Текст книги "Вдова Клико (СИ)"

Автор книги: Анна Штогрина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

Глава 35

Я бы мог убить этого мудака Никиту. Сразу и без прелюдий.

Застрелить посреди отеля, конечно, это бред. Но дать ему мнимую возможность уйти, а потом снять его одним точным выстрелом в другом месте, это легко осуществимо.

Только чуйка подсказывала, что моя малышка реально не простит меня за такую выходку. Клара так умоляла не трогать ее муженька, что я решил сжалиться. Нет, не спустить все на тормозах. Дать этому уебку выбор. А уже его дело принимать его или нет. Мое чутье подсказывало, что исход будет именно таким, как надо мне.

Вот такой я мерзавец. Вроде дал непутевому мужику пути отхода, но не простил и не забыл, как он бил и подминал мою девочку. Он за это ответит своей жизнью, только сам выберет себе казнь. И я уверен, что все случится даже быстрее, чем я предполагаю.

Я набрал номер старого знакомого барыги

– Привет, Костыль,– проговорил я, отпивая кофе в ресторане.

– Блядь, какого хуя первого числа так рано наяривать,– проворчал наркоман.

– Фильтруй базар, это Феликс,– пояснил я

– Феликс... Феликс, прости дружище, не признал,– замялся голос в трубке и шорох говорил о том, что он встал с кровати.

– Есть дело. Мне кое что нужно и в ближайшее время,– туманно пояснил я.

Обычно барыга помогал мне информацией по притонам, когда я искал жертв или подкидывал львиную долю наркоты, когда мне нужно было обставить все, как несчастный случай – передозировку.

– А ты где сейчас и какого товара сколько надо,– настороженно уточнял детали наркоторговец.

– Дохуя вопросов, – я резко отрезал словесный поток.

– Так а куда тарабанить и в каком городе закладку делать,– все также бесстрашно продолжал он.

– Мне надо помощь, не закладка. Нужна разводящая телка. Просеки по своим каналам, кто сейчас на горах в Буковели барыжит. Только, чтоб не сильно потасканная,– добавил я.

– У нас в компании все красавицы, обижаешь,– хохотнул барыга

– Скинешь адрес, где с ней пересечься. Пусть захватит по крупному,– объяснил я.

– По вене? – удивился Костыль.

– Нет. Колеса и я надеюсь, что ты не в передозе и понимаешь с первого раза,– терял терпение я.

– Феликс, прости, после вчерашней гулянки я вообще удивлен, что проснулся. Все таки Новый Год отмечали,– виновато просипел тот

– Ладно, скинешь координаты и чтоб без подстав,– грозно прогремел Феликс

– Обижаешь опять, ты же звонишь на личный. А я таких дорогих заказчиков не подставляю.

– Давай, у тебя час.

Я отключился. Какой же я все таки ублюдок, аж приятно. Но непутевому мужу дам право выбора. Надоело руки марать, пусть сам себя порешает.

Официантка зазывающе улыбнулась. Раньше я не пропустил бы случая вдуть ей как следует. Но сейчас не хочется. Как снова нашел Клару, вообще никого кроме нее не хочется.

Имею ли я право на обычную жизнь рядом с такой женщиной. Она бесподобна, уникальна. Днем тихая и кроткая, а в постели отзывчивая и горячая. Мне определенно повезло. Сам себе завидую.

Может и наиграюсь со временем ей, но пока что то затягивает все глубже.

А то, как она уснула в моих руках, такая доверчивая и тихая, моя малышка.

Вспоминая то как Никита терзал ее вчера, руки сами сжимаются в кулаки. Подумать только, а ведь я не лучше. Когда то сам изнасиловал и унизил девушку. Простила ли она меня. А нужно ли мне ее прощение. Почему мне стало больно под ребрами, когда увидел ее измученную и растерзанную.

Впервые в жизни мне захотелось не добить и искалечить ее, а вылечить, утешить и обнять, раствориться в ней, отдать себя...

А гандона этого, ее муженька, на месте расстрелять. И ведь сдержал бушующего зверя ради нее. Моей малышки.

Клара смелая девочка. Призналась себе, что влюбилась в меня в монстра и приняла таким какой есть. Так что нечего оправдываться. Я мужик и имею силу признаться, что она нужна мне. Не знаю как надолго, но чувствую, что насыщение ей прийдет не скоро. Читай – никогда. Слишком сладкая и желанная она малышка. А еще доверчивая, открытая. Будто Господь послал мне ангела, дал второй шанс в неудавшейся жизни. Моя задача – не проебать его!

***

– Чего грустишь, красавчик,– красивая высокая блондинка с большими анимешными глазами и такими же большими сиськами, грациозно отклянчив круглую задницу уселась рядом. Никита хмуро покосился в ее сторону и заплывший синяком глаз начал больно подергивать. Ему и дышалось то с трудом через опухший нос.

Но физическая боль ничто в сравнении с моральной. То, что он окончательно и бесповоротно потерял свою жену его угнетало. Из– за того, что нажрался как свинья, напугал ее до беспамятства, избил, пытался изнасиловать. Может и хорошо, что появился англичанин Алекс, или Феликс, черт знает как его зовут, и врезал ему хорошенько. Неизвестно на что Ник был вчера способен. Злость на Клару, а в первую очередь на себя плюс огромное количество виски это термоядерный коктейль. И он им двигал.

– Я Элла,– блонда протянула руку с красными коготками.

– Никита,– буркнул мужчина и легко пожал ее тонкие пальцы.

– Скукотища тут смертная,– потянула девушка, лениво оглядывая богатое убранство ресторана,– Мы с друзьями собираемся повеселиться. Сейчас идем кататься на бордах, а вечером вечеринка у моего друга. Будет много народу, весело.

– Угу,– Никита слушал ее вполуха. Он осторожно на бок где не разбита губа, отпил глоток кофе.

– Хочешь, я тебя развеселю немножко,– вдруг сказала Элла. Девушка воровито оглянулась и достала из лифчика маленький прозрачный пакетик. В нем лежало три таблетки – круглые белые гладкие. Они сулили тот запретный дурман от которого Никита пытался столько лет излечиться.

Мужчина удивленно вскинул бровь. Элла, наконец, заинтересовав его, улыбнулась.

– Это мой подарок. Завтрак, обед и ужин,– она игриво провела красным ноготком с таблетки на таблетку,– Если хочешь, могу еще минет по быстрому сделать,– облизнув полные губы добавила Элла. Ну прям змея искусительница.

Ник внимательно посмотрел на нее.

– Пока нет, а колеса давай сюда. Сколько денег?– он быстро спрятал пакетик в кармане штанов.

– Обижаешь. Для тебя, красавчик, за счет заведения,– и она пододвинулась ближе и мягко поцеловала его в губы. Финишный выстрел раскрошил уверенность мужчины оконччательно.

– А пошла на хер моя шлюха – жена. Пошли отсосешь и покатаемся на сноуборде, а вечером завалимся к твоим друзьям. Как говоришь тебя зовут?– Ник встал и, взяв девчонку за руку, потащил в сторону лифтов.

– Элла. Я Элла, красавчик,– расхохоталась она, уносимая напором возбужденного мужчины.

Когда они закончили и Ник спустил в нее накопившуюся злость, легче не стало. Желанного облегченья так и не наступило. Даже наоборот, опустошенность и горечь вернулись с новой силой. Нахмурившись, он грубо прогнал девушку.

Осталась последняя попытка вернуть себе хорошее расположение духа. Никита достал пакетик и внимательно посмотрел на таблетки. Похоже на экстази.Он похожими еще в далекой молодости закидывался. Чувство легкости и эйфории от них гарантировано. Сильного прихода ожидать не стоит, но и отходняка обычно нет.

Никита положил таблетку в рот и запил водой. Теперь можно пойти покататься на сноуборде. Развеять и уничтожить остатки грусти.

Пока Никита ехал в кресле подъемника, навязчивая мысль пульсировала в его мозгу. Наркотик его не взял. Одной таблетки мало. Никакого облегченья или радости. Нервное возбуждение накрыло его с большей силой. Что за черт! И он незаметно отправил в рот вторую таблетку.

Тревога, приступ паники завладели Никитой. Мужчина в страхе оглянулся, вроде никто его не преследует. Он подъехал к остановке и с трудом спрыгнул на доску сноуборда. Тело плохо слушалось. Уже теряясь в своем одурманенном сознании, он словно со стороны слышал себя:

– Что эта сука дала мне... Приход совсем не похож на экстази, может эти колеса, это лсд или чертова синтетика.

Никита пригнулся, стараясь быть менее заметным на снегу. Его начали волновать вопросы, почему он не одел куртку серого цвета, чтоб быть менее заметным. Его парка черная с вставками отражателя, сейчас казалась мужчине совсем неуместной.Недолго думая, он быстро скинул куртку на пол, оставшись в голубом вязанном свитере. Ледянной ветер с горных вершин моментально обдал его разгоряченное тело.

Пригибаясь и притормаживая, Никита огляделся. Жар пожирал его изнутри. Липкий влажный снег комьями прилепал к тонкому свитеру. Сегодня первый день Нового Года и склоны были почти пусты. Катающихся лыжников можно пересчитать по пальцам одной руки.

Глаза мужчины слезились от острого ледяного ветра. Он находился то в странной эйфории то в панической депрессии. Перепады настроения были подобны сходящей лавине, накрывали его с головой без остатка.

Никита пытался унять бешенное сердцебиение и дрожь в ногах. Но чувство, что за ним следят его не покидало. Он вынужден был двигаться быстрее. Ноги сами несли в знакомом направлении к той самой черной горе.

Не зря этот крутой обрыв был закрыт на праздники. Спасатели боялись, что нетрезвые туристы решат съехать с него прямиком на тот свет. И если днем раньше Никита справился с этим спуском, то сейчас у него не было шансов. Только осознать он это в одурманенном состоянии уже не мог.

Сноуборд неуклюже скользил по влажному снегу. Мужчина оглядывался по сторонам и всматривался в высокие елки, надеясь высмотреть шпиона из своего больного воображения. Но нигде никого не было. Он был сам в этом белоснежном морозном аду.

Не секунды не колеблясь, Ник быстро подъехал к кромке склона. Он попытался вглядеться в далекий пейзаж. Еще вчера он казался ему нарядным праздничным. А сегодня серые и мутно болотные оттенки навевали странное чувство тоски. Что он упустил в своей жизни...

Мужчина, наделенный красотой, силой, деньгами, красавицей женой. Чего ему не хватало? Зачем он снова погнался за призрачным удовольствием вредного наркотика. Неужели слабость или глупость?

Нет. Ответ четко всплыл в его мозгу. Это злость! Злость и обида на отца, который обидел его любимую маму, на себя, за то что стал надменным разбалованным деньгами уродом, на Клару, которая никак не смогла разглядеть его искренние чувства. Он уже давно понял, что безнадежно влюблен в свою жену. Но продолжал быть по отношению к ней полным дураком. Вместо ухаживаний и признаний, он всегда старался унизить ее. Он думал, что так возвысится на ее фоне и она влюбится в него, увидит насколько ей повезло.

В жизни все оказалось сложнее, чем в теории. Для того чтоб заполучить расположение девушки, он выбрал изначально неправильную тактику. Ему нужно было сбросить свою спесь, склониться перед любимой, признать ее власть над собой. Стараться помочь ей подняться, а не топить ее.

Никита не был рядом, когда умер отец Клары. Он не поддержал девушку, потому что отдыхал в очередном путешествии с очередной шлюхой. Пытался забыться, вытравить ее из своего сердца. Она всегда его отталкивала. И чем искренней был его порыв, тем яростей она доставляла ему боль. Он хотел также, чтоб она мучилась и страдала.

Но почему ему это не доставляло удовольствия, долгожданного облегчения?! Почему он с каждым днем ненавидел себя все больше?

Никита влюбился в Клару, но любить ее не смог. Безвозмездно, в ущерб себе. Ведь любовь – это самопожертвование. Когда ты и радуешься вместе с любимым человеком, и страдаешь вместе.

Из-за юношеского максимализма и приобретенного эгоизма, он не смог наступить на горло своему эго. Ему стало легче сделать Клару виноватой во всех смертных грехах. Очернить ее перед собой, глумиться и насмехаться над ее горем. Тогда почему он ждал от нее, что он годами будет втаптывать в грязь ее личность, а за один день она ответит ему взаимностью. Она ведь даже не догадывается, что он чувствует к ней. Ведь кроме негатива, она от него ничего не видела и не слышала...

– Решено, я скажу ей... скажу. Клара я еду, тороплюсь к тебе,– бормотал обледеневшими губами мужчина.

Никита торопился. Он принял свое последнее решение. Его задурманенный алкоголем и наркотиками мозг был уже не в силах оценить степень опасности. Он слетел в пропасть. Быстро и резко. Навстречу Кларе...

Глава 36

Клара приняла душ и оделась потеплее. Ей захотелось выйти на улицу, на свободу. Впитать в себя всю тихую красоту зимы. Белоснежные пушинки кружились в воздухе в медленном, завораживающем танце. Девушка то и дело подходила к окну и замирала на миг, любуясь зимней сказкой.

Солнечные лучи пробивались сквозь тяжелые серые тучи. За ночь намело много рыхлых сугробов и Кларе очень хотелось рухнуть в один из них. Как в детстве, когда она была счастливым ребенком и верила в Деда Мороза.

Клара подошла к панорамному окну и снова замерла. Высокие елки качались в такт ударам ее сердца. Неужели Феликс ушел и больше не вернется. Она не верила в то, что он снова бросит ее. Как она не пыталась сдержаться, но слезы сами покатились из ее глаз. Горячие и соленые, они стекали по подбородку, капали на свитер. Девушка громко шмыгнула носом и закрыла руками лицо. Будто ее маленькие ладошки могли спрятать ее от жестокости этого мира. Но как ей хотелось быть наивной девочкой и верить в сказку. Она не хотела черстветь и становиться циничной разбитой женщиной. К сожалению, она чувствовала, что если Феликс снова ушел, пережить ей это будет сложно. Она справится, но изменится.

Клара не услышала, как хлопнула входная дверь. Она почувствовала как большие горячие ладони легли ей на плечи и притянули к твердому мужскому торсу. Девушка вздрогнула и обернулась. Феликс смотрел на нее с тревогой и незнакомым ранее трепетом.

– Ты вернулся... Я боялась, что ты снова бросил меня. Ты же говорил, что уйдешь после Нового Года, я так испугалась... Не оставляй меня, пожалуйста,– девушка обернулась и уткнулась в его огромную грудь. Ей было плевать, что она выглядела слабой и ранимой, она чувствовала, что ее признание ему тоже нужно.

Феликс прижал девушку к себе и шумно выдохнул

– Ну откуда же ты взялась на мою голову, Клара Клико? Такая наивная и искренняя малышка,– он гладил ее волосы, целовал возле уха и обдавал жарким дыханием шею,– Я тебя не оставлю уже никогда. Даже если ты об этом сама попросишь.

Он требовательно поднял за подбородок ее лицо к себе, провел большим пальцем по мягким губам. Клара чуть приоткрыла влажный рот и он впился в него сладким поцелуем.

Феликс целовал ее необычно нежно. Таким он с ней еще никогда не был. Он действовал неторопливо, наслаждаясь каждым ее вздохом. Вымученная любовь чувствовалась в их движениях. Они учились вместе быть трепетными и обходительными.

Раньше он всегда брал девушку грубо, беспощадно. А сейчас он сам себе казался неумелым юнцом, который впервые занимается не сексом, а любовью. С женщиной, которая смогла растопить его ледянное арктическое сердце.

Феликс подхватил ее на руки и отнес на кровать. Он целовал каждый милиметр нежной кожи и с упоением снимал с девушки одежду. Клара в ответ ловила губами его грудь, плечи, плоский живот. Она стаскивала с него рубашку, брюки, белье.

– Когда ты только успела одеться,– ворчал Феликс, пытаясь справиться с ее штанами для сноуборда. Клара улыбалась и помогала ему раздевать себя.

Движения Феликса были нежными и осторожными. Он вошел в нее и замер, будто прислушиваясь к их телам. Ему нравилось то, что он слышал. Отголоски наслаждения, сладкой муки. Он двигался в ней с оттяжкой, продолжая покрывать поцелуями припухшие от слез глаза, щеки, губы.

Клара стонала, плакала от чувства наполненности в теле и в душе. Их единение казалось единственно правильным решением. Она чувствовала себя хрупкой под большим и сильным телом этого мужчины. Когда то она испытывала огромное чувство страха от близости с ним. Теперь же это была защищенность, доверие, любовь.

Эмоции переполняли их. И если Клара металась и выражала их громко, ръяно. То Феликс, в силу своей мужской черствости, впитывал ее реакцию в себя и глухо рычал, как довольный зверь.

Чувство эйфории захлестнуло их с головой. Любовники еще долго лежали, сотрясаемые оргазмом, не расцепляя объятий и продолжая целоваться.

Этот секс был признанием и положил начало их новой совместной жизни в Новом Году.

Клара цеплялась за плечи Феликса, подминая его упругую кожу на твердых мышцах. Она будто боялась отпустить его,потерять возникшее волшебство

– Пошли покатаемся на сноуборде,– предложила Клара, выходя из душа. Феликс оделся в теплые боюки и свитер в мелкую серую полоску. Он выглядел, как эллегантный горец. Комфортно и тепло.

– Я хочу свозить тебя на Новогоднюю ярмарку,– сказал мужчина и подкурил сигарету. Он уселся в кресло у окна. Похоже это место уже стало для него любимым.

– Новогодняя ярмарка. Правда? И ты выдержишь шумное веселье, будешь пить глинтвейн, плясать национальные танцы и по настоящему улыбаться?– карие глаза Клары удивленно поползли на лоб и она прыснула со смеху, представляя как этот стокилограммовый медведь неуклюже танцует. Хотя, она должна признаться, что при своих габаритах Феликс двигается всегда ловко и точно.

Он посмотрел на нее ледянным взглядом, как на буйно помешанную.

– Вообще то я планировал все более спокойно,– равнодушно сказал он.

– А еще мы будем кататься на санках и надувных бубликах. Попробуем барашка с костра и купим друг другу меховые носки,– Клару уже понесло и она в голос смеялась, так бесстрашно, будто она кошка и у нее девять жизней.

– Я чувствую, ты хочешь, чтоб мы остались в номере и следовали обычному сценарию,– он многозначительно покосился на постель и хитро прищурился.

– Ладно, ладно, я пошутила. Поехали на ярмарку. Я буду себя вести тихо, обещаю,– и глаза девушки возбужденно сверкнули.

– Ты заставляешь меня жалеть о своем решении,– проворчал мужчина. Клара испуганно покосилась на него. Нет ярости и злости в глазах, лишь спокойствие. Вот так шаг за шагом, она приручает его. Уже может шутить в его присутствии и не быть наказанной. Победная улыбка расплылась на губах.

Феликс порывисто встал и в несколько шагов, похожит на бросок хищника на жертву, подошел к ней. Клара не успела дернуться. Его цепкие длинные пальцы схватили ее за волосы. Сжали у корней больно, оттянули голову назад. В глазах Феликса лед, острый и прозрачный.

Перегнула палку, разозлила? Нет, он методично указывает ее место. Не разрешает дерзить. Ждет реакцию.

Если она сейчас взбунтует, то он ее накажет. Клара почувствовала опасность, как его запах, проникающий в каждую клетку. Она не вырвалась, не воспротивилась его власти. Лишь опустила глаза и приоткрыв губы, медленно и порочно облизала их.

Рука на затылке дрогнула. Взгляд мужчины приковался к губам.

– Блядь. Хитрая сука,– прорычал он и впился в ее губы резко и жестко.

Его близость такая опасная. Клара задрожала, чувствуя, что сразу горит нутро, наполняется желанной влагой.

Феликс оторвался от ее рта, потерся бородой о нежную щеку, спустился к шее. Тихий девичий стон оглушает, будто она громко кричит.

Он отпускает ее также стремительно. Клара пошатнулась, потеряла опору.

Что они делают друг с другом, откуда столько нерастраченной страсти.

– Пошли, пока я не передумал,– мужчина пытается снова говорить равнодушно. Но его затуманенный желанием взгляд не может так резко подчиниться хозяину. В нем все. И жажда обладать ей, и древняя животная похоть.

Клара быстро схватила куртку и на ходу влезла в ботинки. Про себя в который раз решила не злить этого сумасшедшего дикого самца. С ним шутки плохи, может и легко сломать.

В коридоре Феликс перехватил ее руку. Сжал, но не сильно. Они пошли вместе. Он не выпускал, но и больше никаких лишних прикосновений. Только горячие ладони.

***

Феликс взял огромный черный внедорожник в прокате. И действительно повез меня на самую настоящую Новогоднюю ярмарку в центр горного городка. Счастливые люди вокруг, компании веселой пьяной молодежи, степенные старички в шубках и меховых шапках заполонили огромную площадь. Возле дороги в ряд были разбиты палатки с диковинными национальными товарами, созданными вручную.

Глаза разбегались от пестрых сувениров. Разноцветные рождественские подушки, тряпичные игрушки с запахом корицы, домашние закрутки. Чего здесь только не было. Я почувствовала себя балованным ребенком. Мы могли бы скупить здесь все. Но интерес выбора завладевал моей женской натурой.

Поначалу Феликс был слишком напряжен. Сразу понятно, что он не любитель таких людных мероприятий.

Я нагло пользовалась свободой и его присутствием. Беспощадно тащила этого гиганта то рассматривать магнитики с горными пейзажами, то проверять мягкость всех подушек, то нюхать засохшие травы в мешочках.

Феликс сносил мои пытки молча, тихо. Ой, что то мне подсказывало, что мне еще прийдется жестко расплатиться с ним за мою наглость. И судя по его бескровному выражению лица, всевозможные планы мести зреют в его лысой голове.

Попробовать медовые и имбирные пряники? – Да, конечно. И тут же с довольной ухмылкой я суну кусочек ему в рот. И смеюсь, глядя, как он нервно жует.

Попробовать пьянящую медовуху и запить ее хреновухой?– Пожалуйста, Феликс и это сносит без слов. Даже не морщится, когда я даю ему выпить очередной стакан.

Съесть борщ в хлебе?– Ммм, настоящее украинское лакомство, ну как же отказать. Беру ему и себе. И снова мужчина покорно и молча орудует ложкой у высокого стола.

Я уже реально начинаю побаиваться его расплаты. По его лицу, густо покрытому колючей бородой, не понять его истинных эмоций.

Я болтала без умолку. Рассказала ему, что обычно мы ездили с родителями на подобные ярмарки в Европу. Что папа всегда скупал на них кучу сувениров, елочных игрушек и домашней еды. Даже рассказала, как уже в Праге мы с однокурсниками напились на площади и закусывали мясом с огня прямо руками.

Мне с Феликсом было весело и легко. Даже странно, ведь он в основном помалкивал. Мы провели большую часть дня на воздухе и не замерзли только благодаря щедрой выпивке, горячему глинтвейну.

Я вспомнила, что ничего не подарила Феликсу на Новый Год. Соврав, что мне нужно в туалет, быстро сбежала от его всевидящего ока. Подарок я присмотрела ему сразу. Поэтому без труда вернулась в нужную лавку. Представляю его выражение лица, когда буду дарить. Мысленно я уже ликовала.

Когда я вернулась, по мужчине стало понятно, что его терпению пришел конец. Поэтому я и не удивилась, когда он взял меня за руку и потащил в сторону машины.

Я начинала привыкать постепенно к его характеру, уживаться с ним. Феликс не был слишком груб, он был скорее флегматичен и тверд. С моим энергичным и позитивным характером, мы были как инь и янь, две черно белые противоположности. Такие разные и такие подходящие друг другу.

– Довольна,– спросил он в машине. Он выезжал из людного места так быстро, будто боялся, что я забыла что то купить и сейчас снова заставлю его вернуться в тот волшебный ад.

– Спасибо, я хорошо провела время,– искренне сказала я. Феликс отвлекся от дороги и заглянул в мое лицо. Будто удивляясь, как такое времяпрепровождение может понравиться. Я шире улыбнулась. Он отвернулся на дорогу.

– На такое мучение я согласен один раз в год,– сказал он.

– Ты просто не любишь шоппинг и веселые развлечения. Такое ощущение, что тебе чужды человеческие радости,– я лишь пожала плечами. Какое мне собственно дело до тараканов в его башке.

– Сейчас прийдем в номер и ты доставишь мне радость. Тогда и посмотрим, что мне чуждо, а что нет,– с ихидной ухмылкой парировал он.

– Кто бы сомневался, что мне прийдется расплачиваться за наш выход в свет. Наверняка придумал уже что то гаденькое. Плеткой меня отлупишь? – видно медовуха развязала мне язык, потому что я уже говорила не задумываясь.

– Хорошая идея. Хочешь плетку?– и зыркнул на меня, как обжег. Я невольно поерзала на кожаном кресле. Бурная фантазия уже работала вовсю, подкидывая пошлые картинки.

Феликс снова глянул на меня и растянулся в довольной улыбке.

– Что представила уже себя на коленях? Как я тебе бью голую жопу?– будто прочитал мысли, Нострадамус чертов.

– Для такого мы мало взяли медовухи. Тебе понадобиться накачать меня до состояния нестояния,– буркнула я, понимая, что опять провоцирую огромного мужчину на свою мелкую задницу.

– Я пьяных и обнаркоманеных баб не люблю,– выдал он. Эстет, мать его.

– А каких любишь?– и снова не подумав, я выдала провокационный вопрос. Феликс сразу наградил меня убийственным взглядом, смерил с ног до головы. У меня аж щеки вспыхнули.

– Покорных и умных,– он уже заворачивал к отелю. Когда я уже расслабилась добавил колко,– Не переживай, это я не про тебя.

И рассмеялся, дурак.

Чем ближе мы с огромными пакетами подходили к нашему номеру, тем больше я начинала нервничать. Слова Феликса про наказание и отработку посещения ярмарки немного пугали. Он вроде стал ко мне относиться лучше, трепетнее, даже по своему нежнее, но шутка про порку заставляла кровь стыть в жилах. А его молчаливый угрюмый вид наводит жути.

Дернуло же меня над ним издеваться. Опять в который раз убеждаюсь в своей безумной глупости.

Феликс открыл дверь и видя, как я топчусь на входе, бесцеремонно втолкнул меня в комнату. Он быстро бросил пакеты на пол и скинул куртку.

– Ну что, готова к казни?– спросил он с грозным видом. Затем подошел ко мне вплотную. А мне отступать некуда – сзади стенка. Я бы с удовольствием сейчас превратилась в обои, желательно прозрачные. Наверное, этот мужчина с аурой зверя, меня всегда будет пугать до дрожи в коленках.

– Пожалуйста, Феликс, ты же сам предложил поехать,– мой голос предательски дрогнул.

Мужчина уперся руками возле моих плеч, не давая ускользнуть. Медленно, упиваясь моментом, склонился к моей шее и втянул воздух. Он нюхал мои волосы, кожу. Ну точно как животное, одержимое инстинктами. Я прикрыла глаза.

Мысленно, я его уже оттолкнула и сбежала в горы за сотню километров, а в реальности мое тело предало меня. Дрожащие руки потянулись к его мощной шее. Он весь из мышц, грозный, яростный. Мягкая бархатная кожа – это лишь обман, под ней настоящая сталь, крепкие тугие мышцы. Я провела подушечками пальцев, едва касаясь его, по плечам. Ощупала грудь, погладила по свитеру вниз к плоскому животу. Он не убирал мои руки, принимая мою капитуляцию, осторожные ласки.

Феликс впился зубами в шею, боль пронзила тело. Он по зверинному, на уровне инсктинтов наказывал меня за непокорность. Я сдержала всхлип. И продолжила гладить его медленно, пытаясь успокоить его раздражение.

– Хитрая сучка,– выдохнул он чуть охрипшим голосом.

Я поощренная его коментарием, скинула куртку и опустилась на колени. Хочет покорную, получит.

Быстро справилась с его поясом, расстегнула ширинку. Не дожидаясь его грубости, решила задать свою игру. Спустила штаны с бельем, выпуская уже большой твердый член. Провела языком по головке, обхватила гладкий ствол рукой. Дыхание Феликса участилось. Да, это то что нужно для замаливания грехов.

Я доставляла ему удовольствие и сама упивалась им. Подстраивалась под ритм его дыхания. Слышала награду – скупые мужские стоны. Я старалась заглядывать ему в потемневшие от похоти глаза.Держать зрительный контакт, упиваясь своей мимолетной властью.

Феликс резко поднял меня под локти и грубо поцеловал.Он сминал мои губы, чувствуя след его члена на них.Он облизывал влажные губы, прикусывая их. Его руки умело скинули с меня брюки.

Он запустил пальцы в трусики и довольно ухмыльнулся мне в рот.

– Вся мокрая для меня, по прежнему моя шлюха. Течешь как река, как гребанный водопад,– он засунул пальцы глубже. Я застонала, выгибаясь ему навстречу.

– Пожалуйста,– я умоляла потеряв всякий стыд. Его пытка пальцами, казалось, длилась целую вечность. Я безумно хотела его ощутить в себе.

– Помнишь, волшебные слова,– и снова насмешка. Я уже не гордая, готова умолять. Проситься на член, как течная сука. Он полностью прав, рядом с ним у меня безвозвратно сносит башню.

– Пожалуйста, Феликс... трахни меня,– выдохнула, сказала. Как с обрыва без страховки вниз головой.

Он развернул меня спиной к себе, наклонил как резиновую куклу из секс шопа. Я уперлась руками в стенку, сильнее прогибаясь для него. Феликс провел горячей головкой по влажным складочкам и ворвался вовнутрь. Он брал меня сильно, яростно, заполняя до отказа.

Я как в порно фильмах выкрикивала его имя, двигалась ему навстречу, пытаясь словить его бешенный ритм.

Резкая пульсация поразила мое тело молнией. Эйфория проникла в каждую клетку, пробежала кровью по венам. Я слышала влажные шлепки. Раз, еще раз и Феликс дернулся, вытащил член и оббрызгал мою голую задницу. Растер головкой влагу по нежной коже, громко выдохнул.

Неужели секс с ним всегда будет безумный и такой развратный...

Он демон из ада, не иначе. Хорошие мальчики так не умеют!

***

– У меня для тебя Новогодний подарок,– говорю я.

Дежавю. Я вышла из ванной, а он курит в кресле. Мы уже как семейная пара, даже привычки появились.

Феликс поднимает ко мне удивленное лицо. Мгновение любуюсь правильными чертами.Его глаза заинтересованы, нос с горбинкой, широкая челюсть с впавшими щеками, высокие скулы,линия подбородка подчеркнутая темной короткой бородой, чуть изогнутые гладкие губы. Мне нравится этот немногословный мужчина. Мне он кажется самым красивым и сексуальным во всем мире. Наверное, я схожу с ума.

Подхожу ближе, протягиваю маленький бумажный пакет.

***

Я отставил сигарету. Что еще придумала эта хитрожопая девчонка. Решила задобрить меня окончательно, после сегодняшних мучений.

Ненавижу толпы людей, специально повез Клару на ярмарку пораньше, надеясь, что будет меньше зевак. Но нет же, всем скучно. Огромная толпа ряженых и пьяных идиотов, а во главе неугомонная моя малышка.

Клара была в ударе. Решила довести меня до ручки своими покупками. Сучка таскала меня по всем магазинам, заставляла жрать всякую дрянь – жирную и невкусную. Хорошо, что хоть выпивки было море, а то я бы точно сорвался и придушил бы ее, когда она спрашивала мое мнение по поводу одинаковых подушек.Я уже прям видел, как одна из этих подушек затыкает ее навеки. С трудом отогнал кровожадные мысли. Если б не улыбка этой змеюки, с ямочками, такая открытая, по детски счастливая, я бы сорвался.

В номере она меня поразила еще больше. Сама упала на колени, покорная, доступная, мокрая. Эта ведьма меня приворожила. Хочу ее двадцать четыре на семь, а она только за! Похоже я нашел себе достойную соперницу. Боролся бы с ней вечно.

Девчонка протянула бумажный желтый пакет. Я глянул в ее огромные широко раскрытые глаза. Ждет моей реакции. Ну что за хуйню она мне выбрала, даже интересно стало. А ведь мне никто никогда не дарил подарков. Осознание этого, будто бьет под дых.

Бережно, как могу своими грубыми ручищами, достаю из обертки игрушку. Смотрю несколько мгновений.