Текст книги "Однажды в лифте (СИ)"
Автор книги: Анна Шнайдер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)
42
Андрей
Кажется, его опять понесло, и Аня сейчас начнёт сопротивление. Но, может, всё-таки повезёт, и она его пожалеет? В конце концов, он же пострадавшая от её мужа сторона!
Губы были сладкими, мягкими и такими нежными, что Андрей почти сразу понял – вряд ли он сможет остановиться только на поцелуе. Если только мармышка действительно будет сильно сопротивляться. Но пока она отвечала на поцелуй, и отвечала со всей страстью… только руками пыталась оттолкнуть Андрея, но не слишком активно.
– Отстань! – пробурчала, отворачивая голову, а он уже пытался расстегнуть её куртку и стаскивал с себя свою. Но делать это одновременно получалось плоховато. – Я не хочу!
– Не обманывай, – смеялся он, целуя Аню в щёку. Ну, раз голову отвернула… – Хочешь. И в конце концов, должен же я исправить прошлый раз?
– Это как ты его исправлять собираешься?!
– Увидишь.
Куртка всё-таки была снята, и Андрей начал задирать Ане свитер, но она не далась. Перехватила его руки и спросила:
– Что это за герла к тебе приходила?
– Герла? – он поднял брови.
– Угу. Блондинка эта, девочка с обложки.
– А-а-а! – Андрей уже умудрился забыть о существовании Кати. Впрочем, неудивительно – рядом же была Аня. – Жена бывшая.
Мармышка застыла, будто громом поражённая, и он всё-таки смог задрать свитер. Спустил вниз тонкую ткань бюстгальтера и, секунду полюбовавшись на открывшийся вид, наклонился и начал целовать маленькие, как вишенки, соски.
– С ума сошёл! – возмутилась Аня, но секундой спустя, когда Андрей прикусил один сосок, застонала. – Ненормальный… Да погоди ты! Чего бывшая-то хотела?
А всё-таки мармышка ревнует. Хорошо как!
– Глупости всякие предлагала, – фыркнул Андрей, отрываясь на секунду от своего увлекательного занятия. – Думаю, что в стиле этого твоего… которому я наподдал.
– Он тебе тоже наподдал.
– Это издержки.
Андрей вновь наклонился и провёл языком по нежной плоти, одновременно с этим запуская обе ладони Ане в джинсы.
– Да что ты привязался! – возмутилась она, но получилось это у неё как-то не совсем искренне. – Пусти!
Андрей побаивался предлагать Ане переместиться в комнату, поэтому попросту, подсадив её на высокий столик, стоявший у него в прихожей, принялся стягивать джинсы.
– Ну почему ты всё время!.. – буркнула она, ударяя его ладонью по плечу. – Ну почему нельзя нормально, по-человечески…
– По-человечески скучно.
Он всё-таки снял с неё джинсы, колготки и трусики, отбросил их в сторону и, сев на корточки, поцеловал. Аня всхлипнула… и раздвинула ноги шире.
Отличное приглашение…
***
Анна
Я сошла с ума. Точно, я свихнулась. И вот вроде бы надо сказать себе, что действия Андрея сейчас не слишком-то отличаются от вчерашних действий Олега… Но на самом деле – отличаются, и ещё как. В первую очередь отличие – в моей реакции. Олега я не хотела. Андрея – хочу, но… Да пошло оно к чёрту, это «но»! В конце концов, я свободная женщина, он тоже в разводе! Хотя мне совершенно не понятно, как он может заниматься сексом со мной после своей герлы. Это как после куклы Барби переходить на игры с матрёшками.
Конечно, спрашивать Андрея об этом я не стала. Да он и не смог бы мне ответить – его рот был занят. Очень занят…
Я только стонала, прижимая к себе его голову и ощущая, как горячий и влажный язык ласкает меня, проникает внутрь и двигается, двигается, двигается…
– Блин, ты просто бог секса…
– Это ещё не секс, – прошептал Андрей. – Это так, разминка. Нравится?
Язык сменил палец.
– Издеваешься…
– Разве это похоже на издевательство?
К первому пальцу присоединился второй, и ощущения стали ещё наполненнее, ещё острее. А движения Андрея – резче, непримиримее.
– Очень похоже…
– Да-а-а? А так?
Андрей встал с корточек и, кажется, начал стягивать с себя джинсы. Я услышала звон расстёгиваемой пряжки ремня, тихий шорох упавшей ткани, а затем на смену языку пришло кое-что другое…
Сам он при этом смотрел мне в глаза, и взгляд его был полон глубокой страсти.
– И так тоже… Настоящее издевательство… – Я придвинулась ближе. – М-м-м…
Андрей усмехнулся и вошёл в меня полностью. И не успела я охнуть от острого и яркого ощущения наполненности, как он вновь вышел.
– Ну я же говорю – издевательство!
– Я не хочу торопиться, – прошептал Андрей, целуя меня в губы. Так жарко и сладко! – В прошлый раз я был слишком… А-а-а, чёрт…
И вновь – наполненность. А потом опустошение. И ещё раз. И ещё…
С каждым его движением я охала, стонала или всхлипывала. Мне казалось, что вокруг взрываются звёзды, создавая сверхновые, а в жилах вместо крови течёт чистый огонь, и губам было сладко, внутри – жарко, а в груди росло и ширилось что-то новое, неизведанное и настоящее.
И только когда я выгнулась и задрожала, ощутив, как напряжение покидает тело, и Андрей прижал меня к себе крепче, а затем задрожал и сам… только тут я вспомнила, что про презерватив-то мы и забыли.
Катастрофа…
43
Андрей
Первым, что он услышал от Ани, как только сладкий дурман сошёл, было:
– Ёпсель мопсель!
– А? – пробормотал Андрей, прижимая её к себе. – Что?..
– Мы идиоты! – простонала мармышка и потёрла щёки ладонями. – Хотя… нет! Идиот – ты!
– Это ещё почему? – удивился он, вышел из Ани и… сразу всё понял. – Твою ж…
– Вот-вот! – она кивнула и насупилась. – Я же говорю – идиот! Если уж собирался потрахаться, хоть резинкой бы запасся!
– Я не собирался! – возмутился Андрей. – Это так… экспромт.
– Ну да, конечно. К тебе, вон, какие герлы ходят.
– Герлы?.. А, ты про Катю…
– Угу, – мармышка насупилась ещё больше. – Или, скажешь, она чай приходила пить? Да она вообще, честно говоря, смахивает… на работницу улицы красных фонарей.
Андрей промолчал. Он был ещё не готов рассказывать Ане про то, что Катя, если уж отбросить всякие уточняющие и смягчающие обстоятельства, она и есть.
– Не скажу. Но твой муженёк тоже не чай пить приходил.
– Он и ушёл не совсем на своих двоих! – хмыкнула мармышка. – А эта твоя ш… ш-ш-ш-герла сама ушла, сверкая стройными ножками.
– Да не ревнуй ты!
– Я не ревную, – возразила Аня, закусив губу, и когда он улыбнулся, выпалила: – В конце концов, я её не била, а вот ты Олега – очень даже!
– Я за дело бил. А Катю тебе бить особо не за что.
– Особо? – она прищурилась. – Или всё-таки есть за что?
– Не за что. Соблазнительница из неё не очень.
– Да? – мармышка, кажется, удивилась. – А мне показалось… Красивая.
– Не особо. Да ну её нафиг, Аня! Лучше скажи, чего теперь делать-то?
– В смысле? С чем делать?
– Ну… с этим.
Аня моргнула, а потом медленно переспросила:
– Ты про незащищённый половой акт, что ли?
– Угу.
– А что с ним можно сделать? Он ведь был уже. Есть, конечно, всякие чудо-таблеточки, но ну их нафиг. – Она внимательно посмотрела на Андрея, усмехнулась и продолжила: – Не переживай ты, это только в книжках беременеют на два чиха, в жизни это гораздо сложнее. Есть, конечно, вероятность. Если что, будешь потом алименты платить.
Пока он думал, что ответить, Аня оттолкнула его, спрыгнула на пол и, вытерев бёдра бумажными салфетками, которые достала из сумки, стала одеваться.
– Пойду я. Спасибо, конечно, за секс… было приятно. – Она немного помолчала, попыхтела, натягивая джинсы, а затем продолжила: – Но лучше с этим ко мне больше не обращайся.
– Почему?
Андрей в тот момент думал о возможной беременности и пытался определиться, как к этому относится, и совершенно ничего не соображал. «Почему?», как он потом понял, было очень плохим вопросом.
– Патамушта, – отрезала Аня и, схватив свои вещи, выбежала за дверь.
Всё-таки он опять напортачил!
***
Анна
«Почему?» – передразнивало Дятла моё подсознание, пока я, злясь на весь свет – но больше всего на него, конечно, – бежала вверх по лестнице, к своей квартире.
Что за дурацкие вопросы?! То он в лифте мне что-то доказывает, то к себе в прихожую затаскивает и даже до постели не доводит, а так трахает, не отходя от входной двери! В конце концов, может, его бывшая и ш-ш-ш… то есть, герла! Но я-то нет! Я – девушка приличная, и я не хочу, чтобы меня зажимали по углам! Я хочу, чтобы меня водили в театр, дарили мне цветочки, конфетки (и плевать на диету!), помогали снять сапоги (и плевать, что после прогулок с Афоней они в хлам грязные!) и вообще всячески ублажали. Я хочу ухаживаний! Голый секс – да даже полуодетый! – меня не интересует!
Нет, на самом деле, конечно, интересует… С Олегом я такого не испытывала, как с Андреем. Но всё равно – сначала ухаживания, потом уже постель. Да-да, постель, а не лифты, коридоры и прочие нетелячьи нежности. Неправильно всё это. И началось неправильно, и продолжается тоже неправильно. Взять хоть эти его бычьи члены! Ну кто так за девушкой ухаживает. Вот Павел всё делает правильно.
«Угу, Павел-то делает, – вновь насмехалось подсознание, – но душа-то у тебя к нему не лежит. А лежит она к Дятлу, который делает неправильно».
Так, заткнись. Правильно-неправильно… Хватит страдать фигнёй! Идём домой и начинаем тестировать новый мобильник.
И шоколадку надо будет слопать. Целую.
Ещё после развода я выяснила для себя, что съеденный вовремя шоколад очень успокаивает нервы.
Честно говоря, я ожидала, что Дятел выждет какое-то время и явится ко мне домой – отношения выяснять. Может быть, даже с очередным бычьим членом. И я этого даже хотела… Но сосед вновь повёл себя неправильно, отсиживаясь и отмалчиваясь. Я тоже отсиживалась и отмалчивалась, думая о бренности бытия и изучая утреннее приобретение.
Часа через два, когда я всё настроила, скачала нужные приложения (впрочем, ненужные тоже…) и протестировала камеру, булькнуло сообщение в ватсапе.
Контакт был незнакомый, но само сообщение оказалось написано рукой бывшего муженька.
«Аня, это Олег. Пожалуйста, давай поговорим».
В любой другой день я бы не ответила и молча заблокировала номер. Но… в данный конкретный момент я слишком сильно злилась. В большей степени на Дятла, но и на Олега тоже.
«Мне не о чем с тобой разговаривать. Отстань».
Я прекрасно понимала – да и бывший понимал – что в случае, когда разговаривать не о чем, молчат, а не отвечают. А если ты хотя бы один раз что-то ответил… Значит – есть о чём.
«Меня твой ухажёр поколотил?»
Угу… ухожор.
«Да. И если полезешь ещё раз – опять поколотит. Пожалуйста, отстань от меня. Я тебе желаю счастья, но без моего присутствия в твоей жизни».
Телефон молчал минут пять, и я насторожилась – у Олега тот характер, при котором обязательно нужно оставлять за собой последнее слово, как знак собственной правоты. На самом деле то, кто высказался последним, не значит ровно ничего – это примерно как «на первый-второй рассчитайсь» на уроках физкультуры в школе. Без разницы, какой ты стоишь по счёту. Урок общий для всех.
«Я тоже желаю тебе счастья. Можешь не верить, но это правда».
Я усмехнулась и покачала головой. Почему же – я верила.
Но вся штука в том, что у нас с Олегом совершенно разные понятия о счастье.
44
Андрей
День оказался наполнен мучительными раздумьями.
Честно говоря, Андрей редко думал о детях. Даже несмотря на то, что был женат – они с Катей эту тему практически не обсуждали. Один раз только она сказала, что пока «ничего подобного» не хочет, потому что ей нравится жить для себя. Андрей только плечами пожал – он тоже не торопился заводить отпрысков, в своё время вдоволь навозился с новорожденной Каришей.
И он не знал, что изменилось теперь, но мысль о том, что Аня может забеременеть, не вызывала у него ни страха, ни неприязни, даже наоборот. Хотелось увидеть её с животом и осознать, что там, внутри – его ребёнок. И вся она – его.
Наверное, это и есть любовь. А совсем не то, что он испытывал к Кате и всем прочим девушкам. С ними ему просто нравилось время проводить, а с Аней хотелось большего.
Андрей неожиданно вспомнил, как говорил отец, когда был жив: «С одними людьми можно только собирать плоды, а с другими – ещё и сажать деревья». В то время он толком не понял, о чём это, зато сейчас…
С Аней хотелось посадить такое дерево. Жить вместе, создать семью и… да, пожалуй, будет здорово завести ещё одну собаку. А может, кошку? Кстати, интересно, а как Аня относится к кошкам? Андрей думал взять котёнка, когда женился на Кате, но бывшая жена терпеть не могла абсолютно всех животных, и особенно кошек. «Я должна быть единственной Кэт!» – так она говорила. Глупости какие-то…
Надо будет поговорить с Аней завтра. Сегодня лучше на рожон не лезть – ещё побьёт скалкой… А завтра можно. Нет, предложение руки и сердца, конечно, делать рановато, но вот просто предложить встречаться и уверить в том, что он не собирается ею пользоваться, а потом кидать – необходимо. А там посмотрим, до чего дело дойдёт.
Да… и надо присоединиться к Аниным утренним прогулкам, а потом, потихоньку, отбить её у этого медведя. А то ещё уведёт…
***
Анна
К вечеру мне стало легче. Впрочем, не удивительно – после такого количества шоколада кому угодно легче станет. Если не считать тяжести в желудке и горестных мыслей об очередной неудавшейся попытке сесть на диету.
А, ну её нафиг, эту диету. Правильно бабушка с мамой говорят, что нельзя Новый год начинать с диет! И заканчивать тоже нельзя, я думаю. Ближе к лету подумаю на эту тему.
Вечером я долго гуляла с Афоней, растрясая шоколадки, но не думаю, что это сильно помогло. А с утра пораньше, как обычно, отправилась на футбольное поле.
На улице только начинало рассветать, и улицы оказались практически пустыми. Краем глаза я заметила двоих мальчишек среднего школьного возраста, которые сидели на корточках возле дороги и что-то, по-видимому, рассматривали. Я ещё не совсем проснулась, поэтому не насторожилась – ну мальчишки, ну копошатся что-то… подумаешь.
И в тот момент, когда мы с Афоней проходили мимо, эти козлята отпрыгнули в сторону, а следом раздался выстрел.
Конечно, это был не выстрел, а взрыв петарды, но мне тогда показалось – в меня кто-то из ружья пальнул.
От испуга я подпрыгнула, и Альфонс, конечно, тоже. Но он не только подпрыгнул – он рванулся вперёд так, что я не смогла удержать рулетку, и побежал куда глаза глядят, в противоположном от нашего дома направлении.
Сама я из-за этого рывка плюхнулась попой на асфальт, отбив себе копчик, и завопила:
– ФОНЯ! СТОЙ!!!
Обычно он беспрекословно слушается, но тут я была не уверена, что мой пёс в принципе временно не оглох – петарда-то взорвалась практически у него под ухом.
– СТОЙ!!! – завопила я ещё раз. Мальчишки рядом ржали, но мне было не до них. Да и толку возмущаться? Сейчас они козлята, но вырастут из них точно обыкновенные козлы.
Я вскочила, отряхнулась и побежала за Афоней. Я его не видела – он так припустил в испуге, что был уже очень далеко – и помчалась просто вперёд, куда-нибудь, лишь бы не стоять на месте.
Минут через пять, когда я совсем запыхалась, да ещё и вдобавок у меня ужасно разболелось горло из-за холодного воздуха, я была вынуждена признать поражение. Афони нигде не было видно, и у кого я ни спрашивала по дороге – никто его не видел. Впрочем, людей на улице практически не было. Каникулы же!
В отчаянии я поспешила на поле, надеясь, что Афоня побежал туда. Но нет – там оказались только Павел с Беллой.
– Аня? А где Альфонс? – спросил Павел обеспокоенно, и я быстро, запинаясь, рассказала о случившемся.
– Вот дебилы, – выругался он. – Но ты не волнуйся так, найдём мы Афоню. Иди сейчас к дому, он мог пойти туда.
– Да, я думала об этом, – я шмыгнула носом. – Но он изначально помчался в незнакомые места с испугу, и я боюсь, что когда опомнился, потерялся в пространстве.
– Найдётся. Мы с Беллой поищем его сейчас. А ты к дому иди, проверь там. А потом надо будет прочёсывать все места, где вы с ним ходили, и объявления вешать… Белла тоже однажды терялась, я помню, что делать.
– Терялась? – я всхлипнула. – А… почему?
– Убежала. Маленькая была, глупая, непослушная. – Павел ободряюще улыбнулся и погладил меня по плечу. – Но сама к подъезду подошла часа через два. И Афоню мы найдём. Он у тебя товарищ умный, не пропадёт.
Я кивнула и, поблагодарив Павла за помощь, поспешила к дому.
Но Альфонса там не оказалось…
45
Андрей
Утром Андрей с трудом поднялся с кровати. Собрался, выпил чаю, посмотрел на часы… чёрт, он, наверное, опаздывает…
С Аней он столкнулся возле подъезда, только вот Альфонса рядом не было. И выглядела она совершенно ужасно – с бледным лицом и испуганными глазами.
– Что случилось?
Она посмотрела на него каким-то отсутствующим взглядом и попыталась пройти мимо, но Андрей не дал – схватил за плечи и, слегка встряхнув, переспросил:
– Аня, что с тобой?
– Со мной ничего, – ответила она безжизненным голосом. – Афоня потерялся. Отойди, мне домой надо, объявление напечатать.
Как всегда бывало с Андреем в стрессовых ситуациях – он сразу начал лихорадочно соображать, что нужно делать, и растерянность отошла на задний план.
– Хорошо, иди, я не держу, – сказал он, отпуская Аню. – Я тоже поищу его. Дай-ка мне свой телефон, чтобы я мог с тобой связаться. Вдруг найду.
Она кивнула, быстро продиктовала ему номер и убежала. А Андрей, оглядевшись, пошёл на поиски пса. Собак он раньше никогда не искал и не представлял, где нужно смотреть, но думал, что главное в такой ситуации – не сидеть без дела, надеясь на авось и провидение.
Пока прочешет ближайшие улицы, а там посмотрим. Может, Афоня к тому времени сам сориентируется и вернётся домой.
Андрей очень на это надеялся.
***
Анна
Первым делом я быстренько сляпала объявление на компьютере, распечатала его – благо, дома есть принтер, – и заглянула на первый этаж, к нашей старенькой соседке бабе Нюре.
Баба Нюра – неутомимый свидетель и цербер. Ходит она плохо, поэтому по полдня сидит у окна зимой, а летом – на лавочке возле подъезда, и смотрит, и слушает. Нас с Альфонсом она любит – наверное, потому что я убираю за ним какашки в пакет, – поэтому помочь не откажется.
Я попросила бабу Нюру следить из окна за ситуацией – вдруг Афоня прибежит домой, а меня не будет рядом? Старушка согласилась, а её дочь и зять пообещали, что подзовут его, если он явится – чтобы Альфонс вновь не убежал.
Я очень растрогалась – не ожидала, что мне все так помогать будут… Даже Дятел помчался на поиски моего пса. Сомневаюсь, что у него получится найти Афоню, но мало ли…
И началось. Я методично прочёсывала улицу за улицей, приклеивая объявление практически на каждый столб. Звала его и по имени, и свистом, опрашивала встреченных людей – но никто так и не сказал мне, что видел Альфонса.
Он как сквозь землю провалился…
Я не обедала – впрочем, мне и не хотелось, – и не пила. Попросту не думала об этом. Только звала Афоню и старалась не отчаиваться, понимая, что отчаяние в такой ситуации будет лишним.
А телефон всё молчал…
***
Андрей
Следов Альфонса нигде не было. Много раз Андрей натыкался на Анины объявления, наклеенные на столбы, и видел, как их фотографируют, но никто из этих людей пса не видел. И сам Андрей тоже не замечал его, хотя исправно ходил по улицам и даже звал по имени.
Когда стало смеркаться, позвонил Ане.
– Не нашла?
– Нет, – буркнула она в трубку и сразу отключилась.
Бедняжка. Ещё час-полтора – и станет совсем темно. А самое обидное – дворники зачем-то срывали объявления, и если Альфонс не найдётся сегодня, завтра придётся клеить заново.
Андрей только головой покачал – как это обычно бывает в нашей стране, усердие проявлялось в такие моменты и по тем вопросам, где оно было вовсе и не нужно. Сорвали бы дня через три – кому мешает эта бумажка? Чем больше людей увидит объявление, тем лучше. Но нет, у них же разнарядка…
– Вы не видели этого пёсика? – поинтересовался Андрей у девушки, фотографирующей объявление в потёмках. – Это… мой, я ищу.
– О, – она встрепенулась, – а я как раз собиралась звонить по телефону. Видела! Только давно, часа три назад. Я ещё обратила внимание, что у него рулетка возле шеи болтается, хотела поймать, но он от меня убежал. А бежал он к железнодорожной станции.
К станции… Андрей похолодел. Там же поезда! Не дай бог, под электричку угодил. Как он об этом Ане скажет?
– Вы о плохом не думайте, – сказала девушка, наверное, заметив, как он побледнел. – Кроме электричек там ещё помойка рядом. Может, видели, за магазином? Поищите его сначала на помойке.
– Думаете…
– Знаю. У меня два раза собака убегала, и каждый раз, прежде чем бежать домой, шарилась на помойке.
– Ладно, посмотрю. Спасибо!
– Не за что.
Андрей побежал к станции. Темнело всё стремительнее, и он хотел успеть полазить там, пока ещё что-то видно.
Помойка за магазином была не такая уж большая, но вонючая. И почти сразу, как Андрей добрался до неё, он услышал странный звук.
Как будто кто-то что-то грыз.
Так-так…
Андрей пошёл дальше, и, завернув за очередной «угол» из мусора, увидел увлечённо грызущего какую-то огромную кость Афоню.
Боже. Такого невероятного облегчения Андрей никогда в жизни не испытывал. Ему показалось, что с плеч целая гора рухнула.
– Афоня…
Пёс оторвался от своего занятия и вопросительно посмотрел на Андрея. Что, мол?
– И как тебе, козявке, не стыдно…
Альфонс завилял хвостом. А должно быть стыдно?
Андрей подошёл ближе и осторожно взялся за рулетку – она висела возле шеи пса.
– Аня там волнуется, извелась вся, плачет, наверное. А ты тут жрёшь. Предатель!
Афоня прижал уши и, заскулив, метнулся в сторону, к куче мусора. Наклонился и, подцепив что-то зубами, достал…
– Э-э-э… – протянул Андрей, глядя на то, что держал в зубах Альфонс. – Это же… и что мне с этим делать?
Афоня завилял хвостом, и Андрею вдруг стало смешно.
Воистину, с кем поведёшься, от того и наберёшься…
***
Анна
Ни один человек в мире, только если он не каменный, не сможет бесконечно держать себя в руках. И когда на улице почти совсем стемнело, я села на лавочку возле какого-то подъезда и заплакала.
Я не представляла, что ещё могу сделать для того, чтобы найти Афоню. Тем более – ночью. Как он будет на улице один в темноте? От одной мысли об этом я начинала рыдать.
И тут зазвонил телефон.
Номер был незнакомый, но почему-то, отвечая, я догадалась, кто это звонит, и сердце у меня замерло.
– Ань, я нашёл Афоню, он цел, не волнуйся, – протараторил Андрей. – Мы к дому идём.
Господи, спасибо…
– Я тоже… иду.
Я положила трубку, но не пошла – побежала.
Я была у подъезда минут через пять, Андрей с Афоней пришли ещё через десять. Мой пёс радостно размахивал хвостом, будто ничего страшного и не случилось, воняя при этом тухлой рыбой на всю улицу, а Дятел… нет, пожалуй, не буду его больше так называть… Андрей улыбался. Очень радостной и понимающей улыбкой, увидев которую, я подумала – и как я без него раньше жила?..
– Вот твой дезертир, держи, – Андрей передал мне рулетку. – На помойке его нашёл возле станции.
– На помойке? – я укоризненно посмотрела на счастливого Афоню. Ну да, как же я сама не догадалась! Он ещё в детстве проявлял повышенный интерес к помойкам. Я отучила, но… природа и стресс взяли своё.
– Угу. Так что надо срочно мыть наше найденное сокровище.
В тот момент я даже внимания не обратила на это «наше», но чуть позже, когда впечатления от пройденного дня прошли, вспомнила. И обрадовалась.
Слова «мы» и «наше» всегда нравились мне больше, чем «я» и «моё»… Особенно когда речь шла о том, чем мы – хотя тут уместнее говорить «я и Олег» – владели вместе.
Олег никогда не говорил «наша собака» – только «твоя». И мне всегда было это немного обидно. Хотелось, чтобы он тоже любил Афоню, но… Но, как я теперь понимала, Олег и меня-то не любил, не то, что Афоню.
Между тем мы с Андреем дошли до лифтов и, с опаской переглянувшись, всё-таки нажали кнопку вызова.
– На сегодня, я думаю, уже достаточно неприятностей, – пробормотал Андрей. – Вряд ли мы ещё и в лифте застрянем.
– Сплюнь.
– Нет, я серьёзно. Ладно, в любом случае я не осилю пешком идти, ноги уже отваливаются.
Я понимающе кивнула. Почему-то, пока я искала Афоню, усталость почти не ощущалась, зато теперь навалилась так, словно я целый день таскала мешки с песком.
Хотя я бы предпочла таскать что угодно, чем заниматься тем, чем я занималась сегодня.
Двери лифта распахнулись, и мы с Андреем шагнули внутрь. Двери закрылись… и тут я услышала странный звук. Словно какой-то писк. И шёл этот писк от соседа.
Я покосилась на Андрея. Он сделал невинные глаза и улыбнулся – мол, я не я, и писк не мой.
Ага… куртка в районе его груди вновь запищала.
– Что там у тебя? – спросила я, краем глаза заметив, как завилял хвостом Афоня.
Сосед, вздохнув, полез за пазуху… И достал оттуда крошечного и почти слепого щенка.
Я бы поперхнулась, если бы было, чем. А так просто вытаращилась на этот крохотный грязный комочек – кажется, если его отмыть, он будет белым… – и тихо спросила:
– Это… ты мне подарок, что ли, принёс?
Андрей слегка надулся. Погладил щенка по голове – тот снова пискнул – и сказал:
– Почему тебе? Я себе его взял. Хотя мне кажется, что это она.
– Себе?
– Ага.
Я посмотрела на обескураженное лицо Андрея – по-видимому, он сам от себя не ожидал подобного поступка, – и внутри меня вдруг словно разжалась какая-то пружина.
Сначала я хихикнула, а секундой спустя – расхохоталась так, что лифт задрожал. Я смеялась, как сумасшедшая, вытирая с лица слёзы, полившиеся из глаз потоком, и никак не могла остановиться…
А Андрей только улыбался. И довёл ржущую меня до квартиры, и помог открыть дверь, и вошёл следом, и долго ещё стоял, обнимая и поглаживая по спине, пока я смеялась и плакала, плакала и смеялась…
От облегчения, что мы нашли Афоню.
От того, что Андрей взял себе щенка с помойки.
И от отчаянности мысли о том, как я хочу, чтобы и про этого щенка он сказал «наш».
***
Андрей
У Ани после того, как он сказал про щенка, началась настоящая истерика. Конечно, не удивительно – весь день она была в напряжении, и стоило чуть расслабиться и засмеяться, как это самое напряжение хлынуло из неё сплошным потоком.
Поэтому он остался с ней, осторожно обнимая, и после, когда Аня чуть успокоилась, помог ей помыть сначала Афоню, а затем и найденыша, который действительно оказался девчонкой.
Очень красивой девчонкой бело-кремового оттенка. Выяснилось это, конечно, только после отмытия.
– Как назовёшь? – спросила Аня весело, глядя на Альфонса, который с интересом обнюхивал щенка.
– Не знаю, – Андрей даже растерялся – имён собакам он никогда не придумывал. – Может, что-нибудь посоветуешь?
Аня в задумчивости почесала переносицу.
– Надо что-нибудь символическое… Малышке сегодня колоссально повезло, ведь если бы Альфонс не сбежал, она, возможно, погибла бы. Так что… Фортуна? Коротко – Туна. Или Туся даже…
– Мне нравится! А чем её кормить?
Аня объясняла – оказалось, она Афоню тоже нашла, и он был даже ещё меньше Туны, – а Андрей записывал. И лихорадочно размышлял, как бы так сделать, чтобы не уходить никуда вечером, а остаться здесь.
И толком не мог ничего придумать – все слова казались ему глупыми, надуманными, ненастоящими, как то, что всегда говорила ему Катя. Поэтому, когда Аня закончила объяснять про рацион Туны, Андрей просто подошёл ближе и осторожно положил ладонь девушке на талию…
***
Анна
Я весь вечер думала – что же делать?
Мне отчаянно не хотелось, чтобы Андрей уходил, но было очень неловко предлагать это. Я стеснялась, смущалась и не могла сказать ни слова – было страшно, что он ответит: «Нет уж, спасибо, но я пойду».
Не хотелось получать от судьбы ещё и такой удар.
А потом Андрей вдруг коснулся ладонью моей талии… и я, посмотрев ему в лицо, улыбнулась, осознав, что он хочет того же самого, но не решается предложить.
Я встала на цыпочки, ласково поцеловала его в губы и прошептала:
– У меня в холодильнике есть козье молоко и индейка. Сварим Туне кашу?
Как же он обрадовался!
– Да! Конечно, сварим!
И мы сварили.
И Андрей остался на ночь… И на утро, и на весь следующий день.
Возможно, он останется и на всю жизнь… Кто знает?
Как говорят мама и бабушка: «Поживём – увидим».
