднимая взгляда, бочком начинаю пятиться к двери под тихий смех парня.
Нет, я должна отмазаться как-нибудь от него! Если он приедет к моим родителям – это точно будет цирк! И со мной не то, что перестанут общаться, при встрече у виска крутить будут!
Эпизод 28
Эпизод 28
– Птичка, блин!
Отмазаться не удалось. В общем, обычные слова на Мирослава не подействовали, как и необычные, вроде “стоит только тебе переступить порог – и первый вопрос будет о свадьбе!”.
Поэтому я попыталась потихоньку смыться.
Не хватало мне еще больше метаний.
Последнее, что я вижу, перед тем, как двери лифта смыкаются и он уезжает вниз – Мирослав стоит на пороге, сложив руки на груди и ухмыляется. Будто не я его обхитрила, а он меня. Но я об этом просто не знаю.
Наверное, так оно и есть. Потому что стоит только мне спуститься вниз, выдохнуть с облегчением и радостно припустить к выходу из дома, как меня внезапно тормозит охрана.
– Простите, но нас попросили вас задержать .
– Что? – изумленно поднимаю я глаза на дяденьку в форме. Он вежливо улыбается. Очень вежливо.
– Еще раз простите. Это просьба одного из жильцов. Сейчас он спустится.
Ах ты...
– Это незаконно! – пищу я, пытаясь обойти шкафоподобного дядьку. Он уверенно преграждает мне дорогу снова. Молча, – выпустите меня!
– Простите. Если у вас возник конфликт, то, конечно, мы сразу же вызовем полицию. Мы ни в коем случае не нарушим закон.
Офигеть! Я убью Мирослава!
В этот момент я слышу, как разъезжаются двери лифта и закрываю глаза, сжав кулаки. Таааак, спокойнее, Анна.
– Спасибо, – слышу я насмешливый голос, – Анна, не стоило так спешить. Я еще не успел одеться.
Еще спокойнее... держи себя в руках, или если ты сейчас изобьешь одного из жильцов на глазах у охранников – они точно вызовут кого-нибудь.
– Простите, нам стоит набрать номер полиции? – интересуется охранник.
– Нет. Все в порядке. Просто Анна кое-что забыла.
– Тебя, да? – ехидно произношу я.
– Именно, птичка, – рука Мирослава ложится мне на плечо, – настоящие герои никогда не сражаются в одиночку. И идут, кстати, в обход, поэтому вызываем такси и едем до моего коня, которого мы вчера вероломно бросили где-то в заднице мира.
И он таким образом тащит меня к выходу. Я слышу, как снова открываются двери лифта, и веселые женские голоса, а потом Мирослав толкает дверь на улицу, я зажмуриваюсь от яркого утреннего света, и...
Едва не сбивает с ног человека. Я вижу, как некто быстро отстраняется, прикрыв лицо рукой.
– Прости, – коротко произносит Мирослав, а потом человек убирает руку.
Земля начинает уходить из-под моих ног.
А брови человека, который оказался ни кем иным, как моим начальником, взлетают вверх. Он с удивлением смотрит на меня. Потом на руку Мирослава, по-хозяйски закинутую на мое плечо. А потом и на самого Мирослава, который спешно убирает руку.
– Ну...– усмехается Марк, – прощаю. С добрым утром, типа?
Застрелиться...
– Ага, с добрым, – хмыкает Мирослав, – ты что тут делаешь?
– К тебе заехал, – спокойно отвечает начальник, переводя на меня взгляд. Мне хочется провалиться сквозь землю. Это желание как никогда сильно.
– Позвонить не судьба?
– У тебя телефон недоступен.
– Значит, я занят.
– Это понятно уже, – в голосе Марка, кажется, мелькают ироничные нотки.
Боже, пусть на меня упадет во-оон то дерево! Или на Марка. Лучше на него и Мирослава, чтобы у них внезапно возникла амнезия. Они все забудут и мы начнем с чистого листа! Никаких больше пари на секс, никаких больше нажираний в баре!
Не знаю, есть ли на небе Бог, но кто-то меня явно решил наказать за эти мысли. Потому что неожиданно дверь подъезда пиликает и открывается. Я не успеваю среагировать и она со всей силы бьет мне по спине, а я лечу вперед носом.
– Птичка!
– Ой...
Меня ловит Марк, который стоял прямо передо мной. Точнее, я падаю прямо в его объятия.
– Простите! – слышу я испуганный женский голос, – я не...хотела...
Голос как-то изумленно замолкает. Марк ставит меня на ноги и я оборачиваюсь.
Ох...охххре... ох, вот это и ситуация!
На нас, ошалело моргая, смотрит сама Ярославна. Секретарь с ресепшена.
***
– Марк Яковлевич, – удивленно произносит она, – добрый день...
И переводит взгляд на Мирослава.
– Ой, Мирослав...
Может быть, я и идиотка, но все мои женские радары просто пищат и сходят с ума в этот момент от просто очевидной мысли, посетившей меня, стоило только мне услышать тон голоса Ярославны.
Он – объект номер один в ее списке. Желанный и обожаемый.
Не знаю уж, когда он стал им, но ее щенячье выражение глаз говорит само за себя.
И этот объект сейчас предстал ей в неоднозначной ситуации. Поддерживая меня под локоток и отводя в сторону от двери.
Блин, что она делает ТУТ?
– Мы знакомы? – несколько холодно интересуется парень.
Взгляд Ярославны скользит по мне. Голову на отсечение даю – она бы вцепилась мне в волосы и повозила лицом по асфальту, не будь рядом этих двоих. Слишком красноречиво ее выражение лица. И сжатые челюсти.
– Знакомы… – отвечает она, – я не так давно просила вас проконсультировать в покупке моего первого… мотоцикла.
Ооо… кажется, кое-кто знает подход к Мирославу. Потому что он, наконец, обращает на девушку более пристальное внимание. И внезапно усмехается.
– Ммм… кажется, припоминаю.
– Я как раз свободна сегодня, – улыбается Ярославна, тут же забыв обо мне, и переходит в наступление, – вы же не откажете девушке в помощи?
Как хитро! У меня внезапно появляется отличная мысль!
– Я не… – начинает парень.
– Ой! – перебиваю я Мирослава, – отлично! Не буду тебя отвлекать, сама доберусь на такси.
Он поворачивается ко мне с таким лицом, будто готов придушить.
– Анна…
– Я не могу отвлекать тебя от МОТОЦИКЛОВ! – радостно произношу я, – это же… свинством будет! Да еще и от компании такой милой девушки!
Ярославна в этот момент стоит с таким видом, будто крепко думает – в какой из списков меня заносить – «убить при встрече» или «вроде можно подружиться».
– Прекрасно, – внезапно слышу я голос Марка, и его рука падает мне на плечо, – а я подвезу Анну. Куда там тебе?
Блииииин…
– Не беспокойтесь… Марк Яковлевич… я сама… – внезапно севшим голосом произношу я, пытаясь выползти из-под руки.
Пальцы сжимаются на плече и я ойкаю.
– Ну что вы, Анна, – в голосе Марка скользят нехорошие нотки, – как я могу бросить вас в затруднительном положении? Особенно, если вы хотите, наконец, вернуться обратно домой... нам явно по пути. До встречи, Мирослав.
И он с силой заставляет меня потопать за ним. Я беспомощно оглядываюсь на Мирослава. Он разводит руками, ехидно усмехнувшись, типа «хотела? Получила! Расхлебывай!».
Блин! Блин! Блин!
– Марк Яковлевич, – лепечу я, пока начальник ведет меня к знакомому Форду, – я правда на такси!
Он молча пикает брелком сигнализации. Потом подводит за локоть к двери, открывает ее и буквально запихивает меня внутрь!
Я в шоке плюхаюсь на сиденье, и начальник захлопывает дверь. Потом дверь с другой стороны открывается и он тоже садится в машину. И поворачивается ко мне, смерив нехорошим взглядом.
– Поговорим, Анна?
Дайте мне пистолет! Я застрелюсь!
Эпизод 29
Спасибо большое за награду Ирине С! Это очень приятно!)
Моя натянутая улыбка, наверное, сейчас похожа на оскал. Я очень надеюсь, что у меня не треснет лицо от напряжения.
– О чем? – невинно интересуюсь я.
В окно раздается стук. Я поворачиваю голову и вижу Мирослава. Он тычет в меня пальцем, а потом проводит им себе по шее. После чего они с сияющей от счастья Ярославной уходят. Понятно, мне конец.
– Я хотел извиниться за вчерашнее...– произносит задумчиво Марк.
Фуууух... слава богу, что он именно об этом начал разговор!
– Ничего страшного, не извиняйтесь, – с чувством облегчения отвечаю я, – будем считать, что вы просто перебрали с алкоголем.
– Анна, я пока не извинился...
Эээ... что? Я удивленно поворачиваюсь к Марку и вижу насмешливый взгляд.
– В смысле? – произношу я.
– В прямом. Я хотел извиниться, но не стану.
Я хлопаю недоуменно глазами. И еле выдавливаю из себя единственный вопрос, который приходит в голову.
– Почему?
– Потому что... – вырывается у Марка смешок, и он ставит локоть на руль, подпирая кулаком голову, – тебе не стыдно? Я звонил тебе всю ночь, потому что тебя не было дома, а ты, оказывается, проводила это время с... мм... моим другом.
Я открываю рот, чтобы что-то ответить и закрываю. Нет, не те слова. А какие я могу подобрать?!
= Марк Яковлевич, я...
– Ты взрослая девочка, Анна, – спокойно продолжает Марк, – я все понимаю. Это твое дело с кем и где проводить ночь. Написать можно было, и предупредить?
– В смысле? – степень моего офигевания достигает критической точки, и я начинаю повторяться.
– В прямом! Ты живешь у меня, и не пришла домой ночью. А если тебя грохнули?
– Но ведь не грохнули...
– А я откуда об этом знать должен?
Очуметь. Погодите, а как же косые взгляды и все подобное? Он, между прочим, застал меня, выходящую с утра из дома Мирослава! Или вчерашний подкат тоже был под действием алкоголя в крови?
– Я просто обиделась на вас, и... – начинаю я.
– И решила утешиться в объятиях Мирослава, кинув куда-то телефон?
Гм! Только же думала о невероятной вежливости Марка! Дайте-ка мне что-нибудь тяжелое!
Я поджимаю губы. И набираю в грудь побольше воздуха.
– Ну, знаете!
– Анна, можешь не пытаться сжечь меня взглядом, – Марк внезапно усмехается, – тебе выбирать, с кем утешаться. Я вчера предлагал свою кандидатуру.
– Выпустите-ка меня отсюда, – произношу я, хватаясь за ручку двери. Марк быстро щелкает кнопкой блокировки дверей, и я яростно поворачиваюсь к нему, – эй! Если вы думаете, что имеете право меня осуждать, потому что я вчера... в общем, извините уж, но пьяное вхлам тело в постели – так себе утешение!
– Да я и не осуждал...
– Тем более! И считать меня девицей легкого поведения не нужно! Это случилось один раз и больше не повторится!
И это сущая правда! Это явно не для меня, и весь мир сигнализирует о том, что это, блин, была огромная ошибка! Почему-то некоторые умудряются сбежать с утра, не оставив даже записки, и забыть навсегда свою минутку... ладно, простите, не минутку, а всю ночь слабости. А мне мало того, что не удалось нормально сбежать, так еще и умудриться надо было встретить своего НАЧАЛЬНИКА!!! ДРУГА, блин, того, с кем ты предавалась этому внезапному грехопадению.
– Анна, твою ж за ногу... – начальник устало трет руками лицо, – ладно, хрен с тобой, закончили разговор. Куда тебя отвезти?
Я вздыхаю.
– Не беспокойтесь. Я сама доберусь. Мне надо к родителям.
– Я отвезу, Анна.
– Не стоит, – мрачно говорю я, – не все так просто. Если они увидят, что меня подвозит какой-то мужчина… и уезжает… а, – я машу рукой, – долго объяснять.
– Анна? – Марк приподнимает бровь.
– Что?!
– Вы можете поподробнее? Я все равно вас отвезу… подберите аргументы, почему этого не стоит делать.
– Да блин! Моя подруга разболтала, что меня выгнали из квартиры. И они считают теперь, что я живу с мужчиной…– с протяжным вздохом признаюсь я, – если они увидят ненароком вас… в общем, мне еще долго будут клевать мозг за непристойное поведение и гражданский брак. Они очень верующие. Очень.
Марк хмыкает. Я напрягаюсь. Ну давай, ляпни что-нибудь про непристойное поведение и сегодняшнее утро… и так стыдно!
– Поехали, Анна, – внезапно произносит он и заводит машину, – твоя проблема слишком надумана. Представишь меня, как своего начальника и арендодателя.
– Вы собрались со мной?!
– Мне не сложно. А по дороге расскажешь мне поподробнее, что у вас произошло с Кристофом вчера. Это так и осталось тайной, – он усмехается, а я закатываю глаза.
Смотрите на него, он думает, что все так просто!
Он просто не знает моих родителей!
***
Тик-так, тик-так, тик-так.
Настенные часы отсчитывают секунды до моего позора. Я сижу на диване возле кофейного столика и осторожно держу чашечку с чаем. Марк абсолютно расслабленно сидит рядом и смотрит в пространство.
Не смущает его даже внимательный взгляд моего отца из-за газеты.
Сейчас. Сейчас придет мама и… начнется.
– Простите, – а вот и она. Вплывает. Элегантная женщина в годах. Волосы собраны в пучок, темная туника скрывает достаточно стройную фигуру, которую не испортили даже годы, а лицо излучает какую-то учительскую строгость, – у меня там пирог подгорал. Марк Яковлевич, может, вам, все-таки, что-нибудь к чаю?
– Нет, спасибо, – вежливо отказывается он, – я позавтракал.
– Аня?
– Да я тоже, – вру я. Кусок просто в горло не лезет. Почему-то в голове селится дурацкая мысль, что моя мама настолько религиозна, что пока она была на кухне, Бог нашептал ей, чем я занималась ночью. Кажется, эта параноидальная мысль преследовала меня все детство. Погодите, кажется, она появилась как раз после слов матери «бог все видит и слышит. Будешь плохо себя вести – мне все расскажет!».
Мама в ответ поджимает губы и с размаху опускается на кресло.
– Молодые люди, вы ничего не хотите нам сообщить?
Ооо! Началось!
Я кхмкаю. Негромко. И делаю вид, что очень увлечена кофе.
Марк приподнимает вопросительно брови.
– Простите?
Мать с отцом переглядываются.
– Марк Яковлевич, мы безмерно благодарны вам за помощь нашей бестолковой дочери, – со вздохом начинает мама, особенно подчеркивая предпоследнее слово, – вместо того, чтобы вернуться домой, как только у нее начались проблемы, она решила, что лучшее, что она может придумать – поселиться у мужчины.
Марк осторожно пожимает плечами.
– Я сам предложил. Места хватает, Анна совершенно не стесняет меня.
Я едва не хрюкаю от смеха. Кажется, он не подозревает о том, куда заведет этот разговор.
Мать же в ответ приподнимает бровь.
– Понимаю. Прогрессивная молодежь. Но, Марк Яковлевич, наша дочь… – она делает многозначительную паузу, – не такая. Понимаете?
Брови Марка взлетают еще вышею.
– Ммм... простите, что вы имеете ввиду?
– Наша дочь, в отличие от современных распутных девиц, прости Господи, не станет ночевать с мужчиной, не связывая себя узами брака.
Повеситься можно, сколько торжества в ее словах! Я – не такая!
На секунду я даже чувствую тяжесть нимба над головой. Потом над ней же появляется воображаемый Мирослав и с усмешкой испепеляет его. Мда…
Я со вздохом кошусь на Марка и встречаю ироничный взгляд.
– Не сомневаюсь, – с той же иронией произносит мужчина, – я вообще уверен, что Анна – образец добропорядочности и скромности. Поэтому и взял ее на работу.
Челюсти сжимаются. Так, тихо, Анна. Убивать Марка за иронию рано. Впрочем, как и ржать.
Мама довольно улыбается.
– Я рада, что вы это осознаете. Скажите, пожалуйста, когда у вас назначена свадьба?
Бах! Вопрос, как прямой удар в голову. Марк на секунду прикрывает глаза, а потом с немым вопросом смотрит на меня. Я обреченно развожу руками и прячу лицо в ладонях. Дождались. Можно я не буду видеть и слышать дальнейший разговор?
Если честно, я ожидала, что мать будет как-то более… тактичной. И подведет к этому вопросу разговор окольными путями, а к тому времени я уже найду момент смыться с Марком, отыскав тысячу внезапных дел.
Потом я отнимаю руки от лица и смотрю на иконостас над телевизором. Милый Бог! Никогда ни о чем не просила тебя серьезно, а сейчас прошу! Дай, пожалуйста моим родителям, больше такта. Больше! И понимания, что в жизнь почти тридцатилетней дочери лезть не стоит!
Я слышу, как Марк хмыкает. Вот сейчас он скажет что-нибудь, отмажется, а потом родители сожрут мне весь мозг и нервы через телефон. Ох.
– Ну… – задумчиво произносит начальник, – вопрос хороший. Вы знаете, мы пытались обсудить это с Анной, но у нас возникли некоторые разногласия.
Я поворачиваюсь заинтересованно к Марку. Что он придумал? Он все так же задумчиво скользит взглядом по иконам над телевизором. А потом вздыхает.
– Проблема в том, что Анна православная, а я – католик. И мы совершенно не можем решить, где будет проходить церемония бракосочетания!
Аа-а-а!
Мне хочется выбежать через окно. Потому что может быть Марк и пытался спасти меня, пытаясь перенести обсуждение этого вопроса на неопределенный срок, но он, сам того не зная, подписал и себе, и мне приговор!
Эпизод 29.1
Мне нужно было срочно спасать ситуацию.
– Он пошутил! – быстро произношу я, – мы, э… просто не можем определиться с датой!
Поздно. Выражение лица матери становится таким, будто мы только что признались, что сегодня ночью мы были на БДСМ-вечеринке. А потом она прикладывает руку к сердцу. Медленно, будто играет главную роль в драматическом фильме и надеется получить «Оскар». Или, хотя бы, хорошую рецензию от кинокритиков.
И глаза немигающе смотрят в пространство.
Зато отмирает отец.
– Простите, Марк Яковлевич, но католичество в России не очень распространено. Как так вышло?
– Мой отец был женат на католичке, – пожимает плечами Марк.
– Был?
– Они уже в разводе.
– Это ваша мать?
– Нет, – усмехается начальник, – это мать моего брата.
Брови отца приподнимаются.
– А ваша…?
– Я старший брат. С моей матерью отец развелся еще раньше, – пожимает плечом начальник.
Я уже представляю, какая тема будет главным аргументом для выноса моего мозга. «Как ты могла жить с таким ужасным человеком?! Да у него вся семья погрязла в разврате!».
Мда…
Кажется, пора смываться.
– Я в туалет, – бормочу я, понимаясь. Мать тут же краснеет, возмущенно посмотрев в мою сторону.
Мне сейчас не до вежливости!
Поэтому я молча выхожу, и заворачиваю в ванную комнату. Потом запираю дверь на щеколду и включаю воду. Отлично.
И сажусь на краешек ванны, достаю телефон, и набираю Марка.
– Да? – отвечает он буквально тут же. И голос у него очень удивленный.
– Марк Яковлевич, простите! Я не знала, что дойдет до такого, – шепчу я в динамик, – нам нужно уходить!
– Я тебя нифига не слышу, – сообщает мне мило начальник, – все в порядке. Не переживай.
И кладет трубку.
Я со злости едва не швыряю телефон в унитаз.
Ладно, остался еще один вариант. Не хотела я его использовать, но выхода, похоже, нет…
Я набираю следующий номер. Он отвечает только через десять гудков.
– Да-а? – ехидно тянет Мирослав в трубку, – я вас внимательно слушаю.
– Мне нужна твоя помощь, – мрачно говорю я.
– А я сейчас занят, – усмехается он, – помогаю выбрать мотоцикл одной милой девушке.
Гррр! Я слышу, как у меня скрипят зубы от злости.
– Мирослав!
– Говорите громче, – продолжает издеваться он, – я вас плохо слышу.
Я сбрасываю звонок и обессиленно падаю лбом на раковину. Прохлада немного остужает мои нервы. Блин. Если я сейчас заведу разговор о неотложных делах, то родители сделают козлиные лица и будут всеми силами пытаться удержать меня для дальнейшего разговора. Какие могут быть ВАЖНЫЕ дела у их глупой двадцатидевятилетней дочери?!
Телефон вибрирует. Я, не глядя, принимаю вызов.
– А-а? – грустно произношу я.
– Птичка, – слышу в ответ насмешливый голос Мирослава, – не то, чтобы я горел желанием прерваться… я же, как ты выразилась, не могу упустить шанс посмотреть на мотоциклы в компании милой девушки…но если у тебя что-то срочное, так и быть, я, может,соизовлю поднапрячься.
Не, посмотрите на него!
– Да уж ладно, – фыркаю я, – занимайся своей милой девушкой.
– Птичка, не беси меня! Будешь выпендриваться, и при встрече я положу руки на твою шейку, а потом нежно сожму.
У меня вырывается вздох.
– Позвони, пожалуйста, Марку и придумай причину, по которой он должен срочно уехать. Куда-нибудь.
– Встреча с родителями пошла не по плану? – слышу я смешок в трубке.
– Не представляешь, насколько…
– Ладно. Я позвоню, – произносит Мирослав, – только если он потом меня захочет пристрелить за тот способ, которым я его вытащу – будешь мне должна.
Я пожимаю плечами, хотя Мирослав этого не видит.
– Ладно.
– Тогда до встречи… птичка.
И сбрасывает вызов.
Я выдыхаю. Фух. Теперь можно и вернуться.
После чего выключаю воду, и выхожу из ванны.
В комнате все по-прежнему. Мать, откинувшись на спинку кресла, держится за сердце, а отец уже более-менее мирно беседует с Марком. Ну да, мой папа действительно более вежлив и толерантен. Только, к сожалению, всем рулит мама…
– Простите, – произношу я, – умылась. Жарко стало.
Марк хмыкает. Я слышу вибрацию в его кармане. Он достает телефон, немного недоуменно смотрит на экран, и принимает вызов.
– Слушаю.
Я замираю. Наконец-то! Сейчас мы отсюда свалим. Надеюсь, Мирослав придумал хорошую причину, чтобы вытащить Марка.
В динамике шуршит голос, и я вижу, как лицо начальника бледнеет. Сливаясь по цвету с футболкой.
– Погоди, – произносит он странным голосом, – в смысле – «мой отель горит»?!
Динамик эмоционально шуршит снова, а я закрываю лицо руками. Только подрагивающие плечи могут выдать мой старательно подавляемый смех.
Боже, Мирослав! Ну как так можно?!
Эпизод 30
Эпизод 30
– Ты совсем придурок? – мрачно интересуется Марк, глядя на вполне целый и невредимый отель.
Я тихо откашливаюсь в кулачок. Руки все еще немного подрагивают, когда я вспоминаю цифры на спидометре, пока мы летели сюда. Марк, похоже, заканчивал мастер-класс по экстремальной и быстрой езде.
И его лицо, когда он вырулил на парковку и увидел Мирослава с Ярославной, мирно болтающий там же – бесценно.
– Слушай, мне вправду показалось, что пламя… ай, бля! Ты долбанулся?!
Марк, видимо, не сдержавшись, отвешивает пинок Мирославу, и попадает тому в голень. Парень, пытаясь схватиться за ногу, прыгает на одном месте, морщась.
– Это ты долбанулся! – даже Ярославна испуганно вздрагивает, услышав рык Марка, – тебе пятнадцать лет так шутить, не?!
– Я мщу, – хмыкает Мирослав, потирая ушибленное место.
– За что?!
– Я еще не придумал, но если ты дашь мне пять минут…
Марк закатывает глаза к небу и что-то произносит одними губами. Мне хочется съежиться. За пинок Мирослав точно спросит с меня по полной программе. Блин, нельзя было пошутить немножко иначе? Какого черта у него все шутки про огонь?!
– Поехали, Анна, – произносит сквозь зубы Марк, и разворачивается к машине.
– Эу! Стоять!
– Что тебе еще?
Мирослав ухмыляется.
– Я хотел пригласить вас сходить куда-нибудь пожрать.
Ярославна поджимает губы. Судя по лицу девушки, она бы предпочла продолжить внезапное свидание с парнем наедине.
– У тебя уже есть компания, – хмыкает Марк, – а я предпочитаю жрать в компании более адекватных людей. К которым ты не относишься.
И он хватает меня за локоток. Я плетусь за Марком, оглянувшись напоследок на Мирослава. Тот вздергивает бровь, провожая меня взглядом. Нет, мне точно конец!
– Пойдем-ка, прокатимся, – внезапно бросает он Ярославне, и быстро направляется к своей машине. Девушка послушно бросается за ним.
Почему-то я на секунду ощущаю укол ревности. Здрасьте приехали! У нас тут спор и свидания… а он уже с другой девушкой отирается вовсю.
Тьфу, Анна!
Марк, тем временем, запихивает меня в машину, и садится сам. Я мотаю головой, отгоняя дурацкие мысли. Но перед глазами все равно появляются разные картинки. Вот они держат друг друга в объятиях и Ярославна томно смотрит на него из-под длиннющих ресниц… Ааааа!!!
Я, с громким стуком, падаю лбом на бардачок.
– Эээ… Анна?
– Все в порядке, – глухо говорю я, – устала.
Вот нужна мне была эта минутка слабости?!
– Может, домой отвезти?
– Неа, – качаю я головой, – лучше действительно… поесть.
Или, может, не стоило так глупо посылать его своими же руками в сети Ярославны?...
– Что ты думаешь о пицце?
Нет, серьезно, она красивая девушка… любой мужчина ее рассмотрел хотя бы в качестве кандидатуры на «развлечься». Минимум…
– Анна!!!
– А? – я поднимаю голову, растерянно моргая. Марк подозрительно рассматривает меня.
– Ты все паришься из-за родителей? Ничего страшного не случилось…
Парюсь я не из-за родителей, хотя, стоило бы. Особенно после того, как мать поймала меня в коридоре перед выходом и оттащила едва ли не за шкирку в комнату, ранее бывшую моей.
