Текст книги "Маска подлеца (СИ)"
Автор книги: Анна Штогрина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)
Глава 22
Бабуля, как всегда, слушала меня внимательно и не перебивала. Я сосредоточилась, представила ее ответы. Она никогда не осуждала меня, ни разу не упрекнула за мою раннюю беременность, всегда была рада помочь. Советы старушки для меня были на вес золота. Несмотря на то, что ее не стало, я чувствовала ее присутствие. Возле могилы ее образ более отчетливо возникал в воображении.
Я просидела с ней несколько часов. Солнце уже клонилось к горизонту. Вечерело. Я решила больше не задерживаться, а прийти завтра.
Улететь сегодня я уже не успею. Немного успокоившись в умиротворенном намоленном месте, я решила, что это не беда. Зато будет возможность еще раз посетить могилу завтра.
Поцеловав на прощание крест, я медленно, наслаждаясь прогулкой и не стремясь быстрее попасть в пустой дом, поплелась по дороге обратно.
Когда я подходила к именью, то увидела, что Майбох Камиля уже стоял при входе. Значит он уже вернулся с машиной или отдал указания пригнать ее.
После наших выходок днем, я ожидала от него всего чего угодно. Он очень эмоциональный мужчина, неизвестно что он надумает.
Я немного замерзла и захотела кушать. В доме было тепло и играла очень тихо музыка, скорее, как фон.
Я сняла кроссовки, повесила тонкую ветровку в гардеробную и прошла на кухню.
Камиль был у плиты. Приятные запахи еды раздражали мои голодные рецепторы. Он переоделся в легкие синие штаны и черную футболку. Ткань облегала на его спине железные мышцы, косые плечи, узкую талию и прокаченные ягодицы.
Я нервно сглотнула вязкую слюну. Камиль обернулся и встретился со мной взглядом. Он был на удивление спокоен.
– Чего так долго? – спросил сходу он.
– Я была у бабули. Сидела разговаривала с ней… Слушай, я хочу извиниться. Мне не надо было бежать от тебя на такси. Ты ведь хотел как лучше, специально приехал за мной, чтоб встретить, помочь, – проговорила я.
Камиль переложил рис с овощами на большую тарелку. Я не поняла, он готовил сам или просто разогрел.
– Извинения будут приняты после ужина, – ответил он и всунул мне в руки тарелку с едой. У меня чуть слюни не капнули, вовремя успела подобрать. Мне стало стыдно, я вспомнила, что плюнула Камилю в лицо. Боже, позорище. Я сумасшедшее, чем он. Вот был бы номер, если б он меня за это треснул. Я ведь хорошо напрашивалась.
– Ты предлагаешь примирительный ужин? – я подошла ближе.
Не знаю что мое тело гнало к нему на опасную близость. Внутренняя стерва, желающая его снова спровоцировать? Потому что мои действия не были столь невинными, как я представляла.
Камиль напрягся. Я заметила, что он становился растерянным, когда я проявляла к нему внимание. Его наглость проявлялась в большей мере, когда я дерзила и злила его. Но в моменты проявления моей активности, он терялся. Не понимал, можно ли мне доверять. Хоть я видела, что он тоже устал от постоянного противостояния.
– Отнеси еду на стол, я возьму тарелки, – сказал он чуть дрогнувшим голосом. Его взгляд опустился на мои губы. Я их нервно облизнула. Между нами столько искр и нереализованного желания. Мы оба являемся заложниками этой тяги, магнита, притягивающего наши тела друг к другу.
Но Камиль сдержался и отвернулся от меня. Потянулся в шкаф за посудой.
Без его мутного черного взгляда мне стало легче дышать. Я быстро взяла себя в руки. Повторяла в уме – просто ужин, примирительный и поминальный.
Я отнесла на стол плов. Там уже стоял графин с водой, два стакана. Камиль ждал меня. Накрыл стол заранее, поставил приборы и салфетки. Я прошла мимо него к холодильнику. Достала тарелку с нарезанными сырами и прошуто. Вытащила из ящика огурцы и помидоры, пару красных болгарских перцев. Порезала овощи на блюдо, посолила.
Камиль снова вернулся. Подошел ко мне, стал рядом, наблюдая за моими действиями. Запах его чистой кожи и мужского геля для душа, сводил меня с ума. Я боролась со своим возбуждением. Убеждала себя, что это неправильно и порочно. Воскрешала в голове мысли об Игнате. Вспоминала, какой он был нежный и предупредительный.
Но когда рядом со мной был Камиль, этот красивый демон из прошлого, образ положительного Игната размывался, становился слишком ретушированным, нечетким.
Мы сели за стол. Камиль положил себе рис и овощи, немного мяса. Обо мне он не беспокоился. Сказывалось воспитание эгоиста. Я и не претендовала на его ухаживания. Наложила в тарелку еду и жадно начала поглощать очень вкусный рис. Было странно вот так, как в детстве, кушать с ним за одним столом. Он наелся быстрее и откинулся на спинку стула, вперив в меня свой тяжелый взгляд.
– Ты ведь знаешь, что бабушка оставила тебе половинуивсего наследства. И акции, и машина, и половина дома твои. Поэтому ты приехала? – начал он без предистовий. Ну теперь понятно откуда такая щедрость… А я уж наивно подумала, что он решил помириться!
Я немного поперхнулась рисом. Он бесцеремонно и больно ударил меня по спине. Сильнее, чем того требовала ситуация. Я аж чуть лицом не макнулась в тарелку. Я сразу отодвинулась, боясь, что он меня еще пару раз приложит своей лапищей.
– Она говорила перед смертью об этом. Но я не знала, что уже зачитали ее завещание. Я приехала к ней, а не за наследством, – оправдывалась я. Но в глазах Камиля читалось недоверие и пренебрежение.
– Раз тебе это ненужно, то я подготовил договор. По нему ты отказываешься от половины дома в мою пользу. За хорошую плату, естественно. Думаю, не стоит тебе напоминать, что это нечестно, чтоб половина дома принадлежала постороннему человеку.
Я округлила глаза. Вот в этом весь Камиль. Ему нужна моя подпись на документе. Только из за этого он терпит мое присутствие.
Я помассировала виски, чуть прикрыв глаза. Вспомнилось обещание, данное бабуле, что я не откажусь от дома и не продам свою половину. Кроме того, если я и не имею на него право, то Мирон законный наследник. Решать за сына я не могу. Не имею морального права.
– А что, если я откажусь? – осторожно спросила я.
Реакция Камиля была странной. На мгновение на его лице прочиталось "Так я и думал, что ты продажная сука!" Но он взял себя в руки и мило улыбнулся. Это было подозрительно и страшнее его криков и оскорблений.
– Ничего. Это твое право отказываться или принимать дар.
Камиль встал из-за стола и ушел.
Просто оставил меня в моих тревожных мыслях. Я смотрела вслед его удаляющейся фигуре. Уже в дверях он задержался и обернувшись произнес
– Завтра я устраиваю вечером прием. Ты должна быть. Уедишь послезавтра.
– Я не хочу на нем присутствовать, – еле слышно попыталась отказаться я.
– Ты ведь хочешь наладить наши отношения? – он говорил со странной блуждающей улыбкой, – Всего один вечер, и я обещаю больше не терроризировать тебя.
Я была в шоке. Что это за "прием" и почему Камилю так важно мое присутствие? С другой стороны, если бы он хотел сделать мне что то плохое, то не ждал бы никаких приемов.
Я устало кивнула.
– Если для тебя это важно, то будь по твоему. Объясни, что от меня требуется и кто будет? – сдалась я.
– Будут разные люди, ничего особенного. Что то вроде маскарада. Это традиция и хозяевам дома присутствовать обязательно. Все, что от тебя требуется, только присутствие, – Камиль посмотрел мимо меня, стараясь не встречаться взглядами.
Ну что ж. Все оказалось гораздо проще. Я даже не думала, что Камиль даст мне шанс на жизнь в этом доме. А сейчас он явно предлагал перемирие.
– Хорошо, – я выдохнула. Чувство тревоги закралось в душу, но я не предала этому значения. Будут другие люди, приглашенные гости. Я помню, когда Жанна с Эрнестом были живы, в доме часто организовывали разные мероприятия. И маскарад, и бал, и игры. Приходили их друзья и соседи. Атмосфера царила веселая и непринужденная. Я очень любила учавствовать во всех праздниках.
Возможно, Камиль решил возобновить старую традицию. Его скорее всего тяготит наступившая тишина и пустота в нашем имении. Вот и решил развлечься и наладить мосты. Только не понятно зачем я…
Глава 23
На следующий день после завтрака, я взяла свой большой альбом и карандаши. Я хотела посидеть возле бабули и порисовать. Давно у меня не было вдохновения. Невзгоды последних дней сказывались на моем творчестве.
Камиля нигде не было, как и его автомобиля. Наверное, уехал раньше, чем я проснулась.
Настроение у меня было хорошее. Спала я относительно крепко, даже не просыпаясь. Чувствовала себя отдохнувшей.
Если мы с Камилем найдем общий язык, жизнь станет проще и легче. Возможно, со временем, я смогу вернуться в этот дом с Мироном. Я верила, что Камиль может не признать в нем своего сына. А даже если и увидит сходство, то я приготовила версию об отце – футболисте. Будто, когда я уехала из дома познакомилась с иностранцем, у которого в нашем городе был короткий контракт. Так уж случилось, что мы были вместе и сын стал плодом нашей короткой любви. Затем его работа была закончена и он уехал, оставив меня беременной. Кстати, так думает и сам Мирон. Поэтому, сможет подтвердить мою версию.
Судя по тому, что Камилю до меня нет никакого дела, он не будет слишком сильно вдаваться в подробности и вычислять по датам, что это его ребенок.
Окрыленная первыми успехами в нашей многолетней войне, я быстро дошла до бабули. Удивилась, когда увидела две красные розы в гербарии, который я вчера оставила на ее столе. Могилу старушки тоже кто то навещал. Мне стало приятно, что ее помнят. Она была потрясающей, очень доброй женщиной. Возможно, приходил Прокоп…
Кстати, с момента моего приезда, я о нем ничего не слышала. Либо Камиль его уволил, либо водитель сам ушел, так как в его услугах не было больше надобности. Жаль, конечно, но содержать ненужный персонал, это неоправданные траты.
Камиль вчера говорил, что хочет выкупить мою часть дома. Ему настолько неприятно мое присутствие, что он готов хорошо потратиться. И в то же время, когда я отказалась, он легко смирился. Никогда не понимала его!
Я рисовала природу. Высокие березы, которые радовали меня своим видом. Яркое солнце на небосводе. Мне почему то захотелось дополнить пейзаж качелей. На ней я нарисовала абстрактную фигуру девушки и рядом высокого худого парня с развевающимися по ветру кудрями. Он качал ее, и они смеялись.
Это воспоминание родом из детства. Когда мы с Камилем гуляли, я его уговаривала покачать меня. На рисунке наши фигуры были вытянутые, непохожие. Но я знала, что это мы. Счастливы и беззаботные.
Я рисовала с упоением гения, дорвавшегося до любимого дела. Как писатель, вдохновленный историей, который пишет все ночи напролет. Так и я стралась вложить в изображение больше оттенков серого. Это была зарисовка простым грифельным карандашом. Но она была настолько эмоциональная и живая, что я не могла оторваться от работы долгие часы. Стирала неаккуратные линии, растушевывала и снова наносила глубокий след.
Когда я уехала из дома беременная я часто рисовала Камиля. Долгие годы я хранила его портреты и плакала ночами, разглядывая его черные глаза. Но Мирон взрослел и, как любознательный ребенок, часто лазил по шкафам, рассматривал мои работы. Я боялась, что он найдет портреты своего отца. Поэтому я их все уничтожила.
Сейчас мне хотелось снова запечатлеть образ любимого мужчины. Наверное, поэтому я и рисовала с такой жаждой и откровением.
Несколько раз звонил Игнат. Я не могла с ним разговаривать и поэтому не брала трубку. Скинула смску, что вернусь завтра и тогда сама наберу его. Я не могла найти в себе силы врать мужчине, а любезничать с ним, не было желания.
Из за Камиля, я снова очутилась на пустом перекрестке. Хотела бы я выбрать нужный путь, который приведет к счастью. Отрицать свои эмоции к нему глупо. Можно соврать кому угодно, только не себе.
Я решила, что не буду заниматься самоуничтожением. Я его люблю, но понимаю, что вместе мы никогда не будем. Значит, нужно расставить все по местам. Я завтра уеду и неизвестно когда мы снова встретимся. Может через год-два, когда я вернусь с Мироном, показать сыну его дом.
Поэтому у меня еще будет время искоренить ненужное чувство. Потому что находясь с Камилем на одной территории это нереально.
Сегодня было холоднее, чувствовалось приближение зимы. Я продрогла в тонкой ветровке. Дорисовав свой набросок, довольная своей работой, я решила возвращаться в дом. К тому же, если Камиль решил устроить сегодня праздник, мне еще нужно приготовиться. Искупаться и переодеться. Я не брала с собой нарядных платьев. Только одно, обычное бежевое, полностью закрытое, ниже колен.
Я не собиралась никого соблазнять, поэтому одену его.
Уверенной походкой, подгоняемая холодом и голодом, я побрела обратно домой.
По пути, в телефон начали приходить сообщения от Тани. Подруга скидывала фотки у бассейна. Она давно не отдыхала и наслаждалась таким долгожданным отпуском. Я отметила, что она хорошо загорела и вообще выглядит великолепно. Очередной раз убеждаюсь, что возраст, это эфимерное понятие. Можно плохо выглядеть и в двадцать, а идеально и в пятьдесят.
Словила себя на мысли, что не против тоже понежиться на солнышке. Подходя к дому, я уже во всю размечталась, что поеду с сыном на море в жаркую страну. Нам обоим это пойдет только на пользу.
Авто Камиля уже стояло у дома. Он вернулся. Но гостей еще никого не было. Предвкушение вечера добавляло возбуждения. Нужно постараться его сегодня не злить и подружиться с его друзьями. Я уверенна, что его Даша обязательно будет, поэтому у Камиля просто не будет времени портить мне вечер.
Я вошла в дом. Его готовили к приему. Много незнакомых людей из приглашенного персонала накрывали фуршетный стол в гостинной у стенки. Несколько крепких парней в одинаковой форме затаскивали диваны. А мужчина с дрелью в руках весил на вход тяжелые портьеры. Вероятно вечер предстоял тематический. Потому что приготовления были мягко говоря странные.
Я остановилась в коридоре, наблюдая за работой официантов и не заметила, как Камиль вышел из кухни и подошел со спины. Я почувствовала его запах. Сразу обернулась и встретилась с его искрящимся предвкушением взглядом. Он был одет в шелковые черные штаны на завязках. На его торсе была одета черная жилетка без рукавов и красная бабочка. Его вид был слишком откровенным, как для вечернего приема. Неужели он так решил встречать гостей?!
Его мускулистые руки были полностью голые. Я видела очертания бицепсов и трицепсов, широких плечей. А шелковые брюки в восточном стиле, плавно ниспадали по длинным жилистым ногам. Я нервно сглотнула.
– Привет, сестренка, – добродушно поприветствовал он меня.
Камиль склонился ко мне, намереваясь поцеловать в щеку. Я сразу отшатнулась. Что то меня пугало в его разнузданном и веселом поведении.
– Ева, не будь букой. Сегодня нам предстоит хорошенько повеселиться. Так что не будь ханжой. Как говорится, расслабься и получай удовольствие, – на последних словах его бархатный голос стал тихим и многообещающим. В его словах чувствовался двоякий смысл. Я уловила его возбуждение, оно пугало меня.
– А где твоя девушка? – спросила я специально, стараясь вернуть его в реальность и напомнить о том, что он не может со мной заигрывать.
– Даша? Она тебе понравилась? Не переживай, она обязательно приедет. Она ни за что не пропустит такой интересный вечер, – улыбка у Камиля стала загадочной. Я то думала отрезвить мужчину и охладить его порыв. Но вместо этого, он довольнее заулыбался. При этом бесцеремонно разглядывал меня с ног до головы.
– Я пойду, – неуверенно сказала я, то ли спрашивая, то ли утверждая.
Камиль кивнул.
– Пойди, – ответил мне моими же словами, копируя неуверенную интонацию.
Я поспешила в свою комнату. Я чувствовала тяжелый взгляд Камиля на своей спине. Легче стало только когда я захлопнула дверь в свою комнату. Не знаю зачем, но я закрыла ее на ключ. Смутное чувство тревоги не рассеялось, а даже усилилось. Какая то необычная вечеринка предстоит на вечер, в стиле Камиля…
Я приняла душ, высушила ровно волосы. Одела свое платье и подкрасила глаза. Осмотрела себя в зеркало, покрутилась вокруг своей оси. Красиво и скромно.
Чтоб убить время, я села за стол и дорисовала рисунок. Буквально пару штрихов, и он зажил своей жизнью.
Глава 24
Звуки подъезжающих машин заставили меня выглянуть в окно. Гости прибывали вереницей. Я испугалась. Сколько людей пригласил Камиль?! Нужно было выведать у него больше подробностей.
Я даже толком не знаю ни повода ни цели этой вечеринки. Мне стало не по себе.
Громкие звуки музыки и веселья доносились снизу из гостинной.
Сначала я решила подождать, чтоб все раззнакомились и выпили. Тогда мне будет проще незаметнее прокрасться в гущу веселья. Такого неправильного после недавней смерти бабули. Но разве Камилю объяснить, что с такими приемами стоило бы подождать. Да и винить других людей в черствости бессмысленно. Любимой старушке и при жизни не доставалось должного уважения. Что уж говорить за сейчас.
Время шло.
Я подумала, а что если я не спущусь. Мне не до праздных пиров.
Может Камиль уже и забыл о своем приглашении. Мне будет легче остаться в комнате и не мозолить его взгляд своей невзрачной фигурой.
Я металась по комнате, заламывая руки. Нервное возбуждение достигло пика. Вконец измотав себя сомнениями, я решила не идти к гостям. Если Камиль на меня обидется, скажу, что спускалась и у меня разболелась голова. Что в сущности было правдой, потому что сотни хаотичных мыслей стучали болью в висках.
Я легла в одежде на кровать и принялась смотреть на телефоне разные видео из ютюба.
За окном совсем стемнело. Я подумывала уже раздеться и лечь спать. Музыка из гостинной стала чуть тише, будто гости начали во что то играть. Значит там все обойдутся и без меня.
Когда я уже уверилась в своих планах, в мою дверь раздался требовательный стук. Я вздрогнула от неожиданности.
Значит, Камиль не забыл обо мне, ждал. С одной стороны всколыхнулась радость, а с другой– снова воскресла тревога. В темноте комнаты в голову лезли мрачные мысли. Зачем я ему так навящего потребовалась. Мог бы расслабиться и развлекаться без меня.
Камиль снова постучал, настойчивее и громче. Мне не хотелось его раздражать и злить.
Я встала с кровати, пригладила волосы и одернула подол платья.
Затем я открыла дверь. Камиль стоял на пороге с двумя бокалами шампанского. Его фигура занимала весь дверной проем и внушала мне трепетный страх. Он казался далеким, таинственным и пугающим. Я чуть отступила вглубь комнаты. Жест непроизвольный, я не хотела его приглашать, но он воспринял иначе. Сразу вошел и бесцеремонно закрыл дверь, пресекая свет из коридора. Чтоб включить лампы в моей спальне, нужно было пройти мимо него к стенке. Я не решилась. Так и стояла, замерла от его присутствия.
– Чего ты так долго? – хрипло спросил Камиль.
– Я себя неважно чувствую. Голова болит, прости. Развлекайся без меня, – глухо ответила я.
– Без тебя никак не получится, – в темноте сверкнула его белозубая улыбка, напоминающая хищный оскал. Мурашки побежали по коже.
– Я не хочу, Камиль. Там твои друзья, я никого не знаю. У вас свои интересы. Я буду лишняя. Мне спокойнее остаться в комнате, – пыталась оправдаться я.
Но Камиль явно не собирался отступать от намеченных планов.
Он подошел ко мне ближе, я отступила и уперлась в письменный стол.
– Давай выпьем шампанского. Примирительный бокал, – мужчина протянул ко мне руку с фужером. Я поколебалась минуту. Но решив, что обижу его отказом, все же взяла его.
– Ладно, я не хочу больше с тобой ругаться. Давай выпьем, и ты пойдешь к гостям. Нехорошо оставлять приглашенных надолго без хозяина, – согласилась я.
Мы чокнулись, и я отпила маленький глоток. Камиль рукой придержал основание хрустального бокала, опрокидывая в меня его содержимое.
– До дна, Ева, не оставляй слез, – неровно и рвано проговорил он.
И я выпила…
Камиль не торопился уходить. Блуждал по комнате. Свой бокал с шампанским он не выпил и это насторожило меня. Я хотела что то спросить, но мысли начали путаться. Я следила за его движениями, оперевшись на столешницу. Мне становилось тяжело стоять.
Мой взгляд все чаще опускался к ширинке на брюках Камиля. В горле пересохло, зато между ног стало слишком влажно и горячо.
Камиль мне сейчас казался в сто крат желаннее и сексуальнее. Такой красивый и так близко. Просто протяни руку.
И я это сделала. Потянулась к нему, желая коснуться его голой кожи рук, так манящих меня. Камиль довольно усмехнулся, будто только и ждал, когда я полезу к нему.
– Ева, ты подумала над тем, что я тебе говорил? Ты подпишешь договор Дарения своей половины дома мне? – вдруг спросил он.
Сквозь пелену, задурманенную нездоровым желанием секса, я плохо соображала. Мне хотелось ощутить под пальцами его кожу. Мои чувства обострились.
Но даже в таком расхлябанном состоянии, вспышки разума продиктовали мне ответ
– Нет, я не могу и не буду отдавать эту половину дома тебе, – сказала я.
Камиль будто только этого и ждал. Подошел ко мне совсем близко и склонился к моему лицу. Но сам не лез ко мне ближе. Я не выдержала этой пытки, между ног все горело желанием оседлать этого племенного жеребца. Я кинулась ему на шею, притянула мужчину к себе и впилась губами в его рот. Камиль охотно целовал меня в ответ. Когда его руки погладили меня по спине, я застонала и выгнулась, как мартовская кошка. В местах, где он касался меня, я чувствовала адское пламя. Моя кожа плавилась под его пальцами. Я простонала, чуть откинувшись и залезла на стол. Раскинула ноги шире, приглашая мужчину взять меня немедленно.
Камиль улыбался, но не торопился. Видя, как я изнываю от желания, потянул меня за собой.
– Пошли, ты уже готова, – только и сказал он.
Я не могла в тот момент трезво мыслить. Я окончательно слетела с катушек.
А Камиль уверенно вел меня вниз, крепко держа за руку. Я старалась перегнать его. Ловила, прижимала к стенке своим телом, набрасывалась с поцелуями на его губы. Он усмехался, но отвечал, распаляя меня все сильнее. У меня ныло все тело. Я безумно хотела секса. Неконтролируемо, просто задыхалась от ломки.
Мы спустились в холл. За тяжелой шторой, прибитой ко входу ранее, слышались приглушенные разговоры, тихая музыка.
Камиль надел на лицо маску, оставленную им на высоком трюмо у входа. Мое лицо прикрывать никто не собирался.
Перед входом в зал, Камиль поколебался пару минут. Снова посмотрел на меня. Я же прилипла к нему, гладила руками его плечи, грудь, живот, скрытые жилеткой. Мои руки сами опустились к его брюкам. Я бесстыдно прошлась пальцами по выпирающему бугру под ширинкой. Камиль дернулся и потянул меня за портьеру.
Мы оказались в гостинной. Но мне она сейчас вообще не была знакома. Ее так декорировали красной и черной тканью, что она скорее напоминала частный салон, или ночной клуб. Свет исходил от настоящих восковых свечей в огромных подсвечниках. В помещении было много людей. Не знаю сколько, около двадцати. Все в масках и в очень откровенных нарядах. Женщины были в одном белье, очень коротких юбках. Их безупречные тела были выставлены на всеобщее обозрение. Многие мужчины сидели на длинных диванах и курили кальяны. От этого в комнате стоял тяжелый серый дым. Все пили алкоголь и развлекались.
При нашем появлении на нас вмиг обратили внимание. Скорее всех удивил мой слишком строгий наряд. Бежевое закрытое платье в этом вертепе разврата смотрелось неуместно.
Ко мне подошла полуголая девица. Сквозь маску на меня смотрели ее светлые бесстыжие глаза. В них читалось столько ненависти и пренебрежения, что я невольно прижалась к руке Камиля подальше от нее.
– Она готова? – спросила неприяная особа, обращаясь к Камилю. Тот лишь кивнул, – Тогда снимай с нее эту тряпку. Все уже хотят шоу.
И она мерзко захохотала. Я этот жуткий смех сумасшедшей девки определенно знала. Но в тот момент не могла ни о чем думать кроме секса. Это было ужасно. Мое тело не принадлежало мне. Оно было захвачено в плен болезненного возбуждения.
Камиль повернул меня к себе, посмотрел мне в глаза. Я растаяла, потянулась к нему за поцелуем. Он жадно проник мне в рот языком. Нас не смущали окружающие люди. Мы о них даже не думали. Пока Камиль ласкал меня, я не поняла как он успел снять с меня платье. Даже руки сама подняла, чтоб ему было проще. Я осталась в простом комплекте нижнего белья. По сравнению с шикарными женщинами, опоясанными тонкими кружевами, я выглядела, как белая ворона. Но Камилю это понравилось. Он сжал мою грудь в спортивном лифчике, через ткань прикусил чувствительные соски. Я выгнулась и застонала.
