Текст книги "Нарисованная красота (СИ)"

Автор книги: Анна Шилкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

Последняя тут же залезла мне на колени и размурчалась. Мьяла молча стащила с меня шубу, бросила ее куда-то и пошла наверх.

Ладка громыхала чем-то на плите.

– Все закончилось? – Спросила все так же стоящая у порога Вьяма.

– Еще нет, но уже скоро. – После паузы ответила ей.

Она обошла стол и села напротив.

– Сломаешь его, если что-то пойдет не так. – Я протянула Гарту «тревожный» кругляшок.

– И что тебе это даст? – Усмехнулся он.

Сегодня утром он был в чистой одежде и явно вымыт.

– Во-первых, я буду знать, что пора срочно прятать Вьюму. – Начала я. – А, во-вторых, я буду знать, что ты жив и не придется искать твое гниющее тело на пути отсюда в столицу.

– Ты какая-то, – он задумался, – пугающая.

– Чего? – Заподозрила неладное я.

– Когда ты такая дружелюбная, я тебя боюсь.

– Общие пытки сближают, знаешь ли. – Пожала плечами я. – К тому же ты вымылся.

Он улыбнулся и пошел к повозке, где в закрытой наглухо коробке сидел Шивлес. Через пару месяцев он вернется и мы, наконец, узнаем, закончилось ли все.

Вьяма сегодня уехала с Аторией и ее мужем к кампроу, где Вьяма будет дожидаться новостей.

Ночью мне снилось, что в меня стреляют, а вода пытается как можно быстрее это залечить. Мое тело обогатилось одиннадцатью шрамами от стрел, а мой багаж сожалений одной сохраненной жизнью.

Но у меня сегодня полная запись, так что я просто вернулась домой и начала готовиться к работе.

Глава 16

Воздушная воронка держалась без изменений уже минут пятнадцать – я была довольна.

– Молодец, Гант. – Выразила я свое удовлетворение вслух.

– Какой-то месяц. – Буркнул он. – Ты вон, получается, за неполный год всему научилась, а я…

– Ты к себе несправедлив. – Укорила его Мьяла.

– Точно. – Поддержала я. – Ты уже не навредишь никому случайно – это отличный результат для месяца.

К Ганту пришла охороница. У него была очень пушистая трехцветка, предпочитающая сливки и спать с его женой. Первые минуты наших занятий всегда посвящались восторгам по поводу новой любимицы. Может им такая защитница и не нужна, а пусть будет.

Прошло почти три недели с тех пор, как Гарт уехал в сопровождении пятерых коллег в столицу. Никаких вестей от него пока что не было, но я и не надеялась. Тревога не сработала

и хорошо. Я заходила в здание стражи на этой неделе – никто не возвращался.

Тамьяра не зашла ни разу с той ночи. Атория на вопросы о самочувствии подруги отмалчивалась. В первые дни после возвращения она без умолку говорила об общине кампроу, о том, как утроила там Вьяму. Ее муж, как я поняла, заключил несколько договоров за те пару дней, что там был и теперь считал желание (истерию) Атории по поводу этой поездки не блажью, а отличным чутьем.

На улице во всю набирала обороты весна: снег почти сошел, потихоньку начинался засев и подготовка к сезону огорода. С меня эта головная боль была снята Пьюрифом, который сам с землей что-то там решил и теперь у меня был довольно разнообразный огород из всего, что было признано пригодным для засева. Предметом споров стали кабачки. Я, хорошо помня все шутки моего мира на этот счет, запретила сажать больше двух кустов и то потому, что домовые с удовольствием питались кабачками в любых количествах.

Честно говоря, сама я с выращиванием чего бы то ни было не сталкивалась никогда в жизни, но считала, что шутки всегда основываются на реальных событиях.

Каждое утро Мьяла будит меня пораньше, и мы делаем маски для лица и волос. Я – потому что надо, Мьяла – потому что мне одной грустно. Результат был заметен по моей коже и тому, как удерживался макияж на моем лице.

Благодаря этому я очень быстро разработала пропитки для тканевых масок и подобрала ткань для собственно масок. Наличие у меня в распоряжении стихий, конечно, позволяло делать их неодноразовыми, но нужно было подобрать ткань плотную, мягкую и приятную к коже.

С выбором помогала Атория, у которой в тот день был культурный шок: она впервые побывала на настоящем рынке. До этого она бывала только в лавках с соответствующим уровнем обслуживания, а тут прошлась по полноценным торговым рядам.

В итоге мы выбрали отрез ткани, которую продавец назвал «шкем» – очень похожую на привычные тканые тряпочки, которые использовали для тех же целей, только немножко грубее.

Всю прошлую неделю я портила налима. Не целого, на самом деле, а только налимовы потроха, которые мне честно отдавала коллега Мьялы по поддону. Мне нужна была печень этой рыбы. В чем проблема? В том что я – богатенькая девочка с Барвихи, знала только то, что мне нужна печень любой тресковой рыбы для моих целей, а вот как эта несчастная печень у рыбы выглядит не имела ни малейшего понятия!

Я знала из какой-то экскурсии, что получить рыбий жир можно так же, как вытапливать сало – без фанатизма прогреть печень тресковых рыб и собрать выделяемую субстанцию. Знала, что, если топить рыбий жир из свежеубитой рыбы – он не пахнет. Знала, что он богат ретинолом[1], эргокальциферолом[2], огромный букет разного вида кислот просто неприлично полезных для организма. Проживая в Подмосковье, я принимала рыбий жир восемь месяцев в году из двенадцати. Тут с экологией было поинтереснее и само по себе нахождение на улице не вредило организму, но сейчас, когда весна только начала разгуливаться, я начала остро ощущать все прелести авитаминоза: начали слоиться ногти, сильнее выпадать волосы, стали слезиться глаза по утрам, стала хуже спать и больше есть, настроение в целом ухудшилось. В этой связи с поняла, что надо что-то менять и решила начать с первого что вспомнила: рыбьего жира. Задолго до того, как мы с вами увидели его в капсулах в аптеках, его «придумал» норвежский врач, за что я ему была, конечно, премного благодарна, когда попыталась вытопить все рыбьи внутренности в разных плошках и два дня проветривала после этого кухню с помощью воздуха.

Когда я пришла просить еще потрохов после неудачного эксперимента, кампроу поинтересовалась у меня с опаской зачем мне. Я обрисовала без подробностей, что хочу получить и на следующее утро мне принесли плошку печенок, добытых из свежепойманных налимов. На вопросы о пригодности других рыб, кроме налима, я категорично ответила: «Только треска, только хардкор». Меня не поняли, но заверили, что дадут мне именно налимью печень. Честно говоря, я даже не уверена, что налим – это треска, но сомневаться себе не позволяла.

С шестого раза я получила прозрачную желтоватую жидкость, похожую на рыбий жир на вкус. После начала ежеутреннего приема ногти и волосы показали заметное улучшение, так что я решила, что была права.

Кроме того, я стала есть черемшу, которую мне добывал Пьюриф – понятия не имею где. Дело это прям скажем для запаха изо рта затратное, зато богаче ретинолом я не знала буквально ничего.

За пол часа до обеда я выпивала столовую ложку растительного масла, чтобы восполнить недостаток витамина Е.

Чтобы восполнить недостаток тиамина[3] я показала Ладке рецепт подсолнечной халвы. Правда сама я вспомнила его с трудом: на курсы по восточным сладостям я ходила от нечего делать. Последний мешок семечек ушел на создание халвы, но мысль о том, что без термической обработки нужные соединения не образуются, победила. В конце концов, уже весна – скоро будут новые подсолнухи. В прошлом году я запасла только половину тех цветков, которые нашла. В этом – соберу все.

Я эмульгировала усовершенствованную версию крема для лица – с яичным белком и маслом авокадо. Добыть последнее оказалось довольно сложно – пришлось размолоть косточку в пюре и из нее получить масло методом, схожим с добычей оливкового масла. Проблема состояла в том, что косточек у меня было всего две, а масла вышло – три столовых ложки. Я долго думала, куда его применить и в итоге решила сделать матирующий крем для лица.

В общем, как раз в момент, когда я прогревала эмульсию, ворота затрясли. Это момент, требующий внимания, так что, когда через две минуты звука трясущегося запора, Вилко поинтересовался пускать ли Тамьяру, я упустила температуру и крем мгновенно пошел хлопьями.

– Твою мать! – Рявкнула я и Вилко сжался. – Прости, это не тебе. Впусти, конечно.

У меня была еще ложка масла, так что я сразу начала вторую попытку.

– Так вот, как это происходит. – Улыбнулась Тамьяра, входя на кухню.

Она будто постарела за эти недели. Это просто авитаминоз. Неудивительно, если она питается в основном мясом и долгоиграющими овощами, вроде белокачанной капусты и картошкой. Я изо всех сил не давала себе думать о том, что виной всему стресс. Авитаминоз – только и всего.

– Как твоя весна, Тамьяра? – Спросила я, не отрываясь от своего занятия.

Вопрос дежурный – его все задавали всем, как только показывался первый подснежник. Зачем именно пришла девушка я не знала, так что ничего умнее этого вопроса в голову не пришло.

– Привет алхимикам! – Весело поздоровалась Мьяла.

Я же не пользуюсь «приветом» больше полугода, откуда она его взяла? То как изменилась речь подруги от совместного проживания со мной меня начинало серьезно пугать – объяснять окружающим некоторые слова становилось все сложнее. Откуда в моей речи взялось магическое слово «шлышло», например, я и сама не знала. Я даже его значение не до конца понимала. Но именно этот емкий эпитет теперь использовала Мьяла всякий раз, когда скалка не слушалась, тесто плохо всходило или дрожжи портились.

Тамьяра вздрогнула. Наверное, она надеялась поговорить наедине, потому и пришла днем. Кто ж знал, что Мьяла так быстро все распродаст сегодня.

– Если тебе станет легче, она все равно подслушает. – Не отвлекаясь от эмульсии сообщила я. – Так что говори при ней.

– Ты так любишь подслушивать? – Ухватилась за мысль Тамьяра, укрепляя меня в мысли о том, что она пришла не о косметике поболтать и мои новинки обсудить.

– Дом маленький, – пожала плечами девушка, – куда бы я не пошла, все равно вас услышу. Кстати, именно поэтому я и хочу построить дом побольше и переехать. – Кинула она камень в мой огород полным превосходства голосом.

– Мы можем перестроить этот. – В очередной раз проигнорировала выпад я.

– Не можем – это дом твоих родителей. – Пропела Мьяла. – Так нельзя.

– Нечисть накличу? – Изогнула бровь я.

Тамьяра смотрела на нас большими глазами и мне стало стыдно.

– Прости нас. – Склонила голову я. – Наболевшая тема. Ты хотела поговорить?

Настал момент прогрева эмульсии и добавления масла из косточек авокадо. Единственное, что я не смогла поставить на поток – это кремы. В зависимости от состава, менялись пропорции ингредиентов, а значит нагревала я это все разное время, добавляя разные компоненты в разные моменты. Но пойти хлопьями вся субстанция могла только в несколько минут: пока я ее нагревала до «температуры стабилизации», как я про себя называла этот момент.

Какое-то время все смотрели на крем в моем горшке, а потом Тамьяра глубоко вздохнула, как перед прыжком в воду.

– Мой старший брат был злым. – Начала она. – Мне никто никогда не верил, когда я заставала его за замучиванием кошек и собак до смерти, за отравлением воды в озере в лесу, когда родителей позвали на королевскую охоту. Когда мне было одиннадцать, ему – шестнадцать, мне откликнулся огонь. Родители были так рады – это резко поднимает ценность невесты, а брат пришел в бешенство. Он постоянно тыкал меня, пихал, толкал и говорил, что я порченная. После этого он стал срывать зло на служанок. – Она всхлипнула. – Как-то раз я застала его за избиением одной из них, попыталась убежать и позвать папу, но он поймал меня. – До этого тихий и равномерный голос задрожал. – Придавил к стене и стал кричать на меня, осыпал ударами и я это сделала! – Девушка вскочила, по волосам побежали искры. – Да, я его сожгла! – Она металась по кухне, как зверь. – Я не хотела. – По дороге попалась скамья и она туда буквально рухнула. – Но, клянусь всеми богами, я была права. Я вижу его лицо, охваченное огнем в кошмарах, и там он смеется так же, как когда на самом деле горел. Я не знаю, оставит ли он меня когда-нибудь, но я была права, избавив мир от этого монстра. – Она бормотала, раскачиваясь вперед-назад. – Я спалила все крыло того дома, где мы тогда жили. Служанка успела убежать и поднять панику – только из-за этого я не убила никого больше. – Подняла чуть влажные глаза женщина, выпрямила спину и сумела справиться с дрожью в голосе. – Когда я увидела Шивлеса, я сразу поняла, что он такой же. У них у всех в глазах этот огонек, его всегда видно. Никто не хотел меня слушать. Опять. Я его увидела только на свадьбе Вьямы, но ни Атория, ни муж меня не слушали. Они отдали ему эту девочку. – Она помолчала.

– Я знаю, о чем ты думаешь. – Нарушила через несколько минут тишину Мьяла. – Это не твоя вина.

Я не знала, что сказать. Мысли в голове не желали устаканиваться, приходить в норму. То, что рассказала Тамьяра, уничтожило остаток моего самоконтроля после случившегося. Я видела кошмары все эти недели, пыталась доказать себе, что я не зря отпустила Шивлеса, отдала его под королевский суд. Сейчас я понимала, что отпустила чудовище, которому не должно быть места под луной. Я должна была убить его, но мне не хватило духу на это. Тамьяре хватило, несмотря на то, что монстром был ее родной брат. А мне нет.

– Ты была права. – Повторила тихо я. – Ты сильнее меня и, пред ликом всех богов, я заявляю: ты поступила правильно.

– Пообедаем? – Предложила Мьяла, когда поняла, что уже измяла свою юбку – минут через пятнадцать тишины, во время которой каждая думала о своем.

Тамьяра кивнула и Мьяла перешла к плите.

– Тами, ты должна научиться пользоваться своим даром. – Сообщила ей каким смогла будничным тоном.

После этого все же обратила внимание на горшок. Естественно, крем пошел хлопьями.

Казалось, все вернулось на круги своя. Всю неделю было тихо, мы все работали и учились. Тамьяра присоединилась к Ганту в постижении науки управления стихиями. Учитель я, конечно, так себе, но выбора у местных не было. Так что все повторяли упражнения изо дня в день, практикуясь в управлении. Гант стал пробовать обращаться к огню, Тамьяра боролась с внутренним запретом. У нее пока что получалось только когда она злилась, а вот Гант на диво легко нашел общий язык с огнем.

Я надеялась, что после аншлага первого месяца народ несколько поубавить аппетиты и запись станет чуть менее плотной, но нет. Каждый день приходил кто-нибудь новый и они были готовы ждать неделями, чтобы попасть ко мне. Это не плохо, но утомительно.

Поздней ночью, когда все домочадцы видели десятый сон, нас разбудил грохот снизу. Проснулась я на него не сразу, как и Мьяла, видимо, с которой я столкнулась на лестнице. Прям традиция: сталкиваться на лестнице, когда внизу происходит что-то противоестественное.

Путь не сразу, но мы нашли источник звука: коворода пыталась вырваться на свободу, но стопка обычных сковородок крепко прижимала ее к дну шкафа. Стоило мне открыть дверцу, как груз был сброшен, а огромная реликвия помощников вырвалась на свободу, перелетев (в прямом смысле слова) на плиту, где продолжила громыхать, уже о камень.

– Дай ей стихии. – Подсказал Вилко.

Все помощники взъерошенные и сонные собрались на кухонном столе. Похожие на колосок и шишку, соответственно, полевой и лесовой молчали насупившись. Ладка, несмотря на необычность ситуации, пыталась доспать стоя. Пьюриф был мрачен, а Вилко сосредоточен – давая мне подсказки.

Я же с удивлением отметила, что само выражение «дай ей стихии» не вызвала вопросов – я просто отправила в ковороду немного воды, земли, огня и воздуха, соответственными проявлениями каждой.

Как только коворода получила желаемое, она замерла. Потом стихии заклубились внутри поверхности, через непродолжительное время явив нам встревоженное лицо человека.

– Наконец-то! – Прозвучал голос, будто из старого монофонического телефона. – Кто там?

– Спокойной ночи, Могно! – Влез между мной и ковородой Пьюриф. – Что случилось?

– Они идут! – С паникой в голосе крикнул он. – Нечисть вернулась!

– Что? – Переспросила я.

– Я потом объясню, Литта. – Отрезал непривычно жестко дворовой. – Дай нам пообщаться. – На меня повелительно помахали рукой.

Мьяла схватила меня под локоть и утащила наверх.

– Что происходит? – Спросила ее уже наверху.

– Знать не знаю. – Сообщила она и утащила меня спать с ней в одной комнате, объяснив этот порыв тревожностью.

[1] Витамин А

[2] Витамин Д

[3] Витамин В1

Глава 17

На кухне собрался военный совет. Точнее, это я как к войне готовилась. Помощники были встревожены и напряжены, Мьяла не выспалась.

– Что за нечисть и почему я ничего не знаю? – Все-таки нарушила тишину я.

Это словно спустило механизм: все зашевелились. Ладка начала стучать утварью, делая завтрак, Мьяла принялась лепить пирожки, Пьюриф и Вилко переглядываться, будто в молчаливом совете.

– Выгоню всех, к чертовой матери. – Предупредила я через пару минут, когда рассказ так и не начался.

– Не горячись, хозяйка. – От плиты посоветовала Ладка, но сникла под моим мрачным взглядом.

– Понимаешь, Литта, мы и сами не были ни в чем уверены. – Начал Пьюриф, но получил чувствительный тычок от Вилко. – Думаешь, пусть ничего не знает? – Взвился дворовой. Ко мне на колени запрыгнула Хора и сразу удобно устроилась, хотя места на коленях для крупной кошки уже не очень хватало. – Когда наступила заря времен, боги создали свои творения – людей, кампроу и гномов. Гномы были очень сильны и выносливы, способны к обучению в течение всей жизни и жили дольше остальных – около двухсот лет. Кампроу – талантливы и прекрасны, их тела способны излечить себя в практически в любой ситуации. Им отмерили около ста двадцати лет жизни. А люди жили лет по семьдесят, зато способны взаимодействовать с проявлениями создателей – стихиями.

Ладка поставила Пьюрифу воды, тот тут же благодарно присосался к чашке.

– Сперва все люди обращались со всеми стихиями, как ты сейчас, но быстро выяснилось, что среди людей много падких на искушение. Поэтому у людей отобрали возможность взаимодействовать со всеми стихиями сразу, создав механизм. За каждой стихией теперь стоит беспристрастный дух, который определяет ответит стихия на обращение виза или нет. И до самого вхождения в силу, если оно состоится, виз зависит от этого духа. Если один из них отвернется от тебя, не даст стихии тебе отвечать, становление ты никогда не пройдешь.

– А спят они до становления так много почему? – Влезла Мьяла.

– Всем надо питаться. – Пожал плечами Вилко. – Когда виз обращается к стихии, его волеизъявление выбрасывает в пространство энергию, которая служит кормом для многих… – он замялся, – существ.

– Да. – Перехватил нить Пьюриф. – Дух забирает всю энергию, взвешивает просьбу с точки зрения заветов его бога, и отдает нужно количество энергии на исполнение просьбы, если ее возможно выполнить, остаток забирает себе.

– А если нет? – Уточнила я.

– У виза нет права на ошибку. – Неожиданно жестко отрезал дворовой. – Никому не позволено нарушать заведенный порядок и не нам судить, хорош он или плох.

– Ладно. – Поспешила оттянуть на себя внимание Мьяла. – А с вхождением в силу что?

– Так я и пытаюсь вам рассказать, непутевые. – Тут же вернулся в прежнее расположение духа мужчина. – Если все четыре духа некоторое время откликаются на все просьбы виза, он входит в силу. То есть, за ним уже не нужен присмотр ни духа за стихией, ни охороницы – он может сам принимать решение и только боги ему судьи.

– Стой. – Я рассеянно чесала за ухом Хору. – А охороницы причем?

Все помощники, кроме Хоры, возвели глаза к потолку.

– К тебе Хора когда пришла? – Все же взялась объяснять Ладка.

– Сразу, как я дом отмыла. – Припомнила я.

– Вот и к другим визам они рано приходят. – Кивнула важно женщина. – Они должны не дать визам случайно убиться, пока они учатся обращаться к стихиям.

– Не поняла. – Призналась Мьяла. – Им же духи отказывают, если что-то не так?

– А ты сало с жижей не путай. – Наставительно проговорила домовушка. – Вот гулял виз с друзьями на краю обрыва и решил полетать на воздухе и не глядя за собой утащил друзей – это ж он не специально сделал, он ведь сам полетать хотел. И вот тут его охороница выручит. Вот если бы он специально друзей с обрыва свалил – тогда от него дух отвернется, а раз по неопытности и неосторожности, то к нему на это помощница приставлена.

Мы покивали, мол, поняли и инициативу опять перехватил Пьюриф.

– Так вот. – Он внушительно нас осмотрел, недовольный тем, что мы опять его прервали. – Когда виз в силу вошел, он со стихией сам обращается, ей приказы отдает, а энергию при этом все равно выделяет. Тогда боги создали помощников – нас. Каждый из нас создан богом лично, по его разумению и желанию. Скажем, Терра, создавая меня, предполагала, что я в случае нужды все своих собратьев спрячу и прокормлю, например, кабачками, – он метнул на меня взгляд, я тут же покачала головой, отказывая, – а когда Аква создавал Вилко, отвел ему роль смотрителя, способного в случае чего поднять среди наших тревогу.

– А нечисть – это кто? – Опять влезла я.

– Я к тому и веду. – Огрызнулся Пьюриф. – Мы питаемся энергией, которую виз, вошедший в силу оставляет за каждым своим действием. Поскольку, все визы по силе одинаковы, то и энергии у каждого примерно одинаково выходит, так что на каждого виза в силе может приходиться до восьмерых помощников, которые всю его жизнь будут рядом, чтобы не давать его энергии нарушать баланс стихии.

– Баланс стихии? – Мрачно прервала его Мьяла, начавшая уставать от объема информации.

– Без людей этот мир будет существовать практически вечно, за счет созданного богами цикла. Но то, что люди влияют на действие стихий, немного смещает цикл, а излишек энергии его смещает сильно – мы должны не дать ничему страшному случиться. Поэтому все, кто живут вне дома, стараются не давать вам – визам, влезать в природу со своими разумениями, а те, кто живут в доме просто забирают всю лишнюю силу. – Он помолчал немного, попил воды.

Ладка поставила нам завтрак, а Мьяла поставила уже вторую партию пирожков выпекаться.

– Нечисть – это помощник, который не способен контролировать количество поедаемой силы. – Продолжил Пьюриф. – Много веков они жили на местах силы, питаясь чистой божественной силой, так же участвуя в поддержании баланса, как и любой помощник. Проблемы начались, когда виз, пожелавший узнать о балансе больше, пришел к месту силы. Нечисть выпила его досуха, забрав вместе со всей энергией и жизненную силу. Они распробовали живую энергию, человеческую и началась охота. Визов ловили одних, на больших дорогах, выманивали подальше от людских поселений и поедали. Даже это проредило ряды визов так сильно, что все взрослые вошедшие в силу визы перестали покидать свои дома. Тогда и нашелся умник из пожирателей – так их называют наши, который прикинулся домовым, пробрался к только вошедшему в силу визу, по дороге убив помощника, который должен был войти дом того парнишки. Новый виз даже не успел имя свое до конца сказать, как его выпили. После этого многие пожиратели стали так делать, убивая помощников и поедая визов. Когда они доели последнего, наступила долгая зима.

– Это еще с чего? – Подала голос я.

– Пожиратели ушли от мест силы, визы перестали вмешиваться в баланс и боги дали природе время, чтобы восстановиться. – Пояснил Пьюриф и глубоко вздохнул. – За долгую зиму люди перестали верить в помощников, всех нас гребя в одну гору – нечисть. Если кто-то не боялся показаться человекам, он быстро погибал, даже охорониц стал гонять, а с ними вместе и обычных кошек. А настоящая нечисть все равно рыскала – искала визов, но тех, что в силу не вошли они есть не могли – тех духи надежно охраняли от такой угрозы. Специальный приказ богов. – Пояснил на вопросительный взгляд дворовой. – Потом много лет подряд визы в силу не входили, мы все по своим норам сидели, нечисть к местам силы вернулась.

– Люди стали выдумывать всякое про нас. – Прервала Пьюрифа Ладка. – Во всех бедах обвинять, а потом перестали мыть свои дома и тела, и мы перестали пытаться помочь. – Ее плечи поникли.

– По правилам, мы не можем говорить ни с кем, кроме виза в силе и его домочадцев, но многие пытались обойти эти правила. – Пояснил Пьюриф.

– И Ладка пыталась. – Вилко ее обнял. – Насилу утащил.

Мы все надолго замолчали, переваривая информацию. Только Мьяла продолжала лепить пирожки, изредка поглядывала на печь.

– И сейчас, когда я вошла в силу, они меня учуяли и идут сюда. Так? – Решилась все-таки спросить я.

– Да.

– И они точно знают где я? – Продолжила осторожные расспросы я.

– Только примерное направление. – Неуверенно ответил Пьюриф.

– Что собираешься делать? – Спросила Мьяла, когда мое молчание затянулась.

– Известно, что – бежать надо. – Не дал мне ответить Вилко.

– Никаких бежать. – Отрезала я. – Я сейчас в мире одна, если вам верить, значит скрыться мне все равно не удастся. Уничтожить их тоже нельзя, если они участвуют в большом балансе, значит надо придумать как их запереть у мест силы. – Подытожила я.

– И как же? – Переспросила Мьяла.

– Я не придумала еще. – Огрызнулась я и от перепалки нас отвлек грохот в кабинете. – Что опять? – Взвыла практически я.

В кабинете, там, где раньше было окно, теперь зиял провал, в воздухе летала пыль, везде лежали щепки и осколки стекла. Среди обломков здоровенного куска стены копошилось нечто, что я сперва приняла за ящерицу, но потом заметила, что она прямоходящая.

– Простите! – Пискнула она, когда поняла, что ее заметили. – Я не хотела! Я все уберу.

– Лемая! – Рявкнул Вилко и ящерка сжалась, казалось, вдвое уменьшившись в размерах. – Ты что тут делаешь?! Я мать твою вызывал!

– Я знаю, но я вперед нее побежала, чтобы первой успеть, чтобы помочь визу, я же знаю все и умею, и меня мама научила! – Затараторила ящерка.

– Лемая, иди домой. – Устало вздохнул Пьюриф.

– Вы чего на ребенка взъелись? – Вперла руки в боки Мьяла.

– Я не ребенок! – Тут же взвилась Лемая.

– Она никогда при визе не была – на ее век не достало, вот и осталась в таком состоянии. – Пояснила за мужиков Ладка. – Ее последней Ингис создал самой последней, вот и получилась такая кроха. Он ее к Вилае привязал, чтобы та за малявкой приглядели, ну все к ним и привыкли – как к маме с дочкой.

– Круто. – Сообщила я. – Ты кто?

– Самалада я – посланница огня, охранять тебя буду. – Тут же сообщила Лемая.

– Ну и оставайся. – Решила я. – Введите ее в курс дела. – Выдала ценные указания местным помощникам и махнула рукой, чтобы выметались.

Когда мы с Мьялой остались вдвоем, она так же как и я мрачно оглядывала бардак.

– Надо все убрать. – Изрекла она глубокомысленное.

– Ты же хотела отдельный вход для кабинета? – Уточнила я. – Вот будет – позови строителей, когда будешь в городе, пусть делают.

– Ты как? – Все-таки спросила девушка.

– Не знаю. Растеряна. – Собирая воздухом весь мусор ответила девушке, не глядя на нее. – Настои переделывать придется. – Заметила пыль в нескольких горшках.

– Справимся. – Она обняла меня, впервые за все время. – Ты заставила благородных мыться, а это задача сложнее, чем нечисть в одном месте запереть.

Мы еще немного постояли обнявшись, и Мьяла ушла на кухню, а я продолжила приводить в порядок кабинет. Повесила временную штору, что с улицы не было видно, что тут происходит, вымыла всю комнату, осмотрела внимательно средства, чтобы выявить, что надо заменить. Вот-вот должна была начаться запись, так что надо было решить, как я поменяю сегодняшние планы по работе, с учетом порчи настоев.

– Литта, – в комнату вошла новенькая, тревожно на меня глядя, а я сумела получше разглядеть ее.

В три ладошки ростом, с кожей цвета охры, источающей мягкий теплый цвет, с тупым носиком, как у саламандры, длинным тяжелым хвостом. Она была прямоходящей, на руках был противопоставленный большой палец, а маленькие глазки-бусинки, непонятно как, смотрели виновато. Вообще вся ее мордочка не казалась способной на эмоции, но тем не менее, весь ее вид был жалостливым.

– Я правда не хотела ломать стену, – продолжила она. – Просто промахнулась, когда приземлялась.

– Ничего. – Я залезла на кресло. – Давно надо было это сделать, так что ты – молодец.

– Я буду тебя защищать, вместе с охороницей. – Она забралась во второе кресло. – Только она может охранять кого-то еще, а я – только тебя. И всегда буду при тебе.

– Посланница огня, да? – Ящерка кивнула. – Нечисть видела когда-нибудь?

– Нет, меня Вилая не пускала никогда, а ведь я могла помочь. – Она встрепенулась.

– Чем? – Заинтересовалась я.

– Тебе и правда интересно? – Удивилась она.

– Конечно. – Уверенно кивнула я.

– В общем, нечисть – питается силой, да? – Ящерка вся подобралась. – Поэтому они обитают у мест силы. Но они не могут взаимодействовать со стихией, как ты или я.

– Что ты имеешь в виду?

– Вилая рассказывала, что ее тогдашний виз убежал, когда взметнул перед жралкой, – я улыбнулась такому названию, – стену огня. Через чистую стихию он не мог пройти, так Вилая сказала. Я не знаю, со всеми ли стихиями так, но это ведь работает – мы уже это знаем.

– И никто это не использовал? – Удивилась я.

– Вилая больше не ходила к людям, а меня вообще ни разу не назначали, так что я не знаю. – Грустно сообщила Лемая.

– Я подумаю над твоими словами. – Медленно проговорила я. – А сейчас у меня клиенты, так что спрячься и никому не показывайся.

Самалада кивнула и юркнула под шкаф и, мицелляркой клянусь, она стала меньше в размере, когда забиралась в щель в шкафу, потому что щель была в ладонь высотой – хорошо если.

День прошел без приключений – я принимала клиентов, Ладка вовремя выгнала меня обедать, периодически мне рассказывали всякие байки из прошлых домов моих помощников. Мы все хором делали вид, что ничего опасного для жизни не происходит.

Как только за последним клиентом закрылась калитка, Вилко сообщил, что Гарт уже три часа стоит перед воротами. И если бы он попытался уйти, то узнал бы, что горямиз все равно никуда его бы не пустил.

Из дома я вылетела как была, о ем очень быстро пожалела – босиком, да без плаща было очень холодно.

– Он мертв, Литта. – Без приветствий сказал мне Гарт. – Король распорядился повесить его – я даже договорить не успел. Я лично проверил – он однозначно мертв, а виз огня превратил его тело в пепел.

И я почувствовала, как тугая пружина внутри расслабляется. Оказалось, что эти недели я очень боялась, что Шивлес убьет всех сопровождающих и вернется за мной и Вьямой.

– Проходи, Гарт. – Проговорила я, даже для себя неожиданно. – Есть разговор.

Керн тоже удивился, даже очень сильно, но честно двинулся ко мне. Правда шаг вперед ему не удался, пришлось шикнуть на горямиза.