Текст книги "Маска подлеца (СИ)"

Автор книги: Анна Штогрина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 17 страниц)

Глава 45

Прошла неделя нашей совместной жизни в доме.

Мирон был счастлив, и я впервые видела сына таким радостным. Камиль же, напротив, с каждым днем мрачнел все сильнее. Испепелял меня чернющим недовольным взглядом.

А я старалась качественно выполнять рекомендации подруги.

По дому ходила только в платьях, следила за прической и макияжем. Правильно питалась.

Стесс отступил, и я с каждым днем выглядела все лучше. Часто и много гуляла с сыном по лесу. Каждый день приходила к бабуле на могилу и говорила, что очень сожалею, что она не дожила до этого времени. Не застала всю семью в сборе. Мирону тоже нравилось подолгу сидеть со мной в фамильном склепе. Мы с ним честно обсуждали будущее. И он признался, что сначала очень обижался на меня, что я скрыла от него настоящего отца.

У них с Камилем была полная идиллия. Он для сына соорудил за домом футбольное поле. По несколько часов в день они бегали с мячом. А я приносила им горячий чай в термосе. И только в эти мгновения Камиль не смотрел на меня волком.

Мирон сдружился с парнем, Славиком. Сыном садовника. И ребята часто начали вместе гулять. На выходные Мирон отпросился у Камиля поехать к ним в гости с ночевкой. Тот сам отвез сына и вернулся к вечеру.

Я смотрела старый фильм в гостиной. Добрую комедию. Старалась не выходить к Камилю, когда он вернулся. Через открытую дверь видела, как он налил себе коньяка и сел с планшетом на кухне. Спустя час, он выпил несколько бокалов и пошел, не глядя на меня в свою комнату.

Этот час фильма я пропустила. Неотрывно следила за мужчиной. Как он глотал выпивку, как он иногда улыбался кадрам на планшете, скорее всего тоже смотрел комедию, как он расслабленно держал руки на кресле.

Когда он ушел мне стало пусто и одиноко. Я бесцельно поклацала каналы и отправилась в свою комнату.

Приняла душ перед сном и легла в кровать.

Полная луна освещала мою комнату и никак не давала мне уснуть. Я ворочалась в холодной кровати и устало терла глаза. Затем резко села и подумала, а что если снова попробовать то, что единожды у меня получилось…

Соблазнить Камиля против его воли!

Сердце сразу застучало громче, адреналин от страха погнал по венам.

Я нервно теребила край одеяла и смотрела на дверь.

Ну же, Ева, решайся!

Мирона нет дома, поэтому если даже Камиль выгонит меня с криком из своей спальни, сын не застанет моего позора.

Я быстро встала с кровати, пригладила руками волосы. Оглянулась по сторонам, словно в поисках мнимой помощи.

В доме царила мрачная тишина. Лишь стук стрелок часов оповещал о том, что время неумолимо уходит в прошлое.

Я выдохнула все сомнения. Разделась догола и пошла на носочках в его комнату.

Будь, что будет!

Темпераментный итальянец может сдаться, если я сама не сбегу в последний момент.

А я не сбегу!

Я детдомовская!

Мне нужна семья!

Мне нужен и сын и Камиль. И я готова наступить на горло и гордости и предубеждению.

Я тихо приоткрыла дверь и проскользнула в комнату. Ощущение дежавю не отпускало. Точно также, двенадцать лет назад я пришла за Камилем. И забрала у него самое ценное – сына!

Я подошла к кровати, освещаемой лунным светом. Камиль лежал ровно и расслабленно. В воздуже стоял стойкий аромат его тела и алкоголя. От холода я поежилась и быстро залезла на кровать к нему под одеяло. Коснулась холодной рукой его горячей груди. Мужчина вздрогнул во сне и начал просыпаться. Недовольные морщинки начали возвращаться на его умиротворенное лицо. Его веки с пушистыми черными ресницами дрогнули, и он медленно открыл глаза. Посмотрел на меня смолистым взглядом в котором заблестела злость и раздражение.

– Бля, Ева! Какого черта ты творишь?! Проваливай нахрен из моей кровати, – чуть охрипшим от сна голосом пробормотал он.

Я лишь зажмурилась и подалась скорее к нему, прижамаясь грудью к плечу.

– Сука…ты голая, – он дернулся и сжал зубы. Желваки на его лице напряглись. Он вцепился в мои плечи, желая оттолкнуть. Но медлил.

Просто держал.

Я быстро воспользовалась этой секундной задержкой.

– Не прогоняй меня… Только сегодня… Одна ночь… – тихо зашептала я.

Но не двигалась. Ждала, чтоб он сам решился.

Секунды слились в минуты. Камиль просто смотрел на мое лицо. Прожигал мрачным взглядом в котором разгорался костер. Целый пожарище.

Одеяло соскользнуло у меня со спины и открыло грудь. Он моргнул и…посмотрел.

Мои заострившиеся от холода и возбуждения соски находились к нему совсем близко. Жаждали, что б он коснулся их.

Я дрожала в его руках, чувствуя, что если он меня сейчас прогонит, то мне сложно будет заново восстановить самооценку и душевное равновесие.

Камиль осмотрел мою грудь и вернулся к лицу. Совсем ослабил свой капкан из рук. Его пальцы словно стали ватными. Они просто мягко придерживали мои плечи.

Мужчина шумно выдохнул и притянул меня к себе с грубыми словами

– Ты за это поплатишься, стерва!

И его губы остро и больно впились в мой рот в глубоком поцелуе.

Язык бесцеремонно вторгся в мой рот. Завладел моим. А ладони стали жесткими и завалили меня в перину. Камиль подмял меня под себя в считанные секунды. Навалился сверху.

Я очутилась полностью в нем. Голова, обхваченная руками, рот в плену, его бедра между моих ног.

Яростные жалящие поцелуи не прекращались. Камиль начал жадно прихватывать мои губы, закусывая их до боли. Рычал, словно разбуженный зверь. Черный оборотень. Вкус коньяка впитывался в мой язык. Я уже дрожала не от страха, а от возбуждения. Сильнее прижалась к нему голой промежностью и потерлась, как мартовская кошка, о его каменный член в трусах.

Он недовольно рыкнул. Без промедления запустил руку между наших тел и стянул боксеры. Ворвался в меня одним движением бедер. Мощно и хлестко ударил по моим костям.

Острая вспышка пронзила мое лоно. Яркая молния ослепила, ввергая меня в грозовые тучи его похоти. Яростные движения с хлюпающими звуками затянули меня в мрачную пучину его голода. Он остервенело и жестко трахал меня. Наказывал за обман, длиною в целых двенадцать лет. В целую жизнь нашего сына. Его.

Я теряла себя. Растворялась в его дикой животной страсти. Ломалась под натиском, выгибалась навстречу. Пружиниила от мягкого матраса.

Камиль был беспощаден.

Размашисто загонял в меня свой раскаленный от похоти член. С каждым ударом промежутки сокращались и становились короче. А его неконтролируемая злость ощутимее. Воздух между нами наэлектризовался. Я дышала его горячими выдохами. И тут же он набрасывался на мой рот. Терзал зубами губы, рычал и продолжал остервенело трахать меня.

Я обмякла в его стальных тисках. Противиться, вырываться, отползать бессмысленно. Я сама пришла.

Больше я не жертва темпераментного эгоиста.

Не хочу и не буду ей.

Я его любовница. Женщина. Мать его сына.

И я на равных вступила в борьбу за наслаждение.

Больше он не будет издеваться и унижать меня.

У меня тоже есть зубы. Выросшие в огне нашей страсти. Выкованы из прочного металла моей любви. Заострившиеся от его равнодушия и пренебрежения.

Я громко застонала и с равной ему яростью впилась в его нижнюю губу. Соленый привкус его крови, острый и возбуждающий, смешался с нашей слюной. Осел на рецепторах языков. Я сразу слизала все алые капли и со следующим движением неумолимого поршня во мне дернула бедрами навстречу. Закинула на него ноги. Ногтями очертила его твердые плечи.

– Трахай, Камиль. Да…Сильнее, – в иступлении кричала я, забыв про всякий стыд.

К черту сомнения, предубеждения, жалость к себе.

Я люблю его. Хочу его. Он мой. Сейчас. Всегда.

Пусть знает об этом, смирится.

Если изначально мое больное чувство было продиктовано своими комплексами, родом из детства. Вечной ущербностью брошенной девочки.

То теперь я четко осознала, что хочу настоящей любви. Взрослых отношений. Которые давно пустили в нас жилистые корни. И с каждым днем они напитывались нашими эмоциями. Электризовались от нашего взаимного притяжения. И прорастали в каждую клетку плоти желанием.

И сейчас самое время для признаний.

Секс отличная возможность высказать друг другу все обиды и претензии, раз уж мы за столько лет не научились говорить друг с другом словами, пришло время изъясняться действиями и жестами. Этот язык я готова выучить с ним досконально на зубок.

– Злись! Давай! Я тоже в ярости! – сквозь поцелуи говорила я свирепо и громко.

Камиль озверел. Слетел с катушек. Мое доступное тело по которому он скучал – источник для его ненависти и любви, сейчас было в его власти.

Казалось он сейчас растерзает меня.

Но я не сдавалась. Больше никогда не сдамся. У меня был хороший учитель. Все знания я усвоила на отлично и готова применить их с удовольствием и полной самоотдачей.

Мы гнались друг за другом в одном ритме.

Пульсация его члена во мне, его грубые пальцы сжимающие до боли грудь, выкручивающие соски, его язык в моем горле, его и моя кровь на губах.

Это сумасшествие. Бешенстао наших душ. Все сплелось. Мы сплелись в единый безумный организм. Я гортанно застонала в ответ на его дикое рычание. Мы дернулись и замерли в оргазме одновременно. Камиль кончал в меня долго, ловя мой оргазм и заливая его своей спермой. Словно пожар между нами можно было потушить. Никогда нельзя было ни мне, и уж тем более ему это не удастся. Больше я его не отпущу. Он мой навеки. Прийдется этому заносчивому итальянцу смириться с властью приютской сестренки над ним.

– Бешенная сучка, – говорил он сквозь поцелуи, которые становились мягче с каждой секундой. Соленая кровь становилась слаще. А наше единение крепче.

Тягучей патокой смешивалась слюна, становясь медом. Мы пировали друг другом. Наслаждались нектаром нашей любви.

Искры в глазах все не меркли. Член становился снова крепче. Движения бедер Камиля плавнее.

Я расслабила руки, лаская его истерзанные плечи, лицо. Прихватывая и удерживая его шею, чувствуя капли пота на коже. Впитывая его мускусный запах всеми рецепторами. Словно я собирала его и пропускала сквозь кожу. В себя. Ближе к сердцу.

Камиль толкался медленно и с оттяжкой.

– Я тебя люблю. Прости. Прости меня, – шептала я ему. Теперь он услышит меня, я знала.

Сейчас я могу говорить. Он знает, что я раскаиваюсь. Жалею о каждом дне, прожитом без него. Умираю от осознания своих ошибок. Воскрешаюсь под ним заново. Словно он мой живительный источник. Мой мир в котором я хочу существовать. Хочу жить и дышать полной грудью.

– Камиль, я тебя люблю, – снова и снова говорила я.

Он чуть отклонился, посмотрел осмысленным взглядом мне в глаза. Сквозь черную похоть и злость замелькал огонек надежды. Сначала несмелый и едва различимый, он разгорался с каждым толчком его члена во мне, с каждым моим выдохом.

– Стерва! Ева ты стерва, – повторял он едва слышно, – Лишила нас жизни на двенадцать лет. Отобрала у меня сына. Молчала, сука, глядя все эти годы мне в глаза. Занималась со мной сексом и не призналась, что у нас есть ребенок, – я молчала. Слезы выступили в глазах. Ему надо было выговориться, а мне прочувствовать его боль. Я ее понимала, перерабатывала во влагу, которая текла солеными слезами из глаз и стекала к вискам, – Ева, я должен был тебя убить за твою лицимерную ложь. Но…я сам виноват во многом… – он упал на меня, словно в нем сломался стержень ненависти и лютой злости. Словно он выгорел и обмяк, – Я сам тебя испугал. Обидел. Поверил родителям. Тому, что они наговорили о тебе. Я должен был слушать свое сердце. Все эти годы я знал, что любил тебя…люблю.

Он поцеловал бережно мои глаза из которых уже лилась радость и облегчение. Возможно из-за выпитого алкоголя ему стало легче признаться. Самому разрушить стену, которую он упорно воздвигал от меня все эти годы.

Мы обнимались и говорили, словно в нас прорвало плотину. Наш секс перерос в занятие любовью, а очередной оргазм был наполнен щемящей нежностью и любовью.

Мы сделали это. Мы смогли простить друг друга. И ощущения в груди были словно я прыгнула без парашюта с высоты птичьего полета. Летела вниз до самой земли с уверенностью, что разобьюсь насмерть. А в последние секунды у меня выросли крылья за спиной. Огромные и мощные. И вместо того, чтоб разбиться, я резко взлетела обратно в небо, ближе к теплому яркому солнцу нашей любви.

* * *

– Расскажи мне за Мирона. С каким ростом и весом он родился? Когда сделал первый шаг, когда сказал первое мама… папа, – на этом слове Камиль сильнее сжал мои волосы, которые он лениво и нежно перебирал пальцами. Я быстро поцеловала его в колючую щеку. Показала, что теперь я рядом и буду поддерживать его. Мы вместе, а потому нам легче и вдвойне быстрее восполнить утерянное счастье.

– Все расскажу, любимый, обязательно, – шептала я ему с улыбкой.

Мы лежали уставшие и счастливые. Абсолютно голые. Моя голова покоилась на груди Камиля и я, убаюканная ударами его сердца, больше не боялась говорить. Напротив, нам словно необходимо было выговориться, узнать, наконец, друг друга. А Камилю предстоит многое узнать о сыне. Я с удовольствием ему все расскажу и покажу все фотографии нашего мальчика.

Я отвечала, а Камиль спрашивал. Его вопросы просто не иссякали. Он слушал так внимательно, словно ценнее этой информации у него в жизни ничего нет.

Невольно щемило сердце, понимая, сколько он всего пропустил по моей вине. И сад, и потерю молочных зубов, и успехи на плаванье, и первую драку в школе, и его первые экзамены в школе…

– Ты хорошо его воспитала… – задумчиво произнес Камиль, спустя больше часа наших откровений, – Отныне я продолжу. И, Ева, я надеюсь ты уже беременна. Потому что я больше не намерен пропускать рождение своих детей. С тебя, как минимум еще двое! И распишемся на днях. Не хочу, чтоб ты снова сбежала, когда узнаешь о своем положении.

Я аж привстала на локти и заглянула ему в лицо. О возможной беременности я не думала. Но ведь мы не впервые занимаетмся незащищенным сексом. Меня прошиб холодный пот. Сколько прошло с того дня, когда Камиль защитил меня от Игната, и мы в моей квартире любили друг друга?! Уже как второй месяц подходит к концу, а месячных у меня нет…

– Камиль… – я смотрела на него остекленевшими глазами.

Он заметно напрягся.

– Говори! – грубо приказал он и нахмурился. Обжегшись на молоке, дуешь на воду. Так и его уже пугали любые изменения в моем поведении. Он не понял, что я хотела сказать. Я выдохнула свои предположения

– Камиль, ты помнишь ту ночь, когда мы с тобой занимались любовью в моей квартире. А у меня ведь уже задержка…

Мой эмоциональный итальянец несколько секунд переваривал информацию, затем резко потянул меня в свои горячие объятия. Прижал так крепко, что я думала у меня треснут ребра. Его смех в моих волосах был такой искренний и счастливый, что я снова расплакалась. Уже понимая, что моя сентиментальность обусловлена действием гормонов…

– Ох, Ева, значит быть нам снова родителями, – потянул мечтательно он.

Поцеловал мой заплаканный соленый рот.

– Камиль, я тебя очень сильно люблю… – шептала я в его крепких надежных объятиях.

– И я тебя…сестренка, – чуть тише с легкой насмешкой ответил мой невыносимый братец!

Я всю жизнь бредила о родных и близких людях. Самой моей громкой и требовательной мольбой было обрести свою настоящую, любимую семью.

И теперь я точно могу сказать, что мечтайте осторожно. Потому что все мечты сбываются!

И моя сбылась!



Я счастлива, любима…и беременна❤

Конец